| власти ни в каком случае не может предшествовать утверждению судом таковых завещаний к исполнению. Правильность такого вывода еще более подтверждается содержанием ст. 1906 т. X, ч. I по изд. 1857 г., помещенной в кн. 3, разделе 1-м, отделе 6-м, о порядке исполнения духовных завещаний. В ней, – во второй ее части, – выражено, что гражданские палаты, по утверждении духовных завещаний, делаемых в пользу архиер. домов, церквей и монастырей, обязаны доставлять выписки о тех завещаниях в епархиал. консистории, которые, в сем случае, поступают на основании правил, изложенных в 983 и 981 ст. т. X, ч. I-oй. Эти же статьи определяют именно порядок испрошения Высоч. соизволения на принятие пожертвований в пользу означенных духовн. учреждений. Хотя, по продолжении 1876 г., означенная вторая часть ст. 1096-й т. X, ч. I, подвергалась в кодификационном порядке исключению, причем, согласно цитате к этой статье по прод. 1876 г., основанием такого исключения приводится последовавшее 21 окт. 1873 г. Высоч. Утвержденное мнение Госуд. Совета об изменении порядка наблюдения за пополнением духовных завещаний о пожертвованиях на предметы общественной благотворительности или пользы (полн. собр. зак. 52701); но закон этот, как видно из приведенного названия его и содержащихся в нем правил, ни в чем не касается завещаний, составленных в пользу духовных учреждений и вышеустановленного порядка испрошения Высоч. соизволения на принятие этими духовными учреждениями пожертвований, а поэтому вторая часть 1906 ст. т. X, ч. I-я по прод. 1876 г. не может почитаться отмененною означенным законом 1873 г. Если же ст. 1096-я, т. X, ч. I, в означенной ее части, и подвергалась изменению, то в силу лишь вышеупомянутых временных правил о духовн. завещаниях и то лишь касательно порядка сообщения в консистории выписок подобного рода дух. завещаний, которые препровождаются туда уже не непосредственно судебным местом, утвердившим завещание, т.е. в настоящее время окружным судом, а чрез прокурора того суда. Во всем же остальном ст. |
| В церковнослав. языке О обозначает звук [о]: Звуковое значение буквы О в рус. языке зависит от ее позиции в слове и от ударения. Под ударением О обозначает звук [о]: осень, стол. В 1-м предударном слоге и в позиции абсолютного начала слова редуцируется до [а]: словарь, обращение; в остальных безударных слогах редуцируется до [ъ]: богатырь, выговор. В некоторых заимствованных словах в безударных слогах О может не подвергаться редукции и обозначает звук [о]: боа. В позиции после согласных О обозначает твердость предшествующего согласного (кроме ж, ш, щ, ч, ц, й): дом, воздух. Начертание О в кириллице восходит к унциальному варианту греч. буквы « омикрон » (Ο), ведущему происхождение от финик. знака « айн » («глаз») О. В древней кириллице у О, как и у букв «е» и «с», было 2 варианта начертания - узкое и широкое, округлое. Узкое начертание, как овальное, так и несколько заостренное вверху и/или внизу, выступающее в качестве основного графического типа в уставе и полууставе, является безусловно преобладающим в старейших кириллических памятниках (в Добруджанской надписи, Тмутараканской надписи, Саввиной книге , Супрасльском сборнике , Хиландарских листках , Листках Ундольского , Македонском кириллическом листе , Энинском Апостоле , Остромировом Евангелии , Изборнике 1073 г. , Изборнике 1076 г. , Архангельском Евангелии , Минее 1096 г.); узкое О с явно заостренным верхом и низом представлено в Темничской надписи и надписи чергубыля Мостича. Широкое О, приближающееся по форме к кругу, встречается значительно реже: в Гнездовской надписи и в позиции начала слова в Супрасльском сборнике, а также, по данным И. И. Срезневского, в утраченной Слуцкой Псалтири XI в. В XII-XIV вв. широкое О получило большее распространение, использовалось преимущественно в начале слова и после гласных, было возможно и после согласных. Уже в древнейших рукописях появляются разнообразные модификации основных начерков. В Минее 1096 г. зафиксирован единственный пример узкого О с перекладиной в виде полудиагонали . |
| Странничеством (ξενιτεα) в широком смысле этого слова называлась вообще земная жизнь подвижника, отрёкшегося от всех мирских привязанностей и шествующего к небесному жительству. «Должно, – говорит наш автор, – жизнь считать каким-то странническим путём, лишённым всякого плотского расположения» (гл. 55). В более тесном смысле под странничеством разумелась жизнь на чужбине, служившая внешним выражением взгляда подвижника на земную жизнь, как на странничество. Посвящающий себя монашеской жизни должен был оставить место своего жительства ( авва Исаия , Слово 9, с. 4: Не живи в том месте, где ты грешил пред Богом) и начать странническую жизнь. Она разделялась на два периода. Первый период её представляет собой собственно путешествие лица, избирающего монашескую жизнь, имеющее своей целью всестороннее ознакомление с формами подвижнической жизни и выбора места для подвигов. Второй период странничества есть жизнь на новом избранном месте ( авва Исаия , Слово 17, с. 2). Странничество в первом своём периоде называется первым, светлым, но тяжким подвигом ( Нил Синайский , Ad Eulog. с. 2. Μ. LXXIX, 1096 В.: Πρτη τν λαμπρν γωνισμτων στ ξενιτεα...); трудность его увеличивается особенно в тех случаях, когда со стороны братий редко проявляется старание о страннолюбии (ibid. р. 1096 D.). С этой формой странничества имели сродство временные путешествия по местам обитания подвижников. В этом случае странниками (ζνοι) были: а) монахи или братья (δελφο, Василий Великий , ροι κατ πλτος. 20, с. 1. Μ. XXXI, 972 В.), знакомые (о γνριμοι, Vita S. Anton, с. 13. Μ. XXVI, 861 С.) известным подвижникам и незнакомые ( аввы Исаии Слово 4, с. 15); в) миряне (ο το ξωϑεν βου, Василий Великий , ibid. р. 972 С., с. 2). Те и другие по серьёзности преследуемой ими цели разделялись на два разряда – на благочестивых и сведущих (ελαβεστρους κα λογιωτρους) и нерачительных (πραγμονεστρους) странников ( Палладий Еленопольский , Historia Lausiaca, с. 26. Μ. XXXIV, 1074 D.); к последним причислялись праздно-обходящие ( аввы Исаии Слово 3, с. 26) или киклевты (ο κυκλευτα – кружащие. Нил Синайский , Ad Eulog. с. 26. Μ. 1. с. р. 1128 В.). Странников, прилежно изучавших теорию и жизнь подвижничества, Антоний Великий называл Иерусалимлянами (εροσολυμται), а нерачительных – Египтянами (Αγπτιοι ο δελφο. Палладий, 1. с.). Если же одновременно приходили к этому подвижнику те и другие, то они назывались смесью (μγμα, ibid.). Сказанным о разных разрядах странников объясняется смысл сделанного бл. Диадохом упоминания о «принятии некоторых братий или каких бы то ни было странников»; под братьями он разумеет, несомненно, странствующих монахов, а «какими бы то ни было странниками» он называет и братий и мирян, ищущих приюта у подвижника. |
| Нестройная и беспорядочная толпа крестоносцев была перебита в один день, немногие спаслись бегством к Босфору и перевезены на греческих лодках в Константинополь. Это было в первых числах октября 1096 г. Рассказанные события составляют введение в Первый крестовый поход. Большинство участвовавших в этих событиях были люди, которые не возвышались до политических целей и соображений и действовали только под влиянием фанатического чувства; насилия и убийства, совершенные ими в тех странах, через которые они проходили, стремясь к своей цели — в Венгрии, Болгарии и Константинополе, казались им вполне благочестивыми подвигами, непосредственно относившимися к делу. Несчастный опыт, сделанный первыми крестоносцами, послужил уроком для последующих крестоносных войск. Как венгры, болгары, так и сами греки стали недоверчиво относиться к действиям крестоносцев и их целям; по первым толпам они судили вообще о всех крестоносцах. Но кроме этого обстоятельства весьма невыгодно отозвалось на крестоносцах и то, что несчастный исход октябрьской катастрофы, уничтожив сотни тысяч крестоносцев, вселил уверенность в турок. Как у греков, так и у турок возникли новые планы относительно крестоносцев. События 1096 г. должны были ускорить движение рыцарей. Проповедь о крестовом походе нашла приверженцев и среди высших слоев общества; но она не коснулась тех лиц, которые могли направить движение по одному плану и к одной цели. Ни французский, ни английский, ни немецкий короли не могли принять и не приняли участия в этом движении. Это объясняется тем, что как король французский, так и германский император состояли в неблагоприятных отношениях с римским престолом. Филипп I, король французский, навлек на себя гнев святого престола своим бракоразводным процессом. Германский король Генрих IV находился в самом критическом положении; он был вовлечен в трудную и опасную борьбу за инвеституру и готовился в это время смыть с себя позор каносского свидания [ 13 ]. Но, не принимая личного участия, никто из них не мог и остановить начавшегося движения. Среднее и высшее сословия — рыцари, бароны, графы, герцоги — были увлечены сильным движением низших классов, к которым пристали также и города, и не могли не поддаться общему течению. Видя массы народа, которые без оружия, без провизии стремились в неизвестные земли на неизвестное рискованное предприятие, военные люди считали бесчестным оставаться спокойными на своих местах. |
| Рукопись синайской библиотеки 1097 – не единственный экземпляр синайского Типикона. С него там имеется точная копия в рукописи 1311 года 1101. Однако если иметь в виду разбираемый нами Каталог г. Гардгаузена и в частности обозначения у него заглавия настоящей рукописи: «Τυπικν τς γας λαρας το... Σβα» (pag. 223), то не только нельзя подумать, что мы имеем здесь дело с Типиконом синайского монастыря, а, напротив, можно с уверенностью говорить, что эта рукопись тождественна предыдущей 1540 года 1100, потому что, по его Каталогу, и эта последняя рукопись надписывается буквально также: «Τυπικν τς ... λαρας το... Σβα» (ibid.). Между тем эта последняя рукопись представляет собой обычный Типикон иерусалимской церкви, ничем особенным не выделяющийся из многочисленного ряда ему подобных, и ни в какую параллель не может быть поставлена с рукописью 1311 года 1101. Тем же бесцветным для учёного исследователя надписанием обозначает г. Гардгаузен рукописи 1094 XII в. (pag. 221) и XIV в. 99 1096 (pag. 222), тогда как полное заглавие обеих этих рукописей может дать для него очень много интересного, Рукопись 1094 надписывается так: «Σν Θε Τυπικν τς κκλησιαστικς κολουϑας, τς τελουμνης ν τε τ εαγε λαρ το σου πατρς μν Σββα κα τος κατ τ εροσλυμα λοιπος μοναστηροις, περιχον νελλιπς τν διταξιν το λου χρνου» и важна, помимо своего надписания, не встречающегося в других хирографах, как единственный пока представитель иерусалимского Типикона из того периода, когда этот последний ещё не слился с Типиконом студийской редакции и не воспринял на свои страницы каноны и некоторые обычаи практики студийского монастыря. Типикон 1096, имеющий надписание, по-видимому очень часто повторяющееся в рукописях: Τυπικν τς κκλησιαστικς κολουϑας, τς ν εροσολμοις εαγος λαρας το σου ϑεοφρου πατρς μν Σβα, где отсутствие в нём стереотипной прибавки: Ατη κολουϑα γνεται κα ν τας λοιπας τν ν εροσολμοις γων μονν можно было бы объяснить случайным явлением, хотя бы и недописью писца, но на самом деле в науке он должен занять очень видное место. Отсутствие упомянутой прибавки не есть дело случая, а прямое указание на то, что в настоящем списке мы имеем Типикон с обычаями, исключительно практиковавшимися лишь в обители преподобного и богоносного отца нашего Саввы Освященного, с такими обычаями, которые в других иерусалимских монастырях и не могли иметь места, по отсутствию в их истории тех событий, о которых упоминает настоящий Типикон. Вообще, если бы приведённые нами полные заглавия рукописей мы нашли в разбираемом нами Каталоге г. Гардгаузена, то, бесспорно, мы более были бы благодарны ему за составление его, чем в настоящее время. |
| Итак, в 1096 году началась эпоха Крестовых походов, столь чреватая многообразными и важными последствиями как для Византии и Востока вообще, так и для Западной Европы. Первый рассказ о впечатлении, которое произвело на народы Востока начало крестоносного движения, исходит от арабского историка двенадцатого века Ибн ал-Каланиси: «В этом году (490-й год хиджры — от 19 дек. 1096 г. до 8 дек. 1097 г.) начала приходить целая серия сообщений о том, что армии франков появились со стороны моря в Константинополе с силами, которые невозможно сосчитать из-за их множества. Когда эти сообщения стали следовать одно за другим и передаваться из уст в уста повсеместно, людей охватил страх и растерянность.» После того как крестоносцы постепенно собрались в Константинополе, Алексей Комнин, рассматривая их ополчения как наемные вспомогательные дружины, высказал желание, чтобы он был признан главой похода и чтобы крестоносцы принесли ему вассальную присягу и дали обещание передавать ему, как их сюзерену, завоеванные крестоносцами области на Востоке. Крестоносцы исполнили это желание императора: присяга была принесена и обещание дано. К сожалению, текст вассальной клятвы, которую дали лидеры крестоносного движения, в подлинном виде не сохранился. По всей вероятности, требования Алексея в отношении различных земель были неодинаковы. Он искал прямых приобретений в тех областях Малой Азии, которые незадолго перед тем были утеряны империей после поражения при Манцикерте (1071 г.) и которые являлись необходимым условием силы и прочного существования Византийского государства и греческой народности. Что же касается Сирии и Палестины, уже давно потерянных Византией, император не выставлял подобных требований, а ограничивался притязаниями верховного ленного господства. Переправившись в Малую Азию, крестоносцы приступили к военным действиям. В июне 1097 года после осады крестоносцам сдалась Никея, которую они, несмотря на нежелание, должны были в силу заключенного с императором договора передать византийцам. Следующая победа крестоносцев при Дорилее (теперь Эски-Шехир) заставила турок очистить западную часть Малой Азии и отойти внутрь страны, после чего Византии представлялась полная возможность восстановить свою власть на малоазиатском побережье. Несмотря на природные затруднения, климатические условия и сопротивление мусульман, крестоносцы продвинулись далеко на восток и юго-восток. Балдуин Фландрский завладел в Верхней Месопотамии городом Эдессой и образовал из его области свое княжество, явившееся первым латинским владением на Востоке и оплотом христиан против турецких нападений из Азии. Но пример Балдуина имел свою опасную, отрицательную сторону: другие бароны могли последовать его примеру и основать свои княжества, что, конечно, должно было послужить к великому ущербу самой цели похода. Это опасение впоследствии оправдалось. |
| А был поселок, да ешё большой, было у него и имя. Отчего же Мономах его не называет? А вот в 1175 году «Ростовцы... Михалку рекоша: пожди мало на Москве " , потому что перед этим «Михаилъ Гургевичъ и Ярополкъ Ростиславичь... приехаста на Москву», и в 1177 году «Глебъ... на... осень приеха на Московь, и пожже город весь и села... а... пожегъ Москву, иде Рязаню». В 1096–1097 году «посла Олегъ Ярослава... в стороже, а сам стояше наполи у Ростова... Ярослав же стояше на Медведицы в сторожихъ, и побеже той нощи, и прибеже к Олгови и поведа ему, яко идетъ Мстиславъ (из Новгорода)... и поиде к Ростову. Мстиславъ же приде на Волгу и поведаша ему, яко Олег вспятился к Ростову и Мстиславъ поиде по немъ». В 1135 году: «иде Мстиславичь Всеволодъ и Изяславъ на Ростовъ, и на Волзе воротишася Новгородьци, и иде Всеволодъ опять Новугороду, а Изяславъ оста на Волоце; на ту же осень уведавъ, оже идеть Ярополкъ съ братьею к Чернигову, и иде таможе. Въ 1149... Изяславъ... с Новгородци дошедъ Волгы и повоевавъ ю, и не успе ничто же Гюргеви, и дошедъ Углеча поля поворотися Новугороду; и иде Смолиньску, и зимовату». «В 1238 году выеха Юрьи из Володимеря... и еха на Волъгу с сыновци своими... и ста на Сити станомъ». Из этих мест видно, что поселение на Волге лежало на том месте, гдесходятся пути из Новгорода и Смоленска в Ростов. Обратим внимание на рассказ о событиях 1096–1097 года. Олег «перея всю землю Муромску и Ростовьску, и посажа посадники по городам, и дани поча брати». Узнав о походе св. Мстислава Владимировича, он готовится его встретить, вперёд посылает на Медведицу св. Ярослава-Константина Муромского, а сам занимает положение перед Ростовом, не в Ростове, «на поли», стало быть, по направлению к западу, к Волге. Почему? Очевидно потому, что Ярослав недостаточно прикрывал путь, что была и другая дорога из Новгорода в Суздальскую землю, и, по которой пойдёт Мстислав, было неизвестно. Какие это были дороги, показывают события 1135 года. В Новгородской I летописи читаем приведённое выше место в таком виде: « ходи всволодъ съ новгородьци, хотя бра своего посадити соуждали, и воротишас на доубн о пять... а изславъ иде кывоу». Стало быть, был путь ещё южнее Медведицы к Дубне, который вёл к Суздалю. Под тем же годом в Лаврентьевской летописи читаем: тое же зимы бишас Новгородци с Ростовци на Ждьни горе и победиша Ростовци Новгородцевъ; в Новг. I говорится: « иде на соуждаль», и враги называются суздальцами. |
| Поучение детям, Письмо к Олегу и отрывки Русская историческая наука находится в настоящее время в таком состоянии, что всесторонне – специальное изучение её древнейших источников является настоятельной потребностью. Предпринятое Академией Наук полное издание древнейших русских авторов (с XI до нач. XV в.) без сомнения поможет удовлетворению этой научной потребно¬сти, оживить дело историко-литературного исследования. Обследование памятников древней русской письменности со стороны их языка, литературных источников, исторического и бытового материала увеличить ценность каждого из них для целого ряда наук, занимающихся родным прошлым. Но разумеется, нисколько не лишние работы в этом роде и частных лиц: настоящее исследование Г. Ивакина и своевременно и желательно. «Бумаги Мономаховы», – как называет Карамзин все литературное наследие после знаменитого князя – вполне заслуживают специального изучения. Поучение или «грамотица» детям важный источник не только для изучения личности Мономаха, но и для истории Руси конца XI нач. XII стол.; послание Олегу единственный в своем роде памятник, вскрывающий интимную сторону между – княжеских отношений; и то и другое проникнуты религиозно-учительным элементом и неразрывно соединены с целым рядом выписок из книг священного писания – главным образом из псалтири – из богослужебных книг и из церковно – учительных сборников. Помимо важности содер¬жания и древности своей бумаги Мономаха требуют исследования и потому, что сохранились в списке неисправном и содержат много трудностей для понимания. Единствен¬ный их список в летописи Лаврентьевской (кон. XIV в.), куда они попали, как механическая вставка. Г. Ивакин предполагает, что в том оригинал, с которого монах Лаврентий списывал свою летопись, бумаги Мономаха были просто вложены отдельной тетрадью, вложены под тот самый год (1096), о событиях которого говорится в письме к Олегу. В таком виде они попали и в копию. Разные части этих бумаг писаны в разное время: письмо к Олегу, по предположено автора, появилось в декабре или январе 1096 года, поучение детям в период между 1118 – 1125 годами; определить же время составления выписок нет возможности. |
| Предисловие, комментарии и перевод А.Ю. Карпова Письмо Владимира Мономаха его двоюродному брату князю Олегу Святославичу сохранилось в единственном списке в составе комплекса сочинений («Поучение», письмо, Молитва) в Лаврентьевской летописи, где оно помещено под 1096 г. – годом войны между Владимиром и Олегом (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 252–255). Летописец никак не разделил эти сочинения, поэтому остается не вполне ясным, на каких словах заканчивается собственно «Поучение» и с каких слов начинается письмо Мономаха Олегу; неясно также, дошел ли до нас текст письма целиком, или какие-то части его утрачены. Принятое в современной литературе разделение двух памятников (начало письма: «О многострастныи и печалныи…»), предложенное еще первым издателем «Поучения» А. И. Мусиным-Пушкиным и обоснованное И. М. Ивакиным, является в известной степени условным. (А. Ф. Бычков и Е. Ф. Карский в изданиях Лаврентьевской летописи за начало письма принимали: «Но все дьяволе наученье…»; И. И. Срезневский : «Да се ти написах…»; Н. В. Шляков: «Что есть добро и красно…».) Обстоятельства, при которых было написано письмо, определяются, благодаря летописи, достаточно точно. В конце лета 1096 г. Олег, изгнанный в мае Владимиром Мономахом и киевским князем Святополком Изяславичем из Чернигова и потерпевший в начале июня поражение под Стародубом, начинает новую войну против Мономаха и выступает к Мурому, который незадолго до этого захватил сын Мономаха Изяслав (как выясняется из письма, крестник Олега). 6 сентября в битве у города Изяслав был убит. Олег не ограничился возвращением принадлежавшего ему Мурома, но занял Суздаль и Ростов, принадлежавшие Мономаху. Старший сын Мономаха Мстислав, княживший в Новгороде, обратился к Олегу с предложением о посредничестве в мирных переговорах, обещая не мстить за брата. Олег, однако, отказался, угрожая захватить еще и Новгород. Мстислав двинул против Олега свои войска и вынудил его оставить Ростов и Суздаль (который Олег предварительно сжег) и укрыться в Муроме. Мстислав вновь предложил переговоры, и на этот раз Олег ответил согласием – но, как оказалось, лживым. 21 февраля (в Федорову субботу Великого поста) 1097 г. Мстислав получил известие о том, что Олег внезапно начал военные действия и угрожает нападением. Ему удалось наскоро собрать войска, к тому же 26 февраля к Мстиславу подошел его младший брат Вячеслав, присланный отцом. 27 февраля в битве «на Кулачьце» Олег был разбит и бежал в Муром, затем в Рязань, откуда также вынужден был бежать. Мстислав заключил мир с муромцами и рязанцами и вновь предложил Олегу мир, который теперь был принят. На этом война с Олегом завершилась (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 236–240). |
| В источниках заметна путаница в датах проведения К. С., поскольку неясно, считать ли день открытия началом работы Собора или отсчет следует вести со дня 1-го заседания, т. е. с понедельника. Неизвестно также, проводилось ли заседание в следующее воскресенье - 25 нояб. В Клермоне соборные заседания проходили скорее всего в кафедральном соборе или в ц. Нотр-Дам-дю-Пор. Офиц. закрытие состоялось 28 нояб. 1095 г.; были повторно зачитаны привилегии диоцеза Аррас, выделенного из епископства Камбре и включенного в состав церковной пров. Реймс. 27 нояб., накануне закрытия Собора, папа Урбан II произнес перед собравшимися клириками и мирянами проповедь о крестовом походе, а на следующий день с некоторыми епископами (conventus episcoporum) обсудил дату начала похода и кандидатуры тех, кто могли бы его возглавить ( Roberti Monachi Historia Iherosolimitana. I 3//RHC, Occ. 1866. Vol. 3. P. 730). После К. С. папа Римский находился на территории Франции еще 8 месяцев и провел Соборы в Туре (март 1096) и Ниме (июль 1096). Участники В работе К. С. приняли участие 12 (по др. сведениям - 13) архиепископов (Бордо, Буржа, Лиона, Нарбона, Оша, Пизы, Реджо-Эмилия, Реймса, Санса, Толедо, Тура, возможно Таррагоны и Экс-ан-Прованса). Число присутствовавших епископов в источниках варьируется от 80 до 400 чел.; еп. Ламберт Аррасский сообщает о 225 епископах и более 90 аббатах, Фульхерий Шартрский - о 310 епископах и аббатах (подробнее см.: Somerville. 1974). В основном в Соборе участвовали епископы из Юж. Франции. Диоцезы на территории Свящ. Римской империи были представлены лишь неск. епископами, англ. церковные иерархи на Соборе не присутствовали. Постановления К. С. Текстуальная традиция канонов К. С. запутанна; издания соборных решений, предшествовавшие работе Р. Сомервилла ( Somerville. 1972), в наст. время считаются устаревшими. Сомервилл, проанализировав весь корпус источников, выделил неск. редакций канонов. К числу наиболее важных он относит сборник документов, связанных с деятельностью еп. Ламберта и историей отделения диоцеза Аррас от Камбре (оригинал хранился в б-ке кафедрального собора Арраса, но был утерян; в наст. время доступны 2 копии XVII в.- Arras. Bibl. Capit. 1051 (140), 1062 (222); в Риме хранится дефектная копия канонов К. С. в каноническом сборнике XVI в. (Vallic. C-24), который кард. Ц. Бароний использовал в работе над соответствующим томом «Церковных анналов»). К редакции, зафиксированной в книге еп. Ламберта, относятся также 2 рукописи XII в.- Lond. Brit. Lib. Cotton. Claudius E. V и Montpellier. Bibl. de l " École de Médicine. 280. Вторая по значимости редакция представлена в «Собрании канонов в 9 книгах», составленном Иоанном, еп. Теруана (ркп. Guelf. Gud. 212, XII в.). В юности он изучал право вместе с Иво Шартрским и нек-рое время был архидиаконом еп. Ламберта Аррасского. Каноны К. С. в этот сборник, возможно, попали из др. источника, независимого от сборника Ламберта, но при этом имеют с ним много букв. совпадений. |
|
|
