| #lx_706553 #lx_706553 .lx_home_button #lx_706553 .lx_home_button svg #lx_706553 .lx_home_button svg path #lx_706553 .lx_home_button:hover #lx_706553 #lx_706553 .lx_close_button #lx_706553 .lx_close_button .lx_close_button_text #lx_706553 .lx_no_click #lx_706553[data-height="" ] .lx_close_button @import url( " http://fonts.googleapis.com/css2?family=Fira Sans:wght@400;500;700&display=swap " );@import url( " " );@import url( " " );@import url( " " );@import " " Закрыть Смердящее дуновение с троцкистских курга нов О клеветнической статье В.Павленко, посвящённой супругам Чавчавадзе Священник Александр Шумский 08:54 25.03.2020 2220 Время на чтение 3 минуты В агентстве ИА REGNUM появилась статья В.Б. Павленко, написанная в связи с показом по телеканалу «Россия 1» документального фильма Елены Чавчавадзе «Золото Колчака». Непосредственно о самом фильме в ней говорится настолько мало и несущественно, что возникает подозрение, что Павленко фильма не видел вовсе. Зато о супруге автора фильма Зурабе Чавчавадзе, к документальной ленте никакого отношения не имеющем, Владимир Павленко пишет подробно и с такой ненавистью, что так и хочется у него спросить - а не с классовой ли случайно?! Тем более что в своих автобиографических записках он с гордостью сообщает о своём членстве в КПСС аж с 1977 года. Впрочем, по политическим убеждениям он скорее явно тяготеет к неотроцкизму кургиняновского толка. А нынешние троцкисты уже не в первый раз пытаются бросить тень на супругов Зураба Михайловича и Елену Николаевну Чавчавадзе, или даже оскорбить их. Причём, действуют отъявленные троцкисты в чисто геббельсовом духе. Как известно, главнейший идеолог нацизма доктор Геббельс любил повторять то ли им же сочинённый, то ли приписываемый ему афоризм: «Чем чудовищнее ложь – тем скорее в неё поверят». Каких только слухов ни распускали российские неотроцкисты о Зурабе Михайловиче и Елене Николаевне! Например, о том, что они богаты, как граф Монте-Кристо, etc. (видимо, опираясь на эти слухи, клеветник В.Б. Павленко в своей статье утверждает, что супруги Чавчавадзе даже готовы были бы заплатить деньги за вынос Ленина из мавзолея). Несколько лет тому назад мы с моей супругой Ольгой были приглашены четой Чавчавадзе на их дачу, в день рожденья Елены Николаевны. Так вот, могу засвидетельствовать, что столь скромные дачи мне доводилось видеть крайне редко. Но ведь у гадёнышей с троцкистских курга нов совести нет, им не нужна истина, им нужна их чудовищная ложь, которую они пытаются выдавать за правду. |
| Ольга Чиркова Но меня тогда поддержали друзья. Все говорили, что любить меня студенты будут не за то, как хожу, а за знания и за душу. Так и получилось. Ольга Николаевна сидит на диване в своей квартире. У нее всегда королевская осанка, макияж, прическа и маникюр. Она несгибаема, красива, принципиальна. Она готовит детский фестиваль. Она очень устала в сентябре, но счастлива. И снова на своих страницах в социальных сетях пишет: «Хорошо быть Ольгой Николаевной». Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 16 января, 2024 16 января, 2024 17 июня, 2015 20 апреля, 2018 7 июля, 2018 30 января, 2024 18 января, 2024 17 января, 2024 17 января, 2024 16 января, 2024 16 января, 2024 17 июня, 2015 20 апреля, 2018 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. Давайте дружить! © 2003—2024. Сетевое издание Правмир зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Реестровая запись ЭЛ ФС 77 – 85438 от 13.06.2023 г. (внесение изменений в свидетельство ЭЛ ФС 77-44847 от 03.05.2011 г.) Учредитель: Автономная некоммерческая организация информационно-познавательный центр «Правмир» (АНО «Правмир») (ОГРН 1107799036730) Главный редактор: Данилова А.А. Адрес электронной почты редакции: info@pravmir.ru |
| Лично я готов признать убедительной экспертизу, проведенную по следующему алгоритму. Предлагаю взять 100 пронумерованных образцов, из которых три имели бы заведомую принадлежность к царской крови. К примеру: кровь Государя на японском плате, ту же кровь Государя на его рубахе в Эрмитаже и кровь Тихона Николаевича Куликовского-Романова (племянника Государя, сына великой княгини Ольги Александровны), хранимую его супругой Ольгой Николаевной Куликовской-Романовой. Помимо этих эталонных образцов следовало бы провести аналогичное исследование над интересующими всех «екатеринбургскими останками». Для чистоты эксперимента и повышения ответственности исследователей я добавил бы несколько заведомо не близких по генетическому составу образцов - к примеру, три обезьяньих и три собачьих кости. Все остальные номера должны быть представлены каким-то человеческим генным материалом, заведомо не родственным царскому семейству - негроидов, монголоидов, угро-финнов и других этнических групп. Содержание каждого из ста пронумерованных образцов, разумеется, должно быть неизвестно ученым, проводящим экспертизу. Это условие обеспечивает объективность и чистоту эксперимента. Экспертиза обязана без ошибки указать, какие образцы принадлежат Государю, и высказать свое отношение к каждому из «екатеринбургских останков». Если в ходе опыта будет допущена хоть одна ошибка (царские останки будут названы нецарскими или наоборот), доверять такой экспертизе нельзя. Если ошибки не случится, я бы доверял такой экспертизе. На 99%. Обращение к различным независимым лабораториям, как это предпринято Патриаршей Комиссией, конечно, повышает доверие к результатам экспертизы. Но не сильно. Систематическая ошибка при схожести методик (как в примерах с компасом и методом определения возраста горных пород, когда измеряют «не то») может остаться не выявленной. Она может быть неизвестной даже самим экспериментаторам при всей их добросовестности и научной компетентности. Доверие к результатам анализа каждой из привлеченных лабораторий может быть лишь в случае, когда они угадывают безошибочно один из ста. И такой показатель обеспечивает достоверность всего на 99%. |
| Из ссылки семья вернулась в сентябре 1932 года и поселилась в Энгельсе (Покровске) по адресу ул. Подгорная, дом 36. Отец Владимир стал служить вторым священником в Вознесенской церкви, находившейся совсем рядом - на углу Телеграфной улицы и Церковного переулка (ныне - улица Рабочая). Настоятелем в храме был протоиерей Иаков Борищев (расстрелян 11 декабря 1937 года в Энгельсе). В храме служили протодиакон Михаил Лопатин (расстрелян 15 декабря 1937 года в Вольске) и псаломщиком - иеромонах Евгений (Жильченко). Но уже через семь месяцев, 30 апреля 1933 года, последовал следующий арест отца Владимира вместе с другими священно- и церковнослужителями Вознесенской и Петропавловской церквей Энгельса. В апреле 1933 года ГПУ Республики Немцев Поволжья было выдано постановление об аресте на основании того, что отец Владимир «достаточно изобличается в том, что систематически ведет а/советскую агитацию против проводимых партией и правительством мероприятий. Читает проповеди с амвона, имея цель привлечение массы к развитию религиозных чувств, т. е. совершению преступления, предусмотренного ст. 58 п. 10 УК». На самом же деле репрессии проводились по разнарядке - согласно оперативному листу 30801 СПО ПП ОГПУ по Нижне-Волжскому краю. К этому времени Ольга Николаевна уже очень плохо видела и не выходила на улицу без провожатых. Она была серьезно больна, а медицина того времени помочь ей ничем не могла. Но когда после ночных обысков отца Владимира забирали, она брала за руку дочь и шла «выручать своего Володечку». 13 июня он был допрошен, виновным себя абсолютно ни в чем не признал. Следствие велось форсированным темпом, однако в процессе следствия для предания его суду было собрано недостаточно улик, и 23 июня 1933 года отец Владимир был из-под стражи освобожден, а дело следствием прекращено. У каждого православного священника в 20-30 е годы был выбор: сохранить верность пастырскому долгу и подвергнуться гонениям; перейти в обновленцы; отречься от сана. По семейному преданию, сохраненному Ольгой Алексеевной Дурбажевой, отцу Владимиру предлагали отречься - показательно, публично, в зале оперного театра. Взамен обещали хорошую должность в саратовском университете, приличную квартиру и зарплату. Дочь Надежда была свидетельницей разговора родителей после очередного «заманчивого» предложения властей: «Володечка, я больше так не могу, у меня нет никаких сил. Подумай, что будет с нашими детьми», - плакала мама. Ответ отца: «Олечка, успокойся. Бог моих детей не оставит». Вспоминая эту сцену, Надежда Владимировна каждый раз со слезами говорила: «Если разобраться, что папа в жизни дал маме? Ночные обыски, аресты, ссылки, нужда, болезни, страх за жизнь детей в обезумевшем мире. Но это была такая любовь, такое бережное и нежное отношение друг к другу, что такого я в жизни больше не встречала. И ради этого можно было вынести все!» |
| Не могу не отметить и одного спектакля. Ставили «Ревизора», и роль Марии Антоновны играл Жорж. Гримировщику мало было работы для превращения Жоржа в провинциальную барышню, так как безусое лицо не нуждалось в особых изменениях. Жорж сыграл бесподобно свою роль» 3 . После окончания гимназии Федотов вместе с матерью живет в Саратове в семье ее родителей. С дедушкой Андреем Моисеевичем, отставным полицмейстером, сыном простого крестьянина, у Федотова навсегда будет связан «светлый образ ушедшего мира». Социал-демократические убеждения Федотова определили его профессиональный выбор и место дальнейшего обучения. Гуманитарно одаренный, он выбирает для продолжения образования Технологический институт в Петербурге «как наиболее демократический». К этому его склоняло желание быть ближе к рабочим, вести пропаганду. Но инженером ему стать было не суждено. Революция 1905 года выбила Федотова из студенческой аудитории. Занятия в институте прекратились. Федотов возвращается в родной Саратов и, как член РСДРП, весь устремляется в революционную деятельность, выступая в рабочих кружках и на митингах. За открытую пропаганду и нелегальную работу он арестован на собрании печатников и посажен в тюрьму. Во время обыска один из жандармов шепотом сказал матери Федотова: «с жидами связался...», имея в виду национальный состав союза типографистов. 4 Федотову грозит ссылка, но на либеральной волне и благодаря семейным связям она заменяется высылкой за границу. В 1906–1908 годах Федотов, все же влекомый своим действительным призванием, изучает историю в Берлинском и Иенском университетах Германии. Внешним толчком к пробуждению этого внутреннего стремления Федотова послужило знакомство с Татьяной Юлиановной Дмитриевой, которая своими рассказами об историко-филологическом факультете Высших женских курсов и особенно о лекциях и семинарах профессора Гревса заставила Федотова пересмотреть представления о своем пути. Партийные связи он не разрывает и посещает нелегальные социал-демократические собрания, однако там, в Германии, началась какая-то иная внутренняя работа, новое жизненное самоопределение. За границей Федотов встречается с Ольгой Николаевной Анненковой, антропософкой, которая открыла ему мир символизма, отчуждая от материалистических убеждений. Вернувшись осенью 1908 года в Россию, Федотов поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета. Там он попадает в чрезвычайно благотворную среду – в круг медиевистов, учеников И, М. Гревса. В семинарах профессора И. М. Гревса, из которых вышла целая школа замечательных историков (Н. П. Анциферов, С. С. Безобразов, В. В. Вейдле, О. А. Добиаш-Рождественская, Л. П. Карсавин, С. И. Штейн и другие), Федотов погружается в густую и религиозно кипящую атмосферу средних веков. Медленный поворот к религиозному мировоззрению, уже не детскому, а зрелому, был направлен научными интересами и закреплен дисциплиной исследователя. |
| По другим свидетельствам, Анна Демидова «все бегала и защищалась подушками», «металась вдоль левой стены» — именно поэтому следы пуль видны в разных местах этой стены и даже в косяке входной двери. По материалам следственного производства, на теле Анны оказалось 32 раны. Волевая натура и хрустальная душа В 1915 году в день именин великой княжны Ольги 14 ноября государыня писала Николаю II: «Да ниспошлются нашим детям милости Бога, — я с мучительным страхом думаю об их будущем, — оно так неизвестно. Жизнь — загадка, будущее скрыто завесой, и когда я смотрю на нашу большую Ольгу, мое сердце полно волнения, и я спрашиваю, какая судьба ей готовится, что ее ожидает?» Старшую дочь Романовых ожидало совсем не то будущее, которое прочили ей близкие: по мнению многих, Николай II именно ее готовил в престолонаследницы. Но Ольга разделила участь своей семьи. По свидетельствам очевидцев, в отличие от остальных сестер, она умерла сразу... В день рождения «Богом посланной дочки», 3 ноября 1895 года Николай II оставил в своем дневнике такую запись: «Вечно памятный для меня день, в течение которого я много выстрадал!» Именно с Ольгой у государя была особенно тесная связь. Когда великой княжне исполнилось восемь лет, она все чаще начала появляться с императором на людях. Со временем она стала для него собеседником, с которым он любил подолгу разговаривать. А когда Николаю II приходила важная телеграмма, он нередко вызывал в кабинет старшую дочь и обсуждал с ней текущие дела. Волевая натура и хрустальная душа — вот черты, которые, по мнению учителей и знакомых, сочетались в характере Ольги. У великой княжны были способности к искусствам: она играла на рояле, пела, хорошо рисовала. Она не любила роскоши. «Одевалась очень скромно и в этом отношении постоянно одергивала других сестер», — вспоминали потом о ней. С самого детства Ольге легко давалась учеба. «Учение было для нее шуткой, почему она иногда ленилась», — писала о ней подруга императрицы Анна Вырубова. Учитель французского языка Пьер Жильяр считал ее своей лучшей ученицей: «Старшая, Ольга Николаевна, обладала очень живым умом. У нее было много рассудительности и в то же время непосредственности. Она была очень самостоятельного характера и обладала быстрой и забавной находчивостью в ответах... Я вспоминаю между прочим, как на одном из наших первых уроков грамматики, когда я объяснял ей спряжения и употребление вспомогательных глаголов, она прервала меня вдруг восклицанием: “Ах, я поняла, вспомогательные глаголы — это прислуга глаголов; только один несчастный глагол ‘иметь’ должен сам себе прислуживать!”... Вначале мне было не так легко с нею, но после первых стычек между нами установились самые искренние и сердечные отношения». |
| После того как Омельчука сплавили в спецлагерь, всех травматиков Кузнецов поручил Пуляевскому. Да, этому выжившему из ума, полуслепому рамолитику! Не помню ни одного правильно наложенного им гипса: всегда после рентгена гипс приходилось срезать и делать репозицию заново! Этой переделкой занимались мы с Людвигом. Если поступал открытый перелом, то, естественно, обработку делали в предоперационной, там же сразу и гипс накладывали. Хуже обстояло дело с закрытыми переломами: Пуля объявил гипсовым днем четверг и лишь в исключительных случаях — субботу. Какое это мучение для пострадавшего — лежать иногда целую неделю с переломом, кое-как фиксированным лубками! Каждое движение причиняет страдание: отломки костей травмируют ткани, а доска, из которой сделан лубок, повреждает кожу. Если больной поступал после трех часов (Пуля отбывал в три часа, а то и раньше), то мы с Людвигом накладывали гипс самовольно, Пуля даже не замечал этого. Так и повелось: если закрытый перелом поступал ночью, то санитар сообщал нам, и мы с Ольгой шли в перевязочную, накладывали гипс, делали уборку, и все было шито-крыто. Обычно в аптеку, которая находилась в соседнем корпусе, ходила за медикаментами старшая сестра Любченко, хохлушка. Толстая, остроумная и хитрая. Но однажды, когда она приболела, в аптеку пошла я. — Послушайте, Евфросиния Антоновна! — обратилась ко мне заведующая аптекой Марья Николаевна Гейнц. — Вы работаете в перевязочной? Так может, хоть вы заберете из аптеки эти железины? Уж год, как их выписали и не берут! — А что это за железины? — Какая-то рама. Тут и руководство. Да это и есть пресловутая рама Бэйера, о которой говорил Омельчук! Не помня себя от радости, я поволокла эти «железины» — в действительности очень красивые никелированные трубки — к себе в перевязочную. Ночью, крадучись, я пробралась туда и принялась за изучение аппаратуры. Все было предельно просто: за несколько минут рама монтировалась из трубок и привинчивалась к перевязочному столу справа или слева, по обстоятельствам. Из своих брюк и сапога я сделала макет ноги и упражнялась, укрепляя эту «ногу» к раме с помощью подвесок под коленом и на голеностопном суставе, откуда шнур пропускался через блок. К шнуру подвешивалась подставка, на нее накладывалось столько гирь, сколько нужно, чтобы равномерно натянуть отломки, которые обычно смещались в силу контрактуры мышц. Что же касается руки, то тут в макете не было необходимости: я упражнялась на своей руке. Разобрав раму, я пошла спать. И во сне мерещилась мне эта рама! |
| Несмотря на свою назойливость, монреальская “Анастасия” стушевалась и куда-то исчезла. Как это ни невероятно, но однажды Великую княгиню обвинили в том, что она выдает себя… за самое себя! В одном канадском журнале были напечатаны несколько моих статей о ней, и я получил пространное письмо на испанском языке от женщины, жившей в Монтевидео. Она утверждала, будто именно она является Великой княгиней Ольгой Александровной, а “женщина в Канаде” – самозванка. Автор письма предупредила меня, что намерена приехать в Канаду и начать судебное расследование с целью “защитить честь и достоинство семейства Романовых”. Я показал письмо Ольге Александровне, и она рассмеялась. – Даже не верится, что бывают такие сумасшедшие на свете, не правда ли? – отозвалась она. О женщине из Монтевидео мы так ничего больше и не услышали. Какой гордой и сдержанной была Великая княгиня и какую боль, должно быть, причиняли ей все эти “Анастасии”! До сих пор слышу ее голос: – Я знаю, что смерть моя близка, и теперь, в конце долгой своей жизни я думаю, что рассказала вам все, что помню об Анастасии. Больше мне нечего добавить. Мне кажется, что я воздала долг памяти моей бедной Маленькой. [Так называли в Императорской семье Великую княжну Анастасию Николаевну.] Я тоже был уверен в этом, как был уверен и в том, что сбудется ее пламенная надежда: с легендой об Анастасии вскоре будет покончено. Преклонение перед памятью ее брата и его семьи было так велико, что этого не выразить словами. Рана, нанесенная ей злодейской расправой в Екатеринбурге, так и не зажила, не превратилась в шрам. Все эти претендентки, которые появлялись на международном рынке, не просто досаждали Великой княгине. Они вламывались в дверь святилища, на доступ в которое имели право лишь Великая княгиня Ольга Александровна и ее сестра Ксения, и никто другой. Истинная дочь Православной Церкви, в канонах и символах которой она находила опору, Ольга видела в своем брате Помазанника Божия, власть которому была дарована не людьми, а Богом. Однажды я осмелился спросить Великую княгиню, молится ли она за него. Немного помолчав, она ответила: |
| Люди плакали, что-то взволнованно говорили, старались поцеловать руку. «Мне никогда прежде не доводилось испытывать ничего подобного, я была взволнована до глубины души, — вспоминала Мария, — похоже, те же чувства испытывала и тётя». Вскоре поток раненых начал поступать в столицу, где срочно открывались госпитали. Под лазареты были отданы даже некоторые из царских резиденций, а императрица с дочерьми Ольгой и Татьяной трудились там сёстрами милосердия. «Сегодня утром, — записала Александра Фёдоровна, — мы присутствовали (я по обыкновению помогала подавать инструменты, Ольга продевала нитки в иголки) при нашей первой большой ампутации (рука была отнята у самого плеча). Затем мы все занимались перевязками (в нашем маленьком лазарете), а позже очень сложные перевязки в большом лазарете. Мне пришлось перевязывать несчастных с ужасными ранами… Страшно смотреть, — я всё промыла, почистила, помазала иодином, покрыла вазелином, подвязала, — всё это вышло вполне удачно, — мне приятнее делать подобные вещи самой под руководством врача». В самом начале войны императрица возглавила специальный Верховный совет, созданный для объединения правительственной, общественной и частной деятельности по призрению семей лиц, призванных на фронт, а также семей раненых и павших воинов. Вице-председателями Совета стали Великая княгиня Елизавета Фёдоровна и Великая княжна Ольга Николаевна. В Москве Елизавета Фёдоровна уже сама возглавила новообразованный Комитет по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну. Положение о нём, как о состоявшем под покровительством императрицы, было утверждено Николаем II 11 августа 1914 года. С первых же дней существования организация занялась большой работой. Открыв свои отделения на местах и взаимодействуя с земскими структурами, Комитет через наем рабочих помогал жёнам фронтовиков во время посевной и при уборке урожая, заботился о дополнительном детском питании, открывал мастерские по пошиву одежды, выдавал пособия беднейшим семьям. Масштаб деятельности поражал — денежные выплаты для 341 тысячи семей, продовольственная помощь в виде почти восьми миллионов обедов, выдача предметов одежды и обмундирования в количестве двадцати пяти миллионов! Важнейшей составляющей в борьбе с любыми испытаниями Елизавета Фёдоровна неизменно считала духовный аспект, а потому с её подачи при Комитете открылась, поддержанная духовенством, комиссия, задачей которой стало «удовлетворение религиозно-нравственных нужд и потребностей тяжелораненых и выздоравливающих русских воинов, размещённых по казармам ц военным госпиталям, а также городским и частным лазаретам Москвы». |
| Видимо, найти документы о трудовом стаже в Вышнем Волочке так и не смогли, поэтому приложен документ , выданный Вышневолоцким А-вом Союзкино аж в 1932-м году. Посмотрев на эти бумаги, девушка подумала, что самое время выкопать себе могилу На Ольгу, которой исполнилось в этом году 18 лет, государство не замедлило возложить в связи с совершеннолетием груз взрослых проблем. В мае 1946 года прямо на огород ей принесли пачку счетов – к земельной ренте и страховке добавился и налог на бездетность. Посмотрев на эти бумаги, девушка подумала, что самое время выкопать себе могилу, улечься в нее и больше не иметь трудных земных проблем. К этим тяжким мыслям примыкал и романтический юношеский порыв умереть для мира – в эту пору Ольга узнала про тайное монашество своей опекунши и сама стала думать о монастыре. Возможно, иносказательно на эти мечтания ответил и о. Серафим. За время беседы старец внятно трижды назвал ее «матушка», и это ей запомнилось. «Матушкой» Ольгой, т.е. женой священника, она стала через пять лет: тогда-то и вспомнила это веселое пророчество. Тягу Ольги к монашеству о. Никон поддерживает, но две трети письма посвящает не духовным, а вполне житейским проблемам, связанным с распределением Ольги и началом ее трудового пути. «22/VII – 46. Милая Мария Николаевна! Давно получил Ваше письмо, а отвечать никак не собрался. Простите, ради Бога! Вместо ответа придется задавать ряд вопросов: 1) Как здоровье Бор. Ал., вышел ли из больницы и живет ли с женой? 2) Какая перспектива относительно Оли, где придется ей устраиваться? 3) Как думаете поступить с Модей? Я думаю, что ему все же надо 7-тку окончить. Если Оле не удастся остаться здесь, то из указанных Вами мест: Сахалин, Хабаровск, Чита, Ашхабад, Мурманск, я полагаю лучше всего избрать Хабаровск, в крайнем случае Читу, а остальные места по климатическим и прочим условиям для Оли не подходят. Если Олечке будете шить пальто зимнее, то шейте с расчетом на зиму в 40 градусов и ветры. У меня есть хороший большой енотовый воротник из мужского тулупа. Я бы охотно подарил ей, но как переслать, и понравится ли ей. Это была бы хорошая защита от холода, да и красивый он. В первых числах августа сюда приедет Лидия Вас. Можно бы с ней послать, но ведь Оли уже может и не застать. Ответьте сразу, куда она устроится и когда уедет. |
|
|
