| II 13; Idem. De princip. II 9. 2). «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк 10. 18). Миниатюра из Четвероевангелия царя Ивана Александра Болгарского. 1353 г. (Brit. lib. Add. 39627. Fol. 169r) «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк 10. 18). Миниатюра из Четвероевангелия царя Ивана Александра Болгарского. 1353 г. (Brit. lib. Add. 39627. Fol. 169r) Рассматривая вопрос о происхождении З., Плотин, с одной стороны, возлагал ответственность за падение души исключительно на материю: «Если душа стала восприимчива к материи, если она соединилась с материей и стала злой, этому причина - только сама материя, находившаяся рядом с душой: душа не стала бы спускаться в нее, если бы не приняла [в себя] становления, оттого что находилась рядом с материей» ( Plot. Enn. I 8. 14). Этому соответствует тезис, согласно к-рому только добродетельная деятельность души является добровольной, тогда как порок всегда недоброволен и, следуя ему, души пассивны, а не активны (Ibid. III 1. 8-10; ср.: Ibid. III 2. 10). С др. стороны, в ряде текстов Плотин подчеркивал самопроизвольность дурного выбора индивидуальных душ (Ibid. III 2. 4), утверждая, напр., что «началом зла» для них является их собственная «дерзость, рождение, первое различие и... желание принадлежать самим себе» (Ibid. V 1. 1; ср.: III 9. 3), а также настаивая на том, что они сами ответственны за совершаемое ими моральное З. (Ibid. III 2. 5; III 3. 4). Неморальное З. в таком случае понимается как справедливое наказание за прегрешения души (Ibid. III 2. 8), возможно допущенные ею в более раннем воплощении (Ibid. II 9. 9; III 3. 4). В духе платоновских «Законов» Плотин утверждал, что наказание в следующей жизни должно быть аналогично преступлению в предыдущей. В этом контексте он полагал, что, даже когда само действие является несправедливым, страдания, причиняемые им, предстают как справедливые и заслуженные (Ibid. III 2. 12-13). Плотин разделял мн. из традиц. стоико-платонических решений проблемы З. (напр., холизм - Ibid. III 2, 3, 5, 16-17, трактовку неморального З. как «безразличного» - Ibid. III 2. 6), хотя стоическое понимание неморального З. как условия для проявления добродетели, по его мнению, неудовлетворительно: напр., фактически для проявления мужества может понадобиться война, но это не делает само существование войны предпочтительным (Ibid. VI 8. 5). Несмотря на весьма негативную характеристику материи, Плотин все же настаивал на ценностной позитивности чувственно воспринимаемого космоса (Ibid. II 9). |
| 2) и мон. Августина Иорданского ( Κριλλος Σκυθοπολτης. Βος κα πολιτεα το σου Πατρς μν Εθυμου//Να Σιν. Εν Ιεροσολμοις, 1911. Τ. 11. Σ. 880-893; 1912. Τ. 12. Σ. 120-136, 232-250, 556-572, 647-664, 789-803; по ркп. Sinait. gr. 524, X-XI вв.). Груз. версия Жития содержится в 5 рукописях: Sinait. iber. 43. Fol. 1r - 137r, X в.; Sinait. iber. N 94. Fol. 1r - 2v, X в.; Brit. Lib. Add. 11281. Fol. 162r - 210r, XI в. (копия из мон-ря Св. Креста близ Иерусалима); Sinait. iber. N 11p. Fol. 1r - 7v, XII в.; Кекел. A 188. Fol. 169r - 197r, XII в. Издание текста осуществлено только на основе рукописи из Британской б-ки ( Имнаишвили. 1975. С. 143-233). Араб. версия Жития помимо Cod. Tischendorf 2. Fol. 152r - 157v, 161r - 164v, в к-ром текст имеет значительные пробелы, представлена десятком др. рукописей ( Graf. 1944), самой древней из них является Vat. arab. 71. Fol. 40r - 76v (переписана в 885 в лавре прп. Саввы). Отрывки араб. версии, повествующие о сарацинах, изданы П. Петерсом ( Peeters P. Versio antiqua Vitae sancti Euthymii//Al-Mašriq. Beirut, 1909. Vol. 12. P. 344-353). Существуют отрывки сир. перевода Жития прп. Евфимия, сохранившиеся в рукописях нового фонда мон-ря вмц. Екатерины на горе Синай ( Brock S. P. Catalogue of Syriac Fragments (New Finds) in the Library of the Monastery of S. Catherine, Mount Sinai. Athens, 1995. P. 32, 100-101, 222-227). Они остаются неизученными. Латинский перевод Жития (BHL, N 2778d) частично сохранился в рукописи XV в. Neap. VIII B 9. Fol. 198v - 208v. Был выполнен неаполитанским диак. Иоанном, хронистом и агиографом X в. ( Dolbeau. 1982). Возможно, благодаря этому переводу в Кампании распространилось почитание прп. Евфимия (в 956 ему был посвящен храм в Неаполе). Слав. перевод Жития (без пролога) содержится в ряде южнослав. и рус. списков XIV-XVI вв.: Архив ХАЗУ. Z III c22. Л. 165-190, XIV в.; НБС. Собр. мон-ря Высокие Дечаны. 101. Л. 110 об.- 154, XIV в.; РНБ. Погод. 71б (дефектный) и ГИМ. Чуд. 20 (оба 2-й пол. XIV в.); ГИМ. |
| Макарий прекрасно осведомлен об источниках канонического права Православной Церкви. Помимо правил Вселенских соборов, он упоминает правила святых апостолов , правила Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского, Сердикского и Карфагенского поместных соборов, а также правила Трулльского собора, которые «приписываются Шестому великому собору». Известны Макарию и каноны Константинопольских соборов 394, 861 и 879/80 гг. (fol. 157v–158v) Не в меньшей степени осведомлен он и о правилах свв. отцов: свт. Дионисия Александрийского, сщмч. Киприана Карфагенского, свт. Григория Неокесарийского, свт. Петра Александрийского, свт. Афанасия Александрийского, свт. Василия Великого, свт. Григория Богослова, свт. Григория Нисского, свт. Феофила Александрийского и свт. Никифора Константинопольского (fol. 158r–158v). 3. Кроме отцов, имена которых приводятся в связи с их каноническими правилами, Макарий цитирует и упоминает еще целый ряд свв. отцов и православных авторов первого тысячелетия. В частности, он приводит цитаты из послания Иоанна, архиепископа Никийского (IX в.), католикосу Великой Армении Закарии Дзагеци (fol. 162r) , из «Пандект» Никона Ромея (Черногорца) (XI в.) (fol. 162r–162v), из «Пандект» прп. Антиоха Монаха (VI–VII вв.) (fol. 166v), отсылает к «Соборному посланию» свт. Софрония Иерусалимского (fol. 170v–171r). Кроме того, Макарий трижды цитирует свт. Григория Богослова (fol. 168v–169r) и приводит неидентифицируемую цитату, приписываемую им свтт. Афанасию Александрийскому и Епифанию Кипрскому (fol. 171r–171v). В трактате упоминаются также послания свт. Кирилла Александрийского, томос папы Льва (fol. 157v), «Изложение веры (Откровение)» свт. Григория Чудотворца (fol. 158r). Не удивительно, что при такой эрудиции Макарий хорошо знал и историю своей мелькитской общины. Он перечисляет таких выдающихся ее представителей, как прп. Иоанн Дамаскин и прп. Андрей Дамаскин (Критский) (VIII в.), прпп. Феофан и Феодор Начертанные исповедники (VIII–IX вв.), прп. Иосиф Философ (Песнописец) (IX в.) (fol. 167r). |
| Отношение Макария к еретикам, а именно к армянам, крайне негативное. Он достаточно хорошо осведомлен об особенностях богослужебного обряда, о различных церковных обычаях и правилах Армянской Церкви. Все эти отличия от практики Православной Церкви он стремится истолковать самым невыгодным для еретиков образом — как сознательное отступление от православия. Например, армянский пост Арачаворк (в греческих источниках называется также Арцивурий) он называет языческим постом, установленным в честь идола Арцивурия, которому армяне поклонялись еще до того, как стали христианами (fol. 161v). Такое же отношение распространяется у Макария и на вероучение Армянской Церкви. Он, в частности, утверждает, будто армяне «не веруют, что тело Бога Слова произошло от Девы, но считают, что оно тонкое и явилось свыше» (fol. 165v). Столь нетерпимым отношением к инославным Макарий Синаит заметно отличается, например, от такого автора, как Феодор Абу Курра (+ ок. 830 г.), также полемизировавшего с армянами . В отличие от Макария, Абу Курра относится к обрядовым различиям значительное более спокойно. Он полагает, что не всякое отступление от практики Православной Церкви само по себе представляет собой ересь, важнее обрядов те идеи и смыслы, которые с ними сопрягаются . 2. Мифологизированные и даже, можно сказать, отчасти карикатурные представления Макария Синаита об истории и церковных практиках инославных резко контрастируют с его обширными и достаточно глубокими познаниями в том, что касается предания Православной Церкви. Так, говоря о Вселенских соборах, Макарий не допускает ни одной фактической ошибки . Его достаточно подробный рассказ о причинах и обстоятельствах созыва VII Вселенского собора и о его решениях отличается большой точностью (fol. 158v–159r, 167r–169r), информирован он и о канонической деятельности Вселенских соборов. Вообще, Макарий был явно неравнодушен к вопросам устава и церковной дисциплины. Одним из авторитетнейших документов является для него Иерусалимский Типикон, на который он многократно ссылается и к которому относится с нескрываемым пиететом: «Типикон — наряд Невесты Христовой. Он — наш путеводитель» (fol. 166r). |
|
|
