| Разделы портала «Азбука веры» протопресвитер Михаил Помазанский Православное Догматическое Богословие " decoding="" data-lazy-srcset="" data-lazy-sizes="" title="" > ( 6 голосов: 5.0 из 5) Писания преподобных христианских подвижников показывают, что чем выше поднимается нравственное сознание, тем острее становится чувство нравственной ответственности, страх оскорбить Бога и сознание неизбежности наказания за уклонение от заповедей Божиих. Но столь же растет и упование на милость Божию, надеяться на которую и просить которой у Господа каждому из нас должно и утешительно. О Боге Завершителе судеб мира Грядущие судьбы мира и человечества (Христианская эсхатология) Никео-Цареградский символ веры содержат православное учение о Втором пришествии Сына Божия на землю, всеобщем страшном суде и о будущей вечной жизни. 7 член: И паки (снова) грядущего со славою судити живым и мертвым, Его же (Которого) царствию не будет конца… 11 член: Чаю (ожидаю) воскресение мертвых, 12 челн: и жизни будущего века. Аминь. В Божием домостроительстве начертаны планы будущего до конца веков. И в христианском учении его неотъемлемую часть составляет то, что слово Божие говорит нам о событиях последнего времени; втором пришествии Господа, воскресении мертвых и кончине мира, — и затем о начале царства Славы и вечной жизни. Последняя часть догматического богословия и говорит о завершении того великого процесса, начало коего изложено на первой странице книги Бытия. Посмертная участь человека Смерть есть общий удел людей. Но она есть для человека не уничтожение, а только отрешение души от тела. Истина бессмертия души человека одна из основных истин христианства. “Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы.” В новозаветном Священном Писании смерть называется “исходом души” (буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память — 2Петр.1:15 ), освобождением души из темницы ( 2Кор.5:1 ), отложением тела (зная, что скоро должен оставить храмину мою — 2Петр.1:14 ), отрешением (имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше — Фил.1:23 ), отшествием (время моего отшествия настало — 2Тим.4:6 ), успением (Давид почил — Деян.13:36 ). Состояние души по смерти, по ясному свидетельству слова Божия, не бессознательно, а сознательно (напр. в притче о богатом и Лазаре). По смерти человек подвергается суду, который называется частным, в отличие от всеобщего последнего суда. “Удобно есть перед Богом, в день смерти воздать человеку по делам его,” говорит премудрый сын Сирахов (11:26). Ту же мысль выражает апостол Павел: “человекам положено однажды умереть, а потом суд” ( Евр.9:27 ). Апостол представляет суд следующим непосредственно за кончиной человека, очевидно, разумея не всеобщий суд, а частный, как это истолковывали св. Отцы Церкви. |
| —269— то жизни не имеют надлежащей прочности приемы современного католического пастырства, развившиеся до своих последних пределов; «ибо Он разрушает замыслы коварных и руки их не довершают предприятия. Он уловляет мудрецов их же лукавством, и совет хитрых становится тщетным» ( Иов.5:13 ). Посему «не ревнуй успевающему в пути своем, человеку лукавнующему,… ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю» ( Пс.36:7–9 ), «ненавидящий правду может ли владычествовать?» ( Иов.34:17 ). Наглядное и совершенно справедливое раскрытие целей и средств современной католической иерархии можно читать у Достоевского в речи «Великого Инквизитора». Свойства лучших пастырей православных Если мы спросим, каковы же ближайшие свойства применения к людям пастырей истинной Церкви, требуемые Словом Божиим, и пожелаем дать ответ на основании практики нашей отечественной церкви: то некоторые слушатели наши заткнули бы уши с громким заявлением о том, что наша практика есть отрицание всякой близости пастыря к своему стаду. В виду такого возможного отношения изменим способ наших разъяснений, доселе указывавший на приемы общие почти всему латинскому духовенству и в уме каждого образованного человека имеющие множество подтвердительных примеров. Переходя к описанию наших православных понятий и обычаев, остановимся просто на картинах жизни лучших, т. е. наиболее глубоко и широко влияющих пастырей, но притом же и глубоко церковных, выражающих в своей личности и деятельности не какую-либо новую, дотоле невидимую в церковной жизни идею, а напротив преемственно повторяющих в своей жизни, при самых незначительным личных особенностях явления «тогожде единого Духа» ( 1Кор.12:4 ), Который на протяжении веков все тот же, или, как учит Церковь , «вся подает Дух Святый, точит пророчествия, священники совершает.... и весь собирает собор церковный». Итак, —270— читатель, пойдем к таким пастырям со мною и с огромным множеством русских людей, стекающихся туда ото всех мест, сословий, положений и даже убеждений или безубежденности, освобождающихся здесь от всяких разделений. Подобное общество спутников уже научает тому, что нас ожидает нечто, совершенно противоположное латинским аккомодаторам, которых влияние рассчитано именно на определенный народ, сословие, партию. А здесь, как видите, «все вместе раздробилося: железо, глина, медь, серебро и золото сделались, как прах на летних гумнах» ( Дан.2:35 ); – так исчезло всякое разделение между различными положениями людей и поистине единое стадо спешит к служителю единого Пастыря. Как же удалось ему такое превращение, для которого казались бессильными мудрейшие из повелителей совести и сердец? |
| 41–44). Дав ответ законнику, Господь и Сам задает вопрос, содержащий в себе намек на пришествие в мир Мессии, Сына Божия. На основе слов псалма Господь показывает, что, хотя Христос, то есть Помазанник Божий, по плоти действительно потомок царя Давида, Он в то же самое время является Господом Давида. В этом заключается великая тайна богословия, богословия в буквальном смысле — то есть слова о Боге, или о Боге Слове, о Сыне Божием. Сын Божий воплотился и стал Сыном Давидовым, но не перестал быть и Тем, Кем Он был прежде всех веков, — Господом. В одной ипостаси Он и Сын Божий, и Человек. «Итак, если Давид называет Его Господом, как Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его» (ст. 45–46). Фарисеи не сумели объяснить тайны воплощения Сына Божия. Тот, кто имеет истинную любовь к Богу, конечно, принимает и Откровение о воплощении Сына Божия, верит в Евангелие, которое говорит о пришествии в мир Спасителя, принявшего на Себя человеческое естество и жившего на земле как человек. Тот же, кто не приемлет учения о воплощении Сына Божия, не имеет и любви к Богу. Его сердце остается холодным, какими бы абстрактными, теоретическими умствованиями об этой возвышенной добродетели он ни прикрывался. Помимо полного отрицания воплощения Сына Божия, существует еще как бы некий его отголосок, некий дух отрицания, который по своей немощи и ограниченности принимаем и мы, православные христиане, как будто бы принявшие спасительное учение о воплощении. Мечтая любить Бога и ближнего, мы пренебрегаем памятью о Сыне Божием. Господь Иисус Христос в Своем вопросе к фарисеям показал, что истинная любовь к Богу и ближнему приобретается исповеданием воплотившегося Сына Божия. Если мы будем постоянно прибегать к этому спасительному воспоминанию и с покаянием исповедовать воплотившегося Сына Божия, то есть творить Иисусову молитву, то в нас зародится истинная любовь к Богу и ближнему. Через одно это покаянное исповедание Господа Иисуса Христа Сыном Божиим мы действительно исполним весь закон и пророков. |
| —92— всю церковную жизнь к косности и застою. Причем такие обвинения иногда исходили и от христиан – в основном инославных – имевших иное понимание полноты христианского вероучения. Так, Католическая церковь , признающая догматическое развитие, критически относится к позиции Православной Церкви, исповедующей принцип догматического предания, а не догматического развития. Вся эта критика рождается на почве непонимания не только полноты церковной веры, но и природы самой Церкви. Церковь как Тело Христово «есть... полнота Наполняющего все во всем» ( Еф.1:23 ), «поскольку Дух Святой ее животворит и наполняет Божеством, ибо Божество обитает в ней телесно» 124 . Церковь не ищет истину и не призывает к этому своих членов. Обладая ею, она предлагает всем и каждому приобщиться к ней и войти «в разум истины». Более того, Сама Истина, т.е. Христос, стучится в двери каждого сердца, желая войти в него и обитать в нем (Ап.3:20). Внецерковное же сознание это преимущество Церкви, обладающей истиной, пытается выдавать за ее недостаток, усматривая здесь сползание Церкви к застою и консерватизму. Для него более предпочтительной была бы Церковь , которая искала бы истину, как ищут ее на различных путях человеческого познания (в науке, философии и т.п.). Такой поиск истины нецерковное сознание ассоциирует с совершенствованием человека, не учитывая при этом, сколько заблуждений и ошибок он порождает и сколько душ человеческих безвозвратно теряют себя на этих путях. Церковное обладание полнотой истины не может препятствовать познанию человека и его совершенствованию, хотя и понимаемым в христианстве иначе, чем в секулярных гносеологиях. Как уже было отмечено, процесс христианского познания и совершенствования есть процесс соединения со Христом, что как раз и выражено в евангельских словах: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» ( Ин.17:3 ), а также: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» ( Ин.8:32 ). —93— Здесь следует оговориться относительно глаголов «да знают» и «познаете». |
| Богословие миссии призвано приоткрыть тайну священноапостольства, тайну распространения благодатного света. Для этого нужно дать представление о мире, спасаемом и просвещаемом благодатью Божией. Нужно описать человека и то, каким образом он благодатью Божией становится членом Церкви, живет, строит свою жизнь в отношении к Богу, к другим людям и к миру. Необходимо изъяснить, как может человек в меру образа и подобия Божия быть сотрудником Богу в Его благодатном просвещении другого человека. Требуется приоткрыть тайны границ Церкви, соотношения Церкви и мира. И тогда на основании православной антропологии, экклезиологии и сотериологии приоткрывается тайна священноапостольства, возникает миссиология, богословие миссии. Миссионерство начинается с того образа, который дал нам Христос, – образа проповеди, образа всех трех лет Своего служения. Этому образу уподоблялись апостолы, несшие благую весть о Царстве Божием. Господь готовил апостолов на служение, посылая их на проповедь по двое и даруя им благодатную силу благовествования и исцеления ( Лк. 10:1–9 ). В Евангелии Иисусом Христом даны совершенные образы и доброго самарянина ( Лк.10:25–37 ), и доброго пастыря, полагающего душу свою за овцы свои ( Ин. 10:1–16 ). Земное служение Господа заканчивалось Его словами, обращенными к апостолам, к Церкви, к нам: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа… и се, Я с вами во все дни до скончания века» ( Мф. 28. 19 ). Полнота благодатной жизни Церкви начинается Пятидесятницей ( Деян. 2 ), и здесь же, в Сионской горнице, явлено миссионерское служение Церкви, когда простыми словами апостола Петра благодать Духа Святого раскрывает сердца слушающих и присоединяет их к Церкви. В этот же период сложились основные принципы миссионерства. • Проповедь благой евангельской вести должна быть доходчива, понятна; тайны Царства Божия должны доноситься образами, понятными слушающим. • Проповедник – только сотрудник Богу в деле просвещения, спасения непросвещенного человека. |
| Вот образец для ученых богословов. Ученый христианский муж должен прежде всего полюбить христианскую веру, то есть быть специалистом в богословской науке по призванию, а не быть насмешником, при случае бросающим свое дело и переходящим к иному, имеющему больше выгод или покоя... Зачем ученый богослов не ограничивается одним лишь изучением богословских дисциплин, но старается проводить и добрую христианскую жизнь, согласно заповеди Божией под руководством Христовой Церкви? Иначе он — не друг Божий, не работник в винограднике Христовом, а разрушитель дела Божия: смеющийся над своим же трудом... И, наконец, приобретая своими трудами и талантами знания, ученый богослов христианской веры старается передать их в доступной форме для верующих: сокровище делать достоянием не своим лишь, а и многих других, да познают они путь Христов и усерднее потрудятся над своим спасением. «Мне стыдно было просить у царя войска и всадников для охранения нашего от врага на пути, ибо мы, говоря с царем, сказали: рука Бога нашего для всех прибегающих к Нему есть благодеющая, а на всех оставляющих Его — могущество Его и гнев Его! Итак мы постились и просили Бога нашего о сем, и Он услышал нас (1 Езд. 8:22—23).» Так рассуждал ветхозаветный мудрый книжник Ездра. В момент большой опасности для народа своего — Израиля, ученый книжник надеется не на человеческие силы, а на помощь Божию. И вера его не посрамилась. Рука Божия была над Ездрою и его спутниками, переселенцами из Вавилона и Иерусалима, и спасла их от всех врагов (стих 31). Православная Церковь тоже все свое упование возлагает на Бога — Главу свою — Христа Богочеловека. Она не ищет помощи внешней во что бы то ни стало. Если эта помощь оказывается Церкви, она принимает с любовью и благодаря ей беспрепятственно совершает свою великую благодетельную миссию — привлекать всех к Богу для вечного блаженства. Но когда вместо помощи она встречает вражду и гонение, то терпеливо переносит это. Служители Христовой Церкви и христиане пойдут на муки и самую смерть, но не отрекутся от своего упования. Бороться оружием внешним со своими врагами, распространять свою веру огнем и мечом, как сие делают католические миссионеры или магометане и иные человеческие учения, — сего Церковь Православная не делает. Она влияет лишь силою слова и примером своих членов. Одно лишь разрешается ученикам Христовым: избегать внешней опасности. |
| Запад находится под очень сильным влиянием Ветхого Завета и ветхозаветных ценностей. Критериями оценки человеческой деятельности является, прежде всего, декалог Моисея с его пассивной ориентацией человеческой нравственности, выраженной в ограничении деятельности нравственными запретами. В то время как восточное нравственное богословие акцентирует внимание на новозаветной активности евангельской проповеди. Нельзя не заметить разницы в заповедях: «Не убивай» ( Исх.20:13 ) и «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» ( Ин.15:13 ) или «Не кради» ( Исх.20:15 ) и «Продай имение твое и раздай нищим» ( Мф.19:21 ). Однако надо отметить, что и в Православной Церкви это искушение до конца не преодолено. Спросите у любой православной аудитории, сколько заповедей и каких им известно. Как правило, сошлются на декалог Моисея, как будто и не было Нагорной проповеди. Да и на исповеди часто хвалятся тем, что не воровали, как будто и не заповедовал Господь: «Продай имение твое и раздай нищим» ( Мф.19:21 ). Некоторые до сих пор боятся есть нутрию и прочую «нечистую» пищу. Примеры можно умножать. Искажением православия является также адогматичность христианства, приближение его к кантовской моралистике, когда все сводится к внешним проявлениям нравственности без учета внутренней мотивации. Духовность подменяется внешней нравственностью. Сторонники адогматичного вероучения не обращают внимания на слова апостола Павла: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» ( 1Кор.13:1–3 ). Возникло это течение на Западе и сводит всю суть христианства к моральным требованиям, верному отношению к окружающему миру. Духовные ценности, такие как любовь, милосердие, остаются в тени. Западное богословие не желает понимать, что сами добродетели наши осквернены тщеславием, гордостью, расчетом, самомнением, человекоугодием, когда добро творится не ради добра, а в угоду страстям – добродетелям, искаженным грехом. Подчас и в православии можно встретить рассуждения о том, что главное – вести нравственный образ жизни по заповедям. Вероучение о спасении становится малозначимым и неинтересным. Не зная учения о спасении, христианин неправильно его осуществляет в своей жизни, уповая на свои немощные силы, свою праведность, пытаясь спасти себя сам. |
| Изменения в епиклезе и ее устранение свидетельствуют о глубочайших изменениях в строе католической догматики. 1116 Полагаясь на то, что католически содержат правильное учение о преложении, полагаясь на милосердие Божие, православие допускает некоторую возможность преложения Даров в католической Мессе. Поэтому совершенно недопустимо неблагоговейное отношение к освященным остиям (облаткам). Особенности причащения у католиков В католиков причащение совершается только под видом Тела – священник вкладывает причастнику в рот облатку. «Двухвидовая Коммуния или Причащение не является необходимой для спасения верующего; этого не просит ни Закон Божий, ни порядок спасения. 1117 Весь, во всей полноте Христос есть в каждом виде, т.е. в хлебе и вине. И поэтому Тридентский Собор не согласился с гуситами и реформаторами, которые просили причащения под обоими видами. Мы действуем правильно, используя только один вид 1118 . Христос действительно просил, чтобы мы ели и Его Тело и пили Его Кровь 1119 , но не дал никаких обязывающих указаний на то, как это делается. Первые христиане один вид использовали только в исключительных случаях, напр., когда кто заболевал и причащался дома. Но средние века отказались от чаши по практическим обстоятельствам». 1120 Необходимость причащения под обоими видами непосредственно вытекает из слов Христа: «... если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и Пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем». Поэтому в православной практике считается необходимым причащение под обоими видами: ведь слова Христа говорят об обоих видах. В Православной Церкви под одним видом (только Кровью) причащают только младенцев, не могущих принять твердую пищу. Очень интересно явно схоластическое учение о видах причащения: «Тридентский Собор различил три вида получения Евхаристии: чисто таинственный, чисто духовный и таинственно – духовный 1121 . Чисто таинственным была бы такая Коммуния, когда кто получил бы, находясь в смертном грехе (недостойное причащение). Чисто духовную Коммунию «получает» тот, кто фактически к причащению не приступает, но внутренне действительно хочет это сделать. Третий вид получения есть настоящее, достойное получение: человек получает Причащение физически и духовно, будучи в состоянии Божией благодати. Можно еще присоединить четвертый вид – чисто материальную Коммунию, когда ее получает некрещеное лицо или некое животное». 1122 |
| Использование чудес для укрепления просвещаемого народа в вере. Божественно-богословская. «только Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией» ( Деян.20:23–24 ). Роль Святого Духа в божественном предопределении к миссионерскому служению, готовность миссионера к страданиям и смерти за Христа Иисуса и во славу Его. Божественно-богословская, церковно-просветительская, духовно-воспитательная и мученическо-исповедническая. «Но Павел в ответ сказал: что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса» ( Деян.21:13 ). Готовность миссионера к страданиям и смерти за Христа Иисуса и во славу Его. Мученическо-исповедническая. Способность миссионера жить по воле Божией и быть личным примером для верующих и просвещаемых. Личностная и духовно-воспитательная. Николай (Пачуашвили), митрополит Ахалкалакский и Кумурдойский в своей диссертационной работе отмечает, что уже в ветхозаветное время осуществлялось приготовление человечества к его спасению Христом. Приготовление это осуществлялось «путем многократного и многообразного посланничества пророков, свидетелей истины». Митрополит Николай отмечает, что «каждый ветхозаветный праведник … возвещавший другим людям волю Божью, был посредником между Господом и человечеством, то есть миссионером, готовившим людей к встрече с главным Миссионером – со Христом». Проведя детальное глубокое исследование ветхозаветной книги Ионы, Владыко Николай, определил ряд основных универсальных принципов миссионерства, которые приведены в табл. 3, с дополнением их классификации по предложенным выше содержательным признакам. Таблица 3. Миссионерские принципы по митрополиту Николаю (Пачуашвили) (в последовательности приведения в тексте с. 66–79 и 81–82]) и их классификация по категориям |
| история «дебатов о Св. Духе свидетельствует о том, что фарисейский буквализм, полемический задор и апологетическая горячность гораздо чаще выступают движущими мотивами любой из сторон диалога». А богословие святых отцов «эстетически безвкусно, интеллектуально бесплодно и морально сомнительно» и традиционно банально, а богословские споры об Истине – это «столкновения гордынь» и за редким исключением «орудие схизматического духа»… Видно, что О. Давыдову невыносимо тесно в святоотеческом Предании Получается, по Давыдову, что святыми отцами руководила не апостольская заповедь «храни переданное тебе» (1 Тим. 6: 20) и наставление, данное верным в лице апостола Тимофея: «Заклинаю тебя пред Богом и Господом нашим Иисусом Христом, Который будет судить живых и мертвых в явление Его и Царствие Его: проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием» (2 Тим. 4: 1–2), а человеческие страсти, поэтому исповедники веры, по Давыдову, – это люди, проникнутые схизматическим духом. Однако Давыдов счел возможным обойти апостольскую заповедь и «фарисейский буквализм», как он именует учение святых отцов, с помощью богословского «гения» прот. Сергия Булгакова и личного догматического волюнтаризма. V. Догматический и литургический волюнтаризм Поскольку богословие Церкви и святых отцов в глазах О. Давыдова безнадежно негодно, то молодой реформатор церковной веры призывает игнорировать Филиокве как ересь на уровне литургическом и церковно-практическом и по сути предлагает переступить через веру в Единую Святую Православную Церковь: «В литургической и евхаристической жизни общин, как католических, так и православных, совершенно невозможно найти различия, о которых можно было бы сказать прямо, что они зависят от приверженности к различным теологуменам. Именно это “низовое единство” представляется тем основанием, на котором возрастет иная, неапологетическая пневматология, допускающая разномыслия, но не взыскующая тоталитарного единомыслия». |
|
|
