| Дюшену, Пандульф дословно скопировал известную ему версию Liber Pontificalis (за исключением биографии Льва IX), затем на основе других источников составил биографии пап до Гонория II (1124–1130) и сам продолжил работу на основе современной ему информации о папах Пасхалии II (1099–1118) и Урбане II (1088–1099)], или Петру кардиналу Герардеска, известному также как Петр Пизанский (Pietro Gherardesca, Petrus Gerardescus, Pietro della Gerardesca, Pietro Gherardeschi, Petrus Pisanus; ум. 1144) [по Вильгельму фон Гизебрехту (1814–1889), исполнявшему должность профессора Мюнхенского университета (1862), и Иоганну–Баптисту Маттиасу Ваттериху (1826–1904; историк и богослов, с 1849 г. священник, в 1874–1902 гг. – старокатолический); см.: Watterich J.M. Pontificum Romanorum vitae, qui fuerint inde ab exeunte saeculo IX usque ad finem saeculi XIII, ab aequalibus conscriptae, quas ex archivi Pontificii, Bibliothecae Vaticanae aliarumque codicibus adiectis suis cuique ex annalibus et documentis gravioribus editae. 2 vols. Aahen, 1966 (репр. издания 1862 г.)], – биографии пап от Григория VII (1073–1085) до Урбана II (1088–1099) [Гизебрехт и Ваттерих приписывают Петру Пизанскому биографии Григория VII, Виктора III (1086–1087) и Урбана II, а все последующие оставляют за Пандульфом]. Впервые Liber Pontificalis была отпечатана иезуитом Иоганном Бузеусом (Busaeus, Buys; 1547–1611), профессором теологии в Майнце, под заглавием Anastasii bibliothecarii Vitce seu Gesta Romanorum Pontificum (Mainz, 1602). Позднее ее издавали: известный юрист, профессор университета в Эксе (Прованс) Шарль Аннибал Фабро (1580–1659), под названием Anastasii bibliothecarii Historia ecclesiastica (Paris, 1647) [см. переизд.: Anastasii bibliothecarii Historia ecclesiastica, sive Chronographia tripartita. Ex ms. codice Bibliothecae Vaticanae. Collata ad ms. exemplar Longobard. vetustiss. Casinens. biblioth. unde Rom. exemplar manavit. Nunc denuo ad sidem veterum librorum emendata/Accedunt notae Caroli Annibalis Fabroti quibus obscura quaeque Anastasii illustrantur. |
| Служба Петру Цетинскому и другие богослужебные тексты, напечатанные в Москве для южных славян Источник Параграф I II III IV V VI Service to Peter Tsetinsky and other liturgical texts printed in Moscow for the South Slavs The article is devoted to Moscow editions of church services and other liturgical texts intended for the southern Slavs. It is common knowledge that during the 18th and 19th centuries, Russia was an active supplier of liturgical books to the Orthodox Slavs. The study shows that in a number of cases, special editions of texts, differing from those published for use within Russia, were prepared for this purpose. The article pays particular attention to the service to St. Peter Tsetinsky, the first edition of which was printed in Moscow in violation of all existing rules for the publication of liturgical literature. This is the only case when the Synodal Printing House published a service to a saint whose name is not featured on the church calendar. Subsequently, the service to Peter Tsetinsky entered Srbljk, but to this day it is missing from the liturgical books of the Russian Church. I. Как известно, в XVIII–XIX в. Россия достаточно активно снабжала православных славян богослужебными книгами, что способствовало сохранению возникшей еще в Средние века близости книжных языков Slavia orthodoxa. Ввоз богослужебных книг был связан с их острым недостатком у православных славян, живущих на территории Османской империи и Австрии. Россия стремилась к тому, чтобы славяне получали церковную литературу, напечатанную синодальными типографиями, а не типографиями Вены или Венеции, где также имелись церковные кириллические шрифты. В данной статье речь в первую очередь пойдет о российско-сербских книжных контактах, однако будут также упомянуты книги, адресованные болгарам. Массовый ввоз богослужебных книг на сербские земли начался еще при Петре I. В описании дел Синода имеется определение от 27 апреля 1721 г. предписывающее в ответ на просьбу митрополита Моисея (Петровича) полностью снабдить богослужебными книгами 12 церквей Белграда 1 . В 30-х годы XVIII века Сербский митрополит Викентий (Йованович) распорядился, чтобы в церквях его митрополии читали и пели только по русским книгам. Это распоряжение было связано с опасением, что книги, напечатанные в других местах, могут содержать униатские идеи. Напечатанные в России книги поступали на Балканы во все возрастающем количестве. На первом этапе это была безвозмездная передача книг, а позже была налажена продажа произведенных в России книг, а также икон и церковной утвари 2 . |
| С момента своего зарождения до 1474 года Алексин располагался на Ильинской горе, в двух километрах от теперешнего своего местонахождения. Проданный в начале XIV века московскому митрополиту Петру одним из тарусских князей, город постоянно находился в зоне повышенной военной опасности, а в середине XIV века был подвержен угрозе даже двойного нападения. К югу от города, где раскинулись просторы Дикого поля, безраздельно хозяйничали татары. В 1348 году отряд Темира выжег Алексин и «со многим полоном возвратился в Орду». Кроме того, в верхней Оке укрепился литовский князь Ольгерд, ставленник которого митрополит Роман, оспаривая власть московского митрополита Алексия над Брянском, побудил литовского государя (1361) «восстать против Алексина и разорить тамошних христиан». Положение города стало ещё опаснее к концу XIV века, когда после захвата князем Витовтом соседнего Любутска (1396) Алексин оказался на самой границе с великим княжеством Литовским. Не надеясь защитить город своими силами, митрополит Киприан передал его великому князю Василию I «с данью, и с оброками, и с судом, и разбой, и татьба (воровство) с поличным, и с душегубством, и со всеми пошлинами, и со всем тем как купил чудотворец Петр митрополит». Великий князь в свою очередь поручил оборону Алексина (около 1401 г.) князю Владимиру Андреевичу Серпуховскому, пожаловав ему город «в удел» и «в вотчину». После феодальной войны второй четверти XV века Алексин снова оказывается в руках московского великого князя. Учитывая пограничное положение города, Василий Темный при разделе княжества между сыновьями (1462) передал Алексин старшему сыну, великому князю Ивану III. Решение было дальновидным: пройдет десять лет, и город окажет Ивану III да и всему государству неоценимую услугу. Случилось так, что, ожидая в 1472 году очередного нападения хана Ахмета, Иван III собрал русские войска в Коломне, преградив татарам прямой путь в центральные районы страны. Но Ахмет, рассчитывая на поддержку и соединение с войсками литовского короля Казимира, двинулся к Алексину, в котором находился лишь Семен Васильевич Беклемишев «с малыми людьми». Положение было критическим: в Алексине не было «ни пристроя градного, ни пищалей, ни самострелов». Иван III, не желая обрекать людей на верную гибель, приказал воеводе «осаду распустити, понеже не успеша запастися чем битися с татарами». И всё же алексинцы приняли бой. 30 июля 1472 года они, выдержав штурм, «много татар избили». Только на следующий день войско Ахмета ворвалось в горящий город, который был покинут защитниками. Воеводы, переправившись за Оку, заняли оборону «с малыми зело людьми» и держали её до подхода русских полков. Время было упущено, хан отступил «в поле», вторжение было предотвращено. |
| Слово 44. Какие слова прилично было произносить Петру, когда он отвергся Христа и «плакася горько» Горе мне, горе мне! Увы мне, увы, увы! Какими потоками слез очищу нечестье мое, окаянный? Какими тяжкими стенаниями омою беззаконие мое? Воистину, горе мне, ибо Христа, Который есть живот всех и свет, Создатель мой, жизнодавец и Господь, Который сошел свыше чтобы взыскать меня и ради меня предал на смерть душу свою, – я трижды отвергся – увы мне! – испугавшись негодной рабыни, и забыв все Его дарования, какие я от Него получил. Увы мне! Что пострадал я и что, сверх ожидания, случилось со мной? О, как много неверия и неблагодарности проявил я по отношению к Тебе, Спаситель, оказавшись много хуже предателя Твоего! Будучи удостоен Тобою большей против всех других Твоих последователей чести, так что самые ключи небесного царства были вверены мне, и я был признан Тобою, Спаситель мой, верховным и начальнейшим над ними, – как по достоинству ныне оплачу себя? Увы мне, окаянному! Какими умильными рыданиями умолю и соделаю себе милостивым нелицеприятного Судию? Однако, я знаю бездну Твоих щедрот, Владыка, и то, что Ты немедленно отпущаешь все грехи тем, которые с усердием являют теплое покаяние; знаю, что Ты и скверную блудницу и блудного сына ущедрил, ту, как омочившую своими слезами пречистые Твои ноги и отершую их своими волосами, а этого, как возопившего: Согреших, отче, и уже несмь достоин нарещися сын Твой; знаю, что и неправедный мытарь немедленно был оправдан, как только возопил: Боже, милостив буди мне грешному. И меня, Владыка, наравне с ними вопиющего: «Согреших, милостив буди мне, Боже!» – приими и ущедри, и нечестие сердца моего прости мне, прошу Тебя. Не струи вод, но поток слезный и горькое воздыхание умиленно приношу Тебе в молитве, и прошу: не презри, Господи, источника слез моих и горчайшей болезни сердца моего, которая снедает во мне, как огнем, и душу, и кости, и мозги. Ибо Ты ради грешных и нечестивых сошел с неба и принял мучительную смерть. Читать далее Источник: Сочинения преподобного Максима Грека в русском переводе. - [Сергиев Посад] : Св.-Троицкая Сергиева лавра, собственная тип., 1910-1911./Ч. 1: Нравоучительные сочинения. - 1910. - IV, 287, III, с., л. портр. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Презрение ко всему русскому, начиная с православия, безграничное поклонение Фридриху II-мy и беспредельное уважение к голштинской «сволочи», состоявшей, по выражению кн. Дашковой, из сыновей немецких сапожников, склонность к бесшабашным кутежам с вином, женщинами и табачным дымом – вот основные черты настроения и поведения Императора Петра III-ro. Можно ли после этого хотя на минуту допустить, чтобы он был идейным защитником древнего благочестия. Голландская трубка с кнастером и бокал английского пива лично для него имели, несомненно, большее значение, чем осмиконечный крест и древнерусская борода. И тем не менее, в симпатиях старообрядцев к Императору Петру III-мy есть все-таки некоторая историческая подкладка; представление о нем, как о защитнике старой веры, в своей основе имеет известные исторические данные. Только эти данные не так понимаются и не так истолковываются старообрядцами. Царствование Петра III-ro было действительно чрезвычайно важным моментом в истории русского раскола. В те немногие месяцы, когда русским императором был этот «голштинец», пред старообрядцами раскрылись такие широкие перспектива, о которых они несколько раньше не смели даже и мечтать. В это время путем законодательных актов провозглашались начала свободы вероисповедания в России. Для старообрядцев, которые в прошлом испытывали только одни гонения и преследования со стороны правительства, это было неожиданно. Но разбираться в вопросе о том, чем вызывалась такая перемена в отношении к ним правительства, кто —281— был действительным виновником даруемых им благ – для старообрядцев не представлялось делом необходимости. Для них ясно было только одно, что милости исходят от царя; значит, он и является виновником их, значит, он сочувствует и любит то, во что верят и чему покланяются они. Неразвитое сознание старообрядцев, не навыкшее разбираться в сложных вопросах политики, смешивало в этом случае взгляды Императора, как личности, с его воззрениями, как главы правительства. Очевидно, в данном случае произошла обычная ошибка, часто повторяющаяся при восприятии различных законодательных актов простым народным сознанием. Винить за это старообрядцев нельзя, но взгляд их на этот вопрос следует исправить. Суть дела, очевидно, заключается не в личных отношениях Петра III-ro к старообрядцам, a в отношении к ним правительства при этом государе. |
| [лат. Eugenius Vulgarius], мон., греко-италийский поэт рубежа IX и X вв., писавший на латыни. Сведения о Е. В. черпаются исключительно из его поэтических произведений. Вероятно, уроженец Неаполя, где преподавал в епископской школе. Позже подвизался в мон-ре св. Бенедикта ( Монте-Кассино ). Написал сочинение «В защиту папы Формоза» (In defensionem Formosi papae//Vetera analecta/Ed. I. Mabillon. P., 17232. Vol. 4. P. 28-32), посмертно низложенного и отлученного папой Стефаном VI в 897 г. Сочинение адресовано папе Сергию III , к-рый подтвердил постановление папы Стефана о папе Формозе . В ответ на это сочинение Сергий III повелел Е. В. уйти в затвор. При помощи еп. Виталия и Феодоры, супруги консула и сенатора Феофилакта, влиятельнейшего лица в Риме нач. X в., Е. В. удалось получить прощение Сергия III, после чего Е. В. написал папе 3 стихотворных панегирика. Один из панегириков снабжен акростихом, другой написан довольно редкой для каролингской эпохи сапфической строфой. Нек-рые из стихов снабжены дополнительными посланиями, в которых содержится прозаический парафраз поэтического текста. Подобный же характер имеет стихотворение, приложенное к благодарственному письму еп. Виталию. В послании к Феодоре стихов Е. В. не сохранилось, остался лишь предваряющий их парафраз. Во фрагментах известны стихи, посвященные мон. Бенедикту, вероятно современнику Е. В. (Ad Benedictum monachum//Ibid. P. 420). Также известны стихи Е. В., посвященные епископам Петру Салернскому, Афанасию III Неаполитанскому и герц. Беневенто Атенульфу. Ряд стихов Е. В. рассчитан на зрительное восприятие. Самым знаменитым является его стих, посвященный визант. имп. Льву VI Мудрому . Он построен в виде пирамиды из букв, к-рую от конуса пересекает линия, в свою очередь пересеченная 2 диагональными линиями. Как и проч. свои стихи, данную пирамиду Е. В. снабдил поясняющим прозаическим парафразом. Др. стихи в честь имп. Льва VI Е. В. написал малым асклепиадовым и адонисовым стихом. Поэзия Е. В. свидетельствует о превосходном владении автора лат. языком. Е. В. творчески использует разные стихотворные метры, в т. ч. и довольно редкие, как, напр., асклепиадов стих или сапфическая строфа. Творчество Е. В. было почти забыто в средневек. Италии. Его стихи дошли в единственной рукописи XII в. из Бамберга. |
| Все же от мысли о первенстве Константинополя до идеи верховенства в церкви расстояние огромно. А между тем Гергенрётер не задумывается приписать Фотию именно это стремление к супрематии, желание быть верховным законодателем и судьей в церкви. Такое подозрение нужно отвергнуть с полной решительностью. Фотий не нашел бы для подобных притязаний ни одного аргумента. Если папы могли, основательно или неосновательно, обосновывать свои права на супрематию на словах Христа Св ап. Петру, то чем мог подкрепить свою восточную супрематию Фотий? Ссылкой на теорию перенесения? Но эта слишком поздняя теория могла в лучшем случае доказать право на первенство чести, но никоим образом не верховенство; последнее предполагает высшие, специальные полномочия чисто духовного характера и божественного происхождения, каких не может сообщить никому самое высокое политическое значение. Но и сказание об Св. ап. Андрее не могло противопоставить папистическим комментариям на слова Христа Св. ап. Петру ничего такого, откуда могло бы вытекать право на верховенство. Что Фотий и не мечтал о супрематии, опять-таки ясно из того, что суд над Николаем он не присвоил себе, а передал собору патриархов. По второму пункту предполагаемой папистической программы Фотия нужно, следовательно, признать, что, хотя примат Константинополя намечался сам собою, но Фотий не проявил никакой инициативы и не обнаружил никаких активных стремлений овладеть этим приматом, а тем более был чужд поползновений к супрематии. Перейдем, наконец, к третьему пункту программы. Здесь, по-видимому, дело обстоит гораздо проще и яснее, и властолюбивые поползновения нашего патриарха как будто несомненны. Третий титул Эпанагоги уверенно ставит константинополь- —429— ского патриарха первым и дает ему, по отношению к прочим патриаршим областям, право апелляций и право ставропигий. Что III титул Эпанагоги, как равно и II, принадлежит, как догадывался еще Zachariae von Lingenthal, перу Фотия, теперь может считаться вполне обоснованным 2125 , а потому и прикосновенность Фотия к теории восточного папизма вне всякого сомнения. |
| Будучи православными архиереями, митр. Стефан (Яворский) и архиеп. Феофан (Прокопович) в то же время являлись представителями двух противоположных направлений, главенствовавших тогда в русской богословской мысли. Митр. Стефан с большей симпатией относился к католичеству, в отличие от архиеп. Феофана, более расположенного к протестантизму. Поэтому, хотя оба проекта ответного письма сорбоннским богословам содержали благодарность им за проявленную инициативу, в документе, составленном архиеп. Феофаном (Прокоповичем) , это было выражено чуть более сдержанно. Архиеп. Феофан писал: «Приняли мы тое (письмо) с великой радостью не для того, чтобы в нем новое нечто любопытное усмотреть (понеже что либо в той контроверсии важное есть, не тайно есть богословцам), но что достохвальное ваше желание, о яковом из повести самодержца нашего разуметь мощно было, желали мы и в писании вашем прочесть и, аки бы очима, увидеть... А что вы от Апостола о единстве веры и о противных оному вредах, раздорах и ересях предложили, в том всегдашнее наше есть и учение и желание: сия и вам, и нам и всем (аще не притворный вид являют) общая суть. Прочее, как бы долговременный сей раздор церковный уврачевать, хотя и не так трудное дело, то есть яковое показали мимошедшие веки от времени наипаче Иннокентия III папы, даже до наших лет, однако и не так скоро и удобно статься то может, как вы может быть думаете, яко же от писания вашего догадуемся» 176 . Такой ответ понравился Петру I, и именно документ архиеп. Феофана (Прокоповича) был направлен в Париж 15 июня 1718 г. 177 Послание подписали Стефан (Яворский) , митрополит Рязанский и Муромский, Варнава (Волатковский), архиепископ Холмогорский и Важский (1672 или 1660 – 1730), и Феофан (Прокопович) , архиепископ Псковский и Изборский. Заметим, что архиеп. Феофан (Прокопович) , не удовольствовавшись ответом, составленным в самой общей форме, предпринял собственные шаги для нейтрализации инициативы сорбоннских богословов. Он направил копию их записки иенскому профессору Иоганну-Францу Буддею 178 с предложением высказаться по этому вопросу. Профессор на проект соединения Восточной и Западной Церквей написал весьма резкий критический отзыв, появившийся в печати в 1719 г. на латыни и на немецком языке. Архиеп. Феофан был настолько доволен отзывом Буддея, что даже хотел перевести его на русский язык и поднести Петру 179 . Реакция Сорбонны |
| Определили : О введении истории и разбора западных исповеданий и истории и обличения русского раскола в число общеобязательных предметов академического образования сообщить подлежащим наставникам и студентам академии. III. Сданный Его Высокопреосвященством с надписью: «Янв. 26. В совет академии» указ на имя Его Высокопреосвященства из Святейшего Синода от 24 января за 355: По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: представление Вашего Преосвященства, от 3 сего января за 5, в коем ходатайствуете об удостоении ординарного профессора МДА Василия Ключевского звания заслуженного профессора. Приказали : Ординарного профессора МДА Василия Ключевского , выслужившего в должности штатного преподавателя академии 25 лет, удостоить, согласно ходатайству Вашего Преосвященства, звания заслуженного профессора; о чём, для зависящих распоряжений, послать Вашему Преосвященству указ». Определили : Указ Святейшего Синода объявить профессору В. Ключевскому и внести об удостоении его звания заслуженного ординарного профессора в формулярный о службе его список. IV. Резолюцию Его Высокопреосвященства, последовавшую на журнале Совета академии за 20 декабря минувшего 1896 года: «Янв. 2. С мнением по статье пятой согласен. О Пампулове сообщить господину товарищу обер-прокурора, для предложения Святейшему Синоду (ст. XII). Определения по двум последним (XIII и XIV) статьям утверждаются. – Прочее к исполнению». —5— Справка : В статьях XII–XIV означенного журнала представлены были на утверждение Его Высокопреосвященства следующие постановления Совета академии: 1) о принятии в число студентов I курса академии болгарского уроженца Ивана Пампулова, с назначением на его содержание стипендии имени И.С. Аксакова в 239 руб. (XII); 2) о выдаче ординарному профессору Петру Цветкову, ординарному профессору Григорию Воскресенскому, исправляющему должность ординарного профессора Петру Казанскому , сверхштатному преподавателю, в звании ординарного профессора, Димитрию Голубинскому и экстраординарному профессору Александру Голубцову пособий из % с капитала, завещанного И.А. Мухановой, по 237 р. 50 к. каждому (XIII); и |
| Внешний мир ничего не знал ни о Петре, ни о набатеях, пока город в 312 году до Р. Х. не захватил полководец Александра Македонского Антигон Одноглазый. Петру через какое-то время отбили обратно, но слух о загадочном городе набатеев, обладающих несметными богатствами, стал быстро распространяться. Примечательно, что историк Страбон (I в. до Р. Х.) при описании набатеев как мирного и трудолюбивого народа замечает, что их города не были обнесены крепостными стенами. В случае угрозы неприятеля набатеи предпочитали тактическое решение проблемы военному - путём изменения настроения агрессора ценными подношениями-подарками. Эта тактика действительно имела успех - вплоть до прихода римлян Набатейское царство сохраняло свою независимость. В 62 году до Р. Х. после покорения Иудеи Марк Скавр, ставший новым римским проконсулом Сирии, двинулся для захвата Набатейского царства и его столицы. Однако всё обошлось без кровопролития - проверенная тактика набатеев (денежный выкуп) и в этот раз спасла их от военных действий. Однако не смогла полностью обезопасить от «римской тактики» - Набатея превратилась в вассальное царство, подчинённое Риму. Свидетельство тому - монета: вернувшись в Рим и заняв должность курульного Скавр отчеканил в 58 году до Р. Х. динарии, на которых был изображён рядом со своим верблюдом набатейский царь Аретас III, с мольбой простирающий руки к победителю. А в 106 году, при римском императоре Траяне, после смерти последнего набатейского монарха Раббела II Набатея была аннексирована Римом и превращена в провинцию Аравия. Эдил - должностное лицо в Древнем Риме, ведавшее общественными играми, надзором за строительством и содержанием храмов. «Курульный» - указание на патрицианское происхождение эдила. Римское присутствие в Петре было ознаменовано масштабными застройками. Был построен амфитеатр на 8 тысяч мест, термы, общественные здания, храмы, посвящённые богам римского пантеона; город был украшен гирляндами колоннад. В это же время через Петру была проложена знаменитая Via Romana - важная артерия, связывавшая Сирию и порт на Красном море. |
|
|
