| — Октябрь-ноябрь. Окончательно станет понятно, как только мы раздобудем помещение. Понятно, что это и непростой, и сложно прогнозируемый процесс. Мы будем очень рады, если получится раньше. Но если получится в октябре, это уже будет здорово. Если вдруг не получится, значит, будем работать над тем, чтобы получилось как можно скорее. Григорий Свердлин. Фото: Иван Квасов/Facebook — Не считаете, что сейчас не очень подходящий момент для появления такой организации в Москве: впереди чемпионат мира по футболу, и, естественно, вы в курсе предложений бездомных выселить, пересажать, отправить в трудовые лагеря. И вдруг появляетесь вы, помогающие бездомным на месте. — Мне кажется, в нашей стране, если ждать подходящий момент для чего бы то ни было, то надо просто сидеть и не выходить из комнаты, как предписывает Иосиф Александрович Бродский. Поэтому нет, мне не кажется, что сейчас неподходящий момент. Приют мы планируем открывать в октябре-ноябре. Чемпионат мира к тому времени уже закончится. Что же касается инициативы господина Милонова по отправлению бездомных в трудовые лагеря, то он периодически выступает с ней, и несколько лет назад мы с ним дважды это обсуждали в теледебатах. Пока, слава Богу, эта идея ни разу не превращалась в законопроект. Я думаю, что это, скорее, пиар-активность, которая, как кажется Милонову, может вызвать интерес. Если все-таки это обретет статус законопроекта, то мы, конечно, как эксперты на него обязательно отреагируем. Потому что принудительные выселения людей в какие-то лечебно-трудовые профилактории, которых не существует, во-первых, грубо нарушают права всех граждан России, которые могут оказаться объектами этого самого выселения в какой-то момент, а во-вторых, это совершенно неэффективная мера. Люди, которые собраны в коммуны где-то там на выселках, наоборот, утрачивают возможность вернуться к обычной жизни. Это не способ помочь людям выбраться с улицы — это способ почистить улицы и куда-то с глаз долой подальше убрать бездомных, но это не сработает, будут появляться новые. |
| От этой «верви», как главной земельной собственницы, члены её получали свое производное, бессрочное владение уделами или наделами, причем наблюдалось равенство этих земельных наделов [конечно, как «нормы» семейного участка, в смысле доставления одинаковых средств существования, которые поступали к членам общины (главам семей)] «по жребию». 4 Это равенство и постоянство участка (обработанной земли) обусловливало в свою очередь равенство в гражданских правах и обязанностях по отбыванию повинностей и податей, связанных с владением землею. 5 Такие одинаковые жеребьи («дымы» на юге Россы, «дворы», «выти» и «обжи» на севере и в средней полосе) были, с незапамятных времен, разграничены межами. 6 Одно из поселений верви, наиболее выгодно расположенное, около реки или озера, и огороженное в целях военной защиты, превращалось, выражаясь современным языком, в административно-хозяйственный центр (средоточие), к которому весь народ, живший в других выселках, починках, пригородах, тянул (посколько было силы в центре) со всеми своими взаимными отношениями и деятельностью, с правами и обязанностями (податями натуральными и денежными), а также судом. 7 Эти центральные пункты, удовлетворяя в некоторых местностях религиозному культу жителей, а также и промышленно-торговым целям (погостье), служили местом схода и избрания лучших людей, облекаемых временною властью (ad hoc) для приведения в исполнение «мирских постановлений» и отправления разных общественных служб. 8 При помощи такой организации все бродячее еще не осевшее население сдерживалось, обуздывалось и притягивалось к оседлым местам в округе, подвластном общине. Такие общины, соединявшиеся в более обширные территориальные союзы – волости («жупы» у других славян) образовывали целые области, населенные чаще всего одним каким-либо племенем, политически обособленные и находившиеся под властью местного князя. 9 Вече Древнейшие сведения, занесенные в летописи, показывают всю совокупность славяно-русских племен, живших по разным отдельным областям, граждански свободным народом, причем эта свобода всего полнее обнаруживалась в существовавшем во всех областях прав старейших в семье сходиться на общенародную думу, на «вече» для решения общественных дел. |
| Был период, когда по работе мне пришлось биографией Януковича заниматься долго и нудно. В ту пору служил я в донецкой редакции «Комсомольской правды», которая входила в холдинг под руководством знаменитого и влиятельного теперь на Украине Бориса Ложкина. Тот взялся информационно сопровождать, за хорошие деньги, разумеется, первый поход Виктора Януковича в президентство. Соответственно, нужны были неформальные, человеческие, что ли, материалы о кандидате. На малую родину героя, в Енакиево, пришлось ездить так часто, что в местном горсовете стали пошучивать, мол, пора тебе у нас квартиру выделить. Не выделили, понятно, зато помогли организовать встречи с любыми людьми из прошлого Януковича. Интервью с первой учительницей, с коллегами по гаражу, в котором герой повествования начинал свой трудовой стаж, с одноклассницей (правда, этот материал не вышел, мне потом сказали, кандидатуру респондента супруга Януковича, добрейшей, кстати, души женщина, Людмила Александровна отчего-то забраковала), с действующим городским головой, чуть ли не с кошкой, которую Виктор Федорович лично спас от хулиганов. Можете вообразить, когда это происходит длительное время, из недели в неделю, рехнуться можно. И все же в этих поездках был полезный момент. Например, я видел хату и двор бабушки Януковича, где тот, сирота и безотцовщина, рос. Братцы, это глухой тупик на выселках промышленного города, пусть его жители на меня не обижаются, не самого живописного в мире. Видя исходную точку и зная дальнейшие этапы биографии этого человека, невольно понимаешь, что самым логичным этапом жизненного пути у него были как раз судимости. Все остальное - вопреки законам бытия, вопреки и против шерсти. Охота на волков Во всяком случае, из той енакиевской подворотни попасть в тюрьму было гораздо проще, чем выбиться в люди. И тут я имею в виду никак не президентский пост, на Украине на нем как раз оказываются сплошь сомнительные персонажи. Вообще, в люди. Тем более, в суровом советском обществе с его щепетильной кадровой селекцией отмыться от судимостей, тем паче, вступить в партию, сделать карьеру - это было нечто. Да, каким-то образом Янукович смог расположить к себе легендарного космонавта и своего земляка Георгия Берегового, тот вступился. И все же история уникальная. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Российский Крым для Запада: «миссия по установлению фактов» 17.03.2020 680 Время на чтение 4 минуты © РИА Новости, Макс Ветров Ровно 6 лет назад в Крыму и в Севастополе проходил референдум о вхождении полуострова в состав России. Более 97 процентов голосовавших высказались за то, чтобы Крым стал частью российского государства и уже 21 марта этот вопрос был решен верховным российским руководством раз и навсегда. Президент подписал указ, закрепляющий волю жителей Крыма Для меня эти события тоже стали поворотными и драматическими. В то время я работал в Праге на Радио Свобода главным редактором отдельного вещания «Эхо Кавказа». Естественно, американская корпорация поддерживала Майдан, осуждала действия России в Крыму и критиковала российские власти. Для меня все это было невыносимо и в один момент я, не выдержав, написал колонку о том, что поддерживаю решение Владимиры Путина взять под защиту крымчан. Текст разместил на собственном сайте, Это вступало в такое вопиющее противоречие с информационной политикой корпорации, что последствия было очень легко предугадать. Меня сразу же отстранили от должности и перевели простым корреспондентом в молдавскую редакцию, которая считалась глубокими выселками. Ближе к осени я выбил себе командировку в Донбасс, где уже вовсю шли бои. Здесь в одном из населенных пунктов Луганско й области я снял видеоролик об эксгумации 4 убитых «Айдаром» без суда и следствия местных жителях и без всяких комментариев отправил в Прагу. Это стало последней каплей. Украинская редакция встала на дыбы, заявив, что ничего подобного быть не могло. Я был немедленно уволен. Остаться без работы – крайне неприятная вещь: в первые месяцы я не понимал, что делать. Но оказалось, что это начало нового творческого этапа в моей биографии. Я уехал в Донецк и постепенно выяснил, что настоящая жизнь именно здесь. С Россией, с Донбассом, в русскоязычной среде, которая является естественным и органичным культурным контекстом моей жизни. Я скинул с себя вериги свободовской цензуры и обрел свободу. |
| Дикорос сказал гонцу из Ярустова: – Скажи волостелю и тиуну, что от нашего выселка пойдут завтра к Рязани все мужики. В Ярустове я зайду к твоему батьке и обсудим, как и что. Гонец сейчас же отправился обратно, прыгая через кочки, только лапти его замелькали, и вскоре скрылся в просеке между засыпанными снегом елями. Глава четвертая. Пошли в дикое поле Савелий Дикорос стал готовиться к походу. Ободрал последних пойманных белок, вывернутые шкурки повесил под потолком в кладовке. – В случае чего такого, – сказал он жене, – обменяешь белок на жито. Оправил и заново обтянул жилами-подтужинами железный нож на рогатине, с которой ходил на медведя. Насадил тяжелый топор на более длинное топорище. Привез из лесу валежника и сухостоя, чтобы бабе легче было щепу колоть и печь топить. Приготовил из обломка косы вторую рогатину, для Торопки. А легкий плотницкий топор оставил жене для хозяйства. Жена его Марьица вместе с Вешнянкой завели тесто из ржаной муки на житном квасе, испекли три каравая и несколько коврижек. Караваи разрезали на тонкие ломти и высушили в печи. Сухарями набили заплечные мешки, положили туда же луковиц, пареных репок и горсть соли в тряпице. – Соль-то у нас на исходе, – сказала Марьица. – Там, в миру, легче соли найдете. Утром, чуть между дремлющими елями засветилась багровая заря, мужики собрались около избы Дикороса. У каждого за плечами был удобно привязан мешок с «запасом», за поясом топор и подвешена пара новых лыковых лаптей. Бабы, накинув на плечи зипуны, проводили ратников до незамерзающего ручья, через который были перекинуты три лесины. Здесь они бросились на шею уходившим и стали с воплями причитать: – Бедные наши головушки! На кого-то вы нас оставляете! На кого вы нас покидаете?! Дикорос поднял с земли Марьицу и сказал: – Чего убиваешься? На медведя идти легче? Все одна маета! Гнедка побереги… Да и от зверя и от лихого человека хоронитесь. Может, вернусь домой на добром коне татарском и тебе привезу новый зипун, крытый аксамитом, теплую фофудью с оторочкой и чеботы новые… |
| Братский духовник, он всегда оставался трезвым, рачительным, подчас и взыскательным отцом, обладая в то же время даром какой-то воистину материнской нежности по отношению к людям. Неслучайно так долго не могли мы привыкнуть к тому, что тяжелая болезнь отняла у нас возможность согреться под его ласковым взглядом, услышать его всегда взвешенное и сердечное слово, почувствовать снова и снова, как его добрая рука накрывает наши смятенные головы епитрахилью, а тихий голос неспешно произносит разрешительную. Архимандрит Кирилл (Павлов) на одре болезни. Он принял болезнь как новое служение. Но он не спешил покидать нас. Он принял свою болезнь как новое служение и, как послушный монах, уже многие годы продолжает нести возложенный на него крест. Тяжелые недуги, как правило, обнажают не самые приглядные стороны человеческой личности, но в случае с отцом Кириллом они оказались бессильны отыскать в нем хоть какой-то изъян. Мы так и не услышали от батюшки ни слова ропота, ни стона саможаления. Покуда у него еще были силы - он подбадривал нас доброй шуткой и, как мог, выражал заботу о тех, кто ухаживает за ним. Как текла его жизнь в простоте, любви к людям и преданности Христу - так и продолжает течь. Наверное, он всё еще терпеливо ждет, когда мы окрепнем. Когда Слово Божие станет и для нас единственной безоговорочной вневременной ценностью. Монахиня Евфимия (Аксаментова) Архимандрит Кирилл (в миру Иван Дмитриевич Павлов) родился 8 сентября 1919 года в деревне Маковские Выселки в набожной крестьянской семье. С 12 лет жил у неверующего брата, под влиянием среды отошел от религии. После окончания техникума работал технологом на металлургическом комбинате. Уже после войны, приняв монашеский постриг, каждый год о. Кирилл в пасхальный период посещал родную деревню и село Маково в 12 км от Михайлова, где у него похоронены родители, брат и сёстры. В селе помог восстановить колокольню и храм, который не закрывался на протяжении всей советской истории. Был призван в Красную армию, служил на Дальнем Востоке. Участник Великой Отечественной войны в звании лейтенанта, участвовал в обороне Сталинграда (командовал взводом), в боях возле озера Балатон в Венгрии, закончил войну в Австрии. Демобилизовался в 1946 году. |
| На гимнастёрке его было орденов-орденов, удивишься… – За полтора года, после 15 июля 1943 г., майор Боев был награждён ещё одним орденом Красного Знамени, орденом Александра Невского и ещё одной Красной Звездой (см. с. 469). Вошёл, в офицерской ладной шинели, – командир звукобатареи, оперативно подчинённый Боеву. Давний приятель, ещё из-под Орла, математик. – В рассказе «Желябугские Выселки» Боев называет его Сашей (с. 455, 469). В главе 3-й повести это «комдив инструментальной разведки в длинной шинели» (с. 491). Литературный двойник автора. Южная Сибирь долго не поднималась от Гражданской войны, от подавленного ишимского восстания. – Крестьянское восстание, вызванное продразвёрсткой и бесчинствами коммунистов. Началось 31 января 1921 г. на севере Ишимского уезда Тюменской губернии и охватило к середине февраля почти всю Тюменскую губернию, значительную часть Омской, отдельные уезды Челябинской и Екатеринбургской губерний, затем район нижнего течения реки Обь. Восставшие объединились в несколько дивизий общей численностью около ста тысяч человек. Выступление окончательно подавлено в начале июня. Приёмники в домах – это была заграничная новость, к которой привыкали боязно: по всему Советскому Союзу они на всю войну отобраны, не сдашь – в тюрьму. – Для оповещения населения в обиходе были оставлены «тарелки» – репродукторы проводной трансляции. Да какая безалаберность не перелопачивала людям мозги и душу? – от одной отмены недели, понедельник-среда-пятница-воскресенье, навсегда, чтоб и счёту такого не было, «непрерывка»-пятидневка, все работают-учатся в разные дни, и ни в какой день не собраться вместе с женой и с ребятишками. – В начале 1930-х годов в Советском Союзе вместо привычной семидневной недели с общим выходным в воскресенье была введена «шестидневка» с пятью рабочими днями и шестым – выходным, который выпадал в трудовых коллективах и учебных заведениях на разные дни. Семидневная неделя возвращена Указом Президиума Верховного Совета СССР только 26 июня 1940 г. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Рассказы и крохотки Полное собрание рассказов и «крохоток» Солженицына: Один день Ивана Денисовича Матрёнин двор Правая кисть Случай на станции Кочетовка Для пользы дела Захар-Калита Как жаль Пасхальный крестный ход Двучастные рассказы 1993–1998 Эго На краях Молодняк Настенька Абрикосовое варенье Всё равно На изломах Желябугские выселки Адлиг Швенкиттен КРОХОТКИ: 1958–1963 Дыхание Озеро Сегден Утёнок Прах поэта Вязовое бревно Отраженье в воде Гроза в горах Город на неве Шарик Способ двигаться Старое ведро На родине Есенина Колхозный рюкзак Костёр и муравьи Мы-то не умрём Приступая ко дню Путешествуя вдоль Оки Молитва 1996–1999 Лиственница Молния Колокол Углича Колокольня Старение Позор Лихое зелье Утро Завеса В сумерки Петушье пенье Ночные мысли Поминовение усопших Молитва о России Александр Солженицын Рассказы и крохотки Рассказы и крохотки Рассказы 1959–1966 Один день Ивана Денисовича В пять часов утра, как всегда, пробило подъём – молотком об рельс у штабного барака. Перерывистый звон слабо прошёл сквозь стёкла, намёрзшие в два пальца, и скоро затих: холодно было, и надзирателю неохота была долго рукой махать. Звон утих, а за окном всё так же, как и среди ночи, когда Шухов вставал к параше, была тьма и тьма, да попадало в окно три жёлтых фонаря: два – на зоне, один – внутри лагеря. И барака что-то не шли отпирать, и не слыхать было, чтобы дневальные брали бочку парашную на палки – выносить. Шухов никогда не просыпал подъёма, всегда вставал по нему – до развода было часа полтора времени своего, не казённого, и кто знает лагерную жизнь, всегда может подработать: шить кому-нибудь из старой подкладки чехол на рукавички; богатому бригаднику подать сухие валенки прямо на койку, чтоб ему босиком не топтаться вкруг кучи, не выбирать; или пробежать по каптёркам, где кому надо услужить, подмести или поднести что-нибудь; или идти в столовую собирать миски со столов и сносить их горками в посудомойку – тоже накормят, но там охотников много, отбою нет, а главное – если в миске что осталось, не удержишься, начнёшь миски лизать. А Шухову крепко запомнились слова его первого бригадира Кузёмина – старый был лагерный волк, сидел к девятьсот сорок третьему году уже двенадцать лет, и своему пополнению, привезенному с фронта, как-то на голой просеке у костра сказал: |
| (По семейным воспоминаниям) А. В. Дружинин родился в 1824 г. Родителями его были: Василий Федорович и Мария Павловна, которая первым браком была за офицером Ширяем, получившим рану в Итальянском походе Суворова, вскоре после этого умершим и оставившим вдове своей сына, который тоже был военным, но рано умер. Как была урожденной Мария Павловна, из документов не видно. Она родилась в 1774 г., была с первым мужем в Итальянском походе 1 . Овдовев, Мария Павловна вышла вторично замуж за Василия Федоровича, служившего в Московском почтамте экзекутором 2 . Сведения о рождении и службе Василия Федоровича имеются в его формуляре, сохранившемся в бумагах Ал Вас . Во время службы Василий Федорович был оклеветан, арестован, отставлен от службы и находился некоторое время в заключении. В чем он был оклеветан, не видно из его документов. Но ему удалось оправиться, и он вновь был принят на службу. Они, жили в Москве, где их застал. 1812 г. При бегстве из Москвы Василию Федоровичу удалось спасти денежный ящик Почтамта со значительной суммой денег и представить его по принадлежности. В Москве они потеряли все движимое имущество. Впоследствии Василий Федорович перевелся в Петербургский почтамт чиновником особых поручений с чином действительного статского советника. За доставление денежного ящика ему было пожаловано имение в 1100 десятин в Гдовском уезде Петербургской губернии, в 80 верстах на юг от г. Нарвы, в 5 верстах от с. Заянья по дороге от деревни Малафьевки, именовавшееся Чертово Жилье, с некоторым количеством крестьян и переименованное им в сельцо Мариинское. Мыза была построена им рядом с деревней на берегу озера, имевшего около одной версты в длину и около полуверсты в ширину, без имени. По озеру шла граница с соседним имением, принадлежавшим баронессе Е. П. Вревской, урожд Шмит, которое именовалось Чертово Пустое, оба эти названия происходили от уездной черты, т. е. границы, шедшей в давние времена мимо этих деревень. На возвышенном берегу озера Василий Федорович построил усадьбу, хозяйственные постройки -- скотный двор, службы и проч., развел два фруктовых сада, построил грунтовые сараи для вишен и слив. В усадьбе были три постройки: двухэтажный дом, рядом с ним поодаль кухня и далее еще флигель, все построено было в одну линию. В этом-то последнем флигеле любил проводить лето Александр Васильевич . Во флигеле была одна большая комната, сбоку было крыльцо, в нем лестница, рядом с комнатой был коридор с печью, а за коридором две небольшие комнаты. Из коридора был также ход во двор. В большой комнате было три окна с двух сторон. Кругом стен были диваны, на которых можно было спать. При жизни Василия Федоровича случился в деревне пожар, после которого из деревни были сделаны два выселка, в 2-х верстах расстояния от Марьинской: на север -- Лотохово и на юг -- Васильевская. |
| В конце концов, полученное священниками вспоможение оказалось настолько ничтожным, что иногда даже не покрывало действительно сделанных расходов по переезду, которые были покрываемы за счёт монастырей, и т. п. 1688 . Посылая указ пяти епархиальным преосвященным о выселке в Минскую епархию священников, св. синод первым условием для высылаемых священников ставил, чтобы они были «честнаго поведения и способные к сказыванию проповедей»; в случае же возможного недостатка священников последнего рода, св. синод требовал высылать, пο крайней мере, таких, которые могли бы в наставление прихожанам своим вразумительно изъяснять изданные от св. синода книги – «Краткия поучения» и «О должности каждаго христианина» 1689 . Это чрезвычайно важное условие оказалось на деле невыполненным. Из 60, например, лиц, посланных в Минскую епархию из Смоленской, только один был «окончивший богословское учение»,из прочих – только 34 учившихся в латинских классах, из этих 34-х – только 11 «способных к сказыванию проповедей» 1690 . О прочих хотя и было сказано, что они, «при добропорядочном поведениии состоянии, проповеди напечатанные могут читать исправно» 1691 , но ведь синодальный указ не это одно имел в виду. Не успели вызванные священники прибыть на свои места, как уже начались различные «недоразумения». Некоторые смоленские священники, доехав в Минск, заявили губернатору, что дальше им ехать не на что, и просили пособия. Пособие им было выдано 1692 . Два священника, получив назначение в одну из округ, поселились было на своих приходах, но через два месяца «потребовали денег», бросили приходы и «тайно отъехали в свои домы» 1693 . Некоторые из вызванных, очевидно, не нашедши на новых местах того, чего они ожидали, потребовали от благочинных паспорта для проезда обратно. Благочинные, не чувствовавшие уже ощутительной нужды в иноепархиальных священниках, с чистой душой и сполнили их требование. Священники вернулись домой и, вероятно, в объяснение своего поступка, не вполне соответствующего «важности этого дела, на которое они были посланы», не без преувеличений стали рассказывать, что они «там оставлены были без всякаго о них разсмотрения и распоряжения, без пропитания и без должности, отчего, продав свое имение, в прежних епархиях бывшее, а в минской не получа ничего, пришли в крайнее разорение 1694 ». |
|
|
