| P. 421). Лит.: Christ, Paranikas. Anthologia. P. XXXII; Puyade J. Le tropaire Ο μονοϒενς//ROC. 1912. T. 17. P. 253-258; Gruemel V. L " auteur et la dates de composition du tropaire Ο μονοϒενς//EO. 1923. N 22: Oct.-déc. P. 398-418; Wellesz. Byzantine Music and Hymnography. 19612. P. 165, 178-179; Strunk O. The Byzantine Office at Hagia Sophia//DOP. 1955/1956. Vol. 9/10. P. 175-202; Hannick С. Étude sur l " κολυθα σματικ//JÖB. 1970. Bd. 19. S. 243-260; Amelotti M., Zingale L. M. Scritti teologici ed ecclesiastici di Giustiniano. Mil., 1977; Арранц М. Как молились Богу древние византийцы: Суточный круг богослужения по древним спискам визант. Евхология: Дис./ЛДА. [Л.], 1979. С. 28, 116, 276, 277, 280, 285, 291; Barkhuizen J. H. Justinian " s Hymn Ο μονοϒενς ις το Θεο//BZ. 1984. Bd. 77. S. 3-5; Lingas A. Festal Cathedral Verspers in Late Byzantium//OCP. 1997. Vol. 63. P. 421-448; Taft R. F. Divine Liturgies - Human Problems in Byzantium, Armenia, Syria and Palestine. Aldershot, 2001. Article VIII: Questiones disputatae: The Skeuophylakion of Hagia Sophia and the Entrances of the Liturgy Revisited. С. И. Никитин «Е. С.» в русской монодийной певческой традиции В нач. XVI в. фиксируется мелизматический распев «Е. С.» с указанием «демество» (в некоторых случаях), изложенный столповым знаменем, но с применением нетипичных знаков (РГБ. Ф. 304. 413. Л. 381 об.- 382, кон. XV - нач. XVI в.; 414. Л. 102 об.- 103, 3-я четв. XVI в.; РНБ. Погод. 382. Л. 1-2 об.). Впосл. этот распев заменяется другим, невматического стиля: в певч. рукописях кон. XVI - сер. XVII в. чаще всего можно встретить его в неск. вариантах (с различиями в крюковой орфографии) (ГИМ. Син. певч. 1191. Л. 156 об.- 157, 1-я пол. XVII в.; Син. 819. Л. 18 об.- 19, 1615 г.; Ед. 38. Л. 35 об., нач. XVII в.; БАН. Арх. 4). Вероятно, в кон. XVII - нач. XVIII в. появилась новая версия этого распева, записанная путным знаменем (в одноголосном и многоголосном изложении (в двухголосии: ГИМ. Син. певч. 182. Л. 2 об.- 3; расшифровку см. |
| Историческая П. обычно называется в рукописях «Книга бытия небеси и земли» или «Очи палейные» (так же могут надписываться и некоторые сравнительно поздние списки ТП). В рус. и серб. списках, как установили А. Н. Попов и М. Н. Сперанский , представлен древнейший перевод греч. текста, до сих пор не обнаруженного (сходный греч. текст опубликован: Vassiliev A. Anecdota graeco-byzantina. Mosquae, 1893). Известны еще 2 перевода кон. XIV - нач. XV в. с иных греч. текстов, представленные в списках кон. XIV - рубежа XVI и XVII вв.: сербских и среднеболгарских влахо-молдав. извода. Насчитывается не менее 22 русских и восходящих к ним серб. списков ИП, самый ранний - РГБ. Ф. 247. 253, 40-е гг. XV в. Все они, как установила по данным языка Т. А. Сумникова, восходят к среднеболг. протографу 1-й пол. XIII в., точно определить время перевода этой редакции ИП не представляется возможным ввиду отсутствия ранних южнослав. рукописей. По содержанию ИП - это пересказ библейской истории от сотворения мира до царства Давида, включающий незначительное количество толкований и множество апокрифических сюжетов. Фрагменты ИП «русской» редакции, по-видимому, в XV в. были включены в т. н. Иудейский хронограф 1262 г. (в списках Архивского, Виленского и Варшавского хронографов), в Тихонравовский хронограф рубежа XV и XVI вв. и в иные, более поздние рус. хронографические компиляции. Толковая П. Толковая П. - наиболее распространенная разновидность П., послужившая основой для ПП. Границы между ТП и ПП проводятся с трудом, из-за чего А. А. Шахматов выделил «промежуточную» редакцию, представлявшую, по его мнению, а также по мнению Н. С. Тихонравова (к-рый называл редакцию «средней»), переходное звено между ТП и ПП. Этой же текстологической концепции придерживается В. В. Мильков. В. М. Истрин отрицал существование «промежуточной» редакции и относил ее к разновидности ТП, с чем впосл. согласился Е. Г. Водолазкин. Известно свыше 50 списков ТП, включая «промежуточную» редакцию, но они не имеют полного описания. |
| в несоответствии провозглашаемых идеалов и собственной жизненной практики, в несоблюдении аскетических норм, в непоследовательности нестяжательского учения, к-рая выразилась, в частности, в том, что В. не распространял свои обличения «многостяжания» на светских землевладельцев и вел. князя (несмотря на то что в вотчинах светских владельцев положение крестьян было значительно более тяжелым, чем на монастырских землях). Соч. и ист.: Сб. РИО. СПб., 1882. Т. 35 (по указ.); Послания Иосифа Волоцкого/Подгот. текста А. А. Зимина и Я. С. Лурье. М.; Л., 1955; Казакова Н. А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. Л., 1960; Зимин А. А. Переписка старцев Иосифо-Волоколамского мон-ря с Василием III//Лингвистическое источниковедение. М., 1963. С. 131-135; он же. Выпись о 2-м браке Василия III//ТОДРЛ. 1976. Т. 30. С. 132-148; он же. Россия на рубеже XV-XVI ст.: (Очерки соц.-полит. истории). М., 1982; Судные списки Максима Грека и Исака Собаки/Изд. подгот. Н. Н. Покровский; Под ред. С. О. Шмидта. М., 1971; Анхимюк Ю. В. Слово на «Списание Иосифа» - памятник раннего нестяжательства//Зап. ОР ГБЛ. 1990. Вып. 49. С. 115-146. Лит.: Павлов А. С. О Кормчей князя-инока Вассиана Патрикеева//ПС. 1863. Ч. 3. С. 93-112; Макарий. История РЦ. Кн. 4. 2 ч. (по указ.); Греков Б. Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в. М.; Л., 1952-19542: В 2 кн.; Базилевич К. В. Внешняя политика Рус. централизованного гос-ва, 2-я пол. XV в. М., 1952; Черепнин Л. В. Рус. феодальные архивы XIV-XV вв. М., 1948-1951. 2 ч.; Каштанов С. М. Соц.-полит. история России кон. XV - 1-й пол. XVI в. М., 1967; Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977; она же. Типы мон-рей и рус. аскетический идеал (XV-XVI вв.)//Монашество и мон-ри в России, IX-XX вв.: Ист. очерки/Отв. ред. Н. В. Синицына. М., 2002. С. 116-149; Казакова Н. А. Когда началась полемика нестяжателей с иосифлянами//Из истории феодальной России: Сб. ст. Л., 1978. С. 111-115; Мазуринская Кормчая: Памятник межслав. культурных связей: Исслед. Тексты. М., 2002; Плигузов А. |
| С кон. XIV в. в деловой письменности получает распространение скоропись, рассчитанная на существенное ускорение процесса письма. Появление скорописи связывается с применением письменности для деловых целей (дипломатических, административных, судебных, хозяйственных). Скоропись характеризуется непрерывностью движения пера при начертании букв и многочисленными сокращениями. Слав. книгопечатание кириллическим шрифтом было начато в кон. XV в. в Кракове в типографии Швайпольта Фиоля, который издал 4 книги на церковнослав. языке: Октоих (1491), Часослов (1491), Триодь постную (1492-1493), Триодь цветную (недатированную). В 1494 г. начала действовать Черногорская типография в Цетинском мон-ре, основанная Иваном Черноевичем и продолжившая работу под рук. его сына Джурджа. В этой типографии «священником мнихом Макарием от Черной Горы» были выпущены Октоих первогласник (1494), Октоих пятигласник (1494 (?)), Псалтирь с восследованием (1495), Требник (1496). Третья типография кириллического шрифта была открыта в 1508 г. повелением Раду Великого, воеводы Валахии, в г. Тырговиште. Известны 3 изданные там книги: Служебник (1508), Октоих (1510), Четвероевангелие (1512). В 1516 г. в Праге открылась слав. типография Ф. Скорины, где в 1517 г. вышла Псалтирь на церковнослав. языке. С 1517 по 1519 г. Скорина издал 23 ветхозаветные книги, переведенные им на «русский» (гибридный церковнославянский) язык,- «Библию руску». В нач. 20-х гг. XVI в. Скорина основал в Вильно 1-ю на территории Великого княжества Литовского слав. типографию, где издал «Малую подорожную книжицу» (1522) и Апостол (1525). В Сербии и Валахии в 1-й пол. XVI в. известны типографии в мон-рях Руйно, Милешевском, в Горажде, в Мркшина-Црква, в Белграде. Важную роль в распространении книжной культуры в слав. мире на протяжении XVI в. играли венецианские типографии Божидара Вуковича и его сына Виченцо. В Москве кириллическое книгопечатание возникло ок. 1553 г. в т. н. Анонимной типографии, от которой сохранилось неск. книг без выходных данных (Евангелие, Постная Триодь). Первой же авторизованной и точно датированной московской книгой стал Апостол (1564) Ивана Фёдорова. Им же после переезда в Великое княжество Литовское было подготовлено в Остроге издание 1-го полного церковнослав. библейского кодекса - Острожской Библии (1580-1581). Активное развитие кириллического книгопечатания в Речи Посполитой относится ко 2-й пол. XVI в. Важнейшие типографии были во Львове, в Вильно, Остроге, Стрятине, Заблудове. |
| F.n.I.45, кон. XIV в.; F.I.202, кон. XIV - нач. XV в.). От XV в. только в хранилищах бывш. СССР известно не менее 32 списков памятника восточнослав. происхождения (ПССРК, XV, 194, 323, 1112-1119, 1121-1128, 1592, 2135, 2136, 2694, 2896-2901, 3400; ПССРК, XV. Доп., 161, 275, 337), подсчета более поздних списков не существует, однако известно, что они исчисляются десятками. В б-ках крупнейших рус. мон-рей значится по неск. списков памятника: в собрании Иосифо-Волоколамского мон-ря в 1573 г. их было 8 (КЦДР: Иосифо-Волоколамский мон-рь. С. 73), в Соловецком в 1595 г.- 4 (Описи Соловецкого мон-ря XVI в. СПб., 2003. С. 158), в Кирилло-Белозерском (1601) - 5 (Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского мон-ря 1601 г. СПб., 1998. С. 124, 129). Во 2-й четв. XVI в. «Паренесис» в полном объеме был включен под 28 янв. в Великие Минеи-Четьи митр. Макария ( Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. [Ч. 1]. Стб. 423-436). В XVII в. редактированием древнейшего перевода «Паренесиса» занимался иером. Евфимий Чудовский (ГИМ. Син. 22), он также правил «Завещание Ефрема Сирина», Житие и похвалу Е. С. (Там же. 397). Ряд Слов для издания «Паренесиса» 1701 г. перевел Ф. П. Поликарпов-Орлов, снабдивший их стихотворным «надсловием» с акростихом «Труд Богодара» ( Пекарский. 1862. С. 50-51). Соотношение переводов иером. Евфимия и Поликарпова-Орлова остается невыясненным. Для рус. книжников в большей степени, чем для южнослав., характерно стремление включить поучения «Паренесиса» и псевдоэпиграфов с именем Е. С. в состав календарных сборников уставных чтений (как триодного, так и минейного цикла). Уже во 2-й пол. XII в. при составлении 2-й редакции Пролога ряд приписывавшихся Е. С. «слов» и извлечений из них был включен в его учительную часть под 30 окт., 5, 8, 17, 18 февр., 6 марта, 31 мая ( Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. [Ч. 1]. Стб. 121-122, 448-449, 455, 484, 486; [Ч. 2]. Стб. 8-9, 190). При дополнении на Руси (не позднее 20-х гг. XV в.) учительными статьями Стишного пролога приписываемые Е. С. поучения были помещены под др. |
| аланов, но все же во время византийско-хазар. войны в 913-914 гг. аланы поддержали хазар и сыграли решающую роль при разгроме визант. армии. Но уже ок. 932 г. аланы пошли войной на хазар. Потерпев поражение, аланы под давлением хазар отреклись от христианства и изгнали визант. священников. Окончательно Хазарский каганат был уничтожен в X в. в результате похода дружины рус. кн. Святослава в 965 г. В XIII в. Сев. Кавказ, в т. ч. территория И., был завоеван монголо-татарами и вошел в состав Золотой Орды. В кон. XIV в. Тамерлан (1336-1405) проник в предгорья И., в район совр. селений Галашки, Мужичи, Даттых, Ангушт. В нач. XV в. ингуши селятся по долинам рек Сунжа, Назранка, Камбилеевка, Ачалук. Но во 2-й пол. XVI в. в результате похода кабард. кн. Темрюка (дек. 1562), поддержанного ногайскими мурзами и рус. царем Иоанном IV Грозным, ингуши вновь были вынуждены уйти в горы. В горах складывались общества, основанные по территориальному принципу,- шахары. По письменным источникам известен ряд обществ (самоуправляющихся сельских общин или их объединений) - Кякалинское (Галгаевское), Цоринское, Феппинское (Кистинское), Джайраховское. В нач. XVII в. ингуши стали возвращаться в лес и лесостепь, миграция шла по ущельям рек Фортанга, Асса, Терек, Сунжа, Камбилеевка и продолжалась до 1-й пол. XIX в. В XIX в. общества слились в единый ингуш. народ и определилась территория их совр. расселения. Сражение войск кн. Святослава с войсками Хазарского каганата в 965 г. Миниатюра из Радзивиловской летописи Кон. XV в. (БАН. 34.5.30.Л. 34) Сражение войск кн. Святослава с войсками Хазарского каганата в 965 г. Миниатюра из Радзивиловской летописи Кон. XV в. (БАН. 34.5.30.Л. 34) В XVII в. некоторые из равнинных ингушских обществ были признаны нейтральной зоной между Российской и Османской империями. С 40-х гг. XVIII в. начались контакты ингушей с администрацией российских пограничных крепостей (Кизляр, Моздок и др.), некоторые ингушские роды приняли российское подданство, подписав присягу на верность Российской империи. По Кючюк-Кайнарджийскому миру 1774 г. территория расселения ингушских обществ вошла в состав Российской империи. Для освоения новых земель и управления ими с 1774 г. строилась Азовско-Моздокская (Кавказская) укрепленная линия, сюда российское правительство стало переселять жителей из центральных губерний (наибольшее количество людей было переселено на Терек в 1880-1890). 22 авг. (3 сент.) 1810 г. был подписан «Поручительный акт», по к-рому еще ряд ингуш. родов, живших в Тарской долине, принял российское подданство, обязавшись охранять район Военно-Грузинской дороги и оказывать военную помощь Российской империи в регионе. Им было предоставлено право пользоваться землями вдоль правого берега р. Терек. В 1810 г. близ аула Назрань была возведена российская крепость. |
| Исламизацию и арабизацию региона ускорила постепенно нараставшая волна бедуинских миграций из В. Египта через Ближ. (Вост.) Магриб к берегам Атлантики, которая поощрялась Альмохадами и их преемниками в Дальн. (Зап.) Магрибе (позднее Марокко) - Маринидами. Взаимодействие между берберскими и араб. номадами не выходило за рамки межплеменных распрей до кон. XIV в., когда арабы начали претендовать на господствующее положение по отношению к берберам, а также к подвластным им крестьянам оазисов - берберизованным негроидам харратинам (пахарям). Местные жители из союза племен санхаджа, поддержавшие завоевателей, были уравнены по статусу с арабскими воинскими родами; тех, кто противились завоеванию, перевели в сословие данников (азнак); тех, кто не сопротивлялись, признали марабутами-зуайя, т. е. мирными жителями без права ношения оружия. Говор пришельцев хассанийя, вскоре принявший на себя функции лингва-франка, почти полностью вытеснил западноберберские языки, восприняв многие их черты как субстрат. М. в XV-XIX вв. На XV в. приходится начало освоения атлантического побережья Африки Португальским королевством. После того как в 1434 г. Жил Эаниш обогнул мыс Бохадор, экспедиции Нуну Триштана и Антана Гонсалвиша в 1442-1445 гг. открыли о-ва Наар и Тидра, а также Аргенскую бухту, где в 1448 г. появилась 1-я фактория. Португ. негоцианты стремились разведать маршрут по пустыне через г. Вадан в Адраре к оазисам Тишита и внутренней части Зап. Судана. В 1461 г. к северу от устья Сенегала появилась еще одна португ. фактория - Пенья, к-рая приобрела особое значение в XVI в., когда на смену португальцам пришли испанцы. Во 2-й пол. XVI в. сюда проникли голландцы, англичане и французы, долго конкурировавшие за право вывоза черных рабов и золота, а также гуммиарабика - камеди, добывавшейся из сахельской акации. На месте фактории Пенья голландцы основали порт Портендик, к-рый до XIX в. оставался важным центром торговли гуммиарабиком. В кон. XV в. в пустынной окраине Дальн. Магриба распространилась с востока мистическая проповедь шейха суфийского братства кадирийя Сиди Ахмада аль-Баккаи, чьи потомки - кунта - к сер. XVI в. превратили Валату в важнейший очаг мусульманской учености и суфизма. Только к XVII в. ислам в Билад-Шанките перестал быть религией меньшинств преимущественно иноземного происхождения и восторжествовал над анимистическими верованиями большинства населения (прежде всего среди оседлых групп (тукулёр) государства Текрур). В сер. XVII в. вспыхнул 30-летний конфликт (1644-1674) арабов-хассани и потомков берберов-санхаджа (т. н. война Шарр-Бабба), к-рые сплотились в долине р. Сенегал под предводительством имама Насира ад-Дина. Он провозгласил джихад с целью подчинить номинально исламизированных вождей на юге и восстановить суннитское благочестие на севере, но потерпел поражение. Конфликт сопровождался реисламизацией региона, в т. ч. в результате продвижения на север народов волоф, угрожавших в равной степени обеим противоборствующим сторонам. |
| Кроме того, в древнерус. традиции на всенощном бдении существовала практика исполнения с З. песнопений «Свете тихий» и великого славословия, к-рая не имела аналогий в греч. практике богослужений, согласно Иерусалимскому уставу. Вероятно, эти З. по происхождению связаны с использованием Типикона Великой ц. Исполнение начальных слов гимна «Свете тихий» диаконом известно с XIII в. («речеть дияк Свтъ тихъ святыя люд Славы бесъмьр» - РНБ. Соф. 519. Л. 10 об., XIII в.). В соборных и приходских храмах на протяжении XV-XVI вв. это песнопение читалось, о чем свидетельствуют и указания в уставах («мы глаголем: Свете тихий» - ГИМ. Син. 678. Л. 5 об., XV в.; «нареченный мних глаголати псалмы глаголет Свете тихий» - РГБ. Ф. 304. 242. Л. 14, XVI в.), и вопрос о пении этого песнопения на Стоглавом Соборе ( Емченко Е. Б. Стоглав: Исслед. и текст. М., 2000. С. 264). Тем не менее в монастырских уставах, напр. в печатном Уставе 1610 г. (Л. 8), отражающем практику Троице-Сергиева мон-ря, и в уставе Соловецкого мон-ря (БАН. Арханг. 229. Л. 11, сер. XVII в.), зафиксирована следующая традиция: диакон исполняет начало «Свете тихий», а певчие поют «Святыя славы». Доказательством существования подобной практики являются нотированные обиходы, в к-рых с кон. XVI в. «Свете тихий» фиксируется с нотацией со 2-й строки (РНБ. Кир.-Бел. 646/903. Л. 21, 1-я пол. XVII в.; ГИМ. Син. певч. 1149. Л. 156 об.- 157, кон. XVI в.; РГБ. Ф. 304. 431. Л. 48 об.- 49, нач. XVII в., и др.). Несмотря на отсутствие 1-й строки с нотацией, можно предположить, что она исполнялась нараспев. Первую строку великого славословия в рус. традиции произносил священник, возможно, только в случае певч. исполнения всего песнопения, к-рое, судя по вопросам Стоглава, было распространено в Новгороде и Пскове ( Емченко Е. Б. Стоглав. С. 265). З. этого песнопения в некоторых певч. рукописях выписан с нотацией (как правило, перед славословием путевого распева) (ГИМ. Син. певч. 1268. Л. 45 об., 1677 г.; РГБ. Ф. 379. 28. Л. 294 об., XVII в.). |
| Dionys. 570. Fol. 177-179v) и др. (см. также: Ath. Iver. 977. Fol. 178, кон. XV - нач. XVI в.; 984. Fol. 223v - 248v; 976. Fol. 236-304v, 1-я пол. XVI в.; 1000, 2-я пол. XVI в.; Ath. Xen. 155, кон. XVI - нач. XVII в.). И. Л. занимался также поэтическим творчеством, его стихи (в основном пятнадцатисложники) распели известные мелурги Иоанн Клада (богородичный стих «Светильниче ясный, святый, Двере Света незаходимого» (Λαμπδα φαδρυνον, σεμν, πλη φωτς δτου) на 4-й глас и троичны «Слове Отца и единосущный Душе, едино Тождество» (Λγε πατρς κα συμφυς πνεμα, ταυττης μα) на 4-й плагальный глас (БАН. РАИК. 154. Л. 355 об., 1430 г.; Ath. Cutl. 456. Fol. 196-197, 1443 г.; Athen. Bibl. Nat. 2406. Fol. 429, 1453 г.; Ath. Dionyd. 570. Fol. 168-169; Lesb. Leim. 258. Fol. 357-360v, 1620-1650 гг.; Ath. Iver. 993. Fol. 238-238v), «Бога, Троицу верные воспеваем непрестанно» (Θεν, Τριδα ο πιστο μνομεν συγχτως) на 4-й плагальный глас (Ath. Dionys. 579. Fol. 170v - 171v) и «Бога Единого Три Лица прославляю» (Επ το Θεο το μνου τρα πρσωπα δοξζω; восьмисложник) на 4-й плагальный глас (БАН. РАИК. 154. Л. 354; Ath. Cutl. 456. Fol. 197v - 198; Ath. Dionys. 570. Fol. 169v - 170)) и Мануил Аргиропул с Родоса (богородичный стих «Да светит мне свет невечерний милости Твоей, Дево» (Λμψον μοι φς νσπερον λους σου, παρθνε) на 4-й плагальный глас); последний, в версии вышеуказанного стихотворения в Пападики 1463 г. Athen. Bibl. Nat. 2604 (Fol. 268v), называет себя учеником И. Л. Поэтические произведения И. Л. «Слове Отца...» и «Да светит мне свет...» содержат именной акростих ΛΑΣΚΑΡΙΣ. Лит.: Μανοσακας Μ. Ι. Μτρα τς Βενετας ναντι τς ν Κρτ πιρρος το Πατριαρχεου Κωνσταντινουπλεως κατ νκδοτα βενετικ γγραφα (1418-1419)//ΕΕΒΣ. 1960/1961. Τ. 30. Σ. 87-94, 102-127; Velimirovi M. M. Two Composers of Byzantine Music: John Vatatzes and John Laskaris//Aspects of Medieval and Renaissance Music: A Birthday offering to G. Reese. N. Y., 1966. P. 818-831; Bentas C. J. The Treatise on Music by John Laskaris//Studies in Eastern Chant. 1971. Vol. 2. P. 21-27; Χατζηγιακουμς. Χειργραφα Τουρκοκρατας. Σ. 333; Στθης Γ. Η δεκαπεντασλλαβος μνογραφα ν τ βυζαντιν μελοποια κα κδοσις τν κειμνων ες ν Corpus. Αθναι, 1977. Σ. 95-97; Αλυγιζκης Α. Ε. Η κταηχα στν λληνικ λειτουργικ μνογραφα. Θεσσαλονκη, 1985. Σ. 239-240; Jacovljevi A. Δγλωσση παλαιοφγραφα κα μελωδο-μνογρφοι το κδικα τν Αθηνν, 928. Λευκωσα, 1988. Σ. 76-79; Герцман Е. В. Греческие муз. рукописи Петербурга. СПб., 1996. Т. 1. С. 620; 1999. Т. 2. С. 483; Χαλδαικης Α. Γ. Ο πολυλεος στν βυζαντιν κα μεταβυζαντιν μελοποια. Αθναι, 2003. Σ. 436-438; Γιαννπολος Ε. Σ. Η νθηση τς ψαλτικς τχνης στν Κρτη (1566-1669). Αθνα, 2004. Σ. 56-58; Αναστασου Γ. Γ. Τ κρατματα στν ψαλτικ τχνη. Αθνα, 2005. Σ. 311-312; Μαζρα-Μμαλη Σ. Α. Τ μεγαλυνρια θεοτοκα τς ψαλτικς τχνης. Αθναι, 2008. Σ. 205-206. |
| трети XV в., с переходом на бумагу, начинают объединяться в сборники, своего рода антологии песнопений. Они могли включать как полный корпус знаменных песнопений, необходимых для совершения богослужения в любое время, так и отдельные части в различных сочетаниях - Ирмологий, Октоих (нередко его литургические циклы - воскресны, восточны, богородичны, евангельские стихиры - помещались в разных частях рукописи) и Стихирарь различной полноты, более или менее развернутые фрагменты Обихода, часто и азбучные тексты. В кон. XV - нач. XVI в. в певч. сборниках появляются небольшие подборки «покаялнов» ( покаянных стихов , или умиленных стихов; см. также ст. Духовные стихи ), к-рые уже в сер. XVI в. были оформлены в осмогласный цикл, впосл. постоянно пополнявшийся новыми текстами. Основу мелоса покаянных стихов составляли попевки З. р., хотя они могли сочетаться и с мелодическими оборотами, характерными для народно-песенной лирики. Их тексты были разнородными - заимствованными из песнопений, посвященных теме покаяния, сокрушения о грехе (тропари покаянного содержания, триодные стихиры или их фрагменты), компиляциями из отдельных стихов известных песнопений или внелитургическими, в к-рых отражались эсхатологические ожидания «судища страшна», нравственные идеалы чистоты, добра, нестяжания, а также исторические события (см.: Кораблева. 1979; Петрова, Серегина. 1988). С созданием знаменного Октоиха-Стихираря, вероятно, связано появление в заголовках певч. азбук-перечислений понятия «знамение столповое» (ГИМ. Епарх. 176. Л. 208 об., посл. четв. XV в.; ИРЛИ. Бражн. 1. Л. 3, сер. XVI в.; позднее также «столповое пение» - РНБ. Погод. 385. Л. 164, 20-е гг. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 17, 29, 24), к-рое происходит от евангельских столпов - указателя воскресных чтений Евангелия в связи с последовательным чередованием недельных гласов. Число азбучных текстов в посл. четв. XV - 1-й пол. XVI в. заметно увеличилось. Наряду с азбуками-перечислениями переписывались «сказания знамению», музыкально-теоретические руководства, содержащие толкование знаков, т. |
|
|
