| Д. начала разрабатываться с 50-х гг. XIX в. (Т. Кодреску, Б. П. Хашдеу, М. Когэлничану). В 60-90-х гг. XIX в. изучением актов занимались Г. Точилеску, А. Д. Ксенопол, Э. Тодореску, В. А. Урекия, К. Эрбичану, О. Попеску, Д. Ончул и др. С 90-х гг. XIX в. и в 1-й трети XX в. появлялись обзоры господарских грамот (Г. Гибэнеску и др.). Наиболее выдающимся дипломатистом 1-й четв. XX в. был Й. Богдан. В 1913-1914 гг. он издал грамоты господаря Стефана III Великого (1457-1504), сопровождая тексты подробными генеалогическими схемами. Его работу продолжил М. Костэкеску - крупнейший дипломатист 2-й четв. XX в. Др. специалисты 1-й пол. XX в.: Н. Йорга, Ш. Г. Берекет, П. Михайлович, П. Панайтеску, Д. Ионеску, Д. П. Богдан, С. Яко. В 50-х гг. было предпринято многотомное издание господарских грамот XIV-XVII вв., с разделением их на молдав. и валашскую (собственно румын.) серии, под общим названием «Documente privind istoria Rombniei» (D. I. R.). Все грамоты, написанные по-славянски, давались в переводе на румын. язык без воспроизведения оригинальных текстов. Этот недостаток издания привел к необходимости начать с кон. 60-х гг. новую многотомную публикацию грамот молдав. и валашских воевод XIV-XVII вв. в 2 сериях под общим названием «Documenta Romaniae Historica». Здесь документы печатались на языке оригинала, причем слав. тексты снабжались переводами на румын. язык. Факсимильное воспроизведение ряда грамот XIV-XVI вв. осуществлено в альбомах Й. Богдана (1926) и Д. П. Богдана (1978). Ведущим дипломатистом 2-й пол. XX в. являлся Д. П. Богдан. Ему принадлежат, в частности, обобщающие труды по славяно-румын. Д. (1938, 1956) и палеографии (1956, 1978). Др. специалисты: Л. Шиманский, Ш. Паску, Ф. Палл, А. Сачердоцяну, Й. Капрошу, К. Чиходару, Дж. Игнат, Д. Агаке, Д. Миок, М. Догару. Изучаются вопрос о подлинности актов, история господарских канцелярий, палеография и сфрагистика грамот. Особое внимание уделяется языку: работы И. Д. Негреску (1961), Л. Джамо-Дьяконицэ (1971). Разрабатывается Д. тур. документов XVI-XVIII вв. (Йорга, 1905; М. Губоглу, 1958; и др.). Центры исследования и издания грамот - Ин-т истории и археологии им. А. Д. Ксенопола в Яссах, Ин-т истории в Бухаресте. Румын. дипломатисты за рубежом: М. Казаку, П. Настурел, Ф. Маринеску. Сербия, Югославия |
| Филигрань: Щит с буквой В под короной, под щитом надпись NICOLAS LEBE – Лихачев, 1957, 1958 (1594 г.). 52) ГИМ, собр. А. И. Хлудова, 239. Сборник (л. 220–221), 90-е годы XVI в. Филигрань: Щит с буквой В под короной, под щитом надпись NICOLAS LEBE – Лихачев, 1957 (1594 г.). 53) РНБ, Q.I.1153. Сборник (л. 15 об. – 16 об.; текст обрывается на словах: «аще кто в вас не блюдет, благослове. » – далее отсутствует один лист), кон. XVI в. Филигрань: Топор под полумесяцем – типа Лауцявичюс, 1692 (1585–1588 гг.). 54) РГАДА, ф. 196 (Собр. Ф. Ф. Мазурина), оп. 1, 1109. Сборник (л. 63–64 об.), кон. XVI в. 55) РНБ, собр. Общества любителей древней письменности, F.217. Сборник (л. 237–238 об.), нач. XVII в. Филиграни: Щит с лилией под короной – Лихачев, 1963, 1964 (1607 г.); Кувшин с одной ручкой под розеткой, на тулове литеры HI – Гераклитов, 411 (1607 г.); Гроздь винограда-Лихачев, 1962 (1607 г.). 56) Научная библиотека Саратовского университета, 382. Сборник (л. 18 об. – 21), 20-е годы XVII в. Филигрань: Кувшин с одной ручкой под полумесяцем, на тулове литеры T H. Проложная статья – в составе компиляции с Антониевской редакцией Жития Федора Ярославского. 57) Институт истории, философии и филологии Сибирского отделения РАН, 3 77. Пролог (л. 54 об. – 56 об.), 20-е годы XVII в. Филигрань: Кувшин с одной ручкой под короной и полумесяцем, на тулове литеры РВ под полумесяцем – Дианова и Костюхина, 691 (1623 г.). 58) ГИМ, Музейское собр., 1389. Пролог (л. 50–51 об.), 30-е годы XVII в. Филигрань: Гербовый щит под короной – Дианова и Костюхина, 220 (1633 г.). 59) РГАДА, ф. 381 (Собр. Синодальной типографии), 383. Сборник (л. 77–80), 30–40-е годы XVII в. Филиграни: Щит с рогом изобилия под короной, контрамарка AD – Дианова и Костюхина, 1131 (1634 г.). 60) Научная библиотека Московского университета, 1832. Сборник (л. 1–3; Проложная статья – в составе Минейной редакции Жития Федора), 40-е годы XVII в. Филигрань: Щит с лилией под короной, под щитом литеры ID – Дианова и Костюхина, 901 (1624–1631 гг.). |
| Оценивая значение новгородской архитектуры 1458-1470 гг., нужно отметить, что т. н. реставрационное строительство сер. XV в., при к-ром фактически копировались формы памятников XII в., вряд ли могло способствовать развитию архитектурной мысли. Гораздо более перспективной являлась «новая» архитектура 2-й пол. XV в. Однако из-за большого количества построек, возведенных в эти годы, их художественный уровень был неоднороден. В 20-х гг. ХХ в. К. К. Романов сопоставил новгородскую архитектуру 30-60-х гг. XV в. с зодчеством Москвы и Пскова: по его мнению, новгородская архитектура в XIV-XV вв. не была связана с зодчеством Москвы и до кон. 3-й четв. XV в. с зодчеством Пскова ( Романов. 1925). Совр. уровень знаний о зодчестве этих крупнейших городских центров рус. средневековья позволяет говорить об отсутствии связей между новгородской и московской архитектурными школами в сер.- 2-й пол. XV в. (необходимо отметить, что памятники московского зодчества этого времени практически не сохр.). Но можно найти немало точек соприкосновения с архитектурой Пскова того же периода: оформление фасадов ц. Успения в Мелётове (1462) напоминает фасадные композиции новгородских памятников XV в.; многоскатное покрытие, отмеченное в 60-х гг. XV в. в Новгороде, в псковской традиции представлено церковью в Мелётове и ц. святых Космы и Дамиана с Примостья в Пскове (1463). Сер.- 2-я пол. XV в.- эпоха тесных архитектурных контактов Новгорода и Пскова: псковские зодчие используют нек-рые новгородские формы, но творчески перерабатывают их. Псковская архитектура 2-й пол. XV в.- самостоятельная ветвь древнерус. зодчества, к-рая, однако, имеет очевидные точки пересечения с архитектурой Новгорода. Храмоздательная деятельность И. завершает историю новгородской архитектуры XI-XV вв. Памятники 60-х гг. XV в. послужили источником, откуда зодчие XVI в. заимствовали мн. архитектурные формы. Ист.: НовгорЛет. С. 275; ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 446, 456, 498; Т. 16. Стб. 197-224; Т. 30. С. 172; Т. 43. С. 188; Янин В. Л. Семисоборная роспись Новгорода//Средневек. Русь. М., 1976. С. 111-114; Повесть об Ионе, архиеп. Новгородском//ПЛДР: 2-я пол. XV в. М., 1982. С. 351-375; Опись Новгорода 1617 г. М., 1984. Ч. 1. С. 39-41, 47, 50, 59, 79, 106-107, 120, 122, 126, 128. (Памятники отеч. истории; 3); Бобров А. Г. Летописание Вел. Новгорода 2-й пол. XV в.//ТОДРЛ. 2003. Т. 53. С. 121; Анкудинов И. Ю. Роспись новгородских церквей 1615 г.//НИС. 2008. 11(21). С. 373-382. |
| Первоначально «Труд...» был рассчитан на широкое распространение по всему лат. христ. миру, однако количество рукописей трактата невелико. Сохранился рабочий экземпляр трактата без предисловия и 4-й книги (Vat. lat. 7207) с 3400 редакторскими исправлениями, среди которых - вычеркивание, перефразирование и замена фрагментов текста, добавление ссылок. Фриман выделила по меньшей мере 4 почерка редакторов, но идентифицировать их не представляется возможным. В рукописи сохранились также 81 или 83 замечания на полях, выполненные тиронской скорописью (часть маргиналий могла быть утрачена из-за небрежного переплетения рукописи в XIX в., когда были обрезаны поля листов). По мнению Фриман, эти замечания могли отражать непосредственную реакцию Карла Великого на содержание трактата, прочитанного в его присутствии ( Freeman. 1971; Opus. 1998. Р. 3-4, 48-50, 583). Первые и последние листы рукописи заменены новыми, текст на которых переписан в XIV в. в цистерцианском мон-ре Мариенфельд. В XVI в. рукопись была перевезена в Рим; в 1783 г. ее владелец, кардинал-библиотекарь Франческо Саверио де Селада, передал манускрипт в Ватиканскую б-ку (к этому времени ркп. была уже в поврежденном состоянии; подробнее см.: Opus. 1998. Р. 38-50). В переплете рукописи Paris. lat. 12125 сохранился лист из манускрипта IX в. (л. 157) с фрагментом «Труда...» (Opus Caroli regis. I 12-13). Рукопись Paris. Bibl. de l " Arsenal. 663 - копия рукописи Vat. lat. 7207, выполненная в 60-х гг. IX в. для Гинкмара , архиеп. Реймсского; в 1428 г. этот манускрипт использовал Николай Кузанский. В XV в. рукопись хранилась в б-ке кафедрального собора в Лане, в XVIII в.- в собрании библиофила Жозефа Луи, барона д " Эса, и вместе с собранием в 1781 г. перешла к основателю б-ки парижского Арсенала А. Р. де Вуайе, маркизу д " Аржансону. Для восстановления текста, отсутствующего в ватиканской рукописи, и для сопоставления вариантов текста трактата эта рукопись была использована Фриман при подготовке критического издания (Opus. 1998). До XVI в. в Ватиканской б-ке хранилась еще одна рукопись трактата, о к-рой упоминается в каталогах кон. XV - нач. XVI в. По всей вероятности, эта рукопись была уничтожена вместе с др. т. н. запрещенными книгами в 1550 г. Сохранились упоминания о рукописи трактата, изготовленной для гуманиста и богослова Иоганна Фабри (1478-1541), к-рый неоднократно цитировал «Труд...» в полемике с лютеранами; по свидетельству Фабри, копия была сделана с некой рукописи, находившейся в Ватиканской б-ке. Среди книг, принадлежавших ватиканскому библиотекарю Джироламо Алеандро (1480-1542), были рукописи греч. Деяний VII Вселенского Собора и «Труда...» (судьба этой рукописи также неизв.). |
| веры целью ордена является защита Римско-католической Церкви. Среди задач ордена рассматривались миссионерская деятельность и воспитание юношества в католич. традиции. Преемником Лойолы стал Диего Лайнес (избран на генеральной конгрегации ордена в 1558), вместе с Сальмероном в 1545-1548 и 1551-1552 гг. он был представителем Римского папы на Тридентском Соборе , где И. активно участвовали в работе над декретами об оправдании и о таинствах. Третьим генералом ордена в 1565 г. стал католич. св. Франциск Борджа (см. ст. Борджа ). К 60-м гг. XVI в. в ордене было 2 тыс. членов, в 1615 г.- более 13 тыс. В период борьбы с Реформацией пропагандистская, воспитательная и миссионерская деятельность И. находилась под покровительством католич. государей. В странах, где распространился протестантизм, И. основывали свои резиденции, а если это оказывалось невозможно (напр., в Англии), то открывали соответствующие орденские дома и коллегии в Риме. Важную роль в ордене, одной из основных целей к-рого являлось обучение, играла образовательная система, включавшая средние и высшие учебные заведения. В 1539 г. Лайнес предложил для образования и воспитания молодых людей организовать орденские коллегии; первоначально они были открыты в виде общежитий И. при ун-тах Парижа (1540), Падуи, Коимбры (1542) и Валенсии (1544), куда новые члены ордена направлялись для учебы. Первым собственным учебным заведением И. в 1546 г. стала коллегия в Гандии (Испания), чей статус в след. году папа Павел III возвысил до ун-та. В 1548 г. по приглашению испан. вице-короля Неаполя И. открыли в Мессине коллегию (впосл. также ун-т), учебный план к-рой послужил основой для преподавания в др. коллегиях. В 1551 г. с одобрения папы Юлия III была учреждена коллегия в Риме (впосл. преобразованная в Григорианский университет ). Папа передал под управление И. основанную в 1552 г. Германскую коллегию, где готовили священников для служения в странах с распространявшимся протестантизмом. К кон. 50-х гг. XVI в. ордену принадлежало 45 коллегий, к 1579 г.- 144, а к 1626 г. число иезуитских коллегий достигло 444, к этому времени в ведение И. было передано 56 ДС. С 1571 г. И. преподавали в крупнейших европ. городах. Создавая свою собственную систему образовательных учреждений, И. также стремились проникнуть в уже существовавшие известные ун-ты и по возможности подчинить их своему влиянию. Центрами иезуитского влияния стали ун-ты в Кёльне и Ингольштадте, коллегии в Вене, в Чехии, в Венгрии, во Фландрии. Принципы, правила организации и методы, положенные в основу иезуитской системы образования (Ratio atque institutio studiorum societatis Jesu), были разработаны под наблюдением генерала ордена Клаудио Аквавивы (1581-1615). В учебной программе, составленной в 1586 г., основное внимание уделялось богословию и гуманитарным дисциплинам; преподавание также включало математику и физику. В переработанном виде программа была принята в 1599 г. и с небольшими изменениями действует до наст. времени (см. Ratio studiorum ). |
| Е. Тончева В Юго-Западной Руси «болгарский напел» в XVII в. был единственным из распевов визант. ареала, получившим столь широкое распространение. Песнопения Б. р. в ряде случаев сопровождались надписанием «болгарский напел», но могли и не иметь его. В крупных монастырских центрах, где культивировалось «пение болгарское», знали по неск. десятков песнопений Б. р., так что общее число их в Юго-Зап. Руси достигало 300 (Л. Корний). В полных укр. и белорус. нотолинейных Ирмологионах XVII-XVIII вв. (рукописных и с 1700 г. укр. старопечатных) присутствует не менее 2 песнопений Б. р. (стихиры « » и « », иногда кондак « » и др.). По традиции литургического употребления песнопения Б. р. могут быть как гласовыми, так и негласовыми, тем не менее их мелос всегда имеет признаки того или иного гласа. Для гласовых песнопений, к-рых в Б. р. большинство (« » на 8 гласов в повседневной и праздничной версиях, « » на 8 гласов, подобны, стихиры на памяти святых, евангельские, господских и богородичных праздников, Страстной седмицы, ирмосы праздничных канонов и др.), характерны «привязанность» напевов к текстам и устойчивая атрибуция распева в источниках. Независимо от степени распространения они составили «классику» болг. пения в Юго-Зап. Руси. В течение продолжительного времени певч. традиция Юго-Зап. Руси испытывала влияние слав. мон-рей Афона, к-рым свойственна собственная рецепция поствизант. стиля. По воспоминаниям архим. Антонина (Капустина) , посетившего Афон в кон. 50-х - нач. 60-х гг. XIX в., насельники Зографского мон-ря убеждали его, что «все болгарское пение есть чистый снимок с греческого» ( Капустин А. , архим. Записки поклонника Святой Горы. К., 1864. С. 307). В кон. XVI - нач. XVII в. отголоски калофонии видны в единичных ранних песнопениях Б. р., наследующих элементы пападического стиля, что видно и по смешению названий «болгарское» и «греческое»: древнейшая «болгарская херувимская» нач. XVII в. (ЛНБ. МВ 50) определена в Ирмологионах сер. XVII в. как «греческая», а в Ирмологионе 1675 г. из Манявского скита - как «повседневная греческая 7 гласа» (ЦГББ. 10846). «Припелы напелу болгарского» XVII-XVIII вв. имеют такой признак визант. певч. стиля, как вставку слова « » (это отмечено и прот. Д. Разумовским на примере старопечатного Львовского Ирмологиона). Вставки « » сохранились и в текстах болг. величаний в ненотированных источниках, в т. ч. поздних униатских (Псалтирь. Почаев, 1742. Л. 216-218). |
| 6) РГБ, ф. 304 I (Собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 790. Сборник-конволют (л. 151 об. – 186), кон. XVI – нач. XVII вв. Филигрань: Гербовый щит под короной с двойным крестом – Дианова и Костюхина, 580 (1694–1697 гг.). В заглавии имя митрополита не указано. В качестве первой части использована Антониевская редакция вторичного вида. 7) РГАДА, ф. 181 (Собр. МГАМИД), оп. 1, 563. Сборник (л. 137– 177 об.), нач. XVII в. Филиграни: Кувшин с двумя ручками, на тулове дата 1596 г. – Дианова и Костюхина, 774 (1602 г.). В первой части использована Антониевская редакция вторичного вида, имя митрополита в заглавии не указано. 8) РНБ, собр. М. П. Погодина, 761. Служба и житие Федора Ярославского (л. 12 об. – 28, 38–59 об.), сер. XVII в. Филиграни: Кувшин с одной ручкой, на тулове лилия и литеры PD – Дианова и Костюхина, 638–640 (1659 г.); Гроздь винограда – Гераклитов, 14 (1644 г.). Первая часть, помещенная отдельно под 19 сентября, представляет список Антониевской редакции вторичного вида, имя митрополита в заглавии не указано. Вторая и третья части читаются под 5 марта. 9) РГАДА, ф. 181 (Собр. МГАМИД), оп. 1, 639. Торжественник (л. 67–90), сер. XVII в. Филиграни: Щит с буквами IP под короной – типа Гераклитов, 325 (1639 г.); Щит с лилией под короной, под щитом лигатура из букв WR – Гераклитов, 194 (1649–1650 гг.). В качестве первой части использован список Антониевской редакции вторичного вида, имя митрополита в заглавии не указано. 10) ГИМ, собр. И. А. Вахрамеева, 858. Житие Федора Ярославского (л. 1–26 об.), 50–60-е годы XVII в. Филигрань: Голова шута с 5 бубенцами – Гераклитов, 1249 (1656 г.). В качестве первой части использован список Антониевской редакции типа Троиц., 788, имя митрополита в заглавии не указано. В Сказании о чудесах дано описание только первых семи чудес, причем чудо о князе Романе поставлено первым. 11) Псковский музей-заповедник, 130. Сборник (л. 68–109 об.), кон. XVII в. Филиграни: Щит с лилией под короной, под щитом литеры WR – Гераклитов, 179 (1686 г.); Герб семи провинций – типа Гераклитов, 305 (1697 г.). В качестве первой части использован список Антониевской редакции вторичного вида, имя митрополита в заглавии не указано. |
| Лит.: Юргенсон П. И. Муз. издательство П. Юргенсона в Москве: 1861-1911. М., 1911; Юргенсон Б. П. Очерк истории нотопечатания: С прил. перечня нотных изданий XV-XVI вв. и кр. сведений о главнейших печатниках, граверах и издателях XVI-XVIII вв. М., 1928; Белов С. В. Муз. издательство П. И. Юргенсона. СПб., 2001; РДМДМ. Т. 3-5. А. А. Семенюк В России в кон. 10-х гг. XX - нач. XXI в. После Октябрьской революции 1917 г. деятельность в России гос. и частных изд-в по изданию духовно-муз. сочинений почти прекратилась. Известно о 2 изданиях «Всенощного бдения» Рахманинова, осуществленных муз. сектором Государственного изд-ва (М.; Пг., 1919, 1922). Ок. 1925 г. Кирееву удалось возобновить публикацию отдельных духовно-муз. сочинений совр. авторов, последние его издания вышли в 1928 г., после чего издание произведений церковной музыки в СССР было приостановлено. Копирование и распространение духовно-муз. произведений в течение неск. десятилетий осуществлялось преимущественно рукописным способом в регентской среде. С 40-х гг. в гос. изд-вах стали вновь печататься фрагменты духовно-муз. сочинений и целые произведения, в т. ч. концерты Веделя, Березовского, Бортнянского (см. изд.: История рус. музыки в нотных образцах/Сост. и ред.: С. Л. Гинзбург. Л.; М., 1940, 19682. Т. 1; Хоры a cappella: Для смеш. хора без сопровожд. Л., 1956. Вып. 1; Хоровые голоса: [Сб.]. М., 1965; Ведель А. «На реках Вавилонских». М.: Музфонд СССР, 1970). С 50-х гг. начинается издание церковных нот Московской Патриархией. С 60-х гг. число публикаций гос. изд-вами классических произведений рус. духовной музыки (Бортнянского, Березовского, Архангельского) возросло, но оригинальные церковные тексты стали заменять в изданиях вновь составленными светскими (см. изд.: Хоровая полифония: Учеб. пособие для консерваторий/Сост.: К. Дмитриевская. М., 1960. С. 95-106; Березовский М. «Близок день»: Для хора без сопровожд./Сл.: А. Машистов. К., 1964; Tpemiй концерт: Для мiшahoro хору без супроводу/Муз. Д. Бортнянського; Новий текст Вс. Рождественського. К., 1964; Фуга в хоровых произведениях рус. композиторов/Сост.: К. Алемасова. М.: Музыка, 1972; Бортнянский Д. С. Избр. хоровые произведения: Для хора разн. составов/Сост.: Г. Копченков. М.: Музыка, 1976; Поет Киевский камерный хор. К.: Муз. Украина, 1976. Вып. 1/Сост.: В. М. Иконник; Произведения для смеш. хора/Сост.: Б. Куликов. М.: Музыка, 1965. С. 20-23; Хоровая миниатюра: Произведения для смеш. хора без сопровожд./Предисл.: П. П. Левандо. Л.: Музыка, 1976. Вып. 2; 1978. Вып. 3; Поет Московский хор учителей/Сост.: А. Д. Кожевников. М.: Сов. композитор, 1980. Вып. 2; Молодые голоса: Сб. произв. для дет. и юношеского хора без сопровожд. К.: Муз. Украина, 1981. Вып. 2/Сост., предисл. и аннот.: В. И. Сафонова). |
| «Историю о князя великого Московского делех» К. писал с кон. 60-х гг. XVI в. до кон. 1581 - нач. 1582 г. ( Ерусалимский . 2009. Т. 1). Предлагались и иные датировки начала и завершения работы над «Историей...». Н. Г. Устрялов считал, что данное сочинение возникло не ранее 1578 г., по ошибке датировав время казней Морозова, кн. Воротынского и кн. Н. Р. Одоевского этим годом ( Устрялов. 1842. C. XXVIII, ср.: Там же. С. 357-358. Примеч. 147). А. Н. Ясинский и ряд др. исследователей предлагали хронологический рубеж 1576 и 1578 гг. ( Ясинский А. Н. Сочинения кн. Курбского как исторический материал. К., 1889. С. 105-107; Liewehr F., ed. Kurbskijs «Novyj Margarit». Prag, 1928. S. 14. Anm. 1; Damerau N. Russisches und Westrussisches bei Kurbskij. Wiesbaden, 1963. S. 10). Высказывалось и некоторое время повсеместно имело поддержку ученых мнение о составлении «Истории...» вскоре после завершения «Нового Маргарита» и около времени избирательной кампании в Речи Посполитой после смерти 7 июля 1572 г. кор. Сигизмунда II Августа ( Жданов И. Н. Соч. СПб., 1904. Т. 1. С. 158; Зимин А. А. Когда Курбский написал «Историю о великом князе Московском»?//ТОДРЛ. 1962. Т. 18. С. 305-308; Скрынников. 1992. С. 50-51). Однако не все факты в «Истории...» умещаются в этот хронологический рубеж, и уже Дж. Феннелл отмечал ряд упомянутых в тексте событий, к-рые могли или должны были произойти позже 1573 г. ( Prince A. M. Kurbsky " s History of Ivan IV/Ed. transl., not. J. L. I. Fennell. Camb., 1965. P. VII). Промежуточную т. зр., согласно к-рой завершение «Истории...» могло относиться к 1573 или 1578 г., занял Д. Фрайданк ( Freydank D. A. M. Kurbskij und die Theorie der antiken Historiographie//Orbis mediaevalis: Festgabe für A. Blaschka zum 75. Geburtstag am 7. Okt. 1967. Weimar, 1970. S. 57-77). Ю. Д. Рыков, присоединившийся к концепции о времени создания К. основной части текста «Истории..» весной-летом 1573 г., отмечал отдельные исторические факты и более поздние поправки в мартирологе К., выходящие за рамки 1573 г., и считал, что К. |
| С 1-й четв. XV в. вместо старых геометрических типов появляются и негеометрические начертания, приближающиеся к написанию тройки: (см., напр., Евангелие РГБ. Ф. 304.III. 5/М. 8655, 10-е гг. XV в.). В южнослав. почерках подобное начертание распространяется значительно раньше. Оно есть в среднеболг. Апостол-Евангелии 1-й пол. XIV в. из старого собрания НБ Сербии в Белграде, 91/146 ( Лавров П. А. Палеографическое обозрение кирилловского письма. Пг., 1915. С. 118. Сн. 116), в Минее праздничной того же времени из того же собрания, 139/434 (Там же. С. 160-161. Сн. 157-159), в «Маргарите» 3-й четв. XIV в. (Ath. Zogr., 168; см.: Райков Б., Кожухаров С., Миклас Х., Кодов Х. Каталог на славянските ръкописи в библиотеката на Зографския манастир в Света Гора. София, 1994. Табл. 170) и др. Т. о., к началу книгопечатания буква З существовала в 2 основных начертаниях - З-образном и Z -образном. Это различие в некоторых письменных традициях (особенно на Украине) приобрело орфографическое значение: З-образное начертание употреблялось в начале слов, а Z -образное - в середине и в конце. Оба варианта присутствуют во всех шрифтах московских анонимных изданий 50-60-х гг. XVI в., в шрифтах Ивана Фёдорова использовались произвольно. Позднейшие укр. церковнослав. издания вплоть до кон. XIX в. строго соблюдали различие между данными начертаниями. В великорус. изданиях различие начертаний наблюдалось до сер. XVIII в.: Z -образный знак встречался в качестве 2-й буквы из 2 рядом стоящих З (boзzbamu, бeзzakohhuk и т. п.). Скорописные начертания З в XV в. представляют собой видоизменения указанных типов - Z -образного и З-образного: . В московской скорописи XVI-XVII вв. З, как правило, пишется в виде тройки: , реже имеет змеевидную форму: . В укр. скорописи этого времени З подвергается максимальному упрощению - преобладают змеевидные начертания, которые превращаются в волнистую или изогнутую черту: . Для белорус. скорописи характерны начертания на основе З и Z с петлями в верхней либо нижней части: . |
|
|
