| Такое совпадете психологических и мистических результатов, при резком видимом различии образа жизни, объясняется тем законом, что одно и то же по существу настроение может проявляться до противоположности различно. «Иной человек с утра до вечера говорит, а между тем соблюдает молчание ( σιωπν κρατε), потому что он ничего не говорит без пользы“. 647 С этой точки зрения разрешается и вопрос: «что лучше, говорить или молчать?“ – «Кто говорить для Бога, тот хорошо делает; равно хорошо делает и тот, кто молчит для Бога. 648 С этой точки зрения является совершенно обоснованным и аскетическое учение относительно равноценности молитвы и собеседования с братией. «Если встретится кто из Отцов, или утрудившийся странник то побыть с ним вменится подвижнику вместо истинной молитвы ( αντ μεγστης σου ευχς κρνεται τ μετ τοιοτου στναι). 649 В тот день, в который подвижник печалится о ком-либо страждущем в каком-либо отношении, о человеке добром или злом, он является мучеником за Христа пострадавшим, – он сподобляется стать исповедником. 650 Мало этого. Даже «спокойствие“ ( ησυχα), необходимое для «созерцания“ Бога, достигается некоторыми, вследствие их индивидуальных особенностей, удобнее и успешнее не в уединении, а именно в общежитии. 651 Поэтому Василий Великий иногда хвалит жизнь общественную, а иногда отшельничество ( την συνοκησιν των πολλν επαινε, ποτ δ την ναχρησιν), имея в виду, что истинно старательные двумя способами приобретают себе пользу, каждый по мере сил, по тому различию и по той цели, какую он себе наметил. 652 Отсюда, по аскетическому воззрению, если трое, например, живут в одном месте, причем один из них хорошо безмолвствует ( ησυχζει καλς), другой болен и благодарит Бога, третий служит с чистым помыслом ( μετ καθαρο λογισμο), – все трое одинаково трудятся ( ο τρεις μιας εργασας εσν). 653 Два брата имели целью при вступлении на путь подвижничества угождение Богу ( το σκοπο εχοντο καστος του ρσαι Θεψ). Ηо эту цель каждый из них стремился исполнить различным образом ( νηλλαγμνη τ πολιτεα). Один, раздавши сразу все свое имение, посвятил себя подвижничеству и молитве ( τ ασκσει προσεσχειν και τ προσευχ), а другой, в построенном им же монастыре, принимал больных, престарелых и т. под. После их смерти авва Памва признал их одинаково совершенными перед Господом ( μφτεροι τλειο εσι προς τν Κριον), равными перед Господом ( σοι προς τον Κριον). Он их видел стоящими рядом ( αμα) в раю. 654 |
| Пс. 118:96 ), но чем больше кто начинает любить Бога, тем сильнее он чувствует, что он далек от заповеди. Вот я даю вам свои повеления, веду вас, одно запрещаю, от другого охраняю, к иному позволяю идти, и вы, в свою очередь, слушаетесь меня во всем и, как железо кузнецу, повинуетесь мне, чего бы я ни потребовал от вас согласно с заповедью. Благодаря этому плавание ваше совершается легко, без забот, и жизнь ваша протекает без бурь. Вы и сами по себе, независимо от моих указаний, делайте и напоминайте друг другу все, что найдете доброго и полезного. Ибо мы все стремимся к общей пользе. Мы находимся как бы на плывущем по морю судне, есть у нас капитан и матросы. Мои и ваши обязанности распределяются так: мне нужно управлять рулем, бодрствовать, подняв очи вверх, к небу, и, взирая на звезду праведности, направлять корабль. И на вас точно так же лежит обязанность бодрствовать, принимать участие в службе по кораблю, бегать, носиться туда и сюда, смотреть, как бы нам не потерпеть, как бы нам не наткнуться на скалу неведения, как бы нечаянно не налететь на риф; вы, как стоящие у корабельных снастей, должны мне повиноваться, где отпускать и где натягивать их, дабы довести груз душ наших благополучно до пристани спасения. Ради этого мы оставили мир, все плотское, связи и желания. Общая польза Будем же, братия мои, нести подвиги и выносить все страдания терпения; я уверен, что мы получим венец, будем небесными жителями и возрадуемся там, откуда отбеже… болезнь и печаль и воздыхание ( Ис. 35:10 ). Вооружайтесь крепостью, вооружитесь силой, светильник вашего рвения да питается елеем твердости, дабы он не потух и нам не испытать столь нежеланной участи нерадивых 190 дев (см. Мф. 25:1–13 ). Смысл безмолвия в общежитии Стяжайте, честнейшие отцы мои, безмолвие ( ησυχα). Я не хочу этим сказать, чтобы вы не говорили совсем ни одного слова, ибо этого житие наше не требует, но чтобы вы не заводили неподобающих бесед и не поднимали отсюда смеха, ибо от многословия, заявляет премудрый, не избежиши греха: щадя же устне, разумен будеши ( Притч. 10:19 ). |
| Так как аскетика направлена на собирание человека, из двуприродного, трехсоставного (тело-душа-дух) получение целостного, единого человека, отечественный богослов предлагает обозначить цель аскетического подвига как достижение целомудрия. В понимании смысла целомудрия решающее значение приобретает феномен сердца. «На языке аскетики „сердце» – это способность человека быть цельностью, а „ум» – способность быть стремящейся цельностью, способность устремлять себя к осознанной цели. Сердце – это то, вокруг чего человек на деле строит свою жизнь, ум – сознательное целеполагание. Эти два центра – сознаваемый и реальный – должны совместиться, что и выражает классическая формула православной аскетики: „ум, сведенный в сердце " ». По убеждению отца А. Кураева, целомудрие противостоит страсти не по степени напряжения чувства, но по его направленности, как свобода от низменных страстей, сопротивление им. «Таким образом, – делает основной вывод современный богослов, – нельзя вести разговор о путях Богопознания, о его удачах и неудачах, если не касаться вопросов аскетики. Как человек строит свой внутренний мир – так он видит и все мироздание» 32 . Глава 2. Аскетизм и монашество 2.1. Между «империей» и «пустынью» Прежде чем перейти к представлению этапов развития аскетизма в России и их специфики следует выявить объем таких близкородственных и часто синонимично используемых понятий, как аскетизм, христианский мистицизм, монашество, исихазм, старчество. Их родство определяется единой целью, которую они все преследуют внутри христианства: теозис, стремление человека стать «богом по благодати». Разграничивает эти понятия И. К. Смолич в своих фундаментальных работах «Русское монашество 988–1917» и «Жизнь и учение старцев», вышедших первоначально на немецком языке за границей соответственно в 1953 и 1952 годах. Согласно отечественному исследователю, аскетика и мистика как два способа совершенствования личности, восхождения ее к Богу различаются тем, что аскетика – это путь опытного делания (πρξις), а мистика – созерцания (θεωρα). Правда, ядром и того, и другого пути Смолич считает умную молитву (νοερ προσευχ), при помощи которой «подвижник приближается к высшей ступени, и тогда для него открываются врата, вводящие в духовное состояние мистического созерцания и безмолвия ( " ησυχα), на этой ступени он сподобляется соединения с Богом и обожения» 33 . В самой христианской мистике он различает два течения: «первое – нравственно, духовно возвышающее, и второе – мыслительное. Представителем первого течения является Макарий Египетский , ко второму принадлежат Григорий Нисский и Евагрий Понтийский , из более поздних – Псевдо- Дионисий Ареопагит » 34 . |
| Последний термин в этом ряду – «пленение», ιχμαλωσα, страстное влечение сердца, страсть, πθος, порочная привычка, ставшая второй природой и созданная долгим рядом соглашений 1732 . Такая последовательность обычна для Востока. Нужно, однако, отметить некоторые незначительные вариации; например, у Лествичника порядок таков: προσβολ, συνδυασμς, συνκατθεσις, ιχμαλωσα, πλη, πθος 1733 . Филофей Синаит перечисляет только четыре ступени: προσβολ, συνδυασμς, ιχμαλωσα, πθος 1734 . Феофан Затворник различает прилог, внимание, слаждение, желание, решимость, дело 1735 . На Западе мы читаем у Августина: suggestus – delectatio – consensus 1736 ; но он говорит и о битве, и о грешном действии, и об обыкновении, consuetudo, привычке к злу (по-славянски, злом обычае). 3. Хранение сердца «Упразднение помыслов» Избежать согласия на грех, synkatathesis, уже немалая вещь, но это еще не совершенство. А христиане должны стремиться к совершенству: к ησυχα, μεριμνα, исихии (безмолвию), америмнии (беспечалию), покою, свободе от неподобающих забот 1737 ; совершенство заключается в πθεσις νοημτων, «упразднении (злых) помыслов». Возможно ли избежать начальных внушений, «прилогов»? По Оригену окончательное освобождение от них невозможно; души, обратившиеся к Богу, «должны выдержать битву помыслов» 1738 ; что возможно, так это не «задерживаться» на них 1739 , не «собеседовать» с ними (как Ева со змием). Благоразумие требует, чтобы мы в самом начале «разбивали их, как младенцев вавилонских о камень» 1740 , «раздробили голову змия» 1741 и не дали ему войти в Рай сердца. Эту общую идею восточные духовные авторы выражали в различных, более или менее синонимичных определениях. Сердце – это место обитания ума, духа. Потому многие авторы говорят о хранении сердца, φυλακ καρδας τρησις νος, хранении ума, φυλακ τν νδον хранении внутреннего (человека). Можно встретить также слово хранение, φυλσσειν, без уточняющего объекта, в абсолютном употреблении 1742 – внимание себе («внимай себе со тщанием», τρει σεαυτν κριβς – постоянный мотив сочинения, традиционно связываемого с именем Аввы Аммоны 1743 ). |
| Проплывающий корабль называется σχαφος, и, видимо, на нем плыли люди, занимающие достаточно высокое общественное положение. Авва Аммон предпочитает ему τ δημσιον πορυμεον, представляющий собой, вероятно, нечто вроде «парома для всех». Тем самым подвижник являет свое смирение. Древние монахи часто носили с собой свое «рукоделие». По словам П. Казанского, «имевшие другие средства для пропитания, кроме работы, все-таки работали, чтобы не быть в праздности и потом просто сплетали или просто сжигали свою работу. Даже во время путешествия, если приходится плыть на лодке по Нилу, старец садился плести свою веревку, из которой потом сплетались корзины» (Казанский П. Общий очерк жизни иноков египетских в IV и V веках. М., 1872. C. 40). Так, думается, лучше перевести эту фразу (να μ παντοτε σπουδαζοντος τον λογισμο περιπατ). Сплетая и расплетая канат, св. Аммон приводил свой «помысел» («мысль») в спокойное состояние. Поэтому, как говорится в следующем предложении, авва являет собой пример шествования по пути Божиему μετα καταστασεως. Термин καταστασις в смысле «мира, покоя» употребляет также преп. Макарий, говоря, например: «Приступающие к Господу должны творить молитвы в безмолвии, мире и многом покое» (εν ησυχα και ειρνη και καταστασει πολλ) (Die 50 geistlichen Homilien des Makarios. S. 63). «Страх Божий» — выражение, имеющее в христианстве богатый спектр оттенков; в данном случае оно, скорее всего, является синонимом «благочестия». Поэтому преуспеяние в страхе Божием тождественно преуспеянию в духовной жизни. Об этом хорошо пишет авва Дорофей, различающий два вида страха Божия: один, присущий новоначальным (о εισαγωγικς φβος), и другой, свойственный достигшим высоких ступеней духовной жизни (о τλειος φβος). Преуспеяние и состоит в восхождении от первого ко второму (см.: Dorothee de Gaza. Oeuvres spirituelles/Ed. par L. Regnault et J. de Preville//Sources chretiennes. 92. Paris, 1963. P. 222—232). Сравнение с камнем, помимо «прямой образности», имеет еще и подспудную. Ср. у св. Игнатия Богоносца, уподобляющего христиан «камням храма Отца» (λ&οι ναον πατρς), приготовленным для возведения этого храма и возносимым на высоту посредством «приспособления (δια της μηχανης) Иисуса Христа», то есть Креста (см.: Ignace d " Antioche. Polycarpe de Smyrne. Lettres. Martyre de Polycarpe/Ed. par P. Th. Camelot//Sources chretiennes. 10. Paris, 1969. P. 64). |
| Различая, далее, два вида воздержания христианского - внешнее и внутреннее, церковные писатели дают возможность в каждом из них видеть две стороны: отрицательную и положительную. В телесном воздержании они обнаруживаются в искоренении страстей, например блуда, чревоугодия, и в доведении телесных потребностей до того состояния(?), когда пища, например, принимается в самом ничтожном количестве, да и то через несколько дней. Отрицательная сторона внутреннего воздержания составляет борьбу с душевными страстями до искоренения страстных помыслов. А положительная сторона этого воздержания обнаруживается в приобретении и насаждении добродетелей на месте изгнанных пороков. Понятно, конечно, что эти две стороны тесно связаны между собою: они неразрывны» (Сяемнскмм С. Учение древнегреческих писателей о воздержании ( περ εγχρατεας )//Вера и разум. 1909. 3. С. 321). Понимаемое в таком широком смысле, воздержание тождественно «отречению (или удалению) от мира греха». Поэтому это «отречение-воздержание» является необходимым условием стяжания высших даров Святого Духа. Евагрий, например, говорит: «Безмолвие есть воздержание (отречение, удаление) от порока ( Ησυχα εστν αποχ χαχας )» (Foagfg «е Рон-йме. Scholies aux Proverbes. P. 238). 559 Данная тема «познания самого себя» (в послании она выражается фразой επδσ εαυτν ε ς επγνωσν εαυτο ) восходит к самым истокам греческой философии и приписывается одному из «семи мудрецов». Надпись, повелевающая «познать самого себя», была высечена при входе в храм Аполлона в Дельфах, имея тот смысл, что человек должен постоянно осознавать ограниченные пределы своего личного бытия (см.: Des P/aces F. La religion greque. Paris, 1969. P. 41). Данная тема была усвоена древнецерковной письменностью, претерпев здесь, естественно, существенное изменение. Так, Ориген, толкуя Песн. 1:7, исходит из того, что богодухновенный Соломон еще до греческих мудрецов наметил основные черты подлинного «познания самого себя». Устами же Соломона глаголал Христос, обращающийся «к душам верующих» (a animas sci/icef cfgenfmrn), увещевая их и наставляя относительно того, что «суть спасения и блаженства состоит в ведении и познании себя» (sMmmam saMfis ef eafifMinis in scienfia sMi ef agnifione consfifMif). |
| 3. Термин «исихазм» также часто употреблялся как синоним термина «паламизм», т.е. системы богословских понятий, выработанной Григорием Паламой в процессе его полемики с Варлаамом, Акиндином и другими противниками. Эта система понятий включает утверждение о возможности реального, а не только интеллектуального, богообщения. Поскольку в ней также утверждается полная трансцендентность и непознаваемость божественной сущности, Паламе необходимо различение «сущности» от божественных «энергий», или личных «действий», в которых сама божественная жизнь передается «тварям» как личное божественное самооткровение. Богословская система Паламы, по моему мнению, отнюдь не является искусственной надслойкой над исихазмом как мистически религиозным и общественным явлением. Она была выработана как традиционно неизбежная форма защиты от аргументов, выдвинутых Варлаамом. Тем не менее различать паламизм как систему понятий от исихазма вообще все же необходимо, равно как всякая реальность сама по себе может быть отличима от ее концептуального выражения. Однако неверно их слишком резко противополагать: человеку вообще – а метафизически настроенному греку в особенности – свойственно не только чувствовать и переживать, но также думать, спорить и философски уточнять свой религиозный и жизненный опыт, в особенности тогда, когда он подвергается критике или преследованию. В этом процессе концептуализации есть всегда опасность впасть в абстракцию. Но Палама в этом повинен меньше, чем многие другие, поскольку он сам всегда сознавал некую неадекватность между понятием и реальностью, а поэтому и не раз подвергался обвинениям в философской несостоятельности. 4 . Наконец, в науке встречается и четвертый смысл понятия «исихазм» – это «политический исихазм», т.е. социальная, культурная и политическая программа, проводимая в XIV в. видными византийскими деятелями и широко распространившая свое влияние в славянских странах 98 . Существование именно такого движения мысли, выразившегося в деятельности столь крупных людей, как император Иоанн Кантакузин , патриарх константинопольский Филофей Коккин и митрополит киевский Киприан Цамблак – исторически несомненно. Несомненна также и связь между этим движением и победой Григория Паламы на соборах в 1341, 1347 и 1351 годов. Но, поскольку деятельность вышеуказанных лиц отнюдь не сводилась к практике «священного безмолвия» ( ερ ησυχα), приложение к ним понятия «исихазм» требует уточнений и терминологических оговорок. Очевидно, во всяком случае, что первый описанный нами смысл понятия исихазм» к ним не приложим в полной мере. |
| «Домостроительство» (οικονομα, revelatio ad extra) Маркелл представляет под различными образами: а) «нисхождение», b) «πλατυσμς», «протяжение», в противоположность «сокращению», συστολ, в момент δυνμει), и, по-видимому, с) «глаголание», в противоположность ησυχα (безмолвию, покою) до миротворения. Сотворение мира было «первым домостроительством». Откровение Слова в творческом акте можно назвать рождением, но лишь в несобственном смысле. Завершением первого домостроительства было «второе домостроительство», т. е. воплощение, когда Λγος действительно родится и, следовательно, стал Сыном. И. Христос есть Сын Божий и Сын человеческий: различие между этими двумя определениями такое же, как между Λγος δυνμει (сторона, обращенная к Богу) и Λγος ενεργε (— к миру). Воплотившийся Λγος есть перворожденный всей твари, есть образ Бога (Сам Λγος не есть образ Бога: что образ Бога, то не Бог; а Λγος – Сам Бог) и именно Бога невидимого (следовательно, Λγος соделался таким образом, когда стал видимым). Маркелл писал в такое время, когда христология не была главным предметом, на который обращено было внимание богословов, а потому и у Маркелла эта сторона учения раскрыта слабо, хотя нет оснований представлять христологию Маркелла ошибочною: Маркелл признавал в воплотившемся Слове полного человека с разумною душою. Самый своеобразный пункт системы Маркелла составляет его учение о царстве Христовом. Слова нашего символа: «Его же царствию не будет конца», заимствованные из других символов, направлены именно против Маркелла. Царство Христово есть царство воплотившегося Слова (и поэтому не тождественно с вечным царством Λγοςа соцарствующего Отцу с царством Божиим). Но цель воплощения дана не в самом бытии Слова, а в домостроительстве: Λγος воплотился для мира. Следовательно, это цель конечная и, как такая, она некогда будет вполне достигнута, и тогда (перестав быть целью, а став осуществившимся фактом) «второе домостроительство» и царство Христово не имеют основ для существования (raison d’être). Итак, царство Христово некогда кончится, разрешится в царство Божие. «Подобает бо Ему царствовати, дондеже положит вся враги под ногама Своима. – Егда же покорит Ему всяческая, тогда и Сам Сын покорится покоршему Ему всяческая, да будет Бог всяческая во всех. – егда (Сын) предает царство Богу и Отцу» (1Кор.15:25, 28, 24). Эта συστολη последует, очевидно, после всемирного суда. |
| Впрочем, восточно-христианская мистика, выражая иногда в лице отдельных, очень видных представителей, учение о равенстве по существу обеих означенных форм истинно христианской жизни, нередко действительно поставляет созерцание выше деятельности. Вот, например, одно из характерных повествований. «Один из Отцов молился Богу, говоря: «Господи! Открой мне дело это. – Один ради имени Твоего убегает людей ( φεγει δι το ονομ σου), а другой ради Твоего же имени принимает их с отверстыми объятиями“ ( εναγκαλιζεται δι το ονομ σου). (Здесь разумеются Арсений и Моисей). И вот ему были показаны два больших корабля на реке. На одном он видит авву Арсения и Духа Божия, плывущими вместе в безмолвии ( θεωρε τον ββν’ Λρσ– νιον κα το Πνεμα το Θεου πλον εν ησυχα εις ενα [или εν]), а в другом плывет Моисей и ангелы Божии, которые кормят его сотовым медом“. 655 И так деятельная (practice) христианская жизнь, осуществляясь в двух основных направлениях, разделяется на многие занятия и подвиги (erga multas professiones studiaque dividitur). Некоторые главной целью своих стремлений поставляют уединение в пустыне и чистоту сердца (summam intentionis suae erga eremi secreta et cordis constituunt). Все эти подвижники теснейшим и ближайшим образом соединялись с Богом посредством безмолвия в пустыне (familiarissime Deo per Silentium solitudinis cohaesisse). Другие всю свою заботливость приложили к наставлению братий, к попечению о киновиях. Некоторые посвятили себя благочестивому подвигу странноприимства (xenodochii), причем достигали высокого совершенства в подвижничестве. Макарий Алекс., например, был нисколько не ниже кого-либо из пребывавших в уединении пустыни (nulli eorum, qtii solitudinis secreta sectati sunt, inferior sit). Некоторые избирали своим подвигом попечение о больных, иные принимали на себя ходатайство за бедных, угнетенных или же занимались научением других, или раздаянием милостыни нищим, и по своему настроению и благочестию они слыли между великими и высокими мужами (iuter magnos ас summos viros, pro affectu suo ac pie- tate viguerunt). 656 |
| 72 Проплывающий корабль называется σχφος, и, видимо, на нем плыли люди, занимающие достаточно высокое общественное положение. Авва Аммон предпочитает ему τ δημσιον πορυμεον, представляющий собой, вероятно, нечто вроде «парома для всех». Тем самым подвижник являет свое смирение. 73 Древние монахи часто носили с собой свое «рукоделие». По словам П. Казанского , «имевшие другие средства для пропитания, кроме работы, все-таки работали, чтобы не быть в праздности и потом просто сплетали или просто сжигали свою работу. Даже во время путешествия, если приходится плыть на лодке по Нилу, старец садился плести свою веревку, из которой потом сплетались корзины» ( Казанский П. Общий очерк жизни иноков египетских в IV и V веках. М., 1872. C. 40). 74 Так, думается, лучше перевести эту фразу ( να μ πντοτε σπουδζοντος τον λογισμο περιπατ). Сплетая и расплетая канат, св. Аммон приводил свой «помысел» («мысль») в спокойное состояние. Поэтому, как говорится в следующем предложении, авва являет собой пример шествования по пути Божиему μετα καταστσεως. Термин κατστασις в смысле «мира, покоя» употребляет также преп. Макарий, говоря, например: «Приступающие к Господу должны творить молитвы в безмолвии, мире и многом покое» ( εν ησυχα και ειρνη και καταστσει πολλ) (Die 50 geistlichen Homilien des Makarios. S. 63). 75 «Страх Божий» – выражение, имеющее в христианстве богатый спектр оттенков; в данном случае оно, скорее всего, является синонимом «благочестия». Поэтому преуспеяние в страхе Божием тождественно преуспеянию в духовной жизни. Об этом хорошо пишет авва Дорофей , различающий два вида страха Божия: один, присущий новоначальным (о εισαγωγικς φβος), и другой, свойственный достигшим высоких ступеней духовной жизни (о τλειος φβος). Преуспеяние и состоит в восхождении от первого ко второму (см.: Dorothee de Gaza. Oeuvres spirituelles/Ed. par L. Regnault et J. de Preville//Sources chretiennes. 92. Paris, 1963. P. 222–232). 76 Сравнение с камнем, помимо «прямой образности», имеет еще и подспудную. Ср. у св. Игнатия Богоносца , уподобляющего христиан «камням храма Отца» ( λ& οι ναον πατρς), приготовленным для возведения этого храма и возносимым на высоту посредством «приспособления ( δια της μηχανης) Иисуса Христа», то есть Креста (см.: Ignace d " Antioche. Polycarpe de Smyrne. Lettres. Martyre de Polycarpe/Ed. par P. Th. Camelot//Sources chretiennes. 10. Paris, 1969. P. 64). |
|
|
