| Впрочем, первая весть о близости Татар, принесенная Половцами, бежавшими с Азовского моря к Днепру, заставила южно-русских князей, как-будто забыть на время свои неурядицы и приготовиться к отражению сообща врагов, по слухам ужасных: «нынче татары отняли нашу землю, а завтра возьмут вашу, если не защитите нас», жалобно говорил половецкий хан зятю своему Мстиславу Мстиславичу Удалому, кн. галицкому, – а сам, в то же время, вручал кому следовало, «дары многы: кони, вельбуды и буйволы, и девкы», – и Мстислав галицкий, поспешив снестись с Мстиславом Романовичем киевским, не замедлил пригласить соседних Рюриковичей на совет в Киев. А так как Мстиславы киевский и галицкий, по выражению летописи, «беаху старейшины в русской земли», то соседние Рюриковичи действительно явились в Киев, где, таким образом, состоялся княжеский съезд на котором, под председательством Мстиславов: киевского, галицкого и козельского (Святославовича), присутствовали: Даниил Романович волынский, Михаил Всеволодович черниговский, сын в. к. Киевского Всеволод «и инии многие князи». Тут Мстислав галицкий, хлопоча в пользу тестя своего Котяна, представлял необходимость защитить Половцев и между прочим, сказал съезду: «аже мы, братие, сим не поможем, то си имут предастися им (Татарам), то их болши будет сила». По выслушании и принятии этого довода, князья молвили: «луче бы ны есть прият я (Татар) на чюжей земли, нежели на своей» и тут же порешив самим ударить на Татар, спокойно распоряжавшихся тогда в земле половецкой, князья «начаша вои строити которыйждо свою власть (волость)» 23 . Сборы в поход против невиданных врагов, восхищавшие 24 уже разгромленных Татарами Половцев, закипели одновременно и во владениях всех трех Мстиславов, и в Курске, принадлежавшем тогда Олегу Всеволодовичу, и в Смоленске, где ополчался Владимир Рюрикович, и в Луцке, где делал тоже самое силач Мстислав Ярославич Немой, и наконец, в отдаленном княжении суздальском, откуда в. к. Юрий Всеволодович, по просьбе южно-русских князей, велел идти на юг племяннику своему Васильку Константиновичу с дружиной ростовской. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВЩИЖ древнерус. город XI-XIII вв., к-рый был расположен в зап. части совр. с. В. Жуковского р-на Брянской обл., на правом берегу р. Десны, в устье ручья Суток. 1-е сохранившееся летописное свидетельство о В. относится к 1142 г., когда киевский кн. Всеволод Ольгович передал город в удельное княжение Владимиру Давыдовичу. В 1160 г., в княжение Святослава Владимировича (1156-1167), В. выдержал 5-недельную осаду дружин 8 князей под предводительством кн. Святослава Ольговича. Последним, упоминаемым в документах князем В. был сын киевского кн. Святослава Всеволодовича (после 1167). Археологическое изучение домонг. В. началось после публикации «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, отметившего в своем повествовании, что «сей город теперь неизвестен» (1816. Т. 2. С. 502). Владельцем села М. Н. Зиновьевым было составлено описание городища В. (земляных валов, «гранитных» крестов и «кургана с кирпичами»), напечатанное в следующем издании «Истории» (1842. С. 159. Примеч. 397). В 1819 и 1840 гг. помещики Зиновьевы предприняли раскопки «кургана», обнаружив остатки церкви домонг. периода, стены к-рой с хорошо сохранившимися фресками еще в 60-х гг. XIX в. стояли до уровня окон. Составленное участником этих работ С. В. Поляновским описание (упавшие внутрь своды, прокаленный кирпич, масса угля и оплавленного металла, множество человеческих скелетов у дверей здания) свидетельствовало о гибели города во время нашествия (вероятно, монголо-татар). Эти раскопки дали целую серию уникальных предметов церковной утвари: 2 литые бронзовые арки (функция неясна) с ажурным орнаментом из переплетающихся жгутов с медальонами, на к-рых изображены птицы (мастер Константин, сер. XII в.), хоросы, остатки паникадила, мраморные плиты (все предметы в ГИМе). Руины привлекли внимание жившего неподалеку (в имении Овстуг) Ф. И. Тютчева, посвятившего им одно из лучших стихотворений («От жизни той, что бушевала здесь…», 1871) позднего периода. |
| 16) В старину и в России счёт времени вели не математически точно, а присчитывали terminum, а quo и terminum, adquem, если не приходилось вести счёт по десяткам. 17) Поэтому указание на число лет княжения Владимира Мономаха (Срв. А. А. Шахматов Хрон. дрвнш. рус.лет. св. Журн. Мин. Нар. Пр. 97, апр. 481): » а володимерърославичь (ош. вм. Всеволодович) лета 4» относится к 1112 + 4 (в 4-х и 13-й – terminus, а quo, и terminus, adquem)=1116, год Сильвестрова списания 39 (от 6621 по 6624, считая:1-й, 2-йит.д.). 18) Св. Борис предназначался св. Владимиром в преемники себе – indeirae Святополка и, вероятно, Ярослава – и потому в последние годы жизни св. Владимира не был князем Ростовским, каковым сделался св. Глеб. 19) Кости Ярополка и Олега Святославичей в 1044 были выкопаны, но не крещены в нашем современном смысле, а омыты с известными обрядами, как делается это и теперь на Афоне. Но подробнее об этом, как и о христианстве этих князей, в другом месте. 20) Глеб Святославич сделался князем в Новгороде после 2-го мая 1069 г., как старший сын 2-го брата, а потому всё рассуждение Н. И. Костомарова на стр. 49 «Севернорусских Народоправствъ», т. I, Спб. 1886, нельзя назвать правильным. Убит Глеб Святославич в Заволочье 30-го мая 1078 года, после занятия Святополком Новгорода. 21) Давид Святославич сел в Новгороде после сентября 1094 года и сидел до февраля 1096 года. 22) Походы на Полотск летом 1077 и зимою 1077–78 года объясняются желанием ввести Полотск в число городов, занимаемых племянниками по степени их старшинства в роде, и уничтожить это проявление отчиничества. 23) Началом удельного периода с его отчиничеством следует считать не 4-го марта 1055 (sic!), день смерти Ярослава, а начало ноября 1097 г., время Любечского съезда. 24) До Любечского съезда племянники состояли под рукой у дядей и получали надзор за городами пограничными, где важно было иметь людей надёжных, энергичных и молодых для отражения врагов. 25) В учреждении отчиничества столько же виноват Мономах, сколько и Олег, хотя он и ратовал за него в силу своего идеализма; цель, как не оправдывает средств, так и не снимает вины за результат, хотя и смягчает ее. Под конец жизни впрочем, переводя Мстислава в Белгород, он, кажется, понял свою ошибку, но этим вызвал неудовольствие Ярослава Святополковича. |
| Втянутая таким образом в круговорот внутренней политики русская иерархия могла избрать два пути деятельности: путь партийных пристрастий и соединенных с ними дипломатических интриг, или путь возвышенного, истинно-христианского нейтралитета. Летопись в пределах изучаемого периода сохранила нам только два случая недостойного поведения иерархов в политике. Из этих двух случаев лишь в одном епископ является сознательно вероломным политиком. В 1165 г. умер Черниговский князь Святослав Ольгович. По принятому порядку ему должен был наследовать старший сын старшего брата. Таким был новгородский князь Святослав Всеволодович. Но все партии сошлись на нежелании иметь его у себя князем, а призвать сына умершего князя Олега Святославича, сидевшего в Курске. К нему и было отправлено пригласительное посольство от лица вдовой княгини, бояр и епископа. А так как по обычаю того мятежного времени, из претендентов тот мог захватить княжеский стол, кто скорее на него пришел, то было в интересах задуманного плана — сохранить до времени в секрете факт смерти черниговского князя от Святослава Всеволодовича Новгородского. На этот предмет и дана была всеми избирателями клятва и в первую голову — самим епископом Антонием. Но он, вопреки крестному целованию, завел тайные сношения с Святославом Всеволодовичем Новгородским и приглашал его спешить в Чернигов. Летописец описывает этот случай довольно саркастически: «и целоваша Святого Спаса на том, яко не послатися к Всеволодичу Новугороду; первое целова пискуп Антон св. Спаса, и потом дружина, целоваша. И рече Гюрги тысяцкый: нам было не лепо дати пискупу целовати св. Спаса, занеже святитель есть, а нам ся онь не блазнити, занеже князи своя любил. И рече пискуп: того деля извещаюся пред вами, да Бог ми будет и Того Рождшая, яко не послати ми к Всеволодичу неким же образом, ни извета положити; паче же, сынове, вам молвлю, да не погибнете душою и будете предателе, яко Иуда. Се же молвяше им, лесть тая в себе: бяше бо родом Гречин». Олег Курский явился в Чернигов раньше Святослава Новгородского, но Святослав в конце концов добился от него путем переговоров уступки Черниговского стола. |
| Олег же оказывается без княжеского удела в Русской земле и в последующие годы силой пытается установить справедливость, становясь на защиту интересов всех Святославичей, оказавшись после гибели в 1078 г. Глеба Святославича старшим среди них. Прежде, однако, он подводит Владимира Мономаха, поручившегося за него перед отцом на Пасхальной неделе, 8 апреля 1078 г., когда Владимир посетил отца и пригласил на праздничный обед своего кума. Олег Святославич через день бежит из Чернигова в Тмуторакань, а в августе возвращается с половцами... Выиграв первую битву 25 августа, во второй, на " Нежатиной ниве " , терпит поражение. В ней погибает и князь киевский Изяслав Ярославич. В этой битве уже единым фронтом с отцом выступает и Владимир Мономах - против двоюродного брата и кума. Олег опять бежит в Тмуторакань, откуда его выкрали греки (хазары) и заточили на острове Родос . Вернулся он только спустя четыре года, в 1083 г., сидит в Тмуторакани, а в 1094 г. появляется с половцами под Черниговом... За время его отсутствия полноправным правителем в Русской земле становится Всеволод Ярославич. Как заметил В.В.Кусков, при странных обстоятельствах в 1078 г. убивают старшего Святославича - Глеба, и в том же году, на " Нежатиной ниве " , союзника Святославичей и двоюродного брата Бориса Вячеславича. Смертельный удар в спину копьем получает стоявший вдалеке от сражения киевский князь Изяслав Ярославич. В 1079 г. погибает и другой Святославич - Роман Тмутораканский. Похоже, Всеволод Ярославич расчистил себе путь на Киевский престол, а сыну - Владимиру Мономаху - на Черниговский . Однако Владимир Всеволодович, являя собой пример благоверного князя, за что и стал почитаем как святой , не пошел по стопам отца, но смирением своим достиг Киевского престола. После смерти отца в 1093 г. он уступает Киев Святополку Изяславичу, хотя, если бы захотел, мог бы отстоять его силой. В 1094 г. уступает Чернигов Олегу Святославичу, не желая кровопролития. Более того, прощает куму и двоюродному брату убийство своего второго сына - Изяслава - под Муромом (Изяслав не по праву занял вотчину Олега Святославича). Любечский съезд 1097 г. закрепляет мир между князьями (кстати, произошел он в Черниговском княжестве). Более того, Олег Святославич принимает участие практически во всех походах русских князей против половцев, начиная с 1101 г. (1103, 1107, 1111, 1113 гг.). |
| Сюда то должны теперь являться русские князья на поклон к грозному завоевателю. Батый потребовал к себе Ярослава, и последний, в 1243 году, отправился в Сарай, послав своего сына Константина в Татарию к великому хану. Батый принял и отпустил Ярослава с честию и дал ему старейшинство во всей Руси. Года через два (1245) возвратился и Константин, также с честью. В 1245 году Ярослав вместе с братьями и племянниками вторично отправился в орду. Святослав и Иван Всеволодович с племяниками воротились в свои отчины, а Ярослава Батый послал на берега Амура к великому хану. Здесь он принял, по замечанию летописца, «много томления», так как против него велась, судя по некоторым сказаниям, хотя и не совсем ясным, какая-то интрига, в которой действующими лицами являются боярин Федор Ярунович и сама ханша, которая под видом угощения поднесла Ярославу яду. Великий князь поехал от хана уже будучи больным; чрез 7 дней, а именно 30 сентября 1246 года, в дороге он скончался, причем тело его сильно посинело, что еще более убеждало современников в том, что он отравлен. Сопровождавшие его бояре привезли тело его во Владимир, где в Успенском соборе, он и был похоронен. Никоновская и Тверская летописи о смерти Ярослава говорят под 1247 годом, а Троицкая – под 1248 годом. По поводу поднесенного Ярославу яда Карамзин замечает, что монголы сильные мечом, не имели нужды действовать ядом, орудием злодеев слабых. Плано Карпини замечает, что Ярослав отравлен татарами с того целью, чтоб им свободно было владеть Русью, но по справедливому замечанию С.М. Соловьева , татарам, в таком случае, нужно было бы истребить всех князей. Соловьев предполагает, что интрига против Ярослава велась, вероятно, Константиновичами Ростовскими (из собственно Константиновичей, заметим, в живых оставался только Владимир Углицкий, который принимал участие в последней поездке Ярослава в орду). Когда не удалось оклеветать Ярослава перед ханом, прибегли к ханше, о чём хан и не знал. Иначе, в самом деле, трудно согласить всеобщее свидетельство и своих и иностранных источников о «нужной» (насильственной) смерти великого князя. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 ЗАРАЙСК Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Зарайский кремль Первое летописное упоминание о Зарайске относится к 1146 году: в Никоновской летописи говорится о том, что правнук Ярослава Мудрого Великий князь Черниговский и Новгородский Святослав Ольгович посетил « город Осетр ». Археологические исследования дают весомые основания сопоставить Зарайск с упомянутым в летописи городом. Первое выдающееся событие, происшедшее в городе, относится к 1225 году. О нем рассказывает цикл «Повестей о Николе Заразском», написанный в XIII - XIV веках: " В лето 6733 (1225 г.) июля в 29 день, на память святого мученика Калинника, при Великом князе Георгии Всеволодовиче Владимирском и при Великом князе Ярославе Всеволодовиче Новгородском и сыне его Александре Невском и при Великом князе Георгии Ингоревиче Рязанском перенесен бысть чудотворный Николин образ из преименитого града Корсуня, в пределы Рязанския, во область благовернаго князя Феодора Георгиевича Рязанскаго... " Происхождение названия Происхождение названия Зарайск летопись связывает с гибелью жены князя Федора - Евпраксии и ее малолетнего сына Ивана. В 1237 году, после гибели Федора в ставке Батыя , она предпочла смерть татарскому плену. Не желая стать добычей врагов, княжна выбросилась вместе с малолетним сыном из высокого терема и разбилась, «заразилась» до смерти. Отсюда и название города, которое менялось со временем: Заразеск, Заразск, Зарайск . По версии историка М. Н. Тихомирова, название города произошло от древнего слова «зараза», которое означает непроходимый, заповедный лес. Словарь Даля называет «заразами» взрытые, неровные, овражистые места. Ещё одна историческая версия названия города связана с «заразным» местом в городе, где во время эпидемий холеры и чумы хоронили умерших. Наконец, «рясками» в Древней Руси называли болота; город, по отношению к Рязани — тогдашней столицы княжества — находился за болотами, за «рясками». |
| Возможно и ещё одно объяснение (не отрицающее, впрочем, первого и второго – действовать могли несколько факторов). Ярослав и его сторонники могли воспользоваться древним родовым принципом старейшинства русских князей. По этому принципу Ярослав действительно был самым «старшим» из русских князей. Только он и его оставшиеся к этому времени в живых братья Святослав и Иван принадлежали к Х колену, считая от легендарного основателя династии Рюрика – все другие русские князья были из более поздних поколений. Родовой принцип старейшинства (на Руси в это время уже не действовавший из-за сильного дробления княжеского рода – «старейшинство» существовало теперь только в рамках его ветвей) должен был импонировать Батыю, который в это время (1243) уже считался «акой» – старшем в роде Чингизидов. Косвенным аргументом в пользу такого предположения о причинах признания «старейшинства» Ярослава может служить описанный Плано Карпини прием русского князя при дворе в Каракоруме в 1246 году, окончившийся отравлением Ярослава ханшей Туракиной, матерью великого хана Гуюка. Гуюк – сын Угедея, третьего сына Чингизхана, по родовому принципу был младше Батыя (сына старшего сына Чингизхана Джучи), и родовое старейшинство Ярослава, поддержанного Батыем, вряд ли могло произвести на него положительное впечатление». В 1245 году князь Ярослав Всеволодович вынужден был поехать сначала к хану Бату, как и Даниил Галицкий и Михаил Черниговский, а потом в Монголию, в столицу империи город Карокорум, распологавшийся на реке Орхон – на утверждение великим владимирским князем. Русский иследователь В.Л. Егоров в книге «Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV веках», вышедшей в Москве в 1985 году, дал интересное объяснение названия новой империи: «Рассмотрение русских летописей показывает, что первоначально на Руси новое монгольское государство не имело какого-либо специального названия, его заменяло этническое определение «татары». В 80–90 годы XIII века на смену ему приходит наименование «Орда», прочно утвердившееся во всех русских официальных документах и летописях в XIV веке. Что же касается привычного теперь названия «Золотая Орда», то оно стало употребляться в то время, когда от основанного Бату государства не осталось и следа. В русских письменных источниках это словосочетание фиксируется со второй половины XVI века. |
| Русский историк М.К. Любавский так писал о значении северо-восточной Руси: «Великорусская народность во всем разнообразии составных элементов сложилась в бассейнах верхней Волги и Оки до их слияния. Здесь же она нашла свой политический базис и здесь же, приемущественно, накопился её колонизационный фонд, тот человеческий материал, который с половины XVI века она стала разбрасывать по лесам востока и севера и по степям юга и юго-востока. Откуда набралось население Ростово-Суздальской земли? Отвечая на этот вопрос, приходиться обозначить несколько течений, приливавших в этот край: из области словен новгородских и кривичей смоленских, с юго-запада и юга из области вятичей и Подонья. Ко времени прибытия татар славяно-русская колонизация охватила весь бассейн верхней Волги до соединения его с Окой и весь Окский бассейн. Ростово-Суздальская земля по смерти Всеволода III выделила из себя: великое княжество Владимирское, сделавшееся переходным владением князей, признанных старшими или великими среди потомков Всеволода III; княжество Ростовское, доставшееся старшему сыну Всеволода Константину и удержавшееся во владении его потомков; княжество Переяславское, доставшееся Ярославу Всеволодовичу, выделившее из себя позже княжество Тверское и Московское; княжество Юрьевское, доставшееся следующему сыну Всеволода Святославу и удержавшееся во владении его сына, внука и правнука (до 1340 года); княжество Стародубское, доставшееся младшему сыну Всеволода Ивану и удержавшееся во владении его потомков. После прибытия татар, из великого княжества Владимирского выделилось ещё княжество Суздальско-Нижегородское, которым наделил сына своего Андрея великий князь Ярослав Всеволодович, и которое удержалось и за его потомками; княжество Галицко-Дмитровское, доставшееся следующему по старшинству князю Константину Ярославичу и удержавшееся за его потомками; Костромское, доставшееся младшему сыну Ярослава Всеволодовича Василию» Глава 2. Княжич. Владимир. Переяславль-Южный. Рязань. Переяславль-Залесский. 1191–1212 годы |
| У В.Н. Татищева есть запись, где говорится, что после смерти отца Ярославу достался Переяславль-Залесский, Тверь и Волоколамск. Летописец Переяславско-Суздальский сообщает, что он получил также Нерохоть (Нерехту?) и Дмитров. В 1215 году новгородцы пригласили Ярослава княжить к себе. В Новгороде он сразу же начал расправляться с неугодными ему боярами. Новгородцы выгнали его из города. Он ушел в Торжок. «Той же осени много ся зла сотвори, – говорит летописец. – Поби мраз обилье по волости, а на Торжку все цело бысть. И зая князь вершь по Торжку, не пусти в город ни воза». Такой своеобразной блокадой Ярослав Всеволодович пытался подчинить своей воле новгородцев. Ему оказывал помощь брат Юрий. Новгородцы пригласили к себе княжить Мстислава Удатного. Дружинники Мстислава и некоторых союзных ему князей, а также новгородские ополченцы нанесли сокрушительное поражение войскам Юрия, Ярослава и Святослава Всеволодовичей в Липецкой битве. Ярослав ушёл княжить в Переяславль-Залесский. Временно ему пришлось отказаться от притязаний на Новгород. Второй раз Ярослав попал на княжение в Новгород весной 1223 года и жил там около года. В 1226 году новгородцы в третий раз позвали его княжить. На этот раз он пробыл там до зимы 1228 года. 30 декабря 1230 года он в четвертый раз сел в Новгороде, «целова святую Богородицу на всех граматах Ярославлих и на всей воли новгородчьскои». В городе он пробыл всего лишь две недели, посадил там своих сыновей и ушёл в Переяславль-Залесский. Несмотря на это, он остался главным новгородским князем и в дальнейшем (до1236 года) принимал самое активное участие в новгородских делах. Около 1236 года Ярославу удалось захватить Киев и стать великим князем. Правда, удержать его он не сумел и ушёл в Северо-Восточную Русь. После монгольского нашествия и гибели старшего брата Юрия Ярослав стал великим владимирским князем. Умер он в 1246 году. По свидетельству различных источников, Ярослав был отравлен в ставке монгольского кагана Угедея, куда он поехал за получением ярлыка на великое княжение. |
|
|
