| И вот по мере того, как вымирают прежде дозволенные попы, священство у старообрядцев оскудевает. Наконец остаются в Москве в живых только два попа – Русанов и Ястребов. Зато как их лелеят и холят прихожане, число которых, как мы видели из всего хода истории раскола, теперь должно было не только не уменьшиться, но напротив, увеличиться. Ничего, что один из упомянутых священников под веселую руку сам бранит старую веру – его услуги дороги, потому что его некому заменить. Недостаток попов вызвал заочные погребения. Из Петербурга, с Волги, даже из Сибири заказывали на Рогожском кладбище заочные погребения, и два попа должны были петь иногда 20 000 заочных погребений в год. В экономическом отношении это было небезвыгодно как для кладбища, так и для его священников. За каждое погребение платилось по 3 р.; из этого половина шла в пользу кладбища, другая в пользу священников, которые, конечно, наживали капиталы. Нужно было поповцу священника на дом – считалось обыкновенным слать за ним карету. Очень естественно, что теперь, при двух попах на всю поповщинскую Москву, обыкновенная исповедь была невозможна. Явилась гласная исповедь. Человек по 50 мужчин и женщин – иные говорят, случалось и по 300 – являлись к причетнику исповедоваться. Тот громко спрашивал грехи, исповедовавшиеся громко отвечали: «грешен батюшка», причем иные каялись в грехах, которых не могли совершить ни по полу, ни по возрасту. Явилось венчание гуськом. Поп брал епитрахилью за руки жениха и невесту первой пары и водил вокруг аналоя; прочие пары следовали за ней. Первая пара платила денег попу больше других. Правительство имело в виду неудобства, которые вызовет этот недостаток попов у старообрядцев, и в 1840–42 гг. последовало дозволение в некоторых епархиях сочетать браком старообрядцев в православных и единоверческих церквах, без обращения их. Все, однако, заставляло полагать, что подобные меры не будут иметь успеха. Старообрядцы не только не возвращались массами в лоно господствующей церкви и не присоединялись к единоверию, но, напротив, стали упорны в своих отступлениях. |
| Святитель Иннокентий почил 31 марта 1879 г. в Великую субботу и погребен в Свято-Духовском храме Троице-Сергиевой лавры. За пределами России в 19 в. продолжала действовать Православная духовная миссия в Пекине. В основном Миссия занималась окормлением русских поселенцев в Китае. Кроме того, она являлась связующим звеном в отношениях между двумя великими государствами. В начале 19 столетия Миссию возглавлял выдающийся ученый-синолог, имя которого вошло в мировую науку, архимандрит Иакинф (Бичурин). Он 13 лет провел в Китае, собрав там обширный материал по языкам, истории, этнографии, религиоведению и географии Китая, Монголии и Тибета. В России опубликованы его многочисленные труды, доставившие ему звание академика. Он умер в 1853 г. По трактату 1858 г. китайское правительство предоставило Миссии полную свободу действий и обязалось не преследовать своих подданных за принятие христианства. Это позволило русским миссионерам проповедовать среди китайцев с большим, чем прежде, успехом. В начале 60-х гг. для Пекинской миссии была составлена новая инструкция и утверждены новые штаты. По этим штатам Миссия состояла из начальника в сане архимандрита, трех иеромонахов, священника, катехизатора и трех учителей. Члены Миссии отправлялись в Китай на бессрочное служение. Им запрещалось участвовать в политической жизни Китая и прибегать к интригам, хитрости и насилию по отношении к местному населению. В конце столетия Миссия располагала двумя училищами, в которых занималось более 50 учащихся. Много внимания Миссия уделяла переводческим трудам и изданию богослужебных и духовных книг не только на китайском, но и на японском, корейском и маньчжурском языках. 9. Духовное образование В начале 19 столетия вслед за реформой системы светского образования встал вопрос о преобразовании духовной школы. Епископу Евгению (Болховитинову) было поручено составить «предначертание» реформы. Разработанный им план поступил на рассмотрение Временного комитета, в который вошли митрополит Петербургский Амвросий (Подобедов) , архиепископ Калужский Феофилакт (Русанов) , протопресвитер С. Краснопевков, обер-священник Н. Державин, обер-прокурор А. Н. Голицын и статс-секретарь М. М. Сперанский. В 1808 г. комитет завершил труды над составлением плана кардинальной перестройки духовной школы. |
| А. М. Шпирт И. в России Последователи Закона Моисея появились в России в сер. XVIII в. и в офиц. источниках назывались И. или жидовствующими, а также имели множество самоназваний: «субботники», «молокане-субботники», «молокане» , «геры-талмудисты-шапочники», «караимы-староиудеи-бесшапочники». К ним относились как группы субботников, отделявших себя от иудаизма и называвших Библию главным и единственным основанием своего вероучения, так и те, кто ассоциировали себя с евреями и караимами (о новгородско-московской ереси кон. XV - нач. XVI в. см. в ст. Жидовствующие ). Арх.: Агеева Е. А., Левашенко А. В. Дневник археогр. экспедиции МГУ «Волга 1996-1997»//Личный архив Е. А. Агеевой. С. 2, 16, 23. Ист.: ПСЗ; Варадинов Н. В. История Министерства внутренних дел. СПб., 1863. Кн. 8: История распоряжений по расколу. Стат. сведения о сектантах: (К 1 янв. 1912 г.). [СПб., 1914]. Лит.: Иаков (Вечерков), архим. Ист. сведения о молоканской секте//ПС. 1858. Ч. 3. 9. С. 42-80; 11. С. 295-308; Флегматов А. И., прот. Ист. заметка о местном расколе в посаде Дубовке//Саратовские ЕВ. 1884. 22. С. 587-597; Былов М. Н. Раскол в Воронежской епархии при еп. Тихоне I (Святителе), 1763-1767 гг.//Воронежские ЕВ. 1890. 4. С. 146-154; Русанов М. В., свящ. К истории сектантства в Астраханской епархии: Михайловские субботники. Астрахань, 1903. С. 1-11; Олейников Т. М. Очерки по истории расколо-сектантства в Воронежской губ.//Воронежские ЕВ. 1914. 38. С. 1025-1032; Бондарь С. Д. Секты хлыстов, шалопутов, духовных христиан, Старый и Новый Израиль и субботников и иудействующих: Кр. очерк. Пг., 1916. С. 89-95; Иникова С. А. Тамбовские духоборцы в 60-е гг. XVIII в.//Вестн. Тамбовского ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. 1997. Вып. 1. С. 39-53; Хижая Т. И. «Еврейская вера» как отражение духовных исканий в России в эпоху барокко//Человек в культуре рус. барокко: [Сб. ст. по мат-лам междунар. конф.]. М., 2007. С. 332-342; она же. К вопросу о контактах между субботниками и евреями в России 1-й трети XIX в.//Проблемы еврейской истории: Мат-лы науч. конф. центра «Сэфер» по иудаике. М., 2008. Ч. 1. С. 166-181; Львов А. Л. Соха и Пятикнижие: Рус. иудействующие как текстуальное сообщество. СПб., 2011. С. 20-34, 65-71, 118-128, 141-289. |
| А все, кроме стонущего парня, дружно принялись есть. Павел Николаевич не взял тарелку в руки, а постучал ноготком по ег ребру, оглядываясь кому б ег отдать. Одни сидели к нему боком, другие спиной, а тот хлопец у двери как раз видел его. - Тебя как зовут? - спросил Павел Николаевич, не напрягая голоса (тот должен был сам услышать). Стучали ложки, но хлопец понял, что обращаются к нему, и ответил готовно: - Прошка... той, э-э-э... Прокофий Семгныч. - Возьми. - Та що ж, можно...- Прошка подошгл, взял тарелку, кивнул благодарно. А Павел Николаевич, ощущая жгсткий комок опухоли под челюстью, вдруг сообразил, что ведь он здесь был не из лггких. Изо всех девяти только один был перевязан - Ефрем, и в таком месте как раз, где могли порезать и Павла Николаевича. И только у одного были сильные боли. И только у того здорового казаха через койку - темно-багровый струп. И вот - костыль у молодого узбека, да и то он лишь чуть на него приступал. А у остальных вовсе не было заметно снаружи никакой опухоли, никакого безобразия, они выглядели как здоровые люди. Особенно - Прошка, он был румян, как будто в доме отдыха, а не в больнице, и с большим аппетитом вылизывал сейчас тарелку. У Оглоеда хоть была серизна в лице, но двигался он свободно, разговаривал развязно, а на бабку так накинулся, что мелькнуло у Павла Николаевича - не симулянт ли он, пристроился на государственных харчах, благо в нашей стране больных кормят бесплатно. А у Павла Николаевича сгусток опухоли поддавливал под голову, мешал поворачиваться, рос по часам - но врачи здесь не считали часов: от самого обеда и до ужина никто не смотрел Русанова и никакое лечение не было применено. А ведь доктор Донцова заманила его сюда именно экстренным лечением. Значит, она совершенно безответственна и преступно-халатна. Русанов же поверил ей и терял золотое время в этой тесной затхлой нечистой палате вместо того, чтобы созваниваться с Москвой и лететь туда. И это сознание делаемой ошибки, обидного промедления, наложенное на его тоску от опухоли, так защемило сердце Павла Николаевича, что непереносимо было ему слышать что-нибудь, начиная с этого стука ложек по тарелкам, и видеть эти железные кровати, грубые одеяла, стены, лампы, людей. Ощущение было, что он попал в западню и до утра нельзя сделать никакого решительного шага. |
| - Ничего, вы пока нам так объясните.- Русанов очень подбодрился. Вот он сидел, спустив ноги на пол, как здоровый. При поворотах головы боль в шее была куда слабее прежней. Фанерка не фанерка, а был перед ним как бы маленький игральный стол, освещгнный ярким весглым светом с потолка. Резкие точные весглые знаки красных и чгрных мастей выделялись на белой полированной поверхности карт. Может быть, и правда, вот так, как Чалый, надо относиться к болезни - она и сползгт с тебя? Для чего киснуть? Для чего всг время носиться с мрачными мыслями? - Что ещг будем подождать? - упрашивал и Ахмаджан. - Та-ак,- с быстротой киноленты перепускал Чалый всю колоду через свои уверенные пальцы: ненужные в сторону, нужные к себе.- Участвуют карты: с девятки до туза. Старшинство мастей: трефы, потом бубны, потом червы, потом пики.- И показывал масти Ахмаджану.- Понял? - Есть понял! - с большим удовольствием отзывался Ахмаджан. То выгибая и потрескивая отобранной колодой, то слегка тасуя ег, объяснял Максим Петрович дальше: - Сдагтся на руки по пять карт, остальные в кону. Теперь надо понять старшинство комбинаций. Комбинации так идут. Пара.- Он показывал.- Две пары. Стрит - это пять штук подряд. Вот. Или вот. Дальше - тройка. Фуль... - Кто - Чалый? - спросили в дверях. - Я Чалый! - На выход, жена пришла! - Ас кошглкой, вы не видели?.. Ладно, браты, перерыв. И бодро беззаботно пошгл к выходу. Тихо стало в палате. Горели лампы как вечером. Ахмаджан ушгл к себе. Быстро расшлгпывая по полу воду, подвигалась Нэлля, и надо было всем поднять ноги на койки. Павел Николаевич тоже лгг. Он просто чувствовал на себе из угла взгляд этого филина - упорное и укоризненное давление на голову сбоку. И чтоб облегчить давление, спросил: - А у вас, товарищ,- что? Но угрюмый старик даже вежливого движения не сделал навстречу вопросу, будто не его спрашивали. Круглыми табачно-красными глазищами смотрел как мимо головы. Павел Николаевич не дождался ответа и стал перебирать в руках лаковые карты. И тогда услышал глухое: |
| За окном пробелился пасмурный неподвижный день, как вчера, как позавчера, ещг больше нагнетая тоску. Казах-чабан с утра пораньше сел с подкрещенными ногами на кровати и бессмысленно сидел, как пень. Сегодня не ожидались врачи, никого не должны были звать на рентген или на перевязки, и он, пожалуй, до вечера мог так высидеть. Зловещий Ефрем опять упгрся в заупокойного своего Толстого; иногда он поднимался топтать проход, тряся кровати, но уже хорошо, что к Павлу Николаевичу больше не цеплялся, и ни к кому вообще. Оглоед как ушгл, так целый день его в палате и не было. Геолог, приятный, воспитанный молодой человек, читал свою геологию, никому не мешал. И остальные в палате держали себя тихо. Подбадривало Павла Николаевича, что приедет жена. Конечно, ничем реальным она не могла ему помочь, но сколько значило излиться ей: как ему плохо; как ничуть не помог укол; какие противные люди в палате. Посочувствует - и то легче. И попросить ег принести какую-нибудь книжку бодрую, современную. И авторучку - чтобы не попадать так смешно, как вчера, у пацана карандаш одолжал записывать рецепт. Да, и главное же - наказать о грибе, о бергзовом грибе. В конце концов - не всг потеряно: лекарства не помогут - есть вот разные средства. Самое главное - быть оптимистом. Понемногу-понемногу, а приживался Павел Николаевич и здесь. После завтрака он дочитывал во вчерашней газете бюджетный доклад Зверева. А тут без задержки принесли и сегодняшнюю. Принял ег Дгмка, но Павел Николаевич велел передать себе и сразу же с удовлетворением прочгл о падении правительства Мендес-Франса (не строй козней! не навязывай парижских соглашений!), в запасе заметил себе большую статью Эренбурга и погрузился в статью о претворении в жизнь решения январского Пленума о крутом увеличении производства продуктов животноводства. Так Павел Николаевич коротал день, пока объявила санитарка, что к Русанову пришла жена. Вообще, к лежачим больным родственников допускали в палату, но у Павла Николаевича не было сейчас сил идти доказывать, что он лежачий, да и самому вольготнее было уйти в вестибюль от этих унылых, упавших духом людей. И, обмотав тгплым шарфиком шею, Русанов пошгл вниз. |
| Такова была особенность ег памяти. Нет, готовиться к сообщению сегодня она уже не сможет, да и день к концу. (Разве взять папку домой? Наверняка провозишь зря, хоть сотни раз она так брала и возила.) А что надо успеть сделать - вот " Медицинскую радиологию " освободить, статейки дочесть. И ответить этому фельдшеру в Тахта-Купыр на его вопрос. Плохой становился свет из пасмурного окна, она зажгла настольную лампу и уселась. Заглянула одна из ординаторок, уже без халата: " Вы не идгте, Людмила Афанасьевна? " И Вера Гангарт зашла: " Вы не идгте? " - А как Русанов? - Спит. Рвоты не было. Температурка есть.- Вера Корнильевна сняла глухой халат и осталась в серо-зеленоватом тафтяном платьи, слишком хорошем для работы. - Не жалеете таскать? - кивнула Донцова. - А зачем беречь?.. Для чего беречь?.. - хотела улыбнуться Гангарт, но получилось жалостно. - Ладно, Верочка, если так, следующий раз введгм ему полную, десять миллиграмм,- в своей убыстргнной манере, когда слова только время отнимают, протолкнула Людмила Афанасьевна и писала письмо фельдшеру. - А Костоглотов? - тихо спросила Гангарт уже от двери. - Был бой, но он разбит и покорился! - усмехнулась Людмила Афанасьевна и опять почувствовала от выпыха усмешки, как резнуло ег около желудка. Она даже захотела сейчас и пожаловаться Вере, ей первой, подняла на нег прищуренные глаза, но в полутгмной глубине комнаты увидела ег как собравшуюся в театр - в выходном платьи, на высоких каблуках. И решила - до другого раза. Все ушли, а она сидела. Совсем было ей неполезно и полчаса лишних проводить в этих помещениях, ежедневно облучаемых, но вот так всг цеплялось. Всякий раз к отпуску она была бледно-сера, а лейкоциты ег, монотонно падающие весь год, снижались до двух тысяч, как преступно было бы довести какого-нибудь больного. Три желудка в день полагалось смотреть рентгенологу по нормам, а она ведь смотрела по десять в день, а в войну и по двадцать пять. И перед отпуском ей самой было в пору переливать кровь. И за отпуск не восстанавливалось утерянное за год. |
| Так кончилась сессия, от которой Русанов ожидал одного бюджета!.. Он вконец ослабел, и руки его уронили газету. Он дальше не мог читать. К чему это - он не понимал. Он перестал понимать инструкцию, общедоступно распространяемую. Но он понимал, что - круто, слишком круто! Как будто где-то в большой-большой глубине заурчали геологические пласты и чуть-чуть шевельнулись в свогм ложе - и от этого тряхнуло весь город, больницу и койку Павла Николаевича. Но не замечая, как колебнулась комната и пол, от двери к нему шла ровно, мягко, в свежевыглаженном халате доктор Гангарт с ободряющей улыбкой, держа шприц. - Ну, будем колоться! - приветливо пригласила она. А Костоглотов стянул с ног Русанова газету - и тоже сразу увидел и прочгл. Прочгл и поднялся. Усидеть он не мог. Он тоже не понимал точно полного значения известия. Но если позавчера сменили весь Верховный Суд, а сегодня премьер-министра, то это были шаги Истории! Шаги истории, и не моглось думать и верить, что они могут быть к худшему. Ещг позавчера он держал выскакивающее сердце руками и запрещал себе верить, запрещал надеяться! Но прошло два дня - и всг те же четыре бетховенских удара напоминающе громнули в небо как в мембрану. А больные спокойно лежали в постелях - и не слышали! И Вера Гангарт спокойно вводила в вену эмбихин. Олег выметнулся, выбежал - гулять! На простор! Нет, он давно запретил себе верить! Он не смел разрешить себе обрадоваться! Это в первые годы срока верит новичок каждому вызову из камеры с вещами - как вызову на свободу, каждому шгпоту об амнистии - как архангельским трубам. Но его вызывают из камеры, прочитывают какую-нибудь гадкую бумажку . и заталкивают в другую камеру, этажом ниже, ещг темней, в такой же передышанный воздух. Но амнистия перекладывается - от годовщины Победы до годовщины Революции, от годовщины Революции до сессии Верховного Совета, амнистия лопается пузыргм или объявляется ворам, жуликам, дезертирам вместо тех, кто воевал и страдал. И те клеточки сердца, которые созданы в нас природой для радости, став ненужными,- отмирают. И те кубики груди, в которых ютится вера, годами пустеют - и иссыхают. |
| - А что ж ты можешь успеть сделать? - хмурился Дгмка. - Ну, попробуй понять. Я проверяю сейчас новую очень спорную идею большие учгные в центре в нег почти не верят: что залежи полиметаллических руд можно обнаружить по радиоактивным водам. " Радиоактивные " - знаешь, что такое?.. Тут тысяча аргументов, но на бумаге можно всг что угодно и защитить и отвергнуть. А я - чувствую, вот чувствую, что могу доказать это всг на деле. Но для этого надо всг время быть в поле, и конкретно найти руды по водам, больше ни по чему. И желательно - с повторением. А работа есть работа, на что силы не уходят? Вот, например, вакуум-насоса нет, а центробежный, чтоб запустить, надо воздух вытянуть. Чем? Ртом! И нахлебался радиоактивной воды. Да и запросто мы ег пьгм. Киргизы-рабочие говорят: наши отцы тут не пили, и мы пить не будем. А мы, русские, пьгм. Да имея меланобластому - что мне бояться радиоактивности? Как раз мне-то и работать. - Ну и дурак! - приговорил Ефрем, не поворачиваясь, невыразительным скрипучим голосом. Он, значит, всг слышал.- Умирать будешь - зачем тебе геология? Она тебе не поможет. Задумался бы лучше - чем люди живы? У Вадима неподвижно хранилась нога, но свободная голова его легко повернулась на гибкой свободной шее. Он готовно блеснул чгрными живыми глазами, чуть дрогнули его мягкие губы, и он ответил, не обидившись нисколько: - А я как раз знаю. Творчеством! И очень помогает. Ни пить, ни есть не надо. И мелко постучал грангным пластмассовым автокарандашом между зубами, следя, насколько он понят. - Ты вот эту книжицу прочти, удивишься! - всг так же не ворочая корпуса и не видя Зацырко, постучал Поддуев корявым ногтем по синенькой. - А я уже смотрел,- с большой быстротой успевал отвечать Вадим.- Не для нашего века. Слишком бесформенно, неэнергично. А по-нашему: работайте больше! И не в свой карман. Вот и всг. Русанов встрепенулся, приветливо сверкнул очками и громко спросил: - Скажите, молодой человек, вы - коммунист? С той же готовностью и простотой Вадим перевгл глаза на Русанова. |
| Русанов был в том же положении, распаренный, но пульс снизился, а Костоглотов как раз надел сапоги и халат и собирался гулять. Вера Корнильевна объявила всей палате о завтрашнем важном обходе и просила самим просмотреть тумбочки прежде, чем она их тоже проверит. - А вот мы начнгм со старосты,- сказала. Начинать можно было и не со старосты, она не знала, почему опять пошла именно в этот угол. Вся Вера Корнильевна была - два треугольника, поставленных вершина на вершину: снизу треугольник пошире, а сверху узкий. Перехват ег стана был до того узенький, что просто руки тянулись наложить пальцы и подкинуть ег. Но ничего подобного Костоглотов не сделал, а охотно растворил перед ней свою тумбочку: - Пожалуйста. - Ну-ка, разрешите, разрешите,- добиралась она. Он посторонялся. Она села на его кровать у самой тумбочки и стала проверять. Она сидела, а он стоял над ней сзади и хорошо видел теперь ег шею беззащитные тонкие линии, и волосы средней темности, положенные просто в узелок на затылке без всякой претензии на моду. Нет, надо было как-то освобождаться от этого наплыва. Невозможно, чтобы каждая милая женщина вызывала полное замутнение головы. Вот посидела с ним, поболтала, ушла - а он все эти часы думал о ней. А ей что? - она придгт вечером домой, ег обнимет муж. Надо было освобождаться! - но невозможно было и освободиться иначе, как через женщину же. И он стоял и смотрел ей в затылок, в затылок. Сзади воротник халата поднялся колпачком, и открылась кругленькая косточка - самая верхняя косточка спины. Пальцем бы ег обвести. - Тумбочка, конечно, из самых безобразных в клинике,- комментировала тем временем Гангарт.- Крошки, промасленная бумага, тут же и махорка, и книга, и перчатки. Как вам не стыдно? Это вы всг-всг сегодня убергте. А он смотрел ей в шею и молчал. Она вытянула верхний выдвижной ящичек и тут, между мелочью, заметила небольшой флакон с бурой жидкостью, миллилитров на сорок. Флакон был туго заткнут, при нгм была пластмассовая рюмочка, как в дорожных наборах, и пипетка. |
|
|
