| Братия, находящиеся в послушаниях, бывают во все праздничные дни при всех церковных службах; в прочие же дни недели приходят к утрени и, отслушав ее до шестопсалмия, идут на труды свои, а после вечерней трапезы участвуют в общем вечернем правиле. Богослужение отправляется по церковному уставу — состоит из утрени или всенощной перед праздником, двух Литургий ранней и поздней, вечерни и правила, которое совершается после ужина и заключается в чтении молитв на сон грядущим, помянника и в нескольких поклонах. Напев употребляется знаменный, или так называемый столбовой — старинный русский. Тоны этого напева величественны, протяжны, заунывны; изображают стоны души кающейся, вздыхающей в стране своего изгнания о блаженной, желанной стране радования вечного, наслаждения чистого, святого. Так! эти самые тоны, а не иные, должны раздаваться в этой обители, которой самые здания имеют образ темницы, назначенной для рыданий, для плача о своем плене, для дум глубоких, для размышлений о вечности. Эти тоны в гармонии с дикою, строгою природою, с громадными массами гранита, с темным лесом, с глубокими водами. Эти тоны то тянутся плачевно, тоскливо, как ветер пустынный, то постепенно исчезают, как эхо среди скал и ущелий, то гремят внезапно. Они то с тихою скорбию приносят жалобу на греховность, выражают томящую и снедающую скорбь по причине греховного бремени, то, как бы от невыносимой тяжести этого бремени, от ударов греха, начинают вопиять и призывать помощь неба: тогда они гремят! Величественное Господи помилуй подобно ветру пустынному: так оно плачевно, умилительно, протяжно! Падший человек ощутил, при помощи уединения и самовоззрения, свое падение, увидел его в себе, убедился в нем и предался непрестанному стенанию в надежде помилования. Песнь Тебе поем оканчивается протяжным переливающимся звуком, постепенно стихающим, теряющимся незаметно под сводами храма, как теряется эхо в пространстве воздушном. Когда же братия запоют на вечерне, Господи воззвах к Тебе, услыши мя, то звуки сперва как бы исходят из глубокой пропасти, потом с быстротою и громом исторгаются из нее, несутся к небу, несут туда мысль и желание, пламенные, как молния; тогда они гремят! Художник найдет в пении валаамском много негладкостей, недостатков в исполнении, но он же и признает в нем полное преобладание благоговения и набожности, необыкновенную энергию, которая и умиляет, и потрясает душу. Здесь все должно быть важно, грандиозно. Все веселое, легкое, игривое показалось бы странным, уродливым. Не устрашитесь от этого сказания, сказания правдивого. Не подумайте, что здесь живет, может жить только несчастие. Нет! И здесь есть свое утешение: утешение плачущих, возвещенное в Евангелии. |
| Братия, находящиеся в послушаниях, бывают во все праздничные дни при всех церковных службах; в прочие же дни недели приходит к утрени и, отслушав ее до шестопсалмия, идут на труды свои, а после вечерней трапезы участвуют в общем вечернем правиле. Богослужение отправляется по церковному уставу, — состоит из утрени или всенощной перед праздником, двух литургий — ранней и поздней, вечерни и правила, которое совершается после ужина и заключается в чтении молитв на сон грядущий, помянника, и в нескольких поклонах. Напев употребляется «знаменный» или так называемый «столбовым» старинный Русский. Тоны этого напева величественны, протяжны, заунывны; изображают стоны души, кающейся, воздыхающей в стране своего изгнания о блаженной, желанной стране радования вечного, наслаждения чистого, святого. Так! эти самые тоны, а не иные, должны раздаваться в этой обители, которой самые здания имеют образ темницы, назначенной для рыданий, для плача о своем плене, для дум глубоких, для размышлений о вечности. Эти тоны — в гармонии с дикою, строгою природою, с громадными массами гранита, с темным лесом, с глубокими водами. Эти тоны то тянутся плачевно, тоскливо, как ветер пустынный, то постепенно исчезают, как эхо среди скал и ущелий, то гремят внезапно. Они, то с тихою скорбию приносят жалобу на греховность, выражают томящую и снедающую скорбь по причине греховного бремени, то, как бы от невыносимой тяжести, этого бремени, от ударов греха, начинают вопиять и призывать помощь неба: тогда они гремят! Величественное «Господи помилуй» подобно ветру пустынному: так оно плачевно, умилительно, протяжно! Падший человек ощутил, при помощи уединения и самовоззрения, свое падение, увидел его в себе, убедился в нем, и предался непрестанному стенанию в надежде помилования. Песнь «Тебе поем» оканчивается протяжным, переливающимся звуком, постепенно стихающим, теряющимся незаметно под сводами храма, как теряется эхо в пространстве воздушном. Когда же братия запоют на вечерне «Господи воззвах к Тебе, услыши мя», то звуки сперва как бы исходят из глубокой пропасти, потом с быстротою и громом исторгаются из нее, несутся к небу, несут туда мысль и желание, пламенные, как молния: тогда они гремят! Художник найдет в пении Валаамском много негладкостей, недостатков в исполнении, но он же и признает в нем полное преобладание благоговения и набожности, необыкновенную энергию, которая и умиляет, и потрясает душу. Здесь все должно быть важно, грандиозно. Все веселое, легкое, игривое, показалось бы странным, уродливым. Не устрашитесь от этого сказания, сказания правдивого. Не подумайте, что здесь живет, может жить только несчастье. Нет! И здесь есть свое утешение: утешение плачущих, возвещенное в Евангелии. |
| До невольного своего отбытия в Египет Иеремия жил несколько месяцев в Иудее. Вот, в это-то время пророк Иеремия и ходил из Массифы на развалины Иерусалима и там составил свою книгу «Плач». Предание и теперь указывает небольшую скалу против горы храма и в ней пещеру, в которой пророк постился, плакал и написал свои плачевные песни о гибели Иерусалима. В то время и другие благочестивые Иудеи посещали с плачем Иерусалим и приносили «дары и фимиам в доме Господень». Вероятно, в опустошенном и ограбленном храме жили тогда некоторые священники и совершали там служение ( Иер.41:5 ). §17. Особенность внешней формы изложения Кроме того, что книга «Плач» состоит из пяти отдельных песней, особенность литературной формы ее состоит еще в том, что первые четыре песни изложены алфавитным акростихом, т.е. каждый стих песни начинается буквою алфавита в азбучном порядке и число стихов соответствует количеству букв; хотя последняя песнь – «молитва» теряет форму алфавитного акростиха, но количество стихов в ней равно числу букв еврейского алфавита, т.е. 22. Кроме того, срединная песнь книги, третья, имеет на каждую букву алфавита по три стиха, и в ней таким образом содержится 66 стихов. Алфавитным акростихом написаны и некоторые псалмы, например, 24, 33, 118 и др. Священные поэты пользовались алфавитом для измерения и поддержания высоты своего религиозного чувства, как молящиеся пользуются по древнему обычаю четками. Тот же алфавитный порядок стихов облегчал труд изучения священных песней на память. §18. Разделение «Плача» и изложение содержания Деление книги «Плач» на пять глав совпадает в настоящем случае с делением книги от самого писателя на пять песней, так что эти пять глав, или песней составляют пять частей книги. Содержание каждой песни, или части такое. 1. В первой песне пророк сначала (гл.1:1–11) описывает бедственное состояние Иерусалима в первые годы по завоеванию страны Навуходоносором, еще до окончательного разрушения Иерусалима. Царственный город сделался данником грозного завоевателя, и все друзья его (соседние народы) стали его врагами. Иудеи впали в тяжкое рабство и переселяются пленниками в среду язычников. Оставшиеся в Иерусалиме горько сетуют, особенно священники; потому что не идут в Сион богомольцы на праздники, а язычники врываются для грабежа в самое святилище. Вспоминая прошлые, счастливые дни, теперь Иерусалим, наказанный Богом за отвратительную нечистоту свою, проливает горькие слезы и жалобно взывает: «воззри, Господи, на бедствие мое, ибо враг возвеличился» (ст.9); «воззри Господи, и посмотри, как я унижен» (ст.11). затем во второй половине этой песни (12–22) пророк влагает в уста Иерусалима плачевную песнь, жалобу на свои страдания, обращенную к мимо проходящим, т.е. к соседним народам; он сознается в своих важных преступлениях и признает правосудие карающего Господа (ст.12–19). Но он молит Господа обратить внимание на теперешнее его раскаяние и наказать врагов его так же, как наказал Он его (ст. 20–22). |
| Надежды царя и народа на настоящее положение вещей ничтожны, они обмануты будут и постыдятся – вот содержание этой лирической плачевной песни, которая составлена пророком, может быть, по образцу песней, воспетых раньше при смерти Иосии. Соответственно этому и язык речи несколько инаковый, он чище и выражения сильнее, чем в других речах; целая песнь запечатлена поистине поэтическим характером. В ней наглядно можно различить две части, В первой, более обширной, Иезекииль оплакивает судьбу двух царей Иоахаза и Иоакима. Оба приняты народом на царство с надеждами; оба были нечестивые, преступники закона и совершали всевозможные насилия, и оба постыдно отведены были в плен, один в Египет, другой в Вавилон. Их уподобляет пророк юным, хищным но потом пойманным и постыдно закованным львенкам, которые были сначала предметом страха и ужаса, а теперь стали предметом жалости и сострадания (1 – 9). Не без цели пророк так наглядно представил судьбу их народу: они были предшественниками и образцами для родственника их, последнего царя, Седекии; он был наследник как их трона так и нечестия и бедственной участи их. Этот предмет печали пробуждает в нем другой предмет скорби – скорби о том, какое горе постигло, постигает и постигнет народ в уничижении царственного рода Давидова. Образ переменяется. Теократический народ, это прежде прекрасная и величественная виноградная лоза пожигается огнем, пересаженная или брошенная в пустыню, где сначала ветер иссушил все лучшие листья её, и не осталось на ней плодов, царский род на престоле Давидове пресекся, и не вырастает более правительственного жезла из Израиля (10 – 14). Что будет далее, что выйдет из этого уничижения, пророк здесь умалчивает; он высказался прежде, когда указывал, например, на то, что из нежной вершины кедра, сломленной и посаженной Богом, вырастет величественное дерево, под которым и на котором будут витать всякие пернатые, птицы небесные. Этой плачевной песнью оканчивается второй круг пророческих речей и символических действий пророка Иезекииля, относящихся ко второму году его пророческой деятельности. |
| Что касается мнения Лёра, будто греческий переводчик сам составил надписание, с целью связать помещавшуюся прежде в отделе kethubim книгу Плач с пророчествами Иеремии, то, помимо допускаемого здесь произвола в отношении вопроса о первоначальном тексте книги Плач в каноне, при указанном взгляде на происхождение надписания, ничем нельзя объяснить его еврейской окраски. Характер надписания, повторяем, будет понятным только при том условии, если считать это надписание переводом с еврейского. Греческий переводчик должен был найти его в той рукописи, которая находилась у него под руками. А так как надписание имеет смысл только при помещении книги Плач непосредственно за пророчествами, то на основании еврейской окраски его мы имеем право заключать не только к его еврейскому оригиналу, но считать первоначальным и самое место книги Плач во втором отделе канона. Следующее по времени свидетельство о принадлежности книги Плач пророку Иеремии находим в «Древностях» Иосифа Флавия. Говоря здесь о смерти Иосии, Иосиф Флавий замечает: «Иеремия пророк составил погребальную плачевную о нем (Иосии) песнь, которая существует и теперь». 340 Большинство исследователей полагают, что Иосиф имеет в виду книгу Плач и ошибочно считает ее плачем на смерть Иосии. 341 Но чтобы приписывать столь грубую ошибку Иосифу, необходимо иметь веские основания, и прежде всего необходимо, чтобы самый текст «Древностей» не исключал возможности такого толкования места. По мнению Тениуса, подлинный текст «Древностей»: ερεμας προφτης πικδειον ατο συνταξε μλος θρηνητικν δ κα μχρι νν διαμνει, располагает к такому пониманию, что Иосиф говорить об известной плачевной песни Иеремии на смерть Иосии ( 2Пар.35:25 ), которая в то время еще сохранялась в народе и которую сам Иосиф отличает от кн. Плач. Иосиф пользовался священными книгамив переводе LXX. Отсюда, если бы он разумел под плачевной песнью об Иосии книгу Плач, то, по Тениусу, к словам κα μχρι νν διαμνει он прибавил бы ν τος θρνοις. Но этой прибавки Иосиф не сделал. Следовательно, заключает Тениус, он говорит об особом произведении Иеремии, отличном от книги Плач. 342 |
| Библиотекарь выдает, по распоряжению настоятеля, книги, соответствующие душевному устроению каждого. Братия, находящиеся в послушаниях, бывают во все праздничные дни при всех церковных службах; в прочие же дни недели приходят к утрене и, отслушав ее до шестопсалмия, идут на труды свои, а после вечерней трапезы участвуют в общем вечернем правиле. Богослужение отправляется по церковному уставу, — состоит из утрени или всенощной перед праздником, двух литургий — ранней и поздней, вечерни и правила, которое совершается после ужина и заключается в чтении молитв на сон грядущий, помянника и в нескольких поклонах. Напев употребляется знаменный или так называемый столбовый — старинный русский. Тоны этого напева величественны, протяжны, заунывны; изображают стоны души, кающейся, воздыхающей в стране своего изгнания о блаженной, желанной стране вечного наслаждения, чистого, святого. Так, эти самые тоны, а не иные, должны раздаваться в этой обители, которой самые здания имеют образ темницы, назначенной для рыданий, для плача о своем плене, для дум глубоких, для размышлений о вечности. Эти тоны — в гармонии с дикой, строгой природой, с громадными массами гранита, с темным лесом, с глубокими водами. Эти тоны то тянутся плачевно, тоскливо, как ветер пустынный, то постепенно исчезают, как эхо среди скал и ущелий, то гремят внезапно. Они-то с тихой скорбью приносят жалобу на греховность, выражают томящую и снедающую скорбь по причине греховного бремени, то, как бы от невыносимой тяжести этого бремени, от ударов греха, начинают вопиять и призывать помощь неба, тогда они гремят! Величественное Господи помилуй подобно ветру пустынному: так оно плачевно, умилительно, протяжно! Падший человек ощутил, при помощи уединения и самовоззрения, свое падение, увидел его в себе, убедился в нем, и предался непрестанному стенанию в надежде помилования. Песнь Тебе поем оканчивается протяжным, переливающимся звуком, постепенно стихающим, теряющимся незаметно под сводами храма, как теряется эхо в пространстве воздушном. |
| Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Умовение согрешением, ток слезный ныне положи, Благая, сердца моего сокрушение приемлющи: о Тебе утверждающу упование, Благая, егда како страшнаго мя избавиши огненнаго мучения, яко Сама благодати еси источник, Богородительнице. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Непостыдное и непогрешительное всем, иже в нуждах, прибежище, Владычице Пренепорочная, Ты ми буди Заступница в час испытания. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Простерши пречистеи Твои и всечестнеи руце, яко священнии голубине криле, под кровом и сению тех покрый мя, Владычице. Слава: Воздушнаго князя насильника, мучителя, страшных путей стоятеля, и напраснаго сих словоиспытателя, сподоби мя прейти невозбранно, отходяща от земли. И ныне: Се мя, Владычице, страх усрете, егоже и бояхся: се подвиг велик объят мя, в немже буди ми Помощница, Надеждо спасения моего. Песнь 5 Ирмос: Божиим светом Твоим, Блаже, утренюющих Ти души любовию озари, молюся, Тя ведети, Слове Божий, истиннаго Бога, от мрака греховнаго взывающа. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Не забуди мя, Благая, ниже отврати от мене, Твоего отрока, лице Твое, но услыши мя, яко скорблю, и вонми души моей, и сию избави. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Иже по плоти сродницы мои, и иже по духу братие, и друзи, и обычнии знаемии, плачите, воздохните, сетуйте, се бо от вас ныне разлучаюся. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Ныне избавляяй никако, и помогаяй воистинну никтоже; Ты помози ми, Владычице, да не яко человек безпомощен, в руках враг моих затворен буду. Слава: Вшедше, святии мои Ангели, предстаните судищу Христову, колене свои мысленнии преклонше, плачевне возопийте Ему: помилуй, Творче всех, дело рук Твоих, Блаже, и не отрини его. И ныне: Поклоншеся Владычице, и Пречистей Матери Бога моего помолитеся, яко да преклонит колена с вами, и преклонит Его на милость: милости бо сущи и Питательница услышана будет. Песнь 6 Ирмос: Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек, вопию Ти: возведи от тли живот мой, Многомилостиве. |
| Ирмос: Ж итейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек, вопию Ти: возведи от тли живот мой, Многомилостиве. Припев: П омилуй мя, Боже, помилуй мя. П риклоните ухо ваше, братия моя, ко мне, и кротко услышите умиленных глагол малое вещание, и не преслушайте, и мзду от Господа вси восприимете. Припев: П омилуй мя, Боже, помилуй мя. С е ныне разлучается с болезнию душа от окаяннаго моего телесе: не убо тело мое погребете в земли, несть бо достойно: но извлекше вон, псом поверзите. Слава: Кая бо мне польза, души моей в страшныя муки ввержене быти, телу же пету быти от вас? Оставите непогребено, яко да снедят пси сердце мое. И ныне: Негли мимоходящии, страннии, видяще кости от псов влекомы, умилившеся воззовут от души: помози, Владычице, души окаяннаго сего тела. Песнь 7 Ирмос: Р осодательну убо пещь содела Ангел преподобным отроком, халдеи же опаляющее веление Божие мучителя увеща вопити: благословен еси, Боже отец наших. Припев: П омилуй мя, Боже, помилуй мя. С е привлекше отторгоша от телесе люте внезапу окаянную душу, и отводят к Судии грозному и страшному: помянувше убо, возлюбленнии, еже к вам моея беседы, память творите мне. Припев: П омилуй мя, Боже, помилуй мя. П омилуйте мя, Ангели всесвятии Бога Вседержителя, и избавите мытарств всех лукавых: не имам бо дела блага, возмерити мерилу злых моих деяний. Слава: Егда взыдете, всесвятии мои Ангели, предстати судищу Христову, колена преклонше, плачевно возопийте Ему: помилуй всех, Творче, дело руку Твоею, Блаже, и не отрини от Тебе. И ныне: Поклоншеся Владычице и Пречистей Матери Бога моего, помолитеся, яко да преклонится с вами, и преклонит Его на милость: милости сущи и Питательница, услышана будет. Песнь 8 Ирмос: И з пламене преподобным росу источил еси и праведнаго жертву водою попалил еси: вся бо твориши, Христе, токмо еже хотети. Тя превозносим во вся веки. Припев: П омилуй мя, Боже, помилуй мя. Н ыне совоздохните, вси земнии концы, о мне, окаяннем, и сплачите: прииде бо лютое свыше изречение, рукама моима связатися, и ногама изринутися. |
| К Тебе иду, Господи, и утаити замышляю, а яко Анания и Сапфира, часть некую души моея на дела постыдная. Призри на немощь мою, и умертви тайная моя, и Сам яви мя неосужденна пред Тобою. Припев: Помилуй мя, Боже, помилуй мя. Не приемлет душа моя утешения: днем лицемерие мое наставляет мя, нощию нечестие сердца моего предстоит мне, отобоюду печаль и поношение, несть мне прибежища; един токмо плач утверждение и утешение мое. Слава: Отче, возстави мя, аз бо пред грехом пресмыкаюся рабски; Сыне, изведи мя от места студнаго жития моего; Святый, освяти нощь странствования моего. Троице непостижимая, да гряду к Тебе покаянием непоколебимым. И ныне: Богородице милостивая, горькая жизни сея услади слезами покаяния, окамененная мира сего сокрушением сердечным умягчи. Вся бо можеши молением неусыпающим, одесную Христа Бога предстоящи. Песнь 5 Ирмос: Плачевною нощию/бездне небесней аз удивихся,/день истлевший пред собою видя,/достигох зари и начала солнечнаго/и паки удивихся неудержимо/блистанию пророчествующему. Припев: Помилуй мя, Боже, помилуй мя. Яко Савл, неистовствую на Тя, Боже, ревностно гоню благодать Твою от себе, но Ты Сам, ВЛдадыко, явися сердцу моему и ослепи оное светом любве Твоея, и возглашу аз, окаянный: что сотворю, Господи? Припев: Помилуй мя, Боже, помилуй мя. Обличил мя еси, Господи, и преклонихся пред Тобою, стыдом покрыстася очи мои, да не узрит и нощь греха моего; токмо Тебе, Боже, печаль моя. Не остави мене, смятеннаго, посети и спаси мя. Слава: Не гладом гладна душа моя, не жаждою жаждет сердце мое, но о глагол ex Твоих, Христе, стражду, о истине Твоей алчу. Призри на немощь мою, Господи, и подаждь манну словес Твоих. И ныне: Свещею неугасимою, слезы терлыя на землю искапающи, предстоиши, Бо городице Пресвятая, пред Царем Небесным, темже и мне света и тепла Твоего даруй на дерзостное сердце мое. Песнь 6 Ирмос: Повержен на ложе слезное,/яко на дно морское,/како востати мне, смертному,/от места клеветы и презрения?/Господи, Боже мой,/воскреси мя, погибающего. |
| Песнь 5 Ирмос: Божиим светом Твоим, Блаже, утренюющих Ти души любовию озари, молюся, Тя ведети, Слове Божий, истиннаго Бога, от мрака греховнаго взывающа. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Не забуди мя, Благая, ниже отврати от мене, Твоего отрока, лице Твое, но услыши мя, яко скорблю, и вонми души моей, и сию избави. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Иже по плоти сродницы мои, и иже по духу братие, и друзи, и обычнии знаемии, плачите, воздохните, сетуйте, се бо от вас ныне разлучаюся. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Ныне избавляяй никако, и помогаяй воистинну никтоже; Ты помози ми, Владычице, да не яко человек безпомощен, в руках враг моих затворен буду. Слава: Вшедше, святии мои Ангели, предстаните судищу Христову, колене свои мысленнии преклонше, плачевне возопийте Ему: помилуй, Творче всех, дело рук Твоих, Блаже, и не отрини его. И ныне: Поклоншеся Владычице, и Пречистей Матери Бога моего помолитеся, яко да преклонит колена с вами, и преклонит Его на милость: милости бо сущи и Питательница услышана будет. Песнь 6 Ирмос: Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек, вопию Ти: возведи от тли живот мой, Многомилостиве. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Устне мои молчат, и язык не глаголет, но сердце вещает: огнь бо сокрушения сие снедая внутрь возгарается, и гласы неизглаголанными Тебе, Дево, призывает. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Призри на мя свыше, Мати Божия, и милостивно вонми ныне на мое посещение снити, яко да видев Тя, от телесе изыду радуяся. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Растерзаеми соузы, раздираеми закони естественнаго сгущения, и составления всего телеснаго, нужду нестерпимую и тесноту сотворяют ми. Слава: Святых Ангел священным и честным рукам преложи мя, Владычице, яко да тех крилы покрывся, не вижу безчестнаго и смраднаго и мрачнаго бесов образа. И ныне: Чертоже Божий Всечестне, небесному разумному чертогу сподоби мя, мою угасшую и несияющую свещу вжегши, святым елеем милости Твоея. |
|
|
