| Вместе с выгодами от торговли с Европой к кон. XI в. возросла и опасность западноевроп. экспансии в Византию, и прежде всего в Г. В 1081 г., воспользовавшись гражданской войной в Византии, из Италии в Г. предпринял вторжение норманнский герц. Роберт Гвискар. Норманны высадились в Эпире, захватили ряд областей северо-запада Г. и удерживали их 5 лет. Чтобы одолеть норманнов, имп. Алексей I Комнин заручился поддержкой венецианского флота, и взамен ему пришлось предоставить привилегии венецианским купцам, что дало Венеции возможность взять под свой контроль торговые пути в Эгейском м. Такие же привилегии были впосл. предоставлены Генуе и Пизе. В 1118-1122 гг. в результате попытки византийцев отменить торговые привилегии греч. побережье Ионического и Эгейского морей подверглось нападениям коалиции норманнов и итал. городов. В 50-х гг. XII в. отряды норманнов с Сицилии совершали налеты на центры греч. производства шелка и перевели часть мастерских в свое гос-во, положив конец визант. шелковой монополии. В 80-х гг. разгорелся новый конфликт между Византией и европейцами, ставший фатальным для судеб империи и ее греч. провинций. В 1182 г. произошел лат. погром в К-поле, во время к-рого были уничтожены итал. кварталы города, погибло много людей и имущества. В ответ на это Норманнское королевство организовало экспедицию в регион Эгейского м. В 1185 г., высадившись на побережье Македонии, норманны осадили, захватили и разграбили Фессалонику. Норманны были вскоре разгромлены византийцами при Мосинополе и Амфиполе и были вынуждены уйти из Македонии, но экспедиция показала уязвимость владений империи, и вскоре после этого началось завоевание Г. европ. крестоносцами и торговыми городами. Раздробленность в Г. Латинские владения в XIII-XV вв. С ослаблением могущества Византии территория Г. стала ареной борьбы различных сил, среди к-рых были купцы из Венеции, Генуи и Пизы, норманнские и франц. рыцари, испан. наемники из Каталанской компании, к-рых имп. Андроник II Палеолог (1282-1328) пригласил для борьбы с турками, и др. солдаты, в т. ч. выходцы из Сербии и Болгарии. В 1185 г. кор. Вильгельм II Сицилийский отторг у Византии Ионические о-ва, Кефалинию, Закинф и Итаку (с 1194 здесь правила династия Орсини). |
| Около 25-го числа июля к Фридриху явились послы Стефана Немани, а по прибытии в Ниш, 27-го числа, император принимал и самого великого жупана Сербии. Здесь же, в Нише, велись переговоры с болгарами. Ясно, что в Нише не оставалось уже византийских властей, иначе они не допустили бы Стефана Неманю до личных объяснений с германским императором, которые, во всяком случае, не клонились в пользу Византии. И если крестоносцы на пути от Браничева до Ниша и потом до Софии подверглись неожиданным нападениям и терпели урон в людях и обозе, то, по справедливости говоря, византийское правительство едва ли должно нести за это ответственность. Нужно только удивляться, почему оно ни разу не сделало соответствующего заявления Фридриху I и не обратило его внимания на положение дел на полуострове 209 . Сербы и болгаре предлагали крестоносцам, в сущности, одно и то же – союз против византийского императора, но в награду за то требовали признания нового порядка вещей на Балканском полуострове. Мало того, славяне готовы были признать над собою протекторат западного императора, если он согласится обеспечить за сербами сделанные ими на счет Византии завоевания и присоединить Далмацию и если Асеням предоставлена будет Болгария в бесспорное владение. В частности, великий жупан Сербии просил согласия императора на брак своего сына с дочерью герцога Бертольда, владетеля Далмации. Хотя не было тайной, что с этим брачным проектом соединялись виды на перенесение владетельных прав над Далмацией на дом Немани, тем не менее согласие Фридриха было получено. Это обстоятельство в соединении с новыми переговорами, имевшими место между германским императором и славянскими вождями, позволяет выставить некоторые сомнения против показания Ансберта, будто ответ Фридриха в Нише был определенно отрицательного свойства. Имея действительной целью крестовый поход, Фридрих, может быть, из осторожности и по нежеланию впутываться в новые сложные отношения уклонялся от прямого и решительного ответа на предложения славян. Но мы увидим далее, что славянский вопрос не раз еще заставлял его задумываться и колебаться. Будь на месте Фридриха Роберт Гвискар, Боемунд или Рожер, события приняли бы совершенно иной оборот и предложения славянских князей, вероятно, были бы оценены. |
| Иначе говоря, организация художественного мира хождений во многом объясняется особенностями мировосприятия рус. средневек. паломника-писателя, в частности его представлениями о географическом пространстве, к-рые не отделялись от этических и религиозных. Древнерус. география с ее «локальной этикой», «отмеченностью в религиозно-нравственном отношении», по мнению Ю. М. Лотмана, была насквозь аксиологична: земли делились на праведные, святые и грешные, еретические, поганые (языческие), причем как раз последние не были достойны описания и т. п. (см.: Лотман. 1965). Отсюда ограниченность маршрутной карты путешествий описаниями только 2 паломнических центров при безусловно более интенсивной жизни древнерус. человека в географическом пространстве (см.: Гуминский. 2017. С. 67-68). Именно известная стабильность системы «земных представлений», развившейся на основе правосл. бинарного понимания структуры мироздания, в частности потустороннего мира (рай - ад), обусловила не только своеобразную судьбу паломнического жанра в древнерус. лит-ре, но и соответствующую организацию художественного мира хождений. Католичество с его постепенным, но достаточно интенсивным «расширением нейтрального пространства земной жизни», обычно связываемым с распространением учения о чистилище , идеологически обеспечивало гораздо бóльшую свободу выбора маршрутов для описания в западноевроп. паломнической лит-ре и вообще во всей лит-ре путешествий (см.: Там же. С. 68-71). Подобную разницу в мировосприятии можно увидеть, сопоставив «Хожение» игум. Даниила с «Путешествием на Святую Землю» его современника Зевульфа, «из которых один - Даниил - писал под православным влиянием, а другой - Зевульф - под влиянием Запада», по словам М. А. Веневитинова (см.: Житье и хоженье Даниила. 1885. С. 147), опубликовавшего оба этих текста в одном выпуске ППС (Путешествие Зевульфа. 1885). Вместе с тем круг интересов русского и западного паломников во время плавания иногда совпадал. По пути в Иерусалим Зевульф не мог миновать памятные места, связанные с недавней историей Запада. Так он, причалив «в первый день августа» к о-ву Кефалиния, не преминул сообщить, что именно здесь 17 июля 1085 г. умер Роберт Гвискар , норманнский герцог Апулии, Калабрии и Сицилии, окончательно изгнавший из Италии византийцев (Житье и хоженье Даниила. 1885. С. 264). Игум. Даниил также не забыл о «своих» князьях, указав, что на «Род острове» (т. е. на Родосе) «был Олегъ князь русский 2 лете и 2 зиме» («Хожение» игум. Даниила. 2007. С. 20). Это единственное свидетельство о том, где тмутараканский, затем черниговский кн. Олег (Михаил) Святославич провел часть своей ссылки (он был сослан в 1079 визант. имп. Никифором III Вотаниатом ). |
| Существует легенда, которую повторяет и Анна Комнина: чтобы обмануть бдительность греков, Боемунд будто бы приказал положить себя в гроб, и таким образом удалось кораблю, везшему живого мертвеца, пройти беспрепятственно ту сберегательную линию, которую составили греческие суда у берегов Малой Азии. С острова Корфу Боемунд послал письмо, полное сильных угроз, греческому императору. В Италии Боемунда ожидала восторженная встреча как героя и борца за святое дело. Папа Пасхалис II, человек добрый и доверчивый, дал Боемунду рекомендательные письма к королям французскому и немецкому и разрешил проповедовать поход против схизматических греков. Боемунд провел в Европе три года, и недаром. Его вполне заслуженная слава как лучшего предводителя крестовых походов выросла на глазах европейцев и доставила ему желанный успех. Король французский женил его на одной из своих дочерей (Констанце), а другую выдал за Танкреда, чем Боемунд завязывал связи с коронованными европейскими особами. Его проповедь имела полный успех в Ломбардии, Франции и Германии. К началу 1107 г., возвратившись в Южную Италию, он стал выжидать соединения навербованных им сил. Приморские города – Генуя, Венеция и Пиза – предложили к услугам его флот. Весною 1107 г. в Южной Италии собралось многочисленное (свыше 30 тысяч) ополчение, снабженное в изобилии оружием и съестными припасами. Эта эскадра должна была внушать серьезные опасения грекам. Таким образом, во имя идеи уничтожения византийского господства и завоевания греческой империи под знаменами Боемунда соединились Германия, Франция, Север и Юг Италии. Ополчение, во главе которого стоял норманнский вождь, направилось прямо к византийским владениям и осадило город Драч (Dyrrachium). В 1081 г. Роберт Гвискар нападал на византийские владения, но с тех пор обстоятельства во многом изменились в пользу империи. Вследствие побед, одержанных крестоносцами на Востоке, Византия избавилась от врага, угрожавшего ей в Азии, и император Алексей, располагая значительными морскими и сухопутными силами, имел полную возможность защищать свои западные владения. |
| 15 октября 1080 г. неудачливый Генрих IV вновь потерпел поражение от Рудольфа, хотя сам победитель нашел свою смерть на поле битвы – его убил будущий герой 1-го Крестового похода герцог Тотфрид Бульонский (1076–1096). А после его смерти союз против Генриха IV сам собой распался. Обретший силы Германский король собрал небольшую армию и весной 1081 г. двинулся к Риму, восторженно встречаемый народом Германии и Италии на всем пути следования. Однако жители Рима отказались выдать Генриху IV папу, и король только весной 1083 г. сумел взять город штурмом. Тем не менее пленить Гильдебранда не удалось – тот спрятался в замке Святого Ангела и оттуда продолжал анафематствовать Генриха IV. Но новое папское отлучение только прибавило популярности Генриху IV в Северной и Средней Италии. Да и жителям Рима настолько надоело это противостояние, что они инициативно направили послов к Германскому королю и объявили тому, что город сдается перед ним и готов принять Генриха IV как своего императора. Впрочем, прежние годы прибавили германцу мудрости, и Генрих IV заключил соглашение с римской знатью, согласно которому спор между ним и папой Григорием VII должен быть решен на специально созванном Соборе. Король очень надеялся, что в ответ на эту любезность понтифик венчает его императорской короной. Но глубоко ошибся: верный себе, Григорий VII отверг все предложения завершить спор миром и потребовал публичного покаяния короля (!). Тому ничего не оставалось, как проигнорировать факт существования папы и окончательно определиться в пользу антипапы 167 . В марте 1084 г., на Пасху, король хиротонисал в Риме антипапу Климента III, а тот в свою очередь увенчал его главу императорской короной. Генрих IV покинул Вечный город в полной уверенности в своей победе, но его ждало разочарование: Григорий VII призвал на помощь норманнов Роберта Гвискара. Тот не замедлил выручить понтифика из беды и уже 24 июня 1084 г. выступил по направлению к Риму с 6 тысячами рыцарей и 30 тысячами пехотинцев. Такого оборота событий император не ждал, а потому, собрав самых знатных жителей Рима, несколько сконфуженно объявил, что дела требуют его присутствия в Ломбардии 168 . Через 3 дня, убедившись, что Генриха IV в городе нет, Роберт Гвискар вступил в Рим, передав его в руки своих солдат. Все имущество было разграблено, город превращен в руины, а норманны, словно варвары, изнасиловали всех женщин, встретившихся на их пути, не исключая, разумеется, монахинь 169 . |
| Сначала только в спорных случаях владетели близких стран – Франции, Германии – обращались к папе за утверждением своих прав и получением царских венцов; потом это стало почти общим обычаем, во всех западно-европейских странах, при вступлении новых владетелей на престол. В Европе распространилось убеждение, что никто из государей без благословения папского не может возложить на себя царского венца. При Григории III-м, мечтавшем весь мир обратить в теократическую монархию, и всех государей сделать вассалами папского престола, это убеждение сделалось сильно; большая часть европейских государей старались получить корону из рук папы, обязуясь быть верными римской Церкви. При Григории VII-м и непосредственные владении папы в Италии были усилены и распространены тем, что норманнский герцог Роберт Гвискар, владетель южной Италии и Сицилии, признал себя лэнником папы (1061г.), а потом в средней Италии завещала обширные владения римской кафедре тосканская маркграфиня Матильда (1076 г.). Впрочем, Григорий VII, мечтавший распространить свое влияние на весь мир, не обращал большого внимания на свои итальянские владения, и подобно своим предшественникам мало вступался в непосредственное управление ими. Да и самое смутное состояние Италии в то время, борьба пап с императорами (Генрихом IV и Генрихом V) за права инвеституры, отзывавшиеся частыми волнениями в самом Риме, не позволяли здесь папам прочно утвердить свою правительственную власть. Преемники Григория VII, усилившись преимущественно в следствие того религиозного энтузиазма, какой распространился в западной Европе при начале крестовых походов, стали сильнее заявлять свои политические притязания. В XII-м веке папы свои сицилийские и тосканские земли отдавали большею частию в лэнное владение императорам, но самым Римом, хотя он признавал над собою еще верховное господство императоров, стали управлять сами. Это вмешательство духовной власти в управление светскими делами на первых же порах было встречено неблагоприятно. В самом римском народе ясно было сознание несовместимости пастырского служения с государственною властью. |
| Норманнские правители принесли папе вассальную присягу. При поддержке Римских пап Роберт Гвискар упрочил свое положение на юге Апеннинского п-ова. Женившись на сестре правителя Салерно Гизульфа II, он мог претендовать на владения последнего лангобардского княжества в Юж. Италии. После того как Роберт Гвискар захватил Салерно (1076), Гизульф II капитулировал, передав герцогу почитавшуюся в Салерно реликвию - зуб ап. Матфея. Салерно стал новой столицей герцогства Апулия, в к-рой по приказу Роберта Гвискара было начато строительство собора в честь ап. Матфея. После захвата Салерно Рикард I Дренго и Роберт Гвискар напали на Беневенто, князь которого был вассалом папы Римского. Папа Григорий VII отлучил норманнских правителей от Церкви. После скоропостижной смерти Рикарда I его сын Иордан (Журден) снял осаду с Неаполя и принес вассальную присягу папе, а Роберт Гвискар отказался идти на уступки. Из-за угрозы очередного вторжения герм. императора папа был вынужден примириться с Робертом Гвискаром, приняв от него вассальную присягу (1080) и признав присоединение Салерно и Амальфи к владениям герцога в Апулии и Калабрии. После смерти Роберта Гвискара (июль 1085) между его законным наследником Рожером I Борсой и сыном-бастардом Боэмундом (см. Боэмунд Тарентский ) началась борьба за власть в Юж. Италии. Боэмунду удалось создать из уступленных ему в Апулии земель Тарентское княжество. Вместе с племянником Танкредом Боэмунд принял участие в 1-м крестовом походе, в 1098 г. стал 1-м правителем Антиохийского княжества. Он способствовал избранию Пизанского архиеп. Даиберта лат. патриархом Иерусалима. В 1106 г. Боэмунд женился на дочери франц. кор. Филиппа I Констанции и вернулся в Тарент после поражения от визант. имп. Алексея I Комнина. Базилика Санта-Мария-Маджоре в Сипонто. 1023–1050 гг. Базилика Санта-Мария-Маджоре в Сипонто. 1023–1050 гг. В 50-70-х гг. XI в. норманны вытеснили арабов с Сицилии. Младший брат и вассал герц. Роберта Гвискара Рожер де Отвиль, воспользовавшись распрями между сицилийскими эмирами, в 1060/61 г. |
| После этого падение Диррахия стало дело времени, хотя осада продолжалась еще 4 месяца. 21 февраля 1082 г. город пал, и норманны, продвигаясь вперед по Иллирии, нигде не встречали сопротивления. Помимо Диррахия, пали Охрид и Кастория, Ларисса была осаждена, а Константинополь стоял беззащитным. Роберт Гвискар уже предвкушал радость овладения им, когда внезапно получил известия о том, что восстала Капуя, Апулия и Калабрия, где активно поработали агенты Византийского императора. Попутно с этим к Гвискару с криком о помощи обратился Римский папа Григорий VII Гильдебранд, которому (опять же, не без участия Комнина) серьезно угрожал Германский король Генрих IV – об этом говорилось выше. Апостолик не стеснялся в выражениях, поторапливая Гвискара. «Помните о святой Римской церкви, – писал он норманну, – матери Вашей, которая любит Вас более других правителей и отметила Вас своим особым доверием. Помните, что Вы принесли ей клятву, а то, в чем Вы клялись, – то, что и без клятвы является Вашим христианским долгом, – Вы обязаны исполнить. Ибо Вам известно, сколь много вражды по отношению к Церкви возбудил Генрих, так называемый король, и сколь необходима ей Ваша помощь. Посему действуйте немедленно» 200 . Делать нечего. Возложив командование оставшейся армией на Боэмунда, Роберт поспешил в Италию, поклявшись не мыться и не бриться до того дня, пока не вернется в Византию. В течение всего 1082 г. герцог занимался подавлением восстания в Апулии, а 10 июня 1083 г. уже стоял у стен Рима. Его интересы совпадали с планами папы Григория VII – герцог Апулии опасался, что, поставив своего епископа в Вечном городе, король Генрих IV коронуется венцом Западной империи и возобновит свои притязания на южно-итальянские владения норманнов. Почти год понадобился Гвискару, чтобы одолеть германцев и захватить Рим – 27 мая 1084 г. он вступил на его улицы, усеянные трупами жителей города и германцев. Это был пик славы великого норманна: оба императора – Восточной и Западной империй капитулировали перед его войском, и теперь Гвискар по праву считался самым сильным государем Европы. Но победа оказалась «пирровой» – только осенью 1085 г. Гвискар смог вернуться в Иллирию, предоставив византийцам время для того, чтобы восстановить силы и переломить ход войны. Как заметил один автор, Роберт упустил уникальную возможность завладеть императорской короной Византии, побоявшись потерять герцогский титул в Апулии 201 . |
| Знаменитая битва при Гастингсе 1066 года практически уничтожила всю английскую аристократию, лишив страну возможности централизованно бороться с захватчиками. В результате, нормандский герцог Вильгельм стал новым королем Англии, а английский народ оказался в униженном положении. Даже английский язык в последующие три века считался простонародным наречием. Вся правящая верхушка Британии говорила по-французски. Понятно, что у англосаксов или, как их называет Анна, «варягов» были личные счеты с Гвискаром. Когда варяги, вооруженные тяжелыми секирами, пошли в атаку, фланг нормандской армии был смят и обратился в бегство. Но вскоре случилось чудо. Нормандцы восстановили порядок в своих рядах и полностью уничтожили врагов. Мужественно сражавшийся в центре англосаксов Алексей Комнин понял, что шансы на победу утеряны, и отступил. Через несколько месяцев Роберт взял Диррахий . Анна Комнина, весьма красочно описывая эти события, напоминает, что Роберт Гвискар, прежде чем вступить в решительный бой, направился к алтарю святой Феодоры, и там, «в течение всей ночи искал благосклонность Бога», а все «нормандцы причастились Божественных и Непорочных Таин. Только после этого Роберт повел свои войска в битву», – патетично заканчивает свой рассказ Анна . Знала бы она о своем «герое» то, что знали о нем иные авторы. Например, бенедиктинец Амат из монастыря Монте-Кассино, который не менее красочно описал разграбление монастырей южной Италии войсками Роберта . Даже официальные хронисты нормандцев, такие как Годфред Малатерра или Вильгельм Апулийский, не умолчали о фактах грабежей мирного населения и святых обителей солдатами Гвискара . Кстати, именно два последних автора рассказывают множество историй, в которых Роберт продемонстрировал свои хитрость и изворотливость, за что и получил прозвище «Гвискар», означающее «Хитрец». Не удивительно, что Хитрец накануне решительного сражения, от исхода которого зависела судьба всей его экспедиции, вдруг стал благочестивым молитвенником, а его солдаты, недавно грабившие калабрийские монастыри, примерными христианами. |
| д. (см.: Gresser. 2006. S. 53-56). В июне 1059 г. Н. в сопровождении неск. кардиналов-епископов и Хильдебранда направился в Монте-Кассино, а оттуда вместе с аббатом Дезидерием - во владения норманнов. Вероятно, папа Римский остановился в Беневенто, где провел Собор при участии архиепископов Амальфи, Беневенто, Неаполя, Салерно и Сорренто ( Kehr. 1935. P. 12; см.: Gresser. 2006. S. 49; по др. версии, Беневентский Собор состоялся в кон. авг. 1059 - см.: Ambrosioni. 2000). По прибытии в Мельфи, норманнскую столицу Апулии, Н. созвал Собор 23 авг. 1059 г., на котором присутствовало ок. 100 южноитал. епископов (см.: Kehr. 1935. P. 11-12; Gresser. 2006. S. 48-51; H ä germann. 2008. S. 154-160). Участники Собора осудили симонию и николаизм, подтвердили необходимость целибата для клириков. На Собор прибыли важнейшие норманнские правители, Ришар Капуанский и Робер (Роберт) Гвискар, с к-рыми Н. заключил договор. Робер Гвискар поклялся в верности Римской Церкви, пообещал охранять папские владения и распространять юрисдикцию папы Римского на подвластные ему территории, а также способствовать соблюдению порядка избрания понтифика в соответствии с декретом 1059 г. Такие же клятвы дал Ришар Капуанский. Робер Гвискар получил от Н. титул герцога Апулии, Калабрии и Сицилии «милостью Божией и св. Петра», хотя эти регионы еще не были полностью захвачены норманнами; Ришар был признан в качестве князя Капуи. За это норманнские правители должны были выплачивать понтифику ежегодный ценз (LC. Vol. 1. P. 421-422; ср.: Das Papsttum und die süditalienischen Normannenstaaten, 1053-1212/Hrsg. J. Deér. Gött., 1969. S. 15-18). Т. о., Н. легитимировал власть норманнов над Юж. Италией, позволив Ришару и Роберу Гвискару закрепить верховенство над др. норманнскими предводителями. Приняв вассальную клятву норманнов, папа Римский впервые выступил как феодальный правитель (сюзерен), фактически посягнув на права императора (см., напр.: Loud G. A. The Age of Robert Guiscard: Southern Italy and the Norman Conquest. L.; N. Y., 2013r. P. 186-194). В юрисдикцию Папского престола были включены греч. диоцезы, ранее подчиненные патриарху К-польскому. Папа Римский немедленно приступил к осуществлению своих полномочий в этих диоцезах: по решению Мельфийского Собора за канонические нарушения были смещены епископы Монтепелозо и Трикарико; вероятно, тогда же еп-ство Ачеренца получило статус архиеп-ства ( Kehr. 1962. P. 453, 456, 473-474, 477-478). |
|
|
