| Храм Покрова / – А какие отношения были между православными и светскими людьми? – Мы жили в колхозе. Люди были дружные, простые. И люди были все верующие. Они почти все ходили в храм. И даже руководители не очень мешали. Люди очень почитали воскресный день. Были богобоязненными. Всегда старались в воскресный день посетить храм. Некоторые люди даже старались не работать в этот день. – А расскажите, пожалуйста, о старцах. С кем вам приходилось общаться? – Я редко посещал таких людей. Да и возможности почти не было. Особенно я почитал жившего в Одесской области одного архимандрита, отца Пимена. По многим вопросам я всегда к нему обращался. А так мне редко доводилось покидать свой приход. Мы часто общались по телефону. Всегда к нему обращался за помощью. О. Пимен был очень знаком с о. Амфилохием Почаевским. Он окормлялся у него. У о. Пимена нелегкая была судьба. Он очень долго не мог получить приход. Из-за преследований от власти его сельчане прятали детей. Но потом все устроилось. Его сын стал насельником Троице-Сергиевой Лавры, сейчас он настоятель в деревне Деулино. – А вы куда-то ездили в паломнические поездки? – Ездили очень мало. Были в Почаеве, Пюхтицах. Все было закрыто, ездить особо некуда было. – О. Анатолий, скажите, что для вас было самое важное в жизни? – Я воздаю благодарение Богу, что Господь призвал меня на служение в храм. Благодарю Бога за своих наставников. Мне радостно, что я был с ними знаком. Я всегда молюсь об их упокоении. Рейтинг: 10 Голосов: 1037 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Надежда 1 марта 2017, 23:56 Отец Анатолий часто говорил, что семья должна молиться вместе. Конечно и личная молитва должна быть, но обязательно нужно находить время для совместной молитвы. Надежда 1 марта 2017, 23:43 Нам посчастливилось лично знать отца Анатолия. Все, кто знал его, может с уверенностью сказать,что видел в своей жизни святого человека! Очень добрый, внимательный, строгий к себе, духоносный пастырь, прекрасный муж и отец. Кроме среды и пятницы постился ещё и в понедельник, ради детей, и Господь благословил батюшку детьми достойнейшими. Очень много молился отец Анатолий, радостно, охотно. К литургии молитвенно готовился с 3 часов утра. Всегда находил возможность наставить по отечески- говорил о молитве, о правильных семейных отношениях, о воспитании деток. Прочитали статью и как будто увиделись с отцом Анатолием(схииеромонахом Василием). Вечная ему память! |
| И вот этот громадный папочный архив лег в основу труда «Путь к Богу». – Но как это все написано и оформлено: это же на грани гениальности! – Но ведь отец Андроник Историко-архивный институт закончил, это ведь его профессиональное дело! Он знал, как это делается! Я допускал много ошибок, а он просто знал, что делается это вот так, что правила – такие-то. А сохранили они очень много. Дед понимал, что он – непростой человек, берег все о себе, и чудом все это сохранилось. И все это было сбережено, и отец Андроник, с присущим высокому профессионалу умением (да и школа владыки Питирима тут пригодилась) все это отработал, обработал и опубликовал. Успел! Причем удивительно: он издал по сути дела последний том – и покинул нас. Так что эта работа и держала его. А сейчас издали небольшую его книжку «Русская духовность в жизни преподобного Сергия и его учеников», уже 2021 год, только что выщла. Издательство «Общество памяти игумении Таисии». – Отец Андроник остается с нами, мы его помним и любим, и, конечно, он являет собой нечто большее, чем просто насельник Троице-Сергиевой Лавры или преподаватель Московской духовной академии: он был представителем какой-то старой жизни, которая соединяла нас со всем тем, что мы потеряли в прошлом. – Дорогие друзья, все-таки отодвиньте от меня Андроника как какого-то великого человека! Оставьте мне моего брата! Позвольте мне быть рядом с ним, спорить с ним – на грани ссоры (но побеждал всегда он, морально и по уму), оставьте мне его таким, каким он был для меня! Конечно, это громадная утрата для меня лично и для всей семьи тоже! Мы осиротели… Что будет дальше? Не знаю что. Может быть, кто-то выйдет из нашей семьи и займет его место в алтаре у престола. По крайней мере алтарники в семье Флоренского среди потомков есть. Все может быть. Никто не ожидал, что он – болельщик «Спартака» – станет игуменом. Вечная ему память, вечный покой! Создание морального и физического памятника ему в нашей семье нам еще предстоит. Он живой был – мы так его и воспринимали! Только девять дней ему будет, может быть, он и сейчас нас слышит! |
| Игумен Тарасий, в миру Тимофей Иванович Мишин, был насельником Троице-Сергиевой Лавры. В какие годы он прибыл во святую обитель – неизвестно, но, наверное, не позднее 1947 года, когда обитель была в стадии восстановления. Глубоко духовный, рассудительный, ревностный ко спасению, он нес послушание духовника богомольцев и прекрасно исполнял эти обязанности. Как сейчас помню его, по внешнему виду полного, медлительного в движениях, стоящим в Трапезной церкви среди исповедников. Идут одновременно Божественная Литургия и исповедь. Всехсвятского храма тогда еще не было, и исповедь проводилась в Трапезной церкви. Среднего роста, седоватый, он медленно и сосредоточенно, проникновенным голосом читает исповедальные молитвы. Сразу можно заметить в нем опытного духовника, жертвенного молитвенника, доброго пастыря, готового душу свою положить за своих овец. В его старческой душе светилась живая любовь к людям, к своим духовным чадам, верующим и даже неверующим. Он готов был за всех пострадать, лишиться не только необходимого для старческих лет покоя, но и самой жизни. Живая пастырская любовь пронизывала все его существо, и обращение-то у него к исповедникам было не как у других батюшек, но какое-то особенно теплое, простое. В одно время в далекой Индии разыгралась смертельная проказа. Люди гибли сотнями: мужчины, женщины, дети. Чтоб сохранить народ от неминуемой гибели, начальство решило прокаженных отправить на необитаемый остров. Там им суждено было без лекарств, без лечения закончить свою страдальческую жизнь от страшной болезни. Как известно, проказа неизлечима. Еще когда Господь наш Иисус Христос ходил по земле, и тогда прокаженные бродили группами, изгнанные из селений. И только Господь по милосердию Своему исцелял их. Здесь же некому было исцелять несчастных. Медленная страшная смерть настигала одного за другим. Люди падали посреди дороги, обезображенные, изуродованные проказой. Дома были наполнены трупами, где среди мертвых живые ожидали своей участи. Какая страшная болезнь проказа! По всему телу появлялись черные пятна, струпья, и особенно поражались мягкие части тела. Лицо обезображивалось до неузнаваемости. Нос, глаза проваливались, щеки разъедались болезнью, и все тело покрывалось гнойными ранами. Живой мертвец. Ходячий зловонный труп. Люди, ожидая неминуемой смерти, ходили по улицам и, как сумасшедшие, пели, кричали, ругались, смеялись. Под ногами валялись дети, мертвые и полуживые. Никому до них не было дела. И таких – целый остров, сотни тысяч людей, оставленных всеми и обреченных на смерть. На место умерших привозили новых страдальцев. Как несчастны были эти люди, заживо оплаканные родными! |
| И ум в недоумении начинает стучаться молитвою в двери сердца... Отходит от дверей сорта печальный и в горьком плаче ищет отрады. Он не был допущен предстать Царю царей в святилище внутренней клети». Встрече помешал грех . Но есть покаяние... «Умоюсь в слезах, очищусь исповеданием грехов моих, не дам телу моему пищи и сна, от изобилия которых сообщается дебелость душе; весь облеченный в плач покаяния, сойду к дверям моего сердца. Там встану или сяду как евангельский слепец, буду претерпевать тягость и скуку мрака, буду вопиять к Могущему помиловать: «Помилуй мя!». Здесь почти художественно изображен аскетический молитвенный труд. В одном из сочинений святитель Игнатий напоминает о том, что недостаточная вера, неверие – причина духовных неудач, смущения, падений. Вера возгревается смирением, благодушным терпением скорбей. «При обильном действии веры, пишет о. Игнатий, все существо человека погружается в духовное утешительнейшее наслаждение священным миром Христовым, как бы пропитывается и делается нечувствительным к стрелам смущения. Справедливо сказали Отцы, что «вера есть смирение», что «веровать – значит пребывать в смирении и благости». Такое понятие о вере и смирении доставляется святыми опытами правильной монашеской жизни». Нельзя не видеть, что эти поучения не от одного знания, они и от собственного иноческого опыта. Это видели насельники Троице-Сергиевой пустыни и те духовные чада, которые навещали о. Игнатия в обители. Велика цена таким поучениям! Если говорил о. Игнатий об «иноческом делании», то он именно делал это. Об одном и том же в монашеском духовном труде можно говорить много раз, мы и сделаем это, касаясь разных этапов жизни святителя. Если говорить о его письмах – счастливы были те люди, к которым он обращался с духовным словом. А его сочинения, впоследствии собранные и изданные, обращены к нам, так как святитель Игнатий заботился о тех христианах, которые будут жить через пятьдесят, сто и более лет после него. Должны быть и мы счастливы, имея столь дорогое наследие, столь замечательное духовное руководство. |
| Послушник: Ведь так и тянет объясниться, оправдаться, свалить с себя вину: комплекс Адама, – не я, Господи, не я, а Ева виновата. Игумен: Вот-вот. Потому и нужно закрываться щитом самоукорения. Послушник: Батюшка, ближе всего для меня стала личность святителя Игнатия (Брянчанинова) . Меня поражают его отношения с насельниками Троице-Сергиевой пустыни. Отеческая близость отца настоятеля к монашествующим, особенно новоначальным инокам, часто удерживала их от грубых проступков, оскорбляющих любящего их духовника. Главной основой отношений, непременным условием была исповедь помыслов духовному отцу: «Исповеданием грехов расторгается дружба с грехами Если ты стяжал навык к грехам, то учащай исповедь их – и вскоре освободишься из плена греховного, легко и радостно будешь последовать Господу Иисусу Христу. Кто постоянно предает друзей своих, тому друзья делаются врагами, удаляются от него, как от предателя, ищущего их верной погибели: кто исповедует грехи свои, от того отступают они, потому что грехи основываются и крепятся на гордости падшего естества, не терпят обличения и позора» (Епископ Игнатий. «О покаянии»). Он находил время и силы ежедневно принимать исповедь помыслов своих учеников, которые вели для этого дневники. Он учил, что «духовнику должно знать, в чем вы и как погрешили. Покажите ему, в каких грехах, как фактах, выразилось греховное направление вашей воли, откройте слабые стороны вашей души чрез указание, какие грехи чаще поражали вас, ничего не утаивайте, ничего не прикрывайте, не переиначивайте, но избавьте исповедника от перечисления пред ним всех мельчайших обстоятельств, всех подробностей, за которыми и сами вы никогда не уследите» (Из записок Высокопреосвященного Леонида, архиепископа Ярославского). Игумен: Сердечно рад тому, что слово святителя Игнатия сроднилось Вашей душе. Это – лучший из учителей для нашего времени. Мы тоже им руководствуемся. Заметьте, что, ежедневно исповедуя греховные помыслы, его ученики всегда были веселы. «Уныние не от Бога, исповедуй грех и будь весел», – утешал отец Игнатий, если замечал у кого-то уныние. Положим же начало покаянию, и да будет пример духовной семьи архимандрита Игнатия основой наших с Вами отношений. Мир Вам и благословение Божие . |
| Напомню, что Церкви (то есть архиерейским кафедрам и монастырям) принадлежало довольно много сельскохозяйственных земель, сёл и деревень. Такое положение дел складывалось веками - князья и бояре в завещаниях отписывали свое имущество тому или иному монастырю, чтобы там вечно молились за усопшего. Хорошо это или плохо - вопрос другой (и тут во все времена были разные оценки), но факт, что так сложилось Разумеется, государственная власть издавна хотела воспользоваться этими землями в своих целях - вопрос о секуляризации церковной собственности вставал еще при Иване Третьем, в начале XVI века. Но до дела дошло только при Екатерине. Согласно указу 1764 года практически все земли у монастырей и епархий изымались и поступали в распоряжение специально созданной при Сенате Коллегии экономии, то есть, по сути, отдавались в казну. Эти земли Екатерина раздавала за верную службу своим " орлам " - то есть так или иначе отличившимся знатным вельможам. Взамен государство брало монастыри и епархии на свое содержание, выделяло им, как сейчас бы сказали, " бюджетное финансирование " . Казалось бы, и волки сыты, и овцы целы? Нет, вовсе не так! Дело в том, что размер этого финансирования был чуть ли не на порядок меньше, чем нужно. Точнее, государство компенсировало Церкви примерно одну восьмую часть тех доходов, которых она лишилась из-за изъятия земель. Как же распределялось это государственное содержание? Были введены так называемые монастырские штаты. То есть все монастыри были разделены на три разряда (как тогда говорили, " класса " ). Каждому классу соответствовало фиксированное количество оплачиваемых мест. Лаврам (а их тогда, если не считать территорию Украины , было в России всего две - Троице-Сергиева и Александро-Невская) оплачивалось содержание 101 насельника, монастырям первого класса - до 33, а провинциальным монастырям, отнесенным к третьему классу - всего 10-15 мест. Реально в монастырях было гораздо больше насельников, и все " лишние " остались без содержания. Если же говорить о величине содержания на одного человека - то оно было крайне скудным. Кстати, для женских монастырей на одно место выделялось в несколько раз меньше средств, чем для мужских, - как будто женщины меньше ели! Но и монахи в мужских монастырях оказались фактически на голодном пайке. |
| «Поисповедуй меня» Отец Кирилл нес послушание духовника более 40 лет. Многие насельники считают его -самым выдающимся духовником Троице-Сергиевой лавры из числа братьев обители преподобного Сергия и сравнивают с преподобным Амвросием Оптинским. Батюшка любил послушание духовничества — он всегда вникал в нужды и проблемы людей, всегда искренне стремился им помочь. Запомнились его слова: «Жалей людей, и Бог тебя пожалеет». Как ему это удавалось? Если сравнить нашу душу со струнным инструментом, то Господь открывал отцу Кириллу, какую струну подтянуть или ослабить, чтобы душа обрела гармонию и умиротворение. Все, кто хотя бы раз встречался с батюшкой, отмечали, что в нем подкупали открытость и искреннее радушие. Без сомнения, он обладал даром глубокой проницательности. И поэтому душа другого человека была перед ним как открытая книга. Батюшка никогда не давил на собеседника, чутко воспринимая и переживая чужую боль. Если ему приходилось вразумлять кого-то, он делал это тактично, стараясь не обидеть. Митрополит Курганский и Белозерский Даниил вспоминает рассказ одной своей прихожанки, которая из раза в раз на исповеди стыдилась открыть отцу Кириллу блудные помыслы: «После очередной исповеди отец Кирилл разрешительную молитву не читает, ждет, ждет, ждет. Потом наклонился к ней и говорит: “Что же ты вот это, вот это не исповедуешь? Умрешь, не дай Бог, куда же душа-то пойдет?” И у женщины прошло смущение, она поняла, что батюшка все чувствует и видит». В другом случае, чтобы указать на важность исповеди мелких грехов, отец Кирилл попросил одного священника: «Поисповедуй меня». Он каялся очень смиренно, кротко — в таких мелочах, о которых этот священник сам на исповеди никогда не говорил. Потом, анализируя ту исповедь, священник понял, что старец показывал, что нужно исповедоваться во всем, в том числе в мелких грехах. Когда батюшка исповедовал, он все время молчал. Говорил редко — буквально одно-два слова. Но эти слова были очень ценными — они перевешивали множество фраз и наставлений других духовников. Зато епитимья у старца всегда была по силам. И, как правило, от поста до поста. «В основном он благословлял читать Святое Евангелие (по одной главе), назначал поклоны (семь, двенадцать) с молитвой Иисусовой или с “Отче наш”. Вроде бы весьма скромные епитимьи, необременительные для людей, живущих в семьях, в сложных условиях, но они производили сильное действие на человека, мягко напоминая о его грехе перед Богом, пробуждая чувство покаяния, что и является в православном понимании целью епитимьи», — отмечает блаженнейший митрополит Онуфрий. |
| Будучи инспектором академии, он был еще и насельником Троице-Сергиевой Лавры. И конечно же, нес свое монашеское послушание по монастырю и не формально к этому относился, а исполнял послушание от и до. Ни от чего не отказывался, все нес, все исполнял. Но и в самой семинарии и академии помимо лекций он как инспектор еще и за учебную, и за хозяйственную часть ответственность нес. Однако самое удивительное, если не сказать потрясающее, впереди. В давние времена, помнится, еще в Ташкенте, некто со знанием дела спросил меня: «Кто, по-твоему, самый злейший враг для советской власти?» Не рассчитывая на мой правильный ответ, вопрошавший сам же и ответил: «Святой». Много времени спустя, по зрелом размышлении, я понял, что все так именно и обстоит. Пример с архимандритом Вениамином полностью подтверждает ответ. По окончании насыщенного трудового дня, как правило, к отцу Вениамину в келью приходили следователи НКВД (или его вызывали), обычно на целую ночь. Его расспрашивали, с ним беседовали, ему угрожали, и все с одной целью — не давать ему спать. Под утро его отпускали. Энкавэдэшники менялись. Удавалось ли ему в оставшиеся минуты поспать, этого я не знаю. Истязание такое совершалось из ночи в ночь, из недели в неделю, из месяца в месяц. Открытие такое для меня было сущим потрясением. Совершалось это в бытность его инспектором постоянно, пока, наконец, в феврале 1949 года его не вызвали и больше не отпустили. Выслали в Казахстан, где он пробыл до 1954 года. Когда он вернулся, Патриарх Алексий I в феврале 1955 года облек его епископским саном и определил на Саратовскую кафедру. В ответной речи при вручении жезла он пророчески предрек: «Мне недолго осталось пребывать в этом мире, епископство мне обещано под конец жизни». Ушел из этого мира владыка Вениамин при загадочных обстоятельствах. Указывали даже на споспешника смерти — келейника, но экспертизу Советы не проводили. Жизнь отца Вениамина (потом владыки) была выражением святости. Рассказать об этом сложно. Святость можно только прочувствовать, причем, разумеется, только при личной встрече. |
| Кроме древлехранилища и ризницы, Комиссия признает необходимым образовать особый музей Лавры, задачей которого явится облегчение теоретического изучения Лавры как «живого музея». В нем как в центре должны сходиться все нити и пути для ознакомления с Лаврой. Эта задача музея может быть осуществлена через сосредоточение в определенном здании: I. Всей литературы, древней и новой, касающейся Лавры. Помимо монографий и отдельных изданий о Лавре, собрание должно заключать в себе также компактное извлечение (даже вырезки или выписки из редких или громоздких изданий) материалов, рассеянных в различных местах и неудобозримых по причине своей разбросанности среди посторонних материалов: а) собрание документов (летописи, акты, исторические узаконения и распоряжения правительства и духовных властей, и т. п., документов экономического характера); б) путешествия, воспоминания, описания, письма, дневники и др.; в) жития и службы местным святым, биографии деятелей Лавры и лиц в сфере ее влияния; г) монографии и исторические исследования, касающиеся Лавры и отдельных сторон ее жизни, в частности – осада Лавры и Лавра как крепость; д) путеводители по Лавре и ее району. П. Всей иконографии Лавры, ее насельников и деятелей, по возможности, в подлинниках, а где нельзя – в воспроизведениях: а) старые изображения (на иконах, гравюрах, литографиях) внешнего вида Лавры и ее зданий; б) современные изображения видов Лавры в целом и по частям – картины, гравюры, рисунки, литографии и т. д., также современные лубки; в) лицевая иконография Лавры: 1) иконы или их воспроизведение, изображения преподобного Сергия, его учеников и сподвижников, а также других деятелей Лавры или связанных с ней [исторических лиц]; 2) портреты всех родов, изображения всех, по возможности, деятелей Лавры или соприкосновенных с ней (например, профессоров Духовной академии); г) изображение различных моментов истории и жизни Лавры – историческая живопись, гравюры, рисунки, фотографии и т. п.; лубки. III. Собрание автографов в подлинниках или воспроизведениях всех вышеназванных лиц. |
| Рекомендовалось также при возможности организовывать при монастырях различные курсы, ремесленные училища, школы церковного искусства и т.д. Предусматривалось создание в монастырях проповеднических кружков и братств, а при возможности – печатание просветительских листков и брошюр. Подобную издательскую деятельность в начале XX века сумели наладить Почаевская и Троице-Сергиева лавры. Троицкие и Почаевские листки расходились среди паломников значительными тиражами. В Проект устава о внутренней миссии (1919) раздел, посвященный миссионерской деятельности монастырей, вошел почти без изменений. Смягчилось лишь требование, согласно которому в каждом монастыре должны быть насельники, занимающиеся миссионерской деятельностью. Если Устав внутренней миссии требовал, чтобы в каждом монастыре, как в мужском, так и в женском, было «не менее двух лиц, кои посвящают себя миссионерскому служению», 289 то теперь требование теряет свою категоричность: По возможности, в каждом монастыре некоторые из числа братии посвящают себя миссионерскому служению. 290 3.3.6. Всероссийская миссия и орган, координирующий деятельность миссионерских структур Церкви Согласно Правилам об устройстве внутренней миссии (1908), во всероссийском масштабе деятельность миссии координировали миссионерские съезды, решения которых утверждались Синодом. 291 Но поскольку съезды созывались лишь время от времени, требовался постоянно действующий центральный миссионерский орган. Мысль о необходимости такого органа не была новой. В конце XIX века по инициативе снизу начинают создаваться различные миссионерские братства, внеепархиальные миссионерские курсы и другие объединения, для координации деятельности которых был нужен какой-нибудь центральный орган. В 1880-х годах архимандрит Павел Прусский составил проект противосектантского совета при Синоде, а в 1897 году III Всероссийский миссионерский съезд в Казани высказался о необходимости централизации миссионерского дела или в виде совета при Синоде, или же в виде Всероссийского миссионерского общества по делам внутренней и внешней миссии. Эту идею поддержали не только все епархиальные архиереи, которым был послан соответствующий запрос, но и К.П. Победоносцев . Однако соответствующая структура так и не была создана. 292 Объясняя причины того, почему это решение не было выполнено, автор статьи, напечатанной в официозных «Прибавлениях к Церковным ведомостям», писал, что до манифеста 1905 года охрана православия была задачей не только Церкви, но и государства, которое брало на себя координацию миссионерской деятельности. Однако, по мнению автора этой статьи, выступая в роли координатора, государство решало свои задачи, а не церковные. А ведь интересы Церкви и государства совпадали далеко не всегда. К тому же государство не могло обеспечить преемственности миссионерской работы и взаимосвязи миссионерских организаций, находящихся в разных епархиях. А миссионерские съезды созывались слишком редко для того, чтобы решать текущие вопросы. 293 |
|
|
