| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕДИО [нем. Hedio] Каспар (1494, Этлинген, ныне земля Баден-Вюртемберг, Германия - 17.10.1552, Страсбург, ныне Страсбур, Франция), реформатор, церковный историк. Окончил лат. школу в Пфорцхайме; в 1513-1518 гг. учился в ун-те Фрайбурга, в 1518-1519 гг.- в ун-те Базеля. В 1518 г. познакомился с В. Ф. Капитоном и У. Цвингли , а также с трудами М. Лютера и стал сторонником реформирования Церкви. В 1520-1523 гг. по рекомендации Капитона, переехавшего в Страсбург, Г. был придворным проповедником и советником архиеп. Альберта Майнцского, но был вынужден оставить место из-за своих протестант. взглядов. В 1523 г. Г. поселился в Страсбурге и вместе с Капитоном и М. Буцером стал лидером местных протестантов; в 1524 г. женился. Принимал участие в религ. конференции в Марбурге (1529), в коллоквиумах в Вормсе (1540) и Регенсбурге (1541), а также был в числе протестант. богословов, подготовивших представление Аугсбургского исповедания на Тридентском Соборе (1545-1563) и выступивших против Аугсбургского интерима (1548). В 1542-1543 гг. вместе с Буцером и др. протестант. богословами Г. работал в Бонне по приглашению архиеп. Германа фон Вида над созданием нового церковного регламента для его земель. Основными сферами интересов Г. стали наука и образование. В 1538 г. он основал в Страсбурге школу, где преподавал НЗ, историю Церкви и патрологию, в 1544 г.- коллегиум Вильгельмитанум, богословскую школу-пансион. Особое внимание Г. уделял переводу, комментированию и публикации трудов святителей Амвросия Медиоланского, Иоанна Златоуста и блж. Августина Гиппонского, сочинений по истории древней Церкви Егесиппа , Евсевия Кесарийского и Созомена , а также авторов XV в. Иоганна Куспиниана, писавшего об истории Рима и о рим. императорах, и Платина (итал. Бартоломео де Сакки), составившего историю Римских пап. Изд.: Chronica der altenn christiche Kirche aus Eusebio, Ruffino, Sozomeno, Theodoreto, Tertulliano, Justino, Cypriano und Plinio. [Straßburg, 1530]; Synopsis historica rerum gestarum ab anno 1504 ... ad presentem qui est 1538. Basileae, 1538; Chronica der alten chrictlichen Kirhen: Historia ecclesiastica Eusebii Pamphili Caesariensis XI Bücher... Sozomeni, Socratis und Theodoreti. [Strassburg], 1545. Рубрики: Ключевые слова: ГАРНАК Адольф фон (1851 - 1930), немецкий протестант. церковный историк и богослов либерального направления АДАМ БРЕМЕНСКИЙ († 1-я пол. 80-х гг. XI в.), каноник кафедр. собора в Бремене (с 1066 или 1067), преподаватель, историограф, географ |
| Лайнес не признавал власти ограниченной и развил эту антихристианскую теорию на Тридентском соборе, на котором присутствовал в качестве богослова Святейшего престола. Тридентский собор был собран для обсуждения реформ, потребность которых волновала тогдашний мир; на этом соборе были составлены прекрасные правила, но не было принято никаких мер, соответствовавших серьезности обстоятельств. Протестанты хотели присутствовать на нем в качестве стороны, а не обвиняемых. Папа и кардиналы не согласились допустить их на таких условиях, а потому, протестанты не послали на собор никого из своих вождей. Римский двор и разные правительства оказывали на собор вредное влияние, которое помешало ему принести ту пользу, какая от него ожидалась. Много времени уходило на догматические вопросы, и некоторые конгрегации или заседания походили на схоластические турниры, на которых богословы старались лишь блеснуть своей ученостью. Лайнес отличился странностью некоторых своих взглядов. Тридентский собор продолжался 21 год; созванный Павлом III в 1545 году, он прерывался и возобновлялся несколько раз. Лайнес участвовал в нем с Сальмероном с 1545 года; двое других иезуитов, Ле Же и Канизиус, были присланы Аугсбурским епископом. Если верить историкам ордена, на Тридентском соборе ничто не делалось иначе, как по совету иезуитов, которые на всех догматических и дисциплинарных совещаниях так сильно блистали, что свет их затмевал всех других богословов. Писатели, относившиеся к иезуитам без любви; но и без ненависти, не приписывают им такой блестящей роли и придают богословам ордена лишь весьма второстепенное значение, что явствует даже из «Истории Тридентского собора» Паллавичини. На первых заседаниях совета Лайнес счел долгом довольно точно следовать совету Игнатия говорить скромно и не упорствовать на особых мнениях: но, сделавшись генералом ордена, он позволил себе самые нелепые заявления, присутствуя на последних заседаниях собора. Прежде, чем проследить за его действиями на этом поприще, нам надо познакомиться с его стараниями утвердить свой орден во Франции. |
| Еще один авторитетный вероучительный текст, созданный в качестве реакции на выступление Кирилла Лукариса, а также как ответ на католическую униатскую пропаганду в восточнославянских землях, — это «Православное исповедание веры кафолической и апостольской Восточной Церкви», написанное митрополитом Киевским Петром Могилой († 1646) и первым ректором Киевской Академии игуменом Исаией Козловским († 1651). Оно было изначально создано по-латыни и впервые провозглашено на Киевском Соборе 1640 года. Учение о Таинствах в «Православном исповедании...» излагалось еще ближе к католическому, чем в сочинениях греческих авторов того времени, поэтому оно вызвало критику и после перевода на греческий язык было исправлено Мелетием Сиригом. В исправленном виде «Православное исповедание...» было окончательно принято на Ясском Соборе 1642 года, а затем утверждено греческими патриархами на Константинопольском Соборе 1643 года. «Исповедание православной веры» патриарха Досифея Нотары, «Православное исповедание...» митрополита Петра Могилы, а также акты Константинопольского Собора 1691 года стали основой официального учения Православной Церкви о Таинствах и доныне остаются ею: несмотря на критику некоторых положений этих исповеданий в ΧΙΧ и, особенно, ΧΧ в., вероучительные документы, отменяющие или исправляющие какие-либо положения перечисленных выше текстов в области сакраментологии, в Православной Церкви соборно не рассматривались и не принимались . III. Вопросы литургики в Киеве и в Москве XVII века Помимо создания «Православного исповедания...», в ходе полемики с незадолго до того возникшей унией значительной части бывшей Киевской митрополии с Римским престолом, митрополит Киевский Петр Могила написал книгу под названием «Λθος...» и составил уникальную редакцию Требника, что фактически стало первым опытом исследований в области литургики, предпринятым среди православных славян. «Λθος abo Kamie z procy prawdy Cerkwie witey prawosawney Ruskiey...» (Киев, 1644) , опубликованный Петром Могилой (возможно, работавшим над книгой в соавторстве с кем-либо из своих единомышленников) под псевдонимом Евсевий Пимин, представлял собой ответ на сочинение перешедшего сначала в унию, а затем и в латинский обряд архимандрита Кассиана Саковича († 1647) . Сочинение Саковича называлось « πανρθωσις abo Perspektiwa, y obianienie Bdów, Herezyey, y Zabobonów, w Grekoruskiey Cerkwi Disunitskiey...» (Краков, 1642) и содержало уничижительные насмешки над традиционным православным богослужением. Свт. Петр Могила пространно опроверг аргументацию Саковича, но, будучи и сам последователем пост-тридентской латинской сакраментологии, согласился с отдельными упреками своего оппонента. |
| Затем, по традиционным обычаям, условиями нормальной правильности соборных совещаний считались всегда нравственное единодушие и гласность. Необходимость единодушного согласия в решениях вытекает из того принципа, что собор не выдумывает новых догматов, а только объявляет, что известная истина содержится во вверенной церкви сокровищнице догматов. В своих догматических определениях собор считал себя всегда обязанным следовать известному правилу Винценция Леринского: «Quod semper, quod ubique, quod ab omnibus». Не раз соборное определение останавливалось перед оппозицией одного епископа. Разногласие допускалось только по отношению к второстепенным пунктам, но отнюдь не по отношению к сущности вопроса. Так было между прочим на тридентском соборе: «Ne definirentur, nisi ea, de quibus inter patres unanimi consensione constaret», – говорил Пий IV отцам тридентского собора. Не менее строго сохранялась и гласность соборных совещаний, основывающаяся на той мысли, что епископ ответствен в своем мнении перед католическим миром и что народ должен знать, что догматические определения предлагаются его вере единогласным соборным решением. На соборе, напр., тридентском рекомендовалось содержать в тайне только проекты тех декретов, которые могли быть приняты протестантами за окончательно формулированные каноны, из опасения, чтобы не повредить тем делу примирения с ними. Но епископы не считали для себя делом запретным рассказывать о том, что происходило на соборе, как показывают это дошедшие до нас мемуары и многочисленные письма. Гарантия единогласности и публичности, на которые доселе смотрели как на существенные условия соборных совещаний, для отцов ватиканского собора уничтожалась: согласно правилам нового декрета решения принимались по простому большинству голосов и покрывались тайной sub poena gravi. Таинственность эта доходила до того, что ораторам не позволялось печатать своих речей и даже сообщать их своим сотоварищам. Состав собора и те условия, которыми определялись соборные работы, делали этот собор пассивным орудием папской воли. |
| В 1581 г. рус. царь Иоанн IV Васильевич Грозный обратился к Г. с просьбой о посредничестве в заключении мира между Русским гос-вом и Великим княжеством Литовским. В Москву был послан Поссевино, уполномоченный также вести переговоры о заключении унии. После подписания Ям-Запольского мира Поссевино прибыл в Москву, где с разрешения Иоанна Грозного провел (21, 23 февр. и 4 марта) публичные диспуты о вере, после одного из к-рых в порыве ярости царь чуть не убил папского легата. Миссия Поссевино была завершена, не принеся никаких результатов в переговорах об унии. Следуя программе Собора по возрождению католич. духовности, папа поддерживал деятельность иезуитов, капуцинов и др. орденов. В 1575 г. буллой «Copiosus» Г. утвердил орден ораториан , а в 1579 г. провел реорганизацию зап. ветви ордена василиан (булла «Benedictus Dominus»). В 1580 г. папа одобрил реформу ордена кармелитов , проведенную Терезой Авильской , в результате к-рой выделилась ветвь босоногих кармелиток и кармелитов. Г. поручил Ц. Баронию отредактировать и подготовить к публикации Римский Мартиролог. В 1582 г. было опубликовано офиц. утвержденное Г. (буллой «Cum pro munere pastorali») собрание законов католич. Церкви «Corpus juris canonici», действовавшее до 1917 г. В процессе подготовки 4-томного издания проводились разыскание и сличение древних рукописей Декрета Грациана и сводов декретального права с целью устранения ошибок и разночтений. В 1582 г. папа провел реформу календаря. О ее необходимости было объявлено уже на Тридентском Соборе: из-за погрешности юлианского календаря дата 21 марта, традиционно считавшаяся ранней границей пасхального полнолуния, постепенно отступала от астрономического весеннего равноденствия и к 1545 г., когда открылся Собор, отставала от него на 10 дней. Для подготовки реформы была организована особая комиссия, окончательный проект (составленный астрономом Л. Лилио) получил одобрение мн. европ. ун-тов. Было предложено удалить 10 дней, накопившихся при следовании юлианскому календарю со времени Никейского Собора (325), и во избежание их накопления в дальнейшем каждые 400 лет пропускать по 3 високоса; для этого годы кратные 100, но не кратные 400 принимались за обычные вместо високосных (1700, 1800, 1900, 2100 и 2200 - обычные годы; 1600, 2000 и 2400 - високосные). Т. о., граница пасхального года, 21 марта, вновь, как и в IV в., возвращалась в точку весеннего равноденствия. Одновременно с этим коррекции подвергся и способ определения полнолуний (см. статьи Календарь , Пасхалия ). Новый календарь, к-рый получил по имени Г. название «григорианский», был введен в действие буллой от 24 февр. 1582 г. «Inter gravissimas». После 4 окт. того года всем христианам предписывалось считать сразу 15 окт. В 1583 г. папа направил посольство К-польскому патриарху Иеремии II с дарами и предложением перейти на новый календарь. В кон. 1583 г. на Соборе в К-поле это предложение было отвергнуто как не соответствующее каноническим правилам празднования Пасхи. |
| В иудаизме и христианстве представление о четко ограниченном каноне священных текстов сформировалось не сразу, а складывалось столетиями. Важную роль в фиксации канона играла необходимость полемики с сектантами и еретиками, к-рые апеллировали к своей лит-ре как к авторитетной и «богодухновенной». Именно в ходе этой полемики определялись границы канона. Становление понятия о каноне шло параллельно с образованием канона. Попытки же развернутого богословского осмысления этого понятия относятся к еще более позднему времени и также связаны с богословской полемикой. Вызов протестантизма привел к тому, что католическая Церковь была вынуждена более четко сформулировать свое учение о К. б. на Тридентском Соборе (1545-1563). Как отмечает Б. Мецгер, на этом Соборе «впервые в истории Церкви вопрос о содержании Библии превратился в предмет вероисповедания...» ( Мецгер. 2011. С. 244). Проблема К. б. заняла важное место в протестант. исповеданиях веры XVI в., направленных против католич. учения. Декрет Тридентского Собора подтвержден догматической конституцией «Dei Filius» и каноном (2. 4) I Ватиканского Собора (8 дек. 1869), а затем с особыми акцентами на богодухновенности и безошибочности Свящ. Писания в энциклике «Spiritus Paraclitus» (15 сент. 1920) папы Римского Бенедикта XV. Споры между католич. и протестант. богословами повлияли в свою очередь на дискуссии о природе К. б. в правосл. богословии. Правосл. Церковь считает библейские книги священными и богодухновенными, но важно понимать, что понятия святости и богодухновенности в правосл. традиции, как и в ранней Церкви, не связываются исключительно с К. б. «Святыми» и «богодухновенными» могут именоваться слова и тексты, не входящие в К. б. Исследователь истории К. б. Мецгер отмечает 3 критерия каноничности библейской книги в ранней Церкви: 1) соответствие «правилу веры»; 2) апостольское происхождение (применительно к текстам НЗ); 3) уже сложившееся церковное признание. При этом он подчеркивает, что «в обсуждении критериев, которыми пользовались древние христиане при определении границ канона, ничего не сказано о боговдохновенности. |
| Как глава конгрегации клириков, Л. обладал правом совещательного голоса на открывшейся в 1562 г. 17-й сессии Тридентского Собора (продолжение работы Собора он активно поддерживал). 13 авг. Л. прибыл в Тренто. Участвовал в обсуждении вопроса о таинстве Священства и связанного с этим вопроса о происхождении церковной иерархии. В речи 20 окт. 1562 г. Л., не разделяя позиции ряда испан. богословов, со многими из к-рых его связывала давняя дружба, подчеркнул, что пастырская власть епископов происходит от папы Римского, а не непосредственно от Бога (CTrident. T. 9. P. 94-101). Эта речь способствовала обострению противостояния происпанской и пропапской партий, сложившихся на Соборе. В речи 9 дек. Л. уточнил свою позицию: при рукоположении епископ получает сакраментальную власть (potestas ordinis) непосредственно от Бога, а юрисдикцию (potestas iurisdictionis) - от понтифика, к-рому она была передана Богом через ап. Петра (Ibid. P. 224-225). Л. защищал верховенство папской власти над полномочиями Собора. В дискуссии о таинстве Брака Л. выражал уверенность в том, что тайный брак является не только действительным, но и законным (Ibid. Р. 740-741); его т. зр. не была поддержана Собором. После закрытия Собора (4 дек. 1563) Л. прочел неск. проповедей в ряде городов Сев. и Центр. Италии, а потом вернулся в Рим. Здоровье его сильно ухудшилось, однако до самой смерти он проповедовал и служил мессу. При жизни ничто из его сочинений опубликовано не было, но и в ордене иезуитов, и вне его Л. признавали одним из крупнейших богословов своего времени. Ярким свидетельством этого является поручение Лойолы, в 1553 г. предложившего Л. написать богословскую сумму, к-рая стала бы основой для обучения во всех иезуитских коллегиях; эта работа не была завершена. Важную часть наследия Л. составляют его речи на Тридентском Соборе. Л. принадлежит неск. работ, написанных по просьбам Римских пап и высших церковных иерархов, напр. о ростовщичестве (Tractatus de simonia ad Paulum papam, 1556) и об индульгенциях (De indulgenciis, 1564), или связанных с деятельностью Л. как проповедника. Он принимал участие в составлении инструкций по организации учебных заведений ордена иезуитов, проповеднической деятельности членов Об-ва Иисуса и др. Обширная переписка Л. затрагивает широкий круг богословских, адм., политических вопросов. Одно из его посланий секретарю Лойолы иезуиту Хуану Альфонсо де Поланко (1547) считается 1-й, еще прижизненной биографией основателя и 1-го генерала Об-ва Иисуса ( Alburquerque. 2005. P. 119-122). Значительная часть проповедей и посланий Л. до наст. времени не изучена и не опубликована. |
| С этого времени термин transsubstantiatio входит во всеобщее употребление в Римско-католической церкви и на соборе Тридентском получает символическое значение, так как акты этого собора со словом transsubstantio внесены в число символических книг Римской церкви. Теперь на очереди стоит другой вопрос: когда термин пресуществление – μετουσωσις – появился в церкви восточной? Есть одно свидетельство, которое говорит за то, что он был известен восточным христианам ещё в XIII веке. Император восточной империи Михаил Палеолог в своём письме к папе Григорию Χ (в период Лионского собора 1274 г.), перечислив все таинства, которые содержит церковь , останавливается после на Евхаристии и, между прочим, говорит следующее: «священнодействие же Евхаристии на опресноках совершает оная Римская церковь , могучая и учащая, что в этом священнодействии хлеб, в тело, а вино в кровь Господа Иисуса Христа пресуществляются ( μετουσουνται) 12 . Свидетельство Михаила Палеолога стоит совершенно одиноко во весь период XII-XIV вв. (1274–1450). В виду этого, да к тому же, как свидетельство человека светского, а не представителя Церкви, оно особенного значения не имеет и не может ещё говорить за распространённость μετουσωσις среди греков XIII века. Весьма правдоподобно следующее объяснение появления этого термина в письме Михаила. Михаил был на соборе Лионском: там, без сомнения, он слышал слово transsubstantiatio и, считая его правильно выражающим учение восточной церкви о таинстве Евхаристии, употребил его в своём письме к папе. Предположение протестантов (Covelius) 13 , что слово μετουσωσις было предписано папой Михаилу Палеологу или же после попало в его письмо чрез интерполяцию, совершенно ни на чём не основано. Едва ли заслуживает внимания и догадка Кислингия будто μετουσωσις, заимствованное Михаилом с Запада, впоследствии изгладилось из памяти греков, как слово чужое, варварское и было восстановлено лишь Геннадием Схоларием в половине XV века 14 : нечего было изглаживаться тому, чего не было. |
| II . Между тем, несмотря на очевидность и естественность этого вечного процесса богопознания, практики Римо-католической и Восточно-православной церквей в этом отношении во многом различны. С одной стороны, мы публично признаём, что «с тех пор, как люди начали усвоять себе догматы, преподанные в Откровении, и низводить их в круг своих понятий, эти священные истины неизбежно стали разнообразиться в понятиях разных неделимых – так бывает со всякой истиной, когда она становится достоянием людей» . Но с другой, Восточная церковь с давних пор допускает только охранение того, что первоначально раз и навсегда дано в христианском Откровении. Хотя едва ли можно сказать, что с XIV столетия не возникало никаких догматических вопросов, требующих соборного размышления и разрешения. Напротив, Римо-католическая церковь пошла путём развития догматов, уже в XI веке добавив Символ Веры « Filioque », т.е. утверждением, что Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына. Особенно явственно противоположность подходов проявилась, как кажется, во времена Реформации, когда лишь через принятие важнейших догматических декретов («О Символе Веры», «О канонических Писаниях», «О первородном грехе», «Об оправдании», «О святейшем таинстве Евхаристии») и разработки Католического катехизиса на Тридентском соборе 1545-1563 годов Римо-католическая церковь была в буквальном смысле слова воссоздана на Западе . «Пиком» догматической деятельности католиков стали I и II Ватиканские Соборы (1869-1870 и 1962-1965 годы), установившие новые догматы. Конечно же, во многом именно эти противополагаемые друг другу практики предопределяют разлад в жизни христиан Запада и Востока и являются предметом многих злословий с нашей стороны, нередко явно надуманных. Едва ли можно сказать без опасения впасть в «уличный» патриотизм, будто нововведения Римо-католической церкви о непорочном зачатии Пресвятой Богородицы, чистилище, Filioque, безошибочности Римского понтифика по вопросам Вероучения имели своим мотивом сознательное искажение католиками Святоотеческого учения и Предания. Или являют собой неизбежное следствие той духовной жизни, которую эта Церковь вела в течение последнего тысячелетия. |
| В письме примасу К. сообщал о своей готовности возглавить церемонии бракосочетания и коронации, если примас откажется от своих обязанностей. 1 мая 1576 г. в соборе святых Станислава и Вячеслава (Вацлава) в Вавеле (Краков) К. провел церемонию бракосочетания Стефана Батория и Анны Ягеллонки, дочери кор. Сигизмунда II Августа, и их коронацию. К. входил в число ближайших сподвижников нового короля, принимал участие во всех важнейших делах Стефана Батория, часто замещал примаса Польши, если тот действительно или мнимо болел. В 1577 г. К. председательствовал на Петроковском синоде, где были официально признаны решения Тридентского Собора и опротестован акт Варшавской конфедерации, а также обсуждался вопрос о сборе средств для войны с Гданьском. В том же году по поручению папского нунция Винценто Лаурео К. провел визитации мон-рей в Стшельно, Ченстохове и Лыса-Гуре, причем 2 последних подчинялись Краковскому епископу. Подготовил к изданию 5-й свод церковных законов (Constitutiones synodorum metropolitanae ecclesiae Gnesnensis. Cracoviae, 1579). Когда оказалось, что брак Стефана Батория и Анны Ягеллонки является неудачным, К. предложил королю рассмотреть вопрос о действительности брака под предлогом невозможности обзавестись потомством, однако тот отказался. В нач. 1581 г. К. получил королевское назначение на должность коадъютора (помощника-преемника) Гнезненского архиеп. Я. Уханьского. После смерти последнего (5 апр. 1581) К. заявил о своих правах на Гнезненскую кафедру. 17 мая 1581 г. король и члены гнезненского капитула отправили в Рим письма, где просили утвердить кандидатуру К. 7 авг. 1581 г. папа Григорий XIII издал буллу о назначении К. В окружном послании к католич. духовенству Речи Посполитой К. писал о своей ответственности перед Богом за положение дел во вверенном ему архиеп-стве, о необходимости навести должный порядок и повысить моральный облик польск. духовенства. 4 окт. 1583 г. К. созвал синод архиеп-ства Гнезно, на к-ром обсуждались вопросы о создании и материальном обеспечении иезуитской коллегии в Калише, о выборах судей от духовенства для королевского трибунала, а также об обязательном проведении регулярных епископских визитаций. |
|
|
