| Тщательно изследуй, не всасывает ли и не впитывает ли какая-нибудь отравленная там вена любви порочной, не возбуждаешься ли и не увлекаешься ли ты какой-либо приманкой плотского удовольствия, не надмеваешься ли какою-либо пустою кичливостью, не поглощаешься ли какими пустыми заботами, можешь ли сказать, что ты видишь себя чистым и безупречным, какие бы ни находил извинения для себя в своей совести, от дел, слов и помышлений худых. И если ты чист от какой-либо неправды, не овладевает ли тобой равнодушие к правде. Если ты от всего этого свободен, справедливо радуешься, радуйся, что ты без страха. Пусть изгонит его любовь к Богу, Которого любишь ты всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Пусть изгонит его любовь к ближнему, которого любишь ты, как себя самого, и о коем ты много хлопочешь затем, чтобы и он вместе с тобою любил Бога всем сердцем, и всею душею, и всем разумением. Потому что не в ином случае правильно любишь ты себя самого, как только если любишь Бога, так любишь, чтобы любить Его не менее и в том случае, когда обращаешься к себе самому. Когда же, пусть даже внутри не возбуждаешься ты никакою страстью (кто однако осмелится утверждать это о себе), любишь ты самого себя в самом себе и любуешься сам собой, то вот этого самого и бойся больше всего, именно того, что ты ничего не боишься. Не всякою любовью изгоняется страх, но любовью истинной, когда мы всецело любим Бога и потому любим ближнего, чтобы и он также любил Бога. Любить же себя самого в себе самом и любоваться самим собой — это не любовь истинная, а пустое кичение гордости. Потому и апостол справедливо упрекает людей самолюбивых и себе самим нравящихся (2 Тим.3:1-5). «Но совершенная любовь изгоняет страх». Однако ту любовь лишь можно назвать любовью, которая не есть любовь суетная. Но что суетнее человека без Бога? Суетная любовь у того, кто любит себя самого в себе самом, а не в Боге. Справедливо поэтому говорится: «не гордись, но бойся» (Рим.11:20). Кто гордится и потому не боится, во всяком случае подвергается опасности, не в безопасном месте находится он, вдохновляясь духом гордости. |
| Это – духовные распинатели Христа. Не имея возможности сделать Христу тоже зло, какое сделали современные враги Его, распявшие Его на вещественном кресте, они, однако, походят на них по душевному враждебному настроению, так что если бы они жили в одно время с ними, то приняли бы участие в их злодеянии и кричали бы в один голос с ними к Пилату: возьми, возьми, распни Его. Теперь, конечно, сделать это они не могут, зато мысленно распинают Христа, враждуя против Него. В чем состоит эта вражда? В отпадении от веры во Христа. В этом именно грехе Апостол обличает в послании к Евреям некоторых из современных ему христиан из иудеев и утверждает, что от них уже нельзя ожидать покаяния и возвращения к той вере от которой они отпали. Почему нельзя ожидать? Потому что они отпали не по слабости воли, не по малодушию, а по сознательной вражде ко Христу, после того как они сделались сосудами благодати Христовой. Повторим слова Апостола. «Невозможно», говорит он, «однажды просвещенных и вкусивших дара небесного, и ссылавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего вена, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему». Сколько даров и какие великие дары получили эти отпадшие от веры во Христа! Просвещены святым крещением, вкусили дара небесного, т.е. прияли отпущение грехов в крещении и ощутили мир в совести, сладость новой жизни; сделались причастниками Св; Духа, т.е. сподобились внешних чрезвычайных дарований Св. Духа, например, дара чудес, пророчеств, толкования слова Божия, столь обычных в апостольское время, также внутренних дарований, способствующих возрастанию и укреплению в них жизни духовно-нравственной; вкусили благого глагола Божия и сил будущего века, то есть собственным опытом изведали, как сладостно евангельское учение, и предвкусили упованием славу и блаженство будущей жизни по действию в них многообразной силы Божией. Можно ли было ожидать, чтобы сподобившиеся столь великих даров благодати Божией отпали от веры во Христа, пренебрегли благодать Божию? Однакож на самом деле это бывает. |
| Он представляет грубый округленный камень, сходный с громадным арбузом; одна из вершин его выдолблена и углублена в форме разреза; один из боков его слегка сплюснут. Его вес состоит из 42 килограммов. Он имеет надпись древними еврейскими буквами, которую видим на факсимиле внизу рисунка; отдельиая буква находится на противоположной стороне разреза. 534 Важнейшие труды по священной герменевтике. Католические: J. Alzog, Explicatio catholici systematis de interpretatione Script. Sacrae, Мюнхен, 1835; J. G. Riegler, Biblische Hermeneutik, Аугсбург, 1835, 1847; J. Vogel, Die heilige Schrift und ihre Interpret durch die heilige Väter, Аугсбург, 1836; Ranolder, Hermeneuticae biblicae generalis principia rationalia chrismiana et catholica, in-8°, Рим, последнее изд. 1865; V. Reichel, Introductio in hermeneuticam biblicam, in-8, Вена, 1839; Löhnis, Grundzüge der biblischen Hermenentic und Kritik, Giessen, 1839; A. Schmitter, Grundlinien der biblischen Hermeneutik, Регенсбург, 1844; Wilke, Biblische Hermeneutik nach kathol. Grundsützen, Вюрцбург, 1853; Patrizi, De interpretation Scripturarum sacrarum, 2 in-8°, Рим, 1844 (первый том этой работы переиздан отдельно под заглавием: Institutio de interpretatione Bibliorum, Рим, 1862:1876); C. Lomb, Biblische Hermeneutik nach der Grundsätzen der katholischen Kirche dargestellt, 1847; G. J. Günter, Hermeneutica biblica generalis juxta principia catholica, Прага, 1848, 1881, 1863; J. Kohlgruber, Hermeneutica biblica generalis, Вена, 1850; T. J. Lamy, Introductio in sacram Scripturam, t. 1, Лувен, 1860;. Мехельн, 1873; J. Danko, De sacr. Script, ejusque interpretatione commentarius, Вена, 1867; A. Gilly, Précis d’introduction générale et particuliere a l’Ecriture Saints, III part, Paris, 1867; Setwin, Hermen, biblic. institutiones, Вена, 1872; Reitmayr, Lehrbuch der biblisch. Hermen., издан. Thalhofer’oм, 1874; A. Posa, Hermenentica sacra, in-8°, Барцелона, 1880; Schneedorfer, Synopsis hermeneut. biblic., Прага, 1885; Trochon, Introduction générale, t. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БРЕЙГЕЛЬ СТАРШИЙ Автопортрет. 1565–1568 гг. (Графическое собрание Альбертина. Вена) Автопортрет. 1565–1568 гг. (Графическое собрание Альбертина. Вена) [Мужицкий; нидерланд. Brueghel, Breughel] Питер (ок. 1525 или 1530, Бреда - 5.09.1569, Брюссель), нидерланд. худож. Сообщение его первого биографа К. ван Мандера о крестьянском происхождении Б. С., видимо, не соответствует действительности, более вероятно, что он был горожанином. В годы учений переехал в Антверпен, где работал у П. К. ван Алста. Первое документальное свидетельство о Б. С.- датированная 1551 г. запись о принятии его в члены антверпенской гильдии живописцев св. Луки (из этого следует примерный год его рождения, т. к. в гильдию принимали не раньше 25 лет). В 1551-1552 гг. работал в мастерской живописца К. Доризи. В 1552 г. посетил Рим. В 1554 г. вернулся в Антверпен, активно сотрудничал с издателем И. Коком. В 1563 г. женился на дочери ван Алста и перебрался в Брюссель, где вскоре умер, оставив 2 малолетних сыновей. В творчестве первого сына Б. С., Питера Младшего (1564-1638), превалирующим стало копирование произведений отца; второй сын, Ян Бархатный (1568-1625), мастер маньеристической пейзажной и декоративной живописи, был далек от стиля отца. Падение Икара. 1555–1558 гг. (Королевский музей изящных искусств. Брюссель) Падение Икара. 1555–1558 гг. (Королевский музей изящных искусств. Брюссель) Существует много попыток объяснить творчество этого мастера. К. фон Тольнаи предположил влияние пантеистической философии Себастьяна Франкана на манеру художника; др. объяснение - принадлежность Б. С. к католицизму - подтверждается тем фактом, что почитателем и покровителем художника был кард. де Гранвель. Несомненно влияние на творчество Б. С. гуманистического неостоицизма в духе Эразма Роттердамского и Томаса Мора. Избиение младенцев. 1565 г. (Музей истории искусств. Вена) Избиение младенцев. 1565 г. (Музей истории искусств. Вена) |
| Вена 1529 . Дунай, река, на берегах которой лежала Вена, вскоре станет такой же частью мусульманского мира, как Нил, Евфрат, Тигр и Инд. Дунай покраснеет от христианской крови. Вена станет Багдадом на Западе. Сулейман принесёт послание пророка к не признаваемому им за императора Карлу V. В мире существует только один император – Сулейман. Но, поскольку Карл V отсутствовал, «занятый своими делами в Италии», как сообщает Кризи в «Истории турок-османов», то хватит и его брата – Фердинанда. Следующей целью джихада станет Вена. 10 мая 1529 года Сулейман отправился в новую завоевательную кампанию на Западе с армией в 250 тысяч солдат, подкрепленной тремя сотнями тяжелых пушек и бесчисленными мулами, лошадьми и верблюдами. В Мохаче, специально выбранном султаном, чтобы унизить венгров, его встретил Заполяй, поцеловавший султану руку в знак уважения, признавая тем самым свою вассальную зависимость. Со своими венгерскими союзниками Сулейман отправился в Вену, захватывая по пути города, уничтожив несколько гарнизонов и подвергнув пыткам, убийствам и порабощению жителей деревень, мимо которых проходила его армия по пути в Австрию. Авангард армии Сулеймана прибыл под Вену 23 сентября, и мусульмане, разъезжая вокруг стен города на лошадях, выкрикивали оскорбления защитникам и обещали смерть. На копьё каждый из них насадил голову австрийца. Оставшаяся часть армии подошла к Вене через пару дней, и город погрузился в страх и ожидание, зная, что нападающие превосходят их по крайней мере в 10 раз. Вену обороняли всего лишь 16 тысяч человек, а осада продлилась только три недели. Сулейман ожидал, что Вену будет защищать король Фердинанд, но тот мудро, если не геройски, решил переждать в другом месте, вдали от турок, и оборону столицы поручили ветерану – немецкому генералу Николасу фон Зальме, подчёркнув этим, что Сулейман относится к лицам низшего сорта, недостойных внимания короля. Установилась отвратительная погода, которая помешала туркам подвести свои тяжелые орудия. Венцы проявили упорство в защите. Хотя городу серьезно угрожало огромное число осаждавших и применение мин и взрывчатки, однако, вскоре реалист Сулейман понял, что у него нет шансов на быструю победу, а его престиж неизбежно пострадает от длительной осады города, защищаемого неизвестным генералом. Отказ Карла V и Фердинанда встретиться с ним в бою, означает признание ими своего поражения, заявил Сулейман, и 16 октября турки, собрав вещи, отправились в долгое путешествие к себе домой в Стамбул. Перед отъездом они сожгли свой лагерь, убив тысячи пленных, в основном крестьян с их семьями из соседних деревень. |
| Это потому, что от сердца через артерии по всему телу рассеивается жизненный дух. Более же всего выделяются совместно друг с другом следующие три сосуда: вена, артерия и нерв, — происходящие из трех начал, управляющих животным организмом. Из головного мозга как начала движения и ощущения (исходит) нерв; из печени как начала крови и питательный силы — вена, сосуд крови; из сердца же как начала жизненной силы — артерия, сосуд пневмы. Сообщаясь же друг с другом, они пользуются взаимными услугами. Так, вена доставляет пищу нерву и артерии: артерия же сообщает вене природную теплоту и жизненный дух; а нерв дает им чувство, как и всему телу. Отсюда — ни артерия не может быть без нежной крови, ни вена — без пневмы, имеющей вид пара, ни нерв — без чувства. Артерия непрерывно то расширяется, то сокращается по некоторой гармонии и разуму, получая начало движения от • сердца: но, расширяясь, она с силой втягивает от прилежащих вен нежную кровь, испарение которой становится пищей жизненного духа, сокращаясь же, артерия выделяет через все тело и скрытые поры находящиеся в ней дымчатые (коптеобразные) продукты — подобно тому, как сердце выталкивает наружу копоть через рот и ноздри при выдыхании. Заглавие в подлиннике не совсем точное: «Περ σφυγμν» — De pulsibus. У Con. точнее: «De motu pulsatili, qui est cordis» (libri 4, cap. 16). Можно перевести еще: «О биении пульса» и даже — «О кровообращении». D. 1 в пояснение добавляет: «то есть кровь». Учение о врожденной животной теплоте (calidvun innatum) со времен Гиппократа сделалось базисом древней физиологии. Скобки подлинника. То же. Ζωτηκον πνεμα (spiritus vitalis) может означать жизненную силу, очевидно, это не одно и то же с ψυχικον πνεμα, как мы заметчали выше. См. предыдущее примечание. Иначе — «жизненной пневмы»; ср. выше примеч. 4. Τ λιγνυωδες и то αιθαλδες — синонимы. Ср. примеч. 3 на стр. 127. Глава XXV. О производительной, или сперматической способност... Сила производящая также принадлежит к той части (неразумной души), которая не подчиняется разуму: мы невольно, ведь, во время сновидений испускаем семя, и пожелание совокупления вложено природой (φυσικ): действительно, мы невольно возбуждаемся к нему, хотя самое действие — безусловно в нашей власти и зависит от души. |
| ...И здесь будет уместным упомянуть о культурных границах, разделявших (это отчетливо видно в литературе) основные города империи. Чешская национальная (не обязательно чешскоязычная культура) была составной частью наднациональной австрийской, а через нее европейской культуры. В «культурном пространстве» Европы Вена и Прага отличаются не столько цивилизационной разностью - легко себе представить Стефана Цвейга жителем Праги, а Густава Майринка - проживающим в Вене. Прага и Вена как два культурных центра старой Австрии отличаются стилем - при мысли о Праге в голову приходят таинственные узкие улочки Старого города (наполненные призраками романов Густава Майринка), обитель кафкианских метаморфоз, и, одновременно, брутальный городок юмористических рассказов Гашека и Чапека. Вена солнечней и «возвышенней» - это, прежде всего музыкальная и театральная столица Европы, делящая лавры первенства с Парижем. Это город уютных кофеен, которые словно воплощают дух старой доброй Австрии. Будапешт, формально второй город империи, находился вне этого синтеза, являясь самостоятельным центром, однако, скорее, центром провинции, чем государства, а тем более культуры (до революции в России, на наш взгляд, схожую роль играл Киев). Провинциальность явно тяготила венгерскую и, в частности, будапештскую культурную элиту. Если остальные писатели (например, словенец Иван Цанкар, писавший, что «я всей душой погрузился в венскую жизнь! Здесь и воздух другой, все шире и свободнее») могли «войти» в имперскую австрийскую культуру как ее составные элементы - с той или иной долей ассимиляции или взаимообогащения, то венгры стремились к созданию «альтернативной модели» на собственных берегах Дуная. Здесь интересно привести определение венгерского литературоведа Дюлы Секфю, в 30-х годах пытавшегося рассматривать литературу с точки зрения «глубинного и разжиженного мадьярства». Можно предположить, что автору было естественнее считать своих оппонентов хоть «разжиженными», но именно мадьярами, чем какими-нибудь «агентами западного или восточного влияния» (в современной ему Германии такими «мелочами» не стеснялись). |
| Праздник венков из роз. 1506 - 1512 гг. (Музей истории искусств, Вена) Праздник венков из роз. 1506 - 1512 гг. (Музей истории искусств, Вена) Наиболее знамениты 3 т. н. мастерские гравюры Д. Первую («Рыцарь, смерть и дьявол», 1513) художник называл «Всадник», что указывает на связь с «Руководством христианского воина» Эразма Роттердамского, призывавшего христианина не сходить с пути истины, какие бы силы ни преграждали ему дорогу. На второй гравюре «Св. Иероним в келье» (1514) Д. представил святого как олицетворение духовной самоуглубленности и созерцательной жизни. Третья гравюра («Меланхолия I», 1514) имеет сложный символический подтекст. По мнению Р. Клибанского, Э. Панофского, Ф. Заксля ( Klibansky R., Panofsky E., Saxl F. Dürers «Melencolia I». Lpz.; B., 1923; Либман. 1957. С. 30-33), представленная на ней женская фигура персонифицирует меланхолический темперамент людей искусства, управляемых Сатурном. Он, покровитель каменотесов, плотников, геометров, о чем напоминают их разбросанные по земле инструменты, способен наделять властью и богатством, которые обозначены ключом и кошельком на поясе женщины. Цифра I на крыльях мыши отсылает к трактату Агриппы Неттесгеймского, определявшего 3 ступени гения, или меланхолической одержимости: I - низшую, доступную людям искусства, II - среднюю, свойственную ученым, III - высшую, присущую тем, кто поднимаются до постижения божественной сущности вещей и самого Божества. Т. о., «Меланхолия I» символизирует дух человека искусства, тщетно стремящегося сравняться с Творцом. Гравюру отличает виртуозная техника исполнения - ряды мелких параллельных штрихов, сплетаясь в сложные, точные орнаменты, воплощают дробное, неровное освещение, создают объемы и глубину пространства. В 1515-1521 гг. Д. стал широко известен за пределами Германии. Д. выполнил рисунки на полях «Молитвенника» имп. Максимилиана (Баварская гос. б-ка, Мюнхен; собрание бывш. Городской б-ки, Безансон), во время рейхстага в Аугсбурге нарисовал имп. Максимилиана с натуры (1519, Музей истории искусств, Вена), создал «Портрет Бернхарда фон Реесена» (1521, Картинная галерея, Дрезден). В июле 1520 г. Д. отправился на коронацию Карла V, надеясь получить пенсион, отмененный со смертью Максимилиана I в 1519 г. Во время путешествия по Рейну («Дневник путешествия в Нидерланды», 1520-1521), посещения Кёльна, Антверпена, Неймегена, Хертогенбоса, Брюсселя, Брюгге, Гента, пров. Зеландия Д. встречался с нидерландскими мастерами К. Массейсом, Й. ван Клеве, Лукой Лейденским и др., портретировал Эразма Роттердамского (уголь на бумаге, 1520, Лувр, Париж), делал рисунки, дополняя нем. традицию (рисунок пером, слегка подсвеченный акварелью) живописной техникой итальянцев (рисунок кистью с применением белил на тонированной бумаге) и распространенной в Нидерландах техникой серебряного карандаша. |
| Д. первым из художников Германии обратился к изучению идеальных пропорций человеческого тела, интересовался новейшими сведениями по анатомии, перспективе и пропорциям. Так, гравюра на меди «Адам и Ева» (1504) демонстрирует стремление автора найти математическую формулу для определения идеальных форм человеческого тела. Итогом поисков Д. в области построения человеческой фигуры классических пропорций стали созданные по возвращении в Нюрнберг парные картины «Адам» и «Ева» (1507, Прадо, Мадрид). Д. изучал пропорции тела животных («Большой конь», 1505, Кунстхалле, Карлсруэ), занимался архитектурным перспективным рисунком (гравюра «Рождество», рисунок в Кунстхалле, Гамбург). Вероятно, во время 2-го путешествия в Италию Д. посетил Болонью, Милан и Рим, где, возможно, написал «Христа среди книжников» (1506), а также, согласно предположениям исследователей, познакомился с Тицианом и Л. Пачоли. По возвращении на родину Д. получил заказы на большие алтарные картины - «Мученичество десяти тысяч христиан, на горе Араратской пострадавших» (1508, Музей истории искусств, Вена), «Геллеровский алтарь» (1508-1509, погиб при пожаре в 1729, известен в копии), «Поклонение Св. Троице» («Ландауэровский алтарь», 1511, Музей истории искусств, Вена). В 1509 г. Д. был избран в Нюрнбергский Большой совет, в 1512-1513 гг. исполнил исторические портреты императоров Карла Великого и Сигизмунда для городской «камеры реликвий» (1512, Германский национальный музей, Нюрнберг). Во время работы над «Геллеровским алтарем» Д. уделял внимание гравюре на дереве и офорту, издав в 1511 г. серии «Жизнь Марии», «Большие Страсти» (11 гравюр), более подробные «Малые Страсти» (37 гравюр), переиздал «Апокалипсис», расширенный титульной гравюрой, в 1512 г. выгравировал на меди «Медные Страсти». В 1512-1519 гг. Д. участвовал в создании гравюры на дереве, состоящей из 92 досок (в собранном виде 3,2×2,9 м; не завершена; 3-е изд., 1559, Альбертина, Вена), к-рая была заказана имп. Максимилианом I. На гравюре изображена Триумфальная арка (1515-1517) с родословием императора, со 102 гербами земель, «входящих» в его империю, с портретами его предшественников, начиная с Юлия Цезаря, со сценами войн и деяний имп. Максимилиана, со стихами и с геральдическими символами. Разработка программы и отдельных сюжетов принадлежит историографу императора, поэту И. Стебию и отчасти Пиркгеймеру. За работу Д. был назначен ежегодный пенсион в размере 100 гульденов. Д. создал в технике сухой иглы 6 офортов «Похищение Прозерпины» (1516), в ксилографии гравюру «Носорог» (1515). |
| – А что, господин, будет пить? – Мне пива. Да, пива. А даме – воды. Дама не пьет пива. Наверное, и мне тоже не пива. Пиво оно везде пиво. Давайте вина. Австрийского хорошего вина. Белого! Налейте Рислинга. А еще вот это ваше. Сухое. Называется Грюнер Вельтлинер. Очень хорошее. К сосискам – самое то. Вена и сосиски. Сосиски и Вена. Если вам за сосисками, то вам сюда. Сосиски и Вена. Если вам за сосисками, то вам сюда Вечером у дворца Хоффбург – митинг. 8-е Мая. В глубине сцены – Венский Симфонический готовится играть 9-ю симфонию Бетховена. Но сначала митинг, сначала слова. Сначала речи. В Вене скоро выборы. Вене нужно определиться. Правые, левые, центральные политики. Всякие. 8-е Мая, они не могут молчать. Они говорят о войне. Австрия признана страной-жертвой. Им же сделали аншлюс. Поэтому они – жертвы. Это тогда они радовались. Когда был аншлюс. Тогда ликовали. Левые, правые, центральные. Всякие. Они говорят теперь о войне. Через слово почему-то «Russland». Через слово «Ukraina». Через слово «Крым». Через 70 лет им кажется, они научились отличать, где «аншлюс», где «неаншлюс». – Я думаю, знаешь, о чем? – говорит он жене, – Я думаю, интересно, кого они сажают в первые ряды на таких мероприятиях. Ведь у них не было сопротивления. У нас в первых рядах сидят ветераны. Каких ветеранов сажают вперед они? Вокруг сцены – два огромных экрана. Камера съезжает с трибуны. Правые, левые, центральные заканчивают говорить. Камера хватает публику. Камера хватает первые ряды. В первых рядах – старые евреи. В черных шапочках, седые, с тяжелыми морщинистыми веками, слезящимися глазами. Под веками видны черные прожилки старческих выступающих вен. Евреи плачут. По сморщенным обвисшим щекам их текут еврейские слезы. – А что б им не позвать наших? Слушай, ну тех, которые Вену брали. Вот их и сажали бы в первые ряды рядом с евреями. Долина Вахау. Лучший в Австрии Рислинг! Семейство Jamek. Свое вино. Свой ресторан. На хозяйстве – свекровь. Сухая. Высокая. Букли. Ключицы. Скулы. Маленькие круглые очки. Носик. |
|
|
