| В отчёте к Обер-Прокурору донесено, что речь Ваша была прекрасная и произвела весьма сильное впечатление на воспитанниц“. Поэтому я ничего не писал; но успокоиться не мог, потому что за этой статьёй следовало ещё несколько статей, содержания которых настояще не знаю, ибо не читал, но мне говорили, что направленных против меня. Но эти пакости не прошли ему даром... Он занимался корреспонденциями в Церковно-Общ. Вестнике, а дела не делал, и потому из 27 учеников Витебского училища принято было всего три ученика, о чём была корреспонденция в Голосе, и учебный Комитет требовал от него объяснения и, кажется, пригрозил отставкой. Вслед затем, Губернатор, посещая тюрьму, узнал от арестантов, что в тюремной церкви редко совершается Богослужение, и арестанты не наставляются. Узнавши об этом, губернатор собрал комитет, с участием Преосвященного, и предложил удалить К. от тюремной церкви и просить другого священника. Искренно, или притворно, но Преосвященный отстаивал и просил губернатора дать К-кому время на покаяние, но губернатор не согласился. Тогда же составлен был журнал и дело решилось... К-кий отставлен, и лишился дармовых 600 р. Вследствие этого он подал Пре- —281— 1880 г. освященному не прошение, а записку, которой просит дать ему, соответственное его учёности, положению и заслугам, место, так как из получаемого им по училищу содержания он не может жить... Преосвященный дал резолюцию: „священника М. К-кого приписать к Семинарской церкви. Когда откроется в Витебске настоятельское место, он может в то время просить о назначении его настоятелем. Объявить К-кому об этом указом из Консистории“. Эта резолюция дала ему почувствовать, что он надоел уже всем. 9-го сентября внезапно, по окончании литургии, умер Слонимский. Преосвященный предлагал К-кого мне, но я не согласился принять, доказав, что в то время в соборе не будет службы, а вечная ссора и грех тяжкий. Предложил Покровскому, тот неосторожно, как думал, так и сказал: на ч… он нам. Преосвященный сделал ему за такое выражение замечание. |
| —109— А между тем нелегко и измерить весь объем, всю громаду значения и пользы этих писаний для церкви, для гражданского общества и из наук – для церковной (и отчасти гражданской) истории, для церковного (и отчасти гражданского) права, для словесности (также церковной и гражданской), для богословия во всех его частях и видах, даже для философии и наконец для церковной практики. «Поставленный Промыслом Божиим на свещнике церкви Московской, – говорит о митрополите Филарете Преосвященный Савва в предисловии к I тому означенного Собрания, – великий иерарх светил и сиял светом мудрости духовной далеко за пределами не только Московской, но и всей церкви Русской. Его мощному, архипастырски наставительному слову и руководственному совету, в течение полувека, с любовью и удивлением внимали и православный Восток и инославный Запад». Его искусное, по истине гениальное решение и ученых и юридических, часто самых запутанных вопросов и дел, церковных и гражданских, теоретических и практических, его обширные мнения, глубоко основанные и на вековечных устоях общей истины и начал здравого разума и на твердых опорах канонических и гражданских постановлений Священного Писания и церковного предания, – мнения, часто представляющие собой целые рассуждения и исследования, его тонко-критические отзывы и т. д., помещенные в издании Преосвященного Саввы, с приличествующими комментариями последнего и историческими его справками, являются и надолго останутся неисчерпаемым источником мудрости для теории и практики, церковной и гражданской, также как и для чисто ученых и литературных работ нашего и будущего времени. Примеров тому можно было бы привести множество из всех семи томов Собраний мнений, особенно же начиная со 2-го тома, содержащего в себе бумаги митрополита Филарета с того времени, как он сделался членом Св. Синода, т. е. с 1819 года 243 . Но если мы сказали, что в этих трудах и изданиях Пре- —110— освященного Саввы, является много ценного, важного в различных отношениях и по большей части дотоле неизвестного в печати, то этим сказано еще мало. В них нередко сообщаются сведения и данные, принадлежащие именно самому Преосвященному Савве, как автору, которыми проливается совсем новый совет на многие исторические лица и события, исправляются и изменяются взгляды, дотоле существовавшие и уже утверждавшиеся в науке, открываются новые точки отправления в научных исследованиях. На один из многих образчиков сего можно указать хотя бы на личность вышеупомянутого архиепископа Арсения Верещагина, которого (в начальном периоде его деятельности), например, такие ученые, как покойный Н.А. Чистович (в истории СПБ. Д. Академии, стр. 38), смешивал с Арсением Бузановским (см. у Преосв. Саввы в его издании, стр. примеч. 1). |
| В последнем замечании устанавливается связь «Правила» о 12-ти молитвах с «Чином 12-ти псалмов». Оказывается, что это родственные последования, поставлявшиеся иногда одно на место другого. «Правило» по своему составу гораздо проще «Чина». По всей вероятности, оно имело в виду, преимущественно, неграмотных отшельников-простецов: тогда как более сложный «Чин 12 псалмов» предназначался для умеющих читать. Впрочем, исполнение «Чина 12 псалмов» и для неграмотных не должно было представлять особых затруднений, так как весь Чин легко мог заучиваться наизусть. У нас есть прямое свидетельство о том, что преп. Савва Освященный всех монахов-неофитов заставлял прежде всего «изучать (очевидно, наизусть) псалтирь и правило псалмопения» 172 . Да и вообще заучивание псалмов наизусть было широко распространено среди монахов, особенно, в древнее время. Некоторые знали на память всю псалтирь. В «Лествице» повествуется, напр., об одном подвижнике – преп. Мине, который, «лежа на земле (перед игуменом), прочел всю псалтирь» 173 . И такое знание псалтири не вменяется ему в особую заслугу: настолько, значит, оно было явлением обычным. Наши благочестивые предки точно так же очень любили псалтирь; они не расставались с нею ни дома, ни в пути. Псалтирь была для них и настольной книгой, и «подорожной книжицей». И многие не только иноки, но и миряне знали на память все псалмы 174 . – Отсюда можно заключать, что «Чин 12 псалмов» более соответствует духу древнего подвижничества, воспитанного на псалтири, и что по тому самому он гораздо древнее «Правила» о 12 молитвах, являющегося, по-видимому, позднейшим приспособлением Чина 12-ти псалмов для монахов-простецов. На «Правиле» явно отпечатлелся мертвящий формализм позднейшего времени: 12-тикратное повторение заключающегося в нем последования приближает его к тем чинам и правилам, «из которых иные, – по словам преп. И. Кассиана, – может быть, установляемы были лицами, имевшими, как говорит аиостол, ревность Божию, по не по разуму»; а гнетущее однообразие всего правила, предполагающего повторение 1200 раз одной и той же молитвы «Господи И. X. Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», способно привести в уныние даже самого невзыскательного инока и породить в нем ту «опаснейшую скуку», от которой, по свидетельству преп. И. Кассиана, так ревниво оберегали себя и других египетские пустынножители. 3. Правило псалмопения и «соборной» службы |
| Господь во время крестных страданий оставил на Кресте свет и любовь, поэтому от Креста излучаются лучи благодатного света и Божественной любви, потому что Бог есть Свет и Любовь . Эти следы света и любви Он оставил на Кресте: «Я свет миру», «Бог любы есть». Благодатный свет, от Креста исходящий, жжет злобную, темную силу, а любовь всех объемлет – Бога и ближних. Поэтому когда мы носим крестик и целуем его с любовью, мы освящаем себя и наружно и внутренне. Человек, который носит крестик, молится перед ним и целует его, делается освященным, любвеобильным, благодатным. Для окружающих он становится приятным. О таком человеке обычно говорят: «Какой симпатичный человек!» А мы носим крестик на шее, как на вешалке, забывая о нем, а некоторые даже и совсем не носят. Избави нас, Господи! Надо не только носить крестик, но и целовать его. Утром, как только открыли глаза, надо сейчас же поцеловать крестик с молитвой Иисусовой или с молитвой: «Господи, Крестом Твоим освяти и огради меня! Силою Креста Твоего изглади мои грехи и укрепи меня!» Он освящает нас, и вражеская сила удаляется от нас, мрак и смрад уходят, и тогда мы пребываем во свете. А когда мы бываем во тьме, ощупью идем и делаем большие ошибки, большие грехи: гневаемся, раздражаемся, завидуем, осуждаем. Если мы поцелуем крестик утром да еще помолимся, получим благословение на день, то день пройдет гладко, спокойно, и все будет хорошо. Враг старается нам всюду повредить, даже ночью, когда мы спим. Враг не спит, он подступает к нам и искушает нас днем и ночью, поэтому во сне бывают всякие неприятности, сны нехорошие, ночь бывает тревожная, часто бессонная. Это все вражеская сила делает. Господь это попускает, потому что на ночь не домолились, не поцеловали крестик. Так что на ночь тоже надо целовать крестик и молиться, тогда ночь пройдет спокойно. Итак, возлюбленные, Крест – основа, фундамент нашего спасения, поэтому не будем о нем забывать. Надо правильно изображать на себе крестное знамение, когда мы молимся. Если мы имеем родственников или близких, которые страдают одержимостью, и если мы будем молиться за них, будем ежедневно целовать за них свой крестик, то облегчим их состояние. Бывает, например, муж неверующий, или сын, или дочь – это тоже называется одержимостью, потому что они одержимы духом неверия. Если мы будем за них молиться, будем за них целовать крестик со словами: «Господи, и меня спаси и спаси мою дочь, мужа», то наше сердце, которое сделается светлым от лучей благодатного света, исходящих от креста, подаст их сердцу весть. Благодатные лучи от нашего сердца пойдут к их сердцу, за кого мы молимся, и наши ближние в несколько месяцев станут совсем неузнаваемыми, и какой бы ни был, как говорят, «неисправимый» человек: пьяница, блудник, сквернослов – смотришь, потом исправляется, делается хорошим. Сколько таких случаев! Говорят: «Неисправимый человек, потерял совесть, уж ничего с ним не сделаешь», а он потом перерождается. |
| Таким образом Савва, получив права почти независимой автокефальной архиепископии и осыпанный разного рода дарами и знаками благорасположения и любви к нему со стороны царя и Патриарха, предпринимает обратное путешествие через Афон (где он оставался некоторое время, путешествуя по монастырям, радостно встречаемый и провожаемый братиею) и Солунь (где также пробыл некоторое время, беседуя с митр. Константием «о светыихь заповедехь и о доушевьномь оутешении») 15 в Сербию, где по прибытии вступает в управление вверенной церковью в качестве архиепископа и в продолжение своего 44-тилетнего пребывания на кафедре полагает начало организации Сербской Церкви, учредив в ней несколько новых епископий и поставив для них достойных епископов, с которыми деятельно продолжал начатое дело церковного благоустроения, соединяя вместе с этим и заботу о политическом преуспеянии «любимого отечества» 16 . Дальнейшая деятельность Саввы на архиепископской кафедре и вообще подробности о последующей его жизни и деятельности не входят в сферу нашего исторического обзора. Замечу только, что ясно определенное при св. Савве отношение Сербской Церкви к Цареградской Патриархии, освященное авторитетом последней, продолжало существовать 17 и в последующие времена правления Сербских королей почти до половины XIV века, до времени провозглашения Стефаном Душаном (Сильным) себя царем сербов и греков, а своего Сербского архиепископа – Патриархом. Обращаюсь теперь к фактическим подробностям из истории учреждения в древней Сербии патриаршества в царствование Стефана Душава (Сильного). Вступив на сербский престол посредством узурпации его у своего отца (Стефана Дечавского 1320–1331 г.), Стефан Душан († 1355) является самым славным и счастливым в своей деятельности сербским государем. Он расширил свои владения до громадных размеров на счет соседних стран (Византии, Болгарии, западно-сербских земель и отчасти Угорщины, так что в его разношерстную державу входили кроме сербов – болгары, греки, албанцы, валахи и др.) 18 , а во внутренней жизни Сербии предпринял целый ряд законодательных и др. |
| Бурный диспут дал повод ревнителям старой веры полагать, что ими одержана победа: «Победихом, препрехом и посрамихом!» — кричали они своим сторонникам, выйдя из Грановитой палаты . Долго продолжалась их проповедь на Лобном месте среди скопления народа, торжественно возвращались расколоучители к себе за Яузу, три часа звонили в колокола. Однако религиозный диспут имел трагический конец. Расколоучители были арестованы, Никита Пустосвят казнен на Красной площади, Сергий и другие разосланы по монастырям. Позже, в сентябре, казнены отец и сын Хованские. Стрельцы, с которыми Софья умела находить общий язык, действуя посулами и дарами, отказались от дальнейших действий в защиту «старой веры», хотя позиции «рядовых» и «выборных», как и настроения отдельных полков, были различными: «...У выборных совет был в Стремянном приказе, и придумали, что во всем отказать старцем и посадским, нам до того дела нет... и не наше то дело, то дело святейшаго патриарха и всего освященнаго Собора» . Аналогичная ситуация наблюдалась и на Дону, где казаки, первоначально поддерживавшие расколоучителей, вскоре, получив удовлетворение тех требований, которые касались их материального положения и условий службы, ослабили или утратили интерес к старой вере. Непосредственно к прению 5 июля 1682 г. было опубликовано «Слово на Никиту Пустосвята» патриарха Иоакима, «кое в тот день издано печатным тиснением», по данным Сильвестра Медведева. Публичное чтение Слова происходило во время службы патриарха в Успенском соборе; оно призывало, «чтобы народ их, лестцов и мятежников, Никиты с товарыщи, не слушали». Раскольники, однако, отняли и «изодрали» поучение, а читавшего его спасского протопопа хотели предать смерти, но его спас от гнева толпы Сергий (об этом сообщает Савва Романов) . Слово сохраняло свою актуальность и в XVIII в. издавалось дважды . Слово известно в кратком и пространном вариантах. В первом, помимо сочинения патриарха Иоакима, помещена челобитная к нему Никиты Добрынина 1681 г., а во втором к ним добавлены покаянное послание Никиты Собору 1667 г., разрешительная грамота Собора Никите и челобитная Никиты Вселенским патриархам и Собору . В следующем, 1683 г., опубликовано еще одно сочинение патриарха Иоакима на ту же тему: Слово благодарственное об избавлении от отступников . Против Никиты Пустосвята ранее писали Газский митрополит Паисий Лигарид и Симеон Полоцкий в первой части «Жезла правления» (1667). |
| Рыцарь – тяжеловооруженный конный воин, держатель феода. Рыцарство как социальный слой складывается в странах западной Европы в X-XI вв. Несколько позже возникает неписанный нравственный кодекс рыцарства (10 заповедей). Делом чести и обязанностью Р. считались защита Церкви, верность сеньору, помощь слабым, защита вдов и сирот, служение прекрасной даме. Рыцарскими добродетелями почитались презрение к опасности, щедрость, великодушие. С XI в. Р. стали все чаще поступать на наемную службу к василевсам Византии, рассматривая их как своих сюзеренов. Вместе с катафрактами, клибанофорами (кливанофорами) составляли основную боевую силу ромейской армии. Ряса – от греч. «to rason», что значит вытертая, поношеная, лишенная ворса. Верхнее монашеское одеяние черного цвета с длинными, широкими рукавами, расширенными книзу. Под нее надевалась экскомида, или подрясник, а сверху – мантия. Рясофор – с греч. «тот, кто носит рясу», новоначальный монах самой низкой ступени пострига, который готовится к принятию малой схимы. Носил длиннополую тунику – рясу и прикрывал голову камелавкием. Саван – простое изделие из льна, покрывало, простынь. Саваний – покрывало или туника из тонкой льняной ткани (ср.: саван). Савва Великий (Освященный) – см.: Кирилл Скифопольский . Савроматы – см.: сарматы. Сагий – вид плаща, элемент военного или императорского одеяния, часто носился поверх скарамангия, имел золотую полосу и мог быть украшен жемчугом. С. мог заменять епилорик. Сагиттатор – токсот. Сагматопой – седельник, изготовитель кожаных седел. Сакелла (сакеллий) – 1) название византийской государственной казны, императорской сокровищницы, которой управлял сакелларий (1) (см.: Оат); 2) государственное ведомство, которое должно было снабжать флот и войско провизией и снаряжением, управляло общественными странноприимными домами, больницами и т. п. Сакеларий (сакелл) – 1) административный чин, известный со времен императора Зинона Исаврийца (474–491 гг.); поначалу – постельничий императора с финансовыми полномочиями: с VIII в. имел исключительно функции старшего должностного лица, ведающего финансами, денежными поступлениями и императорской сакеллой; производил выдачу денег; с середины IX в. до 1146 г. – генеральный имперский контролер государственных логофесий; 2) церковный С. был ответственным за финансы, контролировал сокровищницу храма или патриашью казну (в последнем случае входил в состав Священного Синода); роль патриаршего С. как чиновника возросла к концу XI в., но вскоре он потерял финансовые функции, стал надзирателем над церквами и монастырями. К XIII в. должность церковного С. возникает и в провинциях. См.: скевофилак, хартофилак. |
| После кончины своего наставника возмужавший в подвигах юноша переселился в лавру Евфимиеву, где дал ему келию игумен Илия; но несогласия, возникшие между иноками обителей Евфимия и Феоктиста, побудили Кириака, после десяти лет, перейти в лавру Сухумскую, основанную Харитонием. Там принят был сперва как новоначальный и опять обременен низшими послушаниями, пока наконец не возвели его на степень пресвитера по общему уважению к его добродетели. Восемнадцать лет исполнял он сию должность, и потом удалился, с одним учеником, в соседнюю пустыню Натуф, где долго питался дикими травами, доколе один из окрестных жителей Фекуи не послал к нему хлеба; когда же истощился хлеб, Кириак принялся опять за горькие травы, услаждаемые им чрез знамение креста. Спустя четыре года исцеление беснуемого привлекло к нему столько народа, что он принужден был бежать в иную пустыню Руван; но и там провел не более пяти лет, избегая молвы народной. Наконец погрузился в дикое уединение при устье двух потоков, Лавры и Сусака, где еще не поселялся до него ни один отшельник, и опять убежден был иноками лавры Сухумской у них поселиться, ибо они надеялись, что его присутствие привлечет им благословение Божие; он избрал себе жилищем самую пещеру Харитония. Смятение, возбужденные некоторыми из монашествующих, побудили столетнего старца отойти еще раз в пустыню Сусакимскую, где Бог послал ему льва для охранения, как некогда блаженному учителю его Герасиму; ибо св. мужи, возвращавшиеся к первобытной невинности Адама, подобно ему приобретали и прежнее владычество над всеми тварями. Под сею дивною стражею увидел его однажды летописец Кирилл, пришедший посетить его с одним иноком лавры Сухумской. Устрашился Кирилл пустынного зверя, но спутник его успокоил, и лев уступил им дорогу, видя, что они идут к авве. Св. Кириак сказал им, что лев охраняет его от хищных зверей и варваров, и бросив ему, как домашнему животному, кусок хлеба от трапезы, послал его стеречь малый огород свой. В таких подвигах окончил старец Кириак более нежели вековое свое поприще, сохранив до последней минуты всю крепость телесную 90 . X. Св. Савва Освященный и Феодосий Киновиарх |
| Четыре колена сих арабов, известные под именем служителей св. Саввы или Мар Сабы, кочуют в его окрестности. Они были некогда христианами, и приписанные в шестом веке к монастырю императором Иустинианом: чрез одно столетие обратились в магометан. Ныне содержат они лавру в беспрестанной осаде и давно бы уже разорили, если бы сами не находили своих выгод в ее одиноком положении посреди пустыни. Малочисленным и безоружным путникам опасно встречаться с ними в горах. Наконец, самой непроходимой тропой спустились мы, пешие, с камня на камень, во глубину дикого ущелья. Ничего не видал я ужаснее сей пропасти, по дну которой стремился некогда бурный Кедрон. Казалось, природа, дрогнувшая от страшного землетрясения, разрыла ему русло в своих недрах, чтобы пропустить дикий поток в Мертвое море, и растерзанными скалами образовала над ним столь мрачную долину – юдоль плача, где в последний день, еще раз расступится ее лоно, чтобы извергнуть из себя кости мертвых! Но чем отчаяннее было для сердца гробовое зрелище сей бездны, тем пламеннее искали его чудные отшельники первых веков христианства. Ненавистники мира, они в этом земном аду искали спастись от преисподнего, и чуждые друг другу в соседних кельях, пробитых ими в нависших утесах, боролись духом с соблазнами мира и с ужасом своего уединения. Их горные приюты, как гнезда птиц, и поныне сквозят на высоте утесов, поражая путника памятью людей столь дивных, которые до такой степени могли попирать все земное, и странной загадкой остались для нас, чуждых пламени их века. Савва Освященный, родом из Каппадокии, увлеченный жаждою уединения, с девяти лет оставил дом отеческий. Многие пустыни были свидетелями юношеских лет его, которые протекли под назиданием знаменитых отшельников, более и более воспламенявший его к одиночеству. В полной силе возраста, пылая всею страстью своего века к иночеству, он погрузился в самую глубину пустынь, искать места более дикого, более неприязненного человекам, где утружденная стопа его могла бы пролагать вечно одинокие в незавидные стези, а душа насыщаться ужасом, преодолевавшим все мрачные впечатления других пустынь. За три часа от Иерусалима обрел он себе желанное уединение в пропастях иссохшего Кедрона и там, враждуя со зверями, изгнал львицу из пещеры, которую обратил в келью. Там чуждый миру, долгие годы боролся он с темными духами, воздвигавшими на святого собственные его страсти, и победителем вышел из боя. |
| При настоящих обстоятельствах, когда некоторыми злодеями подтачиваются освященные веками основы нашего Отечества, когда самым низким образом убивают должностных лиц, когда дерзают явно, на улице, поднимать руку на Священнейшую Особу нашего Государя, только такие меры могут искоренить и послужить спасительным вразумлением для многих увлекающихся, но ещё не увлекшихся юношей». В ответ на письмо Его Сиятельства я писал от 10-го мая за 39 конфиденциально: «Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь! Конфиденциальным письмом Вашего Сиятельства от 30-го минувшего апреля (полученным мною 4-го сего мая) за 14, при коем приложена копия записки, в коей, между прочим, изъясняется, в каком направлении и на какую среду люди злоумышленные стремятся ныне обратить свои преступные усилия, – требуется, чтобы я с полною откровенностью высказал Вам, Милостивый Государь, свой взгляд на настоящий вопрос и сообщил те указания, какие найду нужными для уяснения и практического его разрешения. Вследствие сего, долгом поставляю изложить Вашему Сиятельству следующее: 1) В основе социалистической пропаганды лежит, без сомнения, отрицание или искажение религиозно-нравственных начал. Поэтому Правительству надлежит прежде всего обратить внимание на этот коренной источник зла. 2) Какого рода внушения делаются пропагандистами простому народу и в какой мере виновны в допущении этих внушений полицейские и другие власти, – судить об этом не могу, не имея ввиду никаких положительных данных. 3) Что народные учители и учительницы многократно изобличались в неблагонамеренных действиях в отношении крестьян и их детей, – об этом с достоверностью мне известно из многочисленных официальных бумаг, получаемых из Министерства народного просвещения. 4) Указываемая в записке мера к прекращению распространения между народом ложных и вредных слухов о разделе земли поровну между всеми заслуживает одобрения. 5) Рекомендуемая в той же записке замена всех народных учителей и учительниц настоятелями церквей и их помощниками, хотя и желательна, едва ли удобоисполнима. Приходские священники не всегда беспрепятственно могут исполнять и обязанности законоучителей в народной школе. Но во всяком случае полезно было бы, если бы приходским священникам и назначаемым от Епархиального Начальства Блюстителям за преподаванием Закона Божия в народных школах предоставлен был преимущественный надзор за направлением преподавания в этих школах. |
|
|
