| 3. Рус. редакции и переделки инослав. текстов и переводов: пространное Житие Константина (Кирилла) Философа ( Турилов. 1993. С. 38), Откровение Мефодия Патарского, апокрифический цикл сказаний о Крестном Древе пресвитера Иеремии ( Miklas. 1988. S. 446; ср.: Сперанский. Рус. памятники. 1960. С. 89-90), особая редакция «Чуда мч. Феодора Тирона (или Стратилата) о змие», отражающая стилистическое влияние рус. воинских повестей (НБС. Рс 711, кон. XIII (?) - нач. XIV в.), канон мч. Виту (в составе серб. служебных Миней кон. XIII-XIV вв.: ГИМ. Хлуд. 156; БАН. 4.5.10 и др.), флорилегий с лексическими русизмами в составе среднеболг. Мазуринского сб. сер. XIV в. (РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. 1700; см.: Турилов. 1993. С. 39) и др. Нерешенным остается вопрос о времени возвращения на слав. Балканы Палеи исторической (см.: Сперанский. Рус. памятники. 1960. С. 104-147). 4. Отдельные типы богослужебных книг: Минеи служебные на каждый день (ранее в южнослав. традиции были представлены только Праздничные Минеи), Кондакарь (ненотированный). Т. о., книжно-литературный корпус 1-го восточнослав. влияния вполне сопоставим по объему и значению с совокупным корпусом оригинальных текстов и переводов, созданных в Болгарии и Сербии в посл. четв. XII - нач. XIV в. (см. об оригинальных текстах: Георгиев Е. Литература на Втората българска дръжава. София, 1977. Ч. 1: Лит-ра на XIII в.; Българската лит-ра и книжнина през XIII в./Под ред. И. Божилова, С. Кожухарова. София, 1987; Д. Ucmopuja старе српске Београд, 1980, 19912. С. 119-163; Podskalsky G. Theologische Literatur des Mittelalters in Bulgarien und Serbien: 865-1459. Münch., 2000. S. 73-81, 85-89, 106-107, 115-121, 128-129, 219-225, 247-250, 290-298, 355-385, 436-442, 456-461, 482-484, 509, 513-515, 517-521). Впрочем, в обобщающих трудах, посвященных средневек. южнослав. лит-рам (и культуре в целом), памятники, связанные с 1-м восточнослав. влиянием, практически не рассматриваются. Вопрос о происхождении перечисленных переводов (в первую очередь Пролога и Пандектов Никона Черногорца) составляет предмет дискуссии. |
| 297 . Поручи бархата золотного Виницейского, обложены атласом зеленым, у них восемь пуговиц серебряных, подложены киндяком. 298 . Поручи бархат рытой вишневой, пуговицы оловянные. 399 . Двои поручи участок золотной, ветхи. 300 . Двои поручи участок золотной по осиновой земле, кресты атлас червчатой, у одних двенадцать пуговиц серебряных, а у других снурок шелковой. 301 . Поручи объярь серебряная травчатая, опушка атлас червчатой с снурком. 302 . Поручи шиты по червчатому атласу золотом и серебром с канителью, кресты канительные, подложены тафтою зеленою. 303 . Двои поручи объярь серебряная цветная с разными шелками, вместо пуговиц снурок шелковый, подложены крашениною. 304 . Столовая одежда дорогильная двоеличная, что постилают под благословенные хлебы. 305 . Фелонь киндяшной лазоревой, подложен крашениною. 306 . Сулок тафтяной красной, по концам было низано жемчугом, местами на нем шестнадцать дробниц кованых серебряных басемных, а жемчугу ныне нет. 307 . Столечник атлас золотной Турецкой, подложен зеленым киндяком, длиною полпята аршина с двумя вершками, поперек аршин с тремя вершками. 308 . Фонарь слюдяной большой выносной, верх шатровой, что носят в ходу. 309 . Шандал медной малой в один ряд, шесть подсвечников. 310 . Воздух атлас червчат, на нем крест шит золотом, обложен атласом белым, подложен дорогами двоеличными. 311 . Два покрова, средина объярь серебряная травчатая, на одном Спасов образ, а на другом крест, опушены атласом зеленым, подложены дорогами червчатыми. 312 . От образа Пресвятые Богородицы Одигитрии убрус тафтяной червчатой, в привесе у того убруса двадцать шесть кистей золотных с ворворками, обнизаны жемчугом мелким; а в прежних описных книгах написано тот убрус по краям низан жемчугом, по сказке Ризничего тот жемчуг взят к Москве. 313 . Образ Феодора Стратилата, обложен окладом резным, позолочен и венцы резные, подложен атласом червчатым. 314 . Кувшин серебряной на нем резана, подпись имя Святейшего Никона Патриарха 166 (166) году, весом полчетверта фунта. |
| —259— производит хорошее впечатление. Он старательно изучал относившуюся к его теме печатную литературу, побывал в Петербурге, Москве, Ростове, Ярославле с целью отыскания новых материалов по его вопросу, знакомился не по книгам только, но и самолично с памятниками нашего церковного зодчества и отчасти иконописи XVI–XVII вв. и представил в общем очень хорошее сочинение. Степени кандидата богословия он, разумеется, заслуживает вполне». б) Экстраординарного профессора И.В. Попова: «Над составлением своего сочинения свящ. Лебедев немало поработал и отнесся к избранной теме с видимой любовью. Он хорошо ознакомился с существующей литературой по археологии и истории г. Костромы, длинный список которой приводит во вступлении к своей работе. Источником для него служили материалы печатные и рукописные, а также памятники иконографического и археологического характера. Для ознакомления с рукописями и для изучения памятников старины на местах автор предпринимал поездки в С.-Петербург, Ростов, Ярославл, Кострому, Москву. Сочинение снабжено приложениями, содержащими выписки из рукописей, многочисленные рисунки и планы. Все это нужно поставить в бесспорную заслугу автору. К числу недостатков сочинения относится, прежде всего, произвольное расширение темы, особенно заметное в начале и в конце сочинения, где речь идет не столько о топографии Костромы и ее храмах во имя св. Феодора Стратилата и Успения Божией Матери, сколько пересказывается история города вообще. Наоборот, в исследовании топографии города можно было бы пожелать большей полноты. Главным письменным источником для свящ. Лебедева служила Повесть о Феодоровской иконе Божией Матери. Естественно было бы ожидать, что внимание исследователя направится главным образом на изучение этого важного для него памятника, но представленный автором анализ различных редакций повести и трактат об их взаимном отношении далеко не является последним словом в этой области. Мнение автора об отношении повести к службе и разных редакций повести между собой не представляется |
| А что за конференция была? Можете сказать, чтобы читатель имел полную ясность? Для полной ясности сообщу, что после окончания Ленинградского гидрометеорологического института меня по распределению направили в Латвию, где впоследствии и прошла большая часть моей жизни. Я заведовала в Риге Лабораторией информационно-вычислительных систем Всесоюзного научно-исследовательского института Академии сельскохозяйственных наук. Ездила на международные форумы. И вот в Потсдаме во время одной из таких поездок увидела книгу на немецком языке, взглянув на которую смогла только определить, что в ее названии есть до боли родное слово «Вязьма». Немецким я не владела, поэтому попросила переводчика полностью перевести название. Он перевел: «Вязьма. Черные дни Красной армии». Позже, навещая маму, я стала расспрашивать старожилов нашего края, почему немцы так написали – черные дни… Хотя подобного рода расспросы в те годы не приветствовались и очевидцев не поощряли делиться воспоминаниями, однако один из них не побоялся мне кое-что рассказать. В октябре 1941-го он поехал по лесу в Доманово через другую деревню –Мартюхи, и на Мартюховской горке его лошадь не могла пройти, так как везде лежали мертвые люди. Это было место прорыва из «котла». Сегодня про «Вяземский котел» известно многое. К примеру, то, что осенью 1941 года тут попали в немецкое окружение пять наших армий (в состав которых входили и дивизии Московского народного ополчения). И что более 600 тысяч советских воинов были взяты в плен. А сколько сотен тысяч красноармейцев погибло, закрыв путь к наступлению немецко-фашистских войск на Москву и дав возможность командованию выиграть время для сосредоточения резервов?! И как Вам тогда виделось увековечивание памяти защитников Отечества на родной земле, где, наверное, не то что каждый метр – каждый ее сантиметр пропитан солдатской кровью? Я обратилась к владыке Кириллу, нынешнему Патриарху, с прошением, чтобы он благословил построить в деревне, попавшей в эпицентр «Вяземского котла», небольшой храм-часовню, посвященный моему отцу Федору, и назвать его в честь Небесного покровителя папы – великомученика Феодора Стратилата, издревле почитающегося как покровителя православного воинства. Владыка благословил. Средства у меня еще на тот момент имелись, так что в 1996 году мы начали строительство, а в 2000 году митрополит Кирилл освятил наш деревянный храмик великим освящением. Сказал, что это первый храм, построенный в деревне в память о павших воинах. С этого всё и началось! |
| – Увы мне, увы мне! Как я поруган! И что я теперь скажу, что сделаю, – не знаю. Будучи могущественнейшим царем, и собрав такое большое количество воинов, я пришел к этому несчастному человеку, и теперь осмеян всеми моими врагами, особенно за то, что сей окаянный сокрушил победоносных моих богов и раздал их нищим. Потом, обратившись к святому, он сказал: – Феодор, это ли твое воздаяние богам за принятые от них дары? Этого ли я ожидал, когда осыпал тебя столь великими почестями? И ради того ли я оставил Никомидию, придя ныне к тебе? О, злой и порочный человек! Поистине, – ты сын коварства и скверное жилище лукавства, – лестью меня заставивший прийти сюда. Но, клянусь тебе силою моих великих богов, я не потерплю этого, и не добром кончится для тебя твоя хитрость. Святой отвечал Ликинию: – Безумный царь, что ты так разгневался? Посмотри сам и уразумей силу твоих богов? Если бы они были действительно боги, то почему же они сами себе не помогли? Почему они не разгневались на меня, когда я их разбивал, и не послали с неба огня, дабы сжечь меня? Но они суть бездушные и бессильные вещи, которые так же легко рассекаются рукою человека, как золото и серебро. Ты, царь, гневаешься и возмущаешься, а мне смешно твое безумие. Ты гневаешься и яришься, а я мужаюсь и не обращаю внимания на твою ярость. Ты печалишься, а я радуюсь погибели твоих богов. Ты упорствуешь Господу, а я благословляю Его. Ты хулишь Бога истинного, а я восхваляю Его в песнопениях. Ты поклоняешься мертвым богам, а я поклоняюсь Богу Живому. Ты служишь скверному Серапису 1266 , а я служу пречистому и честнейшему Владыке моему Христу, восседающему на чистейших Серафимах. Ты почитаешь мерзкого Аполлона 1267 , я же чту Бога живущего во веки. Ты уголь Фракийский 1268 , я же князь римский; – ты Ликиний – веятель, я же Феодор, – дар Божий 1269 . Итак, царь, не гневайся и не ярись; поступая так, ты только проявляешь свою внутреннюю муку и уподобишься ослу или какому-либо мулу. Тогда Ликиний царь, еще более разгневавшись, велел распростереть крестообразно святого обнаженным и сильно бить сырыми воловьими жилами. |
| Царица Ирина Годунова - реконструкция облика. Царь Иван Грозный упокоился 18 марта 1584 года, а его сын Федор Иванович был венчан на царство 31 мая – в день своих именин, на праздник великомученика Феодора Стратилата. Он взошел на трон в возрасте 27 лет, прожив к тому времени почти десять лет в браке с Ириной Годуновой (выживших детей у них пока не было). Ближний боярин царя Борис Годунов был ему почти ровесником: в год венчания на царство Федора Ивановича ему было чуть за 30, в браке с Марией Григорьевной Скуратовой-Бельской он был почти 15 лет и имел одну дочь – Ксению. Это было третье в истории России венчание на престол по образцу византийских императоров. Первым был венчан внук Ивана III Дмитрий Внук. Будучи венчан на Московское великое княжение, он никогда не правил – вместо него княжил не венчанный на престол его дядя Василий III. Затем, уже не только на великое княжение, но и на царство, венчался Иван Васильевич. И вот теперь 31 мая 1584 года – его сын Федор Иванович. Это было первое венчание, которое стало публичным: его увидела не только знать, но и простой народ. После торжества столы с яствами и бочки с напитками были размещены прямо на улицах Москвы. Щедро одарили нищих. Торжество приобрело всенародный характер – тем самым царь благодарил московских людей за поддержку своих родичей Годуновых и демонстрировал то, что на долгие годы станет символом его правления, – справедливость и «тишину велию». Свои именины государь отмечал уже гораздо скромнее, на них присутствовали только ближние люди, в том числе Дмитрий Иванович Годунов и Иван Иванович Сабуров. Бориса Годунова на них не было – это одно из первых свидетельств состояния его здоровья. Борис Федорович страдал неизвестной нам болезнью и по этой причине нередко отсутствовал на приемах и торжествах. Через два года после венчания Федора на царство случилось «дело Шуйских». Князья Шуйские были среди тех бояр, которых не устраивала опора царя на Сабуровых и Годуновых – потому что они сами отходили на второй план. Памятуя о том, что в браке царя и Ирины Годуновой долго нет детей, и потому некому будет продолжить род, они начали кампанию против Ирины Годуновой. Их поддержали митрополит Дионисий и представители московского посада. Из последнего факта видно, что среди московских горожан были как сторонники Годуновых, так и сторонники Шуйских. Было составлено рукописание к царю, в котором его просили развестись с неплодной женой. |
| Андрей с жаром начал преследовать бегущих, далеко опередил свою дружину и не заметил в увлечении, как очутился один и был немедленно окружен неприятельской толпой. Со стен городских на него посыпался град камней и стрел, конь его уже был ранен двумя ударами копья, а какой-то немчин едва не пронзил его самого рогатиной. Тут только опомнился Андрей и, видя свою неминуемую гибель, подумал: «Вот ожидает меня смерть Ярополка», – но вспомнив, что в этот день празднуется память священномученика Феодора Стратилата, мысленно обратился с горячею молитвою к Святому, затем, выхватив меч и оборонился от удара рогатины. Все это произошло в одно мгновение. Один из детских князя, поспешивших к нему, был убит на его глазах. Но «Бог, – замечает летописец по этому поводу, – подвергая опасности любящих Его, Сам же избавляет их от нее». Андрей остался цел и невредим: он как-то ловко успел поворотить коня, и тот, весь истекая кровью, вынес его из толпы врагов; домчав до стана, верный конь пал мертвый на землю. Отец Андрея Юрий и дядя Вячеслав и братья, бывшие с ним и видевшие всю эту битву, были вне себя от радости. Юрий со слезами на глазах обнимал своего любимого сына, так чудесно спасенного от явной гибели, а дружина и «мужи отчи» громко прославляли Андрея за его подвиг «зане мужески сотвори паче всех бывших ту», говорит летописец. Андрей не забыл и верного коня своего: он торжественно похоронил его на берегу р. Стыря и насыпал над ним высокий могильный холм 23 . Поражая всех своей беззаветной храбростью, Андрей вместе с тем удивлял всех и своим великодушием и миролюбием. Так, когда Изяслав, противник Юрия, после шестинедельной осады Луцка начал просить мира, Андрей первый и больше всех старался примирить его с отцом, несмотря на то, что его брат Ростислав, лично оскорбленный Изяславом, и особенно Юрий Ярославович всячески побуждали Юрия к войне: «Отче, господине, – говорил Андрей отцу своему, – милостивый на свой род и на вся христианы, помяни слова Писания: «Се коль добро и красно, еже жити братии вкупе». |
| Нижняя Дуванка – на реке Дуванке, при слиянии её с рекою Красной. После того, как указом 1700 года старшинам Изюмского полка дозволено населять земли между прочим и на долине Дуванной, Федор Фомич Краснокутский, сотник, обозный, и 1751 – 1761 годах полковник Изюмского полка, поселил при устье Дуванки подданных Черкасов. В 1737 году построил он здесь храм во имя Вм. Федора Стратилата – своего ангела. В 1793 году храм был перестроен, а в 1817 году распространен приделами и покрыт вместе с новою колокольнею железом. Из прихожан, сам храмоздатель стоит особенной памяти, даже и по печальной судьбе своей. По делу о Наместническом управлении он лишен был звания полковника и отослан был в Казань, имение отобрано было в казну, в том числе и черкасы Нижней Дуванки стали называться отписными казенными черкасами, пока не вошли в состав нового военного поселения. Хотя Федор Фомич впоследствии возвращен был из Казани, но ему не возвращены чины его, тем более имения. От холеры умерло в приходе: в 1831 году 35 муж., 24 жен.; в 1848 году 94 муж., 101 жен.; от цинги 1849 года умерло 85 муж., 96 жен. По переписи 1732 года в Дуванке, имении сотника Феодора Краснокутского, 89 душ муж. Затем было прихожан: в 1750 году 270 муж., 266 жен.; в 1790 году 2193 муж., 2164 жен.; в 1810 году 2654 муж., 2612 жен.; в 1830 году 2364 муж., 2410 жен.; в 1850 году 1867 муж., 1739 жен. II Округ КРЕМЕННАЯ (Ново-Глухов) «В 5 верстах выше впадения реки Красной в Донец – впадает справа в Красную ручей Кременной, на котором расположена частная (казенная) Малороссийская слобода Кременная и которого вершина окружена густым лесом». Так писал один путешественник в 1774 году. Не вдали от Кременной, верстах в трех от впадения реки Бахмутовой в Донец, в двух верстах от Донца, был Сухарев городок, основанный Донскими казаками около 1680 года. Сперва донцы свободно дозволяли казакам Изюмского полка заводить вблизи их, по реке Красной, пасеки. Так и вблизи Сухаревой поселились черкассы, а Славянские однодворцы имели свои хутора. После того, как, по ходатайству Изюмского полковника, указом 1700 года дозволено было в пользу Изюмского полка занимать земли по реке Красной, кому только угодно, на землях Кременной поселились казаки частью Изюмского, а еще более Сумского полка, не имевшие, по умножению народонаселения, довольного количества земли в прежних местах своего жительства. Старики Кременной и теперь еще говорят, их деды «зашли из-за Харькова». Сухаревцы, проиграв свой спор со слобожанами о правах на реку Красную и Жеребец, тем настойчивее стали в претензиях на предоставленные им участки земли. Около 1760 года они заставили до 300 семей черкасов удалиться от них, и до 60 семей поселили тогда Терны, а прочие разбрелись в разные места, частью в Кременную. В замене того Сухаревцы должны были принять к себе Славянских однодворцев, которые издавна имели хутора на реке Жеребец. Но таким образом Сухарев городок потерял гораздо более жителей, чем приобрел, а Кременная росла. |
| Прочел Твой труд – молебен «О хотящих по воздуху шествовати». Хорошо, конечно, составлено. 24–IV–56. Не докончил письма и только теперь раскачался продолжить его. Приближаются уже светлые дни Пасхи Христовой. От всей души приветствую Тебя с сим всерадостным праздником, молитвенно желаю Тебе еще многие и многие годы поклоняться светлому Христову Воскресению и крепости физических сил и духовной радости. Я, как видишь, немножко раскис, но еще старческой дряблости не чувствую. Правда, стал теперь ощущать усталость после долгих служб или беспокойных приемов. Верю, однако, что сил у меня еще хватит на какое-то время. Быть может, после Пасхи соберусь приехать в Москву, а оттуда, по благословению Святейшего, заглянуть и к тебе. Я более двух месяцев никому не писал, и теперь мне предстоит несколько часов в сутки затрачивать на свою личную корреспонденцию. Был как будто какой-то недуг вроде водобоязни. Даю себе слово в будущем отвечать на письма в день их получения. Прошу простить меня и помолиться о любящем Тебя сердечно а[рхиепископе] Симоне. Д. 13. Л. 34–35 об. Подлинник. Автограф. 6. 20 июля 1956 г. 20–VII–56. Винница Дорогой Владыко и Друже! Прости Христа ради и не сердись за долгое молчание. Сердечное спасибо за приветствие к 12 мая; правда, мне Влад[ыкой] Феодором указано чтить память моего небесного Покровителя 30 июня. 8 июля, в день памяти Феодора Стратилата, я пострижен в монашество, 16-го стал иеродиаконом и 17-го посвящен в иеромонаха. 44 года прошло с тех пор, а кажется иногда, что это было так недавно. И вспоминается тихая обитель Параклитская, дивный старец Серапион, наши посещения Параклита, любвеобильный о. Иоасаф, подвизающийся теперь, как мне говорили, в Москве, на каком-то приходе в качестве его настоятеля. В 54 г. был я в Лавре и Академии, прошел до полотна ж[елезной] д[ороги], осталось грустное чувство. В этом году летом собирался проехать в Москву, да так и не собрался, стал великим домоседом, – из дома никуда не выхожу. В этом году познал, что ко мне приближается старость – стал чувствовать иной раз усталость, особенно к вечеру. Днем у меня длительные и малоприятные приемы, а вечером прием гостей. С самой Пасхальной недели буквально не было ни одного дня, когда бы у меня не было кого-либо из приезжих. В этом отчасти, может быть, и лежит причина моей неаккуратности в переписке. |
| 1 . Возглас. Трисвятое и начальные молитвы. Пс. 90 . 2 . Ектения за усопших. Молитва (1 антифон): стихи Пс. 64 с Аллилуиа. Тропари. 3 . Ектения. Молитва как в 2. (2 антифон): Пс. 118, 1–93 с припевом. 4 . Ектения. Молитва как в 2. (3 антифон): Пс. 118,94–176 с припевом Пс. 118,12 . 5 . (Ектения. Молитва). Пс. 50 . 7 . Канон: (После 3-ей песни): Седален. 10 . (После 6-ой песни): Кондак и 1-ый икос. Трисвятое. Отче наш. Тропари. 11 . Ектения сугубо-просительная. Молитва 13 . Отпуст. Примеч.: Эта служба похожа на общую заупокойную службу; между тем, как ее псалмодия заупокойная монашеская, хотя в некоторых книгах (например, в Софийском Требнике) она такая же, как и в общей службе. Отсуствует чтение апостола и Евангелия и нет стихир. В своей простоте эта служба напоминает Паннухис из Дрезден 104. Если название «Панихида» не постоянно в литургических книгах, оно, однако, имеет место в общем употреблении. V. – ДРУГИЕ ПОСЛЕДОВАНИЯ В ПЕЧАТНЫХ КНИГАХ Существуют еще другие службы, которые, не нося названия ни «Паннухис», ни «Панихиды» имеют тем не менее схему, их напоминающую. В качестве примера мы приведем здесь некоторые из них. Во-первых, наиболее распространненой нам кажется служба типа «Паннухис св. Феодора Стратилата» 408 , она находится у Гоара и во многих других книгах, главным образом славянских, также, как и в современном Часослове. а) Παρκλησις или Молебен 409 . 1 . Возглас и начальные молитвы. Пс. 142 . 2 . Ектения. Пс. 117 и Тропари. 5 . Пс. 50 . Канон. (После 3-ей песни): Ектения. Седален: Заступничество. (После 6-ой песни): (Ектения). 11 . Кондак: Предстательство. 6 . Прокимен. Всякое дыхание. Евангелие. Тропари. Молитва: Спаси, Господи, люди Твоя. (После 9-ой песни): Трисвятое. Отче наш. Тропари. 11 . Ектения сугубая. Молитва. 13 . Отпуст. Примеч.: Эта служба в Дрезден 104 значится как Παννυχς, а у Гоара как Παρκλησις, как Молебен у славян, а у греков как Κα ν ν παρακλητικς. Пс. 90 в Дрезден 104 замещен Пс. 142 , вероятно для того, чтобы подчеркнуть просительный характер, содержащийся в новой службе. Пс. 117 занял место антифонов. Пс. 50 остается. Канон взял львиную долю. В Требнике Петра Могилы Апостол предшествует Евангелию и нет кондака. Ектении могут исчезнуть; ектения сугубая постоянна. |
|
|
