| Иосиф Гошкевич и первый храм Иосиф Антонович был человек выдающихся способностей. До дипломатической миссии в Японии проработал больше 10 лет в Пекине в Русской Духовной миссии, где занимался переводами на китайский язык, в том числе православных текстов. Человек опытный, всесторонне развитый, одаренный, знал несколько языков. Оказавшись в Японии, задумал первым делом основать в Хакодатэ русский православный храм. Что интересно, первая русская православная молитвенная комната открылась в Хакодатэ на территории буддийского храма — в этом отношении буддисты дружелюбны. А когда был приобретен земельный участок, появилась возможность открыть собственный храм. Он был деревянным. В храм прибыл священник иеромонах Филарет, потом священник Василий Махов, но долго в Японии они не пробыли. И вот за ними в Японию был направлен Иван Касаткин — молодой выпускник Петербургской Духовной академии, в 1860 году постриженный в монашество, будущий святой равноапостольный Николай Японский. СамИ.А. Гошкевич способствовал тому, чтобы в Хакодатэ был направлен образованный и способный священник. По Божиему призыву и благословению Синода иеромонах Николай (Касаткин) прибыл в Хакодатэ в 1861 году. Деятельность молодого священника всячески поддерживалась трудами первого в Японии русского консула. Поэтому и наше участие в праздновании 200-летнего юбилея И.А.Гошкевича было вполне обоснованным и необходимым. Заметим также, что начало деятельности святителя Николая совпадает с основанием Владивостока и его первой церкви. Японцы и Православие Японская Православная Церковь, говоря о своей пастве, называет цифру более 30 тысяч верующих. Состоит из трех епархий: Токийской, Восточной и Западной. Восточную епархию возглавляет архиепископ Сендайский Серафим. Центральную — митрополит Даниил, он же временно управляет и Западной епархией. Есть своя семинария. В целом по всей Японии насчитывается около 150 православных приходов. Хакодатэ входит в Восточную епархию. Сюда на торжества прибыл владыка Серафим, как правящий, и мы вместе принимали участие в событиях, вместе служили литургию, вместе присутствовали на мероприятиях. Общение это имело важный аспект, поскольку наши церкви — две соседние церкви. Японская Церковь — автономная, но сохраняет тесные связи с Московским Патриархатом, ведь для православных японцев Русская Церковь — Церковь-мать. Святейший Патриарх Кирилл посещал Японию в 2012 году. |
| Это положение об учреждении библиотеки и занятиях миссионеров характерно не только для всей работы Миссии в Японии, но и для самого святого Николая. Для него не было разрыва не только между религией и наукой, но и между религией и культурой. Образованный богословски, впоследствии получивший от Петербургской духовной академии ученую степень доктора богословия, он стал серьезным востоковедом, о котором японцы говорили, что он знает историю и культуру Японии лучше многих японцев. В 1911 г. один из студентов III курса С.– Петербургского университета, получивший первую свою научную командировку в Японию, по приезде в Токио пошел к архиепископу Николаю, и тот принял его «как профессор и даже, можно сказать, как декан»; выяснив примерный уровень знаний и цель научной командировки приезжего, он указал лучшие пути и условия для работы, рассказал об институте, где изучались русский язык и литература, и рекомендовал познакомиться со студентами этого института, которые нуждались в практике русского языка и охотно пошли бы на такой языковый обмен. О том, как ценил Святитель свое причастие к богословской науке, можно судить по сохранившемуся его автографу на Евангелии в его переводе на японский язык; архиепископ Николай подписался там как «доктор богословия». Рассматривая жизнь, деятельность и духовный облик этого современного равноапостола, мы вправе особо отметить широту его понимания новых проблем христианства, принесенных XIX и XX веками, и органичную его связь с родной духовной традицией. Еще в начале XVIII в. Россия имела в лице святого Димитрия, митрополита Ростовского, блестяще образованного миссионера, знатока античной литературы, основавшего внесословную бесплатную школу, куда принимались не только дети духовных лиц, дворян и купцов, но и «нищие мальчики», где предлагалась широкая образовательная программа применительно к русским условиям Петровской эпохи, где преподавались арифметика, география, латинский и греческий языки, писались диктанты на злободневные темы. Святой Димитрий Ростовский живо интересовался вопросами истории и экономики, происхождением Тмутаракани и сочинениями Посошкова, и в то же время он был строгим подвижником, оказавшим влияние на русское монашество, вдохновенным проповедником и одаренным писателем; труды его, в частности «Духовный алфавит», вошли в золотой фонд богословской литературы и ими пользовались все последующие поколения русских миссионеров. |
| Словом, перевод богослужения – дело существеннейшей, не терпящей малейшего отлагательства, необходимости. Для катехизаторской школы нужны дальнейшие учебники, для священников и катехизаторов – преимущественно религиозно-научные книги, для всех вообще христиан – книги религиозного содержания для чтения». Эту работу он предложил возложить на начальника Миссии, т. е. на самого себя. Здесь примечательна забота святого Николая о чистоте Православия в младенствующей еще Церкви, о том, чтобы не зародились в ней «протестантский произвол и неурядица». Перевод богослужебных книг начат был Святителем еще в Хакодате- с круга воскресного богослужения; затем святой Николай перешел к Цветной Триоди, а потом – к Постной. «При переводе большую сложность представляло образование новых богослужебных и религиозных терминов, несущих особый христианский смысл, дотоле не встречавшийся в японском языке. Даже звания молодых помощников епископа Николая, окончивших духовные академии в России, – «кандидат богословия» – не существовало. Для ученой степени «кандидат» соответствующее понятие было, но термина «богословие» не было. Был «путь богов», жрец назывался «знающим путь богов». Владыка Николай предложил слово «сингануси», составленное таким образом: «син» – бог, «гаму» – наука, «си» – ученый человек. Это слово составлено по образцу других новых слов, вошедших в японский язык для перевода таких европейских терминов, как «психология», «биология», «психолог», «биолог». В таких случаях бралось понятие «душа» или «жизнь», прибавлялось «наку " - «логия» – наука. Даже при переводе простой молитвы «Господи, помилуй» встал вопрос, как перевести слово «помилуй». Выражение «помилуй» часто воспринимается как помилование преступника. «У нас,– говорил епископ Николай,– таких отношений с нашим Богом нет. Мы возьмем слово «аварема». Так мать «милует» ребенка, «жалеет», в исконном древнерусском смысле» 58 . Когда песнь или молитва продиктована и синтаксическое отношение части ее установлено, тогда начинается отделка написанного, причем моя главная забота – не дать по возможности ни на йоту уклониться от смысла текста; сотрудник же мой с неменьшей заботой хлопочет в интересах правильности и изящества грамматической и стилевой конструкции речи. |
| Как ни дорого было епископу Николаю пребывание на Родине, все-таки он ни на минуту не забывал о своей пастве. «В России, – писал он,– проходит ли хоть один день, чтобы не хотелось в Японию! Там мои привязанности, там моя работа» 50 . И Японская Церковь нетерпеливо ждала его. Но встретили его здесь не только радостью, но и нестроением. За время его отсутствия сторонники самостоятельности Японской Церкви и ее полной независимости от Церкви Русской основали «Общество стремящихся к справедливости», куда вошел даже любимый ученик и духовный сын Владыки – отец Павел Савабе. Стремление это было преждевременным, неучитываюшим ни духовной, ни материальной слабости тогдашней Японской Церкви, и могло привести к расколу. Поэтому святому Николаю пришлось закрыть это общество и к его членам отнестись со строгостью: тот же отец Павел Савабе был переведен из Токио в дальний приход, а некоторые катехизаторы были тоже переведены или уволены. Но все-таки первый период архипастырства святого Николая был радостным, хотя и трудным: он был связан со строительством Токийского собора. Нового земельного участка для него не удалось найти. Строить пришлось на вершине того же Сурагадайского холма, где была Миссия и ее учреждения, и пришлось искусственно – земляными работами – увеличивать площадь строительства. Дело осложнялось еще весьма неблагоприятным вначале отношением жителей и прессы к самой идее постройки православного храма почти напротив императорского дворца, да еще на одном из высоких холмов, господствующем над городом. Высказывались опасения русского влияния и даже непосредственной угрозы дворцу. Но все это удалось преодолеть, и 21 апреля (3 мая) 1885 г. совершилась торжественная закладка собора в присутствии представителей русского посольства и всего дипломатического корпуса. Изменению отношения к строительству собора способствовало то, что в 1884 г. правительство отняло привилегии государственных религий у синтоизма и буддизма. Непрерывно росло и количество христиан, рос и народный интерес к новой религии. В 1886 г. было уже 12 000 православных, не хватало проповедников. Новая японская конституция 1889 г. гласила: «Японские подданные имеют свободу религиозных верований, поскольку они не нарушают общественного мира и не противоречат долгу верноподданства». И святой Николай писал: «Отныне к Японии не существует никаких правительственных преград слову Евангелия» 51 . |
| Сначала проповедь Евангелия в Японии казалась совершенно немыслимой. По словам самого отца Николая, «тогдашние японцы смотрели на иностранцев, как на зверей, а на христианство, как на злодейскую церковь, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи». 16 февраля. ПРАВМИР. Церковь чтит память святого равноапостольного Николая, архиепископа Японского. Святой равноапостольный Николай, архиепископ Японский, в миру Иван Димитриевич Касаткин, родился 1 августа 1836 года в Березовском погосте, Вольского уезда, Смоленской губернии, где его отец служил диаконом. В возрасте пяти лет он потерял мать. Окончив Бельское духовное училище, а затем Смоленскую духовную семинарию, в 1857 году Иван Касаткин поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. 24 июня 1860 года в академическом храме Двенадцати Апостолов епископ Нектарий совершил пострижение его в монашество с наречением имени Николай. В день памяти первоверховных апостолов Петра и Павла, 29 июня, инок Николай был посвящен во иеродиакона, а 30 июня — в престольный праздник академического храма — в сан иеромонаха. Затем по его желанию отец Николай был назначен в Японию, настоятелем консульского храма города Хакодате. Сначала проповедь Евангелия в Японии казалась совершенно немыслимой. По словам самого отца Николая, «тогдашние японцы смотрели на иностранцев, как на зверей, а на христианство, как на злодейскую церковь, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи». Восемь лет ушло на то, чтобы изучить страну, народ, язык, нравы, обычаи тех, среди кого предстояло проповедовать, и к 1868 году паства отца Николая насчитывала уже около двадцати японцев. В конце 1869 года иеромонах Николай в Петербурге доложил Синоду о результатах своей работы. Было принято решение: «Образовать для проповеди между японскими язычниками Слова Божия особую Российскую Духовную Миссию». Отец Николай был возведен в сан архимандрита и назначен начальником этой Миссии. Вернувшись в Японию, будущий святитель передал Хакодатскую паству иеромонаху Анатолию, а сам перенес центр Миссии в Токио. В 1871 году в стране началось гонение на христиан, многие подвергались преследованиям (в том числе первый православный японец, знаменитый впоследствии миссионер-священник Павел Савабе). Только к 1873 году гонения несколько прекратились, и стала возможна свободная проповедь христианства. В тот же год архимандрит Николай приступил к строительству в Токио церкви и школы на пятьдесят человек, а затем и духовного училища, которое в 1878 году было преобразовано в семинарию. |
| В это время ему было около 33 лет. Мера возраста Христова. Глава II. Подвиг Будущий Святитель Николай, тогда еще иеромонах Николай, был настоятелем православной церкви при русском консульстве в Хакодате. Он уже увидел злобное отношение местного населения к иностранцам, и особенно к духовным лицам. В дом консула Гошкевича приходил давать уроки фехтования его сыну синтоистский жрец, самурай Савабе. Японцы очень искусны в фехтовании, а в самурайских семьях, как это было и у европейских рыцарей, особое внимание всегда уделялось владению оружием. Савабе происходил из знатного, но обедневшего рода Кувазу, с острова Сикоку, провинции Тоси, и зарабатывал уроками фехтования, странствуя по разным городам и селениям Японии. Поэтому он хорошо знал свою страну. Наконец, придя в Хакодате, он женился на дочери Савабе – жреца древней синтоистской кумирни, приняв не только его фамилию, но и жреческий сан, наследственный в этой семье, и место служения своего тестя. Сам Святитель Николай так рассказывает о Савабе и о своем знакомстве с ним: «Мирно и безмятежно жил Савабе в язычестве. Будучи жрецом древнейшей в городе кумирни, он пользовался уважением народа, получая значительные доходы и зная только довольство и счастье. В семействе у него была прекрасная молодая жена, маленький сын и мать жены. Горд он был своим отечеством, верой своих предков, а потому презирал иностранцев, ненавидел их веру, о которой имел самые неосновательные понятия» 19 . Встречая Савабе, отец Николай замечал особую враждебность этого человека, глядящего на него с нескрываемой ненавистью, и однажды спросил его: «За что ты меня ненавидишь?» Тот ответил: «За твою веру. Вы пришли к нам, чтобы погубить нашу страну и посеять среди нас измену». – А знаешь ли ты христианское учение? – Не знаю. – Так справедливо ли осуждать то, чего ты не знаешь? Савабе был фанатиком-язычником, но он был честным и справедливым человеком, и хотя не охотно, но все же сумрачно согласился: «Ну, говори!» Тогда началась первая огласительная беседа миссионера со жрецом. |
| Собор строился 6 лет, но плану архитектора Шурупова, в византийскомстиле. Архимандрит Сергий в книге «На Дальнем Востоке» писал, что в нем «море света и простора». Это было одно из самых величественных зданий столицы; купол и золотой крест видны были за 20 километров. Все иконы были написаны по русским образцам, без нарочитой «японизации» (тип лица, разрез глаз, цвет кожи), как это практиковалось в инославных храмах. Освящение храма (во имя Воскресения Христова) состоялось 1 февраля 1891 г. Токийцы впервые услышали колокольный благовест. С епископом Николаем служили 19 священников и 6 диаконов, пел хор в 150 человек. Богослужение привлекло и христиан, и язычников, изумленных красотой и величием храма. Напевы церковные были русские (А. Кастальского, Д. Бортнянского и других композиторов), хотя научить им японский хор было трудно. Здесь заслуга регента Тихая (брата о. Анатолия) и других русских регентов, воспитавших и регентов-японцев. Слова же возгласов и всех песнопений были японскими. На богослужении многие прихожане были в своих национальных одеяниях, около паперти высилась целая гора японской деревянной обуви, а на полу храма лежали циновки. Народ стоял благоговейно и истово. Невольно обращал на себя внимание старый низенький японец в кимоно, который изредка крестился, но неотрывно, с глубокой внутренней молитвой глядел на образ в иконостасе и весь был устремлен к алтарю. Он стоял как смиреннейший из смиренных. Это был отец Павел Савабе – бывший языческий жрец и первый православный священник-японец. Сам Владыка служил в праздничном архиерейском облачении, но без обуви, по японскому обычаю. Он поражал своим простым, почти простонародным, строгим и вдохновенным лицом, своей глубокой собранностью и сосредоточенностью в богослужении. В нем ничего не было от «добренького Владыки». В нем чувствовалась очень большая духовная сила и воля, даже суровость, но с какой лаской склонялся он, благословляя народ на паперти, когда вышел из храма и люди окружили его и теснили, прося благословения! Это был отец и пастырь среди чад своих: многих он знал по именам, знал условия их жизни. |
| Поблагодарив за добрые слова, Святейший Владыка сказал: «Ваше Высокопреосвященство, владыка митрополит Даниил, Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства, Ваше Превосходительство, господин Посол, дорогие отцы, братья и сестры, дамы и господа! Празднование, приуроченное к 100-летию со дня преставления равноапостольного Николая, архиепископа Японского, побуждает нас представить мысленно все, что связано с удивительными миссионерскими усилиями этого человека в Японии. Произошло то, что легче всего назвать чудом, тяжелее же всего найти обычные, человеческие аргументы, чтобы понять, как за несколько десятилетий в стране, которая была изолирована от всего мира, десятки тысяч людей, услышав голос одного человека, обратились в веру, которая была для них непонятна, которая разделялась другим народом и не имела никакой укорененности в местной культуре. И это происходило в то время, когда не было средств массовой информации, когда не существовало технических способов быстрого распространения информации. Почему японцы послушали равноапостольного Николая, тогда еще молодого иеромонаха, почему пошли за ним? По одной причине: они увидели в нем человека, жизнь которого точно соответствовала тому, о чем он проповедовал. Они еще не знали жития христианских святых, еще не были знакомы с богатейшей православной историей и культурой, не знали православного вероучения, догматики, философии. Они просто видели перед собой человека, которому поверили. Именно убеждение в том, что архиепископ Николай говорит правду, открыло нечто существенное для их жизни и развернуло сердца тысяч японцев навстречу Православию. Никаких внешне благоприятных условий для проповеди не было. Архиепископ Николай представлял народ, который не был в дружбе с Японией. Он представлял религию, о которой люди ничего не знали. В общественной атмосфере Японии ощущалась печать закрытости, в которой еще долгие годы пребывало японское общество. Несомненно, были и подозрительность, и страх перед этим человеком. Но все эти сомнения были разрушены словом и жизнью святителя Николая. Навстречу ему открылись сердца людей. И сто лет спустя после его кончины, в XXI веке, мы с вами вспоминаем его имя. Мы видим православных верующих — молодых, средних лет и пожилых японцев, мужчин, женщин и детей, мы видим молодое духовенство. Это плод его трудов. |
| В тот же год архимандрит Николай приступил к строительству в Токио церкви и школы на пятьдесят человек, а затем и духовного училища, которое в 1878 году было преобразовано в семинарию. В 1874 году в Токио прибыл Преосвященный Павел, епископ Камчатский, чтобы рукоположить во священный сан рекомендуемый архимандритом Николаем кандидатов из местного населения. К этому времени при Миссии в Токио действовали четыре училища - катихизаторское, семинарское, женское, причетническое, а в Хакодате два - для мальчиков и девочек. Во второй половине 1877 года Миссией стал регулярно издаваться журнал " Церковный вестник " . К 1878 году в Японии насчитывалось уже 4115 христиан, существовали многочисленные христианские общины. Богослужение и преподавание на родном языке, издание книг религиозно-нравственного содержания - вот средства, которые позволили Миссии добиться за короткий срок столь значительных результатов. 30 марта 1880 года в Троицком соборе Александро-Невской Лавры состоялась хиротония архимандрита Николая во епископа. Вернувшись в Японию, святитель с еще большим усердием стал продолжать свои апостольские труды: завершил строительство собора Воскресения Христова в Токио, принялся за новый перевод Богослужебных книг, составил на японском языке особый православный Богословский словарь. Большие испытания выпали на долю святителя и его паствы в период русско-японской войны. За свои подвижнические труды в эти тяжелые годы он был удостоен возведения в сан архиепископа. В 1911 году исполнилось полвека с тех пор, как молодой иеромонах Николай впервые ступил на японскую землю. К тому времени в 266 общинах Японской Православной Церкви было 33 017 христиан, 1 архиепископ, 1 епископ, 35 священников, 6 диаконов, 14 учителей пения, 116 проповедников-катихизаторов. 3 февраля 1912 года, на 76-м году жизни, просветитель Японии архиепископ Николай мирно отошел ко Господу. Священный Синод Русской Православной Церкви 10 апреля 1970 года вынес акт о прославлении святителя в лике равноапостолов, ибо в Японии святой уже давно был чтим как великий праведник и молитвенник пред Господом. |
| Через 8 лет иеромонах Николай уже бегло говорил по-японски, пользуясь литературным языком. Он знал историю страны лучше многих японцев, как они сами это признавали, В 1869 г. иеромонах Николай публикует в журнале «Русский вестник» 11, с. 207–227) свой исторический очерк, по японским источникам, «Сеогуны и микадо», представляющий интерес и в наше время. О нем говорит в своей докторской диссертации известный востоковед В.М. Константинов. Отец Николай постиг самый дух страны. А постигнуть его можно, только полюбив. Об этом духе Японии он впоследствии сказал на Большом Соборе Японской Миссии в 1903 г.: «Смело могу сказать, что и теперь, как прежде, в так называемом «Ямато-дамасии» (японская душа или дух японцев) живет самоотверженное мужество... Другой замечательной чертой Ямато-дамасии нужно считать непоколебимую веру в себя, заставляющую японский народ неуклонно стремиться к раз намеченной цели... Этого мало. В глубине национального духа японцев, несомненно, живет удивительная религиозность, а отсюда и самоотверженность в деле служения религии... Не сомневаюсь в том, что вы, если станете искать, найдете и здесь таких отцов, как евангельский Зеведей, не возбранявший детям своим оставить себя и всё и следовать за Спасителем, и найдете также своих сынов Зеведеевых, готовых бросить отцов своих и всё, чтобы служить Богу и Спасителю своему» 13 . В это же время он освоил и английский язык, уже являвшийся в Японии международным для иностранцев. Скромную русскую православную церковь в Хакодате и ее настоятеля узнали и инославные христиане, и уже с тех пор святитель Николай снискал их уважение, сам относясь к ним мирно и доброжелательно. «У инославных христиан тогда еще не было духовных лиц, а вот о. Николай стал пастырем для всех них. Многие больные звали его, ища себе духовного утешения. Все семейные события, праздники гражданские не обходились без о. Николая. Все христиане таким образом, без различия вероисповеданий, сплотились средь ненавидящей их толпы язычников в тесный кружок около отца Николая» 14 . |
|
|
