| версией Свящ. Писания. Лит.: Dobrovsky J. Institutiones linguae slavicae dialecti veteris. Vindobonae. 1822. P. XVI-XXIII, LII-LIII; Горский, Невоструев. Описание. Отд. I. Ч. 1. С. 3-164; Архангельский А. С. Очерки из истории западнорус. лит-ры XVI-XVII вв.: Борьба с католичеством и западнорус. лит-ра кон. XVI - 1-й пол. XVIII в.//ЧОИДР. 1888. Кн. 1. Отд. 1. С. 91; Харлампович К. Острожская правосл. школа//Киев. старина. 1897. Т. 57. Отд. 1. 5. С. 177-207; 6. С. 363-388; Михайлов А. В. Опыт изучения текста Книги Бытия прор. Моисея в древнеслав. переводе. Варшава, 1912. С. CLXVIII; Сперанский М. Н. Иван Фёдоров и его потомство//Древности: Тр. МАО. 1914. Т. 23. Вып. 2. С. 86-88; Евсеев И. Е. Очерки по истории слав. перевода Библии. Пг., 1916; Зёрнова А. С. Начало книгопечатания в Москве и на Украине. М., 1947. С. 62, 92-95; Толстой Н. И. Взаимоотношение локальных типов древнеслав. лит. языка позднего периода: (2-я пол. XVI-XVII вв.)//Слав. языкознание: V Междунар. съезд славистов: Доклады советской делегации. М., 1963. С. 230-272; Исаевич Я. Д. Роль братств в издании и распространении книг на Украине и Белоруссии: (кон. XVI-XVIII в.)//Книга и графика М., 1972. С. 127-136; Freidhof G. Vergleichende sprachliche Studien zur Gennadius-Bible (1499) und Ostroger Bible (1580/1581). Fr./M., 1972; Голенищев-Кутузов И. Н. Славянские лит-ры. М., 1973. С. 183; Запаско А. П. Художественное наследие Ивана Фёдорова. Львов, 1974; Немировский Е. И. Начало книгопечатания на Украине: Иван Фёдоров. М., 1974; Фёдоровские чт., 1981: Сб. науч. тр./Под ред. Е. Л. Немировского. М., 1985; Острожская Библия: Сб. ст. М., 1990; Стратий Я. Кирилло-мефодиевская традиция в творчестве книжников острожского культурно-просветительского центра//1080 години от смыртта на св. Наум Охридски. София, 1993. C. 258; Алексеев А. А. Текстология слав. Библии. СПб., 1999. С. 204-216; Иннокентий (Павлов), игум. Геннадиевская Библия 1499 г. как синтез библейских традиций//Библия в духовной жизни, истории и культуре России и правосл. слав. мира: К 500-летию Геннадиевской Библии: Сб. мат-лов междунар. конф. Москва, 21-26 сент. 1999 г. М., 2001. С. 11-22; Фостер П. Архаизация Геннадиевской Библии - возвращение к классической норме//Там же. С. 31-49; Гусева А. А. Издания кирилловского шрифта 2-й пол. XVI в.: Свод. кат. М., 2003. Кн. 1. С. 588-594. 83; Кн. 2. С. 999. 138; Кузьминова Е. А. Острожская Библия: Направления книжной справы новозаветных книг//Слово. Грамматика. Речь. М., 2004. Т. 6. С. 30-35; она же. Грамматика 1648 г. как регулятор библейской книжной справы 2-й пол. XVII в.//ВМУ: Филол. 2017. 5. С. 21-46; Турилов А. А. Острожская Библия//БРЭ. 2014. Т. 24. С. 614. |
| 178 ...но удержах руку со тростию... – Под «тростью» Курбский одновременно мог иметь в виду не только перо как орудие письма, но и трость как орудие наказания. 179 ...пред маестатом... – Употребленное Курбским слово «маестат» восходит к польскому «majestat», а последнее – к латинскому «majestats», в Острожской Библии – «перед лицем, стужающим его», что означает «величие», «величество», «величественность» или «высокость». Истолкование значения этого иностранного слова приведено на боковом поле рукописи (в наст. изд. оно дано в виде подстрочного примечания). 180 ...яко и Соломан рече: «Тогда, – рече, – стануть праведные пред лицемъ мучащихъ»... и возглаголютъ со многимъ дерзновениемъ со мучащими их... – Данный текст восходит к Книге Премудрости царя Соломона (ср. Притч. 5:1 ), однако имеет лексические отличия от современных Курбскому полных церковно-славянских переводов Библии. Так, в Острожской Библии содержится чтение: «Тогда станетъ въ дръзновении велиц праведникъ пред лицем стужающим его и лишающим трудовъ его» (Библия. Острог, 1581. Премудрости Соломони. Л. 48). В Геннадиевской Библии читается: «Тогда стануть праведнии велиц крпости на них, иже угсниша и иже взяша труды их». К слову «крпости» на поле сделана глосса: «дръзновении» (ГИМ, Синодальное собр., 915, л. 447. Сообщено Ю. А. Грибовым). Приводимый князем Андреем библейский текст в целом ближе к тексту Острожской Библии, однако пассаж «стануть праведнии» сближает его и с текстом Геннадиевской Библии. Обращает на себя внимание и то, что в данной реминисценции из Книги Премудрости царя Соломона по сравнению с Острожской Библией Курбский слегка видоизменил библейский текст, употребив пассаж «пред лицемъ мучащих» вместо пассажа «пред лицем стужающим его». Указанный библейский текст Курбский использовал также и в своей «Истории». Реминисценция из Книги Премудрости царя Соломона, приведенная князем Андреем в «Истории», в целом опять оказывается ближе к тексту Острожской Библии, но характерно, что и здесь Курбский трансформирует пассаж «пред лицемъ мучителя». |
| 3, 1856 г., СПб., стр. 140). 227 Село Коростово упоминается в акте от 1545 года в описи Луцкого замка, в числе городень которого упоминается городня «Федора Олехновича с Корстовы» (Памятники т. 4, отд. 2, стр. 114). 228 Село Плоска упоминается в акте от 1568 гада 30 августа в заявлении королевского дворянина Ивана Семёновича и Луцких возных о вооружённом сопротивлении урядников и крестьян Серадского воеводы Альбрехта Ласского вводу Луцкого старосты князя Богуша Корецкого во владение Корецкими грунтами и сёлами Плоским, Клепачами, Кнытем и Берездовом, на основании королевского вводного листа. Ещё оно упоминается в акте от 1568 года 14 октября в осмотре возным следов грабежа в селе Плоском и тела пана Ивана Сокара, убитого слугами и крестьянами Луцкого старосты князя Богуша Корецкого (Опись актовой книги Киевск. центр. архива 2,042, стр. 26 и 31, пп. 298 и 371). 229 Сёла Новый и Старый-Мильск – под именем Мыльск и Мелеск – упоминается в летописи под 1156 годом, когда Изяслав, идя от г. Владимира-Волынска на Пересопницу и Зарицк, был под Мыльском. В 16 веке сёла эти принадлежали татарской фамилии Кирдеев, которые отсюда именовались Кирдеями-Мыльскими; потом они достались Чолганским, затем Пепловским, Велепольским – маркграфам Мышковским, Туркам, наконец Августу-Иосифу графу Ильинскому. Ныне они принадлежат внуку его Александру Ильинскому. 230 Село Новоставцы – как имение князя Януша Острожского – упоминается в акте от 1617 года 12 октября в объявлении от имени Краковского каштеляна, князя Януша Острожского о том, что во время набега татар, ими опустошены и разорены его имения в Острожской волости, в том числе и село Новоставцы, и жители их частью убиты, частью уведены в плен (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 382). 231 Село Новоселки – под именем села Новосюлок, как имение князя Януша Острожского – упоминается в акте от 1617 года 12 октября в объявлении от имени Краковского каштеляна князя Януша Острожского о том, что во время набега татар, ими опустошены и разорены его имения в Острожской волости, в том числе и село Новосюлки, а жители их частью убиты, частью уведены в плен (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 382). Ещё оно – как имение Луцкого земского писаря Войтеха Станишевского – упоминается в акте от 1619 года 14 мая в донесении возных об осмотре ими опустошений, произведённых панами Ганецкими в имении Новоселках, арендуемом ими у Войтеха Станишевского, и об угнетении ими тамошних крестьян (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 409–411). |
| Но то и другое, недостатки и указанное достоинство чина елеосвящения получились в Острожском издании вследствие осторожности в изменении чего-либо в чине елеосвящения второй южнославянской редакции. На это выразительно намекается в самом предисловии к изданию. «Коштом и накладом его милости (князя Константина Константиновича Острожского), – говорится в предисловии, – яко пред тым иншие книги, так и тая (т.е., в данном случае, требник), впрод зрозных а старых зводов давно на то зготованых, так теж из грецких скорыгована и добре справлена, без жадных придатков и отмен, едно якося встраых найдовало, выдрукована и выдана есть». Верность старым книгам и содержащимся в них чинам, стремление избежать всяких по отношению к ним «жадных придатков и отмен», – вот что было положено в Основу Острожского издания требника. Оно и послужило причиною указанных явлений в чине елеосвящения Острожского издания. К чину елеосвящения Острожского издания требника примыкают издания требника: Долгопольевское 1635 года, Львовские 1644 и 1645 годов, Киевское 1652 года. Последнее издание вносит уже некоторые изменения в чин елеосвящения Острожского издания. Эти изменения сделаны под влиянием требника Петра Могилы и коснулись процесса помазания больного елеем и заключительной части, не отразившись нисколько на переводе. Именно, процесе помазания больного елеем был перенесен из требника Петра Могилы в том виде, в каком он наблюдается в последнем. И молитва «Отче Святый» была перенесена из Могилянского требника в Киевское его издание без изменений и в тексте, и в составе. То же нужно сказать и о заключительной части, имеющей в Киевском издании вид, свойственный ей по требнику Петра Могилы. Более широко и более разносторонне был пересмотрен чин елеосвящения в Стрятинском издании требника епископом Гедеоном Балабаном в том же 1606 году. В предисловии к изданию указывается, что для него были собраны требники «от земля волоское, моултанское и сербское». Отмеченный факт великого между ними разногласия и послужил причиною того, что в основу издания требника и был положен греческий требник, «добре исправленный по древних святые горы требникох», посланный издателю по предварительной его просьбе Александрийским патриархом Мелетием. Этот посланный требник, говорит епископ Гедеон Балабан, «роукою своею подписав с благословением пастырским повелевая в общоую ползоу великоименомму российскому роду изобразити», «сбравше на сие дело, – добавляет он в другом месте, – людей искоусных в хоудожестве том». |
| Владыки увидели необходимость, во что бы то ни стало, ещё раз попытаться расположить к делу важнейших панов. Митрополит обратился к литовскому пану Федору Скумину-Тишкевичу, а Поцей к южнорусскому Константину Острожскому. Митрополит отправил к Скумину-Тишкевичу копию с согласия епископов, где не было его имени, и прикидывался православным и неповинным, поставил, как сказано, на письме ложно из Новогрудка, жаловался, что всё это настроил Кирилл Терлецкий, которому хочется быть митрополитом, и уверял, что сам он, митрополит, не приступит ни к чему решительному без воли и согласия пана воеводы. Поцей, снова взявши на себя склонить Острожского, поступал с ним так же, как митрополит со Скуминым-Тишкевичем: начал с того, что выставлял себя православнее своих товарищей, роптал, что на него сочиняют небылицы – будто он хочет ввести в православное богослужение римские опресноки, и вообще перетолковывают в дурную сторону съезды епископов. Он прислал князю копию с предположения об унии и припоминал, что Острожский, ещё прежде духовных особ подавал мысль о соединении церквей, и, если кто первый поднял речь об унии, так это он сам. Не обманул митрополит Скумина. Он отвечал ему: «Вы пишите мне, что это начинается от владык, мимо вашего соизволения. Но ко мне пришло известие, что у короля были послы от всего нашего духовенства и, прежде всего, королю показывали на письме соизволение ваше. Я тому не верил; но ко мне прислана уже копия со статей о том, как быть этому соединению, утверждённых королём и отправленных назад от короля. А теперь вы моего совета требуете! Трудно советовать после того, как сговорятся, и королю поднесут предложение, а король его утвердит. Мой совет теперь был бы напрасен, разве на смех». 268 Острожский отвечал Поцею суровее, чем Скумин митрополиту: замечал, что Поцей недостоин быть пастырем церкви, но присовокупил, что он сам и теперь, как прежде, не прочь от соединения церквей, только не иначе, как посредством собора. Рассерженный на митрополита и владык за их хитрости, Острожский, ещё до получения известия о соборе, но зная, конечно, о сношении с королем, написал от 16 июня знаменитое послание ко всем христианам, где называл епископов волками и злодеями и возбуждал единоверцев стоять непоколебимо в отеческой вере. Острожский хотел в такое время помирить львовское братство с Балабаном, потому что только от львовского епископа ожидал отпора затеям других иерархов. Тогда Балабан, увидевши, что Острожский и вообще знатные и сильные дворяне не склоняются к унии, счёл за лучшее, ещё раз и уже окончательно, попятиться назад и оговорить товарищей открыто, юридически, в том, о чём он прежде только распускал слухи, приготовляя себе на случай отступление. |
| Он нападал на имения епископов и мирян, благоприятствовавших унии, взял Луцк, где злоба казаков обратилась на сторонников и слуг епископа Терлецкого, повернул в Белую Русь, овладел Слуцком, где запасся оружием, взял Могилев, который был тогда сожжен самими жителями, захватил в Пинске ризницу Терлецкого и достал важные пергаментные документы с подписями духовных и светских лиц, соглашавшихся на унию; Наливайко ограбил имения брата епископа Терлецкого, отмщая на нем поездку епископа в Рим. Некоторые православные паны мирволили Наливайку из ненависти к возникавшей унии. Падало подозрение на самого князя Острожского, так как у него в имении жил брат Наливайки и у этого брата, священника Дамиана, оказались лошади, принадлежавшие пану Семашку, ограбленному Наливайком. Сам Острожский в своих письмах к своему зятю Радзивиллу писал: " Говорят, будто я Наливайка высылал... Уж если кому, то мне более всего допекли эти разбойники. Поручаю себя Господу Богу! Надеюсь, что он, спасающий невинных, и меня не забудет " . Нет основания полагать, чтобы в самом деле Острожский покровительствовал этому восстанию, тем более, что перед самым появлением Наливайка на волынской земле, Острожский предостерегал панов насчет своевольников, жаловался, что они разоряют его имения, давал советы Речи Посполитой принимать скорее деятельные меры и гасить пожар, прежде чем он успел распространиться. Зимою 1595-1596 г. Наливайко соединился с казацким гетманом Лободою, и восстание начало принимать угрожающие размеры. Король выслал против казаков гетмана Жолкевского. Война с ними упорно продолжалась до конца мая 1596 года: казаки, теснимые польскими войсками, перешли на левый берег Днепра и были осаждены близ Лубен: между ними поднялись раздоры; Наливайко низвергнул с гетманства Лободу, умертвил его, сам сделался гетманом, и был в свою очередь низвергнут, выдан полякам и казнен смертью в Варшаве. Когда, таким образом, поляки занимались укрощением восстания русских, принимавшего отчасти характер борьбы против унии, в Риме посланники от русского духовенства, владимирский и луцкий епископы, были приняты с подобающей честью, удостоились поцеловать папскую ногу и 2 декабря 1595 г. |
| 6, т. 1, стр. 290) Затем, – под именем с. Вишниополя – упоминается в акте от 1702 года 22 ноября в решении военного суда, по которому приговариваются к пытке крестьяне из местечка Деревич – Иван, Стахий Каминские, Грицко Мельник, Василий Подражный, Иван Волошин, Костя Дехтярец и Семён Бржезницкий, обвинённые в намерении принять участие в казацком восстании – в то время, когда польское войско стояло лагерем под c. Вишниополем (Архив, ч. 3, т. 2, стр. 487). Наконец – под именем села Вишнополя, как имение князя Юрия-Доминика Любомирского – оно упоминается в акте от 1721 года 7 мая в жалобе панов Фальковских на Черниховского ловчего Томоша Витковского о несправедливом обвинении их в утоплении будто бы крестьянина Стефана Рудого, происходившего из с. Тожира – владения Менжинских и по ошибке названного подданным из с. Вишнополя (Архив, ч. 6, т. 1, прилож., стр. 324). 214 Село Воробиевка – под именем села Воробьёвки Остропольскойкой волости – упоминается в акте от 1601 года 7 декабря в донесении генеральных возных Волынского воеводства Криштофа Щуки и Станислава Янковского Луцкому гродскому суду об осмотре ими местечек и сёл Луцкого повета, опустошённых и сожжённых татарами; по свидетельству этих возных: жителей в этих поселениях вовсе нет; в числе этих поселений упоминается и село Воробьёвка, как входившее в состав имений князя Януша Острожского (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 291). 215 Село Деревичи – под именем села Деревич Полонской волости – упоминается в акте от 1601 года 7 декабря в донесении возных Луцкому гродскому суду об осмотре ими местечек и сёл Луцкого повета, опустошённых и сожжённых татарами; в числе этих сёл упоминается и село Деревичи, как владение князя Януша Острожского (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 290). Ещё оно – под именем уже местечка Деревич – упоминается в акте от 1702 года 22 ноября в решении военного суда, по которому приговариваются к пытке крестьяне из местечка Деревич – Иван и Стахий Каминские, Грицко Мельник, Василий Подражный, Иван Волошин, Костя Дехтярец. и Семён Бржезницкий, обвинённые в намерении принять участие в казацком восстании, в то время, когда польское войско стояло лагерем под c. Вишнополем (Архив, ч. 3, т. 2, стр. 487). 216 Село Котелянка – под именем села Котеляны Полонской волости – упоминается в акте от 1601 года 7 декабря в донесении возных Луцкому гродскому суду об осмотре ими местечек и сёл Луцкого повета, опустошённых и сожжённых татарами; в числе этих сёл упоминается и село Котеляны, как владение князя Януша Острожского (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 290). 217 Село Купчинцы – под именем села Копычинец Полонской волости – упоминается в акте от 1601 года 7 декабря в донесении возных Луцкому гродскому суду об осмотре ими местечек и сёл Луцкого повета, опустошённых и сожжённых татарами; в числе этих сёл упоминается и село Копычинцы, как владение князя Януша Острожского (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 290). |
| Так прочно, по-видимому, ограждаемо было состояние православных в Польше! Но, к сожалению, только на словах; на деле происходило совсем другое. Польские магнаты, мало помышлявшие о воле ко роля в других случаях, по наставлению латинского и униатского духовенства употребляли происки и насилия, чтобы остановить исполнение королевских и сеймовых определений. Лучшие монастыри, вотчины, принадлежавшие православным, оставались за униатами 355 . Хитрые иезуиты не упускали при этом случае обращать православных в унию или латинство, останавливаясь по преимуществу на лицах, владевших богатыми поместьями и имевших влияние на простой народ, твердо преданный древней вере. По смерти православных князей Острожских единственною наследницею все еще обширного имения осталась Анна Алоизия, дочь Александра Константиновича, вдова знаменитого гетмана Ходкевича. Эта княжна – добрая, но слабодушная – не могла по смерти отца и деда устоять против обаяния иезуитов, которые вскоре превратили ее в безусловно-покорное орудие своей воли. Исполняя желание иезуитов, Анна выстроила для них в Остроге коллегиум, предоставила им воспитание юношества и распространение латинской веры в землях острожских. Щедро наделяя богатыми вкладами костелы, устроенные из православных церквей, она и сама заботилась об обращении своих подданных в унию и для лучшего достижения этой цели установила, чтобы в день празднования «Божиего тела» (Boe cialo) все крестьяне, даже из дальних сел и деревень, съезжались в Острог, где на расставленных по улицам богато украшенных алтарях ксендзы читали им евангелие на языке славянском, родном и понятном для них 356 . Анна, притеснявшая православных обывателей Острога, была предметом ненависти для подданных; и только латинское духовенство, в особенности иезуиты, ею облагодетельствованные, до небес превозносили мнимую святость княжны Острожской 357 . Ненависть народа скоро обнаружилась в действиях, и Анна принесла жалобу на своих подданных. Трибунал осудил многих острожских мещан на мучительную казнь. Анна объявила виновным пощаду и удовольствовалась тем, что по тому же приговору трибунала сорок православных священников были изгнаны из владений острожских. С этого времени бедные жители, лишенные пастырей, должны были поневоле расставаться с древнею верою своих предков 358 . |
| Мы взявше его к нашей руце з особливое ласки нашее дали есьмо и вечне даровалы и записали сим нашим привилеем князю Констянтыну и его кнегини и их детям и напотом будучим счадком замок Степань з мистом из их бояры и слугамы путнымы, с мишканцы и з данники, людьми таглыми, с селы боярскими, зо всим правом и паньством, и властностию, ничего на нас и на наши наследники не оставляючи. Сталося и дано в Берестьи на вельском сейме, лета Божого тысяча пятьсот перваго надесять месяца Юня 18, Индикта 14 (Метрик. Литов. 194, стр. 740). Волын. Еп. Вед. за 1882 г. 35, стр. 1129–1130. Местечко Степань упоминается в акте от 1564 года 15 апреля в жалобе Степанского наместника княгини Беаты Острожской пана Станислава Киницкого о том, что когда его сын вёл в м. Степань пойманных им двух цыган, обокравших Степанского крестьянина, то урядник князя Константина Острожского пан Богдан Патрикий, напав на него с толпой слуг, отбил этих цыган и нанёс многим из дворни княгини Беаты тяжкие раны и увечья. Ещё оно упоминается в акте Луцкого гродского замка от 1564 года 8 июня в жалобе слуги князя Константина Острожского на Степанского урядника княгини Беаты Острожской о нанесении побоев Степанским мещанам, подданным князя, и грабеже их имущества (Опись актовой книги Киевского центрального архива – 2,038, стр. 10, п. 18, и стр. 15, п. 10). Ещё оно упоминается в акте от 1566 года в заявлении господаря дворного Маска Шпаковского о вручении им позва к корол. суду жене Познанского воеводы Гальшке «Лукашовое, з Кгурки», урежд. кн. Острожской, по делу её с маршалком дворным Евстием Воловичем и мног. друг. о праве владения гор. Степанем (Опись – 2,040, стр. 11, пункт 33). Ещё оно упоминается в акте от 1568 г. февраля 17 в жалобе урядника кн. Константина Острожского пана Богдана Радогосткого о нанесении побоев княжескому тиуну и мещанам в м. Степани урядником Серадского воеводы Альбрехта Ласка. Ещё оно упоминается в акте от 1568 года 17 февраля в жалобе еврея Мошка Мисяновича о захвате его дома и имущества в м. Степани урядником Луцкого каштеляна Михаила Козинского. Ещё оно упоминается в акте от 1568 года 19 февраля в жалобе королев. дворянина Станислава Краевского о грабеже его вещей и денег, находившихся у еврея Мошка Башковича в м. Степани урядником Серад. воеводы Альбрехта Ласка (Опись актовой книги Киев. центр, арх. 2,042, стр. 5, пп. 48, 49 и 51). Ещё оно упоминается в акте от 1568 года 28 ноября в жалобе Серадского воеводы Альбрехта Ласка о сожжении его поташного завода в Степанском лесу, грабеже одежды, съестных припасов и орудий производства у его работников урядником и крестьянами Киевского воеводы князя Константина Острожского (– – Там же, стр. 36, пун. 421). |
| Е. только: «быша», исправляет Острожский текст, следующий Вульгате, по LXX: γενθησαν; 251) Ст. 9. О.: «добрей бе язвеным мечем, нежели погубленым гладом». Е.: «лучше Быша язвении мечем, нежели погублении гладом», исправляет Острожский текст, следующий Вульгате, по LXX: καλο σαν ο τραυμαται ομφαας, ο τραυμαται, λιμο; 252) О.: «сътлеша». Ε. ставит синонимическое выражение: «истлеша»; 253) О.: «от жажды неплодности ради земли». Е.: «от неплодности земли», согласно LXX: κκεκεντημνοι π γενημτων γρν; слова «от жажды», внесенный в Острожский текст из Вульгаты, выпускает; греческий текст передает неточно, оставляя без перевода κκεκεντημνοι; из греческих кодексов с чтением Елизаветинской библии не согласны 22, 36, 48, 51, 62, 96, 231; 254) Ст. 10. О.: «щедрых». Е. заменяет Острожское чтение синонимическим выражением: «милосердых»; 255) О.: «свариша дети их». Е.: «свариша дети своя», изменяет Острожское чтение без достаточных оснований; 256) О.: «ядь». Е.: «в ядь», исправляет Острожское чтение, заимствованное из Вульгаты, по LXX: ες βρσιν; 257) О.: «в сокрушение». Е.: «в сокрушении» передает греческий текст: ν τ συντρμματι более точно; 258) О.: «дщери людий». Е. заменяет устарелый падежные формы более новыми: «дщере людей»; 259) Ст. 11. О.: «и възгорися». Е.: «и вожже», передает греческий текст: κα νψεν более точно; 260) Ст. 12. О.: «живущи». Е. заменяет устарелую причастную форму более новой: «живущии»; 261) О.: «вниде». Е.: «внидет», исправляет Острожский текст по LXX: εσελεσεται; 262) О.: «враты иерусалимли». Е.: «сквозе врата иерусалимская», передает греческое выражение: δι τν πυλν ερουσαλμ более точно; 263) Ст. 13. О.: «от грех пророк его». Е. без нужды ставить вместо Острожского «от» предлог «ради» и устарелую падежную форму «пророк» заменяет более новой: «пророков»; 264) О.: «жрец». Е. заменяет устарелую падежную форму более новой: «жрецов»; 165) О.: «иже проливают кровь праведну». Е.: «проливающих кровь праведну», полную форму придаточного предложения, явившуюся в Острожском тексте, быть может, по подражанию Вульгате, заменяет, согласно LXX: κχεντων τ αμα, краткой; 266) Ст. |
|
|
