| В течение III века соборное единение епископата и соборное управление Церкви все более и более утверждалось, пока в IV веке не вошли в жизнь христианской Церкви такие всеобъемлющие явления, как Вселенские Соборы. Во Вселенском Соборе экклезиологическая система св. Киприана впервые получает наиболее ей соответствующее внешнее выражение. Но учение св. Киприана о единстве Церкви и о епископате, можно сказать, было как бы производным. Вся церковная его деятельность проходила в напряженной борьбе около других пунктов: главный вопрос, имевший наиболее жизненный интерес во дни св. Киприана, был вопрос о святости Церкви . К изложению того, как св. Киприан разрешил вторую, наиболее важную часть своей задачи, мы теперь и переходим. В дисциплинарной практике уже римский епископ Каллист своим эдиктом установил принятие в церковное общение впавших в грех прелюбодеяния. В период времени с 220 до 250 гг. такая практика более и более распространялась. Монтанистический протест не имел успеха в церковном обществе. Однако римская практика не была еще общепринятой. Так, св. Киприан пишет: «Между предшественниками нашими некоторые епископы здешней области не считали позволительным давать мир прелюбодеям и вовсе не допускали покаяния за прелюбодеяния; и однако, – продолжает св. Киприан, – они не отступали от сообщества соепископов своих и не разрывали кафолического единства упорством в своей жестокости и строгости; и из-за того, что другие давали мир прелюбодеям, не отделялся от Церкви тот, кто не давал его» 1910 . Но та непоследовательность церковной дисциплины, на которую указывал Тертуллиан 1911 , все еще оставалась: отступники не были сравнены с прелюбодеями, и практика относительно них установлена не была. Да этот вопрос и не имел в указанный период времени особенной жизненной остроты: в это время почти совсем не было гонений. Но тем с большей остротой заявил о себе этот вопрос, когда наступило гонение Декия. Гонение Декия имело свои особенности. Христиан не предавали казням за веру, но убеждали, отказавшись от христианской веры, возвратиться к вере языческой, которую защищало римское правительство. |
| 12 Марта 417 года папа Иннокентий скончался (занимал римский престол с 402 года, после папы Анастасия). Преемником ему был избрав Зосима, грек по происхождению, человек хитрый, уклончивый, в высшей степени властолюбивый и, по всей вероятности, тайный пелагианец по убеждениям. Услыхав о смерти Иннокентия и о занятии римского престола Зосимою, Целестий с величайшею поспешностию прибыл в Рим. Уже то обстоятельство, что при жизни Иннокентия Целестий, несмотря на посланную им в 412 году апелляцию к римскому епископу, не посмел лично явиться на разбирательство своего дела, довольно ясно указывает на лживость всех его уверений в оклеветании его врагами; если, как уверял он еще в 412 году африканских епископов и потом Зосиму, его оклеветали враги, приписывая ему чужие мнения, то ничто не препятствовало ему разъяснить все дело как пред африканскими епископами, так и пред Иннокентием. Однако, он не сделал этого потому, очевидно, что обвинения были правильны, и он не надеялся на возможность ввести в заблуждение ни Иннокентия, ни африканцев. Иначе дело обстояло при Зосиме. Та поспешность, с какою Целестий отправился к Зосиме, недвусмысленно дает понять, что Целестий имел некоторые сведения о склонности Зосимы к его мнениям, почему и надеялся встретить у него благосклонный прием, в чем и не ошибся. Если бы Целестий не рассчитывал на эту тайную солидарность Зосимы с ним, то он мог бы принять во внимание, что скрыться и обмануть римского епископа общими фразами ему будет совершенно невозможно, так как у последнего были в руках все документы по его делу и следовательно полная возможность обнаружить его подлинные убеждения; римский епископ мог и должен был категорически предложить Целестию центральные положения его учения для осуждения их. Явившись к Зосиме, Целестий стал просить пересмотра его дела по прежней его апелляции, уверяя, что осуждение его на Карфагенском соборе 412 года и папою Иннокентием произошло вследствие инсинуаций со стороны его врагов 99 . Для доказательства своего православия он представил Зосиме особую оправдательную записку, в которой подробно излагал свое исповедание веры, начав с учения о св. |
| «Кафолическая вера заключается в том, чтобы почитать единого Бога в Троице и Троицу в единстве (unum Deum in Trinitate, et Trinitatem in unitate), не сливая Лиц и не разделяя сущность Отец никем не создан, не сотворен и не рожден. Сын происходит от одного Отца (a Patre solo est); Он не создан и не сотворен, но рожден (genitus). Святой Дух не создан, не сотворен, не рожден, но исходит от Отца и Сына (a Patre et Filio non factus, пес creatus, пес genitus, sed procedens)» 137 . Одним из самых древних известных свидетелей этого западного Символа был Кесарий, епископ Арльский (ок. 470–543). Действительно, в одной из своих проповедей Кесарий практически дословно воспроизводит тринитарную формулу из «Афанасиевского Символа» 138 . Как и в Символе, мы находим у Кесария учение о «двойном исхождении» Св. Духа, Который, будучи «Духом Отца и Сына» (Spiritus Patris et Filii) 139 , «исходит от Них Обоих» (ab utroque procedens) 140 . Подобно Августину, Фульгенцию и Фавсту, Кесарий не проводит различия между вечным похождением Св. Духа (processio) и Его временным посланничеством в мир (missio) 141 . Современник Кесария, знаменитый римский философ, богослов и государственный деятель Северин Боэций (ок. 480525) также разделял учение Августина о «двойном исхождении» Св. Духа. В своем трактате «О кафолической вере» он приводит краткую тринитарную формулу, содержащую следующее положение: «Святой Дух не есть ни Отец, ни Сын, и поэтому, [принадлежа] к той же природе (in ilia natura), Он не есть ни рожденный, ни рождающий, но исходящий как от Отца, так и от Сына (a Patre quoque procedentem vel 142 Filio). Однако мы не можем ясно выразить словами, каков образ этого исхождения (processionis istius modus), так же как человеческий дух не в состоянии понять рождение Сына из сущности Отца (generationem Filii ex patema substantia). Тем не менее, в это призывает нас верить учение Ветхого и Нового [Завета]» 143 . Учение о «двойном исхождении» Св. Духа Боэций повторяет и в своем знаменитом трактате De Trinitate, написанном под непосредственным влиянием идей Августина 144 : «Бог Сын произошел от Бога Отца и Св. Дух – от Них обоих» (processisse quidem ex Deo Patre Filium Deum et ex utrisque Spiritum sanctum) 145 . Это учение заимствует у Августина и близкий друг и единомышленник Боэция – Кассиодор Сенатор (ок. 485–580), согласно которому Св. Дух, будучи «Духом Отца и Сына» (Spiritus amborum) и Их взаимной Любовью (caritas) 146 , исходит от Них Обоих 147 , что Кассиодор рассматривает в качестве особого свойства (proprium) Духа: |
| Св. Дионисий по поводу новацианскаго движения находился в деятельной переписке с Корнилием Римским и, несомненно, прекрасно знал все неприглядные стороны этого движения. Видя, что такой авторитетный представитель христианского общества, каким был Ипполит, поддерживает сторону римского интригана, он, несомненно, употреблял со своей стороны все усилия к тому, чтобы отклонить его от опасного увлечения. Может быть, эту попытку св. Дионисий делал отчасти уже в том письме, которое – по свидетельству Евсевия 65 – он послал Антиохийскому епископу Фабию. Может быть, это письмо, посвященное разоблачению интриг Новахщана, и заронило искру сомнения в чистую душу Ипполита. Нет ничего невероятного также и в том, что для болшего ознакомления с сущностью дела он, может быть, решился предпринять путешествие в Александрию к св. Дионисию. Может быть, это-то личное свидание и те переговоры, которые он вел с Дионисием, этим умным, авторитетным и всеми уважаемым иерархом того времени, и утвердило в нем решимость окончательно разорвать всякую связь с новацианством. Мы склонны думать, что св. Дионисий в данном случае достиг даже большего результата: может быть, он вообще пересоздал душевное настроение, Ипполита и убедил его в том, насколько вообще трудно осуществимы меры крайней строгости в приме- нении их к жизни молодого, еще неустойчивого, неперебродившего христианского общества. Может быть, и сам Ипполит путем долгого опыта, во время своих долголетних скитаний уже дошел, наконец, до того сознания, что проповедуемая им аскетическая строгость нравов и необходимость строгого церковного контроля над ними возможны в области одних только идеалов, а не в обыденной сфере обычных жизненных отношений, что Каллист и его преемники до некоторой степени были правы, когда не внимали голосу его протеста. Словом, нет ничего невероятного в том предположении, что в душе Ипполита под напором жизненного опыта, с одной стороны, и под благотворным умиротворяющим воздействием св. Дионисия, с другой стороны, произошел, наконец, давно подготовляемый жизненный перелом: чувствуя уже приближение старости и окончание земного поприща, он, вероятно, (опять-таки не без воздействия всеумиротворяющего Дионисия) решился, наконец, даже формально примириться с Римскою церковью, с которой он был во вражде столь многие годы. |
| Из всех этих реплик св. Климента (устраняя полемико-гомилетический элемент) можно вывести заключение, что зачинщики мятежа претендовали на особенное положение в Церкви, выступали в качестве церковных проповедников и пользовались огромным уважением у коринфян, так что вновь появившиеся партии относились к ним так же, как некогда к свв. апостолам Павлу, Петру и Аполлосу. Эта последняя черта получает себе объяснение в словах св. Климента, направленных против зачинщиков мятежа. Речь св. Климента здесь уже значительно смягчается, и св. Климент ясно даёт понять, что признаёт за ними известную долю значения в Церкви. «Если кто твёрд в вере (πιστς), – говорит св. Климент, – или способен предлагать ведение (γνσις), или мудр в обсуждении речей, или чист по своим делам, тем более он должен смириться, чем более кажется великим, и должен общей искать пользы, а не своей» (Clem. Rom. 1 Ep. ad Cor., 48//PG. T. 1. Col. 309A; р. п.: C. 142; cp.: 13:11). Отсюда видно, что зачинщики не были простыми людьми, а обладали высоким разумением, но в действиях были горды. Обращаясь к новым руководителям коринфян и взывая к их благородству, св. Климент увещевает их покинуть коринфскую общину и перейти в другую: «Кто из вас благороден, кто добродушен, кто исполнен любви, тот пусть скажет: если из-за меня раздор и разделение, я отхожу, и иду, куда вам угодно, и исполню всё, что велит народ, только бы стадо Христово было в мире с поставленными пресвитерами. Кто поступит таким образом, тот приобретёт себе великую славу о Господе и всякое место примет его» (гл. 54; р. п.: С. 145). Предполагают, что эти новые руководители Коринфской Церкви были лже-харизматиками. Это одна из последних научных гипотез. Возмущение в Коринфе направлялось не против иерархии вообще (как думал Гарнак), а против некоторых пресвитеров (гл. 44; р. п.: С. 144), но уже в этом св. Климент видел нарушение принципа иерархизма и потому защищал его в своём Послании. Предметом спора в Коринфе были не догматические вопросы, а по преимуществу дисциплинарные. |
| Ефрем с усердием стал исполнять повеленное ему и собрал в Антиохию множество рабочих. Между ними оказался один епископ, который ради смирения скрыл свой сан и в образе нищего работал с другими наемниками. Однажды, когда он после тяжких дневных трудов заснул, Ефрем увидел над ним огненный столп, который простирался до небес. Подойдя к спящему и видя в нем нищего, одетого в рубище, покрытого пылью и изможденного от тяжких трудов, Ефрем недоумевал. Когда же нищий проснулся, воевода спросил его, кто он и откуда. Нищий отвечал: «Я – один из убогих, проживающих в сем городе и, чтобы пропитать себя, работаю вместе с другими». Ефрем не удовольствовался этим ответом и стал заклинать нищего именем Божиим, чтобы он открыл настоящее свое звание. Тогда нищий сказал: «Знай, что я епископ и ради Бога смирил себя, скрыл свой сан и стал жить как нищий». Услышав это, Ефрем воскликнул: «О, Господи, сколько же у Тебя есть рабов, втайне благоугождающих Тебе!» Епископ же тотчас после сего скрылся, желая избежать славы человеческой. Другой, можно сказать, необычайный пример смирения показал собой святой Маркелл, папа римский. Нечестивый царь Максентий однажды обратил дом благочестивой вдовы Лукины в скотское стойло, велел собрать в оный как можно более домашнего скота и заставил Маркелла ходить за ним. И святейший папа безропотно повиновался. И был он, сказано, постоянно поругаем от язычников, и не было ему отнюдь никакого покоя и отрады, и терпел он во всем великую скудость, не имел ни достаточной пищи, ни приличной одежды, и была лишь на теле его одна острая власяница. И кончилось тем, что от ежедневных страданий, и непосильных трудов, и от зловония скотского, и от недостатка в предметах первой даже необходимости св. Маркелл заболел и затем предал страдальческую душу свою в руки Божии (Июня 7). Смотрите же, гордые, нетерпеливые и ленивые люди! Вот перед вами два великих святителя, что они несут? Что терпят? При каких условиях трудятся? Поистине трудятся скорбные, лишенные, озлобленные; трудятся до пота, до изнеможения, до слез! Но при всем этом выходит ли из уст их слово ропота? Жалуются ли они на кого-нибудь? Оскорбляют ли кого? Как видели – нет; а напротив, показывают примеры смирения и кротости, терпения и трудолюбия необычайных. |
| 62 Изложивши историю новацианских движений в Риме и Антиохии и указавши на деятельность св. Дионисия Александрийского , направленную против этого движения, Евсевий, между прочим, заметил, что этот Александрийский епископ, ведший деятельную переписку по поводу новацианства с Римским епископом Корнилием, одно из своих писем «к римским братиям отправил чрез Ипполита» (Церк. Ист. VI, 46). 66 Смысл данного названия неясен. Тем более, что самое письмо, могущее разъяснить это название, не сохранилось до нашего времени. 67 Думаем, что в этом « διακοιιк πιστολ» св. Дионисий, главным образом, вел речь по поводу новацианского раскола, так как Евсевий, упоминающий об этом послании, поставляет его в ряду других писем Дионисия, посвященных обсуждению новацианства. Евсев. VI, 46. 68 Можно думать, что Ипполит официально был принят Римскою церковью только на правах пресвитера, которыми он был наделен господствующею Римскою церковью еще до своего разделения с нею. Вот почему, вероятно, во всех памятниках, имеющих значение официальных документов Римской церкви (Хронографе 354 г., Liber ponmificalis, надписи Дамаса, а также и зависимом от нее гимне Пруденция), Ипполит называется просто пресвитером. 69 Таким образом, при предположении простой отшельнической жизни св. Ипполита в Порте сама собой устраняется необходимость в разрешении того вопроса, каким образом при Римском епископствовании Ипполита было возможно еще его Портуанское епископствование (см. в данном случае гипотезы Дёллингера, Ляйтфута, Фолькмара, Фиккера, Ньюмана в указан. выше сочинениях). По нашему мнению, Ипполит в Порте не занимал никакого иерархического положения (да сказания, собственно, и не называют его епископом Портуанским, а только пострадавшим и жившим в Порте); если его и можно назвать епископом Портуанским, то только в переносном смысле, т. е. в смысле мужа, только жившего в Порте и в то же время носящего сан епископа. Вполне возможно, что в позднейшее время, когда память в жизни и деятельности Ипполита утратила свою свежесть и затемнилась различными наслоениями, эта простая и частная жизнь Ипполита в Порте (но в сане епископа) отождествилась с мыслью о нем, как настоящем епископе Портуанском. Так появились, вероятно, свидетельства и мнения, подобные вышеуказанному свидетельству Анастасия. – Если же, т. о., Ипполит жил в Порте только как частный человек, то отсюда вполне понятным становится также и то, почему он после смерти был погребен не в Порте, а в Риме – этом городе, в котором сосредоточивался все же главный жизненный нерв его деятельности и который дал ему, вероятно, и самый сан епископа. |
| На этой насыщенной различными культурными влияниями почве христианское богословское просвещение дало богатую поросль. Среди богословских писателей Северной Африки первенствует по времени, и может быть даже по своему литературному значению, карфагенский пресвитер Тертуллиан, в прошлом ритор и адвокат, а в конце своей жизни глава монтанистического течения в североафриканских провинциях (†ок. 220 г.). Это — яркий апологет, острый полемист, страстный проповедник суровой морали и ригорист в своих воззрениях. Его влияние все развитие западного богословия бесспорно и неизгладимо. Литературный его талант, несмотря на грубость его стиля и необработанность его латыни, послужит примером подражания для многих. Но соперничать с первыми александрийцами, Климентом и, в особенности, Оригеном, он не может. Тертуллиану не хватало любомудрия, чтобы стать глубоким богословом, и культуры, чтобы быть большим писателем. Экзегетической жилки в нем и вообще-то не было. Все поглощалось в нем его полемической ревностью и страстностью его бурного темперамента. Его современник, Марк Минуций Феликс, по происхождению хотя и не африканец, а по служебному положению римский судебный чиновник, но бесспорно связанный так или иначе с Африкой, и перенесший в Африку действие своего диалога Октавиан , был, наравне с Тертуллианом, одним из выдающихся христианских апологетов своего века. Он — представитель тех, кто «не рождались христианами, а становились ими» после длительных исканий. Эти люди принимали Христово благовестие по собственному опыту, так сказать, «экзистенциально,» а не по привычке, не под влиянием быта, не в силу атавистических побуждений. Значение его «Октавиана» для западной религиозной мысли — как бы ни решать вопрос о его зависимости от Тертуллиана и кому из них двух ни приписывать первенство в написании — совершенно бесспорно. Не менее яркой, чем Тертуллиан, и во всяком случае более привлекательной фигурой в группе североафриканских учителей и писателей того времени является св. мученик и епископ карфагенский Киприан († 258 г.). Он вовсе не богослов и не экзегет, совершенно не философ, очень далек от апологетики тертуллиановского стиля, но горячий поборник идеи единства Церкви и защитник ее, как от внешних скорбей, т.е. еретиков, так и от внутренних опасностей, властолюбивых попыток Рима. Если св. Ириней Лионский в свое время обосновывал единство церковное единством предания, или, что то же, вероучительным моментом, то св. Киприан его обосновывает моментом административно-каноническим, единством власти епископа. Он сам ревностный епископ и мудрый пастырь. Его сила и значение именно в стоянии за церковную правду. Он один из тех, кто прекрасно сознавал границы Церкви и не мог никогда соглашаться с теми, кто вне этих границ. Его особое призвание — стояние на страже Церкви и церковности. |
| Мученики при Адриане, Антонине Пие и Марке Аврелии О гонении при Адриане есть лишь одно достоверное известие: епископ римский Телесфор в 135 или 137 г., по словам Иринея, скончался мученически. Ириней есть единственный свидетель об этом, и ничего более о мученичестве Телесфора неизвестно. На царствование Антонина Пия (10 июля 138 — 7 марта 161 г.) падают два мученичества: епископа Поликарпа в Смирне и нескольких мучеников в Риме. Дата мученической кончины св. Поликарпа весьма спорная. Это мученичество, собственно говоря, составляет крест для хронологов; по этому вопросу исписано очень много бумаги и, однако, его нельзя считать подвинутым к окончательному решению. По Eus. hist. eccl. IV, 15, св. Поликарп пострадал при Марке Аврелии (7 марта 161—17 марта 180), но год царствования не определяется. По Eus.— Hieron. Chron., мученическая кончина его была в 7 год М. Аврелия (167—168). Прежние ученые относили это мученичество приблизительно к 166 году. Но в 1867 г. вышло сочинение французского ученого Ваддингтона (Waddington, Memoire sur la chronologic de la vie du rheteur Aelius Aristide), которое произвело переворот в науке: кончину св. Поликарпа стали относить к 155—156 г. В настоящее время замечается отлив в сторону прежнего мнения. К Ваддингтону примкнули: Renan, Aube, Lipsius, Hilgenfeld, Gebhardt, Harnack. Против Ваддингтона: Keim (1878), Wieseler, Langen, Reville, Uhlhom, А. П. Лебедев. Образовалась целая литература по вопросу об этой спорной дате. Взгляд Кейма, очевидно, можно назвать традиционным; его противники полагают, что свидетельство Евсевия не может иметь решающего значения. Св. Поликарп пострадал или а) около 155 г. (A. Harnack, J. В. Lightfoot: 23 февраля [суббота] 155 [при вруце-лето AF]), или b) около 166—167 г. (Chronicon Paschalë 26 марта, в великую субботу, 163 г.; но в 163 году вруце-лето ДС, 26 марта было в пятницу). Вопрос о дне и годе мученичества св. Поликарпа есть прежде всего материальный вопрос о наших хронологических источниках. Marturion св. Поликарпа (послание смирнской церкви к церкви филомилийской во Фригии) состоит а) из текста, который почти сполна принят в церковную историю Евсевия (IV, 5), и Р) из хронологического приложения (appendix: «Marturei de»), которого Евсевий в церковной истории не приводит. Сторонники Кейма эту прибавку или прямо отказываются принимать, как позднейшую, или не придают ей полного значения. Сторонники Ваддингтона признают свидетельство этой прибавки надежным и заслуживающим полного внимания. |
| Rom. 1 Ep. ad Cor., 1; 44; р. п.: C. 112, 139; Herm. Vis. 2, 2, 4; р. п.: C. 223, 204, см. также: 3, 9, Simil. 9:31), a упоминаются обычно только епископы и диаконы ( Флп. 1:1 ; 1Тим. 3:1–13 ; Clem. Rom. 1 Ep. ad Cor., 42; Herm. Vis. 3, 5, 9, Simil. 9, 26–27; Iust. Martyr. 1, 65, 67; Did, 13), ибо только этим степеням принадлежали, главным образом, административные функции; пресвитерам же – пастырское душепопечение. Таким образом, когда св. Климент знает известного рода различия между епископами и пресвитерами, или предстоятелями Церкви вообще, тогда и у него выступают две группы: с одной стороны, епископы и диаконы, с другой – пресвитеры вообще (Clem. Rom. 1 Ep. ad Cor., 44; р. п.: C. 139), включающие в себя епископа и пресвитеров и имеющие одно дело – пастырство. В главе 42 (р. п.: С. 138) св. Климент говорит о епископах для многих Церквей. Поэтому на основании его слов нельзя заключать, что в древности епископат был плюралистическим. Впрочем, для некоторых Церквей, например, Филиппийской ( Флп. 1:1 ), Ефесской ( Деян. 20:17:28 ) это – несомненный факт, ибо они имели несколько епископов, хотя ещё возможно предположение, что в данных городах было по нескольку церковных общин, и каждая из них имела своего епископа. (Учёные, признающие пресвитеров епископами, конечно, признают плюралистический епископат всеобщей формой управления в древних общинах). Хотя в Послании св. Климента и нет ясной речи о единоличном (монархическом) епископе, однако учёные ( Д.В. Гусев , проф. В.Н. Мышцын ) не без основания видят указание на это в той аналогии, какую св. Климент проводит в 40-й главе между христианским и ветхозаветным священством. Особенно характерно то, что св. Климент описывает степени иудейской иерархии специфически христианскими чертами: «первосвященнику дано своё служение (λειτουργαι), священникам назначено своё место (τπος) и на левитов возложены свои должности (διακονα). А если так, то он, очевидно, знал единолично епископа аналогичного первосвященнику. Это подтверждается и тем, что в Римской Церкви уже в половине II в. |
|
|
