| Мы уже видели, насколько несправедливо утверждение еп. Никодима, что тогда не было никакого канонического постановления, обязательного для всей Церкви. Об этом свидетельствует и самый текст 3 и 6 трулльских правил, который говорит не о каком-то новом порядке, ими впервые устанавливаемом, а о порядке, уже существующем и лишь вновь подтверждаемом (νανεομενοι), В виду того, что многие («не малое число людей») по неведению его нарушили, хотя некоторые из этих нарушителей уже прежде соборного определения (πρ δε τς μν πιγνσεως) «полезное познали и зло от себя отсекли». Очевидно, и неисполнение закона вследствие неведения и исполнение его по ознакомлении с ним предполагает существование самого закона, и, следовательно, закон, воспрещающий брак после хиротонии и второбрачие священнослужителям не только существовал, но и был известен большинству и исполнялся им. Неправильно передает еп. Никодим и содержание постановленных собором правил. Он пишет: «Обратив внимание на то, что в это время было немало людей, которые, будучи священниками, два раза женилась, а также и таких, которые после рукоположения вступили в брак, собор издал правило, которое по этому последнему вопросу, т. е. о священниках, женатых после рукоположения, повелевает подвергнуть таковых священников на короткое время епитимии, развести их со своими женами, но после выполнения ими своей епитимии дать им снова прежния иерархическия должности». Таким образом, по епископу Никодиму выходит, что, хотя вопрос шел и о второбрачии и о браке после хиротонии, собор издал определение только относительно последнего. На самом деле это не так. 3 правило Трулльского собора резко разграничивает эти оба вопроса и сначала дает определение относительно первого, т. е. второбрачия священнослужителей, а потом уже относительно брака после хиротонии, а еп. Никодим просто выпускает то, что опровергает его взгляд. О второбрачных в соборном определении сказано: «согласно определяем, чтобы связавшиеся вторым браком и, даже до пятаговадесять дня протекшаго месяца Иануариа, минувшаго четвертаго индикта, шесть тысяч сто девяносто девятаго года, оставшиеся в порабощении греху и не восхотевшие истрезвитися от него, подлежали каноническому извержению из своего чина. Что же касается до тех, которые, хотя впали в таковой грех второбрачия, однако прежде сего нашего определения полезное познали, и зло от себя отсекли, и несвойственное и незаконное совокупление далече отринули, или у которых жены второго брака уже умерли, и которые притом воззрели по обращению, вновь поучаясь целомудрию, и от прежних своих беззаконий скоро отбегнув, пресвитеры ли то или диаконы: о таковых рассуждено, да удержатся от всякаго священнаго служения, или действовавши, пребывая под епитимиею некоторое определенное время, а честию седалища и стояния да пользуются, довольствуясь председанием и плача пред Господом, да простят на грех неведения. Ибо несообразно было бы благословлять другого тому, кто должен врачевать собственныя язвы». |
| Аристен . И в церкви иноплеменных священники, если воздерживаются по согласию от совокупления со своими супругами, не должны уже иметь общения с ними ни под каким видом. 5е Апостольское правило определило отлучать того пресвитера, или диакона, который под предлогом благоговения изгонит свою жену, или и извергать, если не согласится принять ее опять. А некоторые священники в церквах у иноплеменных, думая делать нечто большее Апостольского правила, не изгоняли своих супруг, но соглашались с ними воздерживаться от взаимного сообщения. Не отвергая такового соглашения сих иноплеменнических священников, это правило определяет, чтобы они уже и не сожительствовали с ними ни под каким видом, дабы тем представить решительное и полное доказательство своего обещания. А допускает это собор сей по причине чуждых и неустроенных нравов их и малодушного помысла. Вальсамон . Святые отцы узнали, что священники иноплеменнических стран под предлогом благоговения воздерживались по общему соглашению от своих супруг. Итак, сказали, что, хотя 5е Апостольское правило возбраняет пресвитерам и диаконам отсылать от себя своих законных жен, и что делаемое названными священниками противно сему Апостольскому правилу; но поскольку то, что делается некоторыми по благоговению, должно не разрушать, а паче укреплять и созидать, то по снисхождению должно быть дозволено им делать это, по причине грубого их нрава и малодушия и отчужденности их от благоустроенных церковных обычаев, и также и по причине слабости и нетвердости их в вере. Затем отцы присовокупили, чтобы они не только расторгали союз со своими супругами, но чтобы и не жили вместе с ними ни под каким видом; ибо таким образом, говорят, они дадут удостоверение, что оне притворно, а истинно и по чистому благоговению дали Богу обет хранить целомудрие. Итак, заметь, что это высказано по особому случаю и должно относиться только к священникам, находящимся в иноплеменнических странах, а никак не к прочим. Но я, обратившись с вопросами об этом предмете к различным епископам, прибывшим из России, а также и к митрополиту Алании, узнал, что предписание настоящего правила не имеет действия в этих странах, хотя и оне принадлежат к числу иноплеменнических; но подобно нашим священникам и тамошние имеют своих жен и после рукоположения. А иной может спросить: как правило говорит, что разлучение бывает по общему соглашению и желанию, то, если бы жена не захотела этого, должно ли определение правила остаться без действия? Решение . Думаю, несправедливо принуждать жену разлучаться с ея супругом, как по силе вышеуказанного Апостольского правила, так и по силе Юстиниановой новеллы , которая не дозволяет расторгать браки по согласию. |
| Но такое заключение нам кажется поспешным. Нужно помнить, что Синезий, несмотря на свой философский ум, имел множество увлечений; во-вторых, он уже в зрелом возрасте перешел от язычества к христианству и потому нелегко мог бороться с застарелыми недугами, нажитыми им в язычестве. Поэтому заключать от поведения Синезия к поведению прочих христиан V в. представляется неосмотрительным . Вообще, кажется, можно утверждать, что увлечение азартными играми встречалось нечасто между восточными христианами от II по V в. Нельзя этого сказать о VI и VII вв. истории христианского Востока. Знаменитый Юстиниан в своем законодательном кодексе дает очень ясные факты, свидетельствующие, что игроки между христианами VI в. умножились и их увлечение азартными играми приняло чисто болезненный характер. Так, в одном законе Юстиниана указывается, как далеко простиралась страсть к азартным играм в его время. Он говорит, что древняя игра в кости, на которую до сих пор смотрел закон снисходительно, сделалась предметом, достойным сожаления, потому что виды этой игры размножились и разнообразились. Мало того: страсть к играм перешла, по уверению Юстиниана, в какое-то сумасшествие. Стали предаваться игре, замечает он, и такие лица, которые совсем не знали правила игры; они играли в азартные игры, зная почти одни названия игр; тем не менее они играли с самозабвением, со страстью, проигрывали свое состояние, посвящая играм день и ночь и не разбирая играли во все игры. Юстиниан не молчит, что и сами духовные лица вовлекались в игру и, во всяком случае, с услаждением смотрели на игру других, так что их самих можно было считать увлекающимися игроками. Отчего зависело такое развитие страсти христиан к азартным играм во времена Юстиниана, трудно сказать. Можно полагать, что очень большое число язычников, обратившихся в это время к Церкви ради житейских соображений, принесли с собой и порчу нравов, заразившую членов христианского общества. В VII в. положение дел было не лучше. Пято-Шестой (Трулльский) Вселенский собор боролся против увлечения азартными играми как в среде мирян, так и клириков. Очевидно, что число игроков было очень значительно и в VII в. между византийскими христианами. Этот собор полагает на игроков те же самые наказания, как и на любителей сценических представлений; значит, увлечение играми так же беспокоило отцов собора, как и увлечение театрами, которое давно сделалось предметом порицания со стороны Церкви, как имеющее много точек соприкосновения с языческими нравами и преданиями. Вот что известно о приверженности членов восточного христианского мира к азартным играм. |
| 15. Cp. Van Espen, p.161. 16. Карфагенский собор 398 г. называет этих пресвитерид viduae vel sanctimoniales, а в своем 12 правиле говорит: eliguntur ad ministerium baptizandarum mulierum, tam instructae sint ad officium, ul possint apto otsano sermone docere imperitas et rusticas mulieres, tempore, quo baptizandae sunt, qualiter baptizatori in-terrogatae respondeant et qualiter accepto baptismo vi-vant. Harduin., I,979-80,985. Правило 12. Епископов, по суду митрополитов и окрестных епископов, поставляти на церковное начальство, и притом таких, которые с давнего времени испытаны и в слове веры, и в житии сообразном правому слову. (Ап. 58, 80; I всел. 2, 4; трул. 12, 19; VII всел. 2, 3; антиох. 19; лаод. 5, 13; сердик. 6, 10; конст. 1; карф. 13, 49, 50; двукр. 17). См.толкования 58 Ап. правила, 4 правила I всел. собора, 19 правила трулльского и 2 правила VII вселенского собора. Правило 13. Да не будет позволяемо сборищу народа избирати имеющих произвестися во священство. (I всел. 4; антиох. 19; лаод. 5, 12; сердик. 10; карф. 50). Под словом священство (εεο, sacerdotium), по правильному толкованию Зонары, необходимо подразумевать священных лиц высших иерархических степеней, не исключая следовательно и епископов В связи с постановлениями 5 и 12 правил, отцы лаодикийского собора возбраняют данным правилом при избрании священных лиц участвовать " сборищу народа " . Греческое слово ο, употребленное в данном правиле и переведенное нами словом " сборище народа " (серб. " светина " ), означает смешанную (сбродную) толпу народа и употреблено для противопоставления избранной и уважаемой части народа (напр., в Свящ. Писании см. Мф.14:5; 21:26,46; 27:15 и др.), означает вообще сбор простого народа, производящего бунт и беспорядок (напр., Деян.24:18), по латыни turbis, или точнее - tumultus, tumultuosa plebs, по-русски - сборище черни. Такие сборища народа также желали иметь свой голос при выборе священных лиц и каждый раз, как это им удавалось, происходили беспорядки, которые неизбежно должны происходить при активном участии неосведомленной и сбродной черни Против последнего и издано настоящее лаодикийское правило. Относительно того, что правило не отнимало этим у народа законного права участвовать, в определенных границах, при выборах духовных лиц и особенно епископов, мы уже говорили в толковании 4 правила I вселенского собора, приводя свидетельства, как из этого века, когда был созван лаодикийский собор, так и из последующих веков. |
| Разделы портала «Азбука веры» О запрете быть зрителем или исполнителем развлечений вносящих рассеянность в душу (смехотворства, театра, плясок) для клириков и мирян. Святой Вселенский собор совершенно запрещает устраивать так называемые мимические представления, а кроме того, зрелища звериной травли и пляски на сцене. Если же кто-либо пренебрежет настоящим правилом и предастся чему-то из этого запрещенного, то если он клирик, да будет извержен, а если мирянин – отлучен. Καθλου παγορεει γα ατη κα οκουμενικ σνοδος, τος λεγομνους μμους, κα τ τοτων θατρα, ετ γε μν κα τ τν κυνηγων θερια, κα τς π σκηνς ρχσεις πιτελεσθαι. Ε δ τις το παρντος καννος καταφρονσει, κα πρς τι αυτν τν πηγορευμνων τοτων κδ, ε μν κληρικς εη, καθαιρεσθω, ε δ λακς, φοριζσθω. Толкования Зонара . Строгость евангельской жизни требует, чтобы верные жили не распущено и рассеяно, но как прилично святым. Поэтому сие правило запретило все то, что не по необходимости вносит рассеянность в душу, ослабляет и расшатывает ея настроение, и возбуждает бурные взрывы смеха и хохот, как то представления смехотворцев, которые, иногда подражая аравитянам , иногда армянам, иногда рабам, а иногда чему-либо другому, ударами по щекам и шумом возбуждают неприличный смех и доводят почти до неистовства людей более простых, или невнимательных. А зрелища звериной травли не то, что охота с собаками, или как-нибудь иначе: ибо это не зрелище, а дело. В больших городах кормили зверей, львов и медведей, и в некоторые времена выводили на зрелища, и они вступали в бой иногда с быками, а иногда и с людьми, с пленниками, например, или осужденными, и это было к удовольствию зрителям. Это-то и запрещает правило, потому что это обличает жестокость зрителей, которые несчастья других обращают в свое удовольствие. Запрещает также и пляски на сцене. А сцена есть притворство и лицемерие, а поэтому и людей лицемерящих и представляющих себя то рабами, то господами, то полководцами и начальниками, называют сценическими. Итак, правило запрещает, как эти представления смехотворцев, так и пляски на сцене, исполняют ли их мужчины, неприлично вертясь и бесчинствуя во время пляски, или женщины, вызывая зрителей к невоздержанию. А не соблюдающих этого правила, но предающихся тому, что сим правилом запрещено, если они клирики, подвергает извержению, а если миряне – отлучению. |
| Соответственно указанным каноническим требованиям и обстоятельствам церковно-практической жизни, естественно ожидать, что на константинопольских синодах мы увидим присутствие как митрополитов, так и епископов. Так в действительности и было. На константинопольских синодах в числе их членов были митрополиты. И притом митрополиты были преимущественно, как показывают протоколы синодальных заседаний, членами этих синодов. Проф. Барсов, говоря об организации константинопольского синода и ссылаясь на толкование Вальсамона на 8 правило трульского собора, замечает: «архиепископы и митрополиты, не имевшие в подчинении себе епископов, преимущественно обязывались являться на собор к патриарху» 838 . Но толкование Вальсамона не точно. Скорее нужно думать, что последний в приведённом месте говорит не о синоде, как органе управления патриархатом, а о синоде патриарха, как митрополита 839 . Во всяком случае, мысль, что преимущественными членами константинопольского синода, как органа окружного управления, должны быть и были те митрополиты и архиепископы, о которых говорят Барсов в цитированном месте своего труда о константинопольском патриархе и Вальсамон в толковании на 8 правило трулльского собора, не имеет за собой ни канонических, ни исторических оснований. Источники, относящееся к константинопольским синодам, ясно говорят о присутствии на последних лиц епископского сана, и не облечённых особыми правами в церковном управлении. Впрочем, нужно заметить, в данном отношении практика церковная была не одинакова. На первых порах существования константинопольского синода, как формы окружного управления, от халкидонского собора и до конца IX века или же, по крайней мере, до того момента, к которому восходит τμος патриарха Сисиния, на синодальных заседаниях в качестве членов были епископы – и носившие почётные титулы архиепископов и митрополитов, и не имевшие их 840 . С течением же времени, с конца IX или, по крайней мере, Х века, на константинопольских синодах в числе их членов мы не встречаем простых епископов, но только епископов, облечённых преимуществами чести 841 . |
| Правда, в древних канонах не говорится об участии клира и мирян в церковном управлении, но почему же этот отрицательный факт должно непременно понимать как запрещение? Я уже обращал внимание, что во время составления древних правил положение епископа было совершенно иное. Он стоял близко к пастве и, не разрушая своей чисто пастырской деятельности, сам мог справляться с несложным церковным управлением. Необходимость участия в нем еще клира и мирян не могла ощущаться столь настоятельно. Кроме того, не следует забывать, что участие в церковном управлении народа вполне заменяло очень активное участие в нем императоров, воплощавших в себе по-тогдашнему воззрению весь народ 2862 . Поэтому, естественно, что вопрос об участии клира и мирян не мог в то время подниматься за отсутствием к этому достаточных оснований, и среди древних канонов по поводу него не могло возникнуть тех или иных церковных правил. Вообще каноническим правилами не предусмотрено очень многое, что вызвано, однако позд- —283— нейшею церковною жизнью. В них мы не найдем ничего касающегося, наприм., организации нашей приходской жизни и даже епархиального строя. Во всем этом нам приходится поступать самостоятельно, не руководясь готовыми формулами, и конструировать управление лишь в согласии с общими принципами церковной жизни и её современными задачами и потребностями. Если отдать себе отчет в тех факторах, под влиянием которых вызывалось образование древних канонов, то становится еще яснее, что отсутствие правил, нормирующих участие клира и мирян, вовсе не может быть рассматриваемо, как свидетельство против такого участия. Еще в послании Варнавы задача собора определяется, как исследование того, что прилично и полезно всем возлюбленным вообще 2863 . Из актов III Вселенского Собора видно, что соборы заботились о том, что „полезно и необходимо для согласия и общения и благоустройства“ 2864 . Особенно же ясно выступают мотивы, которыми руководились соборы при составлении дисциплинарных канонов, наприм., в 12 правиле Трулльского Собора. Когда до сведения Собора дошло, что в Африке, Ливии и других местах епископы и после совершения над ними хиротонии не отказываются жить с своими женами, то Собор усмотрел в этом „претыкание и соблазн народом“ и пожелал воспретить это. Но как быть с известным указанием апостола, что епископ должен быть одной жены муж, хорошо управляющий своим домом, детей содержащий в послушании со всякою честностью ( 1Тим.3:2, 4 )? И вот Трулльский Собор рассуждает так: „Имея великое попечение о том, чтобы все устроять к пользе порученных паств, мы постановили, чтобы отныне отнюдь не было ничего такого. Говорим это не в смысле непризнания или извращения того, что узаконено прежде апостолами, но прилагая попечение о спасении и преуспеянии народов к лучшему |
| 11, 13; труп. 17; антиох. 8, 11; лаод. 41, 42; сердик. 7, 8, 9; карф. 23, 106). В толковании 11 правила IV вселенского собора говорится о том, что значат мирные граматы (ε ο), упоминаемыя в настоящем правиле. Правило 8. Сельские пресвитеры не посылают канонических посланий: разве токмо к соседним епископам послания посылают, А сущие без порока хорепископы дают мирные граматы. (Ап. 12, 13, 33; IV всел. 11, 13; трул. 17; анкер. 13; антиох. 10; лаод. 42, 57; карф. 32, 106). Канонической граматой называется всякое официальное свидетельство, выдаваемое известным лицам подлежащею духовною властью. В толкованиях 12 Ап.правила, 11-го IV вселенского собора и 17 правила трулльского собора мы уже говорили о том, что в правилах упоминаются три рода грамат, что каждая грамата означает и в каких случаях они выдаются. Право выдавать канонические граматы принадлежит подлежащему епископу. Что касается хорепископов, то правило признает за ними право выдавать только граматы мирные, но и то лишь в том случае, если они сами безупречны. Иначе они делать это не могут. Сельским пресвитерам (εεο ε ) правило воспрещает выдавать канонические граматы. Под сельскими пресвитерами не должно подразумевать простых священников, бывших в сельских приходах, потому что тогда было бы непонятно, почему правило не упоминает о городских пресвитерах, которые, как мы знаем, имеют в церковной иерархии преимущество перед сельскими. Относительно сельских пресвитеров, упоминаемых правилом, Аристин в толковании данного правила говорит, что это были первые среди сельских священников (εοο ε ... εου), а Вальсамон называет их протопопами (οε) а в нашей Кормчей в толковании данного правила они называются " пресвитеры старейшинствующии " - или в русской церкви " благочинные " . Следовательно, эти старейшие пресвитеры, бывшие ε , как видно, выдавали до этого собора канонические граматы; правило же, считая это неканоническим действием, запрещает им впредь это делать. Если же какой-либо клирик пожелает отправиться в область соседнего епископа, то упомянутым пресвитерам дозволяется послать этому соседнему епископу (ο οο εο) свой отзыв или обыкновенное письмо (ο), удостоверяющее, что личность данного лица, как клирика, и его поведение им известны Такие письма не имели значения формальных канонических грамат, потому что такие граматы по правилам могут быть выданы только надлежащим епископом, или, по его уполномочение, хорепископом. |
| Поэтому и в постановлениях о духовном родстве, как препятствии к браку, говорилось именно о мужчинах-восприемниках. Так, в вышеприведенном законе Юстиниана воспрещен брак восприемника е его духовною дочерью. Также точно трулльский собор 692 г., проводя дальше Юстиниана запрещение браков в духовном родстве, постановил не допускать браков между восприемниками и вдовствущами матерями воспринятых детей 48 . Это постановление получило государственно-уголовную санкцию в эклоге и про- хнрове 49 , причем с незаконным браком между восприемниками и матерями воспринятых детей сопоставлена и внебрачная половая связь между теми и другими. В правиле трулльского собора матери воспринятых детей не имеют особого технического названия: собор запрещает брачное сожительство тех, которые воспринимают детей от святого и спасительного крещения, с вдовствующими матерями этих детей 50 . В эклоге и прохироне последние называются ντεx νοι, „сочадными или „содетными” по отношению к восприемникам, – в этом названии выразилась та мысль, что и восприемник, и мать воспринятого младенца – оба суть родители, имеющие одно и то же чадо, ибо один есть родитель этого чада по духу, другая – родительница того же самого чада по плоти. Этот термин был принят и в церковное употребление, как это доказывается толкованиями Вальсамона и Зонары, которые прилагают его к тем самым лицам, о которых говорится в 53 пр. трул. соб. 51 . Позднее, впрочем, для обозначения матери воспринятого ребенка, греки иногда пользовались словом: υντx νι α 52 . В заключение этой небольшой исторической экскурсии, предпринятой с целью разъяснения постановлений эклоги и прохирона о наказуемости незаконного брака и внебрачной плотской связи между “сочадньми”, обратим внимание на то, что в специальном титуле эклоги и прохирона о наказаниях не упоминается о вступлении в брак отца крестного с крестницей, а содержится лишь воспрещение, под страхом наказания ,,брачного или внебрачного полового сожительства между восприемниками и матерями воспринятых детей, свободными от замужества, т. Е. овдовевшими или замужними, и равным образом ничего не говорится ни в эклоге, ни в прохироне о браке восприемников разного пола между собою. О воспрещении брака между восприемниками и их крестницами говорится правда ив эклоге (II, 2) и в прохироне (VII, 28), но не с точки зрения уголовной наказуемости подобного брака, причем этот последний приравнивался бы незаконному плотскому сожитию восприемника с крестницей, а с точки зрения гражданского вопроса о недопустимости законного супружеского союза между этими лицами. О браках восприемников между собою не упомянуто в эклоге и в прохироне по той причине, что, по обычаю, довольствовались при крещении одним восприемником, и предпочтительно, мужчиной 53 . |
| 10 за убийство зародыша в утробе епитимия по правилу 10 лет, но по οκονομ ниспускается до 5 и до 3 лет; по пр. 13 за скотоложство св. отцы назначают епитимию на 21 год, а по οκονομ она уменьшается до 7 лет; по пр. 15 за кровосмешение епитимия 14летняя по οκονομ понижается до 3 лет и т. п.; а в 7 пр. дается еще совет: «Так как отцы и Василий В. не определили (в своих епитимиях) поста, бдения, сухоядения, то принимай во внимание и это, – каждое отдельно, так что, если кающаяся воздерживается от употребления вина, убавь за это епитимию на год, если воздерживается от масла, – также и т. д.» 99 . Все эти недуги религиознонравственной жизни требовали врачевания. Частные врачевания посредством обличений, святоотеческих и соборных правил, императорских узаконений и покаянной дисциплины предпринимались нередко или – лучше сказать – всегда; но, как частные, не излечивали недугов. Нужна была общая и систематически проведенная реформа нравов. Нужда в такой реформе сознавалась еще в конце VII века. Выражением этого служит Трулльский собор 692 г. 104 . Он видел общий упадок нравов того времени и, по собственному ли побуждению, или по инициативе императора Юстиниана II, как говорит собор в приветственном слове к нему, предпринял пересмотр недостатков религиознонравственной жизни и общее ее исправление 105 . Рассматривая его правила, мы видим, что большинство их направлено именно к этой цели. Здесь затронута жизнь духовенства, монашества и общества с его суевериями и нравственными пороками. Но вся реформа Трулльского собора сводилась лишь к указанию нестроений, составлению правил, наложению наказаний за их нарушение и к требованию от пастырей церковного учительства. Более радикальных и действенных мер, в роде оживления и усиления в народе просвещения, систематического расширения и углубления (сузившихся) христианских понятий в обществе и т. п., – мер, которые бы уничтожали зло в корне, а не ветвях, не было предпринято. Притом же отцы собора, повидимому, не могли отрешиться от господствовавшего тогда обрядового направления 106 и не решались на крутую, радикальную, ломку существующих нестроений; по крайней мере в заключительном своем правиле они давали такой совет пастырям: «Не должно ниже гнати по стремнинам отчаяния, ниже опускати бразды к расслаблению жизни и к небрежению; но должно непременно которымлибо образом, или посредством суровых и вяжущих, или посредством более мягких и легких врачебных средств противодействовать недугу и к заживлению раны подвизатися... |
|
|
