| Уходя, он вручает старшую дочь, кроткую Виолену, Жаку Ури, крестьянину, который любит ее. Но младшая сестра, «терпкая Мара», любит Жака и не хочет отступиться от своего желания выйти за него замуж. В первых версиях пьесы Виолена отрекается от Жака ради сестры, в чем и состоит ее жертва. Сестра бросает пеплом в глаза Виолене и выгоняет ее, ослепшую, из дому. Окончательная версия страшнее. Решению отца предшествует сцена Пролога, в которой Виолена прощается с зодчим Пьером да Краоном, гостившем в их доме и пытавшимся силой овладеть ей. Пьер рассказывает, что в наказание за это он поражен проказой. Виолена прощает Пьера и, выслушав его рассказы о юной мученице Юстиции, которой будет посвящен новый храм (его строит Мастер Пьер), отдает ему кольцо, подаренное Жаком, как свою жертву на строительство. По словам Клоделя, Мастер Пьер исполняет роль «посланца Бога»: от него Виолена получает весть о собственном призвании, о жертве. Прощаясь, переполненная состраданием и счастьем, она целует Пьера. Этот поцелуй видит Мара и доносит о нем Жаку. Виолена обнаруживает у себя признаки проказы. Брак с Жаком невозможен; но Жак видит в проказе кару за грех Виолены, измену. Виолена покидает дом и живет в глуши, как положено прокаженным, на подаяния сельской общины. Мара и Жак женятся. В местный сюжет вмешивается большая история. Через лес, в котором живет Виолена, прокладывают дорогу: Король, ведомый Орлеанской Девой, едет в Реймс на коронование. Попутно мы узнаем судьбу Мастера Пьера: он исцелился и продолжает возводить соборы. В сочельник Рождества, когда ждут королевского въезда, в лесу появляется Мара с мертвым младенцем на руках. Она идет к Виолене, оклеветанной ей, в уверенности, что та может воскресить ее дочь. За этим следует кульминационная сцена пьесы. Рождество Христово соединяется с чудесными «родами» Виолены, которая воскрешает ребенка и кормит его грудью (этот сюжет Клодель почерпнул в средневековых немецких легендах). Следом за этим Мара сталкивает ослепшую Виолену в яму, где та должна погибнуть. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БУРСА [лат. bursa/byrsa, от греч. βρσα - кожа]. 1. Особого рода сумка, к-рая в тридентском чине мессы используется для торжественного перенесения корпорала (лат. аналог византийского илитона ) из сакристия на алтарь (св. престол) и обратно. Состоит из 2 обшитых шелком квадратных листов плотного картона (сторона каждого примерно 20 см), к-рые в нижней части соединяются друг с другом непосредственно, а по бокам - с помощью матерчатых вставок треугольной формы; верхняя часть остается открытой. По цвету Б. должна соответствовать основным литургическим облачениям дня; если же Б. используется при благословениях, то она должна быть белой. Б. обязана своим появлением корпоралу, к-рый теснее др. предметов церковной утвари соприкасается со Св. Дарами и поэтому требует особого почитания. Богослужебное использование Б. (именуемых также loculi, receptoria) отмечается уже с XI в. (Реймс, Майнц), что связано с уменьшением размеров корпорала. Со временем оформляются 2 основных типа Б.: в форме сумки-футляра или кошелька (pera или bursa, в амвросианском обряде - sacculus corporalis) и в форме коробки или ларца (capsa, capsella, cassus, domus corporalium; в ср. века эта форма встречалась чаще, но в посттридентскую эпоху вышла из практики). Обычно Б. украшали вышитыми крестом или образом. Нек-рые Б. выполнены из дорогих материалов, покрыты парчой или бархатом, отделаны драгоценными камнями и жемчугом. В позднесредневек. описях церковного имущества иногда упоминаются серебряные и золотые застежки и замки для Б.-коробок ( Braun. Handbuch. S. 247). После реформ Ватиканского II собора Б. окончательно вышла из употребления. 2. кожаный или холщовый мешок, в к-ром католич. священники носят коробочку (дароносицу) со Св. Дарами (capsa cum sanctis) для Причащения больных или для чина viaticum - последнего напутствия. Упоминается уже в Ordines Romani и в Instructio de supellectili имп. Карла Великого . Аналогичный предмет для тех же целей широко употребляется и в практике правосл. Церкви, не называясь Б. Лит.: Braun J. Handbuch der Paramentik. Freiburg i. Br., 1912. P. 246-248; idem. Die liturgischen Paramente in Gegenwart und Vergangenheit. Freiburg i. Br., 19242. S. 215-217; Howell C. W. Burse//NCE. Vol. 2. P. 905. А. А. Ткаченко Рубрики: Ключевые слова: МЕССА общепринятое наименование чинопоследования евхаристического богослужения в римском и др. зап. обрядах |
| Город Реймс был епископским городом и занимал в ряду других французских городов передовое место. Он был духовной столицей Франции; французские короли здесь возлагали на себя корону; здесь же хранился священный сосуд с миром, ниспосланный, по католическому преданию, св. Ремигию для коронования Хлодвига; сам св. Ремигий считался его особенным покровителем. Святость города невольно переносилась средневековым человеком и на его сеньора – архиепископа Реймсского и делала его особу неприкосновенной. В руках Реймсского архиепископа, действительно, сосредоточена была громадная как моральная, так военная и материальная сила. Он – первое духовное лицо во Французском королевстве, кардинал и легат апостольского престола; он тесно связан с папой и находится под их преимущественным покровительством. Его владения обширны и разнообразны; кроме Реймса он имеет еще огромное число небольших городов и сел, принадлежащих реймсской провинции, и его замки разбросаны кругом Реймса. В случае войны он мог выставить со своих земель сильное войско, которым он не раз оказывал помощь французским королям. Его доходы были многочисленны и поддавались постоянному увеличению; в самом Реймсе и в Реймсском диоцезе было много богатых монастырей, зависевших от Реймсского архиепископа и уделявших ему часть от своих богатств; в руках самого архиепископа находилась духовная и светская власть, которую он с удобством мог превращать в средство к добыванию денег. Вот с таким?то могущественным прелатом-бароном и вступила в борьбу Реймсская коммуна. Она возникла в 1139 г. Это было время, весьма пригодное для образования коммуны; кругом Реймса в Нуайоне, Бовэ, Амьене, Суассоне и Лаоне кипело уже восстание против феодальной власти: в самом Реймсе архиепископа не было: он умер, и его кафедра долго оставалась свободной вследствие ссоры французского короля с папой и отлучения, наложенного на короля с его Церковью . Пользуясь этими благоприятными обстоятельствами и по примеру ближайших городов, жители Реймса ввели у себя коммунальное устройство по образцу Лаонской коммуны и выхлопотали себе у короля грамоту, утверждавшую это устройство. |
| имп. Оттона II (967-983; правил самостоятельно с 973) и взятие Ахена (978), к-рые стали возможными благодаря помощи герц. Гуго Капета. После смерти Лотаря западнофранк. знать присягнула его сыну Людовику V Ленивому (986-987), к-рый попытался восстановить контроль над Реймсом, вступив в конфликт с архиеп. Адальбероном Реймсским. Король погиб в результате несчастного случая на охоте. О правах на корону заявил Карл, герц. Лотарингии, сын Людовика Заморского, но его кандидатура была отвергнута, т. к. он был ставленником имп. Оттона II. Карл Лотарингский начал военные действия, захватил Лан и Реймс, но вскоре был пленен и выдан Гуго Капету; умер в заключении ок. 993 г. В 987 г. королем зап. франков был избран герц. Гуго Капет, 1-й представитель династии Капетингов. Лит.: Вязигин А. С. Идеалы «Божьего царства» и монархия Карла Великого. СПб., 1912; Halphen L. Charlemagne et l " empire carolingien. P., 1947; Hlawitschka E. Franken, Alemannen, Bayern und Burgunder in Oberitalien (774-962): Zum Verständnis der fränkischen Königsherrschaft in Italien. Freiburg i. Br., 1960; Metz W. Das Karolingische Reichsgut. B., 1960; Anton H. H. Fürstenspiegel und Herrscherethos in der Karolingerzeit. Bonn, 1968; Gockel M. Karolingische Königshöfe am Mittelrhein. Gött., 1970; Ganshof F. L. The Carolingians and the Frankish Monarchy. L., 1971; Folz R. The Coronation of Charlemagne, 25 Dec. 800. L., 1974; McKitterick R. The Frankish Church and the Carolingian Reforms, 789-895. L., 1977; eadem. The Frankish Kingdoms under the Carolingians, 751-987. L.; N. Y., 1983; eadem. Charlemagne: The Formation of a European Identity. Camb., 2008; Brunner K. Oppositionelle Gruppen im Karolingerreich. W., 1979; Rich é P. Les Carolingiens: Une famille qui fit l " Europe. P., 1983; Fried J. König Ludwig der Jüngere in seiner Zeit. Lorsch, 1984; Gerberding R. The Rise of the Carolingians and the Liber Historiae Francorum. Oxf., 1987; Charlemagne " s Heir: New Perspectives on the Reign of Louis the Pious/Ed. P. |
| — Святой Михаил, — подсказала Жанна. — Но в действительности она все делала сама. Даже уговорила Карла, наследного принца Франции, короноваться в Реймсе, где и положено короноваться французским королям. Жанна с Карлом пробились в Реймс, и там он стал королем Франции. — А в одном бою мы познакомились с герцогом, — тихо сказала Жанна. — Он был маршалом французской армии и замечательным рыцарем. Мы с ним подружились и всегда шли в бой рядом. Только теперь об этом никто не хочет вспоминать. — А я знаю почему, — сказала Алиса. — И если вы мне позволите, то я вам скажу. — Жду с нетерпением, — улыбнулась Жанна. — Потому что, когда Карл стал королем и англичане были разбиты, у вас оказалось много врагов. Завистники стали кричать на всех углах, что вы ведьма. Правильно я рассказываю? — Более-менее правильно, — печально вздохнула Жанна. — В одном из боев вас заманили в ловушку, захватили в плен и отвезли в английские владения. И там вас судили как ведьму. — И я ничего не могла им доказать, потому что они заранее знали, что меня надо приговорить к смерти. — Милая Жанна! — сказала Алиса. — Если бы вы знали, как я вас жалела, особенно когда узнала, что король Франции, которому вы добыли трон и вернули все королевство, даже и пальцем не пошевельнул, чтобы вас освободить. — Да, — сказала Жанна. — Поэтому никто не удивился, что меня признали злобной ведьмой и живьем сожгли на костре. — Ой, как это ужасно! Я, когда читала о вас, чуть с ума не сошла от горя! — Алиса посмотрела на Жанну и удивленно спросила: — Но ведь вы живы? Вы же не привидение? — У каждого человека должны быть друзья. Без друзей человек — ничто. И у меня был друг. — Маршал де Рэ? — Умница! Именно он. Когда герцог узнал, что меня предали и приговорили к смерти, он собрал все свои богатства и помчался к судьям. Он успел в самый последний день и подкупил тюремщиков, потратив на это половину своего состояния. Вместо меня сожгли большую куклу, на которую напялили мою одежду. — И вы убежали? — Маршал… то есть герцог увез меня в этот замок и спрятал здесь. Но ведь весь мир думает, что я погибла на костре. Если выяснится, что я жива, то сразу найдутся враги, которые объявят меня ведьмой и сожгут. |
| 1579–1592 В то время, как во Франции иезуиты вмешивались во все заговоры в пользу свирепого и лицемерного Филиппа II, их и в Англии обвиняли в таких же интригах. Царствовавшая королева Елизавета, была объявлена римским двором неспособной к правлению, по причине незаконного ее происхождения. Она была дочь Генриха VIII и Анны Болейн. Пий V, отлучив ее от Церкви и объявив ее лишенной престола, дал ей повод совершенно порвать все сношения с Римом и приняться за преследование католиков. Григорий XIII продолжал политику Пия V и давал войска некоторым искателям приключений, чтобы привести в исполнение, как буллу своего предшественника, так и свою собственную, того же содержания. Папа находил, что законной повелительницей Англии была королева Шотландская, Мария, и послал к ней нунция Винцента Лаурео, вместе с двумя иезуитами – Эдмондом Гаи, который был замешан в преступление Жана Шателя, и Фомой Дарбишир. Гаи отправился в Эдинбург и через два месяца возвратился в Париж к Лаурео, посылавшему его на разведки. Он останавливался в Лондоне, несмотря на запрещение всякому иезуиту ступать на английскую землю под страхом смертной казни. Чтобы поддержать католиков и противодействовать Елизавете, были основаны две английские коллегии – в Дуэ и в Риме. Первая, вскоре, была перенесена в Реймс. Обеими управляли иезуиты. Елизавета, испугавшись слухов о заговорах против королей, тайно отправила несколько шпионов, которые были приняты в английские коллегии в Риме и Реймсе в качестве учеников. Они сообщали королеве обо всех кознях, затевавшихся против нее папским двором и Филиппом II, которому иезуиты служили, как агенты. Она заранее узнавала об отъезде шпионов, посылаемых в ее страну, и могла арестовывать их в минуту прибытия. Однако, несмотря на все предосторожности Елизаветы, иезуитам удалось-таки основать в 1579 году миссию в Англии под начальством Персонса и Кампиана. Они, переодетые, пробрались в Англию со своими спутниками, несмотря на бдительность полиции. Елизавета издала очень строгий указ против тех, кто дает им убежище. Иезуитам приписываются многочисленные заговоры против королевы; от 1579 года до 1603 – года ее смерти, их насчитывают шесть главнейших. Иезуиты и их друзья отрицали свое участие в них, и утверждали, что, обнаружившиеся при разборе дела, улики против многих членов ордена – ложны; казненных они возводили в святые. Предоставляем читателю решить, насколько заслуживают веры заявления иезуитов и их доказательства невиновности. Нельзя отрицать их преданности Филиппу II, а также и того, что, осужденная папой, королева английская была в их глазах тираном, от которого следовало избавиться во что бы то ни стало, даже ценой убийства. Некоторые сторонники Марии Стюарт громко жаловались на иезуитов, находя, что они вредят делу тем чрезмерным усердием, с каким защищают шотландскую королеву перед разными европейскими дворами. |
| P. 610). Предположительно Житие было написано ок. 640 г., во время пребывания И. в мон-ре Эльнон, по просьбе клириков из г. Атребаты (ныне Аррас) - центра почитания св. Ведаста. Житие открывается кратким риторическим прологом, где И. рассуждает о пользе описания деяний святых. В конце пролога агиограф обещает последовательно описать жизнь Ведаста от рождения до смерти, однако содержание Жития мало соответствует заявленному намерению. Повествование начинается с рассказа о битве кор. Хлодвига с алеманнами (заимствован из «Истории франков» Григория Турского - Greg. Turon. Hist. Franc. II 30). Возвратившись после битвы, Хлодвиг собирался принять крещение. В г. Тулл (ныне Туль) он встретился с аскетом Ведастом, к-рый по его просьбе исцелил слепого. Вместе с королем Ведаст прибыл в г. Ремы (ныне Реймс), где чудесным образом наполнил пустой сосуд вином. После краткого рассказа о епископском рукоположении Ведаста в Житии подробно освещена борьба святого с языческими верованиями и описано его погребение; повествование завершается рассказом о посмертном чуде св. Ведаста - спасении от огня кельи, в к-рой скончался епископ. Житие св. Ведаста ближе др. произведений И. стоит к агиографическому шаблону, распространенному в меровингской Галлии: структура памятника традиционна, в изложении автор следует фрагментарным источникам информации, обходит молчанием нек-рые периоды жизни святого. Очевидно, основные сведения составитель Жития почерпнул из устной традиции, поэтому жизнь Ведаста представлена в Житии как рассказ о чудесах святого. Лишь описывая битву кор. Хлодвига с алеманнами, И. использовал «Историю франков», хотя Григорий Турский не упоминал о роли св. Ведаста в обращении Хлодвига в христ. веру. Агиограф попытался облечь отрывочные и легендарные сведения о св. Ведасте в подобающую лит. форму. Житие открывается прологом и завершается описанием чуда св. Ведаста, свидетельствующего о его посмертном покровительстве г. Атребаты. В основной части Жития выделяется 3 раздела: жизнь Ведаста до епископского рукоположения (включает описание 2 чудес; главная тема - праведная жизнь святого), его деятельность как епископа (включает описание 3 чудес; главная тема - борьба с язычеством), смерть и погребение (включает описание 2 чудес); 2-й и 3-й разделы связаны общим мотивом покровительства святого г. |
| В воронежском заточении (таком парадоксальном, просторнейшем заточении: кругом немыслимый размах равнин Придонья) жизнь для Мандельштама – это звуки и образы вселенской, всечеловеческой музыки. Говоря его словами, «высокого племени людей» («за высокое племя людей»). Это живопись: Леонардо («Небо вечери в стену влюбилось»), Рембрандт («светотени мученик»), Рафаэль («Улыбнись, ягненок гневный»), Микеланджело («Все твои, Микель Анджело, сироты»), Фаворский… Это музыка – Шуберт, Шопен, Брамс, скрипка, флейта. Это зодчество («Реймс – Лаон»), это керамика («Мастерами богат остров синий»), градостроительство (Рим с его фонтанами, лестницами, площадями), это культивированная природа – карликовые виноградники Франции, и так далее… Я далеко не перебрала всех «всечеловеческих» упоминаний в воронежских стихах. Что все это вместе? Что видит Мандельштам, блуждая по «молодым еще воронежским холмам»? Гением этих мест он избирает Кольцова, народного поэта-самоучку («Я около Кольцова»). Он видит мир классики, понятой так, как он ее понимал. Не как какие-то «святые камни» прошлого, а как будущее, точнее: как превращение настоящего и прошлого в будущее. Спасающий мир культуры, христианской культуры, мир человека в будущем времени. Человек в будущем времени – это и есть человек культуры. Из намертво завязанного «узла жизни» он выходит в свободное «бытие». Отношение Мандельштама к творческой культуре можно без натяжки назвать религиозным и его собственную позицию — исповеднической. Не заметить, не оценить силу итальянской прививки к стихам Мандельштама можно еще и потому, что на русском из итальянской классики читать почти нечего. В переводах, даже неплохих, толковых, от всего этого, «обворожающего нас», в общем-то, ничего не остается. Жадная гармония Петрарки становится чем-то пыльным и тусклым, а вулканическая сила Данте не дышит под гладкописью академического письма. И не в последнюю очередь – из-за ритма. Сложный и неровный итальянский одиннадцатисложник у нас принято передавать регулярным пятистопным ямбом. |
| Готика в целом основана на двух идеях: на идее иерархии, чрезвычайно характерной для Средневековья, и идее дематериализации, которая постепенно проявляется в движении ввысь – от нижних массивных и тяжелых частей до верхних ажурных оконных переплетов, где материя как бы тает, растворяется и представляет собой уже легкое цветное стекло, витражи. В Нотр-Дам повреждена внутреннее убранство, потому что рухнула часть свода в средокрестии собора и горящие балки вместе с камнями упали в середину храма, завалив собою алтарь. На самом деле алтарь там поздний – ХХ века, когда алтарные столы в соответствии с реформами Второго Ватиканского собора перенесли из восточной части собора в его средокрестие. Говорят еще, что очень сильно поврежден соборный орг а н, который строился с XV по XVIII век, в него добавлялись трубы и регистры. Впрочем, орган пострадал не от того, что горел, а от того, что пожарные залили его водой. Поэтому, возможно, это опять-таки исправимо. Алексей Расторгуев, доцент кафедры всеобщей истории искусств исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Внутреннее убранство собора – картины, соборная мебель и т.д. – никакой особой ценности не представляют, потому что, как я уже сказал, собор был сильно разорен еще во времена Великой Французской революции. И в нем сохранялось преимущественно убранство XIX столетия. Хотя, конечно, если мы будем менять его на убранство века XXI-ro, то собор вряд ли станет от этого лучше. Сейчас предстоит большая и тяжелая работа по переборке завалов, чтобы понять, что еще под завалами сохранилось и что можно спасти. Реставрационные работы займут минимум лет десять и потребуют очень хорошего финансирования. Но в любом случае можно сказать: при всей чудовищности события, то основное, что имеет церковное и художественное значение, похоже, уцелело. Поэтому, конечно же, собор может быть восстановлен. Это не первый пожар в его жизни, да и не он один перенес подобное несчастье: в XIX веке сгорела кровля Шартрского собора, в Первую Мировую войну горел Реймс… Перенесет пожар и этот собор, хотя некоторые его части, такие как кровля и перекрытия, восстановить в прежнем виде нет никакой возможности. Но вот у Реймса кровля стоит на стропилах, сделанных уже не из дерева, а из стали, – и нам, зрителям, мало до того дела: мы все же видим его подлинным собором Средневековья. И вообще соборы – как люди: за сутки Франция собрала уже почти 1 миллиард евро на реставрацию. Пока люди верят, соборы переживут любую беду. |
| Будучи в Париже, царь заключил дружественный договор с Францией, включивши в этот договор и прусского короля, и в угоду Франции дал обещание вызвать свои войска из Мекленбурга. Петр ехал из Парижа, через Суассон, Реймс, Шарлевиль, Живе и Бовин, до Намюра, куда прибыл 25 июня (нового стиля) и был там отлично принят администратором провинции; царь осматривал укрепления города; его угощали; Петр пил здоровье всех присутствовавших и с увлечением рассказывал о всех сражениях и осадах, в которых сам лично участвовал. Оттуда Петр проехал через Льеж (Люттих), где его угощали от имени кельнского курфюрста, потом прибыл в Спа. Там он месяц пользовался водами, а 2 августа (нового стиля) приехал в Амстердам, где царица Екатерина с нетерпением ожидала его возврата. Барон Герц освободился из-под ареста и в Амстердаме начал переговоры с царем при посредстве Понятовского. Герц обещал, что шведский король пошлет своих уполномоченных в Финляндию, а по заключении договора сам пожелает видеться с царем. И царь желал уже прекращения войны с Карлом: война эта ставила ему препятствия к занятиям внутренними делами государства; Петр объявил Герцу через Куракина, что съезд уполномоченных должен начаться через два или три месяца на Аландских островах; Герц с этим ответом уехал в Швецию. По его убеждениям и Карл склонился к мысли о мире и союзе с Россиею. Шведский король ненавидел и презирал остальных своих врагов; но Петра как личность он не мог презирать и потому с ним одним способен был вступать в переговоры, как равный с равным. Петр имел причину быть так же мало довольным своими союзниками, датским и польским королями, и готов был предпочесть отдельный мир с давним врагом вялому союзу с союзниками, всегда способными изменить ему. 19-го сентября (нового стиля) царь прибыл в Берлин, за ним через три дня явилась туда Екатерина; пробывши в Берлине три дня, царственная чета через Данциг вернулась в Петербург, куда прибыла 9-го октября 1717 г., после шестнадцатимесячного путешествия за границей. Царь через своих министров сообщил прусскому королю, что он намерен сноситься с Швецией о мире, но будет сохранять интерес своего союзника, прусского короля, и не заключит мира до тех пор, пока Пруссия не получит Штетина с округом. |
|
|
