| В 1896—1897 годах иеромонах Михей — ризничий Синодальной ризницы Московского Кремля. С 1897 года — игумен, с 1898 года — архимандрит. В 1897—1900 годах — настоятель Иосифо-Волоколамского монастыря Московской епархии. В 1901—1902 годах — настоятель Свято-Владимирского монастыря в Таврической губернии. В 1902 году архимандрит Михей был хиротонисан во епископа Сарапульского, викария Вятской епархии. В 1906—1908 годах — епископ Владимиро-Волынский, викарий Волынской епархии. В 1908—1912 годах — епископ Архангельский и Холмогорский. В 1912—1913 годах — епископ Уфимский и Мензелинский. 22 декабря 1913 года он был «уволен по слабости здоровья на покой». Сначала местом пребывания на покое владыке была назначена Почаевская Лавра, а 2 января 1914 года владыка Михей прибыл на покой в Оптину пустынь, вернее, вернулся в нее. В пустыни он жил до самого своего ареста и вместе с последними Оптинскими старцами являлся одним из духовных руководителей обители. В Вербное воскресенье 1923 года владыка Михей был арестован вместе в архимандритом Исаакием (Бобриковым) и другими оптинцами и отправлен под конвоем в козельскую тюрьму, где провел несколько недель. Затем, поселившись в Козельске, он служил в Успенском соборе, а позже — в одной из приходских церквей. То, что в Козельске не было обновленцев, является немалой заслугой и епископа Михея, который принимал их в общение не иначе как через покаяние. Живя в Козельске, владыка Михей не терял связи с другими оптинскими подвижниками, рассеянными по разным местам. Он скончался 3/16 февраля 1931 года в Козельске и был погребен на городском Пятницком кладбище, а летом 2005 года останки епископа Михея были перенесены в Оптину пустынь и захоронены на братском кладбище монастыря. Монах Никита (Чувенков), монах Сергий (Борисов), монах Феодор (Лавров) (†12/25 октября 1937) Монах Никита Чувенков родился в 1879 году в Тульской области Алексинского района в деревне Хрипково. Никаких других сведений об этих трех монахах не сохранилось. |
| Отцу настоятелю удалось получить транспорт, место в поезде, и вся братия уехала поездом на юг Германии и поселилась в некоем селе (Фельдштетин). Через какое-то время мы переехали в другое село: Зондернах. Тут нас застала капитуляция Германии. Больше половины братии уже имели транзитные визы в Швейцарию, а потому, не теряя времени, сразу же двинулись в дорогу и прибыли в Женеву. Их встретил архимандрит Леонтий, настоятель Женевской церкви, и устроил их на место жительства. Через несколько месяцев и прочие члены братии присоединились к первой группе. В Женеве мы ждали виз в Америку. Владыка Архиепископ Виталий (Максименко), который был основателем братства преподобного Иова Почаевского, прилагал все усилия, чтобы выхлопотать визы для нас. Нам пришлось ждать полтора года, ведь транспорт был переполнен военными. За это время в Женеву приезжал наш Первоиерарх Митрополит Анастасий. Из Америки прилетал архиепископ Иероним, и в Женеве была хиротония отца настоятеля братства архимандрита Серафима и архимандрита Нафанаила во епископа. Наконец визы были получены, владыка Серафим полетел в Америку немного раньше нас аэропланом, а мы, нас было 12 человек, — поездом поехали через Францию, сделав остановку на несколько дней в Париже, и затем, прибыв во французский порт, кажется, Ле Гавр, погрузились на корабль. Состав братии был из следующих лиц: игумен Никон (Рклицкий), игумен Филимон, иеромонах Киприан (Пыжов), иеромонах Антоний (Ямщиков), иеромонах Антоний (Медведев), иеромонах Серафим (Попов), иеромонах Нектарий (Чернобыль), иеродиакон Сергий (Ромберг), монах Пимен, брат Василий (Шкурла), брат Василий (Ванько) и рясофорный монах Алипий (перед отбытием в США, ещё в Женеве меня постригли в рясофор). Плавание было трудным, океан был почти всё время бурным, и плыли около двух недель. 30 ноября 1946 г. мы были уже в порту Нью-Йорк. Владыка Архиепископ Виталий послал соответствующих людей, которые встретили нас и привезли в епархиальную резиденцию Владыки. Это было здание церкви (в готическом стиле) и при ней несколько комнат. |
| Но потом стали называть у Греков лаврами, как и в настоящее время называют, всякие большие и многолюдные монастыри. У нас в России название лавра с древнего времени употреблялось в смысле монастыря большого, знатного, богатого и значило то же, что именитый, преименитый (словущий, пресловущий) монастырь (а по злоупотреблению – о монастырях особножитных, которые, имея сходство с лаврами по внешнему устройству, не имели ничего общего с ними по существу). В старое время были величаемы у нас лаврами и сами себя так величали очень многие монастыри, а в виде комплимента, или любезности, можно было употребить это название и о всяком мало-мальски порядочном монастыре. В сейчас указанном смысле Троицкий монастырь называем и величаем был лаврой с самого древнего времени, именно так называет и величает его уже жизнеописатель преподобного Сергия монах Епифаний, составивший его житие в непродолжительном времени после его кончины. Но в позднейшее время названию лавра было усвоено официальное значение и оно предоставлено было как особое отличие только некоторым весьма немногим монастырям (в настоящее время таких монастырей всего четыре: Киево-Печерская лавра, Троицкая Сергиева лавра, Александро-Невская лавра и Почаевская лавра). Когда было усвоено названию лавра официальное значение, сказать не можем, но думаем, что с конца XVII века, с царской и патриаршей грамоты Киево-Печерскому монастырю от апреля и мая 1688 года, которыми монастырь делается патриаршею ставропигиею и в которых он официально называется лаврой. Троицкому Сергиеву монастырю офицальным образом усвоено название лавра указом Елизаветы Петровны от 8 июня 1744 года 142 . Богатство монастырей в старое время составляли вотчины, населенные крестьянами, собственное хлебопашество с содержанием коровьих стад и конских табунов, рыбные ловли и соляные варницы. Сам преподобный Сергий, как с вероятностию надлежит думать, еще не имел населенных крестьянами вотчин, а имел только вокруг монастыря свои пахотные поля, или свое под монастырем хлебопашество (см. |
| БЫВШИЙ РУССКИЙ СКИТ СВЯТОГО ПРОРОКА ИЛИИ НАХОДИТСЯ РЯДОМ С ПАНТОКРАТОРОМ ПЕРЕЕЗД ИЗ КЕЛИИ СВЯТОГО ЕВФИМИЯ ВЕЛИКОГО русских монахов с Карули ] СТАРЫЙ РУССИК ХРАМ ИКОНЫ ПОЧАЕВСКОЙ БОЖИЕЙ МАТЕРИ КЕЛИЯ ПРЕПОДОБНОГО ЕВФИМИЯ ВЕЛИКОГО НА МЕЛЬНИЦЕ ПРЕПОДОБНОГО СИЛУАНА АФОНСКОГО ЛЮБОВЬ А. 2011/12/28, 17:40:59 Дорогой Сергий, вы правы, по нечаянности я не то выставила, что хотела... Перепутала немного кельи, по неграмотности своей, когда увидела ошибку - было уже поздно, а, как убрать и поставить другие не знаю. Теперь уже то, что нужно не могу найти, а, что касается Икон Святого вмч. Георгия так там так и было написано, я тоже ведь не в курсе... Там было написано - ТРИ АФОНСКИЕ СВЯТЫНИ... А, может тот человек не знал, все бывает. Вы же лучше разбираетесь, чем я. Впрочем, если поищу про Иконы, может и дам ссылочку. Хотя теперь это, сделать очень трудно. Всех Вам благ. Спаси Христос. ЛЮБОВЬ А. 2011/12/28, 13:54:58 еллена 2011/12/28, 13:05:18 Сергий, спаси Господь! А я думал, что это за икона... Буду в Андреевском зайду к архондаричному - посмотрю. Георгий 2011/12/28, 08:50:53 хотелысь бы вас поправить, небольшое добавление сверху, начиная после фот. " Монах Александр из монастыря Григориат " сразу за ней (открытая дверь) - это в Лавре Саввы Освященного в Палестине, а не на Афоне, нижний вход. Следующая за ней Лавра пра.Харитона, там же в Палистине Следующая за ней келья монаха, там же в Лавре Следующая за ней сама Лавра пра.Харитона, подъём в церковь (могу прислать такую же, без поднимающегося монаха) и следующие две могилы также на территории Лавры пра.Харитона. Далее где ЧУДОТВОРНЫЕ ИКОНЫ 1-я фотография, это икона находится кажется в Андреевском скиту у архондаричного в келье, в списке афонских чудотворных икон её нет и таковой она не значится (есть книга на греческом и на русском " Афонские чудотворные иконы " ). А в остальном фото замечательные сергий 2011/12/27, 13:00:01 ЦАРСТВЕННЫЙ АФОН МОИ СТИХИ Была ли буря Солнц и Ноосфер, Гремящий миг, сверкающий ударом?! Взошла заря рубиновым пожаром, |
| В 1890 г. будущий схимонах был зачислен в послушники. Его постриг в монашество был совершен 23 сентября 1893 г. на Митрофаньевском синодальном подворье в Санкт-Петербурге. Новопостриженного нарекли Питиримом. Основным послушанием, которое монах Питирим «проходил... в скиту Всех святых... при монастырской часовне в Санкт-Петербурге», было пение на клиросе, так как у него был «чистый первый тенор». В 1907 г. монах Питирим принял великую схиму с именем Пионий и вскоре был отправлен в скит Крестителя Господня Иоанна, где 21 апреля 1907 г. скончался и был погребен духовный наставник о. Пиония схимонах Никита. Схимник поселился в келье своего учителя, которая была «не велика и не роскошна... Та самая, в которой жил о. Никита, а ранее того о. Иоанн Молчальник. Одна комната – шага два в ширину, четыре в длину, да и другая вроде этой же. В углу – большая икона Божией Матери Почаевской. Письма художественного, великокняжеское преподношение. Стол да табурет, койка дощатая». О. Пионий не терял духовной связи со схимонахом Никитой и после его смерти. Часто он приходил помолиться на могилку наставника, погребенного за алтарем храма Иоанна Предтечи. Мансон, побывавший у старца в начале 1930-х гг., так писал об этом: «Стоит старец, молится, точно беседует с о. Никитой. Да, и беседует. Не раз видал старца-учителя в тонком сне. Назидался, услаждался собеседованием и молитвою совместной». Отец Пионий рассказывал Янсону: «Частенько хаживал ко мне о. Сисой. Он молитвенник был и ревнитель, все учил, как крест надлежит класть. Ну... а только любитель был чайку попить, и часто мы с ним за самоварчиком сиживали. А о. Никита запрещал, говорил: “Ты о. Сисоя часто не принимай... не полезно...” Потом, как о. Никита скончался, стал о. Сисой опять ко мне захаживать, а я не смел отказывать, и опять мы с ним чай попивали. Ну, вот о. Никита и явился ко мне ночью... да такой выговор дал... вроде как с негодованием даже, за мое непослушание-то. А во второй раз пришел о. Никита и говорит: “Читай молитвы...” Ну, я стал читать Трисвятое по Отче наш , а он благословил, и мы приветствовались. Тогда я понял, что он простил, и такую радость ощутил, как проснулся... А то уж я очень скучал после первого сна, когда он меня наказал-то... » |
| Нужно сказать, что русских в Пантелеимоном монастыре большинство стало только с конца 15 века. Полностью русским он стал с 1875 года – тогда же игуменом стал русский монах. К концу 19 века в монастыре было более 1000 монахов (ныне их только около 50-ти). Главный собор монастыря с восемью куполами. Монастырю принадлежало 4 скита. На его территории было 13 часовен, 6 из которых, к сожалению, сгорело в пожарах. В настоящее время монастырь занимает 19 место в списке афонских обителей, а было время когда он был на 5-м месте. В полночь по византийскому времени читалось повечерие с каноном и акафистом Покрову Богородицы. В три часа ночи по греческому времени начали читать полунощницу. Затем совершалась утреня, первый, третий и шестой часы, литургия. Вообще Пантелеимонов произвёл впечатление второго Почаева. «Се Жених грядет в полунощи…», «Величит душа моя Господа», « Господи помилуй» на ектеньях – всё как в Почаеве. Не случайно «почаевские» архиереи любят сюда приезжать – митрополит Буковинский Онуфрий (освящал храм, в котором находятся мощи), на Покров – митрополит Тернопольский Сергий и архиепископ Каменец-Подольский Фёдор ( с ним я заканчивал семинарию и академию). Я сначала недоумевал: почему владыка Сергий не в белом клобуке? Может быть он стал митрополитом совсем недавно и ещё не успел пошить белый клобук? Потом уже, вернувшись в Москву, догадался: наверное, чтобы не раздражать греков. На ектеньях поминали Святейшего Патриарха Варфоломея и Святейшего Патриарха Кирилла без присовокупления слов «господина нашего» в обоих случаях. Обратил внимание на то, что молитва «Царю Небесный» на полунощнице и в начале других служб в афонских монастырях читает служащий иеромонах. «Аллилуиа» между словами на кафизмах не поют, а читают. После «Достойно есть» земной поклон не творят. «Христе Свете Истинный», – читает чтец, а не священник (так и по старому обряду). «Великого господина», – по окончании больших служб не поют (в Почаеве тоже не поют или не пели, не знаю как сейчас). После шестого часа служащий произносил отпуст с упоминанием имени св. Иоанна Златоуста (так и по старому обряду). Малый и великий входы совершались через середину храма. Записки с именами о здравии на сугубой ектенье не читались. На великом входе кроме обычных поминовений поминали «Святую Гору сию, Кинот святых обителей». «Верую и Отче наш», – как и в России поют. В конце литургии читался псалом 33-й. Перед утренней трапезой в отличии от греков молитвы читались. Также читалось поучение. В конце молитв, после трапезы, поминая патриархов и благодетелей, чтец произносил: «Бог да спасет и помилует их» – совсем как по старому обряду. В гостинице с балкона долго смотрел на море – вспомнилось упоминание о нём в известном песнопении «Гора Афон, Гора Святая». Перед отъездом, по милости Божией, приложился к главе св. вмч. Пантелеимона – покровителя обители. Несколько дней на Афоне моросил дождь, а у меня искушение, пропал дождевик. |
| Схииеромонах Парфений Киевский закрылся в глухой маленькой келии. И единственное маленькое оконце ее он заложил иконой Божией Матери с Предвечным Младенцем. «Зачем мне свет чувственный? – говорил старец. – Для меня лучше и краше Свет благодатный». И он добровольно жил в темноте. Иов Почаевский , Сергий Радонежский и многие другие почитали ни за что свет вещественный и всецело устремлялись к свету духовному, Свету благодатному. Да, были и теперь есть люди, которые добровольно отказались от света солнечного как большого земного счастья для человека, и прежде всего искали и ищут света благодатного Христова, ищут обновления. Диакон Илия (в миру Илья Петрович Ефремов) также стремился более всего к свету благодатному. Он стремился к новой жизни со Христом. Как и мы с тобой, мой любезный друг и мой усердный читатель, диакон Илия имел драгоценный Божий дар – свет видимый. Но его душа искала большего, лучшего. Она искала для себя света невещественного, благодатного, невидимого, который очищает и обновляет всю жизнь человека и все его чувства. Он пришел в Лавру Преподобного Сергия будто простым мирянином. На вид он был невзрачный, потрепанный жизнью человек, ему тогда было лет около пятидесяти. По всей видимости, прошлая его жизнь была сплошной борьбой с немощами и недостатками человеческой природы. Говорили, что он служил где-то диаконом и по неизвестным причинам перешел на гражданскую работу. Как он сам рассказывал, имея музыкальные навыки, он занимался хоровым делом: был руководителем или организатором какого-то музыкального кружка. Кстати сказать, он хорошо играл на скрипке, выводил самые замысловатые, самые высокие, такие заоблачные мелодии, которых ни один голос не мог взять. Уже в монастыре он с увлечением занимался этим делом. Собрал группу из послушников, почти бездельников, и учил их этому замысловатому инструменту – скрипке, которая в его руках то пела трогательным и умилительным напевом, то рыдала, как мать об умершем единственном дитяти, то выводила трудно постижимые торжественные мелодии, – словом, на все способна была его скрипка. |
| В его комнату, где было много книг, немало из которых рукописные, детям без разрешения заходить было нельзя. Часто внукам, еще умеющим лишь рассматривать картинки, он читал детские книжки религиозного содержания. Когда Лена пошла в школу, то экзамен по Закону Божьему ей разрешили сдавать дома дедушке» . От приглашения приехать в Москву для участия в восстановлении духовного образования о. Сергий, судя по сохранившимся в семье свидетельствам, отказался по возрасту . Письменная связь с полюбившимся ему Валаамским братством из союзной Финляндии Словацкой Республики во все годы Мировой войны осуществлялась бесперебойно, и о. Сергий не только сам общался со знакомыми ему жителями Финляндии, но и помогал монастырю поддерживать связи с корреспондентами по всему миру, в том числе и с ладомировским Типографским братством. Он пересылал на Валаам и свои новые сочинения, сохранившиеся в архиве монастыря. Судя по отзывам, и братия, и миряне читали их с немалым интересом, а «в течение 20 месяцев Валаамской жизни имевший счастие совместно [с о. Сергием] трудит[ь]ся в монастырской письменности» монах Иувиан делился содержанием его писем с игуменом и монашествующими, о чем уведомлял автора. По-видимому, о. Сергий по мере возможности старался соучаствовать в жизни Валаамского монастыря … Возможно, именно длительное житье в гостеприимной и спокойной финляндской обители утвердило о. Сергия в намерении принять монашество, и в среду 13/26 августа 1942 г. в три часа утра в присутствии всех мантийных монахов Типографского братства прп. Иова Почаевского совершен был тайный постриг его в великую схиму. В протоколах Духовного Собора Ладомировского братства было отмечено: «Доколе возможно после того он остается в нашей обители, а зимой уедет в Братиславу. Окончательно поселиться он хочет в Валаамском м[онасты]ре» . Однако вскоре о. Сергий покинул Братство. Возможно, условия жизни оказались уж чересчур суровыми в сравнении с относительно удобной жизнью Валаама. В мае 1943 г. на просьбу разрешения приехать на лето в обитель архимандрит Серафим (Иванов) ответил о. Сергию отказом , одновременно Духовный Собор постановил «предложить о. Сергию приехать в обитель не на время, а насовсем, пока не откроется ему возможность ехать на Валаам, или в др[угую] обитель. Если же он откажется снять с себя всякую за него ответственность. Письмо поручить составить архим. о. Нафанаилу [Львову] на основании материалов о. архим. Серафима» . Десятью днями позже, 28 мая /10 июня 1943 г., вновь слушали письмо о. Сергия, «из которого ясно, что о. Сергий не понял предложений Дух[овного] Собора. Постановили: поручить о. архим. Серафиму и о. архим. Нафанаилу написать теплое, но совершенно ясное письмо о. Сергию с разъяснением нашей точки зрения» . В сентябре 1943 г. отправляющемуся в Братиславу о. Виталию (Устинову) поручили переговорить с о. Сергием и предложить ему «приехать в обитель в качестве собрата» . |
| Побывали здесь и на престольный праздник в честь Покрова Богородицы. Перед всенощным бдением на Покров совершалась малая вечерня, после которой была трапеза. Затем небольшой перерыв, во время которого начали исповедь для желающих причаститься. После трапезы – повечерие и собственно всенощное бдение. После возгласа «Востаните» совершалось каждение алтаря. После «Господи благослови» – «Слава Святей» и «Придите поклонимся», затем в молчании иеромонах с иеродиаконом кадили весь храм. царские врата при этом были закрыты. Потом пели псалом 103-й со стихами. На меня это разделение каждения и пения произвело отнюдь не положительное впечатление – ведь нарушается символика. На великой ектенье обратили на себя внимание два прошения: «О всечестнем отце нашем игумене священно-архимандрите Иеремии» и «О Святей обители сей, стране сей и Отечестве нашем». «Блажен муж…» пели со стихами почаевским распевом. На «Господи возвах…» два иеродиакона с сионами на плечах и большими воздухами красного цвета совершали каждение. «Мир всем» после входа возглашал с правого клироса митрополит Тернопольский Сергий, не первый год возглавляющий здесь службы на Покров. Ему сослужили архиепископ Каменец-Подольский Феодор и епископ Элистинский и Калмыкский Зосима. На литии на «Спаси Боже люди Твоя» Царскую Семью помянули как великомучеников. Красиво пели «Кирие Элейсон» – «Господи помилуй» по-гречески. Во время чтения Трисвятого иеродиакон все время держал поднятый орарь. А где же поклоны? По окончании вечерни монах с хорошей дикцией прочитал на церковнославянском языке синаксарь на праздник Покрова. На кафизмах по каждой «Славе» «Аллилуйя» не поют как в России, а читают как в греческих монастырях. Седальны по кафизмам пели, как это принято у греков. Полиелей (полилеос – по старому) начали в алтаре. В конце полиелея на середину храма вынесли икону и мощи св. Пантелеимона и преп. Силуана (главы их). Торжественно раскачивался хорос в центральной части храма, а потом и паникадило. Мерцали восковыми свечами ещё два паникадила. Пропели величание киевским распевом (вообще в основном всё пелось киевским распевом и вся атмосфера напоминала Почаевскую и Киево-Печерскую Лавры). |
| Великим постом 2002 года в ночь с 15 на 16 апреля на братском кладбище Свято-Успенской Почаевской Лавры состоялось обретение честных мощей лекаря-подвижника – преподобного схиигумена Амфилохия. В состав группы от Московской Патриархии входили все те же иеромонах Агапит и иеродиакон Алексий. Перед отъездом он позвонил в Дивеево: «Мама! Еду в Почаев доставать мощи Амфилохия!» В фотолетописи обретения из жизнеописания преподобного Амфилохия на каждом снимке виден отец Алексий. Вновь Господь его руками извлек из земли останки великого чудотворца-целителя. Более тридцати одного года его гроб пролежал в сырой земле, но сохранность мощей поразила очевидцев. Святыню подняли из могилы, обернули пленкой и повезли в Лавру. Когда на торжестве прославления запели величание новому святому, бесноватые не выдержали и «прославили» подвижника своими воплями – перекричали три хора и всех богомольцев. Вернувшись в Сергиев Посад, отец Алексий повстречал Нелли Васильевну, старшую медсестру из дома престарелых, духовное чадо преподобного Амфилохия. Она сразу к нему: «Ну как, как?!» – «Подняли, мощи совершенно нетленные! Руки большие-большие, а борода от почвы немножко пожелтела. Ну, я спешу, спешу. Еще приеду, потом расскажу!» Но поговорить об этом так и не пришлось... Летом 1996 года послушник Сергий почти наверняка помогал в раскопке захоронения лаврского угодника – преподобного Максима Грека . Довелось слышать, что для какого-то новопрославленного святого он хлопотал, устраивая раку для мощей. Как и в других случаях, наши сведения по этой теме, к сожалению, далеко не полны... «Милости многи творих братии моей…» 31 Читая воспоминания об иеродиаконе Алексии, быть может, кто-то задастся вопросом: «Где же здесь монашество? Одна суета... » На это заметим, что до сих пор мы говорили лишь о внешней стороне жизни отца Алексия. Давая более общую оценку его подвига, наместник Лавры архиепископ Сергиева Посада Феогност сказал матушке Варваре вскоре после кончины ее сына: «Он – настоящий монах! Такого, как Алексий, не будет!..» Духовник Лавры архимандрит Кирилл отозвался об Алексии подобным образом: «Он глубоко воспринял в себя и монастырский дух, и учение святых отцов...» Думается, истина заключена именно в этих словах. |
|
|
