| Мне ничего не оставалось, как выйти вперед и поздороваться. — Простите, — сказал я. — Я признаю свою ошибку. — Ну и отлично, — ответила Элла. — Вы мне поможете потом исследовать туманность? — С удовольствием. Тогда Элла обернулась к своему мужу: — Расскажи, почему ты здесь оказался? — Второй попал в беду, — коротко ответил Сева, — и надо было его выручать. Вот мы и сделали это. С помощью наших новых друзей. — А в какую беду вы попали, капитан? — В плен к пиратам. — К пиратам? Но ведь вы их победили давным-давно. — Победили, но не до конца. Знаете, как бывает, если оставишь один сорняк на грядке? — Все-таки не понимаю, — развела руками Элла. — Ну кто в наши дни сидит по четыре года в плену? Элла прилетела к нам словно из другого мира. Из того мира, в котором мы привыкли жить, но от которого оторвались за последние дни. И в самом деле, ей трудно было бы поверить, если бы мы начали рассказывать ей о пытках, подземельях и предательстве. И поэтому никто не стал с ней спорить. — А что вы сделали с пиратами? — спросила Элла. — Один сидит в клетке. Два — в трюме. А самый толстый и хитрый только что был здесь, — ответил Второй капитан. — Кстати, где он? Толстяк пропал. Только что сидел на траве, робко улыбался — и пропал. Мы облазили все заросли вокруг, осмотрели каждый куст — уйти далеко он не успел. Да и говорун поднял бы тревогу. — Ну вот, — с укоризной сказала Элла, — не могли уберечь одного пирата! Разве это настоящая прополка? И тут я заметил, что туманность колышется сильнее, чем прежде. Я пригляделся. Несколько ячеек сети были разрезаны. — Я знаю, где он! — крикнула Алиса, которая подбежала за мной к сети. — Он в туманность залез. — Ты здесь, Весельчак У? — спросил Верховцев, наклоняясь. Туманность зашевелилась, словно копна сена, в которую забрался бродячий пес. — Сейчас выпустим туманность и увидим, — решительно сказал Сева. — Ни в коем случае! — возмутилась Элла. — Второй такой не найдем! Нервы у толстяка не выдержали. Из туманности показалась его голова. Глаза были выпучены, и он быстро дышал, — видно, в туманности было плохо с воздухом. |
| Туманность нас разочаровала. Она, наверно, очень эффектна в межзвездном пространстве, когда расстилается на миллионы километров, но здесь, на траве, она казалась чуть пульсирующим серым сгустком тумана. Люк в корабле Эллы распахнулся, и она вышла к трапу. К ней уже бежал ее муж, Первый капитан. Он протянул сильные руки, и Элла прыгнула сверху. Капитан поймал ее в воздухе и осторожно опустил на землю. — Ты не ушиблась? — спросил он. — Нет, — ответила Элла и улыбнулась. — И вообще все это неважно. Элла была настоящая красавица и всем нам очень понравилась. Даже индикатор от переполнивших его чувств стал прозрачным. — Все неважно, — повторила Элла, поправляя светлые волосы. — Туманность поймана, и теперь осталось только довезти ее до Земли, чтобы скептики убедились, что она существует. Я промолчал, потому что под скептиками она подразумевала, конечно, меня. И я даже вспомнил, что как-то встречался с ней на конференции и высмеял за увлечение фантастикой. Существует на свете множество реальных, обыкновенных животных, изучению которых стоит посвящать время и усилия, — это и Малый дракончик, и кустики, и индикатор. Но ведь живая туманность казалась мне выдумкой. Так я тогда и сказал. — Кого я вижу! — воскликнула Элла, увидев Второго капитана. — Я вас несколько лет не видела. Как вы себя чувствуете? Все еще летаете? — Нет, — ответил Второй капитан, — в основном я сидел на одном месте. — Это правильно, — поддержала его Элла. — И на одном месте можно найти массу дел. А чей это очаровательный ребенок? — Меня зовут Алиса, — ответил очаровательный ребенок. — Алиса. Необычное имя. — Самое обычное. Алиса Селезнева. — Погоди-ка. А твой отец не в Московском зоопарке работает? — В зоопарке, — ответила Алиса, которая не знала о наших научных разногласиях. — Так вот, Алиса, когда увидишь своего отца, передай ему, пожалуйста, что живая туманность — не биологический бред, и не фантастика, и не сказочная выдумка, как он любит повторять, а самая настоящая реальность. — Кстати, — сказала Алиса, — мой отец здесь. Вот он. |
| Говорила тоненькая, высокая девочка, немногим старше Сибирочки, красивая и нежная блондинка, хрупкая, как цветок. — Я Герта, дочь директора Шольца, — произнесла девочка, улыбаясь задушевной и милой улыбкой, пожимая руку Андрюши и целуя его спутницу в ее бледную щечку. — Ах, что за прелестное дитя! — воскликнула она с восхищением, только сейчас разглядев прелестные локоны Сибирочки и ее искрящиеся, как звездочки, синие глазки. — Чудо, что за девочка! Я должна показать тебя моей Элле, голубка! О, ты еще не видала Эллы?.. Не испугайся ее… У Эллы черное тело, но душа розовая, как утренняя заря. Элла, моя Элла, где ты? — Элла здесь, госпожа! — послышался грубый, как из трубы, глухой голос, и Сибирочка с невольным криком попятилась назад. Перед нею и Андрюшей появилось странное существо, черное, как сажа, со сверкающими белками посреди общей черноты лица, с курчавыми короткими волосами, с расплющенным носом и толстой, синевато-бурой выпяченной губой. На небольшом, но удивительно сильном, с крепкими мускулами теле негритянки была надета полосатая, желтая с черным, юбка и белая матроска с красным воротником. Огромные золотые кольца были продернуты в ее уши, а на голой шее, такой же сильной и мускулистой, как и все тело, висело в несколько рядов обмотанное коралловое ожерелье. — Вот мой друг — Элла. Она называет меня своею госпожою, но мы с нею подруги. Она плохо говорит по-русски или, вернее, совсем не говорит, кроме двух фраз: «Элла здесь, госпожа» и «Элла тебя любит». Но сердце у нее золотое, и она будет вам другом. Ее выписали прошлою осенью сюда из Африки. Она негритянка. Пожмите ее руку. Не бойтесь ее черноты. И маленькая Герта так ласково взглянула на Андрюшу и его маленькую подругу, что те не имели духу отказать ей в ее просьбе и оба протянули руки негритянке. Элла нежно, как хрупкую вещицу, пожала крошечные пальчики Сибирочки и так тряхнула руку Андрюши, что у мальчика буквально искры посыпались из глаз. — Элла показывается публике как силачка, — поторопилась объяснить Герта своим новым знакомым. |
| Между тем Зуб, бившийся на полу, тщетно стараясь освободиться, угрожал всячески Сибирочке, черной девушке и всему миру, браня и проклиная все и всех. Он то злобно рычал, как раненый зверь, то шипел в бешенстве, бессильный сделать что-либо. Вскоре подоспела полиция, за которой уже послал управляющий гостиницей, и Сибирочка должна была рассказать все подробно о случившемся с нею. Потом ее, Эллу и связанного Зуба повели в участок, где должно было разобраться это загадочно-странное и темное для окружающих людей происшествие. Но теперь Сибирочка не боялась ничего больше. Ее черная подруга находилась с нею. Глава XX Элла действует В то время как Анна Степановна Вихрова беседовала с Сибирочкой в приемной «Большого дома», негритянка Элла незамеченная притаилась за дверью. Правда, она не могла понять ни слова из того, что говорилось матерью Никса, но плач Сибирочки, ее взволнованный голос, то звучавший глубокой печалью, то шумной радостью, — все это навело на смутные подозрения молодую негритянку. Она, как и все в труппе, знала, что Никс от души ненавидел Сибирочку и Андрюшу, и потому один уже необычайный и поздний визит матери Никса к их общей любимице заставил Эллу предположить что-то дурное. Когда Сибирочка в сопровождении Анны Степановны вышла из дома, негритянка Элла незаметно проскользнула вслед за ними. Они взяли извозчика и поехали. Элла не могла сделать того же: другого возницы не было поблизости, да и нанять его, не зная русского языка, было трудно. И потому она не теряя ни минуты и нимало не смущаясь, побежала бегом вслед за пролеткой, взятой Вихровой. Вне представлений, будучи дома, Элла носила обыкновенное платье простой девушки, и теперь она была в длинной юбке и темной цветной кофте. Большой платок, накинутый второпях на голову, делал ее похожей на бегущую за покупками горничную, и поэтому никто из прохожих не обращал внимания на странную черномазую девушку, почти скрывшую все свое лицо под платком. Извозчичья пролетка, увозившая Сибирочку, ехала довольно быстро, но Элла не отставала от нее. Сильные ноги негритянки, казалось, не знали усталости. |
| Когда Анна Степановна сошла с пролетки у подъезда гостиницы и вошла в нее в сопровождении Сибирочки, туда же проскользнула вслед за ними и Элла. Она видела, как стремительно бросилась бежать Сибирочка, как открыла ближайшую дверь и услышала сначала радостный крик и плач девочки, потом почти тотчас же за этим ее испуганный возглас. Как раз одновременно с этим возгласом Элла заметила быстрое исчезновение Вихровой из гостиницы. Это еще более усилило подозрения черной атлетки, и Элла во что бы то ни стало решила дождаться Сибирочку здесь. Дверь номера-комнаты, находящейся подле той, куда прибежала Сибирочка, была полуоткрыта, и, не замеченная никем, Элла проскользнула в нее. Каково же было радостное изумление негритянки, когда она увидела оклеенную обоями дверь, сделанную в смежной стене обеих комнат. Она бросилась к ней, схватилась за ручку, надеясь при первом же новом крике Сибирочки прийти к ней на помощь. Но увы!.. Дверь оказалась запертой на ключ… Глава XXI Они вернулись! Господин Шольц волновался всю ночь, все утро, весь следующий день и вечер. В его доме случилось загадочное происшествие. Два человека разом исчезли из его дома еще накануне вечером. Эти два исчезнувших человека были Сибирочка и Элла. Горничная пояснила в тот же вечер господину Шольцу, что за барышней Сибирочкой приезжала госпожа Вихрова и куда-то увезла ее с собой. А следом за ними скрылась и «черная барышня», как называла вся прислуга Эллу. Господин Шольц на другое же утро поехал к матери Никса разыскивать у нее своих артисток. Но каково же было его изумление, когда ему передали, что за госпожою Вихровой еще рано утром приехали какие-то люди и увезли ее куда-то и что с тех пор она не возвращалась. Господин Шольц теперь уже совсем потерял голову, не зная, где искать Эллу и Сибирочку. Он по нескольку раз обращался к Никсу, спрашивая его, не знает ли он, куда отправили его мать, и не знает ли он, зачем и куда она увезла накануне Сибирочку. Но Никс, который сам знал не больше директора, испуганный за участь матери, весь дрожащий и бледный, мог только ответить одно: |
| Любимым местом прогулок детей в Дармштадте был Акациенгартен (Сад акаций), напротив которого располагался временный английский госпиталь принцессы Алисы во время франко-прусской войны. Особенно красив был город весной, когда все дома утопали в цветах сирени и жасмина, а во дворец привозили целые корзины фиалок и подснежников. В нескольких минутах ходьбы от города, с одной его стороны, начинались буковые леса, а с другой — сосновые боры. Гуляя в полях и лесах, окружавших Дармштадт, Элла больше всего любила собирать полевые цветы. Она приносила их огромными букетами, ухаживала за ними и очень огорчалась их неизбежному увяданию. С младенчества Элла постоянно рисовала, но ее детская живопись куда-то исчезала. На вопрос брата: «Куда пропадают рисунки?» — она отвечала, что хорошие помещаются в специальный альбом. Людвиг предположил, что неудавшиеся рисунки сестра рвет. Элла была возмущена такой постановкой вопроса. Она призналась, что хоронит плохие рисунки. Но еще более притягательным, чем Сад акаций, для детей был летний отдых в Кранихштайне. Несмотря на строгое расписание занятий, которые продолжались и летом, Алиса настаивала на продолжительных прогулках детей пешком или верхом на пони. В лесах, среди которых расположен Кранихштайн, был большой простор и множество длинных треков. Дети увлеченно вели по лесам своих шотландских пони, сопровождаемые горячим маленьким бультерьером Боксером. Алиса и Людвиг любили эти прогулки, общение с природой и животными не менее, чем дети. Алиса была искусной наездницей, а Людвиг хорошим спортсменом. Дети радовались, видя любовь отца к животным. В Кранихштайне у него было несколько необычных для домашнего быта животных: дикий кабан, карликовая овца, козы; а в новом дворце Дармштадта — лиса, ягненок, белые кролики, гвинейские свинки, несколько турецких уток. У детей были очень разные вкусы относительно историй, которые они любили рассказывать и слушать во время отдыха. Любимыми у Эллы были рассказы о милой маленькой девочке. Элла любила рассказывать поучительные истории младшему брату Фритти. В этих рассказах она пыталась передать свое сострадание ко всему живому и красивому, если оно подвергалось уничтожению. Однажды, войдя в комнату, где Элла играла с Фритти, Алиса увидела, как девочка рассказывает брату об уничтожении яблока в результате еды. Яблоко утратило свою прежнюю форму и красоту. Вряд ли мальчик понимал, что говорила сестра, но в ее тоне было столько искренней жалости, а в глазах — слез, что и Фритти тоже заплакал: «Сделай как было! Хочу как было». |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «Хаять систему местного самоуправления – преступно!» Депутат Евгений Марченко о кампании главы Центризбиркома Эллы Панфиловой по дискредитации муниципальной власти Санкт-Петербурга 21.06.2019 880 Время на чтение 4 минуты Депутат Государственной Думы и член парламентского Комитета по государственному строительству и законодательству Евгений Марченко считает, что «председатель Центризбиркома Элла Памфилова напрасно угрожает Санкт-Петербургской избирательной комиссии и подталкивает ее к незаконному давлению на муниципальные избиркомы. Да, местные депутаты в Петербурге действительно пользуются лазейками в законодательстве для облегчения порядка регистрации кандидатов. Однако эти лазейки хорошо известны. И вместо того, чтобы огульно сыпать обвинениями и угрозами, Элла Памфилова лучше бы потратила последние три года своей работы на посту председателя ЦИКа на то, чтобы эти лазейки устранить на законодательном уровне». «В последние дни Центральная избирательная комиссия и лично ее председатель Элла Памфилова неоднократно публично обвиняли руководство Петербургского избиркома в нарушениях на выборах. Это связано с претензиями, которые породил начавшийся в муниципалитетах процесс выдвижения и регистрации кандидатов в депутаты, - передает пресс-служба депутата его слова " Русской народной линии " . - От Эллы Михайловны мы слышим критику, угрозы и огульные обвинения и в адрес муниципальных избиркомов, и в адрес Санкт-петербургской избирательной комиссии. Которую председатель ЦИКа фактически подталкивает к незаконному давлению на ИМКО! Мне кажется, что Элла Михайловна Памфилова сейчас больше играет роль политика, нежели государственного деятеля, председателя Центральной избирательной комиссии. Причем политика — оппозиционного! Складывается такое впечатление, что главную для себя задачу на этих муниципальных выборах председатель ЦИКа видит в том, чтобы добиться регистрации для несистемных, оппозиционных кандидатов. А что на самом деле происходит в муниципальных избирательных комиссиях? Нарушается ли там закон? Происходят ли фальсификации? Нет! На самом деле ИКМО просто не смогли отказать себе в праве — именно праве, с точки зрения закона — воспользоваться лазейками в федеральном законодательстве. Корректно ли ставить вопрос таким образом: виноваты ли муниципальные избиркомы, что закон оставил для них эти лазейки? Или мы поставим вопрос так: виноват ли Центризбирком и Элла Михайловна Памфилова, возглавляющая его с 2016 года, в том, что вовремя не озаботились тем, чтобы эти лазейки на законодательном уровне устранить? Мне ближе именно вторая формулировка! |
| Элла позднее объяснила матери, что хотела пораньше научить Фритти тому, что поняла сама, — Бог может отнять у человека все. И человек тоже может отнять. У себя или у другого… Просто если это сделает Бог, то не так обидно» . Эти слова были произнесены незадолго до гибели Фритти, когда Алиса на фортепиано играла «Похоронный марш» Шопена, а мальчик, заигравшись, упал с шестиметровой высоты из неплотно закрытого окна. Он от рождения страдал наследственной гемофилией, поэтому удар оказался роковым. Элла тяжело пережила потерю брата. Эпизод свидетельствует о недетской умудренности маленькой Эллы, о щедрой одаренности ее души Богом, об очень ранней готовности воспринять неизбежность страдания. Все родные отмечали еще и такую характерную деталь в поведении Эллы, как полное отсутствие эгоизма, готовность уступить какой-либо выигрыш в игре, критичность по отношению к себе, в частности к игре на фортепиано. Однако это все не означало, что она забывала боль неудач. Она «хоронила» неудачи в сердце. По мнению брата, Элла сама установила законы, по которым решила жить, и последовательно соблюдала их. Но не считала нужным никому рассказывать об этих законах . Эрнст Людвиг отмечал, что его родители, Алиса и Людвиг, очень много времени проводили с детьми, несмотря на множество дел и необходимость выполнения общественного долга. Особый интерес детей вызывали ежегодные морские экспедиции, которые заранее планировались и подготавливались, требовали значительных финансовых затрат. Но значимость посещения таких мест, как Бланкенберг или Хоулгейт, побуждала Великую герцогиню Алису смело смотреть на экономическую сторону этих путешествий. Морские путешествия, отдых на море были очень полезны детям. После одного из таких путешествий Алиса заметила: «Элла — с тех пор как побывала на море — стала совершенно другим ребенком. Хороший цвет лица, больше не бледная и не вялая — совершенно изменилась» . В апреле 1875 г. вся семья отправилась в двухмесячную поездку в Англию. Вместе с королевой они были в Осборне, Винздоре и Лондоне, а с принцем Уэльским в ряде других исторических мест. Двум старшим детям было позволено сопровождать бабушку в Балморал в течение нескольких недель. |
| Буковый лес, начинавшийся почти сразу за городом, сосновые боры, протянувшиеся до самого Рейна, полевые цветы, которые Елизавета так любила, — всё это манило, восхищало, радовало. В самом Дармштадте ей нравилось бродить по аллеям старинного пейзажного парка Херрнгартен, где когда-то прогуливался сам Иоганн Вольфганг Гёте и где имелся маленький уголок регулярного сада, напоминавший Версаль. Ещё более притягательным был утопающий в цветах парк Розенхёэ (Розовый холм). Здесь вместе с сёстрами Элла нередко собирала букеты, предназначенные их «друзьям» — пациентам городской больницы. Иногда приходилось навещать дедушку Карла и бабушку Елизавету в их пригородном Бессунгене. Доброго деда, всегда готового показать в своём доме что-то интересное, Элла искренне любила, а вот бабушка первое время вызывала у неё лишь неприятные чувства. Вероятно, причина крылась в заметной «прусскости» Елизаветы-старшей, в её манерах, в акценте. К тому же всё, что напоминало Пруссию, в Дармштадте воспринималось исключительно негативно. Лишь постепенно Элла прониклась к бабушке глубокой привязанностью, в итоге беззаветно полюбив её. Сама же Елизавета Прусская с самого рождения внучки, получившей её имя, не чаяла в ней души. Радовалась её успехам, подмечала в характере своей любимицы некоторые черты, схожие с собственными. Набожная и благочестивая, мать герцога Людвига отличалась большим милосердием. Главным делом её жизни стала забота о бедных. В Дармштадте по её инициативе был учреждён дом диаконис Елизаветинского монастыря, на который она пожертвовала крупную сумму. Кто знает, не у немецкой ли бабушки Элла впервые познакомилась с некоторыми идеями, впоследствии претворёнными в жизнь ею самой. Самыми прекрасными были дни, проводившиеся в загородном Кранихштайне. Рядом с двухэтажным домом, наполненным охотничьими трофеями, находилось небольшое озеро, а окружавшие его деревья давали приют многочисленным журавлям. В переводе с немецкого это место так и называлось — «Журавлиный камень». Тенистый парк начинался сразу за окнами, отчего дом казался ещё более романтичным. |
| Герта по возвращении домой поила чаем и потчевала холодной закуской артистов и только после двенадцати часов ночи ложилась в постель. Все любили кроткую, ласковую, заботливую девочку, а негритянка Элла просто обожала ее. Для черной дикарки, приехавшей из далекой чуждой стороны зарабатывать кусок хлеба, белокурая кроткая Герта казалась каким-то неземным существом. За «госпожу Герту» Элла готова была исцарапать лицо и искусать руки кому угодно. Кого любила Герта, того любила и Элла. Герта с первого же дня привязалась к Сибирочке, и Элла стала смотреть такими же преданными глазами на Сибирочку, какими она смотрела на Герту. Вот в какую обстановку и к каким людям попали Андрюша и Сибирочка и постепенно начинали входить во вкус этой новой, незнакомой им еще жизни. Сибирочку взяла под свое покровительство Герта и даже поселила ее в своей маленькой, обитой розовой материей комнатке, где было всегда так хорошо и уютно. Андрюша поселился с клоуном Пьеро и его внуком. Дети виделись, однако, постоянно и в театре, и дома, и в огромной столовой, где все члены труппы господина Шольца проводили свои досуги. — Мисс Герта, позвольте вас просить приготовляйт маленький артистка. Мисс Сибирушка выходит сегодня к Цезарь и Юнона в первый раз. Голос мистера Билля, повторившего свое приглашение, звучал очень строго, а оловянные глаза проницательным взглядом окинули обеих девочек — Герту и Сибирочку, стоявших за кулисами и любовавшихся силачкой Эллой, которая без труда нанизывала на каждый палец по десятифунтовой гире и легко, как перышками, вертела ими над головой. Сибирочка заволновалась. Она была далеко не из трусливого десятка. Она, не задумываясь, побежала бы в темную тайгу ночью, но войти в клетку ко львам, к этим страшно рыкающим, свирепым великанам, страшно боялась, и дрожь охватывала все тело девочки при одной мысли об этом. Но Герта не дала ей много думать о ее новом положении и всячески старалась ободрить ее. — Пойдем, я помогу тебе одеться, — ласково обнимая подругу, проговорила она и повела Сибирочку в небольшую уборную, где артистки при помощи горничной одевались к спектаклю. |
|
|
