| Но из-за войн едва в памяти их Христос пребывал, пока сей Вонифатий проповедью своею обновил и оживил веру святую в сердцах их» [I, 7, с. 1063 (об.)]. Затем в записи под 1008 годом этот историк сообщает: «Бруно, честного рода и родственник Дитмара (Титмара Мерзебургского. – Авт.), который о нем пишет... прияв от папы благословение на проповедь Евангелия неверным, будучи посвящен во епископа, пошел в Пруссию через Польшу, в которой от Болеслава князя был почтен и обогащен многими деньгами, которые раздавал нищим и церквям. Не смогший же жестоких оных сердец (т. е. пруссов. – Авт.) к Евангелию и познанию истинного Бога умягчить, шествуя дальше к россам, был схвачен неверными, которые ноги и руки и голову ему отсекли и убили с ним восемнадцать других его помощников. Тела их Болеслав дорого купив, дому своему соделал радость. Едва ли не в том же году русский проповедник Вонифатий сподобился мученического венца. Он был ученик Ромуальда, родственник кесарей Оттонов, о котором я упоминал выше... Об обращении россов Дитмар (Титмар) прибавляет, что российский царь Владимир, взяв (в жены) Елену, дочь кесаря Константинопольского, которая была обручена Оттону III, обратился к вере христианской с людьми своими» [I, 7, с. 1079 (об.) – 1080]. «Затем прислали греки к Владимиру философа», – сообщает «Повесть временных лет» и передает обширную проповедь этого философа. Нет никаких оснований сомневаться в том, что князю Владимиру в указанное время проповедали греческие миссионеры. Однако, как мы уже отмечали, эти проповеди наша летопись смешивает с источниками довладимирского времени – 861 (862) год. Так, поучение Владимиру после его крещения удивительно похоже на вводную часть (главу I) Жития Мефодия. А эта часть, в свою очередь, согласно общему мнению ученых, является изложением отдельного сочинения, внесенным в Житие Мефодия. Некоторые полагают, что автор сочинения – Константин (Кирилл) Философ 27 . Мы уже указывали, что отдельные русские источники «переносят» Кирилла Философа в эпоху Владимира 28 . |
| —67— Его поддержал в том же году проф. С.-Пб. Д. А. Н. Левитский 32 . Однако двумя годами раньше проф. К. Д. А. И.А. Линниченко счёл неудобным разрывать хронологически два события – крещение князя и народа, – отнеся их оба к осени 989 года 33 (вспомним решение киевского духовного руководства перенести торжества на 1889 год). В начале нашего века в пользу такого же хронологического объединения этих событий выступил академик А. А. Шахматов, правда, перенеся их на 987 год, когда греческие послы заключили военный договор с русским князем, а греческие миссионеры раскрыли ему великую тайну христианства. Корсунскую версию, по Шахматову – легенду, родили корсунские попы (среди них Анастас Корсунянин) для возвеличения своей роли 34 . Академика Шахматова поддержал в 1913 году преподаватель Полтавской духовной семинарии В.И. Пархоменко в том смысле, что крещение князя и киевлян произошло почти одновременно в 988 году в Киеве или, может быть, близ него. В противоположность Голубинскому и др., он, имея в виду большой вес дружины в глазах великого князя, считал, что «поэтому совершенно невозможно допускать, чтобы князь зачем-то крестился потихоньку от дружины и народа: прежде всего, от дружины такого факта князю нельзя было скрыть, да и незачем это было делать...» 35 . После дружины крещён и Киев «сразу же, чтобы покончить всё дело поскорее, дабы не давать разгораться естественному пламени народного неудовольствия на производимое потрясение старых основ жизни» 36 . Корсунская победа 989–990 гг. и «завоевание» византийской царевны укрепили авторитет Владимира в дружине и народе и связали крещение киевлян с несомненным культурным успехом, полученным в результате новых отношений к Византии. Вследствие сознания важности Корсунского похода и результатов его для успехов христианизации Руси и создалась т. н. корсунская легенда – о крещении Владимира в Корсуне 37 . —68— Курьёзное мнение, проистекавшее из определённых русофобских настроений, высказал скандально известный в своё время еп. Кирион (Садзагелов) (уволен в 1908 году с ковенской кафедры после убийства экзарха Грузии архиепископа Никона, в 1917–1918 гг. – католикос-патриарх Грузии, впоследствии был найден мёртвым в постели с револьверной раной). Он едва ли верит в крещение киевского князя, ибо нет об этом сообщений, в частности, польских, и чешских летописей. А что касается данных немца Титмара Мерзебургского († 1019), то Владимир, дескать, обратился под непосредственным влиянием своей жены, да и то по внешности. Свидетельства же «Повести временных лет» – не в счёт, ибо её первоисточником является грузинская летопись Картлис-Цховреба, которая была лишь наряжена в русскую одежду. И армяне, между прочим, совершили плагиат, присвоив грузинскую летопись 38 . |
| В Хрестоматию включены тексты самых различных жанров и видов – исторические сочинения (труды Геродота, Тацита, Аммиана Марцеллина, Прокопия Кесарийского, Титмара Мерзебургского, Адама Бременского и др.), географические описания (Страбона, Плиния, ал-Идриси, анонимного автора «Баварского географа» и др.), юридические памятники (акты, договоры, уставы), послания (например, римских пап), эпос (тексты из Гомера и др.), саги, драма, поэзия (Пиндара, Овидия, Георгия Писиды, Низами, исландских скальдов и др.), эпиграфика (например, скандинавские рунические надписи) и т. д. Каждый публикуемый в Хрестоматии источник снабжен преамбулой со сведениями об авторе и публикуемом произведении. Здесь же имеется ссылка на существующие издания (предпочтение отдается наиболее авторитетным и, по возможности, современным), на переводы на русский язык и на исследования памятника. Далее следует русский перевод соответствующего фрагмента памятника (или памятника целиком). Основная масса переводов выполнена участниками проекта, однако целый ряд «чужих» переводов, представляющихся удовлетворительными с точки зрения точности и литературных достоинств, взят из существующих публикаций. Публикуемые тексты сопровождаются комментариями, в которых приводится информация об упоминаемых лицах, географических данных, исторических событиях, филологических и историко-литературных особенностях памятников. Большое внимание уделено историко- географической информации о Древней Руси и других политических образованиях Восточной Европы. В настоящем Введении нет нужды подробнее останавливаться на составе и характере каждой категории источников – это сделано в учебном пособии «Древняя Русь в свете зарубежных источников». Как отмечалось во Вводной статье к учебнику, это пособие предназначено в первую очередь для студентов исторических и историко-филологических факультетов вузов, которые уже прослушали курс истории Древней Руси и углубленно изучают историю России и историю средних веков. Пособие расширит их знания собственно древнерусской истории и введет в сложнейшие проблемы изучения и использования зарубежных источников по истории Древней Руси. |
| На том основании, что часть летописцев и официальный документ Оттона называют народ, от которого прислано было посольство, Ругами, – Rugi, некоторые (и в том числе Карамзин, I, прим. 395) хотят разуметь Ругов – жителей острова Рюгена (тоже Славян). Но если у одной части летописцев народ называется Rugi, то у другой части, и в том числе у имеющего в данном случае весьма большой авторитет, Титмара Мерзебургского (Chronic., lib. II, n. 14, у Миня в Патрологии t. 139, р. 1212), gens Russiae. А между тем, невозможность разуметь действительных Ругов очевидна из слов летописцев о приславшей послов: Helena regina, quae Constantinopoli baptizata erat. Ибо, во-первых, не только весьма трудно предположить, что у Ругов могла быть княгиня, которая поехала бы искать крещения в Константинополь, но и положительно известно, что в данное время такой княгини не было. Во-вторых, западные летописцы никогда не назвали бы княгиню Ругов regina (королева). Была на западе некая Hroswitha, иначе Helena von Rossow, монахиня одного монастыря, происходившая из благородной, может быть, княжеской Бранденбургской фамилии, состоявшая в родстве с императором Оттоном и бывшая в Константинополе, в котором выучилась греческому языку (знаменитая стихотворица своего времени). Но видеть в этой Елене, как хотят некоторые, Елену летописцев – в высшей степени странно. Regina никогда не будет означать только женщину, происходившую, может быть, из княжеской фамилии; von Rossow есть личное прозвание (родовая фамилия), а все летописцы говорят о народе Ругах или Руссах, и притом как из von Rossow явилось бы у них Rugi, Russia? Наконец, какой смысл будет этого посольства от княгини-монахини к королю за епископом и пресвитерами (и с какой стати записали бы о нём летописцы)? Почему некоторые летописцы и сам Оттон называют Русских Ругами, удовлетворительно объяснить не берёмся; полагаем, просто потому, что на Западе не было хорошо известно наше имя (cfr выше о том, что на Западе Норманны не назывались Руссами) и что таким образом в названии допущена ошибка. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИДУКИНД КОРВЕЙСКИЙ [лат. Widukindus Corbeiensis; древнесаксон. Widukind, Witikind] (ок. 925 - после 973), бенедиктинский монах, агиограф и историограф; один из представителей т. н. Оттоновского возрождения. Происходил из высшей саксон. знати. Ок. 940 г. попал в мон-рь Корвей в Вестфалии, где получил прекрасное для того времени образование. Был знаком с историческими сочинениями Григория Турского , Плутарха и Светония, Горация, Вергилия и др. В. К., автор ряда не сохранившихся до наст. времени агиографических произведений, упоминает о них в соч. «Rerum Gestarum Saxonicarum libri III» (Деяния саксов в 3 книгах). «Деяния саксов» наряду с хроникой Титмара Мерзебургского занимает одно из главных мест в историографии X в. Свое сочинение В. К. адресовал дочери Оттона I Великого Матильде, аббатисе Кведлинбурга. Историческое повествование начато В. К. ок. 967-968 гг. и доведено до года смерти герм. имп. Оттона I Великого (973). В отечественной историографии этот факт отчасти подвергается сомнению. Полагают, что В. К. принадлежит описание истории до 968 г., а остальная часть «Деяний саксов» была написана неизвестным автором. В кн. I В. К. освещает раннюю историю саксон. народа и время правления саксон. герц., а затем герм. кор. Генриха I. В книгах II и III описаны деяния и подвиги Оттона I. Особое внимание автор уделил его борьбе с врагами из королевской семьи и саксон. знати. Исследователи отмечали плохую осведомленность В. К. в том, что касалось деятельности Оттона I за пределами Германии. В доказательство приводилось отсутствие в соответствующем месте упоминания о коронации Оттона I имп. короной в 962 г. Краткий рассказ об этом событии появляется лишь в связи с Оттоном II. По всей видимости, В. К. был вхож через архиеп. Вильгельма Майнцского в аристократические круги и выражал интересы определенной прослойки саксон. магнатов. Скорее всего о таком глобальном событии, как имперская коронация Оттона I, хронист был осведомлен, но, выражая интересы тех слоев духовенства, к-рые поддерживали политику продвижения на восток, он специально принизил значение итал. направления внешней политики Оттона I. В. К. подчеркивал вселенский характер власти императора, изображая Оттона I владыкой не только всей Европы, но и Азии и Африки, он понимал империю как сублимированную королевскую власть, не требующую санкции Рима. |
| Ярославу было около тридцати пяти лет, когда он вступил в город своего детства, оставленный ещё отроком. Теперь ему предстояло заплатить за свою победу отцовской казной. Каждый новгородец, включая и погибших под Любечем, получил от князя по десять гривен. Если принять число земского ополчения всего в 10 тысяч, это даёт ещё около ста «сотских» или старейшин, получивших столько же, но и каждый смерд получил от князя по гривне, итого – минимально - 41 тысяча гривен. Фактически, в Новгород вернулась киевская дань за последние двадцать лет! Ярослав расплачивался не только за победу, но и за пролитую в Ракомо кровь. Сполна, согласно договорённости, расплатился он и со скандинавами, и если на эти гигантские выплаты отцовской казны не хватило, то нехватку пришлось взыскивать с населения. Русские источники практически ничего не сообщают о событиях первого, короткого правления Ярослава в Киеве, вплоть до следующей крупной войны. Из исландских саг известно только, что, отпустив домой почти всех новгородцев, князь оставил варягов при себе, а это означало, что денег на их дальнейшее содержание у него хватало. Сам факт учреждения, помимо дружины, ещё и «норманнской гвардии» свидетельствует о неустойчивости власти Ярослава, неуверенности в своих новых киевских подданных, но, в первую очередь, - об ожидании им скорой войны, ведь Святополк был жив и уже объявился в Польше, а его жена оказалась пленницей победителя. Свой северный тыл князь укрепил надёжно, назначив в Новгороде посадником Константина Добрынича – двоюродного брата отца, поручив ему охрану Болеславны. Подробности, как всегда, находим в иностранных, в данном случае западных источниках: использовавшаяся ещё Н.М. Карамзиным германская хроника Титмара Мерзебургского, исландская сага об Эймунде, польские хроники. Согласно немецкому хронисту, ещё в 1017 г. Ярослав приобрёл первый опыт участия в европейской политике, вступив в союз с врагом своего врага – воюющим с Болеславом императором Германии Генрихом II. Тогда же Святополк, действуя из Польши, захватил Берестье – крайний западный угол своей былой Туровской волости. Ярослав поспешил на запад и отбил город, но пойти далее не успел. Получив известие о готовящемся нападении печенегов на Киев, он спешно вернулся обратно, едва успев до подхода кочевников. Скандинавский источник ценен тем, что сообщает о неупомянутом в ПВЛ печенежском набеге, яростной битве перед воротами города, личном участии Ярослава в ней, ранении князя в больную ногу и отражении врага. Польские источники повествуют о новом захвате Берестья Болеславом и его посольстве, появившемся в Киеве осенью, вскоре после отражения степняков. Поляки добивались мира и предлагали закрепить его свадьбой овдовевшего Болеслава с Предславой, но уехали ни с чем. Это была ошибка Ярослава, державшегося условий договора с немцами; западный союзник вскоре предал его. |
| Т.Н. Джаксон, И.Г. Коновалова, А.В. Подосинова 41. «Анналы монастыря Святого Креста» («Свентокшиский рочник») (первая половина XII в.) Под этим условным названием (по имени краковского Свентокшиского монастыря, где была найдена рукопись) известны наиболее ранние из сохранившихся польских анналов, в части от начала (948 г.) до 1119 г. включительно восходящие, как считается, к древнейшим краковским анналам – общему протографу для «Анналов монастыря Святого Креста» и «Анналов краковского капитула» 61); в древнейшей части польская анналистика питается единым корнем, итог исследованиям которого подведен в работе: Labuda 1971. S. 804–831. «Анналы» сохранились в единственном списке XII в. (Warszawa, Bibl. Narodowa 3312), в котором имеется и продолжение другим почерком – за период с 1122 по 1136 г. Издания: МРН. 1872. Т. 2/A. Belowski. Р. 773–774 (под названием «Древнего Свентокшиского рочника» – «Rocznik wtokrzyski dawni»); МРН NS. 1978. Т. 5/Z. Kozowska-Budkowa. P. 3–17 (под названием «Древнего рочника» – «Rocznik Dawny»). Литература: Semkowicz 1910. S. 241–294; Dbrowski 1954. S. 381–384; RFHMAe 2. P. 270–271; важнейшую литературу вопроса см. также: Щавелева 1990. С. 145–146. 1. 1018. Болеслав (Bolezlaus) победил Русь (Ruzia) 977 . (МРН NS. Т. 5. Р 8) 2. 1088. Мешко (Mysko) женился 978 . (MPH NS. Т. 5. Р. 11) 3. 1103. Болеслав Третий женился 979 . (MPH NS. Т. 5. Р. 12) 977 Речь идет о походе на Киев польского князя Болеслава I Храброго, отразившемся и в других источниках, подробнее же всего – в современной событиям «Хронике» Титмара Мерзебургского 11/8; здесь см. и подробный комментарий). 978 Мешко – единственный сын польского князя Болеслава II. Как удостоверяет Аноним Галл 29, примеч. 831), Мешко был оженен своим дядей, польским князем Владиславом I, на русской княжне, ни имени которой, ни происхождения хронист, однако, не сообщает. Известие «Анналов» ценно тем, что уточняет дату брака. 979 На Сбыславе, дочери киевского князя Святополка Изяславича 29, примеч. 837). Летописная датировка – ноябрь 1102 г. – относится к отправлению Святополковны в Польшу и потому вполне согласуется с анналистической датировкой свадьбы 1103 г. Читать далее Источник: Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия/Под ред. Т.Н. Джаксон, И.Г. Коноваловой и А.В. Подосинова. Том IV: Западноевропейские источники. Сост. пер. и коммент. А.В. Назаренко. — М: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. — 512 с. ISBN 978-5-91244-013-7 Поделиться ссылкой на выделенное |
| —500— лении Владимирова устава, предоставляющем духовной иерархии право наблюдения за верностью торговых мер и весов. Уже давно замечено, что это постановление находится в связи с постановлением того же устава о церковной десятине, источником которой должна была служить, между прочим, «десятая неделя из торга». Поводом к тому и другому постановлению послужило, конечно, то обстоятельство, что в средние века во всех европейских государствах торговля производилась обыкновенно около церквей, на церковных площадях, которые поэтому и получили у нас название погостов (от слова гость-купец). При церквах же хранились торговые весы и меры, что само собою гарантировало их верность и давало духовенству право взимать за употребление их известные пошлины деньгами или натурой. В уставе Владимира пошлины эти имеют вид десятой недели от торга. Торговля на церковных площадях и хранение торговых мер и весов при церквах, по свидетельству памятников XII и XIII в., были обычными явлениями и в других русских городах, напр. в Новгороде и Смоленске. Поэтому нельзя с решительностью сказать, когда и где произошло рассматриваемое нами постановление устава св. Владимира. Конечно, и в Киеве во времена св. Владимира торговля производилась тоже при церквах. На это намекают следующие слова Титмара Мерзебургского о Киеве: in magna hac civitate, quae totius regni caput est, plus quam quadringintae habentur ecclesiae et mercatus etc. He даром, конечно, торговые рынки поставлены тут рядом с церквами. Итак, все, или почти все постановления, содержащиеся в уставе св. Владимира, могут быть с достаточною, если не с полною вероятностью возведены ко временам этого великого князя, т.е. приписаны ему лично. Иное дело – вопрос: были ли эти постановления изданы самим Владимиром в форме церковно-уставной грамоты, известной теперь под его именем? На этот вопрос нужно отвечать решительным отрицанием. Св. Владимир в своей подлинной грамоте не мог, конечно, сказать, что он принял первого русского митрополита от цареградского патриарха Фотия: этот патриарх умер почти за сто лет до крещения Владимира. Напрасно некоторые ученые защитники подлинности |
| Рыбаков Б. А.. 1971. Русское прикладное искусство. М. Рыбаков Б. А., 1974. Языческое мировоззрение русского средневековья//ВИ. 1. Рыбаков Б. А., 1975. Макрокосмы в микрокосме народного искусства//Декоративное искусство СССР. Рыбаков Б. А., 1981. Язычество древних славян. М. Рыбаков Б. А., 1984. Мир истории. Начальные века русской истории. М. Рыбаков Б. А., 1987. Язычество древней Руси. М. Рябинин Е. А., 1974. Погребения с орудиями труда на северо-западе Новгородской земли//КСИА. Вып. 139. Рябинин Е. А., 1988. Языческие привески-амулеты древней Руси//Древности славян и Руси. М. Свердлов М. Б., 1976. Известия о Руси в Хронике Титмара Мерзебургского//Древнейшие государства на территории СССР. М. Cbeшhikob I.K., 1987. Зbehiropoд. Льbib. Свешников И. К., 1990. Звенигород//Археология Прикарпатья, Волыни и Закарпатья. Киев. Свешников Т. Я., Цивьян Т. В., 1979. К функциям посуды в восточно-романском фольклоре//Этническая история восточных романцев. М. Cbiдepcьkuй Ю. Ю. 1983. Боротьба Nibдehho-Зaxiдhoi Pyci проти kamoлuцьkoi ekcnahcii X–XIII ст. Kuib. Седов В. В., 1953. Древнерусское языческое святилище в Перыни//КСИИМК. Вып. 50. СедовВ. В., 1954. Новые данные о языческом святилище Перут//КСИИМК. Вып.53. Седов В. В., 1956. Языческая братчина в древнем Новгороде//КСИИМК. Вып. 65. Седов В. В., 1957. К вопросу о жертвоприношениях в древнем Новгороде//КСИИМК. Вып. 68. Седов В. В., 1960. Сельские поселения центральных районов Смоленской земли (VIII–XV вв.)//МИА. Седов В. В., 1962. Языческие святилища смоленских кривичей//КСИА. Вып. 67. Седов В. В., 1971. Разведки в Псковской земле//АО 1970. М. Седов В. В., 1981. Первый международный симпозиум по славянскому язычеству//КСИА. Вып. 164. Седов В. В., 1982. Восточные славяне VI–XIII вв.//Археология СССР. М. Седов В. В., 1988. Распространение христианства в древней Руси (по археологическим материалам)//Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков. Седов В. В., 1988. Международный симпозиум по славянскому язычеству в Югославии//СА. |
| Возвращение Свенельда, которого никто не ждал, должно было обострить ситуацию в Киеве независимо от того, пришел он по воле Святослава или по своей собственной. То, что печенегов кто-то предупредил о маршруте русского войска, не вызывало сомнения у летописцев. Они только не знали, кто это был. Одно дополнение Ддугоша – о том, что Святослава взяли живым, – можно отнести на счет его непонимания русского текста. Но хронист не мог перепутать переяславцев с киевлянами. Очевидно, в его источнике вина действительно возлагалась на окружение Ярополка. НС и «Повесть временных лет» молчат о правлении Ярополка вплоть до его конфликта с Олегом Древлянским. Саксонский анналист Ламперт Херсфельдский сообщает, что на Пасху 973 г. в Кведлинбург на имперский съезд к Оттону I (936–973) прибыли в числе прочих послы из Руси. Само по себе это известие выглядит вполне достоверным 271 и не более сомнительным, чем прибытие послов от болгар. Болгария была после ухода Святослава уничтожена как самостоятельное государство. Последний царь Борис после взятия Преславы сменил русский плен на византийский, и во время триумфа Иоанна Цимисхия был торжественно лишен знаков царской власти. 272 Если послы были от мятежников-Комитопулов, то почему их принимали наравне с официальными? Это тем более странно, что невесткой Оттона I, супругой его сына Оттона II, была племянница Цимисхия. Однако болгарские послы и у Титмара Мерзебургского упомянуты, а русские нет. Это заставляет с некоторым скепсисом относиться к известию. 273 А. В. Назаренко полагает, что существовал союз Ярополка и императора Оттона II (973–983), который в 977 г. вылился в участие русского князя в войне Германии против чешского князя Болеслава II. 274 Такое развитие ситуации вполне вероятно, хотя все свидетельства, за исключением известия о прибытии послов в 973 г. – косвенные. Исследователь считает, что в это же время сложился союз Болеслава с Олегом и Владимиром, младшими братьями Ярополка, выразившийся в их браках с чешками. «Чехиня» в летописи названа первой женой Владимира и матерью его старшего сына Вышеслава. Легендарная генеалогия знатного чешского рода Жеротинов, зафиксированная в XVI-XVII вв., называет их родоначальником сына Колги Святославича, племянника Ярополка и Владимира. Он был отправлен отцом в Чехию из опасений перед старшим братом. 275 Это не свидетельствует прямо о существовании какого-то союза Олега Древлянского и Болеслава. В то время Краковская земля и Малая Польша были чешскими землями. Червенские города и хорваты были подчинены только Владимиром в начале его княжения. 276 Таким образом Древлянская земля на юге вплотную подходила к владениям чешских князей, и было естественно выслать туда сына при угрозе со стороны старшего брата. |
|
|
