| место там занимает это обоснование из церковного предания каждого из соборных суждений. Поэтому послушность преданию и согласность с ним есть внутренняя норма для личного церковного самосознания. Осознание церковного опыта в соборности необходимо является личным: это есть стояние пред Богом души, Бог и мое я в живом и непрестанном соотношении. Но оно не может остановиться на этом личном самоопределении, потому что оно стремится стать всеобщим, пройдя путь чрез коллективность к новой, опосредствованной соборности. Иными словами, личное церковное сознание, личное богословствование вступает в общение с другими, в котором каждым вносится свой особый дар. Происходит соборование, устное и письменное, личное и общественное. Это соборование есть живое дыхание Церкви в отдельных ее членах и отдельных поместных церквах, которое всегда совершается с разною силою, но никогда вполне не замирает. Это есть, можно сказать, догматическая жизнь Церкви. Члены Церкви, питаясь единым церковным опытом и в нем находя для себя основание, стремятся найти и осуществить это единство и в своем опосредственном сознании, в словесно-рациональном его выражении, в соборности суждения. И хотя могут быть различные образы соборования, помимо прямых соборов, однако церковные собрания или соборы в точном смысле являются наиболее естественными и прямыми средствами соборования, и это место соборы и занимают в жизни Церкви, начиная уже с первого апостольского собора в Иерусалиме. Таким образом, соборы являются, прежде всего, фактическим выражением духа соборности и осуществлением соборования. Их нельзя понимать как только внешнее установление, которое силою божественного или церковного закона возвещало бы истину, иначе недоступную отдельным членам. Соборы естественно занимают свое место в Церкви, которое позднее получает силу и постоянного церковного установления (соборы в епархиях должны собираться дважды в год и т. д.), Однако это установление канонического законодательства, jus ecclesiasticum, имеет только практический, а не догматический характер. |
| Догматические определения семи Вселенских Соборов, содержащиеся в их оросах, обладают тематическим единством: в них раскрывается целостное тринитарное и христологическое учение. Изложение догматов в соборных символах и оросах непогрешимо; именно в них и выявлена исповедуемая нами непогрешимость Церкви. О догматах сказано в ответе Восточных Патриархов: «В Божественных догматах никогда нет места икономии или снисхождению, так как они непоколебимы и хранятся со всяким благочестием всеми православными, как нерушимые; и тот, кто преступит малейший из этих догматов, осуждается и анафематствуется как раскольник и еретик, и все считают его отлучённым» 252 . В связи с этим, Соборам принадлежит право окончательного, не подлежащего отмене суждения о всяком учении, возникающем в Церкви, на тот предмет, соответствует ли оно Преданию или противоречит ему, а также право анафематствовать лжеучителей и их приверженцев. Чрезвычайно велико значение Вселенских Соборов в дисциплинарной области. Соборы издавали каноны, в которых фиксировалось обычное право Церкви или придавался более высокий, общецерковный авторитет постановлениям Поместных Соборов. Вселенские Соборы утверждали правила Поместных Соборов и отцов. Они изменяли и уточняли прежде состоявшиеся дисциплинарные определения. Наконец, Соборы чинили суд над предстоятелями автокефальных Церквей и другими иерархами не только по обвинению их в ереси, но и в связи с нарушениями дисциплины или незаконным занятием церковных должностей. Вселенским Соборам принадлежало также право выносить суждения о статусе и границах Поместных Перквей. Чрезвычайно труден вопрос о церковном приятии, о рецепции постановлений Соборов и, в связи с этим, о критериях вселенскости Собора. Из истории хорошо известно, что некоторые из Соборов, не признаваемые Вселенскими или даже прямо осуждённые, как разбойничьи, по числу представленных на них поместных Церквей не уступали Соборам, признанным Вселенскими, во всяком случае, самому малочисленному из них – I Константинопольскому. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Заявить миру о своем присутствии 07.02.2010 576 Время на чтение 6 минут 29 января 2010 года в Храме Христа Спасителя под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла состоялось первое заседание президиума Межсоборного присутствия. На нем были сформированы рабочие комиссии, определен их состав и тематика. Многие эксперты сразу же заговорили о новом органе церковного управления. Идея создания Межсоборного присутствия появилась еще в январе прошлого года, во время работы Поместного собора Русской Православной Церкви. За почти двадцатилетний межсоборный период в Церкви накопилось немало вопросов, требовавших обсуждения и компетентного решения. Но формат Поместного собора не был рассчитан на длительную вдумчивую работу с всесторонним рассмотрением насущных проблем. «Было очевидно, что мы не успеем не только вынести по ним какие-то взвешенные и соответствующие нуждам Церкви решения, а и просто их обсудить. Поэтому в какой-то момент дискуссии избранный Патриархом митрополит Кирилл предложил создать орган, постоянно действующий между соборами», - рассказал в интервью порталу «Православие и мир» иеромонах Савва (Тутунов), ставший впоследствии секретарем Комиссии по Межсоборному присутствию. Спустя три месяца на первом послесоборном заседании Священного Синода Русской Православной Церкви было решено начать подготовку Межсоборного присутствия, как говорится в официальном документе, «во исполнение решений Поместного собора Русской Православной Церкви». Здесь имелся ввиду пункт 6 определения «О жизни и трудах Русской Православной Церкви» прошедшего Поместного собора, который предписывал Священному Синоду «озаботиться созданием должного механизма общецерковного обсуждения вопросов, поставленных на заседаниях Поместного собора». В результате была создана Комиссия по образованию Межсоборного пристутствия под председательством Святейшего Патриарха Кирилла, которая должна была разработать основные положения, а также определиться с его составом. Аналогом нового органа можно считать существовавшее в начале ХХ века Предсоборное присутствие, готовившее вопросы к первому после двухсотлетнего перерыва Поместному собору. Но полного сходства между двумя присутствиями все же нет. «Положение Церкви тогда было другим - регулярных соборов не было - и Предсоборное присутствие работало " вхолостую " . Предполагалось, что оно готовит предложения для грядущего Поместного собора. Его все ждали, но он состоялся много позднее, в 1917 - 1918 гг. В итоге предложения Предсоборного присутствия были, скорее, благими пожеланиями. Сегодня же отличие в том, что наша работа ведется из расчета, что в Русской Православной Церкви соборы проходят регулярно. Мы готовим общецерковный форум, на котором предварительно будут обсуждены важнейшие вопросы для дальнейшего их рассмотрения и принятия решений в иерархическом порядке на Архиерейском или Поместном Соборе», - говорит о. Савва. |
| Председатель же священного синода румынской церкви должен при своём вступлении на кафедру посылать необходимые синодальные грамоты к вселенскому и прочим святейшим патриархам и ко всем автокефальным православным церквам и сам имеет право принимать от них все это» 525 ... Теория пентархии и её сокращение тетрархии патриархов не была вполне точным выражением правового воззрения Востока и в другом отношении. Правовым сознанием Востока высшая власть в Церкви усвоялась пяти или четырём патриархам не лично, а как естественным представителям, как уполномоченным самостоятельных, независимых церквей, их епископата. И голос каждого из патриархов в решении общецерковных дел должен был быть не личным его голосом, но голосом всей церкви, представителем которой он являлся. И восточные патриархи, как мы увидим ниже 526 , управляли своими церквами не единолично и самостоятельно, а при участии их епископата, без согласия которого ни один патриарх не мог предпринимать ничего важного в отношении поместной церкви. Так, при кафедре константинопольского патриарха существовали синоды епископов, а в некоторых, наиболее важных, случаях созывались и соборы 527 . Были синоды и в патриархатах: александрийском, антиохийском и иерусалимском 528 . При посредстве синодов и соборов епископата совершалось управление и в других независимых восточных церквах 529 . Во всех автокефальных православных церквах, состоящих более чем из одной епископии, соборы и синоды существуют и в настоящее время 530 . Итак, по правовому воззрению Востока в описываемый период времени, высшая власть в Церкви принадлежала и принадлежит всем независимым церквам, и высшей властью в церкви восточной признавалась и признаётся совокупная власть всех православных автокефальных церквей Востока 531 (т. е. предстоятелей их и существующих при них соборов, и синодов). И это воззрение Востока не было лишь постулатом правового сознания, но часто более или менее полно осуществлялось и на практике. Между поместными восточными церквами существовало общение. Это общение, между прочим, выражалось в том, что каждый новый предстоятель той или другой поместной церкви о своём вступлении на кафедру извещал посредством общительных грамот всех других своих собратьев и представлял им своё исповедание веры 532 . И когда возникали какие-либо важные дела, значение которых выходило за пределы отдельной поместной церкви, православные церкви часто старались решить их совместными усилиями и дать по ним обязательные для всего Востока постановления. История представляет нам множество примеров совместной деятельности православных автокефальных церквей для устройства важнейших дел восточной церкви. Совместное участие независимых восточных церквей в решении важнейших церковных вопросов выражалось в двух формах. С одной стороны он в лице своих предстоятелей или их уполномоченных собирались на общие соборы. С другой – они сносятся между собой посредством посланий 533 . |
| В силу различных исторических обстоятельств, патриархи Рима и Константинополя приобрели большее, по сравнению с прочими, значение в Церкви, и патриархаты их были несравненно обширнее. В VI-м веке патриарху Константинополя, как столицы вселенной, дано было название вселенского, то есть, высшего перед прочими патриархами, стоящего во главе их. Против этого титула сперва горячо возражали римские патриархи, особенно Григорий великий; он, в противоположность названию вселенского, называл себя рабом Божьих рабов (servus servorum Dei); но впоследствии папы стали и себе присваивать название вселенского епископа. С учреждением патриаршества должны были укрепляться еще больше церковное единство и связь между поместными Церквями. Соборное управление Хотя церковное управление и объединялось установлением власти сперва митрополитов, а потом патриархов, однако, это не только не ослабляло влияния первоначальной высшей церковно-правительственной власти, но, наоборот, упрочивало его и содействовало ему. Такая высшая власть в Церкви, как для отдельных ее частей, так и для нее в целом, заключалась в союзе властных функций всех епископов, в их совокупной и согласной деятельности в Церкви, иначе говоря, - в едином епископстве, в котором каждый из епископов всецело участвует (по выражению св. Киприана). Этот союз епископов в управлении Церковью с первых ее времен поддерживался через постоянные сношения по церковным делам между епископами частных Церквей. Самым же полным и ощутимым выражением союза и совокупной деятельности епископов в управлении Церковью были поместные и вселенские Соборы. Поместные Соборы Поместными Соборами называются собрания предстоятелей нескольких частных Церквей. Уже с первых веков христианства поместные Соборы начали собираться для решения возникавших в Церкви споров, для осуждения лжеучений, для составления общих определений касающихся учения, богослужения, церковного управления, для избрания и возведения в должность епископов, вообще во всех тех случаях, когда дело касалось не одной частной Церкви, но нескольких. Потом, еще до IV века, они сделались постоянным учреждением в Церкви. |
| Собственная важность соборов вселенских заключается в тех чрезвычайных правах, какие принадлежали им в делах всей кафолической Церкви. Рассматривая исторически акты вселенских соборов, мы видим, что они имели право 1) определять по разуму слова Божия и по преданию догматы веры и излагать их для целой Церкви, в виде символов, или правил (οροι) 10 : на что не имели права Церкви и соборы поместные по крайней мере без рассмотрения и утверждения вселенских (III всел. 7. сн. карф. 1); 2) исследовать, поверять и утверждать самое предание Церкви и отделять предание чистое и истинное от повреждённого (VI всел. I. 2); 3) рассматривать и обсуживать постановления всех прежних соборов и утверждать или изменять их (IV всел. пр. 1. VI всел. 8. 16. 25. 29 и пр.); 4) окончательно рассматривать и судить всякое учение, вновь возникающее в Церкви (II всел. пр. 1. III всел. 1 и пр.); 5) определять образ управления Церкви вообще, равно и управление Церквей частных, и для того распространять или ограничивать права их (I всел. пр. С. 7. II всел. 2. 3. III всел. 8. IV всел. 28. VI всел. 36. 39); 6) определять порядок и права церковной иерархии и разных её степеней (I всел. 4. 6. IV всел. 12. 28 и пр.); 7) производить верховный суд над предстоятелями Церквей, даже над целыми Церквами поместными (VI всел. пр. 12. 13. 32. 33. 55. 56. 81); 8) предписывать для всей Церкви всеобщие положительные правила христианского благочестия и благочиния. Таких прав не имели соборы поместные, или точнее сказать, они имели такие права только в отношении к той Церкви, к которой сами принадлежали по месту, и на которую одну могли простирать свою власть. Но кроме этого, соборы поместные подчинены были вселенским и даже меньшие из них подлежали суду больших и важнейших (каре. соб. пр. 43). Собственные же права поместных соборов, как показывают и самые акты их и определения о них соборов вселенских, были следующие: 1) вообще благо учреждать церковные дела своей области (II всел. 2), 2) рассуждать о предметах веры и христианского благочестия по поводу возникающих в местной Церкви вопросов, до окончательного решения их вселенскими соборами (Ап. прав. 37. антиох. 20), 3) исследовать недоумения и прекословия между епископами и их клиром в делах местного церковного управления (I всел. 5. IV всел. 17. – VI всел. 25. VII всел. 6), 4) исправлять определения меньших, прежних соборов (карф. 43), 5) избирать и поставлять главных епископов своей области (I всел. 4. IV всел. 28. VII всел. 3. антиох. 19. 23. лаод. 12. каре.13), 6) судить местных предстоятелей церковных (Ап. 74. конст. II всел. 6. каре. 12). |
| К Церковному праву в Судебнике Феодора Иоанновича относится пять статей (184–188). В них говорится о подсудности в исковых делах лишь суду епископов, о случаях подсудности священников особому местному суду и о подсудности крылошан и людей, живущих на церковных землях. Эта подсудность распределяется не совсем согласно с Стоглавом, – очевидно, под влиянием отношений государственной власти к представителям церковной власти. Уложение 1649 г., окончательно установив общие законы для всей России, действовало в иных случаях согласно с узаконениями, взятыми из Кормчей печатной книги. Таким образом Судебники и Уложение имели то значение, что, во-первых, они уничтожили многие частные местные законы и, действуя на всем пространстве России, объединяли устройство и управление государством во всех его частях, в том числе и церковной; во-вторых, они содержали в себе несколько специальных касательно церкви постановлений (например, в Уложении гл. 1 об охранении веры и церковного благочиния, гл. 10 – о защите церковных властей, о присяге; гл. 12 и 13 о судопроизводстве по отношению к духовенству). б) Памятники самостоятельного церковного законодательства. Собственно церковное законодательство в древней допетровской России развивалось путем деятельности соборов и разного рода канонических ответов, посланий, наказов и грамот церковно-правительственных лиц (патриархов, митрополитов и епископов) и составлением уставов для монастырей. Поместных соборов русской церкви было много. Точно число их до сих пор не определено. Частое составление их происходило вследствие древнего понимания устройства церкви и на основании правил вселенских соборов, которыми указывалось ежегодно составлять соборы. Так оно и было в русской церкви в XV и XVI вв. Русские соборы имели власть законодательную, административную и судебную. Разработка материалов, данных этими соборами, имеет важное значение. В древней Руси эти соборы имели значение не только для Церковного права, но и для государственного. кроме того, они развивали в народе сознание об единстве России и о народном представительстве. Не все, конечно, соборы оставили после себя правила, получившие значение законодательных памятников. Вообще значение деятельности соборов имеет не только историческое значение, но и для действующей практики она является главным руководителем. Замечательны из соборов следующие: Владимирский 1274 г. при митрополите Кирилле II. На нем были выработаны правила о порядке и условиях избрания священнослужителей; установлен порядок совершения некоторых таинств, были запрещены различные языческие обряды, приняты меры против беспорядков специально в Новгородской епархии. Постановления этого собора сохранились в древнейших списках кормчих книг. |
| д. Несмотря на крупные авторитеты, придерживающиеся этой теории о заимствовании христианством соборов от языческих собраний, мы не разделяем этого воззрения. Дело в том, что главнейший аргумент в пользу этой теории – совпадение округов и их центров – как мы уже раньше доказали является не подражанием, а следствием распространения христианства по различным округам в зависимости от этнографических, исторических и других особенностей. Что же касается регулярности тех и других (ежегодно) и т. п. – то все это явления случайныя и заключать из них о каузальной свяги между этими двумя институтами никоим образом нельзя. Как бы там ни было, но под влиянием всего вышесказанного, именно – развития учения об апостольском преемстве, настоятельной необходимости в совместных совещаниях епископов для установления однообразия в церковной дисциплине и догме и для облегчения рецепции по этим вопросам, неотразимого влияния античной жизни, а также все более растущей потребности в церковной организации христианские соборы делаются прочно установленным институтом. Так уже Тертуллиан в самом начале III века говорит о соборах, как господствующем обычае в греческих странах 614 , а несколько десятилетий спустя Фирмилиан и Киприан упоминают о соборах, как правильно функционирующем учреждении для определенного округа, имеющем определенное место и время не только в Азии, но и в Латинской Африке, где их,, по-видимому, во времена Тертуллиана еще не существовало 615 . То же самое удостоверено и никейским собором, который в своем каноне 5-ом, ссылаясь на древнее правило, установил регулярное созвание соборов два раза в год – «один перед четыредесятницей, дабы по прекращении всякой вражды, приносим был чистый дар Богу, а другой – около осенняго времени» 616 . IV. Христианские соборы II и III веков Древнейшими известными нам соборами были соборы по поводу учения Монтана, проповедавшего живое духовное общение с Божеством, общение, свободное от иерархии и обрядов и проявляющееся в индивидуальных харизмах, т. е., особых дарах св. Духа, преимущественно в даре пророческом 617 . По случаю появления монтанизма, «верующие по словам антимонтаниста у Евсевия 618 , начали часто и во многих местах Азии собираться и, изследовав новое учение, объявляли его нечестивым и опровергали, как еретическое». Вот все, что знаем мы верного об этих соборах. Правда, в папском libellus synodicus мы читаем: «св. поместный собор собран был в Иераполе в Азии Аполлинарием, епископом этого города, из 26 других епископов. Здесь были обличены и отлучены Монтан и Максимилла лжепророки, а также Феодорит антитринитарий 619 . Но на это свидетельство, справедливо замечает Зом 620 , полагаться нельзя, так как libellus synodicus, по сообщению Гефеле, был составлен не ранее конца IX века 621 . Время соборов против монтанизма спорно. Гефеле относит их к половине II века 622 , напротив современная наука на основании главным образом хроники Евсевия к семидесятым годам II века (172–177 г.) 623 . |
| В виду этого патриархи постановляют: «подобает, якоже повелевают правила святых апостолов и вси вселенстии и поместнии собори, яко дав коейждо стране и епархии творити архиереом соборы дважды в лето, или нужды ради, поединожды, церковных ради вещей исправления. Обаче заеже во здешных странах великороссийского государства не обыкоша архиереи собиратися часто, и соборы творити, и исправляти священническия распри и прочая, учинишася толики раскольники и мятежники, и возмутиша все государство, и многия души погибоша, и вмале было не весь народ прельстили и от православные веры возвратили к безместным делам и еретическим мудрованиям. Сего убо ради весма подобает по времени начасте собиратися архиереем всего российского государства в царствующий град Москву ради всяких добрых советов и нуждые церковные вещи исправляти» 208 . Это настоятельное требование восточных патриархов, чтобы на Руси два раза или один раз в год обязательно собирались церковные соборы, чего требуют и церковные каноны , необходимо поставило наше правительство в очень затруднительное положение. Хорошо было сказать: собирайте соборы ежегодно, но как было выполнить это на деле? Русская территория была крайне велика, занимала громадное пространство. На этом громадном пространстве, в очень большом расстоянии одна от другой и каждой от столицы – Москвы были разбросаны русские, тоже громадные по пространству, епархии. Дороги в то время у нас были крайне плохи, а в некоторые времена года и совсем непроездны. Чтобы архиерею более отдаленной епархии попасть в Москву с сопровождавшею его свитою, довольно многочисленною, требовалось много сборов, хлопот, времени, издержек, и только под условием, что состояние пути допускает поездку. При таких условиях ежегодно ездить в Москву из отдаленных епархий было делом решительно невозможным, это бы значило, для таких архиереев, с одной стороны, несколько месяцев проводить в езде по тогдашним дорогам, на что далеко не у всякого архиерея хватило бы сил; с другой стороны архиерею тогда пришлось бы в действительности почти совсем бросить свою паству и все епархиальные дела, так как значительную часть года он проводил бы в поездках в Москву и обратно и на соборных заседаниях, т.е. |
| Они предписывают обязательные для всех её членов правила и утверждают в качестве таковых постановления многих поместных соборов 297 . При этом они нередко изменяют прежние правила 298 , а иногда и отменяют их 299 . Рассматривая вообще законодательную деятельность вселенских соборов, мы замечаем, что вселенские соборы определяют образ управления в Церкви, устанавливают органы церковно-правительственной власти в церквах с определением сферы их компетенции и отношений к другим центрам церковной власти 300 ; они, далее, постановляют правила суда над преступниками церковных догматов и канонов, предписывают обязательные правила нравственности для клириков и мирян и, вообще, дают для всей Церкви разнообразные нормы касательно христианского благочестия, благочиния и благоустройства 301 . Вселенские соборы являлись высшим административным органом во вселенской Церкви. Они имели право низлагать всех предстоятелей поместных церквей, не исключая и патриархов, возводить на их кафедры других и употреблять в отношении всей Церкви и отдельных её частей соответствующие меры для ограждения христианского учения и благоустройства. Вселенские соборы были и высшей в Церкви судебной инстанцией, где получали для себя окончательное решение разнообразные судебные дела; вселенские соборы имели право судить даже целые поместные церкви. Словом, полномочия вселенских соборов простирались на все внутренние дела Церкви. II Высшая власть в Церкви в промежутки между вселенскими соборами. Воззрение, что она принадлежала византийским императорам. Разбор его. Императорские вторжения в церковные дела. Отношение к этим вторжениям представителей Церкви. Суждение об императорских вторжениях. Воззрение, что высшая власть принадлежала папам; суждение о нём. Обстоятельства, способствовавшие возвышению пап, из эпохи IV–IX вв. Стремления римских епископов. Подлоги. Отношение церквей к папским стремлениям. Свидетельства церковно-литературных памятников. Действительное значение пап. Действительная высшая власть в Церкви. |
|
|
