| (523, 227) 5. Было решено так: всякий, говорящий, что благодать оправдания дана нам для того, чтобы при ее содействии с большею легкостью совершать то, что мы должны совершать своей свободной волей, таким образом, что даже если бы благодать не была нам дана, мы все же могли бы, хотя и с меньшей легкостью, соблюдать и без нее заповеди Божии, да будет отлучен от сообщества верных. Ибо, говоря о плоде соблюдения заповедей, Господь не говорит: «Без Меня вам труднее делать», но говорит: «Без Меня не можете делать ничего» [ Ин 15, 5 ]. (524, 228) 6. Было решено так: Апостол святой Иоанн говорит: «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас» [ 1Ин 1,8 ]. Всякий, полагающий, что это следует понимать так: мы должны говорить, что имеем грех, из смирения, а не потому, что это истина, да будет отлучен от сообщества верных. Ибо Апостол тотчас добавляет: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» [ 1Ин 1,9 ]. Это место позволяет достаточно видеть, что сказанное говорится не только из смирения, но и в истине. Ибо Апостол мог сказать: «Если говорим, что не имеем греха, то хвалимся, и смирения нет в нас». Но сказав: «Обманываем себя, и истины нет в нас», он показывает вполне, что провозглашающий себя без греха говорит не истину, но ложь. (525, 229) 7. Было решено так: всякий, говорящий, что в молитве Господней святые говорят: «И прости нам долги наши» [ Мф 6, 12 ] не за себя, поскольку они не нуждаются в том, чтобы просить об этом, но за прочих из своего народа, которые согрешают, и что потому всякий святой не говорит: «Прости мне долги мои», а говорит: «Прости нам долги наши», что и подтверждает, что праведник просит более за других, чем за себя, да будет отлучен от сообщества верных. Апостол святой Иаков, быв свят и праведен, говорил: «Все мы много согрешаем» [ Иак 3, 2 ]. Для чего добавлять «все», как не для того, чтобы слова эти согласовались с тем, что сказано в псалме: «...и не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается пред Тобой ни один из живущих» [ Пс 143 (142), 2]; и в молитве премудрого Соломона: «Нет человека, который не грешил бы» [ 3Цар 8, 46 ]; ив книге святого человека Иова: «Он полагает печать на руку каждого человека, чтобы все люди познали слабость свою» [ Иов 37, 7 ]; а также святой и праведный Даниил, когда говорит во множественном числе: «Согрешили мы, поступали нечестиво» [ Дан 9, 5–15 ] и другие слова, которые он исповедует в истине и смирении; и чтобы не думали, как полагают некоторые, что он говорит не о своих грехах, а о грехах своего народа, он добавляет: «И когда я еще говорил и молился, и исповедывал грехи мои и грехи народа моего» [ Дан 9, 20 ] Господу Богу моему. Он не сказал «наши грехи», но сказал: «грехи моего народа и мои грехи»; будучи пророком, он предвидел, что найдутся люди, которые дурно его поймут. |
| Опять сказал им Иисус: Я отхожу, и будете искать Меня, и умрете во грехе вашем; куда Я иду, туда вы не можете придти. Тут Иудеи говорили: неужели Он убьет Сам Себя, что говорит: куда Я иду, вы не можете придти? Он сказал им: вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира. Потому Я и сказал вам, что вы умрете во грехах ваших; ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших. Для чего так часто Он говорит им: Я отхожу, и будете искать Меня? Для того чтобы потрясти и устрашить души их. Ибо смотри, в какую они тотчас впали заботу. Они в недоумении говорят: неужели Он убьет Сам Себя? Хотя они желали избавиться от Него, просили Его удалиться от них и даже хотели убить Его, однако же, настоящее обстоятельство представляют себе так важным, что пришли от него в недоумение. - " Я отхожу " . Часто говорит сие и для того, чтобы показать, что Он вперед знает о Своей смерти и что Крест есть дело не их силы, но Его произволения. " Я, - говорит, - отхожу " : не вы Меня ведете, но Я иду добровольно. - " Куда Я иду, туда вы не можете придти " . Сими словами показывает, что Он подлинно воскреснет в славе и сядет одесную Бога, а они умрут во грехах своих. Что же они говорят на это? " Неужели Он убьет Сам Себя? " Отвергая такое их предположение и показывая, что самоубийство есть дело преступное, Господь говорит: " Вы от нижних " , и не можете помыслить ничего божественного; потому вам естественно так думать; но " Я не от сего мира " , то есть не забочусь ни о чем мирском и земном, и потому никогда не могу дойти до такого безумия, чтобы убить Самого Себя. Ибо это дело бесовское, а не божеское. Здесь Аполлинарий, ухватившись за сие изречение, вслед за манихеями, говорит: видишь ли, тело Господа было не от сего мира, но свыше, с неба, как и Павел говорит, что второй Человек Господь с неба (1 Кор. 15, 47). Что же нужно сказать? Или нужно спросить его, как он понимает слова Господа к апостолам: " Вы не от мира " (Ин. 15, 19) - ужели так, что и они имели тела с неба, а не от сей твари? Или Господь сказал это потому, что они не заботились о благах мира сего? Так нужно понимать и сии слова: " Я не от сего мира " , то есть Я не то, что вы, заботящиеся о мирском. Подобным образом и Павел говорит некоторым: " Вы не по плоти " (Рим. 8, 9), говорит не потому, будто они бестелесны, но свидетельствует об их любомудрии и свободе от плотских страстей. Что же опять Господь говорит им? " Если не уверуете в Меня, то умрете во грехах своих " . Если Он пришел затем, чтобы взять на Себя грех мира (Ин. 1, 29), а получить прощение грехов можно не иначе, как чрез крещение, креститься же невозможно, не уверовав прежде, то неверующий неизбежно умрет во грехе своем, ибо, не приняв крещения, он не совлекся ветхого человека. Посему и Господь в другом месте говорит, что неверующий уже осужден (Ин. 3, 18), не потому только, что не уверовал, но и потому, что умирает с прежними грехами. |
| Так что я еще более обрадовался. Так что я еще более обрадовался. Я, говорит, обрадовался и присутствию Тита, но больше тому, что он сообщил мне о вас такие вести. Посему, если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было. Посему, если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было. Хотя я, говорит, написал к вам так, что превзошел меру укоризны и должен бы раскаяться о том, что порицал вас сверх меры, но великая польза, происходящая от того, не дозволяет мне теперь раскаиваться. Сказал это не потому, чтобы в самом деле порицал их сверх меры, но для того, чтобы увеличить похвалу их. Ибо вижу, что послание то опечалило вас, впрочем, на время. Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию; ибо опечалились ради Бога. Ибо вижу, что послание то опечалило вас, впрочем, на время. Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию; ибо опечалились ради Бога. Скорбь была временна — к часу, а польза — всегдашняя. Я радуюсь, говорит, не потому, что вы опечалились (ибо какая мне польза от вашей скорби?), но что вы опечалились к покаянию. Заметь, как скорбь приписывает посланию, и не говорит, что принес вам пользу, — что было справедливо, — но относит это дело к их добродетели. Вы, говорит, опечалились, но опечалились ради Бога. Так что нисколько не понесли от нас вреда. Так что нисколько не понесли от нас вреда. Быв обличены, говорит, нами, вы опечалились по Боге, и впредь ни в чем не потерпите от нас вреда. Ибо все вы, не исключая и дошедшего до крайнего греха и блудодеяния, улучшились. Учитель тогда причиняет вред ученику, когда не обличает согрешающего. Ибо, если бы его обличили, он получил бы пользу. Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть. Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть. Рассуждает о печали и показывает, что печаль не всегда , есть зло, но только тогда, когда бывает по миру, то есть об имуществе, славе, об умерших. Ибо такая печаль производит смерть, непременно уже душевную, а часто и телесную, ибо чрез это многие погибли. Если же кто добровольно скорбит о грехах, то скорбит ради Бога; ибо врачевство это приготовлено на случай сей одной болезни, для произведения неизменного покаяния (ибо никто из скорбящих ею никогда не раскаивался в том) и для избавления человека от душевной смерти. |
| 14. Таким вот образом и с такой свободой император спросил мнение всех по данному вопросу. Если некоторые и склонялись к мнению Эфесского и Ираклийского [митрополитов], то не нашли храбрости сказать то, что они хотели. Затем вновь перешли к другим разговорам о единстве, которым противоречил [митрополит] Эфесский, и завязалась ссора. Спорящие [с ним] показали несогласие в выборе мест: на этих встречах, устроенных [нами] отдельно, они сидели напротив Эфесского [митрополита] и тех, кто с ним. [Митрополит] Ираклийский, видя страстность и любовь к спорам у тех, кто противоречил [митрополиту] Эфесскому, сказал им: «Вы, в самом деле, все говорите это ради страсти». Услышав это, [митрополиты] Росийский и Никейский воскликнули: «Посмотри, как он нас оскорбляет! И что мы говорим плохого, что мы подвергаемся от тебя оскорблениям?» И начал [митрополит] Росийский поносить [митрополита] Ираклийского. Император, призвав [митрополита] Росийского к молчанию, сам весь устремился с гневом на [митрополита] Ираклийского и сказал: «Владыка, откуда ты имеешь [право] так говорить, укорять и бесчинствовать? Ты не знаешь, что дерзишь архиереям? И откуда взял ты такую власть? Ты не знаешь своих границ и не представляешь, докуда простирается твое знание и образование? Но ты являешься неотесанным и простецом, поэтому ты и решился такое сказать, ведь если бы ты был разумным и воспитанным, ты бы не говорил так дерзко и не бесчинствовал перед лицом императора. До каких пор я буду терпеть эти твои бесчинства? До каких пор буду это выносить? Или ты думаешь, что я не знаю того, что ты говоришь и устраиваешь, чтобы воспрепятствовать этому божественному делу единства? Я в точности знаю, как ты к этому расположен и что ты делаешь против единства, и я поистине знаю, что ты избрал даже продать мантию, которую носишь, чтобы воспрепятствовать единству. Мы пришли сюда не для того, чтобы каждый говорил и делал, что ему вздумается, но чтобы потрудиться вместе для общего блага, а то ты не стыдишься, не стесняешься и не боишься говорить и делать противоположное? Но то, что ты устроил во время встречи в Палатиани и сказал мне перед лицом моей госпожи и императрицы-матери то, что ты мне сказал, я перенес с великодушием, ты же не подумал и не устыдился того, что ты сказал. Так и сейчас ты, не стыдясь, говоришь то, что тебе не подобает, так как являешься простым человеком, невоспитанным, неблагородным и диким, и ты не догадываешься и не знаешь, что за слова ты говоришь. Но виновным во всем том, что ты говоришь и делаешь, являюсь я. Ведь если бы я устроил тебе, что следовало, за то, что ты сказал перед лицом моей госпожи и императрицы, то и сам ты, и всякий, подобный тебе, думал бы и следил за тем, что говорит. А сейчас наше великодушие и кротость сделали тебя еще более невоспитанным и бесстыдным». |
| В-третьих, чтобы подать нам пример и, так сказать, научить нас, как нам преодолевать искушения дьявола. Поэтому Августин говорит, что Христос «позволил искушать Себя» дьяволу , «чтобы, превзойдя искушения, быть Посредником не только Своим содействием, но и Своим примером» 155 . В-четвертых, чтобы исполнить нас уверенностью в Своем милосердии. Поэтому [в Писании] сказано, что «мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» ( Евр. 4, 15 ). Ответ на возражение 1. Как говорит Августин, «Христос дозволил демонам узнать Себя не как Творца вечной жизни, а как причину некоторых временных проявлений» 156 , на основании которых у них возникло предположение, что Христос был Сыном Божиим. Но поскольку при этом они наблюдали в Нем также и некоторые признаки человеческой немощи, то не были до конца уверены в том, действительно ли Он был Сыном Божиим, и потому дьявол пожелал Его искусить. Это можно понять из слов о том, что искуситель «приступил к Нему» после того, как Он «напоследок взалкал» ( Мф. 4, 2, 3 ), что, по словам Илария, означает, что «если бы голод Христа не обнаружил слабость Его человеческой природы, то дьявол не осмелился бы Его искушать». Кроме того, это явствует из самого способа искушения, поскольку дьявол сказал: «Если Ты – Сын Божий», каковые слова Амвросий разъясняет так: «Что еще это может означать, как не то, что хотя ему и было ведено о пришествии Сына Божия, тем не менее он не мог помыслить, что Тот явится в немощной плоти?». Ответ на возражение 2. Христос пришел для того, чтобы разрушить дела дьявола, но не столько посредством более могущественных дел, сколько посредством претерпевания от него и его подельников, чтобы победить дьявола не силой, а праведностью (ведь сказал же Августин, что «дьявол должен быть преодолен не властью Божией, но праведностью» 157 ). Таким образом, в отношении искушения Христа мы должны усматривать как то, что Он делал по Своей воле, так и то, что Он претерпевал от дьявола. В самом деле, Он попустил дьяволу искушать Себя по Своей собственной воле. Поэтому [в Писании] сказано, что «Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола» ( Мф. 4, 1 ). Григорий [комментируя эти слова] замечает, что это должно понимать как сказанное о Святом Духе, а именно, что «Его Дух ведет Его туда, где злой дух может обнаружить и искушать Его» 158 . Но при этом Он и претерпевал от дьявола, а именно тогда, когда тот поставил Его «на крыле Храма», а еще – «на весьма высокую гору». Причем, по словам Григория, нет ничего несообразного в том, что «попустивший распять Себя служителям дьявола попустил дьяволу поставить Себя на гору». К тому же мы должны разуметь, что Он был поставлен дьяволом не посредством его силы, а потому, что, как говорит Ориген , «тот при Его искушении следовал за Ним подобно тому, как борющийся добровольно следует [за своим противником]». |
| Нет, скажешь, я спрашиваю, не веруя, что он говорит правду, но испытывая его. Но и испытывать, правду ли он говорит, свойственно не уверенному в том, что он лжет, а еще сомневающемуся. Для чего же ты спрашиваешь, что случится? Если бы они говорили: вот что случится, делай то-то и избегай того-то, – тогда, хотя бы также не следовало допускать такого идолослужения, но было бы не столь безумно. Если же они берутся предсказывать будущее, то слушающий не приобретает ничего, кроме лишней скорби; предсказание не сбывается, а он уже испытал скорбь, уже измучил себя. Если бы полезно было знать будущее, то Бог не скрыл бы этого от нас, как бы по зависти; Тот не завидует, кто сказал нам, что есть на небесах. " Сказал " , – говорит Он, – " вам все, что слышал от Отца Моего; и еще: " Я уже не называю вас рабами, но друзьями: Вы друзья Мои " (Ин.15:14,15). Почему же Он не открыл нам будущего? Потому, что Он хочет, чтобы мы нисколько не заботились об этом. Он не по зависти поступил так; древним Он делась предвещания, напр., об осле и некоторых других предметах (1 Цар.9), потому что они были подобны детям; а нас Он избавил от заботы – предузнавать неизвестное, желая, чтобы мы нисколько о том не заботились. Вместо того нам что открыто? То, чего древние не знали. Все, открытое им, маловажно; а мы знаем, что мы воскреснем, будем бессмертны и нетленны, что жизнь наша не будет иметь конца, что все (настоящее) пройдет, что мы будем восхищены на облаках (1 Сол.4:17), что злые получат наказание, и, кроме того, многое другое, – и все это не ложно. Знать такие истины не гораздо ли лучше, нежели то, что осел потерявшийся найдется? Положим, что ты нашел и взял осла: какая же от того польза? Не можешь ли ты потерять его опять каким-нибудь другим образом? Если он не уйдет от тебя, то ты сам при смерти оставишь его. А то, что сказал я, мы можем иметь всегда, если захотим иметь. Будем же стремиться к этому; будем искать благ постоянных и неизменных; не станем слушать волшебников, прорицателей и гадателей, но Бога, Который ясно знает все, имеет ведение обо всем; тогда и мы будем знать все, что нужно знать, и сподобимся всех благ. |
| Я говорю не об эмоциях, а о психологическом или даже, часто, психиатрическом расстройстве. И вот на что я хочу обратить ваше внимание. Состояние этого человека, вероятно, было связано не с болезнью, а с тем, что в нем что-то было неладно, потому что Христос не говорит ему: Я могу тебя исцелить, веруешь ли ты этому? — а в ответ на его: да, Господи, верую! — исцелить. В пятом стихе говорится: Иисус говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои. Казалось бы, никакого это не имеет отношения к болезни. Нет, имеет, потому что Христос, глядя на этого человека, увидел его глубины, увидел, что причина его расслабления — духовная. На это, конечно, окружающие обратили внимание. Одни прислушивались в изумлении: каким образом Иисус Христос, Который для них был человек, проповедник, наставник, но Которого они еще не познали как Бога, ставшего человеком, может прощать грехи? Некоторые возмутились. Тут сидели некоторые из книжников и помышляли в сердцах своих: что Он так богохульствует? Кто может прощать грехи, кроме одного Бога? Иисус, Который только что прозрел глубины больного человека, духом Своим, как Бог всевидящий, всеведущий, познал и их помышления и, обращаясь к ним, хотя они и не выразили вслух то, что думали, сказал им: Для чего так помышляете в сердцах ваших? (почему такие мысли рождаются из ваших глубин?) Что легче? сказать ли расслабленному: «прощаются тебе грехи»? или сказать: «встань, возьми свою постель и ходи»? Он их поставил перед прямым вопросом: Кто же Этот Человек, Который может — или претендует, что может, — одним словом сделать больного цельным? Если они правы были, когда сказали, что только Бог может совершить прощение грехов, то не будет ли чудо доказательством, как бы началом доказательства того, что Он действительно есть Сын Божий, пришедший спасти мир? И Евангелие продолжает: Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи — говорит расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель свою, иди в дом твой. И этим Он поставил слушателей перед неразрешимым для них вопросом: если Он может совершить такое неслыханное чудо, не является ли Он Тем, Который имеет власть, по Его собственному слову, и на земле прощать грехи? Потому что в данном случае человек, получив разрешение грехов, оказался свободен от болезни — не наоборот; он не потому стал добродетелен, что был исцелен, — он был исцелен, потому что Господь, прозревший всю его жизнь, все его существо, и видя, что он созрел к покаянию, ему отпускает грехи, и бывший больной начинает новую жизнь и в теле своем, и в душе своей. |
| Видение произошло не в городе, но на пути и в тишине, потому что толпа не поверила бы, а только посмеялась бы, так как и при Иисусе Христе слышавшие голос с неба «говорили, что это гром» ( Ин. 12, 29 ). А Савл заслуживал веры, потому что рассказывал о том, что с ним случилось. Итак, не в Иерусалиме и не в Дамаске, но на пути «внезапно осиял его свет», чтобы то, что с ним случилось, иные не стали объяснять иначе, но чтобы сам он объяснил это, так как он заслуживал веры, так как он и видение видел, и болезнь претерпел. Это говорит Павел и защищаясь перед Агриппой (см. Деян. 26, 12–18 ). «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» Христос не говорит ему: «веруй!», но упрекает его, говоря: «что ты гонишь Меня?» Почти что говорит: «Что малое или великое ты потерпел от Меня, что ты Мне делаешь это?» «Я Иисус, Которого ты гонишь». Это сказано вместо «не думай, что ты враждуешь против людей, но – против Меня, Господа твоего». Для чего это явление и вразумление Савлу не было сделано вначале? Для того, чтобы показать, что Христос действительно воскрес. Потому что как уверовал бы гонитель Его и неверующий Его воскресению, неистово преследующий верующих, если бы сила воскресения Его не была велика? А почему не тотчас же после воскресения? Чтобы очевиднее обнаружилась вражда против учения о воскресении и более Божественной явилась перемена в образе мыслей Павла. «Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя». Всех бывших с ним осиявает свет, чтобы они свидетельствовали об этом явлении, но ослепляет он не всех, а одного только Павла, чтобы не подумали, что это было общее и как бы случайное несчастье, но чтобы открылось, что это было вполне действие Божественного Промысла. Почему же не уверовали бывшие с ним? Чтобы они могли быть достоверными свидетелями того, что случилось с Павлом. Потому что если бы они уверовали, то показалось бы, что они свидетельствуют по пристрастию. А чей голос слышали бывшие с Павлом? Голос самого Павла, когда он отвечал, а голос небесный слышал один он. Поэтому-то здесь и сказано: «Люди… шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос», то есть голос Павла, «а никого не видя», кому он отвечал. Позже, в Иерусалиме, Павел рассказывал: Бывшие… «со мною свет видели, и пришли в страх; но голоса Говорившего мне не слыхали» ( Деян. 22, 9 ). |
| Поэтому только верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден; только верующий, что Иисус есть Сын Божий, побеждает мир. Что касается нравственной стороны учения антихристов, то многие места послания (особенно 1Ин.1:6, 8, 2:4, 6, 9, 3:4, 6, 4:20, 5:17 и др.) ясно показывают, что ненормальности в нравственном поведении тех, о ком говорит Апостол, имеют свое основание не в общей всему человечеству слабости и испорченности и вытекают не из нравственного индифферентизма, но покоятся на определенных теоретических основаниях, хотя Апостол и не выставляет их решительно и определенно. Еретики хвалятся, что они обладают богопознанием высшим, чем обычные христиане, что они находятся в теснейшем с Ним общении, проникли в чистый мир света и истины, благодаря чему возвысились даже над возможностью иметь грехи. С высоты своего рассудочного обладания истиной, они думали, что обладают и нравственным совершенством, для которого уже нет надобности в постоянном очищении кровию Иисуса Христа Сына Божия: мы не согрешили и не имеем греха; если же в нашем поведении и замечаются некоторые неправедные поступки, якобы противоречащие божественному закону, то это только по-видимому, так как но всякая неправда есть грех и не всякая μαρτα есть νομα: посему можно быть праведным, не осуществляя праведности в своей деятельности и не избегая греха. Такое учение, конечно, в корне подрывало всякие нравственные устои, и это доказывали своим поведением сами же лжеучители: жизнь их совершенно противоположна этим высокомерным заявлениям. Если они гордятся совершенным знанием Бога, то их поведение обнаруживает, что они слишком далеки от того, чтобы иметь Его идеалом своей нравственной жизни; они не хотят знать и соблюдать Его заповедей и главной из них заповеди о любви к братьям, – братьев они ненавидят; а это, очевидно, ниспровергает всю их хитросплетенную аргументацию и доказывает, что в них ложь, а не истина, что они доселе пребывают во тьме и Бога не видели, не познали и не любят. В противоположность утверждению еретиков, что они одни обладают высшим знанием Бога, Апостол Иоанн настойчиво говорит, что всякий, кто верует, от Бога рожден, и что все христиане обладают истинным знанием и ни в каком ином научении не нуждаются. Если лжеучители утверждали, что они, как рожденные от Бога имеют божественное семя, в них пребывающее, и потому не могут согрешать, что «во свете» они так совершенны, что различие добра и зла более не касается их, и никакое дело не имеет для них значения греха; то Апостол Иоанн учит, что всякий делающий правду и любящий Бога от Бога рожден, но только такой; напротив, согрешающий или не любящий именно этим дает доказательство того, что он не рожден от Бога, не ходит во свете, не познал Бога и не имеет общения с Ним. |
| Что же это такое? Чтобы зодчий был искусен, ибо если он неискусен, то он покривит немного стену, и дом когда-нибудь обрушится. Искусен тот, кто разумно совершает добродетели, ибо случается, что иной и подъемлет труд добродетели, но оттого, что неразумно совершает труд сей, он сам губит его или постоянно портит дело и не может окончить его, но строит и разрушает, и кладет один камень и снимает его; когда же полагает один, снимает два. Например, вот пришел к тебе один брат и сказал тебе слово, оскорбляющее или огорчающее тебя; если ты смолчишь и поклонишься ему, то ты положил один камень. Потом ты идешь и говоришь другому брату: «А такой-то мне досадил и говорил мне то-то и то-то, а я не только смолчал, но и поклонился ему». Вот ты один камень положил, а два камня снял. Опять иной поклонится, желая тем заслужить похвалу, и в нем оказывается смирение, смешанное с тщеславием, – сие значит положить камень и снять его. А кто разумно делает поклон, тот твердо уверен, что он согрешил, и вполне убежден, что он сам виноват, – вот что значит разумно сделать поклон. Другой хранит молчание, но неразумно, ибо он думает, что совершает добродетель, между тем как вовсе не совершает ее. А разумно молчащий думает, что он недостоин говорить, как сказали отцы, и это есть разумное молчание. Опять иной не считает себя лучше других и думает, что он делает нечто великое и что он смиряется, но не знает, что он ничего не имеет, потому что неразумно действует; а кто разумно не считает себя лучше других, тот думает, что он ничто и что он недостоин быть в числе людей, как говорил о себе и авва Моисей: «Чернокожий! Ты не человек, зачем же ты являешься между людьми?» Опять иной служит больному, но служит для того, чтобы иметь награду; это также неразумно. И потому если с ним случится что-либо скорбное, то это легко удаляет его от сего доброго дела, и он не достигает конца его, потому что делает его неразумно. А разумно служащий служит для того, чтобы приобрести милостивое сердце, чтобы приобрести чувство сострадания, ибо кто имеет такую цель, тот, что бы ни случилось с ним, скорбь ли извне или сам больной помалодушествует против него, он без смущения переносит все это, взирая на свою цель и зная, что более больной благотворит ему, нежели он больному. |
|
|
