| В 1928 г. белорус. архивистами был подготовлен последний том (Бeлapycki Т. 2), после к-рого публикация книг М. Л. была прервана на долгие годы, а ученые, готовившие это издание, были репрессированы. Тем не менее в 30-70-х гг. XX в. отдельные документы М. Л. активно переиздавались в составе многочисленных хрестоматий и сборников документов. В 1978 г. начались советско-польские переговоры о восстановлении издания документов М. Л. (руководитель советской делегации - чл.-кор. АН СССР В. Т. Пашуто). 15-17 дек. 1980 г. состоялась встреча ученых, на к-рой были обсуждены вопросы подготовки к изданию ее отдельных книг, предложение было активно поддержано учеными-медиевистами СССР и ПНР. Они разработали и подписали рабочий план по изданию документов из гос. архива ВКЛ на 1981-1985 гг. Однако после смерти Пашуто реализация плана фактически была приостановлена советской стороной. Лишь в 1989 г. начались серьезные подвижки по изданию материалов по изучению М. Л. в СССР. В Польше с 1987 г. А. Рахуба начал издание отдельных книг Коронной Метрики кон. XVII - нач. XVIII в. После распада СССР в Литве стала функционировать гос. программа по изданию М. Л., в к-рой активно участвуют сотрудники Ин-та истории Литвы и Вильнюсского ун-та. В настоящее время ими издано и переиздано несколько десятков книг М. Л., преимущественно относящихся к истории ВКЛ кон. XIV - 1-й пол. XVII в. и кон. XVIII в. Отдельные книги М. Л. в научый оборот также введены белорусскими, российскими и украинскими исследователями (см.: Пашуто В. Т., Хорошкевич А. Л. Совместная публикация советских и польских историков//ВИ. 1981. 2. С. 158-160; Бычкова М. Е. Литовская Метрика - совместное издание советских и польских историков//История СССР. 1981. 4. С. 214-215). Изд.: Документы Моск. архива Мин-ва юстиции. М., 1897. Т. 1; ОДБМЮ. 1915. Кн. 21. С. 258-321; Литовская метрика. СПб., 1903. Т. 1. (РИБ; 20); 1910. Отд. 1. Ч. 1. Т. 1 (РИБ; 27); Юрьев, 1914. Отд. 1-2. Ч. 3. Т. 1. (РИБ; 30); Бeлapycki Мн., 1928. Т. 2: XV-XVI ст.; Metryka Litewska: Ksiga Sigillat. |
| В 1654 г. активную поддержку К. З. м. оказывал гетман Б. М. Хмельницкий , пожаловавший братии богатые имения в Левобережной Украине, в т. ч. с. Выгуровщина, со «ставами, сеножатми, озерами, полями и иншими всеми акциденциями», запретив казакам, чтобы «жебы в жадные наименьше провента не встручали ане жадными шинками не бывали» (к кон. XVII в. мон-рь значительно увеличил имение Выгуровщина, скупив соседние участки земли). Но оставшиеся в Правобережной Украине на территории Речи Посполитой владения К. З. м. после заключения Андрусовского перемирия в 1667 г. постепенно были отданы польск. шляхте. К кон. XVII в. в собственности обители находилось ок. 70 дворов в Глевахе, 2 двора на хуторе Вета, 25 дворов в Соколовке, Даниловке и Драновке, 6 дворов в Юровке, 5 дворов в Борщаговке, 18 дворов в Жерновке, 16 дворов в Заборье; в окрестностях Киева - сёла Даниловка, Крюковщина, Заборье, Княжичи, Блиставица, мельница на р. Красной. В 1708 г. еп. Переяславский Захария (Корнилович) основал Онуфриевский Даниловский Липянский (Липлянский) скит на землях Даниловки и Заборья. К мон-рю была приписана и Красногорская Троицкая пуст. (Киево-Златоверхо-Михайловский мон-рь. 1889. С. 63, 64, 119-129). Во 2-й пол. XVII - нач. XVIII в. крупные земельные приобретения экономически укрепили положение обители. Гетманы не только подтверждали прежние владения, но и дарили К. З. м. новые земли. Так, гетман И. И. Скоропадский передал мон-рю сёла Боденьки и Крехаев на р. Десне. Здесь же К. З. м. приобрел мельницу, двор с пекарней и «винницей». На пожертвования мон-рь купил мельницу в Переяславе, 11 дворов с полями, озерами, 2 мельницами в г. Остре. Среди щедрых благотворительниц упоминается Мария Гамалия, в нач. XVIII в. завещавшая с. Хрули (ныне Лохвицкого р-на Полтавской обл.) с 25 крестьянами, 2 мельницами на р. Суле, «дворцом», «винницею», хуторами Ведкаловка и Деркаловка, лесами и садами. Ее сын Иван пожаловал мон-рю с. Бодавка. Храмы и другие постройки До нач. XVIII в. все постройки К. З. м., кроме собора, оставались деревянными. На плане Киева Ивана Ушакова 1695 г. ( Алферова, Харламов. 1982) в зап. части монастырской территории изображены деревянные 2-ярусная колокольня и кельи, ограда. |
| А. мн. храмов Украины и Русского гос-ва (в т. ч. их внутреннего убранства), в частности Софийского собора в Киеве и Успенского собора Киево-Печерской лавры, Успенского собора Московского Кремля, Новодевичьего, Новоспасского, Чудова мон-рей в Москве и др. Сочинение П. А. не имело стандартного заглавия; в нек-рых поздних рукописях оно называется «Путешествие/Странствие (патриарха) Макария». Подлинник его не сохранился, но известны 2 относительно ранние копии (кон. XVII в.), к-рые, возможно, восходят к автографу П. А. Рукопись наиболее полной версии - Paris. arab. 6016 (кон. XVII в.); ее копией считается Lond. Brit. Lib. Add. 18427-18430 (1765 г.). Др. редакция текста, т. н. дамасская, к к-рой относятся все остальные рукописи, содержит ряд пропусков. Самый ранний ее образец - рукопись ИВР РАН. В 1230 (1699 г.). Во 2-й пол. XVIII в. в правосл. араб. кругах была составлена сокращенная версия труда П. А. (возможно, к ее появлению имел отношение хронист свящ. Михаил Брейк ), рукопись к-рой хранится в архиве проф. О. Прицака в ун-те «Киево-Могилянская Академия». Др. копии сочинения П. А. XVIII-XIX вв. имеются в собраниях Антиохийского Патриархата, ИВР РАН и РГАДА (подробнее см.: Petrova Y. «The Travels of Macarius»: Relationship between the Manuscript Versions//Europe in Arabic Sources. 2016. P. 11-32). Впервые «Путешествие Макария» было опубликовано в 1829-1836 гг. в англ. переводе Ф. Бельфура. Перевод вызывает критические оценки специалистов ввиду наличия произвольных пропусков и смысловых ошибок. Рус. перевод, выполненный в кон. XIX в. Г. А. Муркосом , российским ученым сир. происхождения, остается до наст. времени наиболее полным. В 30-х гг. XX в. румын. арабист В. Раду начал издание и перевод источника на франц. язык по парижской редакции. Однако этот проект остался незавершенным: публикация покрывает ок. 1/5 текста, обрываясь на пребывании патриарха Макария в «стране казаков». В разное время делались переводы фрагментов «Путешествия Макария» на румын., польск., укр. языки. |
| Такое начертание похоже на начертание выносной буквы З, отличие состоит в том, что М раскрывается уголками вверх, а З - вниз. В XVII в. выносное М принимает форму косой черты, запятой или восклицательного знака: . В белорус. скорописи выносное М пишется, как правило, в начерке, близком к строчной букве: , либо в виде змейки, расположенной в XVI в. горизонтально: , в XVII в.- почти вертикально: . В укр. скорописи часты написания с длинными закругленными хвостами: . Начертание печатной кириллической буквы до XVIII в. воспроизводило рукописный литургический полуустав. Совр. вариант начертания оформился на основе нового московского письма (канцелярского курсива) кон. XVII - нач. XVIII в. и ренессансного шрифта «антиква» и вошел в широкий обиход в нач. XVIII в., после петровской реформы гражданского алфавита. Совр. рукописные строчная и прописная буквы ( ) ведут свое происхождение от канцелярского письма нач. XIX в.: , воспринявшего некоторые начерки белорус. скорописи XVII в., а также письма прописей «на французский манер» 2-й пол. XVIII в. ( Рейсер. 1962. Ил.). Подобные начертания вкупе с традиционным названием буквы получили отражение в фольклоре: «писать мыслете» - выделывать вензеля ногами в нетрезвом состоянии («И причетники мыслете пишут, за руки схватясь…» - Толстой А. К. Медицинские стихотворения). В глаголице, согласно наиболее распространенной т. зр., начертание буквы представляет собой петлеобразную трансформацию греч. буквы μ («мю») в ее минускульно-скорописном варианте: . По др. версии, прототипом глаголического начертания могли послужить знаки сир. алфавита («эстрангело»; š) или албан. алфавита («кам»). Глаголическая буква М ( ) имеет достаточно сложное начертание, близкое по форме к буквам Л ( ) и Ж ( ): нижняя часть этих 3 букв состоит из 2 петель, соединенных друг с другом сверху с внутренней стороны. Начертание М, как и начертание глаголической буквы У ( ), имеет 4 петли (по 2 пары сверху и снизу), однако в отличие от У пары петель М не совпадают по размеру и расположены не вертикально, а горизонтально. |
| Если в кон. XVI в. юго-западнорус. переписчики намеренно выбрали графическую форму нотных знаков, отличную от западноевропейской, то во 2-й пол. XVII в. эта идея утратила актуальность и вид нотных знаков был в большей степени «европеизирован», что было отражением общего интереса к зап. культуре в то время, сказавшегося, в частности, в появлении партесного многоголосия, музыкально-теоретическое осмысление особенностей к-рого выразилось в рус. и зап. тональных системах и терминологии. В поздней К. н. изменилось начертание целой ноты, к-рая приобрела вид 2 ромбов (сдвоенный западноевроп. семибревис; ее геометрическая четкость особенно наглядна в старопечатных нотных изданиях, начиная с Ирмологиона 1700 г.). Но головки других знаков К. н. сохранили прежние квадратно-прямоугольные начертания. В графике Ирмологионов 2-й пол. XVII-XVIII в. заметно стремление сделать наглядной метрическую организацию напева, проявившееся в объединении нот в группы, где единицей измерения времени была целая нота-«такт» в 2 метрических вариантах: чаще двудольном (из 2 половинных нот), иногда 3-дольном (из 3 половинных). Целая нота из 2 ромбов стала самым оригинальным элементом К. н., своеобразие к-рого отмечено мн. историками музыки (так, О. фон Риземан назвал ее «двухголовой» - Riesemann. 1909. S. 105). Высоту звука целой ноты определяет промежуток между 2 нотными головками (как в ранней целой-статии - между 2 чертами). Незнание этого факта иногда приводило к ошибочному прочтению К. н., особенно в начале советского периода, когда церковнопевч. книжность изучалась мало (см., напр., работу Б. И. Загурского, где целые ноты были расшифрованы терциями как 2 лат. семибревиса и традиц. кантовое трехголосие «сменялось» шестиголосием при появлении целых нот в тексте оригинала: Загурский Б. И. Музыкальная культура в России XVIII в.//Музыка и балет в России XVIII в./Я. Штелин и др. Л., 1935. С. 16). В 1675 г. лютеран. пастор Иоганн Гербиний опубликовал в книге о Киево-Печерской лавре (Religiosae Kijovienses Cryptae, sive Kijovia Subterranea) оригинальный рисунок под названием «notae musicae ruthenorum». |
| М., 1960; Кострома: Путев.-справ. Кострома, 1963. С. 307-335; Флоря Б. Н. О нек-рых источниках по истории местного управления в России XVI в.//АЕ за 1962 г. М., 1963. С. 92-97; Масленицын С. Кострома. Л., С. 8-25, 52-66, 85-96, 105-114, 116-119, 122-133; Бочков В. Н., Тороп К. Г. Кострома: Путев. Ярославль, 1970. С. 58-95; Иванов В. Н. Кострома. М., 1970. С. 44-88. 19782. С. 52-114; Постникова-Лосева М. М. «Образ Дмитриев удет золотой»//ДРИ. М., 1970. [Вып.:] Худож. культура Москвы и прилежащих к ней княжеств, XIV-XVI вв. С. 473-477; Чернецов Г. Г., Чернецов Н. Г. Путешествие по Волге. М., 1970. С. 35-37; Муравьева Л. Л. Деревенская промышленность центр. России 2-й пол. XVII в. М., 1971. С. 85-87; Кудряшов Е. В. Архит. памятники Ипатьевского мон-ря XVI-XVII вв.//Краеведческие зап./КИАХМЗ. Ярославль, 1973. Вып. 1. С. 63-77; Зыбковец В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Сов. России (1917-1921). М., 1975. С. 147; Булыгин И. А. Монастырские крестьяне России в 1-й четв. XVIII в. М., 1977. С. 44. 169, 178, 230; Захаров А. Н. Землевладение костромского Троице-Ипатьева мон-ря в XV-XVI вв.//Проблемы истории СССР. М., 1980. Вып. 11. С. 19-30; он же. Один из способов роста монастырского землевладения в кон. XVII в.//ВИ. 1995. 5/6. С. 173-175; он же. Крупная феод. вотчина Костромского края в XVI-XVII вв.: (По мат-лам костромского Троицкого Ипатьевского мон-ря): АКД. М., 1997; он же. Государственные повинности Ипатьевского мон-ря в кон. XVII в. по мат-лам костромской переписной книги монастырского приказа 1701-1703 гг.//Краеведческие зап. Кострома, 2003. Вып. 6. С. 38-43; Кострома: Путев. Ярославль, 1983. С. 144-171; Брюсова В. Г. Гурий Никитин. М., 1982. С. 169-207; она же. Ипатьевский мон-рь. М., 1982; Зимин А. А. В канун грозных потрясений. М., 1986. С. 15-18; Разумовская И. М. Кострома. Л., 1989. С. 23-34, 66-72, 98-106; Славина Т. А. К. Тон. Л., 1989. С. 144-147; Мышкин К. Епархия - музей-заповедник: Конфронтация или сотрудничество//Костромские вед. 1990. 5 окт.; Тороп К. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДЕМЕСТВЕННИК певч. книга, предназначенная исключительно для записи песнопений демественного пения , фиксированных демественной нотацией . В бытовании Д. отчетливо прослеживается 2 этапа. 1-й охватывает XVII в. и характеризуется незначительным количеством рукописных памятников, включающих образцы многоголосной традиции пения. 2-й этап, начавшийся в кон. XVIII в. и продолжающийся до наст. времени, связан со старообрядческой культурой, где Д. представлен сотнями прекрасно оформленных рукописей, содержание к-рых составляют монодийные песнопения демественного распева. Термин «Д.» в качестве определения особого типа певч. книги впервые встречается в описи б-ки царя Феодора Алексеевича 1682 г. (см.: Протопопов). Основную часть этой б-ки составили певч. книги корпорации государевых певчих дьяков , датируемые кон. XVI - посл. четв. XVII в. В описи упомянуто 5 Д., 2 написаны Богданом Ивановым Златоустовским, служившим в хоре в 1614-1645 гг., один - Михаилом Осиповым, время службы которого приходится на 1617-1653 гг. Анализ указаний описи позволяет говорить об использовании в демественном распеве различных форм записи. Так, Михаил Осипов написал «Демественник во все строки» ( Протопопов. С. 130), что может означать только поголосное изложение партий демественного многоголосия, поскольку первые партитурные записи демественного 3- и 4-голосия стали появляться в рукописях в посл. четв. XVII в., а Михаил Осипов умер в 1653 г. Указания «низом да демеством», «демеством да низом, да путем» (Там же. С. 130) свидетельствуют об использовании 2- и 3-голосной партитурной записи. Исходя из материалов описи, можно утверждать, что уже в 1-й пол. XVII в. бытовала книга, тип которой был определен как Д., и к-рая не имела аналогов в др. видах многоголосия - в знаменном и в строчном пении . В описи содержание Д. не раскрывается, его можно восстановить по сохранившимся 2 рукописям, в названиях которых имеется термин «Д.». |
| Лит.: Металлов В. М. Осмогласие знаменного роспева, М., 1899; Levy K. The Byzantine Sanctus and Its Modal Tradition in East and West//Annales Musicologiques: Moyen-Âge et Renaissance. Neuilly-sur-Seine, 1958-1963. Vol. 6. P. 7-67; idem. Hymn for Thursday in Holy Week//JAMS. 1963. Vol. 16. N 2. P. 127-175; Thodberg C. Chromatic Alterations in the Sticherarium//Actes du XIIe Congrès International d " études Byzantines. Ohrid, 1961. Beograd, 1964. Vol. 2. P. 607-612; Raasted J. Intonation Formulas and Modal Signatures in Byzantine Musical Manuscripts. Copenhague, 1966; Бражников М. В. Древнерус. теория музыки. Л., 1972; Владышевская Т. Ф. К вопросу об изучении традиций древнерус. певческого искусства//Из истории рус. и сов. музыки. М., 1976. Вып. 2. С. 40-61; Strunk O. The Antiphons of the Oktoechos//Essays on Music in the Byzantine World. N. Y., 1977; Лурье В. М. «Повествование отцов Иоанна и Софрония» (BHG 1438w) как литург. источник//ВВ. 1993. Вып. 54 (79). С. 62-74; Schkolnik I. Archaic Features of the Octoechos in Byzantine Stichera//Аста musicologica. Bydgoszcz, 1994. Vol. 1. P. 201-215. (Musica antiqua Europa Orientalis; 10); Скабалланович. Типикон; Лозовая И. Е. Византийские прототипы древнерус. певч. терминологии//Келдышевский сб.: Муз.-ист. чт. памяти Ю. В. Келдыша, 1997. М., 1999. С. 62-72. И. Е. Лозовая В певческой традиции Юго-Западной Руси В песнопениях нотолинейных укр. и белорус. Ирмологионов кон. XVI-XVIII в. имеются следующие признаки принадлежности мелоса к тому или иному Г.: собственно указания на Г. в надписании песнопения; присутствие в мелодии структурных элементов различных видов (попевок различных функций (начальных, срединных, конечных), фит, лиц); характерный мелодический рельеф попевочных и непопевочных композиционных единиц; высотное соотношение господствующего и конечного тонов; ладовая окраска напева; возможность модуляционных сдвигов в мелодии. Нотолинейная запись кон. XVI - нач. XVII в. знаменных графических формул и запись напевов устной традиции фиксируют более ранние формы осмогласной мелодики, нежели известные из двоезнаменников 2-й пол. XVII - нач. XVIII в. и певч. осмогласных азбук , составленных исследователями по их материалам. Осуществлявшаяся в нач. XVII в. запись песнопений, бытовавших в устной практике (в т. ч. с голоса приезжих певцов), дает также представление об особенностях Г. в болгарском, греческом и др. напевах южнорус. обиходной традиции. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГРЕЧЕСКИЙ РАСПЕВ жанрово-стилевая система, принятая в восточнослав. церковном пении с XVI в. и имевшая большое значение для его развития. В рукописях содержатся следующие ее названия: , , (в традиции Юго-Зап. Руси), или (в Московской Руси). Г. р. стал воплощением взаимосвязи национальных церковнопевч. культур визант. ареала в поствизант. эпоху и оказал обновляющее влияние на восточнослав. пение. В истории Г. р. можно выделить ранний (XVI - 1-я пол. XVII в.) и поздний (со 2-й пол. XVII в.) этапы существования. На 1-м этапе комплекс представлявших Г. р. жанров и стилистических средств был освоен в Юго-Зап. Руси, на 2-м - в Московской. В Юго-Зап. Руси пение было известно еще в 30-40-х гг. XVI в., согласно данным крюкового Ирмологиона (ИР НБУВ. Ф. 160. 614), содержащего текст (без нот) и нек-рые песнопения литургии на греч. языке, записанные крюками. В кон. XVI в. Г. р. был в числе других записан с помощью ранней релятивной киевской нотации , для XVII-XVIII вв. он и представлен более чем в 100 укр. и белорус. Ирмологионах - сборниках смешанного состава ( Ясиновський. 1996. С. 570). Песнопение греческого распева в ирмологионе Гавриила Головни. 1752 г. (НБУВ ИР. Ф. ДА. 351n) Песнопение греческого распева в ирмологионе Гавриила Головни. 1752 г. (НБУВ ИР. Ф. ДА. 351n) Мелодически продолжительное, торжественное пение , сходное в Юго-Зап. Руси по характеру с болгарским распевом , представляет собой рецепцию стиля калофонического пения (в греч. традиции называемого также пападическим), звучавшего в храмах Афона, К-поля, Софии, молдо-валашских мон-рей и передававшегося разными путями укр. и белорус. певч. традициям. Г. р. осваивали укр. и белорус. паломники в Св. землю, с ним знакомили певчих греки, приезжавшие на Русь в составе патриарших свит, а также болг. иммигранты, переселявшиеся с кон. XIV в. через Дунай в Молдо-Валахию. Известно, что дьячки из Перемышля и Львова приезжали в Молдавию и учились там греч. и серб. пению (Юбилейное издание. 1886. Док. VIII). Во Львове греч. пению обучал еп. Арсений Элассонский , приглашенный Успенским братством преподавать греч. язык в школе ( Разумовский. 1867. С. 111; Бажанський. 1890. С. 39). В городах Украины (Острог, Киев, Нежин и др.) были основаны поселения греков, следовавших собственным традициям пения. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание БОЛГАРСКИЙ РАСПЕВ монодийная церковнопевч. традиция, зафиксированная (с надписанием «болгарский напел») в кон. XVI-XVIII в. в украинско-белорус. рукописных певч. книгах киевской «квадратной» нотацией. В 1-й пол. XVII в. Б. р. распространился в певч. книгах Московской Руси, во 2-й пол. XVII в. подвергся многоголосным хоровым обработкам в партесном стиле, впосл. отразился в хоровом творчестве рус. композиторов XVIII-XX вв. Б. р. вызывал интерес у рус. историков-музыковедов (прот. И. Вознесенский , прот. Д. Разумовский , прот. В. Металлов , Н. Д. Успенский , С. С. Скребков ). Репертуар Б. р. охватывает различные жанры гласовых песнопений служб суточного круга и литургии: осмогласные циклы на « » (псалмовые стихи, стихиры, догматики, богородичны) и на « » (с воскресными тропарями), полиелей и полиелейные припевы (стихи, заменяющие в псалмах рефрен « »), седальны, степенны, кондаки, отдельные ирмосы, каноны, евангельские стихиры, подобны, ряд стихир Минеи, песнопения Страстной седмицы и Пасхи и др. Среди наиболее известных песнопений Б. р.: стихиры 5-го гласа « » (в Великий пяток) и « » (в Великую субботу), прокимен 7-го гласа « » (в Великую субботу), осмогласный цикл на « » с воскресными тропарями, канон Недели ваий; в партесной обработке - тропари « » (в Великую субботу), богородичный кондак 8-го гласа « », гимны « » и « », херувимская песнь на 5-й глас. Мелодии Б. р. в многоголосных обработках часто выполняют роль, аналогичную cantus firmus в зап. традиции (напев, обычно заимствованный из песнопений григорианского хорала, являющийся композиционной основой в полифонических сочинениях). Вопрос о происхождении этого распева - болг., киевском или рус.- до сих пор является предметом научной дискуссии. В посл. годы высказан ряд аргументов в пользу балканского, а именно болг., происхождения Б. р. Во-первых, болг. и серб. этнонимы песнопений («вулгарикон», «сервикон») появляются в балканском репертуаре в XIV-XV вв., и они могут быть атрибутированы по признакам калофонического стиля, к-рый отличает местные певч. образцы от анонимных. Все песнопения, связанные с этими этнонимами, имеют общий композиционный признак - строфичность. Во-вторых, в Аргировой Триоди кон. XII - нач. XIII в. нотированная стихира « » имеет фиты (знаки мелизматических формул) там, где в композиции той же стихиры Б. р. появляются пространные мелизмы. |
|
|
