| Глава 3 1–15. Зависимость человеческой жизни от Божественного миропорядка. 16–22. Скотоподобный конец людей, живущих без Бога. Еккл.3:1 . Всему свое время, и время всякой вещи под небом: Еккл.3:2 . время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; Еккл.3:3 . время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; Еккл.3:4 . время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; Еккл.3:5 . время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; Еккл.3:6 . время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; Еккл.3:7 . время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; Еккл.3:8 . время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру. В конце второй главы Екклезиаст подошел к главной причине неосуществимости человеческого стремления к счастью. Между человеческим хотением и его выполнением стоит Некто, Кто может отнять хлеб у одного и дать другому. Теперь, в 3 главе, он углубляется в эту мысль и распространяет ее на всю сферу человеческой жизни. И здесь Екклезиаст находит то же беспрогрессивное круговращение, то же неустранимое влияние законов, и здесь все человеческие желания и предприятия стоят в постоянной зависимости от времени и обстоятельств и, подобно явлениям внешней природы, проходят в строгой последовательности. «Всему свое время, и время всякой вещи под небом». Hephez значит, собственно: склонность, намерение, предприятие. Екклезиаст говорит здесь не о предметах природы, а о деятельности человеческой, о явлениях человеческой жизни, как это видно и из дальнейшего развития мысли. Он хочет сказать, что факты человеческой жизни не суть продукты вполне свободной воли человека, лежат вне пределов его сознательных желаний. Еккл.3:9 . Что пользы работающему от того, над чем он трудится? В этой зависимости человеческой жизни от посторонних влияний, неустранимых волею человека, лежит главная причина бесплодности человеческих усилий, неосуществимости человеческого стремления к счастью. |
| Осудив, т. о., болезненную тягу к богатству, Екклесиаст не запрещает само владение им: «...если какому человеку Бог дал богатство и имущество, и дал ему власть пользоваться от них и брать свою долю и наслаждаться от трудов своих, то это - дар Божий» (Еккл 5. 18). Людям следует «наслаждаться добром во всех трудах своих» (Еккл 5. 17), не заботясь о грядущем, т. к. именно эта их забота «о неопределенном будущем не дает им радоваться тому, что они уже имеют» ( Seow. 1997. P. 223). Екклесиаст продолжает свои рассуждения, говоря о зле, к-рое он «видел... под солнцем» (Еккл 6. 1); это зло и «тяжкий недуг» состоит в том, что человек, к-рому «Бог дает... богатство и имущество и славу» лишен возможности пользоваться всем этим (Еккл 6. 2). Здесь не уточняется причина, почему человек не может пользоваться своим имуществом, «можно только догадываться, имеет ли автор в виду экономические лишения или телесные и душевные недуги» ( Seow. 1997. P. 225). В любом случае Екклесиаст, по-видимому, считает, что «само по себе богатство не имеет никакой ценности» ( Krüger. 2004. P. 125), важна лишь возможность пользоваться им, а этой возможности Бог всегда может человека лишить. Слова о том, что «выкидыш счастливее» такого человека (Еккл 6. 3), являются, возможно, аллюзией на слова прав. Иова , потерявшего и богатство, и семью (Иов 3. 16). Продолжая эту тему, Екклесиаст признает «преимущество мудрого перед глупым... бедняка, умеющего ходить перед живущими» (Еккл 6. 8); речь опять идет о том же: «...в то время как богатый скупец... избегает людей, мудрый наслаждается общением с людьми, менее всего думая о приумножении богатства» ( Мышцын. 1908. С. 23). Продолжая рассуждения, Екклесиаст задает неск. риторических вопросов, показывающих недостаточность человеческого познания и ненадежность существования: «...это - человек, и... он не может препираться с тем, кто сильнее его» (Еккл 6. 10); «...кто знает, что хорошо для человека в жизни...» (Еккл 6. 12). Здесь же утверждается предопределенность всех вещей Богом и невозможность для человека изменить ход событий: «Что существует, тому уже наречено имя...» (Еккл 6. 10). |
| Все явления, происходящие в мире - смена поколений людей, движение солнца, кружение ветра, течение рек (Еккл 1. 4-7),- ничего по существу не меняют: солнце «спешит к месту своему», ветер «возвращается... на круги свои» и т. д. Поскольку все в мире - суета, то и для человека нет никакой пользы от его трудов; все, что привлекает внимание людей, считаясь новым, на самом деле лишь кажется таковым, потому что все это «было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл 1. 10). Начало Книги Екклиаста. Страница из Библии (М., 1756) Начало Книги Екклиаста. Страница из Библии (М., 1756) Екклесиаст переходит к истории своей жизни. Будучи «царем над Израилем в Иерусалиме», он старался «испытать мудростью все, что делается под небом» (Еккл 1. 12-13). Хотя он и делал это во исполнение воли Божией, однако называет такое занятие «тяжелым» ( , букв.- злое, дурное занятие). Тем не менее Екклесиаст стал самым мудрым правителем Израиля (Еккл 1. 16), что выразилось и в его хозяйственной деятельности: он «предпринял большие дела», сводившиеся в основном к созданию обширного хозяйства, накоплению материальных ценностей и организации дворцовых увеселений (Еккл 2. 4-8). Став «великим и богатым больше всех» др. царей и насладившись всем, «чего бы глаза... ни пожелали», Екклесиаст приходит все к тому же выводу: «Всё - суета и томление духа», а от всех его дел «нет пользы под солнцем» (Еккл 2. 9-12). Хотя он и признает «преимущество мудрости перед глупостью», однако и мудрость считает суетой, потому что «мудрый умирает наравне с глупым». Придя к такому выводу, Екклесиаст «возненавидел... весь труд» свой, плодами к-рого он уже не сможет распоряжаться после смерти (Еккл 2. 13-19). Труд человека бесполезен еще и потому, что и при жизни лишь по воле Божией может он «есть и пить и услаждать душу свою от труда своего». Праведник получает «от руки Божией» все необходимое, а грешник, несмотря на свои старания, лишится всего, накопленного трудами (Еккл 2. 24-26); именно в этом состоит причина «неосуществимости человеческого стремления к счастью», поскольку Бог «может отнять хлеб у одного и дать другому» ( Мышцын. |
| Глава 4 1. Печальные явления в жизни людей. 2–3. Притеснения. 4–6. Зависть и беспокойство. 7–12. Одиночество и скупость. 13–16. Непрочность человеческой привязанности. 17. Поведение богобоязненного человека. В предшествующих главах, доказывая суетность человеческой жизни, Екклезиаст исходил, главным образом, из общих оснований. Теперь он подтверждает свою мысль на частных фактах, делающих счастье человека неустойчивым, временным, случайным. Еккл.4:1 . И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет. Еккл.4:2 . И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; Еккл.4:3 . а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем. Насилие, угнетение сильных и богатых над слабыми и бедными до такой степени проникли во все общество и заразили весь общественный строй, что нравственно чуткий и впечатлительный Екклезиаст почувствовал отвращение к жизни и счел мертвых более счастливыми, чем живых, и еще более счастливыми тех, кто никогда не существовал и не был свидетелем злых дел на земле. Екклезиаст, конечно, не возводит в принцип превосходство небытия над бытием, но, подавленный созерцанием нравственного зла, изливает лишь свои чувства глубокого негодования и отвращения, подобно Иову ( Иов 3.10–13 ) и Иеремии ( Иер 20.18 ). В другом месте, спокойно рассуждая, он говорит, напротив, что лучше псу живому, чем мертвому льву ( Еккл 9.4 ). Еккл.4:4 . Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это – суета и томление духа! Еккл.4:5 . Глупый сидит, сложив свои руки, и съедает плоть свою. Еккл.4:6 . Лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа. Еккл.4:7 . И обратился я и увидел еще суету под солнцем; Еккл.4:8 . человек одинокий, и другого нет; ни сына, ни брата нет у него; а всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством. «Для кого же я тружусь и лишаю душу мою блага?» И это – суета и недоброе дело! |
| Глава 6 1–9. Неуменье пользоваться богатством. 10–12. Бессилие человека и суетность жизни. Еккл.6:1 . Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми: Еккл.6:2 . Бог дает человеку богатство и имущество и славу, и нет для души его недостатка ни в чем, чего не пожелал бы он; но не дает ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек: это – суета и тяжкий недуг! Еккл.6:3 . Если бы какой человек родил сто детей, и прожил многие годы, и еще умножились дни жизни его, но душа его не наслаждалась бы добром и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его, Еккл.6:4 . потому что он напрасно пришел и отошел во тьму, и его имя покрыто мраком. Еккл.6:5 . Он даже не видал и не знал солнца: ему покойнее, нежели тому. Еккл.6:6 . А тот, хотя бы прожил две тысячи лет и не наслаждался добром, не все ли пойдет в одно место? Екклезиаст продолжает развивать свою излюбленную мысль о неуменьи людей пользоваться богатством и, вообще, жизнью. Очень часто случается, что люди, обладающие большими богатствами, не извлекают из них никаких радостей. На их долю приходятся лишь труды и заботы, а жизненные радости достаются другим. Эти богачи, не видевшие при жизни ни света, ни радости, несчастнее выкидышей, так как они сходят в шеол с горьким сознанием бессмысленно проведенной жизни. «Не было бы ему и погребения», т.е.не испытавши радостей при жизни, они не встретили сочувствия и почета по смерти. Еккл.6:7 . Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается. Все труды человека имеют своею целью приобретение благ и удовлетворение потребностей. Но желания человека безграничны, и он вместо того, чтобы наслаждаться тем, что имеет, стремится лишь к новым приобретениям. Еккл.6:8 . Какое же преимущество мудрого перед глупым, какое – бедняка, умеющего ходить перед живущими? «Бедняка умеющего ходить пред живущими», т. е. бедняка, умеющего жить в общении с людьми и, таким образом, проводить приятную и спокойную жизнь. Преимущество мудрого перед глупым состоит в том, что в то время как богатый скупец в мрачном уединении избегает людей, мудрый наслаждается общением с людьми, менее всего думая о приумножении богатства. |
| Такое выражение может указывать не на обычного богача и вельможу, каких всегда и везде, в Иерусалиме и других городах, было и бывает много, а лишь на царя, единственную личность в царстве и городе. Такое понимание подтверждается дословно сходным и более ясным выражением первой главы: «приобрел я мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом» (Еккл.1:16). Здесь, очевидно, могут разуметься только цари. То же подтверждается выражением о том же лице: «ибо что может человек сделать после царя, сверх того, что уже сделано?» (Еккл.2:12). Ясно, что «царем» называет здесь себя сам Екклезиаст — мудрец. На то же указывает выражение: «собрал я себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей» (Еккл.2:8). Так может собирать только царственный богач. В частности, баснословное богатство и роскошь, приписываемые себе в той же главе Екклезиастом — царем, из всех иудейских, в общем не особенно богатых и роскошных царей, могут быть приписаны только Соломону. Так, о себе Екклезиаст говорит, что он построил себе домы (Еккл.2:4), — и Соломон построил великолепный дворец, единственный до плена для иудейских царей (3Цар.7:1—12). Сделал себе Екклезиаст водоемы для орошения рощей (Еккл.2:6), — и ныне Соломоновы пруды сохранились в развалинах близ Иерусалима, как память о «водоемах» Соломона. Собрал Екклезиаст себе «крупного и мелкого скота… серебра и золота и драгоценностей от царей и от областей» (Еккл.2:8), — и Соломон имел до 40 тысяч конницы (3Цар.4:26), корабль его вместе с кораблем Хирама ходил и привозил золото, серебро, слоновую кость, обезьян, павлинов (3Цар.10:22). Превосходил Соломон всех царей богатством. «И сделал серебро в Иерусалиме равноценным с простыми камнями, а кедры по их множеству равноценными с сикоморами. Коней приводили ему из Египта и из Кувы…» (3Цар.10:27—28). Как бы даже в нарочитое и буквальное соответствие словам Екклезиаста, что он собрал себе «золота… от царей и областей» (Еккл.2:8), священный историк говорит, что Соломону от разных «областей» начальники доставляли помесячно содержание (3Цар.4:1—27), а «все цари на земле… приносили от себя в дар: сосуды серебряные и золотые, и одежды, и оружие, и благовония, и коней, и мулов каждый год» (3Цар.10:24—25). |
| Завершая рассуждения о праведности и мудрости, Екклесиаст признает, что настоящая мудрость недостижима для человека и человеческое познание весьма ограниченно. Несмотря на то что все, о чем он писал, он предварительно «испытал... мудростью», «мудрость далека» от него (Еккл 7. 23). Обращаясь затем «к тому, чтобы узнать, исследовать и изыскать мудрость и разум, и познать нечестие глупости, невежества и безумия», Екклесиаст приходит к парадоксальному на первый взгляд выводу: «...горше смерти женщина, потому что она - сеть, и сердце ее - силки, руки ее - оковы» (Еккл 7. 25-26). Высказывались предположения о том, что речь здесь не идет ни о женщинах вообще, ни о какой-то конкретной женщине; слово может соответствовать последнему существительному жен. рода (в синодальном переводе - невежество - Еккл 7. 25); в таком контексте невежество осмысляется как некая губительная для человека сущность, противопоставляемая мудрости ( , ) ( Seow. 1997. P. 271). Мн. комментаторы полагают, что, по мнению Екклесиаста, «женщина вообще в нравственном отношении испорченнее и развращеннее мужчины», хотя «осуждение женщины у Екклесиаста не безусловно» ( Мышцын. 1908. С. 25). Следующий раздел в Е. к. открывается еще одним рассуждением о мудрости; в нем Екклесиаст говорит о пользе мудрости для человека: «Мудрость человека просветляет лицо его, и суровость лица его изменяется» (Еккл 8. 1). Возможно, это наблюдение связано с идущим вслед за ним советом подчиняться царской власти: «...слово царское храни» (Еккл 8. 2); «перед начальником... не следует показывать враждебности; напротив... более разумно иметь дружелюбный вид» ( Seow. 1997. P. 291), что и достигается человеком с помощью мудрости. Призывая к исполнению воли царя, Екклесиаст подразумевает, по-видимому, ее божественное происхождение («...и это ради клятвы пред Богом» - Еккл 8. 2). Власть царя, полученная им от Бога, не допускает сопротивления, «потому что он, что захочет, все может сделать», и не подотчетна никому из людей: «...кто скажет ему: «что ты делаешь?»» (Еккл 8. 3-4). |
| Поэтому в сей книге некоторые мысли высказаны только для рассмотрения их, другие удовлетворяют уму; одни принадлежат духу человека колеблющегося и еще преданного удовольствиям мира сего; другие, согласные с умом, предлагаются для того, чтобы удержать душу от этих удовольствий. Так, Соломон говорит в сей книге: вот еще, что я нашел доброго и приятного: есть и пить и наслаждаться добром во всех трудах своих (Еккл 5.17); а гораздо ниже прибавляет: лучше ходить в дом плача, нежели ходить в дом пира (Еккл 7.2). Если хорошо есть и пить, то лучше, по-видимому, ходить в дом пира, нежели в дом плача. Отсюда видно, что первое говорится от лица несовершенных, а последнее прибавляется от разума. Излагая разумные причины, он далее показывает и пользу, какую получает человек в доме плача: сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше понеже сие конец всякому человеку, и живый даст благо в сердцы его (Еккл 7.3), т. е. в доме плача указывается конец всех людей, и живой размыслит, что с ним будет. Опять там написано: веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд. (Еккл 11.9), и немного спустя прибавлено: потому что детство и юность — суета яко юность и безумие удовольствия суета (Еккл 11.10). Если он обличает как суету то, к чему прежде, по-видимому, побуждал, то ясно показывает, что первые слова сказаны как бы от лица плотского человека, а последний прибавлены по суду истины. Так выражая прежде удовольствие плотских людей, преданных заботам, возвещает, что хорошо есть и пить, тоже самое потом, по суду разума, отвергает, когда говорит, что лучше идти в дом плача, нежели в дом пира; также и о веселии юноши в юности его предлагает как бы от лица плотских людей, а потом, после объяснения мысли, и юность и веселие называет суетою. Точно также наш проповедник предлагает мысль от лица несовершенных умом, когда говорит: потому что участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все — суета! (Еккл 3.19), ибо, по разуму, он предлагает другую мысль, говоря: какое же преимущество мудрого перед глупым, какое — бедняка, умеющего ходить перед живущими? (Еккл 6.1,8). |
| Глава 8 1–7. Поведение мудрого. 9–14. Судьба праведных и нечестивых. 15–17. Лучшее в жизни. Еккл.8:1 . Кто – как мудрый, и кто понимает значение вещей? Мудрость человека просветляет лице его, и суровость лица его изменяется. Никто не может понять сущность вещей так, как мудрый. Это глубокое понимание жизни создает в мудром радостное, покойное, все примиряющее настроение, отражающееся и на его наружности. Евр. dabar значит и вещь, и слово. Отсюда LXX, славянский, сирийский перевод и Иероним перевели: «значение слова» – именно, изречения, высказанного в следующем стихе. Еккл.8:2 . Я говорю: слово царское храни, и это ради клятвы пред Богом.: Пред словами: «слово царское храни», в еврейском тексте стоит местоимение первого лица – «я», при котором подразумевается глагол: говорю! О верноподданической клятве говорится в 4Цар 11.17 и др. Еккл.8:3 . Не спеши уходить от лица его, и не упорствуй в худом деле; потому что он, что захочет, все может сделать. Еккл.8:4 . Где слово царя, там власть; и кто скажет ему: «что ты делаешь?» Екклезиаст внушает повиновение и такт в отношении к царю, мотивируя это могуществом и безответственностью последнего. «Не спеши уходить от лица его». По мнению одних комментаторов, Екклезиаст предостерегает здесь от самовольного отпадения от царя, от оставления верности и послушания ему. Другие видят здесь совет Екклезиаста не приходить в раздражение и не уходить от царя с негодованием, если он окажется в чем-либо неблагосклонным. В последнем случае слово dabar понимается в смысле «слова», а не «дела», и дальнейшее выражение переводится так: «не упорствуй в худом слове». Второе толкование подтверждается Еккл 10.4 . И кто скажет ему: что ты делаешь? Этот оборот служит обыкновенно для описания всемогущества Божия ( Иов 9.1–2 ; Ис 45.9 ; Дан 4.32 ; Прем.12:12 ). Здесь он применен к неограниченному царю деспотического государства. Еккл.8:5 . Соблюдающий заповедь не испытает никакого зла: сердце мудрого знает и время и устав; Еккл.8:6 . потому что для всякой вещи есть свое время и устав; а человеку великое зло оттого, |
| Глава 5 1–6. О молитве и обетах. 7–8. Особенности деспотического управления. 9–16. Суетность богатства. 17–19. Достоинство чистых радостей. С Богослужением неразрывны молитва и обеты. Екклезиаст дает наставления и по этим предметам. Еккл.5:1 . Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги. Он предостерегает читателя от торопливой и многоречивой молитвы. Сознание величия Бога, живущего на небе, и ничтожности человека, живущего на земле, должно побуждать последнего взвешивать каждое свое слово, говорить от глубины сердца, с смирением и благоговением. И в Новом Завете Спаситель предостерегает от многословной и неблагоговейной молитвы ( Мф 6.7–8 ). Еккл.5:2 . Ибо, как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается при множестве слов. Как излишняя беспокойная озабоченность вызывает множество сновидений, нарушающих покой спящего, так глупая суетливость во время молитвы рождает бессмысленное и бесцельное многословие. Еккл.5:3 . Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни. Еккл.5:4 . Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить. Обязательно исполнение обетов, но не самые обеты. «Если же ты не дал обета, то не будет на тебе греха» ( Втор 23.22 ). Еккл.5:5 . Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою, и не говори пред Ангелом [Божиим]: «это – ошибка!» Для чего тебе делать, чтобы Бог прогневался на слово твое и разрушил дело рук твоих? «Вводить в грех плоть» значит – или возбуждать к греху чувственность (ср. Иак 3.6 и д.) или подвергать тело испытанию, наказанию. Вернее последнее понимание, так как выражение «вводить в грех тело» не вполне соответствует библейскому словоупотреблению, по которому грешит не тело и даже не плоть, но воля человеческая. «Ангел» или посланник означает здесь священника, которому поручено было надзирать за обетами. В таком же смысле употреблено это слово и у Мал 2.7 . Греческий и сирийский перевод вместо «перед Ангелом» читают: «перед Богом» (слав. « пред лицем Божиим»). Они или имели в данном месте другое еврейское чтение или понимали выражение «Ангел» в смысле самооткровения Божия. Екклезиаст предостерегает, в случае неисполнения обета, говорить священнику: «это – ошибка», т. е. грех слабости, так как такое лицемерное самооправдание навлечет на виновного гнев Божий и наказание. |
|
|
