| 2. «Ещё кругом ночная мгла/Ещё так рано в мире,/Что звёздам в небе нет числа,/И каждая, как день, светла,/И если бы земля могла,/Она бы Пасху проспала/Под чтение Псалтыри». Что такое Пасха, Псалтырь? Все «успешные» указали, что Пасха является христианским праздником, но только 8 из них уточнили, что посвящена она Воскресению Христа. Все знают, что Псалтырь - это книга («церковная», «религиозная», «священная»), но только трое, что она является частью Библии, а по указанию лишь одного студента - частью Ветхого Завета. И никто не сообщил о том, что церковным преданием она приписывается перу пророка Давида. Четыре человека дали жанровое определение Псалтыри: «сборник молитв», «молитвослов», «молитва». Один вместо ожидаемых пояснений дал странный комментарий к содержанию строфы: «А героиня (? - В. К.) такой священный пост готова променять на чтение книги» (Псалтыри? - В. К.). 3. «Ещё кругом ночная мгла./Такая рань на свете,/Что площадь вечностью легла/От перекрёстка до угла,/И до рассвета и тепла/Ещё тысячелетье./Ещё земля голым-гола,/И ей ночами не в чем/Раскачивать колокола/И вторить с воли певчим». Почему рань? Как понимать слово «певчим»? Относительно «рани» и «певчих» в общем все понимают, что в стихотворении речь идёт о ночном времени суток и церковном хоре, но двое совсем ничего не сказали по этому разделу, двое ничего не сказали только о певчих, а трое предложили своеобразный комментарий: «рань на свете - символ зарождения мира», «под ранью... имеется в виду мир в первоначальном его обличье», «певчий означает человека, что (так - В. К.) выражает волю народа, волю человечества». 4. «И со Страстного четверга/Вплоть до Страстной субботы/Вода буравит берега/И вьёт водовороты./И лес раздет и непокрыт,/И на Страстях Христовых,/Как строй молящихся, стоит/Толпой стволов сосновых». Страстной четверг, Страстная суббота, Страсти Христовы... Что здесь подразумевается? Ответы по этому разделу свидетельствуют о весьма общих, неопределённых и путаных представлениях опрашиваемых о днях, предшествующих Пасхе, их историческом и церковно-обиходном значении. |
| Ст. 19. В тот день бросит человек идолов из серебра своего и изображения из золота своего, которые сделал себе, чтобы поклоняться кротам и мышам летучим, и войдет в разселины скал и в ущелья гор от лица страха Господня и от славы величия Его, когда возстанет потрясти землю. Мы говорили, что золото и серебро часто понимаются как слово и разум, которые даны Богом людям для того, чтобы или говорить о Боге, или познавать Его и восхвалять своего Творца, но они злоупотребляют этим даром для приготовления идолов, по оному написанному: «дал им серебро и золото, они же из серебра и золота Моего сделали Ваала» ( Ос. 2:8 ). Итак когда кто, устрашенный страхом Господним, сперва скрывает идолов в глубине сердца своего и скрывает в пропастях земли, не осмеливаясь выносить наружу дурно измышленное, тот затем решается бросить прежние изваяния, и не терпит их присутствия в себе. Вместо кротов, как мы перевели, LXX поставили суетныя, Акила pυκτ (выкопанные), Симмах безплодныя, а Феодотион поставил самое еврейское слово pharpharoth . Это – животное без глаз, которое постоянно роет землю и взрывает почву, и, поедая внизу корни, вредит плодам; греки называют его σπλαχα. Летучая же мышь, ночная птица, получившая у них соответственное имя νυκτερ (ночная птица, нетопырь), так как летает ночью, есть небольшое животное, похожее на мышей, издающее звуки не столько голосом и пением, сколько скрипением; по видимому животное летающее, оно избегает света и не может видеть солнца. С такого рода животными сравнены идолы, которые, будучи слепы и темны, чтутся слепыми, а также и все учения, противные истине. Когда в день Господень они будут покинуты, то бросившие их войдут в расселины скал и в ущелья гор, чтобы быть не в прахе земном и презренной грязи, но в твердом разуме, и найти себе различные выходы добродетелей, чтобы быть в состоянии чрез них достигнуть истины. Я, как мог, изложил это вкратце, по иносказательному смыслу, Евреи же относят это к Вавилонским временам и разрушению Иерусалима, когда восстал Господь, чтобы поразить землю Иудейскую. |
| Народ входил в христианский космос, по-бытовому располагая в нем вековечные религиозные представления, привязанности, привычные ритуалы, годичные праздники. В народной религиозности языческая плоть вполне органично облекала христианскую духовность, хотя и не без драматических коллизий. Буйный языческий темперамент подвергался суровому укрощению: святые аскеты Киево-Печерского монастыря замуровывали себя в пещерах, закапывали себя в землю, изнуряли себя голодом, истязали свое тело пытками во имя освобождения от телесных страстей и воспарения к Новому Небу – заоблачной выси христианской духовности. Всецелая любовь к новому духу диктовала радикальное отвержение, почти умерщвление тела в борьбе с плотскими страстями и стихиями. Между крайностями двоеверия и предельного аскетизма формировалась русская православная традиция преображения плоти духом, носителями которой и были святые на Руси. " Таким образом, в Великой Руси имело место не столько двоеверие, сколько постоянное проникновение первобытного анимизма в развивающуюся христианскую культуру. Анимистическое восприятие природы гармонично сочеталось с православным отношением к истории в весеннем празднике Пасхи, который вызывал особое воодушевление на Русском Севере " (Д.Х. Биллингтон). В природе взаимодействия на Руси христианства и темпераментного языческого характера во многом кроется загадка " бессловесных веков " . Взаимопроникновение природного генотипа и культурного архетипа проходило веками, в результате чего сложились и существовали параллельно две культуры. Христианская – дневная культура одаряла грандиозным духовным космосом христианской философии, ее носителями были церковные и светские образованные слои. Языческая – ночная культура долго сохранялась в простонародных слоях, сосуществуя с христианской, что не могло проходить без противоречий. Ночная культура представляла собой смешение христианских представлений с преломленными через них языческими образами. В результате сложились некоторые специфические для Руси типические образы, которые считаются христианскими, но отсутствуют в других христианских конфессиях и даже в других православных культурах. " Совместив хронологически многие языческие праздники с христианскими, народ перенес веками складывавшиеся формы языческого культового действа, выражавшие какие-то глубинные сущностные архетипы народного сознания, на христианские праздники, наполнив их своим, славянским содержанием, которое теперь сохранялось практически только на уровне своеобразной обрядовой эстетики... Древние формы выражения ритуальной духовности представлялись не менее значимыми и органичными, чем формы православного культа, и на практике они объединялись в самых причудливых сочетаниях " (В.В. Бычков). |
| Вы замечаете, что, когда вы не спите в полночь, является какое-то беспокойство, странная боязнь, страх чего-то. А это беспокойство происходит оттого, что в это время, каждую полночь, начинается война. Какая же, скажете, война? Демоны, пользуясь тем, что чувства человека усыплены, начинают посылать свои мрачные прилоги, воображения и различные сны греховные. И в эту минуту, по повелению Божию, сходят полки ангелов и начинается страшная борьба духов злобы с чистыми и светлыми духами, которые стремятся охранить душу человека от прилогов диавола. Поэтому нет выше молитвы полуночной, ибо в эти минуты самые лучшие чувства рождаются в душе, самые благие порывы, ибо молитва ночная перед молитвой дневной – это то же, что плод перед цветком. Цвет – дневная молитва, а плод духовный дает только молитва ночная. Итак, нужно охранять нам способность молиться дома, отсекая от сердца привязанности, соблюдая уединение, ибо ничто не может быть лучше этого уединения домашнего, ничто не может быть лучше этой тихой молитвы домашней, потому что здесь возрастает в совершенстве душа, здесь она укрепляется в молитве и общении с Богом. Потом нужно сохранять нам молитву и в церкви. Христос никогда никого не бил, а когда увидел, что в церкви ходили взад и вперед, звенели деньгами, спорили, взял бич и прогнал всех, кто нарушал тишину храма, кто мешал молиться. И мы должны сохранять покой храма, не искушать никого, соблюдать тишину и благоговение в церкви и не говорить ни одного слова, а если уж необходимо сказать, так таким образом, чтоб никого не огорчить, не испортить никому настроения. Многие говорят: «Я простой человек, я по простоте когда и скажу что», но, как говорит Иоанн Лествичник , если бы ты стоял пред лицом Бога, ты стоял бы как столп и не посмел бы сказать слова, а здесь мы действительно предстоим пред лицом Его. И Его всевидящие светлые очи устремлены на нас и видят все извилины нашей души. Вот потому-то благоговением и нужно нам сохранять покой молитвы, сохранять нерушимо дома и в церкви, и этим сокровищем Бог приближается к сердцу, и слово Божие исполняется на нас, ибо сердце уже прилепляется к Богу навсегда и не может оставить Его. |
| Не обольщайтесь: и у вас в России гомики, либералы, неоязычники и прочая только и ждут отмашки. Александр З 29 декабря 2017, 20:39 О да! Ещё бы научиться во время Литургии действительно всем разумом и сердцем молиться, а не блуждать умом где ни попадя. Наталья 29 декабря 2017, 20:29 Я как 2 года в Церкви, и соответственно, как 2 года соблюдаю посты. До этого так же, как и все, Новогоднюю ночь встречала с салатом оливье, с советскими фильмами у голубого экрана, а иногда и в увеселительных заведениях. И хочу сказать, что всему свое время, и у каждого свой путь. Сергей 29 декабря 2017, 20:20 Слава Богу, у нас эта традиция поддерживается уже несколько лет. Помню, как читал на сайте список храмов, абсолютно не надеясь там увидеть свой. И о чудо! Наш храм стоит в месте традиционных народных гуляний, поэтому литургия проходит под канонаду. И почти каждый год сопровождается приятным искушением. Нам отключают свет. Первый раз настоятель маленько запаниковал, но... достали большие свечи и служба продолжилась по афонскому чину - только при свечах. Первый раз, вообще дух захватывало. Всем искренне желаю это пережить и укрепиться в этой традиции. Действительно, это трудно уединиться у себя в комнате и не выходить к столу. А теперь " есть куды крестьянину податься " (фильм Чапаев). Денис 29 декабря 2017, 19:52 Идея замечательная. Но что делать в таком случае одному члену семьи, если другой не воцерковлен? Вносить разлад в семью? Или авглядеть в глазах родных святее патриарха? Как быть? Олег 29 декабря 2017, 19:40 Кстати, в храме Святой Живоначальной Троицы (это в Хохловском переулке в центре в Москве, недалеко от метро Китай город) ночная Литургия с 31-го на 1-е января всегда бывает. Приходите)) Константин 29 декабря 2017, 17:52 Ситуации бывают разные-жена верующая,а муж не верующий,и наоборот. Если единолично уйти в храм,а супруга своего оставить за столом одного,то где же любовь,терпение,взаимоуважение. Это называется самомнение,самолюбие. Апостол Павел о супружестве разных по вере см.1-е Коринф.гл.7. Да,хочется ночью на Новый год в храм,но нельзя чтобы из-за этого были распри. В семье должен быть мир. Можно дома перед праздником помолиться, поблагодарить Бога за прожитый год и мирно посидеть с семьей с бокалом шампанского не напиваясь и не обжираясь,пообщаться,поделиться накопленными мыслями и т.п. Всё решать надо мирно. В наше суетливое время не так много часов чтобы пообщаться в кругу семьи. А в храм на сл.день |
| Е. Марков Часть II. По Самарии, Галилее и берегам Малой Азии I. Прощание с Иерусалимом Сбор в дорогу. – Ночная прогулка через спящий город. – Мусульманские привратники Гроба Господня. – „Вавилонское пленение» христианской святыни. – Выезд из Иерусалима. ...Рано утром назначен был наш выезд из Святого города. Путь наш лежал через ветхозаветные города Вефиль и Сихем, через древнее Самаркое царство, в Галилею, родину Спасителя, к Тивериадскому морю, и оттуда через Кану и Назарет на далекие берега Финикии... Это уж было совсем серьезное и довольно долгое путешествие. Чемоданы наши и необходимая провизия были готовы, одежды наши по возможности применены к Палестинскому зною и к постоянному пребыванию на седле, с которого не предстояло слезать до самых волн Средиземного моря. В 9-ть часов вечера мы уложились совсем и уже выбирали вместе с Якубом на дворе русских построек приводимых арабами ретивых коней, совершенно разочаровавших меня в идеальных свойствах арабского скакуна. На поверку выходит, что даже в Аравии достать действительно хорошую арабскую лошадь чрезвычайно трудно, а без особенного случая даже просто невозможно. Лошади же, которых предлагают путешественникам, сплошь да рядом гроша не стоят, тряски до отчаяния, побиты на ноги, тупы на ходу. Но наконец общими усилиями выбраны скакуны и для жены, и для Якуба, и для каваса Николая, которого любезно отдавал в наше распоряжение на время путешествия наш обязательный консул. Турецкий жандарм, в качестве местного араба, должен был уже сам позаботиться о своем коне. Наша ночная джигитовка по площади русских построек окончилась, окончилась и долгая торговля с арабами; в 3 часа утра оседланные лошади и проводники должны уже ждать нас у подъезда. Жене моей не хотелось однако уехать из Иерусалима, не посетив еще раз Храма Воскресения и не поклонившись на прощание Святому Гробу. Расспросили знающих людей, говорят, храм давно заперт, с 7-ти часов вечера, турецкие караульные разошлись по своим домам. Теперь нельзя проникнуть в храм, иначе как по особому разрешению Паши Иерусалимского. Делать нечего, пришлось опять обращаться к любезности консула. Послали каваса с письмом к Паше, и через час явилось желанное разрешение. Нам назначено было явиться к дверям храма ровно в 12-ть часов ночи. Не успели мы немного вздремнуть на своих диванах, как уже раздался условленный стук в дверь. Седой, усатый консульский кавас самого величественного вида, расшитый серебром, увешанный медалями, с длинною саблею, воинственно бряцавшею по полу, с богатыми кинжалами и пистолетами за широкою шалью, опоясывавшею его полную фигуру, – уже ждал нас с огромным фонарем, освещенным двумя свечами... |
| Пасха в Китае Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 29, 2001 6 августа, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 29, 2001 Великий Вторник Хмуро и неприветливо смотрело солнце сквозь желтую завесу. Уже несколько дней в Пекине песчаная буря. Собственно, бури никакой нет — слегка поддувает ветерок, да песок стоит в воздухе. Не солнечно, не пасмурно, а как-то невнятно, совсем непривычно, словно свет проступает сквозь желтое стекло. Перед аэропортом с шумом развевались флаги, под которыми неподвижно стоял военный в защитной гимнастерке. Машины на стоянке были сплошь обсыпаны песком. Грустно — неужели праздников праздник будет таким? “Не беспокойся. Здесь же снова будет Пасха — погода не подведет”. Голос мужа был столь уверенным, что ни один гидрометцентр не убедил бы меня в обратном. Вспомнился Пастернак… Еще кругом ночная мгла. Такая рань на свете, Что площадь вечностью легла От перекрестка до угла И до рассвета и тепла еще тысячелетье… Вот и нам предстоит прожить здесь целую вечность — от предательства Иудина до Светлого Христова Воскресения. В Пекине, где не осталось ни одного православного храма, службы Страстной седмицы и пасхальная Литургия не служились уже сорок лет. Еще кругом ночная мгла — оттого и солнце едва просматривается сквозь песчаную завесу, оттого на душе смутно и неясно. Но все впереди… Китай всегда представлялся мне страной горизонталей — приземистая архитектура дворцовых комплексов, стелющиеся карликовые деревья. Современный же Пекин — это город вертикалей: гигантские зеркальные многоэтажки рвутся ввысь. Чтобы хоть как-то примирить этот смелый прорыв с традицией, верхушки небоскребов венчаются крышами с изогнутыми карнизами. Многоэтажки растут здесь как грибы — оцепляется старый квартал, а через несколько месяцев на его месте уже красуется блестящий гигант. Подъезжаем к Российскому посольству. Современные постройки сменяются хутунами, старыми одноэтажными кварталами, — их в Пекине осталось совсем немного. Ветер тревожит обнаженные ветви деревьев; на перетянутых через улицу веревках раскачиваются большие красные бумажные фонари. Раньше в этом районе жили потомки албазинцев и члены русской Миссии, ныне каждое второе здание занято под ресторан. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance О Всенощном бдении. Часть 2. О псалмах 9 мин., 15.12.2016 Всенощное бдение, или Всенощная, – это православное богослужение, соединяющие в себе три службы: великую вечерню (иногда великое повечерие), утреню и первый час. В чем смысл Всенощного бдения, какие песнопения исполняет хор, что делают священнослужители, как библейские тексты, исполняемые на православном богослужении, повлияли на мировую культуру? Обо всем этом читайте в комментариях игумена Силуана (Туманова) . Ночная молитва Ночная молитва издревле вдохновляла тех, кто желал в тишине своего сердца помолиться Богу. С древних времён люди молились по ночам (см. Пс. 62, 7; 87, 2; 91, 3; 118, 55, 62, 148; 133, 1; Пророка Неемии 1, 6), но это было выражением личного благочестия. Лишь с приходом христианства ночные бдения стали широко распространенной формой общественного богослужения. Это и не удивительно. Во-первых, на жарком Востоке молиться ночью гораздо приятнее, удобнее, нет изматывающей жары, зноя, слепящего солнца. Во-вторых, что немаловажно в эпоху гонений, собираясь по ночам, в уединенных местах, христиане меньше рисковали быть замеченными, схваченными, убитыми. Регулярные ночные молитвы были связаны с римским делением ночного времени суток на 4 стражи (лат. vigilia – бдение), т. е. 4 смены военных караулов. Известно, что 3-я стража начиналась в полночь, 4-я - при пении петухов. Христиане посвящали молитвам все четыре стражи только в исключительных случаях (например, на Пасху). Обычно же молились до полуночи, или вставали на молитву среди ночи. Собирались на бдения по разным поводам: перед Евхаристией , перед Крещением, в период Великого поста , на память мучеников и усопших. К этим практическим поводам присоединялось и ожидание Второго пришествия Иисуса Христа и наступления Царства Небесного, и стремление избежать греха. Однако с IV в. бдения все больше становятся специфически монастырским богослужением, особенно развитым в иерусалимских монастырях. Появляются подвижники, стремившиеся буквально исполнить заповедь о непрестанной молитве (прп. Пахомий Великий и др.). В V в. на Востоке возникают монастыри «неусыпающих», где монахи поочередно сменяли друг друга, чтобы их молитва не прерывалась ни на минуту. |
| И замечательно, что это число, не смотря на колебания в составе службы летом и зимой (что зависело от неодинаковой продолжительности ночи), служит как бы нормальным пределом псалмопения и более не сокращается. Начиналась ли ночная служба непосредственно этими псалмами, как можно думать из описания синайской утрени, или им предшествовали другие части вроде предначинательного псалма, греческие источники оставляют в неизвестности, но, по всей вероятности, дело было обставлено полнее, и на эту предварительную часть указывают выражения «πρωτολογα τν μνων» и «συμπλρωσις τν προιμιακν μνων» у Иоанна Лествичника 21 . На Западе эта обстановка уже сложилась в VI-м веке, и в уставе Венедикта ночная служба, точно также, как и все другие, открывается предварительным стихом: «Боже, в помощь мою вонми», после которого настоятель трижды произносит versum apertionis: «Господи, устне мои отверзеши», причём три раза крестил рот, и передавал продолжение службы очередным лицам. Затем читались 3-й и 94-й псалмы, из которых последний называется пригласительным (iuvitatorius), и с него-то, собственно, начинается служба, так как монахи к этому времени должны были собраться и занять свои места. Согласно общему порядку псалмопения, шестопсалмие не читали, а пели антифонно, сопровождая каждый псалом молитвой. У Венедикта шесть псалмов поются с антифонами и аллилуйя. По словам Василия Великого , присутствовавшие на утрени делились на два хора и попеременно пели псалмы, затем произносил псалом представитель хора, а прочее подпевали. У Кассиана способ исполнения псалмов во время ночной службы обозначается выражением «cantare, psallere», т.е. раздельное, внятное, с интонациями совершаемое, произношение псалмов на два хора или поочерёдно. (De inst. coenob. L. II, с. 11–12.) Один монах на утреннем правиле, по словам Apophtegmata Patrum, пел пять псалмов, произнося по шесть стихов за один приём и каждое такое отделение сопровождал аллилуйя. (Patr. с. compl. t. 65, c. 277.) 22 . В житии Саввы Освященного рассказывается, что он однажды ночью, до призыва к молитве звуком била (πρ το κροματος ρα), услышал в соседней келье пение псалмов, как бы целым большим собранием и со сладкогласным исполнением одного стиха из псалма (μετ μλους δυφνου). |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Пасха в Китае 23 мин., 19.04.2008 ВЕЛИКИЙ ВТОРНИК Хмуро и неприветливо смотрело солнце сквозь желтую завесу. Уже несколько дней в Пекине песчаная буря. Собственно, бури никакой нет — слегка поддувает ветерок, да песок стоит в воздухе. Не солнечно, не пасмурно, а как-то невнятно, совсем непривычно, словно свет проступает сквозь желтое стекло. Перед аэропортом с шумом развевались флаги, под которыми неподвижно стоял военный в защитной гимнастерке. Машины на стоянке были сплошь обсыпаны песком. Грустно — неужели праздников праздник будет таким? " Не беспокойся. Здесь же снова будет Пасха — погода не подведет " , — голос мужа был столь уверенным, что ни один гидрометцентр не убедил бы меня в обратном. Вспомнился Пастернак... Еще кругом ночная мгла. Такая рань на свете, Что площадь вечностью легла От перекрестка до угла И до рассвета и тепла еще тысячелетье... Вот и нам предстоит прожить здесь целую вечность — от предательства Иудина до Светлого Христова Воскресения. В Пекине, где не осталось ни одного православного храма, службы Страстной седмицы и пасхальная Литургия не служились уже сорок лет. Еще кругом ночная мгла — оттого и солнце едва просматривается сквозь песчаную завесу, оттого на душе смутно и неясно. Но все впереди... Китай всегда представлялся мне страной горизонталей — приземистая архитектура дворцовых комплексов, стелющиеся карликовые деревья. Современный же Пекин — это город вертикалей: гигантские зеркальные многоэтажки рвутся ввысь. Чтобы хоть как-то примирить этот смелый прорыв с традицией, верхушки небоскребов венчаются крышами с изогнутыми карнизами. Многоэтажки растут здесь, как грибы — оцепляется старый квартал, а через несколько месяцев на его месте уже красуется блестящий гигант. Подъезжаем к Российскому посольству. Современные постройки сменяются хутунами, старыми одноэтажными кварталами — их в Пекине осталось совсем немного. Ветер тревожит обнаженные ветви деревьев; на перетянутых через улицу веревках раскачиваются большие красные бумажные фонари. Раньше в этом районе жили потомки албазинцев и члены русской Миссии, ныне каждое второе здание занято под ресторан. |
|
|
