| Бессилие равнодушной или нелюбящей веры сильнее всего разоблачено в Апокалипсисе, и вот в непропущенной главе «У Тихона» мы читаем такое место: «Полный атеизм почтеннее светского равнодушия», – весело и простодушно ответил Тихон Ставрогину. «- Ого, вот вы как. – Совершенный атеист стоит на предпоследней верхней ступени до совершеннейшей веры (там перешагнет ли ее, нет ли), а равнодушный никакой веры не имеет, кроме дурного страха. – Однако вы… вы читали Апокалипсис? – Читал. – Помните ли вы: «Ангелу Лаодикийской Церкви напиши…»? – Помню. Прелестные слова… – 1де у вас книга? – как-то странно заторопился и затревожился Ставрогин, ища глазами на столе книгу, – мне хочется вам прочесть… русский перевод есть? – Я знаю, знаю место, я помню очень, – проговорил Тихон. – Помните наизусть? Прочтите!.. Он быстро опустил глаза, упер обе ладони в колени и нетерпеливо приготовился слушать. Тихон прочел, припоминая слово в слово: «И ангелу Лаодикийской церкви напиши: сие глаголет Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: знаю твои дела; ни холоден, ни горяч: о если б ты был холоден или горяч! Но поскольку ты тепл, а не горяч и не холоден, то изблюю тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: я богат, разбогател, и ни в чем не имею нужды; а не знаешь, что ты жалок, и беден, и нищ, и слеп, и наг…» 197 – Довольно, – оборвал Ставрогин. – …Знаете, я вас очень люблю. – И я вас, – отозвался вполголоса Тихон. Ставрогин замолк и вдруг впал опять в давешнюю задумчивость» (И: 10–11). Это место – ключ к роману, и, после того как глава «У Тихона» была изъята, Достоевский переносит чтение Апокалипсиса в предпоследнюю главу, делая его основой предсмертного просветления Степана Трофимовича. «И ангелу Лаодикийской церкви напиши…», – читает ему книгоноша. «Это… и это в вашей книге! – воскликнул он, сверкая глазами и приподнимаясь с изголовья. – Я никогда не знал этого великого места! Слышите: скорее холодного, холодного, чем теплого, чем только теплого» (10: 497–498). Место Апокалипсиса, взятое в романе, есть откровение об истинной природе веры, и Достоевский произносит его для обличения религиозной действительности России. Вера, теряя любовь, теряет святость и тем самым теряет власть над миром; и этот мир, как Ставрогин от Шатова, уходит в ночь. |
| В то же время оно выявляет «теплохладность» в образе Ставрогина. В изъятой из основного текста главе «У Тихона» Ставрогин просит архиерея, как и Верховенский-отец Софью Матвеевну, прочитать отрывок из Апокалипсиса (выделенный и Д. в подаренном ему Новом Завете): «И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр 3. 14-17). Глубина «теплохладности» Ставрогина, входящего в действие романа в день Воздвижения Креста Господня, измеряется невозможностью обретения отыскиваемого им для себя креста («ставрос» в переводе с греч. означает «крест»). В образе Петра Верховенского и его сообщников, в их мыслях и действиях концентрированно и выпукло проявляется истинный облик и реальные мотивы поведения борцов за справедливое переустройство общества. Деспотический догматизм, политическое честолюбие, уголовное мошенничество предводителя террористической «пятерки», хлестаковский энтузиазм к-рого постепенно осложняется зловещей демоничностью, являются в представлении автора следствием своеобразного развития посредственной и самолюбивой личности, лишенной в воспитании и образовании «высшего, основного», т. е. опоры на духовные ценности, высокие нравственные идеалы. Отец Петра Степан Трофимович Верховенский наиболее ярко выражает собирательные черты рус. западников и особенности мировоззрения и психического склада «либералов-идеалистов» 40-х гг. XIX в. Внешнему и внутреннему облику, мыслям и чувствам Степана Трофимовича свойственны, с одной стороны, возвышенность, благородство, «что-то вообще прекрасное», с др.- какая-то невнятность, половинчатость. Такое расплывчатое, теряющее границы раздвоение («всежизненная беспредметность и нетвердость во взглядах и в чувствах») соответствует неконкретности содержания тех высоких задач, к-рые проповедует «учитель» представителям молодого поколения. |
| Группа Вконтакте Facebook группа Бесы В седьмом томе Собрания сочинений Ф. М. Достоевского печатаемся роман „Бесы“ с приложением главы „У Тихона“. http://rulitera.narod.ru Бесы Хоть убей, следа не видно, Сбились мы, что делать нам? В поле бес нас водит, видно, Да кружит по сторонам. Сколько их, куда их гонят, Что так жалобно поют? Домового ли хоронят, Ведьму ль замуж выдают? А. Пушкин Хоть убей, следа не видно, Сбились мы, что делать нам? В поле бес нас водит, видно, Да кружит по сторонам. Сколько их, куда их гонят, Что так жалобно поют? Домового ли хоронят, Ведьму ль замуж выдают? Тут на горе паслось большое стадо свиней, и они просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, увидя случившееся, побежали и рассказали в городе и по деревням. И вышли жители смотреть случившееся и, пришедши к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме, и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся. Евангелие от Луки Глава VIII, 32-6 Тут на горе паслось большое стадо свиней, и они просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, увидя случившееся, побежали и рассказали в городе и по деревням. И вышли жители смотреть случившееся и, пришедши к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме, и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся. Часть первая Глава первая Вместо введения: несколько подробностей из биографии многочтимого Степана Трофимовича Верховенского Приступая к описанию недавних и столь странных событий, происшедших в нашем, доселе ничем не отличавшемся городе, я принужден, по неумению моему, начать несколько издалека, а именно некоторыми биографическими подробностями о талантливом и многочтимом Степане Трофимовиче Верховенском. Пусть эти подробности послужат лишь введением к предлагаемой хронике, а самая история, которую я намерен описывать, еще впереди. |
| Надо давать пищу не только для души, но и для ума... А то вон как сорокалетних запугали советским прошлым, как будо-то кроме репрессий, железного занавеса и сплошного дефицита там ничего хорошего не было. А ведь это чистой воды пропаганда. Внушили уже, что только так и может быть: богатые и бедные - по другому ну никак нельзя. И главное - не пересматривать итоги приватизации, а то непременно будет война. Не верьте НИКОМУ нА слово, думайте сами - и тогда увидете, как и куда двигаться дальше. С молитвами и Богом в душе! Помощи и милости Божией всем нам. Простите! Дмитрий Трофимович 13 сентября 2014, 09:09 Замечательная статья. Мне " околосорока " и статья " про меня " . И без всякого злорадства... вижу печальное будущее для америки и западного мира. Раньше я не думал о распаде как о " катастрофе " . Мне не жаль СССР. Но мне всегда было жаль тех отношений без границ, которые позволяла строить наша, пусть и жутковатая, но общая история. У нас уже было.... было единое экономическое пространство, было общее культурное наследие, наша кровь уже перемешалась через браки в семьях. Многое потеряли, катастрофа... СЕРГЕЙ 12 сентября 2014, 17:13 КОГДА ЖЕ НАСТУПИТ МИР ВО МИРЕ?! " И будет Он судить народы, и обличит многие племена: и перекуют мечи свои на орала, и копья свои на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать " (Исаия 2: 4). Василий Н. 12 сентября 2014, 13:05 Добавлю еще кое-что. Поддерживаю тех, кто пишет, что нельзя отождествлять политику и народ. Неужели любовь к России невозможна без ненависти к Западу? Зачем строить национальную идею на ненависти? СЕРЕГЕЙ 12 сентября 2014, 11:06 Новый завет дан пржде всего для добросовестных людей, которых надеются на светлое будущее со Христом. Александр 12 сентября 2014, 00:04 " Шаганэ ты моя, Шаганэ ------------------ Как бы ни был красив Шираз, Он не лучше рязанских раздолий. Потому, что я с севера, что ли " . С.Есенин. Удивительно,мне тоже сорок. Но, ни десять, ни двадцать лет назад не было в моей черепной коробке умиления Европой и страсти по американской мечте. Наоборот, с глубокого детства меня жутко обижал весь этот проамериканизм. Это какая-то несусветная низость - наш замечательный, мужественный, крепкий Русский народ, переживший столько горя и потрясений, продавался за джинсы, сосиски, мерсы и прочую глупость. Пережить тяжелейшую серию войн и разруху, выстоять и не сохранить наследия наших предков. Это очень горестно. Удивительный у нас народ. Вроде одно поколение, одна страна, а дух разный. Мне как-то очень трудно любить нашу Россиию, в зависимости от матер. благ, ведь истинная любовь " долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла " . Уж лучше своя корка хлеба, чем заморский каравай. |
| Осталось проанализировать последний евангельский текст, включенный в «Бесы» : «Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, выйдя из человека, вошли в свиней, и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, видя происшедшее, побежали и рассказали в городе и в селениях. И вышли видеть происшедшее; и, придя к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисуса, одетого и в здравом уме; и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся» (Лк 8, 32—36). Учитывая контекст, из которого взят этот отрывок, становится значительным в романе тот факт, что эпизод с бесноватым из Гадаринской страны следует сразу же после эпизода с успокоенной стихией, где важным является сон Христа, во время которого ученики были напуганы бурей. Подобную ситуацию представляет собой мир «Бесов» в первой части романа. Отрывок из Евангелия от Луки связывает начало с концом романа на двух уровнях, в которые вовлечены как «внутренние», так и «внешние» его участники. Читатель должен мысленно вернуться к эпиграфу именно в последней главе романа, когда все уже завершено. Это — приглашение взять ключ для прочтения, данный в самом начале, способный открыть к концу глубинные значения текста. Степан Трофимович испытывает потребность в чтении этого эпизода в конце жизни, вспоминая, однако, что «этот отрывок остался у него в памяти с детства». Используя выражение старца из «Братьев Карамазовых», можем сказать, что семя, брошенное в детстве, дало счастливые всходы именно в тот момент, когда жизнь подошла к концу: «Нужно лишь малое семя, крохотное, — говорит Зосима по поводу чтения Библии, — брось он его в душу простолюдина, и не умрет оно, будет жить в душе его во всю жизнь, таиться в нем среди мрака, среди смрада грехов его, как светлая точка, как великое напоминание» (14, 266). Метафора светлой точки многозначна и в романе «Бесы». Специфика оптического восприятия такова, что темное место едва различимо в освещенном пространстве. В темноте же, наоборот, даже самый маленький источник света заметен и привлекает внимание. То же самое происходит в жизни главных героев романа и, в особенности, того, кому Достоевский посвящает последние страницы произведения, предшествующие заключительной главе. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Бесы Роман-классика. Наверно самый тяжелый и мрачный роман у Ф.М. Достоевского – «Бесы». Это произведение входит в школьную программу. Произведение действительно пророческое. Автор еще до революции описал страшные и мощные силы, которые через какое-то время разорвали всю страну. «Бесы» это тот роман, в который и показал все мысли и переживания автора. Хорошо описал неверность революционных учений и о той страшной силе, которую они несут. Символична при этом смерть практически всех главных героев, которая и показывает к чему ведут такие учения.В седьмой том собрания сочинений Ф. М. Достоевского вошел роман „Бесы“ с приложением главы „У Тихона“. Федор Михайлович Достоевский Собрание сочинений в пятнадцати томах Том 7. Бесы Бесы Хоть убей, следа не видно, Сбились мы, что делать нам? В поле бес нас водит, видно, Да кружит по сторонам. Сколько их, куда их гонят, Что так жалобно поют? Домового ли хоронят, Ведьму ль замуж выдают? А. Пушкин Тут на горе паслось большое стадо свиней, и они просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, увидя случившееся, побежали и рассказали в городе и по деревням. И вышли жители смотреть случившееся и, пришедши к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме, и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся. Евангелие от Луки Глава VIII, 32-6 Часть первая Глава первая Вместо введения: несколько подробностей из биографии многочтимого Степана Трофимовича Верховенского I Приступая к описанию недавних и столь странных событий, происшедших в нашем, доселе ничем не отличавшемся городе, я принужден, по неумению моему, начать несколько издалека, а именно некоторыми биографическими подробностями о талантливом и многочтимом Степане Трофимовиче Верховенском. Пусть эти подробности послужат лишь введением к предлагаемой хронике, а самая история, которую я намерен описывать, еще впереди. |
| – Песен в честь отдельных святых мы не составляем, – ответил Козьма Трофимович. – В Писании сказано: «не дам славы Моей иному...» Значит, всё усердие мы должны прилагать к прославлению Бога, а не святых Его... – Ну, вот вы и признались, что праведников в песнях вы не прославляете, – заметил я. – Стало быть, не за чем было вам читать своего стишка. А относительно Слов Божиих: «не дам славы Моей другому».., скажу вам, что вы напрасно не прочитали этих слов в связи с другими по Библии. Там написано: «Я – Господь, это Мое имя, и не дам славы Моей иному и хвалы Моей истуканам» ( Ис.42:8 ). Если вы вдумаетесь в слова Божии, – вы поймете, что Господь не дает славы своей «истуканам», ложным богам. Поэтому и люди не должны их прославлять, наподобие язычников. – А мы разве о прославлении истуканов ведем речь? Святые угодники – это друзья Божии ( Ин.15:14 ). Еще пророк Давид говорил: «да торжествуют святые во славе, да радуются на ложах своих» ( Пс. 149, 5 ). В Новом Завете Сам Спаситель сказал про Апостолов: «и славу, которую Ты дал мне, Я дал им...» ( Ин.17:22 ). – Значит, справедливо с нашей стороны прославлять праведников – не Божеским прославлением и поклонением, а особым почитанием , свидетельствующим о нашей любви и преданности к ним, как друзьям Божиим... – Нет, мы боимся воздавать славу ангелам и людям, как бы не погрешить, – сказал Козьма Трифонович. – Вы убоялись, друзья, страха, где его нет ( Пс. 13, 5 ). Вы не проникаете умом своим в Священную Библию , оттого и трепещете. – В самом деле, что мы видим из Библии относительно прославления святых Ангелов и угодников Божиих? Вот в книге Иисуса Навина читаем: «Иисус, находясь близ Иерихона, взглянул и видит, и вот стоит пред ним человек, и в руке его обнаженный меч... Он сказал: я вождь воинства Господня... Иисус пал лицом своим на землю, и поклонился... Вождь воинства Господня сказал Иисусу: сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято...» ( Нав. 5, 13–15 ; ср.: Суд. 6, 24 ст.). Рассудите сами, Козьма Трифонович: Иисус Навин был святой муж. Он прославил своим поклонением Ангела и не согрешил. Значит, Богу не противно прославление и почитание св. Ангелов, – как царю земному не оскорбительно, когда подданные чтут его посланников, не забывая о своем царе. |
| Лидия Валерьяновна молча здоровается со всеми. Иван Трофимович . Здравствуйте, оратор. (К Татъяне Павловне.) Здравствуйте, голубушка. (К Вассо.) Здравствуйте, Таракан. (Садится в кресло и обтирается платком.) Уф. И погода, голубчики вы мои... Как из сита сеет... Осень, Бог с ней, – будь она неладна... Осень, дружочки... Татьяна Павловна . Во-первых, вот что: обедать будете? Иван Трофимович . Будем. Татьяна Павловна . Андрей сегодня зачем-то стерлядей купил. Иван Трофимович . Великолепно. Татьяна Павловна . Вам как? Иван Трофимович (делает рукой жест). Колечком. Татьяна Павловна (к Лидии Валерьяновне). А вам? Лидия Валерьяновна . Всё равно... Андрей Евгеньевич вернулся? Татьяна Павловна . Нет ещё. Иван Трофимович . Значит, дело в шляпе. Татьяна Павловна . Почему вы думаете? Иван Трофимович . Если отказ – разговор тогда короток: честь, мол, имею кланяться. А коли сей туз допустил нашего Демосфена два часа речи говорить – значит, пиши пропало – раскошеливайся. Татьяна Павловна (смотрит на часы). Да, его нет около двух часов. Я всё утро работала и не заметила, как прошло время. Так вам колечком? А вы, Лидия Валерьяновна, с нами уху будете есть? (Лидия Валерьяновна молча кивает головой.) Я сейчас. (Уходит.) Сергей Прокопенко . Если Андрей Евгеньевич не достанет денег, это будет свидетельствовать о полнейшем вырождении буржуазного общества. Люди бросают десятки тысяч на француженок, на кутежи – и чтобы не нашлось ни одного, кто бы поддержал дело, в котором может быть спасение родины, – это… это… свинство. Иван Трофимович . Да, голубчики мои, дело хорошее, дело хорошее. Сергей Прокопенко (останавливаясь против Ивана Трофимовича). Да если бы вы были настоящий человек, а не толстяк – вы бы денег достали. Иван Трофимович . Я? Откуда же у меня, голубчик? Сергей Прокопенко (свирепо). Из земства бы взяли. Кассу растратили бы. Иван Трофимович (смеётся). Экий вы – выдумаете. И меня бы, голубчика, сослали куда Макар телят не гоняет. И денежки бы у вас отобрали. Сергей Прокопенко . Лидия Валерьяновна, вы, если захотите, всё можете. Чудо совершить можете. Вы можете всякому приказать, не возвышая голоса, и вас послушают. Свершите чудо. |
| Татьяна Павловна . Я верю. Но должна знать из принципа. Иван Трофимович . Какой там, голубушка, принцип. Ну если я назову вам первую попавшуюся фамилию, легче будет? Татьяна Павловна . Вы должны сказать правду. Иван Трофимович . Да бросьте вы, матушка. Татьяна Павловна . Нет, это необходимо принципиально. Иван Трофимович (смотрит на Лидию Валерьяновну). Придётся сказать, Лидочка? Лидия Валерьяновна . Если Татьяна Павловна непременно хочет – разумеется. Иван Трофимович . Я, видите ли... Своё именьице заложил... Пятнадцать тысяч – деньги небольшие... это, так сказать, заём... и потом... (Совсем сбившись.) Одним словом, дело верное, и деньги не пропадут... Ну вот, голубушка, всё, кажется... Татьяна Павловна (к Ивану Трофимовичу). Благодарю вас. Это благородно с вашей стороны. Жму вашу руку. (Жмёт руку Ивану Трофимовичу.) Татьяна Павловна (к Лидии Валерьяновне). Благодарю вас. Лидия Валерьяновна (сухо). Меня не за что. Татьяна Павловна . Прокопенко прав – вы многое можете. Лидия Валерьяновна . Я здесь не при чём. (Очень серьёзно.) Только одно непременное условие: Андрей Евгеньевич не должен знать, откуда эти деньги. Татьяна Павловна . Почему? Лидия Валерьяновна . Так – не должен. Это единственное наше условие. Татьяна Павловна . Странно. В общественном деле... Лидия Валерьяновна . Татьяна Павловна, разве вам не всё равно? Я вас прошу. Очень прошу. Скажите, что деньги достал Иван Трофимович у одного капиталиста. Вот и всё... Хорошо? Татьяна Павловна . Да я не знаю... С принципиальной точки зрения... Хотя, вздор! Я согласна. Иван Трофимович . Вот и великолепно! Вот и хорошо! Я тоже большой нужды скрывать не вижу... Да вот пойди с ней. (Указывает на Лидию Валерьяновну.) Иначе, говорит, я ни за что не соглашусь. Сама же всё это затеяла. Лидия Валерьяновна (перебивая). Иван Трофимович! Иван Трофимович . Ну, ну, ну... Молчу, молчу. Входят Николай Прокопенко и Вассо . Николай Прокопенко . Убирайся к чорту, Таракан, – ты мне расстраиваешь нервы, у меня и без того бессонница. Вассо . А ви думаете, мнэ очень слядко смотрэть на вашу морду?.. |
| Здороваются с Иваном Трофимовичем и Лидиею Валерьяновною. Иван Трофимович . О Дружба, это ты! 13 Вассо . Как голубки воркуем. Смех. Николай Прокопенко . У Таракана новый проект. Лидия Валерьяновна (улыбаясь). Неужели? Вассо . Дэле нашёл, Лидия Валерьяновна... Жюрнал закроем, выпишу из Архангельска пару аленей. За городом детей возить буду. Кто гривенник, кто двугривенный – богатый буду. Татьяна Павловна . Ликвидации не будет: Иван Трофимович достал пятнадцать тысяч. Николай Прокопенко . Серьёзно? Татьяна Павловна . Я всегда говорю серьёзно. Николай Прокопенко . Ура. О-го-го-го... Теперь мы покажем, чорт возьми. Вассо . Малядец. Николай Прокопенко . Да какой же это, с позволения сказать, дурак вам дал? Ай да толстяк – удрал штуку, считайте за мной двугривенный. Вассо . Катыхынски купит надо. Николай Прокопенко . Гениальная мысль, Таракан, – считай за мной двугривенный, – беги за кахетинским. А я возвещу радостную весть всей братии, населяющей дом сей, аки песок морской 14 . Вассо встаёт. Татьяна Павловна . Деньги в столовой на столе. Вассо уходит. Иван Трофимович . Кто же дома? Николай Прокопенко . Сергей блуждает по тёмным аллеям уснувшего сада 15 и вдохновляется. Сниткин в угловой комнате пишет бесконечную повесть о том, как идейная Катя ссорилась со своими глупыми родителями. Addio 16 . Иду, как древний герольд, возвещать победу... (Уходит.) Иван Трофимович . А где Андрей Евгеньевич? Татьяна Павловна . Наверху. Иван Трофимович . Я бы, голубушка, пошёл к нему о делах поговорить, можно? Татьяна Павловна . Разумеется. Иван Трофимович . Вот и отлично. (Идёт к двери.) Не помешать бы только ему. Татьяна Павловна . Вздор. Иван Трофимович уходит. Лидия Валерьяновна . Вы, Татьяна Павловна, продолжайте читать. Не обращайте на меня внимания, я мешать не буду. Татьяна Павловна (принимается за книгу). Мне осталось прореферировать несколько страниц. Сейчас кончу. Если хотите, можете играть на рояли. Лидия Валерьяновна (встаёт). Не помешаю? Татьяна Павловна . Разумеется. Лидия Валерьяновна играет на рояли. Татьяна Павловна пишет в толстую тетрадь. Вассо проходит из столовой в прихожую. Во время игры из прихожей на цыпочках выходят Лазарев и Ершов . Некоторое время стоят и слушают. Затем тихо, чтобы не шуметь, проходят к Татьяне Павловне. Лидия Валерьяновна замечает их и сразу обрывает игру. |
|
|
