| Отделения второго раздел 3-й, Влияние протестантизма на внутреннее состояние православной церкви Пока протестантизм обладал крепостью и жизненностью умственных и нравственных сил и славился своими церковно-общинными учреждениями, а у православных просвещение, нравственность и весь церковно-общественный и административный строй находились в состоянии неустройства и нуждались в преобразовании и обновлении, протестантизм не мог не влиять на возрождение внутренней церковной жизни западно- русских православных: борьба с пропагандой его пробуждала их от духовного усыпления и застоя, возбуждала энергию, вызывала их на новую широкую деятельность; близкие сношения общежития и дружественные формальные союзы облегчали им непосредственное заимствование всего, что было у него лучшего. В лучшую цветущую эпоху свою протестантизм 1) способствовал преобразованию тех знаменитых церковно-общественных и административных учреждений – церковных братств, которые были главной опорой и оплотом западно-русской церкви, во время всех невзгод и гонений ее, главным средоточием всех умственных и нравственных ее сил 799 , в частности; 2) содействовал возрождению и развитию южно-русского просвещения и 3) наконец, не остался без влияния на нравственное состояние православного общества. Преобразование братств, состоявшее вообще в более широком развитии просветительной и благотворительной деятельности и автономии управления (в устройстве школ различных степеней, типографий, богаделен, приютов для сирот и малолетних, странноприимных, госпиталей и в превышении власти мирян над иерархией) и в установлении для того общественных и правительственных гарантий, совершилось отчасти под влиянием протестантизма как отрицательным, так и положительным. Отрицательным: преобразование это предпринято для спасения русской народности и православия не от одних натисков латинства, но, по всей вероятности, и от происков протестантской пропаганды. По уставу львовского ставропигиального братства, сделавшемуся кодексом для всех других братств, вступающие в братство «каждый за всех и все за каждого должны были целовать честный крест в том, что они до последней капли крови, до последнего издыхания будут стоять за свою веру и противостоять всем ересям и нововведениям, дабы ни один из них соблазном или насилием, или страхом не был исторгнут из недр св. |
| Эти союзы послужили очагами религиозно-церковного возрождения для православного населения всего Западного края. Цели, которым служили прежние медовые братства, а именно, церковно-устроительные и благотворительные, оказывались по обстоятельствам времени недостаточными, и на первом плане были поставлены заботы религиозно-просветительные. Как уже было сказано, в городах Вильне и Львове, а также в городе Могилеве церковные братства почти одновременно преобразовались в религиозно-просветительные союзы и вскоре, по образцу Виленского и Львовского братств, стали возникать повсеместно церковно-православные братства просветительного характера и густою сетью покрыли всю западную Русь, на пространстве от города Мстиславля до самых западных границ Галичины. Приложение Настоящее историческое изыскание направлено к раскрытию того факта, что русские общинные начала, проникнувшись христианским светом, послужили основанием для повсеместного учреждения на Руси церковных братств, которые получили свою крепкую организацию на нашем западе в конце XVI и в начале XVII веков. Поэтому, встречая в исторической литературе довольно распространенное мнение о том, что наши церковные союзы в некотором отношении обязаны своим возникновением Магдебургскому праву, которое предоставлялось литовско-польскими государями, начиная с конца XIV века, западно-русским городам, и, в частности, основанному на этом праве цеховому устройству ремесленного населения в этих городах, мы должны высказать вкратце соображения, по которым мнение это кажется нам вполне ошибочным и не соответственным всем тем историческим данным, которые раскрываются при изучении вопроса о происхождении наших церковных братств. 112 Постановления Магдебургского права, сосредоточившие обширную административную, судебную, полицейскую и хозяйственную власть в выборных городских коллегиях (магистратах), были по своему духу чуждыми русским общинным началам, в силу которых все члены городской общины были вполне равноправны в делах самоуправления и самосуда, причем равноправность эта достигала своего высшего проявления и осуществления на вечевой сходке всех членов общины, являвшейся вполне естественно верховной инстанцией для окончательного разрешения всех дел общины и единственным источником всякой общинной власти, которая не могла превратиться в произвол привилегированного правящего сословия. |
| —567— половине XVII века окатоличилось и вышло из ряда защитников православия; приверженцами его остались только Сословия, занимавшие невыгодное положение в Речи Посполитой, имевшие незначительные права и обладавшие недостаточными материальными средствами в неравной борьбе c сильными противниками. Вследствие недостатка хорошо устроенных школь православное дворянство по необходимости отдавало своих детей для образования в заграничные или польские школы. Отсюда дети дворян возвращались домой иногда более ревностными латинянами, чем сами католики; здесь они забывали православную веру, язык и обычаи своих отцов. Иерархия православной западнорусской церкви была нравственно бессильна и состояла из таких лиц, которые были неспособны к высокому служению церкви, и так сократилась в своем числе, что оказался недостаток в священниках. Слабые из них в вере согласились на унию, иные, преданные своему служению, умерли в страданиях, многие, спасая свою жизнь, скрывались в уединенных местах, или бежали в Московскую Русь. Православных священников осталось мало и пасомые терпели не малые затруднения; нередко дети умирали без крещения; не мало было людей, которые во всю жизнь свою не могли сподобиться ни исповеди, ни причастия и отходили в вечность без христианского напутствия. Многие храмы у православных были отняты, запечатаны или отданы на откуп жидам; монастыри обращены в конюшни и питейные дома. В это-то печальное время на защиту православной западнорусской церкви и явились братства или религиозно-общественные союзы людей, имевших своею целью содействие духовному и материальному благосостоянию церкви. Указав на первое летописное свидетельство о братчинах, относящееся ко второй половине 12 в., и сообщив несколько сведений об организации и круге деятельности братчин на северо-востоке России, автор обращает внимание на западнорусские братства, из коих древнейшими были Львовское и Виленское. В первый период своего развития до Брестской унии братства имели в виду исключительно удовлетворение вещественных потребностей местных церквей; во второй же период их развития после |
| —309— людей, которые бы находили в себе достаточный подъем духа, твердость убеждений, заставляющих пренебрегать материальными выгодами, и которые поэтому были бы в состоянии преодолеть всю тяжесть выпавших на их долю испытаний. Такими людьми были, конечно, доблестные Львовские братчики в эпоху XVII века, имея во главе таких выдающихся людей, какими были: Острожский, Древинский, братья Рогатинцы, Красовские и многие другие. Отпадение Львовского братства от православия, и повсеместное введение унии в Галичине, повлекли за собой переход в унию и других местных братств, рассеянных по городам и местечкам этого края, причем, конечно, переход этот совершили не одновременно, а по мере совращения в латинство местной шляхты, принуждавшей, совместно с католическими и униатскими властями, подвластный ей народ к принятию унии. 1761 За этим отпадением названных церковных братств в унию мы следить не станем, а обратимся теперь к истории Киевского братства – за период времени со смерти Петра Могилы до перехода Киева в 1686 г. окончательно в состав Московского государства, – и к истории тех значительных южнорусских братств, которые, так же как Львовское, не выдержали напора католическо-униатской силы и также или приняли унию, или же совсем распались. (Продолжение следует) А. Папков Поспелов И.Г., прот. Воспоминания о светлейшем князе А.А. Суворове, бывшем Рижском генерал-губернаторе, и о некоторых других деятелях в пользу Православия в Остзейском крае//Богословский вестник 1898. Т. 3. 9. С. 310–330 (2-я пагин.) —310— Князь Суворов стал мне известен, когда он был назначен в 1847 г. губернатором в Кострому. В этот несчастный год Кострома опустошена была страшным пожаром; горела она не один, а много раз: обычно – подбрасывались письма, предвещавшие пожар и пожар начинался и в указанное время и в указанном месте. Многочисленные пожары, иные слишком великие, повергли жителей Костромы в ужас: не только погоревшие выносили свои имущества на площади и за город, но и еще уцелевшие от несчастья делали тоже. Подметные письма, предвещавшие пожары, ясно указывали, что пожары производила злодейская рука. В это время в Костроме строился памятник незабвенному Костромичу – Ивану Сусанину, пожертвовавшему своею жизнью за спасение царя. Так как Сусанин был убит поляками, то жители Костромы заподозрили в поджогах, проживающих в Костроме поляков; они думали, что поляки мстят Костроме за то, что в ней ставится памятник в обличение их предков – убийц Сусанина. Тогдашний Костромской губернатор Григорьев, основываясь на этих слухах, а может и на известных ему данных, арестовал некоторых поляков и посадил их в тюрьму. Арестованные подали на губернатора сильную жалобу за то, что он их – невинных заключил в тюрьму. Высшее начальство вняло этой жалобе, и удалило из Костромы Григорьева и послало для расследования дела и успокоения жителей светлейшего |
| Иерархи южно-русской церкви предприняли борьбу против усилившейся автономии монастырей и братств 453 . В 1623 году они с Мелетием Смотрицким, отправлявшимся тогда на восток, послали из Киева грамоту к Кириллу Лукарису с просьбою об изменении существующего порядка в юго-западной церкви, изменении, направленном против автономий монастырей и братств 454 . Посланное из Киева прошение, подкрепленное лично объяснениями Мелетия Смотрицкого с Кириллом Лукарисом, было уважено последним 455 . Мелетию Смотрицкому была вручена соборная грамота от Кирилла Лукариса и от всех восточных патриархов, в которой говорилось, что «которые тераз ново и перед тым давней у ставропигийских церквей и монастырей найдутса ставропигиями, от того часу юж занехали ставропигиями меновати, быти ними и сами собою без зверхности абыся больше не рядили» 456 . Но грамота, как привезенная Смотрицким, которого подозревали в расположенности к латино-униатской партии, была объявлена подложною 457 . В южно-русской церкви возникли новые волнения, возбужденные братствами, старавшимися охранить свою автономию. Виленское братство сильно было раздражено поступком Мелетия: «поднялся противный шум (о Мелетии) и сердца благочестивых возмутились» 458 . Совместно со Львовским братством оно отправило депутацию к Кириллу Лукарису с просьбою выяснить значение грамоты, будто бы присланной им чрез Смотрицкаго и будто бы уничтожавшей порядки, освященные древностью и благословением святейшей столицы 459 . В начале 1627 года была получена от Кирилла Лукариса ответная по поводу просьбы братчиков грамота, помеченная от 15-го декабря 1626 года. В этой грамоте, признавая подлинность своей прежней, привезенной Мелетием Смотрицким, грамоты, Кирилл Лукарис разъясняет смысл этой последней. Он писал, что под находившимся в первой грамоте выражением: «уничтожаются ставропигиалъные права братств, бывших издавна ставропигиями, отнюдь не следует разуметь братства – Виленское и Львовское; что эти братства, как учрежденные и приведенные в хороший порядок святой памяти Константинопольским патриархом Иеремиею, пусть и на будущее время остаются ставропигиальными, пусть и впредь «вечне» управляются самовластно по существующим в них обычаям; что на литургиях и при других богослужениях никакого имени, кроме патриаршего, не должны поминать и должны находиться в зависимости только от одного этого патриарха. |
| Оценивая значение деятельности приходского попечительства, следует признать, что едва ли можно найти другое учреждение, которое более соответствовало бы целям благотворительности. Но наше общество смотрит несколько иначе на это. Оно видит в попечительстве «безжизненность» других учреждений этого рода и объясняет это таким образом, что все силы оттягиваются попечительствами, и на долю других учреждений ничего не остается. Конечно, деятельность приходского попечительства была бы еще плодотворнее, если бы закон организовал их на более свободных и разумных основаниях и если бы деятельность их была действительным выражением общественных желаний и потребностей, если бы эти приходские попечительства могли высылать своих представителей в высшие церковно-общественные союзы, одним словом, если бы строй нашей церкви открывал возможность свободного и беспрепятственного проявления деятельности приходских общин, организованных на более крепких началах, чем теперь. В виду полезной деятельности некоторых попечительств на них было обращено со стороны различных учреждений внимание. В некоторых епархиях земство предлагало ввести попечительство в состав своих учреждений. Предложения эти рассматривались в Министерстве Внутренних Дел и передавались Св. Синоду, но приходские попечительства пожелали оставить за собой самостоятельность. Церковная власть также хотела подчинить их себе на том основании, что они, образуя учреждение при церквах входят в состав прихода, а также и потому, что главным деятелем приходского попечительства является священник. Приходские попечительства всеми силами старались удержать за собой независимость. И нельзя не признать основательность этих стремлений. Деятельность приходских попечительств чисто религиозно-нравственная и потому не должна подлежать никаким стеснениям. Всякая регламентация здесь может разбиться о невозможность применения каких-либо общих начал к местным условиям. Существует огромная разница между индивидуальными приходами. д) При некоторых приходах существуют братства 34 . Они имеют очень любопытную историю. На юго-западе России они оказали важные услуги в борьбе за православие и сохранение русской народности. Так, например, в XVI и XVII в. в. были учреждены братства – львовское и виленское, изъятые из подчинения епархиальному архиерею и подчиненные непосредственно Константинопольскому патриарху. В 1864 г. 8 Мая явилось Высочайшее утвержденное положение комитета министров о православных церковных братствах. Под православными церковными братствами названный закон разумеет общества, составляющиеся из православных лиц разного звания и состояния, для служения нуждам и пользам православной церкви, для противодействия посягательствам на ее права со стороны иноверцев и раскольников, для созидания и украшения храмов, для дел христианской благотворительности, для распространения и утверждения духовного просвещения. Каждое братство имеет свой устав, в котором могут быть излагаемы цели учреждения братства и обязанности их членов. |
| Для борьбы с унией стали создаваться школы при монастырях, a также при некоторых церквях. В первой половине XVII века на территории Украины и Белоруссии были образованы православные братства, имевшие целью объединить православных мирян для защиты православной церкви и для организации школьного дела. Особенно выделялись своим значением Луцкое и Могилевское братства в Белоруссии, Львовское – в Галиции, Киевское. Братства также заботились об обучении и устройстве школьных хоров. Таким образом на южных и юго-западных землях в лоне право славной церкви стало вырабатываться многоголосное партесное пение, которое «в готовом виде» и было перенесено на Московскую Русь во второй половине XVII века. В пределах Московской Руси партесному пению покровительство вали царь Алексей Михайлович и патриарх Никон . Последний, еще будучи Митрополитом Новгородским, заинтересовался многоголосным хоровым пением киевлян и ввел у себя в Новгороде трехголосное пение, что немало удивило новгородцев. Это новшество вызвало тогда противодействие у ревнителей церковного порядка. Так патриарх Иосиф (1642–1652), услышав о таком пении, был против него и запретил Никону употреблять его за богослужением. Но вступив на патриарший престол Никон стал еще энергичнее проводить свой взгляды и вкусы, мощно покровительствуя партесному пению, a также – новым роспевам – киевскому болгарскому и греческому. В 1652 г. в Москву по приглашению царя прибыли 11 киевских певчих для обучения москвичей партесному пению. Некоторые из них потом вернулись на родину, на их место приезжали новые певцы, получая места в хоре государевых певчих диаков. Такие вызовы мастеров пения и певцов из Киева продолжались и в последующие годы. Из всего изложенного можно сделать вывод, что появление партесного пения в Московской Руси было обусловлено несколько иными причинами нежели на территории Речи Посполитой, немалое значение здесь имели личные вкусы и предпочтения церковной и государственной властей. Однако несмотря на покровительство многоголосному пению со стороны царя Алексея Михайловича и патриарха Никона , что привело к кардинальным изменениям в богослужебно-певческой системе со стороны высшей церковной иерархии, не было издано какой-либо санкции о допустимости (благословении) партесного пения за богослужением. |
| Общую оценку итогов поездки патр. Иеремии митр. Макарий дал в заключительной части главы. Вывод митр. Макария, что патриарх своими поспешными, непродуманными действиями лишь способствовал обострению внутренних противоречий в православном обществе, а своекорыстием оттолкнул от себя православных иерархов и тем побудил их «искать себе другого верховного пастыря», получил поддержку позднейших исследователей (см., например: Жукович П. Сеймовая борьба православного западнорусского дворянства с церковной унией (до 1609 г.). СПб., 1901. С. 90–92). Представляется, что это чрезмерно суровая оценка. Поездка патр. Иеремии положила начало явному сближению между Западнорусской Церковью и Церквами православного Востока — это нашло выражение в дальнейших совместных выступлениях «русских» и греческих священнослужителей против унии с Римом. Таким образом, деятельность греческих духовных лиц в Восточной Европе отнюдь не ограничивалась поборами. Заслуживают внимания и соображения польского исследователя К. Ходыницкого, что, назначая Кирилла Терлецкого своим экзархом, освобождая братства от власти епископов и давая им право непосредственно сообщать патриарху о непорядках в церковной жизни, Иеремия II стремился обеспечить себе объективные источники информации и средства влияния на положение православной Церкви в Речи Посполитой (Chodynicki. Ko?sci?o³ prawos³awny. S. 125–126). Не обладая тем и другим, патриарх вряд ли мог бы содействовать искоренению зол в жизни Западнорусской Церкви. Это предположение митр. Макария уже в то время, когда оно было высказано, находилось в противоречии со взглядами других исследователей (см., например: Likowski E. Historija unji Ko?scio³a Ruskiego z Ko?scio³em Rzymskim. Pozna?n, 1875. S. 96–97), которые именно к 1590 г. относили начало контактов между Западнорусскими епископами и католическими прелатами по вопросу об унии Церквей. П. Жукович обратил внимание на упоминания в более поздних источниках (в иной связи эти тексты приводит и митр. Макарий) о том, что первым на путь переговоров об унии Церквей вступил Львовский еп. Гедеон Балабан, который, оказавшись в конфликте с Константинопольским патриархом из-за львовского братства, обратился к Львовскому католическому архиеп. Яну—Димитру Соликовскому с просьбой помочь ему освободиться «от неволи Цареградских патриархов» (РИБ. Т. 19. СПб., 1903. С. 617–618). По основательному предположению П. Жуковича, это произошло после получения во Львове грамоты патр. Иеремии от 13 июня 1589 г., в которой тот угрожал отлучением от Церкви всем, кто покушается на права братства (Жукович П. Сеймовая борьба. С. 91). Обращение Балабана к Соликовскому в любом случае следует датировать 1-й пол. 1590 г., так как к лету того же года относится уже коллективное заявление епископов об их желании подчиниться верховной власти Римского папы. |
| Братство содержит школу и в ней обучает даром детей братчиков и убогих сирот языкам; русскому, греческому, латинскому и польскому. Братство содержит людей ученых, духовных и светских, для школьной науки, для поучения народа в церкви и для пения церковного. Братство открывает свою собственную типографию для печатания книг, нужных школе и церкви, на языках греческом, славянском, русском и польском. Этот братский устав подтвержден вновь в 1588 г. проезжавшим патриархом Иеремией II, а после этого в 1589 г. поднесен и на утверждение короля. Русское дворянство внесло в пользу братства солидные пожертвования. Средства братства в виде доходных имений стали значительными, и братство могло широко развить свою деятельность школьную, книжную и полемическую против творящейся и затем наступившей унии. Братства Львовское и Виленское взяли под строгий надзор своих епископов и мешали им осуществлять с легкостью их униатский заговор. Большая часть полемических сочинений против унии вышла из Виленской братской типографии. По образцу этих двух больших братств стали слагаться во множестве местные братства: Мстиславльское, Брестское, Минское, Могилевское, Русское, Слуцкое, Киевское и др. Школы и типографии были их главной заботой. Эта мирянская братская энергия и самодеятельность постепенно разбудила, наконец, отставшее от богословской жизни духовенство и увлекло его на работу по защите веры. Духовные лица, игумены и архимандриты входят в составы братств с почетными титулами «строителей и ктиторов». Работа братств преобразовала состав и настроение духовенства к лучшему. Хлебные карьеристы стали ненужны православию. В клир пошли люди, склонные идеально служить вере и церкви православной. И школы братские постепенно перешли в руки этих новых духовных лиц с повышенным школьным и внешкольным богословским образованием. Братские школы В отличие от общеобразовательных польских, эти школы стали называться «греко-славянскими», соответственно их специфическому заданию и языку преподавания. Скопированы они были не с западных школ, а с восточных греческих школ того, уже турецкого времени. Как мы сказали уже, тип первоначальных ступеней школы так наз. «свободных наук» (artium liberalium), как тривиум и квадривиум, был общим в греческих школах с латинскими. На этой ступени здесь, в юго-западной Руси, в отличие от Московской, впервые начали изучать церковно-славянский язык наукообразно. Раньше практиковалось одно только начетничество, без грамматики, которой не существовало ни в Москве, ни у южных славян. Не говоря о мирянах, далеко отошедших от старого языка, ополячившихся по разговорному языку, само духовенство здесь очень плохо знало и понимало по церковно-славянски. Свидетели в том и православный кн. Курбский и латинянин Петр Скарга. Именно плохое понимание церковного языка, под влиянием примера протестантского перевода Библии, и породило здесь первые попытки перевода Нового Завета на разговорное русское наречие. |
| Руководимые любовию к ближним, Братства повсюду учреждали больницы, богадельни, странноприимные домы, церкви, монастыри, школы и типографии,– а потом всеми мерами заботились о том, чтобы поддержать, улучшить и обеспечить все сии благодетельные учреждения. И так как дело это касалось всех братий, то и было предметом постоянных рассуждений на Братских собраниях 135 . Посему-то в уставе Луцкого Братства говорится, что «когда будут (братия) сходиться, то в своем собрании должны заботиться и рассуждать о всяком благе ближних своих» 136 . «Братия», предписывается уставом Могилёвского Братства, «должны прилежать к недельным сходкам для совещания о благочестии и церковном благолепии» 137 . Кроме того, в Братских собраниях старшие братья ежегодно давали отчет в управлении имуществом, представляли всему Братству реестры приходов и расходов и выдавали прибыль. Здесь же производился выбор новых старших братчиков и распределение их по должностям 138 , а также выбор игуменов и священников к Братским монастырям и церквам 139 . Наконец, в присутствии всех братий производилась выдача денег на разные нужды 140 . В 1685 году Львовское Братство постановило в своем собрании, что, если нужно произвести постройку или сделать подарок из Братских сумм, то для сего не довольно согласия нескольких членов, а необходимо отбирать голоса всех 141 . 3) Дела относительно охранения прав всего южно-русского народа и поддержания Веры православной Бедственные обстоятельства, в коих находились, во времена Унии, народ южно-русский и Вера православная, требовали постоянных и продолжительных совещаний; потому что не проходило дня когда бы фанатизм врагов не изобретал новых средств к угнетению русского народа, твердо стоявшего за православие. И как все, что только имело отношение к Вере православной и южнорусскому народу, находило для себя опору в Братствах 142 ; то сии последние, в своих собраниях, должны были всячески заботиться о том, как бы противодействовать Унии, как бы предупредить то или другое бедствие, грозившее гибелью Вере православной, как бы уничтожить несчастие уже постигшее южно-русский народ. |
|
|
