| Весной 1926 г. поддержал претензии на высшую церковную власть Ярославского митр. священноисп. Агафангела (Преображенского). Публичные выступления П. против заместителя патриаршего местоблюстителя Нижегородского митр. Сергия (Страгородского ; впосл. патриарх Московский и всея Руси) привели к разрыву общения П. с находившимися в Харькове высланными из своих епархий укр. архиереями. После отказа митр. Агафангела в июне того же года от претензий на полномочия патриаршего местоблюстителя П. вступил в переписку с руководителями григорианского раскола - архиепископами Свердловским Григорием (Яцковским) , Можайским Борисом (Рукиным) и Донским митр. Митрофаном (Симашкевичем) , но не согласился присоединиться к григорианскому Временному высшему церковному совету (ВВЦС). В течение неск. месяцев П., по его более поздним показаниям, «ни от кого не признавал административной зависимости и вел церковную работу самостоятельно», продолжал вести переписку с митр. Агафангелом. Резко отрицательно воспринял «Декларацию» 1927 г. митр. Сергия и Временного Синода РПЦ. Осенью 1927 г. обратился к митр. Агафангелу с письмом, в к-ром обвинил митр. Сергия в узурпации церковной власти. В ответном послании Ярославский архиерей поддержал эту позицию. После отделения митр. Агафангела и его викариев от митр. Сергия в февр. 1928 г. П., очевидно, принял решение о присоединении к «Ярославской оппозиции». В это время П. написал получившее известность среди церковной общественности письмо «Критические замечания по поводу второго послания митр. Сергия», в к-ром отрицалась каноничность власти заместителя местоблюстителя и делался вывод: «...самое широкое самоуправление православных епископов до времени Собора, согласно постановлению Патриаршего Синода от 7/20 ноября 1920 года, вот по нашему мнению, правильный лозунг нашего времени». В апр. 1928 г. П. направил митр. Сергию заявление об отделении от него, после чего был запрещен в священнослужении постановлением заместителя местоблюстителя и Временного Синода. |
| 184 В справке, выданной митрополиту Сергию 20 мая 1927 года, значилось: «Заявление и(справляющего) д(олжность) «Местоблюстителя Московского Патриаршего Престола», митрополита Нижегородского Сергия, гр(ажданина) Страгородского и список образовавшегося при нем временного, так называемого Патриаршего Священного Синода (…) в Административном Отделе ЦАУ НКВД получены и приняты к сведению. Препятствий к деятельности органа, впредь до утверждения его, не встречается» (Акты Святейшего Патриарха Тихона… С. 498). 185 «Совершенно секретно. Срочно. Лично Тов. Тучкову». Донесения из Ленинграда в Москву, 1927 – 1928 годы/Публикация, вступление и примечания А. Мазырина//Богословский сборник. Вып. 10. М.: Изд-во ПСТБИ, 2002. С. 365–366. 186 Мазырин А. В. Легализация Московской патриархии в 1927 году: Скрытые цели власти//Отечественная история. 2008. 4. С. 121. 188 «По советским законам (а именно по инструкции НКЮ и НКВД РСФСР от 27 апреля 1923 г(ода)) Синод как центральная организация мог быть должным образом легализован лишь в качестве «исполнительного органа всероссийского съезда религиозного общества». Именно так был легализован обновленческий «Священный Синод». «Но у митрополита Сергия, – говорилось в одном из полемических документов 1928 г(ода) – так называемом «Каноническом исследовании деяний митрополита Сергия», – этих церковных съездов не было, и Сергиев Синод составлен им единолично, по-видимому, по соглашению с каким-нибудь органом советской власти, играющим в РСФСР роль бывшего обер-прокурора. Как можно думать, весь процесс регистрации Синода свелся к тому, что список членов Синода был предоставлен митрополитом Сергием в НКВД, а здесь он был присовокуплен к делу. Во всяком случае, у митрополита Сергия нет никакой официальной бумаги НКВД об утверждении Сергиевского Синода в качестве исполнительного органа староправославной Церкви. Таким образом, дефективный с точки зрения канонов Церкви, Сергиев Синод не имеет никакого юридического значения и по гражданским законам» (Мазырин А. В. Легализация Московской патриархии в 1927 году… С. 122). |
| По возвращении из ссылки в 1934 году владыка проживал в городе Арзамасе вместе со своей племянницей Кочетковой Елизаветой Ивановной , которая находилась здесь в ссылке с 1932 года. 6 сентября 1937 года он был арестован по искусственно созданному групповому делу об организации контрреволюционной церковно-фашистской диверсионно-террористической организации в городе Арзамасе. По этому делу было арестовано 76 человек. В качестве руководителя этой группы был признан благочинный 1-го Округа города Арзамаса священник Александр Миныч Черноуцан . 30 сентября 1937 года состоялся допрос архиепископа Гурия Степанова: Сотрудник АРО НКВД: Вы арестованы как участник к-р церковно-фашистской террористической организации в Арзамасском районе, прежде всего, признаете ли Вы себя виновным. Архиепископ Гурий: По этому вопросу показания давать отказываюсь. Сотрудник АРО НКВД: Расскажите, в чем заключалось Ваше знакомство с сестрой митрополита Страгородского Сергия Архангельской Александрой Николаевной ? Архиепископ Гурий: Я Архангельскую А.Н. знаю с 1930 года, когда она из г. Арзамаса приезжала в Москву к митрополиту Сергию. Я квартиру митрополита Сергия посещал, там и познакомился с Архангельской. По прибытии в город Арзамас из ссылки в 1934 году (июль) я стал вести с ней непосредственную связь и посещать ее квартиру, вели беседы о митрополите Страгородском Сергие. Сотрудник АРО НКВД: Следствием установлено, что Вы по возвращению из ссылки в 1934 году в июле месяце были митрополитом Страгородским Сергием посланы в город Арзамас с целью организации к-р церковно-фашистской террористической организации в Арзамасском районе, кроме того, Вам и Черноуцану А.М. давались от митрополита Сергия через его сестру Архангельскую установки об организации к-р церковно-фашистской террористической организации и о к-р работе в Арзамасском районе, дайте правдивые показания? Архиепископ Гурий: Никакой никогда установки я от митрополита Сергия не получал, а также через Архангельскую. В показаниях других лиц говорилось, что |
| К марту 2014 года планируется подготовить и выпустить юбилейный сборник архивных документов, посвященный Патриарху Сергию. — Владыка, а как появилась идея создания сборника о Патриархе Сергии? — В настоящее время, к сожалению, не существует единого собрания материалов, подготовленных на хорошем научном уровне, в рамках которого были бы представлены все этапы его духовного пути и церковно-общественного служения. Наша задача — восполнить этот весьма существенный пробел. — Каким будет содержание этого сборника? — Сборник откроется большой вводной статьей и кратким жизнеописанием Патриарха Сергия. Затем предполагается осуществить научную публикацию документов о жизни и деятельности Патриарха Сергия с 1867 по 1944 годы, разделенную на периоды в соответствии с хронологией. Публикация каждого документа будет сопровождаться развернутым историческим комментарием. Издание планируется снабдить необходимым научно-справочным аппаратом, включая алфавитный, географический и предметный указатели, хронологическую таблицу с датами жизни Патриарха, список архивных источников и библиографию. Во вклейках будут размещены архивные фотоматериалы. — Какие архивные материалы планируется в него включить? — В рамках предварительных исследований уже отобрано порядка 200 документов для сборника, охватывающих период с 1901 по 1944 годы. Имеется также целый ряд документов, относящихся к первым годам жизни и служения будущего Предстоятеля Русской Церкви. Вместе с тем, назрела необходимость проведения дополнительных архивных исследований с целью выявления других материалов этого раннего периода (1867-1901 годы), а также документов 1901-1944 годов, не учтенных при первоначальном отборе. Поиск этих архивных материалов предполагается провести в нескольких федеральных и региональных архивах России (в первую очередь, в архивах Санкт-Петербурга), а также в архивохранилищах дальнего зарубежья — тех стран, где жил и трудился будущий Патриарх. — Какие издания, помимо юбилейного сборника, планируется приурочить к 70-летию интронизации Патриарха Сергия? |
| Нападение гитлеровской Германии на СССР действительно вызвало не только резкое ухудшение отношения властей к русской эмиграции, но и встречную негативную реакцию части последней. Поразительным является факт, что в берлинской газете «Новое слово» 7 декабря 1941 г. был опубликован текст резко антинацистского послания Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) от 22 июня в «Правде». Публикация сопровождалась комментариями с выражением сомнения в авторстве митрополита Сергия, но ведь на оккупированной территории СССР лишь сам факт хранения этого послания карался расстрелом 528 . Отнюдь не однозначно негативным являлось отношение к Местоблюстителю митрополита Серафима (Ляде). В конце сентября 1943 г. у него (после избрания Сергия патриархом) было взято интервью германскими журналистами, в котором наряду с непризнанием законности выборов митрополит с определенной симпатией отозвался о личности главы Московской Патриархии и попытался объяснить его поведение слабохарактерностью и некоторыми физическими недостатками: «Я лично хорошо знаю митрополита Сергия… Это – ученый теолог, но совершенно бесхарактерный человек, который не понимает, как ориентироваться в политике, и не имеет представления о тактике… Мне известно, что митрополит Сергий не предвидел, что большевикам удастся хитрым образом сделать его послушным их целям. Фактически это было не тяжело, так как митрополит Сергий – старик; он почти глух и уже давно слышит не все, что ему говорят» 529 . О своем непростом положении в период войны митр. Серафим выразился в докладе на епархиальном собрании 1946 г. следующим образом: «Я думаю, никто не сомневается в том, что управление нашей епархией в годы до капитуляции было нелегким делом, иногда даже мучительным подвигом. Я нередко проливал тайные слезы, нередко проводил бессонные ночи; были и дни, когда я боялся, что лишат меня свободы, ведь и тогда в нашей среде было немало шпионов, доносчиков и провокаторов… отношение ко мне Восточного министерства было крайне отрицательное; только за неделю до капитуляции г-н Розенберг пожелал встретиться со мной в частной квартире!» 530 Негативное отношение к митр. Серафиму прослеживается в большом количестве документов Министерства занятых восточных территорий, но, к сожалению, неизвестно, о чем хотел беседовать Розенберг с митрополитом в конце апреля 1945 г. |
| – То есть сохранялось как раз мистическое единство и целостность Церкви? – Да, но власть это не могло устроить. Арестованный архиерей все равно, получалось, оставался архиереем. Таким образом, проблема Декларации 1927 года– это не проблема слов: беды власти – наши беды, а ее радости – наши радости, – это всё слова… Хотя и слова могут смущать. Дело, прежде всего, в возможности советской власти влиять на кадровую политику Церкви, при этом уничтожая даже тех, кто, по крайней мере внешне, был лоялен к власти. То есть нелояльностью к режиму со стороны репрессированных и расстрелянных власть не могла оправдать своих бесчинств, в результате которых к 1939 году на свободе осталось только четыре правящих архиерея… Нелояльностью к режиму со стороны репрессированных власть не могла оправдать своих бесчинств Но давайте попытаемся понять митрополита Сергия (Страгородского). Он принес свое имя на алтарь Церкви. Вдумайтесь: человек, воспитанный в условиях православного мира, оказался во главе Церкви в эпоху господствующего зла. Что делать? Его родную сестру расстреляли, его ближайших соратников уничтожили. На него оказывалось колоссальное давление. Власть, которая обещала ему некие преференции, обманула его ожидания. Тем не менее он сумел дожить до того времени, когда вождь вспомнил о Церкви и институционально Московская Патриархия стала возрождаться. Да, она воссоздавалась, имея не просто опыт гонений, но и страха, что в любой момент может все повториться. – Так оно и случилось. Доводилось общаться со священниками старшего поколения, еще заставшими митрополита Сергия и последующие времена, они и рассказывают, предостерегая и нас не расслабляться: «Мы тоже думали, что это уже никогда не повторится, потому что это просто не может повториться! Но пришел Хрущев, и началось…». – Было, думаю, немаловажное для митрополита Сергия еще одно обстоятельство: постепенно вырастало новое поколение людей, для которых советская власть была естественной властью, они просто не знали другой жизни и уже совсем по-другому, чем оппоненты митрополита Сергия, воспринимали советскую действительность. Мы не должны забывать и этого обстоятельства. То, что для заставших еще XIX век было в осоветченном ХХ-м странно, для людей, родившихся уже после прихода к власти большевиков, было нормой, они просто не знали ничего другого. |
| —439— разума; он и царь, и раб, и червь, и бог, а потому можно ли считать только мелочами хотя бы и обыденные интересы и явления его умственной жизни? Что говорить, чудно-хороши роскошные картины юга, но и среди их красот мне с удовольствием вспоминается родной север и уносится подчас душа «опять в затишье бора, Опять в немую даль синеющих лугов; Туда, где так грустна родная мне картина, Где ветви бледных ив склонились над прудом, Где к гибкому плетню приникнула рябина, Где утро обдаёт осенним холодком И часто предо мной встают под небом Юга, В венце страдальческой и кроткой красоты, Родного Севера – покинутого друга Больные, грустные, по милые черты» Оторвём же хотя на некоторое время очарованный взор от красот юга, оглянемся назад на свой север и постараемся припомнить что-либо из прожитого в минувшем учебном году нашей родной академией. Нельзя сказать, чтобы вторая половина этого года была особенно богата событиями. Академическая жизнь шла своим обычным порядком и потому лишь немногое может быть занесено на страницы нашей летописи. К концу 1893-го года две кафедры в нашей академии оставались вакантными, а именно: кафедра Свящ. Писания ветхого завета, освободившаяся с выходом доцента А.А. Жданова на службу по министерству народного просвещения, и кафедра нравственного богословия, осиротевшая со смертью инспектора академии, о. архим. Григория. Уже вскоре после его кончины стали распространяться слухи, что наиболее вероятным преемником ему следует считать исправляющего должность доцента Спб. академии по кафедре Свящ. Писания ветхого завета, молодого о. иеромонаха Сергия (Страгородского) . Одной из наиболее важных причин, препятствовавших немедленному назначению о. Сергия в Московскую академию, была без сомнения тяжёлая болезнь, на многие недели приковавшая его к постели. Лишь 29-го декабря 1893 г. состоялся указ Святейшего Синода о назначении о. Сергия, «исправ- —440— ляющим должность инспектора Москов. Дух. академии, с предоставлением ему участия во всех собраниях академического совета и правления на правах штатного инспектора». |
| Более того, на эту высшую ступень духовной жизни нельзя вступить без прохождения первой ступени доброделания ради наград или из страха наказания. Таким образом, учение, изложенное архим. Сергием, представляет собой не возврат к отцам, а «дань либеральному движению среди русского народа» 17 . Вследствие этого, приходит к выводу владыка Серафим, «мы не можем назвать “Православное учение о спасении” А[рхимандрита] Сергия – православным и считаем, что это учение, как противное Свящ[енному] Писанию и святоотеческому учению, должно быть Православной Церковью отвергнуто» 18 . Однако и здесь можно предполагать некоторый субъективизм, обусловленный церковно-политической ситуацией. Работа владыки Серафима опубликована в 1943 г., то есть еще в годы его принадлежности к РПЦЗ, где отношение к митрополиту Сергию было очевидно отрицательным. Как бы то ни было, столь серьезные упреки заслуживают, очевидно, внимания. Чтобы оценить их силу, рассмотрим основные тезисы диссертации архимандрита Сергия. Вкратце они суть таковы: 1. Вопрос о личном спасении есть важнейший в христианском вероучении, так как именно этот вопрос касается непосредственно жизни каждого человека 19 . В этом вопросе православие и инославие безусловно и принципиально противоположны друг другу 20 . Эта противоположность может быть понята как противоположность двух мировоззрений – правового и нравственного 21 . 2. Правовое жизнепонимание предполагает, что блаженство человека является наградой за его добрые дела, но в этом случае нельзя сказать, что человек подлинно любит Бога 22 , так как Богу нужны не дела наши, а настроение, в котором мы могли бы совершать соответствующие ему дела 23 . 3. Правовое жизнепонимание предполагает «помимовольное пересоздание» человека благодатью. С православной же точки зрения благодать только закрепляет совершенный человеком свободно нравственный выбор 24 . 4. Таким образом, спасение состоит в постепенном нравственном самоусовершенствовании человека, которое мало-помалу делает его причастником вечной жизни; последняя, следственно, является прямым продолжением этой: там лишь получает естественное раскрытие то направление жизни, которого человек придерживался на земле 25 . |
| 1927, середина февраля – двухдневный допрос Е. А. Тучковым, интересовавшимся отношением митрополита Кирилла к тайному избранию его патриархом, направлением возможного осуществления патриарших полномочий, его «церковным credo» 1927,23 марта – осужден ОСО при Коллегии ОГПУ СССР (по ст. 58–10), приговорен к трем годам ссылки, начиная с 21 декабря 1926 года 1927, апрель – отправлен под конвоем в Новосибирск, оттуда – Красноярск, Туруханск, а затем – на станок Хантайка Красноярского края 1928, зима – направляясь на станок Хантайка, проезжал поселок Полой (200 км севернее Туруханска), где встретил находившегося в ссылке епископа Глуховского Дамаскина (Цедрика) 1929,15 мая – первое письмо митрополита Казанского и Свияжского Кирилла заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому) из станка Хантайка, Туруханского района, Красноярского округа 1929, июнь – со станка Хантайка вызван в Туруханск, а затем отправлен на поселение в г. Енисейск. 1929,18 сентября – первое письмо заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия к митрополиту Казанскому и Свияжскому Кириллу 1929, 10–12 ноября – второе письмо («отзыв») митрополита Кирилла, находившегося в Енисейске, митрополиту Сергию 1930,2 января – второе письмо митрополита Сергия с назначением крайнего срока 15 февраля 1930 года «для выражения канонического послушания и отказа от общения с раскольниками». Предание митрополита Кирилла суду собора архиереев «по обвинению во вступлении в общение с обществом, отделившимся от законного церковного священноначалия и образовавшим раскол, и в поддержке названного раскола своим примером, словом и писаниями»; «в демонстративном отказе от принятия Св. Таин в православных храмах» и «в отказе повиноваться законному заместителю патриаршего местоблюстителя и иметь с ним общение»; увольнение на покой с правом священнодействия с разрешения местных епархиальных архиереев. 1930,30 января – отзыв митрополита Кирилла, находившегося в с. Каргино Енисейского района, на второе письмо митрополита Сергия |
| К осени 1942 года стало ясно, что религиозное движение на временно завоеванной территории не вписывается в политические ожидания оккупантов, не удавалось разыграть «религиозную карту» в нужном политическом направлении. Война затягивалась, и оккупационным властям необходимо было считаться с религиозными объединениями как с долговременным фактором внутриполитической ситуации на востоке. С одной стороны, надо было найти более эффективные способы и формы «включения» религиозных организаций в политическую поддержку властей, с другой – в отношении к ним необходимо было проявлять большую публичную лояльность и терпимость. Конечно, то была вынужденная, в силу складывающихся военно-политических обстоятельств терпимость. При всей принципиальной схожести церковной политики оккупантов на восточных территориях все же она имела и отличительные черты применительно к каждому из их рейхскомиссариатов. 30 июня 1941 года пала Рига. Отступающие советские войска имели приказ эвакуировать патриаршего экзарха в Прибалтике митрополита Сергия (Воскресенского). Выполнить его не удалось, так как экзарх пожелал остаться на оккупированной территории и укрылся в убежище. Покинул он его только при приходе немцев, однако в тот же день был арестован. Заключение оказалось непродолжительным: через четыре дня Сергий был выпущен на свободу и смог беспрепятственно заняться религиозной деятельностью. Духовенство и верующие во вновь образованном рейхскомиссариате «Остланд» расценили это как свидетельство достигнутой договоренности между митрополитом и оккупационными властями. Но о содержании ее никто ничего не знал. Лишь постепенно стали проступать контуры достигнутого соглашения. На собрании рижского духовенства митрополит объявил, что остается «послушником митрополита Сергия (Страгородского) » и сохраняет каноническое послушание Московской патриархии, возглашая при богослужении имя патриаршего местоблюстителя Сергия. Одновременно митрополит сделал ряд публичных заявлений, исходя из которых и он, и приходское духовенство должны быть политически лояльными к новой власти. |
|
|
