| Это было дно ада. Я видел этих молодых людей всех национальностей мира, находящихся в голливудских грезах, загибающимися от крэка и героина. В 1998 году все изменилось. Я пришел к вере. Пришел из страшной пустоты, которая заполнила меня всего, несмотря на годы устоявшегося успеха группы «Парк Горького». Именно посреди этого успеха пустота и нахлынула на меня. После первой исповеди, первого причастия, после встречи со старцем Николаем Гурьяновым внутри у меня созрело решение жить в России. И по прошествии лет анализируя американский период, я могу сказать, что, находясь там в абсолютном шоколаде, я все время чувствовал на сердце какую-то незримую тяжесть. Вроде бы все было здорово, но что-то тянуло душу. Причем я не был подвержен ностальгии, я считал, что человек, обладающий внутренним миром, может с этим миром быть везде. Я совсем не стремился попасть в среду эмигрантов, мне было интересно быть там, где я есть, общаться с теми, кто там вырос, чтобы чему-то научиться. Но сейчас точно могу сказать – была странная непонятная тяжесть. Она была и в шоколадные периоды, и во время испытаний, причем испытания даже отвлекали от этой тяжести. В России мы многое пережили – и всеобщие, и личные кризисы. А тяжести этой – нет! Более того – внутри всегда есть чувство абсолютной уверенности, что все будет хорошо. – Впереди концерт, а какие планы после него? Алексей: Мы закончили Ольгин альбом, была огромная работа. Теперь надо сделать так, чтобы это звучало вживую, это следующие наши планы. И пока мы занимались продакшном, то есть творческо-механическими вещами в студии, появилось желание записывать что-то новое. Мне очень хочется сделать свой собственный альбом. Многие музыканты считают, что альбом писать не выгодно, проще – одну-две песни. А я считаю, что это не продуктивно и не интересно. Альбом – это отдельная история. Форматировать и лимитировать вдохновение невозможно. Если Господь дает, надо делать. А если человек начинает обрезать творчество, Господь может больше и не дать вдохновение. |
| С Вячеславом Михайловичем мы знакомы и работаем вместе много лет, но, оказывается, чего-то самого главного я о нем и не знала. Как часто так бывает: кажется, связывают с кем-то добрые отношения, и весь человек как на ладони. Но собственная близорукость, невнимание не дают взглянуть глубже. Недавно мы с Вячеславом Михайловичем отправились в командировку. Все как обычно: он художник, а я редактор-составитель книги о монастыре. На этот раз путь наш лежал в Псковскую губернию. Сели в поезд Москва-Псков, попили чай, обсудили план работы в командировке. – Посмотрите, – Вячеслав Михайлович достал из сумки небольшой фотоальбом. – Это Мила, она всегда со мной. Я беру этот альбом во все поездки, чтобы еще сильнее чувствовать, что Мила бывает в тех же святых местах, что и я. Открыв альбом, я увидела великолепную фотографию Людмилы, жены Вячеслава Михайловича, которая умерла несколько лет назад. С Милой я была хорошо знакома, потому что приходилось работать у них дома. Знала немного и историю их семьи. Вячеслав и Людмила поженились в далекие семидесятые, когда им было по двадцать лет. Оба работали в полиграфии. Вячеслав – художник-оформитель книг, Мила – художник-ретушер и реставратор старых фотографий и пленок. У них двое сейчас уже совсем взрослых детей, шестеро внуков и двое правнуков. Когда Вячеслав Михайлович в лихие девяностые начал по зову сердца работать с только-только начинавшей тогда издаваться религиозной литературой, они всей семьей воцерковились. Глубоко, осмысленно, по-настоящему. Причем вместе с обоими детьми, которые впоследствии создали настоящие православные семьи и своих детей вырастили верующими. Листаю альбом. Там вся жизнь – с черно-белой младенческой фотографии до последних дней, когда в глазах уже сияет свет вечности, именно свет, не страх, не смятение. Конечно, страдание, но сквозь него пробивается свет. – Какая же Мила была красивая! – восклицаю я, отдавая альбом Вячеславу Михайловичу. – Почему же «была»? – говорит он, вглядываясь в дорогое лицо. – Она и сейчас самая красивая. |
| 11 октября. (Франц.) 363 9-го вы еще были в Москве! Об этом пишет мне отец; он пишет мне также, что моя свадьба расстроилась. Не достаточно ли этого, чтобы повеситься? Добавлю еще, что от Лукоянова до Москвы 14 карантинов. Приятно? Теперь расскажу вам одну историю. Один из моих друзей ухаживал за хорошенькой женщиной. Однажды, придя к ней, он видит на столе незнакомый ему альбом — хочет посмотреть его — дама бросается к альбому и вырывает его. Но мы иногда бываем так же любопытны, как и вы, прекрасные дамы. Друг мой пускает в ход всё свое красноречие, всю изобретательность своего ума, чтобы заставить ее отдать альбом. Дама твердо стоит на своем; он принужден уступить. Немного времени спустя бедняжка умирает. Друг присутствует на похоронах и приходит утешать несчастного мужа. Они вместе роются в ящиках покойной. Друг мой видит таинственный альбом — хватает его, раскрывает; альбом оказывается весь чистый за исключением одного листа, на котором написаны следующие 4 плохих стиха из Кавказского пленника: (……) и т. д…Теперь поговорим о другом. Этим я хочу сказать: вернемся к делу. Как вам не стыдно было оставаться на Никитской во время эпидемии? Так мог поступать ваш сосед Адриян, который обделывает выгодные дела. Но Наталья Ивановна, но вы! — право, я вас не понимаю. Не знаю, как добраться до вас. Мне кажется, что Вятка еще свободна. В таком случае поеду на Вятку. Между тем пишите мне в (…..) — ваши письма всегда дойдут до меня. Прощайте, да хранит вас бог. Повергните меня к стопам вашей матушки. 4 ноября. Поклон всему семейству. (Франц.) 366 «Время» (и) «Земной шар». (Франц.) 367 В болдинском уединении получил я сразу, сударыня, оба ваших письма. Надо было, подобно мне, познать совершенное одиночество, чтобы вполне оценить дружеский голос и несколько строк, начертанных дорогим нам существом. Очень рад, что благодаря вам отец мой легко перенес известие о смерти Василия Львовича. Я очень, признаться, боялся за его здоровье и ослабевшие нервы. Он прислал мне несколько писем, из которых видно, что страх перед холерой заслонил в нем скорбь. Проклятая холера! Ну, как не сказать, что это злая шутка судьбы? Несмотря на все усилия, я не могу попасть в Москву; я окружен целою цепью карантинов, и притом со всех сторон, так как Нижегородская губерния — самый центр заразы. Тем не менее, послезавтра я выезжаю, и бог знает, сколько месяцев мне потребуется, чтобы проехать эти 500 верст, на которые обыкновенно я трачу двое суток. |
| Историю Юрия Сальникова хорошо знает его сын Михаил (в середине кадра). Он и его семья сопровождали Юрия Фёдоровича в одну из его поездок в Норвегию На полке в гостиной Сальниковых стоит эскиз памятника. Скульптура, предельно ясная в контексте восприятия истории о маме Юрия Федоровича. Она называется «Девушка на ветру» — собирательный образ тех, кто дышал норвежским воздухом несвободы, смотрел вдаль и мечтал о Родине. — Юрий Федорович, а чья мысль о памятнике, ваша? — Моя — идея эскиза. А мысль подал бывший натовский летчик Кнут Сторе. Он сейчас директор большого музея авиации в Будё. Мы познакомились и поддерживаем отношения. Этот человек очень интересуется периодом Второй мировой войны. Он нашел, сохранил и систематизировал документы, связанные с лагерем-заводом. Кнут подарил мне этот альбом. Юрий Федорович перелистывает толстый альбом с уникальными архивными фотографиями. Таким был Буде, когда там в плену трудились его родители. Каждое фото подписано. Юрий Фёдорович Сальников показывает альбом с архивными фото Будё. Альбом подарил ему Кнут Сторе — Руины и край земли. Двадцать метров от фабрики — скалы и море. Вот это — госпиталь, это бараки, жилая зона. Вот план лагеря, — показывает Юрий Федорович и продолжает: — Нас возили по разным кладбищам. Кнут Сторе тогда сказал, что в натовские времена советские захоронения были уничтожены. И уже в наши дни поляки, югославы свое восстановили, поставили стелы, а про русских — ничего. Так и решили. Я уже идею с памятником осуществил. Согласовали это в мэрии Будё. — Когда он там появится? — Процесс небыстрый. Дело в том, что каждые два года в Буде меняется мэр. И если сначала нас поддержали, то, когда власть поменялась, другой мэр решил, что деньги, которые выделяют на памятник, могут быть полезны еще где-то. «Девушка на ветру». Так называется скульптура, которую мечтает установить Юрий Сальников и все, кто ему помогает Потом, когда презентовали книгу Лив, мы снова встречались, уже с другим мэром. Нас снова поддержали. Это молодая женщина-мэр. Меня удивило: она не в курсе, что СССР освобождал Северную Норвегию. У них своя история. И только некоторые, такие как Кнут Сторе, говорят о том, что на всей территории Норвегии было множество трудовых, каторжных и концлагерей. Он говорит: «Нам надо отмыться от этого». |
| Хочу еще сказать о героях книги. Напрасно некоторые говорят, что часть героев идеализирована (скажем, бывшая проститутка Василиса). Нет, и нет! Просто герои, они на то и герои. Вот строки из моего стихотворения, которое так и называется " Герои " : Герои вернутся в последние дни, Они не ушли, это только казалось, И встанут герои пред Богом одни, Им только пред Богом стоять и осталось. - Не так давно вышел диск " Начальник тишины " на стихи из вашей одноименной книги. Как появился этот проект? Участвовали ли вы в аранжировке песен? - Это не единственный отголосок книги " Начальник тишины " . В Санкт-Петербурге поставлен радиоспектакль по книге, есть предложения по фильму. Многие просят, чтобы скорее было продолжение книги. И вот как еще одна возможность продолжить общения с героями книги появился " саунд-трек " к книге, то есть песни на стихи из нее. Над этим диском мы работали с питерскими музыкантами Юрием Целищевым и Игорем Бобром, с которыми раньше уже выпустили альбом " Последнее Воскресение " . У нас сменилась вокалистка, вместо Светланы Косенка в этот раз пела Екатерина Дрей. Я собственно был продюсером этого альбома, в аранжировках участвовал с точки зрения слушателя, а не исполнителя, то есть высказывал свои пожелания... - 2 мая в московском Фонде-библиотеке " Русское Зарубежье " вы представили новый диск " Начальник тишины " . Какова была реакция слушателей? - Альбом " Начальник тишины " был представлен не только 2 мая, но также и на Международном фестивале современной духовной песни в Санкт-Петербурге в конце апреля, а также и на моем творческом вечере 1 мая в Москве. Реакция изначально не могла быть однозначной. Этот альбом сделан в стиле арт-рок, получилось нечто среднее между Виктором Цоем, группой " Воскресение " и современными арт-рок-группами. Естественно, не все мои читатели - приверженцы этого же стиля. Мне же хотелось сделать данный альбом в таком стиле, потому что я вообще считаю русский рок особым явлением в мировом искусстве. Он принципиально от своего рождения отличается светлой и, по сути, христианской направленностью. Вспомним тексты раннего " Воскресения " . Или забытую ныне людьми, но, уверен, не забытую Богом, запрещенную при советской власти христианскую рок-группу " Трубный Зов " . |
| Самое весомое из печатных произведений сувенирного жанра осело у меня – видовой альбом о природе «СОКРОВИЩА ЗЕМЛИ РОССИЙСКОЙ». Не уверена, но допустим, именно это название писано золотой вязью по его обширной обложке, отделанной латунными накладками и аппликациями из ценных пород пластика. Все это, к тому же, уложено в футляр из настоящей кожи с тиснением и бархатной подпушкой. Конечно, внесла я этот ковчег домой не одна, мне помогали. С тех пор, уже несколько лет, он лежит там, где был положен — на полу под журнальным столом (испытывать прочность столешницы я не стала). Смотреть его можно либо улегшись на пол под стол, либо стол отодвинув – в любом случае, для просмотра нужны двое: один перелистывает, другой держит, иначе альбом норовит закрыться и со всей мочи треснуть читателя по пальцам, а предотвратить это, положив что-то сверху, не выходит – предметы сразу сьезжают вниз по глянцевой странице. Вряд ли бы, впрочем, нашелся охотник перелистывать альбом во второй раз — внутреннее содержание проигрывает наружному убранству и заставляет заподозрить, что ни фотографы, ни верстальщики данного издания к числу сокровищ земли российской не относятся. То есть, не исключено, что где-нибудь в далекой Австралии или Океании эти бледные снимки зеленых лугов и белых березок могли бы вызвать интерес. Но попытка частным образом транспортировать альбом в Австралию или Океанию чревата риском для здоровья пассажира. Но о такой прозе заказчики церковной сувенирной продукции не думают. Вообще, предполагается, видимо, что каждый архиерей имеет триста-четыреста свободных квадратных метров для хранения крупногабаритных предметов невыясненного назначения. И, конечно, обладает свободными средствами для оплаты сверхнормативного багажа. Не говоря уже о том, что путешествует исключительно бизнес-классом в сопровождении пары дюжих келейников. Но все-таки не у всех так – по крайней мере, у моих знакомых архиереев точно не так. Да у дюжих келейников, если у кого они и есть, обычно всего по две руки, не больше. |
| Третьяковка выпустила не имеющий аналогов альбом Москва, 3 ноября 2003 г. Четыре сотни творений художников - сокровища 26 отечественных музеев - собраны под обложкой эксклюзивного издания " Золотая карта России. Шедевры русского искусства " . Под эгидой Государственной Третьяковской галереи/ГТГ/вышел в свет альбом, посвященный художественным музеям - участникам межрегионального проекта " Золотая карта России " . В конце октября на конференции Союза музеев России в Таганроге, а ранее, на прошедшем летом в столице фестивале " Интермузей-2003 " , за проект " Золотая карта России " ГТГ выдвинута на соискание Госпремии РФ в области литературы и искусства, сообщила РИА " Новости " пресс-секретарь ГТГ Елена Зайцева. По словам Зайцевой, альбом " Золотая карта России " не имеет аналогов среди отечественных изданий по искусству. Никогда прежде экспонаты различных эпох из музеев всей страны не сводились воедино. В книге оживают девять веков искусства: древнерусские иконы, классические полотна, творения авангарда. Вкратце рассказано об истории Третьяковки и о судьбе музеев " глубинки " , о раритетах в их коллекциях, о людях, боровшихся за их сохранение. Все 25 музеев уже показали или готовятся показать в Москве свои лучшие экспонаты в рамках проекта " Золотая карта России " . Он реализован ГТГ в партнерстве с другими музеями страны и направлен на укрепление единого культурного пространства России. Проект стартовал в 1999 году и быстро перерос в новую форму сотрудничества ГТГ с региональными музеями. За пять лет в стенах Третьяковки побывали картины, скульптуры, бытовые вещи из Курска и Мордовии, Иркутска и Алтая, Архангельска и Пензы, других регионов и городов. Среди самых ярких удач - выставка древностей " Искусство земли Владимирской " . Для москвичей и туристов " Золотая карта России " - редкий шанс оценить сокровищницы всей России, от Дальнего Востока до Русского Севера, не покидая столицы. Подготовка выставок шла вкупе с исследовательской работой по атрибуции произведений и их реставрацией. Немало памятников показано впервые. 3 ноября 2003 г. скрыть способы оплаты Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| Если в альбоме используются уникальные старые фотографии, то рекомендуется делать копии и их использовать в скрап-альбомах. Если создается скрап-альбом именно из старых фото, то лучше вообще никак их не обрабатывать, а вставлять в альбом в первоначальном виде. Создание страницы начинается с выбора фотографии, к ней подбирается основной фон, дополнительный фон и подложка, затем подбираются дополнительные украшения. В скрап-альбомах фотографию никогда не помещают просто на страницу, а только на подложку. Бумага (фоновая, дополнительная и подложка) подбирается с учетом цвета, фактуры, одежды и других элементов, присутствующих на фото. Множество мелких дополнительных элементов перегружают скрап-страницу. Взгляд первым делом должен падать на фотографию, все остальное должно только дополнять ее. В скрап-странице обязательно должны присутствовать заголовок и заметки к фотографии. Однако огромные заголовки забивают фотографию, об этом следует помнить. Не надо пытаться вставить в альбом абсолютно все фотографии, которые имеются по данной теме. Выбирают только лучшие, и альбом будет интереснее и динамичнее. Развивающая книжка для малыша Так же, как делаются фотоальбомы с коллажами, можно сделать развивающую книжку для маленького ребенка. Она собирается из отдельных листов, к ней делается обложка, книга закрывается на липучку. Ребенок развивается, познавая окружающий мир на взгляд, на вкус, на ощупь. Все это и предоставляет ему книжка. На первую страницу можно приклеить или прикрепить узор из разноцветных ленточек. Можно из ленточек сделать объемный узор, чтобы ребенку было интересно его трогать и теребить. К ленточкам можно пришить пуговицы и кнопки, помпончики, которые малыш сможет дергать. На следующий лист можно прикрепить какую-нибудь аппликацию. Можно связать солнышко, или листик, или цветочек из разных ниток, чтобы на ощупь они были разными – это развивает осязание. На следующих листах можно изобразить все, что подскажет фантазия. В качестве подручных материалов подойдут лоскутки, вязаные детали, пластмассовые детальки (хорошо прикрепленные, чтобы ребенок не оторвал и не засунул в рот!), термоаппликации. |
| Вышел в свет альбом «Косово. Сербская Голгофа» 4 декабря 2006 г. 11:04 Вышел из печати альбом «Косово. Сербская Голгофа». Эта книга о живущих в Косове людях. Маленькие непридуманные истории расскажут о горе, радости, подвиге и самоотверженности: венчание украинки и серба во взорванном храме и панихида на могилах убитых подростков, возрождение древней Лавры после 500 лет запустения и осквернение храма святого Саввы, свидетельство очевидца о событиях 2004 года и трогательные слова молодых сербов о приверженности своему Отечеству. Сербские села, превращенные в гетто, православные монастыри, напоминающие неприступные бастионы, конвоируемые рейсовые автобусы — это суровая реальность жизни в центре Европы. Но вопреки всему косовские сербы добры, открыты и по-детски доверчивы. Они работают, учатся, обрабатывают землю, играют многолюдные шумные свадьбы, рожают детей и не собираются покидать любимое ими Косово. Люди несут выпавший на их долю жизненный крест без озлобления и ложного героизма, и лишь иногда непередаваемое выражение чьих-то глаз может показать всю глубину разыгравшейся в Косове трагедии. Альбом построен в виде серии небольших рассказов, которые сопровождаются фотографиями описываемых событий. Исторические сведения дополняют факты, статистические данные и личные наблюдения автора. Содержит 150 фотографий. Поклоняясь древним косовским святыням и знакомясь с людьми, мы везде встречали удивительную доброту и дружелюбие, рассказывает автор книги. Сербы несут выпавший на их долю жизненный крест без озлобления и ложного героизма. И на этом фоне еще отчетливее становится их искренняя любовь к России и русским, которую они будто впитывают с молоком матери. И, без сомнения, главным в этом «славянском братолюбии» является общая православная вера. На протяжении столетий сербы находились под покровительством сильной России. Узы, связывавшие наши государства, были настолько прочными, что до настоящего времени во многих сербских монастырях бережно сохраняются дары, преподнесенные им Российскими государями. В некоторых обителях были русские настоятели. Монашество (после свержения турецкого ига) достигло своего расцвета в начале XX века, когда в Сербии обрели свою вторую родину русские иноки. |
| Я помнил спокойствие горца и на все это сверкание обратил нуль внимания, и… я победил грубость герцога. Мы поехали дальше; я все прекрасно владел собою, но в нем кипела досада, и он не мог успокоиться: он оглянулся раз, оглянулся два и потом сказал мне: — Знаете ли вы, что я никогда не позволяю, чтобы кто-нибудь поправлял то, что я сделал? — Нет, не знаю, — отвечал я и добавил, что я вовсе не для того и показывал ему мой рисунок, чтобы требовать от него замечаний, потому что я тоже не люблю посторонних поправок, и притом я уверен, что с этого наброска со временем выйдет прекрасная картина. Тогда он сказал мне уже повелительно: «Покажите мне сейчас ваш рисунок». Я хотел отказать, но улыбнулся и молча подал ему альбом. Герцог долго рассматривал последний листок: он был в худо скрываемом боренье над самим собою и, по-видимому, переламывал себя, и потом взглянул мне в глаза с холодною и злою улыбкой и произнес: — Вы хорошо рисуете, но нехорошо обдумываете ваши поступки. — Что такое? — спросил я спокойно. — Я чуть-чуть не уронил ваш альбом в пропасть. — Что за беда? — отвечал я. — Этот смельчак, который сейчас достал мед, вероятно достал бы и мой альбом. — А если бы я вырвал отсюда листок, на котором вы зачертили меня с таким особенным выражением? — Я передал то выражение, которое у вас было. — Все равно, кто-нибудь на моем месте очень мог пожелать уничтожить такое свое изображение. Я был в расположении отвечать дерзко на его дерзости и сказал, что я нарисовал бы то же самое во второй раз и только прибавил бы еще одну новую сцену, как рвут доверенный альбом, — но, — добавил я, — я ведь знал, что вы не «кто-нибудь» и что вы этого не сделаете. — Почему? — Потому, что вы в вашем положении должны уметь владеть собою и не позволять нам, простым людям, превосходить вас в благородстве и великодушии. Лицо герцога мгновенно изменилось: он позеленел и точно с спазмами в горле прошипел: — Вы забылись!.. мне тоже нельзя делать и наставлений, — и на губах его опять протянулась свинцовая полоска. |
|
|
