| Духовенство противилось новой измене, и многие страдали. Кирилло-Белозерский монастырь сам рассылал грамоты о лояльности царю Василию. Псковский епископ Геннадий, наблюдая измену, «умер от горести». Суздальский епископ Галактион изгнан тушинцами и умер в изгнании. Коломенского епископа Иосифа войска Лисовского захватили в плен, влачили за собой, мучили, пытали привязыванием его к жерлу пушки, грозя выстрелами. Но московскому войску удалось отбить его и вернуть Москве. Яркого противника измены, Тверского архиепископа Феоктиста тушинцы захватили и привезли в Тушино. Здесь его мучили и убили, якобы при попытке бегства. Тело его было найдено израненным и изъеденным зверями. 11 октября 1608 г. отряды Сапеги подступили к Ростову. Жители Ростова бежали в Ярославль, но митр. Филарет (Никитич, Романов-Захарьин-Юрьин), уже вынесший тяжесть лжи при первом Самозванце, почувствовал в себе моральную потребность героически противиться второй, более явной лжи. Он вместе с верными жителями Ростова заперся в соборной церкви. Люди исповедались, причастились и решили пострадать от бунтовщиков. Поляки взяли город, начали резню, захватили собор. Филарета, раздев, босого, в одной рубашке увезли в тушинский плен, где ему пришлось пережить второе искушение, чтобы ценой приспособления возвратиться к жизни и власти. Филарет был по складу своему чисто светский государственный человек, гонимый со всем своим родом Борисом Годуновым. Вполне понятно, что он свое освобождение из Соловецкого заключения Лжедимитрием I принял с радостью. Видимость политического переворота была феерической. Лжедимитрий I признан был всей боярской Москвой, иерархией и народом. Назначение Филарета митрополитом в Ростов было по форме соборным, каноничным и регулярным иерархическим актом. Теперь, при втором Самозванце положение резко изменилось. Ни у одного государственного человека не было сомнения в подложности Лжедимитрия II. Его именем все только вели политическую игру. Взятый в плен Филарет на этот грубый компромисс сдался наряду с другими и — можно думать — не без сознательного сговора и умысла. |
| Происхождение предков Михаила Федоровича, по фамилии Романовых, трудно определить с точностию. Бархатная книга полагает родоначальником этой фамилии Андрея Ивановича который, выехав в Русь из Пруссии, служил боярином при Иване Даниловиче Калите и в 1347 г. сидел на воеводстве в Твери. Один из пяти сыновей этого Андрея, Федор Андреевич был и одним из довереннейших вельмож Дмитрия Донского, в годину борьбы которого с Мамаем оставался блюсти Москву, в качестве душеприказчика скреплял, вместе с сыном своим, обе духовные грамоты Донского, а в 1391 г. даже породнился с Рюриковичами, выдав дочь свою Анну за княжича Федора Михайловича сына вел. кн. Тверского Михаила Алек сандровича. Внук Федора Кошкина, боярин Захарий Иванович, присутствуя, в 1433 г., на свадьбе вел. кн. Василия Васильевича Темного, принимал личное участие в известной истории с поясом, сорванным тогда матерью великого князя с кн. Василия Косого 1 , и, по свидетельству летописца «пмался за пояс у князя Василья Юрьевича у Косова, а ркучи: тот пояс пропал у меня, коли крали казну мою». 2 Сыновья этого Захария продолжали вельможествовать при московском дворе, и из них Яков, отличный воин и дипломат, носил звание большего воеводы при завоевании Твери в 1485 г., после чего, в 1488 г., был наместником и смирителем Новагорода, а Юрий, воевода большого полка в знаменитом бою при Ведроше, в 1500 г., известен также за ярого поборника местничества. Дети Якова и Юрия Захарьевичей, оставив родовое прозвище Кошкиных, стали именоваться и писаться по отцам: одни Яковлевыми-Захарьиными, а другие Юрьиными-Захарьиными и дочь окольничего Романа Юрьина-Захарьина, Анастасия, сделалась, в 1547 г., женою царя Ивана IV Васильевича Грозного. С этого времени родичи царицы Анастасии Романовны начали возвышаться больше прежнего, причем особенно известным из них сделался брат царицы и дед Михаила Федоровича, Никита Романович Юрьин-Захарьин, муж совета опытный и деятельный, вождь искусный и великодушный, вельможа добродетельный, стяжавший глубокое уважение Бориса Годунова, тогда еще царедворца, и любовь всего московского простонародья, которое увековечило имя деда Михайлова в одной из песен своих, обрисовывающей с тем вместе правы эпохи, и начинающейся так: |
| Все епископы объявлены сенаторами, «панами радцами». Мнимые кровные родственники Лжедимитрия милостиво вызволены из всех ссылок, заточений, помилованы и возвышены. Из ненависти к своему гонителю, Б. Годунову, все они приняли эти почести. Ослепительный демагогический аргумент в пользу Самозванца. Вернулись из ссылок двоюродные братья царя Федора Ивановича. В числе их будущий патриарх Филарет — Федор Никитич Юрьин и отец его Никита Романович, брат жены Грозного, царицы Анастасии. Федор Никитич был пострижен насильно в монашество под именем Филарета и заключен в Сийском монастыре близ Архангельска, где стал архимандритом. Ради возвышения Филарета по церковной линии, Самозванец прогнал на покой с Ростовской кафедры митрополита Кирилла и назначил на нее своего мнимого родственника. Филарет из ненависти к Годунову принял это назначение и посвящение от руки Игнатия. На 21-е июля была назначена коронация Лжедимитрия в связи с лукаво спутанной с ней церемонией браковенчания с Мариной, как будущей царицей. Лживая кощунственная комедия не могла не включать в себя кричащих для православной Москвы диссонансов. Под сводами Успенского собора раздавались на чуждых языках чуждые речи. Латинский патер, иезуит Николай Черниковский, говорил приветствие нововенчанному царю на польском языке. Протопоп придворного Благовещенского собора, Федор Терентьев, говорил речь, по-видимому, отражавшую официальную условную «правду», которую внушали сверху народным низам, как безусловную. Вот как разглагольствовал благовещенский протопоп: «Благословен Бог, который освятил тебя во утробе матери, сохранил тебя невидимою силой от всех твоих врагов, устроил тебя на царском престоле и венчал твою боговенчанную главу славою и честию… Радуемся и веселимся мы, недостойные, видя тебя, благочестивого царя, Богом возлюбленного и св. елеем помазанного, всея России самодержца, крепкого хранителя и поборника св. православной веры, рачителя и украсителя Христовой церкви, и молим твою царскую державу и, повергаясь пред тобою, вопием: о пресветлый царю, будь нам милостив, как Отец наш Небесный милостив есть, отврати слух твой от тех, которые говорят тебе неправду и производят вражду между собою и твоими людьми… Мы никогда не сотворили зла твоей царской власти и не сотворим, но только молим всещедрого Владыку о твоем многолетнем здравии. |
|
|
