| В Новогрудке прошли торжества, посвященные 690-летию образования и 15-летию возрождения Новогрудской епархии 15 ноября 2007 г. 16:30 10-11 ноября в г. Новогрудке Гродненской области состоялись торжества, посвященные 1015-летию Православия в Белоруссии, 690-летию образования и 15-летию возрождения Новогрудской епархии , 850-летию преставления преподобного Елисея Лавришевского. Божественную литургию в Свято-Никольском кафедральном соборе совершил митрополит Минский и Слуцкий Филарет , Патриарший Экзарх всея Беларуси, архиепископ Новогрудский и Лидский Гурий в сослужении духовенства Новогрудской и Минской епархий. На богослужение прибыли госсекретарь Совета безопасности Республики Беларусь Виктор Шейман, губернатор Гродненской области Владимир Савченко, председатель Новогругского райисполкома Анатолий Кулак, зам. уполномоченного по делам религий и национальностей РБ В. Ламеко, олимпийский чемпион Александр Курлович. По окончании Божественной литургии митрополит Филарет наградил архиепископа Гурия орденом свт. Кирилла Туровского. Медали свт. Кирилла Туровского были вручены политическим деятелям и благотворителям Новогрудской епархии, потрудившимся на благо Православной Церкви. Кульминацией праздника стало освящение памятника прп. Елисею Лавришевскому. На главной городской площади проходили концерты духовной музыки и детского творчества. В эти же дни прошли V Свято-Елисеевские чтения, посвященные вопросам духовно-нравственного воспитания молодежи. Открыл чтения архиепископ Новогрудский и Лидский Гурий. Перед педагогами и духовенством Новогрудчины выступили специалисты системы образования, а затем состоялся концерт, в котором приняли участие педагоги и учащиеся школ города, студентки Слонимского духовного училища, приехавшие из Минска артисты: Надежда Микулич, Виктор Манаев, Анатолий Длусский, Ольга Патрий, поэтесса Валентина Поликанина. Центр просвещения и милосердия Белорусского экзархата /Патриархия.ru Календарь ← 14 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| Мелодия — Так ты, дядя, значит, фашист? Тот с пьяным спорить не стал: — Да, «фашист». — Небось, коммунистов идёшь душить? — Да, иду душить. 16 января, 2013 — Так ты, дядя, значит, фашист? Тот с пьяным спорить не стал: — Да, «фашист». — Небось, коммунистов идёшь душить? — Да, иду душить. Мишка с отцом Филиппом, настоятелем Свято-Архангельского храма села Угрюмиха, сидят возле храма на скамеечке. Погода замечательная, тепло, а запах. Только что распустилась сирень. Батюшка наблюдает за деловито снующими пчёлами и слушает Мишкину историю: — Ещё до олимпиады в Москве, да, точно, летом 1979, наша бригада работала в столице по монтажу электрооборудования в одном элитном доме, что рядом со знаменитым Елисеевским гастрономом. Мне тогда исполнилось чуть больше двадцати, но я уже зарабатывал хорошие деньги. Своей семьи у меня ещё не было, так что я себе ни в чём не отказывал. Рабочий день заканчивается, мы гонца в магазин, за сухеньким. Или бутылочку барматушки на троих опрокинем, и домой. Спешим на Курский вокзал штурмовать Петушинскую электричку. Все мы жили по одной линии, Вадик выходил — в Электрогорске, Толик — в Орехово-Зуеве, а я уже добирался до конечной. Недавно стал кому-то рассказывать, что троим взрослым мужикам хватало одной бутылки креплёного, не верят. Конечно, если учесть, что сегодня уже по окончании начальной школы детям застолья с вином устраивают, то неудивительно, что к семнадцати они и водку как воду пьют. А мы тогда водку не пили, и вообще, пили не в пример нынешним. С пацанами на танцы собираемся, скинемся на пузырь вермута за рубль сорок две и весь вечер куролесим. Наша бригада, как малое подразделение, входила в состав большой строительной организации. По традиции именно нам, то есть, нашему монтажному управлению, доставалось обслуживать все самые престижные объекты, строящиеся в Москве. Прежде чем начать работать в том самом элитном жилом доме, мы трудились в детском садике в районе Солянских подвалов. При нас в этом садике снимали «Усатый нянь», и не только. В этих подвалах шла постоянная деятельность киношников, я там однажды даже Никулина видел. |
| Уничтожение офицеров, уничтожение умных людей, когда в начале гражданской войны у Аничкова моста стоял городовой (это мне отец рассказывал, по личному наблюдению), подходят разнузданные солдаты русские: «Ах такой-сякой, в Фонтанку его», и булыжниками убивали. Идет офицер, подходит пьяный, кто разграбил Елисеевские склады: «ах, ты, офицерская шкура», камень, туда его, в Фонтанку. Так и понеслось, так и поехало. А когда стали стрелять всех у Александровской станции (как едешь на Сиверскую): приехал поезд с дезертирами, полных 60 вагонов, они бросили фронт под Псковом, пустили немцев под Псков. Подъезжают, на платформе были матросы, 50 пулеметов, они говорят: «выходите», вышли толпой, тысячи, и каждого второго расстреляли. Тогда и подумали: «вот она — советская власть». А вас предупреждали (это маленький пример) — не делайте, проявите милосердие, послушание, надо, значит надо. Нет, вот так, дорогой ценой, платил россиянин, когда бросил фронт. Дорогой ценой, мы платили в 1941–1945е годы, там еще было чище. Приказ 227, впереди немцы, сзади СМЕРШ, посмотрите кинохронику, где будем искать безвестно пропавших наших дедов, расстрелянных нашими руками. Это немного я вспомнил о тех злодеяниях 20-го века, что залило Мать Россию кровью русского человека. Ведь мы всегда отличались милосердием, мы всегда отличались любовью к ближним, мы всегда отличались и будем отличаться состраданием к тем, кто страдает. Как нам, (вернусь к войне) не говорил, как нас не учили: «идет пленный немец, фашист, убей его», а ведь русские женщины, мы — кормили пленных немцев, мы их поддерживали, жалость нашего сердца говорила о том, что он такой же рабочий, он такой же человек, он такой же подневольный, которого послали, куда не надо в необъятные пределы России. Им не надо было воевать, мы им помогали. Вот та сторона теневая, ярко проявленная в те страшные дни войны. Вот облик русского человека, который на сегодня должен вдохновлять, должен очищать наше сознание, наше сердце, наши мысли. Не убивай, не грабь, не проявляй насилие. Мы, сегодня слышим отголоски той трагедии, забывая о том — а платить, кто будет? Платить вы будете, ваши дети за то злодеяние. И перед тем как совершить зло надо подумать — а кому это надо, чью волю я исполняю, что даст это мне. Это надо понять в свете Евангельской правды, в свете Слова Божия, учесть, всматриваясь, вглядываясь — что было в то, кровавое, страшное время. |
| На церемонии открытия куратор выставки Елена Тарасенко отметила, что выставка получилась не совсем детская, поскольку все дети во время войны становились взрослыми. Работа по ее организации далась тяжело, потому что материалы выставки навевали воспоминания о родственниках, перенесших блокаду, которых теперь уже нет в живых. Елена Ивановна рассказала, что во время подготовки выставки ее потрясла цифра, которую ей сообщили в Музее обороны и блокады Ленинграда: соотношение погибших от голода к числу погибших от бомбежек и артобстрелов ленинградцев составляет 97:3. Работы современных художников о блокаде позволяют почувствовать, что генетическая память об этой трагической странице истории живет в каждом петербуржце. " Главное, что хотелось показать, - следы блокады, которые хранит дух этого города, - продолжила Елена Тарасенко. - Готовя выставку, убедилась, что блокада - это нетающий айсберг, которому еще предстоит всплыть. О многом еще хотелось бы сказать, например, о Елисеевском магазине - Гастрономе который был спецраспределителем: там могли накормить тощим супом, а кому-то доставался виноград. Моя бабушка работала там бухгалтером и ослепла от голода; это была голодная временная слепота, которая вернулась перед смертью. Теперь понимаю, как много она не договаривала, как страшно было на самом деле. Не рассказала про фактически принудительную эвакуацию весной 42-го: ведь выписывали, люди теряли жилье и ленинградскую прописку и ехали в полную неизвестность, с неопределенностью перспективы возвращения в родной город... " Автор книги Татьяна Кудрявцева рассказала об истории написания книги и личных воспоминаниях о блокаде, передаваемых в ее семье из поколения в поколение. На создание книги ушло тридцать три года: тридцать лет автор собирала материал, три года книга проходила предпечатную подготовку. Всего удалось собрать информацию и описать судьбы почти тридцати детей. О некоторых из них Татьяна Александровна рассказала с особой теплотой, например, о " пятой скрипке " - будущем композиторе Андрее Петрове. Автор книги отметила, как трудно было добыть сведения о судьбах детей, ведь они практически не задокументированы, а живых свидетелей тех событий остается все меньше и меньше. |
| Приблизительно такие же условия были и у хора Исаакиевского собора в Петербурге 984 , хор имел свой штат, и средства на его содержание отпускались государством. Певчие получали в месяц от 25до 30 рублей, при квартире; мальчики-певчие жалования не получали, но жили на всем готовом и получали еще образование (низшее). Приблизительно такие же условия были и в петербургском митрополичьем хоре и в хоре храма Христа Спасителя в Москве. Мы привели здесь примеры этих материальных условий потому, что по этому же образцу были условия и в других хорах крупнейших соборов в самых больших русских городах. Понятно, что такие хоры имели возможность поднять на художественную высоту как техническую, так и репертуарную сторону своей деятельности и притом удерживаться на достигнутой высоте и добиваться еще лучших результатов. б) Хоры, состоящие частью из профессиональных хористов церковных хоров, частью из любителей (преимущественно с женскими голосами), но иногда и с участием мальчиков. Такие хоры содержались или на средства данной церкви (прихода), или же финансировались каким-либо жертвователем-ревнителем благолепия церковного и особенно – церковного пения. В таких хорах певчие жили на частных квартирах, но получали постоянное месячное жалованье. Таким хором был, например, хор т. н. Елисеевской церкви в Петербурге, на Большой Охте. Основан был этот хор при основании самой церкви, около 1890 г., П.С. Елисеевым; в 1910 г. хор достиг численности в 50 человек профессиональных певцов. Регентом был В.Г. Самсоненко, известный также своими духовно-музыкальными композициями. Содержался хор исключительно на средства Елисеева. Интересная особенность этого хора: в нем принимали участие и девушки, причем если девушка-певчая хора выходила замуж, то тем самым она выбывала из хора; замужние же женщины в этот хор вообще не допускались. Материальные условия для певцов этого хора были лучше, чем в других хорах, не исключая Казанского и Исаакиевского соборов в Петербурге: певчие получали от 40 до 50 рублей в месяц, а девушки от 10 до 15 рублей. Репертуар этого хора был особенно обширен и разнообразен 985 . |
| Редакция «Русской народной линии» Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 3. Ответ на 2., Hyuga: Москва почти разрушена. К сожалению, это так. Красота уничтожается, множится уродство. Крохи сохраняются, половина из которых облепляется рекламой и всевозможными вывесками, за которыми ничего толком не видно. Город теряет свой лик, и это очень грустно. Моя мама, помнящая Москву сороковых годов двадцатого века, утверждает, что ныне Москва стала чужая. Согласна с Вашей мамой. Москву 40-х я не застала)), но и более поздний ее облик канул в Лету. Сейчас идешь по центру, например, по Б. Дмитровке и думаешь, вот тут был такой-то хороший магазин, вот тут-то отличная лавочка была. А теперь... одни бутики с непомерными ценами да кафе с ресторанами. Они, конечно, тоже нужны, но не за счет же лица города. Кто-то скажет, что булочная или ателье это не лицо города, а вот я другого мнения. Они так же важны. Почему в Лондоне, Париже, Риме старинные кондитерские, гастрономы и пр. заведения гордо носят вывеску: " самая старая " , например, кондитерская, в которую хаживал тот-то (XVI, XVII и пр. века)? А у нас все уничтожается. Сейчас из старинных, так скажем, заведений у нас сохранились лишь Сандуны да Елисеевский магазин, с более менее сохранившимися интерьерами и духом. Беда ещё и в другом, что Москва прежде была первопрестольной и хлебосольной, а ныне стала сплошь офисной и конторской. Прежде даже близ Красной площади были жилые дома и жили люди и была соответствующая доброжелательная аура, ныне аура отторжения. Согласна. Когда читаешь мемуары, разговариваешь со старыми москвичами, всегда так интересно послушать, как было раньше, как жилось на той же Б. Дмитровке, в Столешниковом и др. А сейчас? Я как-то приехала по работе в субботу на Китай-город. Вышла со стороны Ильинки. Оглянулась - НИКОГО. Ни одного жилого дома, суббота, людей нет... Жизнь затеплится к вечеру и забурлит ночью, с открытием различных близлежащих увеселительных заведений. Кончатся халявные деньги и разлетятся дельцы в дальние края, а новоустроенные офисы и элитное жильё окажутся никак не пригодными для проживания народа. |
| Однако в 1878 году, после русско-турецкой войны, дом купил миллионер Малкиель. «Малкиель совершенно изменил фасад , и дом потерял вид старинного дворца . Со вре мени Малкиеля весь нижнии этаж с зеркальными окнами занимал огромныи магазин порт ного Корпуса , а бельэтаж – богатые квартиры . Внутренность роскошных зал была сохра нена . Осталась и беломраморная лестница , и выходившии на парадныи двор подъезд , еще помнившии возок Марии Волконскои» , - рассказывает Гиляровский. Дом прошел через много купеческих рук, пока в конце 19 века его не выкупил наконец купец Елисеев, и на несколько лет здание спряталось за строительными лесами. Что же скрывалось за ними? « Храм Бахуса , - пишет Гиляровский - Впрочем , это название не было официальным ; в день снятия лесов назначено было торжественное , с молебствием освящение «Магазина Елисеева и погреба русских и ино - странных вин» Магазин Елисеевский, 1898 — дом перестроен по проекту Г. В. Барановского ( Фото www.kakdoma.ru) С утра толпы народа запрудили улицу , любуясь на щегольскои фасад «нового стиля» с фронтоном , на котором вместо княжеского герба белелось что - то из мифологии , какие - то классические фигуры . На тротуаре была толчея людеи , жадно рассматривавших сквозь зеркальные стекла причудливые построики из разных неведомых доселе Москве товаров . Горами поднимаются заморские фрукты ; как груда ядер , высится пирамида кокосо - вых орехов , с голову ребенка каждыи ; необъятными , пудовыми кистями висят тропические бананы ; перламутром отливают разноцветные обитатели морского царства – жители неве - домых океанских глубин , а над всем этим блещут электрические звезды на батареях винных бутылок , сверкают и переливаются в глубоких зеркалах , вершины которых теряются в туманнои высоте» , - пишет Гиляровский об открытии магазина - «Храм Бахуса существовал до Октябрьскои революции . И теперь это тот же украшен - ныи лепными работами двусветныи зал , только у подъезда не вызывает швеицар кучеров , а магазин всегда полон народа , покупающего необходимые для питания продукты . |
| Сидеть художникам было трудно. Им мало кто писал, мало кто помогал. Все осуждали их «недостойное поведение». И только когда узнали правду, злые языки замолкли. Знаете, а я тогда поняла одно евангельское выражение: «Нет большей жертвы, как если кто положит душу свою за други своя». Я всегда думала, что речь идет о тех, кто отдает жизнь за друзей, и удивлялась: «Чего же тут особенного? Разве в мире нет вещей более страшных, чем смерть?» А после процесса Олега и Юлия я это выражение понимаю совсем иначе: они ведь честью поступились, самой душой и ушли на шесть и семь лет в лагеря не гордыми диссидентами, а оплеванными хулиганами. И даже их подруги поначалу ничего не поняли и, выйдя на свободу, не знали, кто и какую цену заплатил. Галя удивленно слушала Эмму, а когда та закончила свой рассказ, воскликнула: — Так вот как все это было на самом деле! Об этой истории ходили самые разные слухи. Я никак не могла понять, почему столько хорошего говорят об этих художниках, если они на следствии и суде вели себя так позорно? А что с ними теперь? — Все уже освободились. Юлий и Наталья поженились, другая поэтесса была вытурена на Запад, а Олег женился на славной женщине с девочкой. Кажется, они все до сих пор большие друзья. А та, что уехала на Запад, говорят, пишет о своих друзьях книгу, хочет таким способом отблагодарить их за эту жертву. Ну, а теперь давайте послушаем, что нам расскажет Иришка. Иришка торжествующе оглядела всех и сказала: — А знаете, я сама однажды совершила великодушный поступок честное слово! И очень им горжусь. Хотите расскажу? Конечно, всем захотелось послушать, какой такой великодушный поступок совершила Иришка. История десятая, рассказанная секретаршей Иришкой, представляющая собой историю подвига, совершенного ею в условиях продовольственного дефицита Иду я как-то по Невскому проспекту и вижу у Елисеевского магазина огромную очередь. Спрашиваю, что дают. Отвечают: «Бананы!» Я тут же занимаю очередь, стою и мечтаю о бананах. До этого я их ела два или три раза, и очень они мне понравились. Я вообще всегда мечтала о всяких экзотических фруктах. Прочту в книжках путешественников про какие-то манго или авокадо, и вот пытаюсь себе представить, каковы же они на вкус? Про бананы же я мечтала по другому: вот бы не просто попробовать бананчик, а съесть за один раз три-четыре штуки, чтобы уже наесться до отвала! И тут вдруг такая удача — дают по килограмму! Ну, думаю, поздравь себя, Иришка, исполняется твоя мечта. Только бы не кончились, пока очередь подойдет. |
| О батюшке Серафиме узнала я от своей сослуживицы Марии Николаевны Карловой, которая часто ездила к великому старцу. Во время войны пропал без вести ее горячо любимый муж. В 1945 году она вопросила батюшку, как ей молиться за супруга. Отец Серафим тут же сказал: «Молись как за живого!» Действительно, через недолгое время семья Марии Николаевны вновь обрела мужа и отца. Моя работа все больше и больше угнетала и выматывала меня. Я решила обратиться за советом к батюшке Серафиму. Было это весною 1948 года. Приехали в Вырицу вдвоем с мамой. Он принял нас, как очень близких людей. Мне он с улыбкой сказал: «Садись в кресло. В этом кресле сидели очень большие люди!» Говорил с нами батюшка так, будто мы были очень давно с ним знакомы. Более того, создавалось впечатление, что он все о нас знает. Потом только я поняла, что, действительно, могла ничего о себе не рассказывать. Великий подвижник просто видел души своих собеседников. «Кем работаешь? – как бы невзначай спросил отец Серафим. – Ревизором..., – ответила я. – О, так ты должна людей под суд отдавать! Всякое ведь случается – хищения, недостачи... А если ты не отдашь людей под суд, то тебя отдадут. Так ведь? Тебе надо срочно поменять работу!» – заключил батюшка. Затем как-то загадочно посмотрел на меня и вдруг говорит: «А ты в отпуске давно была? Пожалуй, тебе отдохнуть пора». Надо сказать, что на самом деле приближалось время моего отпуска. Я промолвила: «Батюшка, некуда мне ехать! – А ты в Вырицу, в Вырицу приезжай!» – прозвучало в ответ... Мой брат, Иван Матвеевич Семенов, во время оккупации работал врачом в Смоленске. Он помогал партизанам перевязками и медикаментами, за что и был арестован. О дальнейшей его судьбе нам ничего не было известно. Мама спросила отца Серафима: «Как нам за него молиться?» Старец произнес: «Молитесь как о живом, у Бога все живы!» Мы привезли батюшке немного черешни. Тогда в Елисеевском магазине уже продавали ранние фрукты. Старец полулежал в постели, и я положила ягоды ему прямо в руки. Со светлой и ласковой улыбкой он гладил их, о чем-то думая про себя, и вновь неожиданно обратился ко мне: «А ты облигации давно проверяла? – Давно, – ответила я. – А ты проверь!» – настоятельно посоветовал отец Серафим. |
| Масштабы и глубина фальсификации продуктов питания вынудили даже главные каналы телевидения создать специальные передачи, посвященные этой теме, вроде «Контрольной закупки» или «Среды обитания» и др. Жаль, что теперешние выступления средств массовой информации в защиту интересов потребителей почти не привлекают внимания органов государственной власти. В странах, где власть считает свое население главной ценностью, государство разработало достаточно эффективную систему контроля за продуктами питания. Мы пока еще не дозрели до понимания этой простой истины. В России отменена система ГОСТа (государственные стандарты), которая худо-бедно в прошлые годы сдерживала от полного обвала качественные параметры продукции. Теперь действует система ТУ (технические условия), разрешающая производителям по доброй воле указывать, из каких ингредиентов создан данный продукт. Вообще, если взять все законы и подзаконные акты последних лет, касающиеся производства и реализации продуктов питания, то любой глаз увидит, что они в своем большинстве благоприятствуют деградации качества товаров, естественно в ущерб здоровью потребителей. Для деда-москвича личным оскорблением было закрытие знаменитой Филипповской булочной на Тверской улице, о которой 25-летняя внучка даже слухом не слыхивала. В XIX-XX веках это была эталонная витрина русского хлеба. За долгие десятилетия советской власти москвичи упорно называли ее «Филипповской», чтя память великой династии хлебопеков, выходцев из калужских крестьян, которые за три поколения создали крупное настоящее «дело» в Москве и других городах России. К завтраку в Зимний дворец ежедневно привозили самую свежую выпечку «от Филиппова». Только в белокаменной работали 16 пекарен-магазинов «от Филиппова». Брали качеством, а не «накруткой» цен. В филипповском кафе на Тверской всегда было полно студентов и творческой интеллигенции. Булочная была «реперной точкой» Москвы, как ГУМ, Манеж и т. д. Власти Москвы клялись, что восстановят ее, …но к 2015 году. Высшая власть страны не кушает те продукты питания, которыми забиты нынешние магазины. На ее столы поступает продовольствие, производимое в специальных хозяйствах Управления делами Президента и Федеральной службы охраны. В старое время москвичи знали, что, например, в фирменном магазине «Сыр», стоявшем на Тверской, продавались излишки сыра с кремлевского стола, а в «Елисеевском» «выбрасывали» колбасы из тех же запасов. Однажды, давно, к деду на московскую квартиру приехал в гости Фидель Кастро. Хозяин был захвачен врасплох и ему ничего другого не оставалось, как угостить «команданте» «Сибирскими пельменями», а на закуску подать селедку. Больше в доме ничего не было. Наша охрана, сопровождавшая высокого гостя, всполошилась: по ее словам, иностранные главы государств, как и наши «верхи», должны питаться только специальными продуктами. Тут же на стол легли деликатесы, появились «проверенные» напитки. Так и захотелось сказать: «Такой заботой всех окружить нельзя, но стремиться к этому надо!» |
|
|
