| Выступления Н. состоялись перед группой сенаторов, назначенных королем. Кн. Острожский добивался, чтобы дело Н. рассматривала и принимала решение верхняя палата сейма - сенат, но Сигизмунд III этого не допустил. Завершился процесс в кон. марта 1597 г., после окончания сейма. Дело снова разбирала группа сенаторов, в состав которой входили неск. католич. епископов и Замойский. От этих лиц нельзя было ожидать оправдания Н. Сохранилась запись выступления прокуратора (аналог совр. адвоката), который подвел определенные итоги расследованию. Прокуратор отметил, что «справы духовные» не подлежат юрисдикции светского суда, равно как и поступки, совершённые Н. за пределами Речи Посполитой и не затрагивающие ее интересов, не могут быть предметом судебного разбирательства. Суд мог бы рассмотреть лишь 2 обвинения: в посылке писем с враждебными высказываниями о Речи Посполитой; в участии в посольстве к Синан-паше, связанном с заключением польско-османского соглашения. Однако связь писем с Н. не доказана, а к Синан-паше он ездил по просьбе господаря и бояр. Т. о., представить доказательства обвинений, выдвинутых против Н., не удалось. Выход королем был найден благодаря заявлениям молдав. послов, к-рые обязались представить новые свидетельства вредной деятельности Н. Король распорядился задержать Н. до поступления этих сведений, и он оказался в тюрьме в Мальборке. Прилагались усилия к освобождению Н. Известно о ходатайствах Мелетия Пигаса, валашского господаря Михая Храброго и султана. На сейме 1598 г. было заключено соглашение между кн. Острожским и Я. Замойским, одним из условий которого было освобождение Н. из тюрьмы в Мальборке (Замойский был мальборкским старостой), но Замойский не захотел или не смог выполнить это условие. Н. умер в Мальборке в 1599 г. Власти Речи Посполитой смогли оставить православных в трудное для них время без умелого и авторитетного руководителя, но добиться его осуждения и тем самым дискредитации решений правосл. Собора в Бресте благодаря мужеству Н. не удалось. |
| Хозяева нашли ее спустя два месяца Супруги Джонсоны и трое их детей крепко спали в доме в Куквилле, штат Теннеси. Их разбудила австралийская овчарка Белла. Как и многие животные, пес почувствовал приближение торнадо и отчаянно пытался предупредить свою семью. К счастью, люди успели спрятаться в ванной. Стихия полностью уничтожила их дом, а ту самую ванную отбросила на 45 метров от дома. Невероятно, но семья выжила. Однако их спасительница пропала без вести. Когда пыль осела, они искали Беллу везде, но ее не было видно. Дни превратились в недели. Джонсоны боялись, что больше никогда не увидят Беллу. Тем не менее, семья часто возвращалась в свой разрушенный район, чтобы оставить там кусочки своей одежды. Они надеялись, что однажды Белла найдет дорогу домой. Последствия торнадо. Фото: Facebook/Eric Johnson В конце апреля глава семьи получил звонок от компании по уходу за животными в 8 километрах от их дома. Сотрудники были уверены, что видели Беллу в переулке. После просмотра видеокамер Джонсоны поняли, что это действительно была их собака. Эрик Джонсон немедленно поехал за ней. После 54 дней скитаний Белла наконец отправилась домой к своей семье. Белла вернулась к своим хозяевам. Фото: Facebook/Eric Johnson По словам Эрика, возвращение Беллы — это счастье для него, жены и детей. — Эта собака спасла нам жизнь. Именно она дала нам шанс выжить, — сказал он. В США семилетний мальчик купил продукты пострадавшим от пандемии Николас Лейн из Мальборо получил в подарок на день рождения 25 долларов. Он не потратил эти деньги на развлечения или игрушки, а купил еды людям, которые потеряли работу из-за пандемии коронавирусной инфекции. Мальчик все это время думал о семьях, которым не на что купить еду. Его мама, Сабрина Лейн, помогла приобрести продукты для Банка еды Мальборо. Когда бабушка и дедушка, подарившие эти деньги Николасу, узнали о его намерениях, то присоединились к нему. Сабрина, которая работает учителем в школьном округе Мальборо, поделилась историей своего сына на своей странице в Facebook. История стала вирусной. Вскоре к Николасу присоединились другие американцы и отправили пожертвования, чтобы помочь семье купить еще больше припасов для продовольственного банка. |
| Мои слова как будто успокоили офицеров, мы разошлись по своим комнатам, собрали наш нехитростный багаж и прилегли до утра. Рано утром к даче Малама подъехало экипажей десять ялтинских извощиков [sic!]. Их пригнал присоединившийся к отряду юнкер Вонсяцкий . Татары-извощики [sic!] охотно выразили желание оказать нам последнюю услугу — везти нас в Ялту. Было грустно покинуть полюбившееся мне место. Все было брошено — дворцы, виллы и дачи с накопленным имуществом, кое-где оставленным на попечение прислуги, как в Дюльбере и Ай-Тодоре, а Харакс был просто заперт — на въездных воротах в имение висел огромный замок. Проехали Ливадию и, подъезжая к [с. 46] увидели входящий в порт небольшой английский транспорт. Других кораблей у мола не было. Близко к молу в море подымалась стальная громада «Мальборо». Я протянул извощику [sic!] какую-то денежную бумажку, но татарин, сняв шапку, отвел мою руку и грустно сказал: «Спасибо, барин, денег мне не надо, лучше Вы скорее возвращайтесь». Пришедший транспорт оказался предназначенным для нас. Его капитан пригласил нас грузиться, он особенно настаивал на том, чтобы все сели, просил пересчитать — не остался ли кто. Он получил приказание не уходить из Ялты пока все офицеры не погрузятся. К молу подошел катер с «Мальборо». Полковника Федотьева звали на корабль. Вернулся он скоро сильно взволнованный. Первый раз я видел этого твердого человека, чем-то потрясенного. Он передал нам, что его приняла Императрица, еще раз благодарила за службу, благословила его и просила передать нам Ее благословение. Она верит в наше правое дело и молится о победе над красными. Теперь Она убедилась, что все, желающие покинуть Крым, уехали. По Ее настоянию за нами прислан английский транспорт, стоявший свободным в Севастополе. Она хочет еще раз нас видеть и просит [с. 47] транспорта обойти вокруг «Мальборо» возможно ближе. В этот момент Мария Феодоровна была настоящей русской царицей. Эта маленькая старая женщина проявила огромную настойчивость и характер. Не даром она была женой Aлekcahдpa III! |
| Но вот на пятом году, когда во всех деревнях был заведен образцовый порядок, когда над законченной сторожевой башней уже несколько месяцев развевалась хоругвь с Тупой Подковой, а Ягенка благополучно родила четвертого сына, которого назвали Юрандом, старый Мацько сказал как-то Збышку: – Все на свете случается, вот бы послал Бог счастье еще в одном деле, и можно умереть спокойно. Збышко поглядел на него испытующим взором и, помолчав с минуту, спросил: – Уж не о войне ли с крестоносцами вы говорите, больше ведь вам и желать-то нечего? – Я скажу тебе, что и раньше говорил, – ответил Мацько, – покуда жив магистр Конрад, войны не будет. – Не век ему жить! – Да и мне не век, вот почему я совсем про другое думаю. – Про что же? – Э! Лучше не загадывать. А пока что съезжу я в Спыхов, а коли приведет Бог, так и к князьям в Плоцк да в Черск. Збышко не очень удивился, – Мацько за последние годы не раз ездил в Спыхов, – он только спросил: – Долго ли пробудете? – Да на этот раз подольше, в Плоцке придется задержаться. Спустя неделю Мацько и впрямь уехал, захватив с собой несколько повозок и добрые доспехи, «на случай, если придется с кем-нибудь драться». Прощаясь, он еще раз предупредил, что, может, задержится, и действительно задержался: целых полгода не было о нем ни слуху ни духу. Збышко стал уж беспокоиться и наконец отправил в Спыхов нарочного, но тот встретил Мацька за Серадзом и вернулся с ним домой. Старый рыцарь был что-то мрачен, но, порасспросив Збышка обо всем, что делалось в его отсутствие, и узнав, что все в порядке, успокоился, повеселел и сам заговорил о своей поездке. – Знаешь, я был в Мальборке, – сказал он. – В Мальборке? – А то где же? Збышко воззрился на него в изумлении, затем хлопнул себя по ляжке и воскликнул: – Господи! А ято совсем забыл! – Ты-то мог забыть, потому что выполнил свой обет, – ответил Мацько, – но не приведи Бог, чтобы я от обета своего отступился и честь свою замарал. Не в обычае это у нас, и клянусь Крестом Святым, что, покуда жив, я этого обычая не нарушу. |
| Томас, Дилан (1914—1953) — поэт, уроженец Уэльса, писал на английском языке. 8 «Кьюнард» — крупная судоходная компания, обслуживающая пассажирские линии между Великобританией и Северной Америкой. 9 «Айдлвайлд» — международный аэропорт Нью-Йорка, в настоящее время аэропорт Кеннеди. 10 Снеппер — рифовый окунь. 11 Выставив бедро ( фр.). 12 Томас, Лоуэлл Джексон (1892—1981) — журналист и путешественник. Начиная 1930 г., более сорока лет проработал на радио, рассказывая американцам о своих путешествиях. Написал несколько книг и снял по своим сценариям несколько документальных фильмов об Америке. 13 Разноцветная пустыня (пустыня Пейнтед) — плато на северо-западе штата Аризона, между Большим каньоном и национальным парком «Окаменелый лес». Свое название получила от наслоений осадочных пород и глины различных оттенков красного, коричневого и желтого цвета, образовавшихся в результате длительной эрозии почвы. 14 Кейп-Код — песчаный полуостров на юго-востоке штата Массачусетс, модный курорт Атлантического побережья. 15 «Брукс бразерс» — известная компания по производству и продаже мужской одежды. 1 Приготовительная школа — частная школа, обычно интернат, для мальчиков от 8 до 13 лет; готовит учащихся к поступлению в привилегированную частную среднюю школу. 2 Мальборо (колледж) — привилегированная частная средняя школа совместного обучения в г. Мальборо, графство Уилтшир. Основана в 1843 г. 3 Рэгби — одна из девяти старейших престижных мужских привилегированных частных средних школ в г. Рэгби, графство Уорикшир. Основана в 1567 г. 4 «Таймс литерари сапплемент» — еженедельное литературное приложение к газете «Таймс», печатает литературные обзоры и рецензии на новые книги. 5 Торки — приморский курорт с минеральными водами в графстве Девоншир. 1 Роудин-скул — одна из ведущих женских привилегированных частных средних школ, расположена близ г. Брайтона, графство Суссекс. Основана в 1855 г. 2 Челтнемский женский колледж — известная женская привилегированная частная средняя школа в г. Челтнеме, графство Глостершир. Основана в 1853 г. 3 |
| Это была правда, но присутствовавший на советах пан из Тачева на эту правду ответил таким вопросом: – Да, но разве кто-нибудь из них был убит вероломно? Разве не пали все они с мечом в руке? Магистру нечего было ответить на это, и, заметив, что король начинает хмуриться и сверкать глазами, он сразу уступил, не желая доводить грозного владыку до вспышки гнева. Затем уговорились, что каждая сторона вышлет представителей для приема пленников. Со стороны поляков были назначены Зындрам из Машковиц, который желал поближе поглядеть на могущество ордена, и рыцарь Повала, а с ними и Збышко из Богданца. Эту услугу оказал Збышку князь Ямонт. Он ходатайствовал за него перед королем, полагая, что если молодой рыцарь поедет как королевский посол, то и дядю раньше увидит, да и домой его скорее доставит целым и невредимым. Король не отказал в этой просьбе молодому князьку, который был так весел, добр и пригож, что снискал любовь и самого короля, и всех придворных, и притом никогда ничего не просил для себя. Збышко от всего сердца благодарил Ямонта, уверенный теперь, что вырвет Мацька из рук крестоносцев. – Многие позавидуют, – сказал Збышко князю, – что ты остаешься при его величестве, но это справедливо, ибо ты пользуешься своей близостью к королю лишь на благо людям, и, пожалуй, ни у кого нет такого доброго сердца, как у тебя. – При его величестве хорошо, – ответил тот, – но, по мне, лучше было бы выйти на бой с крестоносцами, и завидую я тебе, что ты уже бился с ними. Помолчав с минуту времени, он прибавил: – Вчера прибыл торуньский комтур фон Венден, а сегодня вечером вы поедете к нему на ночь с магистром и его свитой. – А оттуда в Мальборк? – А оттуда в Мальборк. Тут князь Ямонт начал смеяться: – Недалек да уныл будет этот путь, ничего-то немцы у короля не добились, да и Витовт их не порадует. Собрал он, сдается, все литовские силы и идет к жмудинам. – Коли поможет ему король, так быть великой войне. – Все наши рыцари молят Бога об этом. Но если король, жалеючи кровь христианскую, и не начнет великой войны, так поможет Витовту деньгами и хлебом, да и из польских рыцарей кое-кто пойдет к Витовту по своей воле. |
| – Так Лихтенштейн уехал? – Сразу же после смерти королевы, в Мальборк. Пошел я к каштеляну, а он мне говорит: «Не для того рубят голову вашему племяннику, чтоб угодить Лихтенштейну, а для того, что к казни его приговорили, и тут ли Лихтенштейн, нет ли его – это все едино. Умри крестоносец, и то ничего не переменится, потому, говорит, закон свят, это вам не кафтан, его наизнанку не выворотишь. Только король, говорит, может вашего племянника помиловать, а больше никто». – А где же король? – После похорон уехал на Русь. – Ну, значит, ничего не поделаешь. – Ничего. Каштелян сказал еще мне: «Жаль его, да и княгиня Анна просит, но не могу, никак не могу». – А княгиня Анна еще здесь? – Спасибо ей! Хорошая женщина. Она еще здесь, потому что Дануся заболела, а княгиня любит ее, как родную дочь. – Ах ты Боже мой! Так и Дануся захворала. Что же с нею такое? – Да разве я знаю?.. Княгиня говорит, будто сглазили. – Это, верно, Лихтенштейн! Не кто иной, как Лихтенштейн. – Может, и он. Да ведь что с ним поделаешь? Ничего. – Так это потому меня все забыли, что она была больна… Збышко стал широким шагом расхаживать по темнице, затем схватил и поцеловал руку Мацька и сказал: – Да вознаградит вас Бог за все, что вы сделали, – ведь это вы из-за меня умрете, но уж раз вы до самой Пруссии добрались, так, пока еще совсем не свалились, сослужите мне еще одну службу. Сходите к каштеляну и попросите его, чтоб на рыцарское слово отпустил меня, ну хоть на двенадцать недель. Я вернусь, и тогда пусть уж рубят мне голову, а так ведь нельзя погибать нам, не отомстивши. Знаете… я поеду в Мальборк и тотчас пошлю вызов Лихтенштейну. Иначе никак нельзя. Либо он умрет, либо я! Мацько потер лоб: – Сходить-то я схожу, да только позволит ли каштелян? – Я дам рыцарское слово. На двенадцать недель, больше мне не надо. – Что там говорить: на двенадцать недель! А если тебя ранят и ты не вернешься, что тогда подумают?.. – Хоть на четвереньках приползу. Не бойтесь! А тем временем, может, король вернется из Руси; тогда можно будет упасть к его ногам и просить о помиловании. |
| Очень хорошо, что ты это сделал, это твое назначение. Только помни, что, для того чтобы тебе удалось что-то большое, надо научиться нравиться в мелочах. Располагающие к себе манеры и обходительность должны расчистить путь более высоким знаниям и способностям, дабы те могли проявиться в полной мере. Манеры и обходительность покойного герцога Мальборо определили решение первого короля Пруссии согласиться на то, чтобы его войска остались в армии союзников, тогда как ни их представления, ни его собственное участие в общем деле не могли этого сделать. В распоряжении герцога Мальборо не было никаких новых доводов, которыми бы он мог повлиять на короля, но манеры его оказались настолько подкупающими, что тот не смог им противодействовать. Вольтер, в книге которого мы находим великое множество тонких замечаний подобного рода, говорит о герцоге де Фейад, qu’il etait l’homme le plus brillant et le plus aimable du royaume, et quoique gendre du general et ministre, il avait pour lui la faveur publique . Из-за различных мелких обстоятельств подобного рода, человека, поистине весьма достойного, люди часто начинают ненавидеть, если манерами своими и обращением он не способен заставить себя полюбить. Разберись в этом на своем собственном примере, и ты увидишь, что из всех искусств тебе в первую очередь следует изучить искусство нравиться и полностью овладеть им. Глупый тиран говорил: «Oderinf modo timeant» — человек мудрый сказал бы: «Modo ament nihil timendum est mihi» . Рассуди сам на основании своего собственного повседневного опыта, насколько действенно бывает это приятное je ne sais quoi, когда ты чувствуешь, а ты и всякий человек вообще, конечно, это чувствует — что в мужчинах оно более располагает к себе, нежели ученость, в женщинах — более, чем красота. Жду не дождусь лорда и (они до сих пор еще не приехали), потому что они совсем недавно виделись с тобой, а мне всегда кажется, что я могу выудить какие-то новые сведения о тебе от того, кто видел тебя последним. Это вовсе не значит, что я буду очень полагаться на их рассказы, я не особенно доверяю суждениям лорда и леди в тех делах, которые больше всего меня волнуют. |
| Пожалуй, один только человек в городе не подчинялся голосу благоразумия, — король Карл Двенадцатый. Чашка с шоколадом стыла у его постели на столике между бутылками с золотистым рейнским вином. Пурпуровые занавески на высоких окнах были раздвинуты. В саду падал снег на еще зеленые кусты, подстриженные в виде шара, пирамиды и прямоугольника. Зеркало камина отражало снежный свет, отражались два канделябра с восковыми сосульками от догоревших свечей. Трещали сосновые поленья. Штаны короля висели на голове золотого купидона, у подножия постели. Шелковые юбки и женское белье разбросаны по стульчикам. Опираясь локтем о подушку, король читал вслух Расина. Между строфами протягивал руку к бокалу с душистым рейнским. Рядом, закрывшись стеганым одеялом до кончика носа, дремала черноволосая женщина, — кудри ее были раскиданы, румяна стерлись, лицо казалось желтоватым, почти как вино в бокале. Это была известная своими приключениями легкомысленная Аталия, графиня Десмонт. Ее жизненный путь был извилист, как полет ночной мыши. С одинаковым изяществом она носила придворное платье, костюм актрисы и колет гвардейского офицера. Она умела спускаться из окон по веревочным лестницам от досадного любопытства императорской или королевской полиции. Она пела в венской опере, но при загадочных обстоятельствах потеряла голос. Танцевала перед Людовиком Четырнадцатым в феерии, поставленной Мольером. Переодетая мушкетером, сопровождала маршала Люксамбура во время осады фландрских городов, — рассказывали, что после взятия Намюра ее походная сумка оказалась набитой драгоценностями. По-видимому, по настоянию французского двора появилась в Лондоне, изумляя англичан своими верховыми лошадьми и туалетами. Ее очарованию поддались несколько пэров Англии и, наконец, герцог Мальборо, отважный красавец. Но графине дали знать, что герцогиня Мальборо советует ей покинуть Лондон с первым же кораблем. Наконец ветер приключений занес ее в постель шведского короля. — Любовь, любовь, — проговорил Карл, тянясь за бутылкой, — и еще раз любовь… Это в конце концов надоедает. Расин утомителен. Царь мирмидонский Пирр был, наверно, неплохим рубакой — на протяжении пяти актов он болтает несчастный вздор… Я предпочитаю биографии Плутарха или комментарии Цезаря. Хочешь вина? |
| А тем временем у Збышка взяли щит и секиру, чтобы облегчить его, затем Мрокота из Моцажева снял с потной головы молодого рыцаря шлем и надел ему шапку алого сукна. Тяжело дыша, Збышко стоял точно в остолбенении, бледный от напряжения и ярости, с огнем, еще не погасшим в глазах, и дрожал от волнения и усталости. Его подхватили под руки и повели к князю и княгине, которые ждали победителя в теплой комнате у камина. Збышко опустился перед ними на колени, а когда отец Вышонек перекрестил его и помолился за усопших, князь обнял молодого рыцаря и сказал: – Всевышний рассудил вас, Он направлял твою руку, и да будет благословенно имя Его, аминь! Затем он обратился к де Лоршу и другим рыцарям и прибавил: – Тебя, иноземный рыцарь, и всех вас беру я в свидетели и сам свидетельствую, что они бились согласно с законом и обычаем, и Суд Божий свершился по-рыцарски и по-Божьи, как везде он свершается. Согласным хором ответили князю мазовецкие воители, когда же слова его перевели господину де Лоршу, тот встал и заявил, что не только свидетельствует, что все произошло согласно рыцарскому обычаю и Божьему закону, но что, если кто-нибудь в Мальборке или при каком-нибудь другом дворе посмеет в этом усомниться, он, де Лорш, тотчас вызовет его на поединок на ристалище, пешего или конного, даже если это будет не обыкновенный рыцарь, а великан или чародей, превосходящий колдовской силой самого Мерлина. А тем временем княгиня Анна Данута, склонившись, говорила коленопреклоненному Збышку: – Что же ты не радуешься? Радуйся и благодари Бога, ибо в Своем милосердии Он избавил тебя от опасности, так и впредь не оставит Своей милостью и даст тебе счастье. – Как же мне радоваться, милостивая пани? – ответил ей Збышко. – Господь ниспослал мне победу над крестоносцем; но Дануськи как не было, так и нет, и по-прежнему она от меня далёко. – Мертвы уже самые лютые враги, Данфельд, Готфрид и Ротгер, – возразила княгиня, – а про Зигфрида говорят, что хоть и жесток он, но справедливее их. Возблагодари же и за это Создателя. Господин де Лорш говорил, что, если крестоносец падет в бою, он отвезет его тело, а потом тотчас поедет в Мальборк и у самого великого магистра потребует, чтобы Дануську отпустили на волю. Не посмеют они ослушаться великого магистра. – Дай Бог здоровья господину де Лоршу, – сказал Збышко. – Я тоже поеду с ним в Мальборк. Услышав эти слова, княгиня пришла в такой ужас, точно Збышко сказал ей, что безоружный пойдет к волкам, которые зимой собирались в стаи в дремучих лесах Мазовии. – Зачем? – воскликнула она. – На верную гибель? Сразу после боя не помогут тебе ни де Лорш, ни те письма, которые Ротгер писал перед поединком. Ты никого не спасешь, а себя погубишь. |
|
|
