| Ввиду продолжительного пребывания патриархов на Балканах, в Братстве постепенно обозначились два центра силы: один в Иерусалиме, возглавляемый наместником-епитропом, другой – в Константинополе и Дунайских княжествах, в лице патриарха. «Привилегированная» балканская ветвь стремилась играть руководящую роль в Братстве, что встречало противодействие палестинской ветви, несущей основные тяготы удержания Св. мест. По данным Арсения Суханова , патриарх Паисий и его «питроп» в начале 1650-х гг. столь активно стремились друг друга «переменить», что их пытался мирить даже иерусалимский паша. 917 Непростые отношения были в 1680-х гг. у патриарха Досифея с его палестинскими наместниками, писавшими: «...если и патриарх станет жить в доме своем и управлять с насилием, да будет анафема». Досифей негодовал: «Отцы, какое зло мы сделали вам? Братья св. Гроба подвергаются опасности в мире и бедствуют, и мы сделали святость вашу хозяевами дома и келий ваших. какое зло мы причинили вам? Ведь когда приходит письмо от вас, вы причиняете нам страдание, и мы впадаем в болезнь». 918 Видя, что раздоры святогробцев грозят ввергнуть Братство в тяжелые долги, Досифей демонстративно грозил отказаться от престола. Голос противоположной стороны полтора века спустя запечатлел Порфирий Успенский , беседовавший с секретарем Братства Анфимом о тогдашнем патриархе Кирилле. Анфим, Кирилла не любивший, попрекал его бесконтрольной растратой святогробской казны и аморальной жизнью. «Между нами водворилось разделение, – жаловался секретарь. – Те, которые окружают патриарха, с гордостью говорят нам: мы патриаршие, а вы монастырники!» 919 В 1714 г. палестинские митрополиты и монахи резко выступили против намерения патриарха Хрисанфа возводить в архиереи игуменов святогробских монастырей в Молдавии и Валахии. 920 Протест имел успех, но в целом верхушке Братства (порядка 30 монахов) было трудно выработать какую-то единую линию поведения, поэтому в Иерусалимской церкви патриархи обычно доминировали над лидерами Братства. Сирийские монастыри: источники |
| Общегреческий текст Иерусалимский текст «Еще молимся о братиях наших иереях, иеромонахах, монахах и о всем во Христе братстве нашем». «Еще молимся о братиях наших архиереях, иереях, иеромонахах, иеродиаконах и монахах и о всем во Христе братстве нашем». Объяснение этому следует искать в том, что в Святогробское братство входят не только священники, иеромонахи, иеродиаконы, монахи и т.д., как во всех монастырях, но еще и архиереи. Таким образом, под «всей во Христе братией нашей» служебник понимает всё, вообще, священство и диаконство, т.е. весь клир христианский, тогда как под «всем во Христе братством» надо понимать это братство агиотафитов. Не Иерусалимские служебники, как видим, выпустили слово «архиереев» из прошения о братстве, но само «братство» сохранили. И, кроме того, не Иерусалимские служебники в прошении о правящем архиерее не содержат нашего выражения «о всей во Христе братии нашей». В сугубой ектении есть прошение «о плодоносящих», само по себе, не древнего происхождения. До XIV в. были еще специальные молитвы плодоношения и ектении о плодоприношении и плодоприносящих, впоследствии исчезнувшие и замененные одним прошением на сугубой ектении. Древние исчезнувшие молитвы восходят к агапам. В одной из рукописей XI-XII вв. находим такое, например, прошение: «О еже плодоношения во днешний день принесших, да защищение, прощение и жизни вечныя причастия приимут, помолимся». Прошение о воинстве появляется только в позднейших печатных служебниках 158 . В древности »Господи, помилуй« пелось один только раз на каждое прошение, остатком чего являются однократные »Господи, помилуй« в начале сугубой ектении. Иногда эта ектения заканчивалась 12-кратным »Господи, помилуй« после последнего прошения. В Московском печатном служебнике 1658 г. »Господи, помилуй« 12 раз пелось после прошения о царе. Следует отметить еще и ту особенность, которую находим в прошении о прежде почивших отцах и братиях. Оно дополнено словами »святейших Патриарсех Православных, и благочестивых Царех, и благоверных Царицах«, чего нет в греческих служебниках. Зато иерусалимский литургикон содержит прошение о милости, жизни, мире, здравии, спасении православных христиан, поклонников, попечителей и паломников Святого Гроба и всех живущих во святом граде Иерусалиме. Кроме того, он содержит прошение о упокоении поименно почивших Патриархов, начиная от Анфима (1788–1806), и прошение »о братиях наших, во службах и отшествии сущих, и о всех милующих, служащих и служивших во св. обители сей». |
| Вот что рассказывают об обстоятельствах постановления этого Спиридона в патриархи Антиохии. " Когда Фаворский епископ Спиридон выставил свою кандидатуру на Антиохийский престол и его эмиссары начали действовать между прочими и обещаниями греческих орденов, Иерусалимский патриарх Герасим созвал на совещание свой синод по этому предмету. На этом заседании потребовали от Спиридона, если он будет избран (Антиохийским синодом) в патриархи, клятвенного обещания быть всегда солидарным со Святогробским братством и рукополагать в епископы в пределах Антиохийской патриархии только греков, и преимущественно из Иерусалимского Святогробского братства. Патриарх Герасим заметил при этом, что это единственное средство покончить с претензиями и стремлениями сирийцев (арабов) и обеспечить навсегда за членами указанного братства Антиохийский патриарший престол со всеми его правами и доходами. " Другими словами, имелось в виду сделать Антиохийскую кафедру ни больше, ни меньше как епархиальной кафедрой, находящейся в ведении Иерусалимской патриархии. В самом деле, если бы весь синод Антиохийской патриархии состоял из святогробцев, то, конечно, стали бы выбирать в патриархи лишь своего собрата. Спиридон обещался исполнять вышеуказанную волю патриарха и синода Иерусалимских. Сделавшись патриархом Антиохийским, он " первым делом своим назначил епископом в один город архимандрита Иерусалимской патриархии Вениамина, а в другой — своего архидиакона Нектария, приехавшего из Иерусалима вместе с ним. " Тем не менее Спиридону не удалось эллинизовать высшую иерархию в своем патриархате. В 1893 г. из числа всех архиереев этого патриархата только пятеро было греков, а арабов — семь. Затем между греколюбивым патриархом и его арабской паствой начались раздоры — и Спиридон покинул свой престол и удалился на покой в столицу фанариотов, Константинополь. Как безуспешна была смелая попытка Спиридона окончательно эллинизовать патриархат, создать в нем ксенократию, видно из того, что к концу его правления две трети из числа архиереев в Антиохийском патриархате были арабы. |
| патриархи почти перестали появляться в Палестине и предпочитали жить в К-поле или святогробских имениях Дунайских княжеств. Это мотивировалось необходимостью отстаивать интересы ИПЦ перед Портой, эффективно управлять имениями и организовывать сбор средств на нужды Патриархата. Все черное духовенство Палестины к этому времени объединялось в своего рода монашеский орден - Святогробское братство, которое по своему политическому влиянию могло конкурировать с патриархами. Братство состояло преимущественно из греков, его уставы предписывали сохранять определенную замкнутость по отношению к араб. окружению. Арабы в ИПЦ могли становиться лишь приходскими священниками. Тем не менее источники XVII - нач. XIX в. неоднократно упоминают среди палестинского монашества и даже архиереев лиц негреч. происхождения - славян, румын, грузин и арабов. Так, в кон. XVII в. патриарх Досифей II Нотара (1669-1707) предпринял попытку учредить архиерейскую кафедру в Заиорданье (г. Аджлун). Этот регион, населенный преимущественно арабами-кочевниками, почти не контролировался османскими властями и церковной иерархией. В сан Иорданского митрополита был возведен митр. Фотий (Абд ан-Нур) араб. происхождения, к-рый через нек-рое время вернулся в Иерусалим. Ок. 1713 г. Фотий был поставлен на кафедру Птолемаиды, которая в это время была одним из центров католич. пропаганды в араб. среде, и святогробцы осознавали, что именно араб должен стоять во главе этой епархии. В 1740 г. митрополитом Птолемаиды был поставлен крупнейший араб. богослов Софроний аль-Килизи, впосл. занимавший Патриаршие кафедры Иерусалима (1770/71-1774) и К-поля (1775-1780). В 1788-1808 гг. ИПЦ возглавлял еще один араб: Анфим, уроженец Месопотамии, в детстве попавший в плен к бедуинам, выкупленный святогробцами и получивший греч. образование. Святогробцы готовы были считать «своими» тех людей негреч. происхождения, к-рые интегрировались в эллинистическую культуру (Там же. С. 37-44). В XVII - нач. XIX в. не существовало этнического антагонизма между православными арабами и фанариотским духовенством. |
| Блаженный патриарх Кирилл не смог или не сумел сделать для православных того, что сделал Валерга для латинян. Свергнуть тяготевшего над ним влияния константинопольского патриархата и нового его веяния – панэллинизма, он, уроженец Крита, не смог. Заменою новичками, пришельцами из Архипелага, вымирающих старых, живших 300-летними преданиями, членов святогробского братства, он ввел новый и, по моему мнению, растлевающий элемент в состав иерусалимского синода, жертвою которого он сам сделался. Наконец, он не сумел воспользоваться русскою духовною миссией, как орудием, которое Провидение ему давало, для антипропаганды. Блаженный Кирилл был настолько умен и опытен, что не мог не видеть и не сознавать всего этого, но именно нерешительность была главным его недостатком и постоянные колебания, то в ту, то в другую сторону, погубили его. Во время несчастной распри константинопольского патриархата с болгарами, он, за заступничество за сих последних, был низложен и под предлогом сторонничества России, его, 80-легнего старца, осмелившегося не быть одного мнения с константинопольским патриархом, в зимнюю ночь, не позволив с ним проститься ни русскому консулу, ни начальнику русской духовной миссии, под турецким конвоем, увезли верхом в Яффу, а оттуда отправили в заточение на один из принцевых островов, где он и скончался. Не стану затем долго рассказывать об обоих его наследниках. Первый из них – Прокопий был через три года низложен теми же, кто его возвел, а второй, нынешний патриарх – Иерофей. Но не могу не отметить, что не прошло 9 лет со дня низложения патриарха Кирилла, а исчезло даже то малое, что им было создано. Таким образом, подводя итоги 350 летней деятельности иерусалимского патриархата и вполне сознавая услугу его относительно сохранения Святых мест, следует, чтоб быть беспристрастным, также сознаться, что, в последние 40 лет, для борьбы с иноверными пропагандами, для поддержания туземной православной паствы, иерусалимским патриархатом не было сделано – ровно ничего. Главною причиною бездействия и бессилия патриархата в этом отношении, по его собственным словам, есть безденежье. Мне кажется, что причину эту едва ли можно признать справедливою, и это легко было бы доказать, если бы в святогробском братстве существовал бы не только контроль, но простое денежное счетоводство. К сожалению, если оно, в чем я лично сомневаюсь, и существует, то составляет недостижимую тайну для самих членов братства, а потому приходится самому воссоздавать приблизительно бюджет патриархата. |
| Вечером того же дня, на сером арабском коне, я ездил с Д. Н. Бухаровым на дачу к патриарху Никодиму, называемую «Катамониас» и отстоящую от Иерусалима в 10–15 минутах скорой верховой езды. Были мы там с час, а в 7 часов были уже в Иерусалиме. Патриарх был весьма любезен, угостил чаем, кофе и пивом, а на 9-е июля пригласил меня в патриархию. 8 июля, в пятницу, я, в компании из 14 человек, во второй раз ездил в Горнюю, где служил обедню. За обедней говорил проповедь на текст: «Во дни оны воставше Мариам иде в Горняя со тщанием». 9 июля, по приглашению патриарха, я должен был явиться к 7 часам утра к нему за какими-то поручениями к высокопреосвященному митрополиту Исидору. Явился я ровно к 7 часам утра в патриархию. Патриарх уже в 5 часов прибыл из «Катамониас» и сидел в своем кабинете. Поздоровавшись со мной, он прямо стал спрашивать меня, близок ли я к владыке Исидору и часто ли его вижу. Я сказал ему, что вижу высокопреосвященного очень редко... Тем не менее, его блаженство, узнав от кого-то, что я член консистории, поручил мне наедине просить у высокопреосвященного покровительства ему, патриарху, и православию в Палестине. «Положение мое здесь самое худое, опасное», – сказал мне патриарх. – Как только я приехал сюда патриархом, здесь стали считать меня избранником России, русофилом. А за это я был в подозрении и немилости у греков и у турок. Кроме того, я окружен Святогробским братством, которое всюду мне противодействует и, собирая деньги от поклонников, ничего мне не дает, а расходует деньги безотчетно. И патриархия в нищете. Вот теперь, например, нужно закупить пшеницы для патриархии и ее монастырей на тринадцать тысяч рублей, а денег нет... После того патриарх распространился о Святогробском братстве, его происхождении и назначении. Оно образовано было в 17 веке блаженным патриархом Феофаном с мыслью в членах этого братства иметь постоянных проповедников в храме, благовестников в стране, спутников богомольцам, учителей пастве Палестинской и законоучителей детей – в противовес всяким поползновениям иноверия. «Но увы, говорил патриарх, – это братство из греков, быть может, только при патриархе Феофане выполняло первоначальное свое назначение. А после и доселе оно представляет из себя дружное скопище дармоедов, беспечно на чужой счет живущих, нисколько не заботящихся о пользе верующих и о благе Церкви православной». В составе этого братства живут семь архиереев в Иерусалиме, и все они лишь противодействуют патриарху, а сами по своей малограмотности (за исключением преосв. Епифания, хоть семинарское образование получившего) оказываются бессильны против врагов православия, и безответны на вопросы самих православных чад. Немудрено, что паства, овцы Православной Иерусалимской Церкви, не видя в пастырях ни света, ни любви, ищут назидания вне православия и десятками и сотнями уходят к тем общинам, которые учат добру и уму-разуму и делают им добро, врачуя больных, помогая бедным семействам и даже воспитывая детей на всем готовом. |
| В Иерусалиме эти пастыри проживают в так называемом Святогробском братстве. Что же такое Святогробское братство? Где оно? Что делает? Какая цель его? Святогробское братство, в нынешнем своем виде, есть община иноков, живущая при святом Гробе Господнем; состоит она из сотни чистокровных греков и не допускает в свою среду никакого другого инородного православного инока для совместного жительства. Только сириец архимандрит Герасим Яред , живший там недавно, был исключением из общего порядка, усвоенного этим братством. По началу своему оно имело заботиться о просвещении Св. Земли, о проповеди и распространении православия по Палестине. Но оно эту задачу, намеченную ему в 17 веке патриархом Феофаном, никогда не выполняло, а занялось собиранием Сокровищ на земле из России, устройством вечных поминовений и разрешительных обеден для простодушных. Когда же оно упрочилось, то присвоило себе великое влияние на избрание или изгнание патриарха. В составе нынешнего Святогробского братства находится налицо семь архиереев – это митрополиты и архиепископы, бросившие свои паствы и ничего другого не делающие, кроме редкого служения для русских особых заказных обеден, весьма выгодных для братства, так как за них берут не менее 25 рублей. Эти «разрешительные» обедни, заказываемые без основания и без особой пользы, оканчиваются тем, что простодушным заказчикам дается разрешение, словесное и печатное, на славянском, с грубыми ошибками, языке, не требуя предварительной исповеди. Но истинного радения о паствах у этих пастырей нет, и враги православия этому рады, с каждым месяцем все более и более совращая православных в иноверие, так что, кроме русских, пожалеть православных сирийцев и арабов некому. Другое печальное явление в Св. Земле заключается в том, что среди русских богомольцев встречается немало нежелательного. Например: многие из наших богомольцев, в особенности женщины, слишком подолгу заживаются в Иерусалиме, и притом любят жить не в русских зданиях, a в так называемых греческих мужских монастырях и подворьях. |
| Это единственное во всей православной церкви братство образовалось не каноническим путем, но самопроизвольным захватом прав. Отношения между патриархом и всеми подчиненными ему иерархами определяются 24-м правилом апостольским, по которому «епископам всякого народа подобает знати первого из них и признавати его яко главу и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения... Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех». Только пятьдесят лет – последние пятьдесят лет до нашего времени – потребовались святогробцам, чтобы из этого правила в Иерусалиме осталась в действии только последняя его фраза, хотя умаление свое патриаршая власть стала приготовлять собственными своими руками еще триста пятьдесят лет назад. После 1534 г., в течение 130 лет, иерусалимские патриархи были родственники между собою, учредив таким образом род династии на патриаршем престоле. В течение следующих 180 лет патриархи, умирая, сами назначали себе преемника. Назначил его по себе и патриарх Афанасий, умерший в 1845 г., но преемник, им выбранный, Иерофей не понравился святогробцам. Они его отвергли, обвинив перед Портой в приязни к России. По этой деликатной причине, выдвинутой святогробцами, Порта не утвердила Иерофея патриархом. Эта была первая победа святогробцев, которая ободрила их к дальнейшим покушениям на авторитет патриарха. В 1863 г. Румыния конфисковала румынские имения иерусалимского патриархата 5 . До этого времени доходы иерусалимского патриархата достигали до миллиона рублей, из которых 100,000 р. получало святогробское братство, а 900,000 руб. – патриархат. После конфискации, доходы патриархии упали до 200,000 р., а 100,000 р., получавшихся святогробцами с русских поклонников, возросли тоже до 200,000 р. Патриарх вдруг оказался беднее святогробского братства и так как, будучи сам греком, не хотел разрушить это товарищество, то и попал от него в зависимость. Оно было богаче, а в Турции, где на подкупе держится все, это значит быть сильнее. Святогробцы стали возводить и низвергать патриархов по своему желанию: с 1845 г. из пяти патриархов трое (Кирилл, Прокопий и Никодим) были низложены, один, Иерофей, умер внезапно, а пятый, блаженный Герасим, управляет патриархией ныне. Патриаршие выборы сделались временем, когда двое, трое честолюбцев разоряются, а прочие, избравшие себе роль благоразумных в этой борьбе, наживаются, получая мзду от каждого из соперников за свой голос. После низложения Кирилла, братство заказало было себе даже печать с надписью: «Печать святейшего правительствующего Синода братства Св. Гроба» и сделало себя учреждением официальным, но печати этой – как кажется – не пришлось скрепить ни одного документа. |
| АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 694, л. 307–309. 207. Письмо архимандрита Антонина к обер-прокурору Св. Синода графу Д.А. Толстому Иерусалим 22 марта 1874 г. Копия Сиятельнейший граф! Обстоятельствами вынуждаюсь снова беспокоить Ваше Сиятельство. Почтите благоволительным вниманием нижеследующее. Клеветою, и насилием, и бесстрашием достигши Патриаршего престола Иерусалимского, новое начальство святогробское, в течение целого года употребляя все стеснительные меры, не могло привлечь на свою сторону православного населения Палестины. Население это, воспользовавшись возникшими на Патриаршей кафедре смутами, возвратилось к своей давней и любимой мечте добыть себе от чужеплеменных поработителей (греков) хотя какие-нибудь права и своим участием в делах святогробского управления положить конец злоупотреблениям в Патриаршем хозяйстве. Исходя из этой мысли, население отреклось от Патриарха Прокопия на том основании, что он был выбран на патриаршество одним «Святогробским братством» (т. е. одними греками) без всякого участия коренного населения Палестины. Право на выбор Патриарха народ присваивает себе, кроме древнейших порядков всего Востока, еще на недавнем примере Константинопольского Патриарха, так что ни со стороны канонов Церкви, ни со стороны государственных уложений, на которые так любят ссылаться его противники, его требования не могут казаться незаконными. Нельзя не сказать, что для многих эта благая цель застеняется другою ближайшею – поделиться хозяйством с привилегированными злоупотребителями. Мы, вовлеченные высшими церковными и политическими соображениями в необходимость поддерживать Патриарха Кирилла, естественно, высказали себя в пользу арабских стремлений. Ободренные нашим сочувствием, арабы к требованию о выборе Патриарха присоединили еще и другие – о праве вступления их в Святогробское братство, участия в общем управлении делами Патриархии и пр. Патриархия не столько по страху перед приобретаемым арабами общественным значением, сколько по исторически наследованной гордости и презрению ко всему, что не эллинское, а более всего, как надобно думать, по злоблению на нас, принявших сторону не только болгар, но и арабов, не хотела слышать ни о какой уступке населению. Разлад, так образом, между Патриархом и его паствою длился и ширился. |
| Автор, «Летописи церковных событий», преосв. Арсений, еписк. Кириловский, пишет: «в Антиохийском патриархате издавна (верно!) существовала некая рознь между паствой и патриархом из-за того, что епископские кафедры давались только Грекам». 317 Характеристику эту приводит почётный автор, когда ведёт речь о церковных событиях, относящихся к концу XIX-ro века. Такое констатирование розни между патриархом и антиохийской паствой его, конечно, должно иметь значение в наших глазах. Но только напрасно автор называет её «некой», правильнее было назвать её значительной; с другой стороны едва ли справедливо утверждает он, что патриархи только Греков ставили в архиереи: такой эллинизации высшего духовенства в арабском Антиохийском патриархате, кажется, никогда не было. Раньше мы имели случай сказать, при каких обстоятельствах в XVIII веке греческий фанариотский элемент появляется на Антиохийской патриаршей кафедре. Раз появившись здесь, он, как естественно, должен был внести свою закваску в управление церковью. Главным желанием Греков, восседавших на Антиохийской патриаршей кафедре – стало эллинизировать всё высшее духовенство, привести его —423— к такому же состоянию, какое отличало патриархат Иерусалимский. Но, однако, архиереи из туземцев арабов, сколько знаем, тут никогда не переводились. В начале 60-х годов XIX-ro века их здесь было шестеро, т.е. до половины общего их числа. 318 При предшественнике нынешнего патриарха – патриархе Спиридоне число Греков на архиерейских кафедрах должно было бы, судя по человеческим соображениям, сильно возрасти. Вот что рассказывают об обстоятельствах поставления этого Спиридона в патриархи Антиохии. «Когда Фаворский епископ Спиридон выставил свою кандидатуру на Антиохийский престол и его эмиссары начали действовать, между прочим, и обещаниями греческих орденов, Иерусалимский патриарх Герасим созвал на совещание свой синод по этому предмету. На этом заседании потребовали от Спиридона, если он будет избран (Антиохийским синодом) в патриархи, клятвенного обещания быть всегда солидарным со святогробским Братством и рукополагать в епископы, в пределах Антиохийской патриархии, одних только Греков и преимущественно из Иерусалимского святогробского Братства. |
|
|
