| Разделы портала «Азбука веры» Кондак 1 Избранный архиерею и слуго Великаго Архиерея Иисуса, преблаженне Алексие! Яко сподобльшеся многих твоих благодеяний, не имеюще же что воздати, похвальная восписуем ти и от души взываем, проповедающе чудеса твоя: испроси нам от Царя Небеснаго безбедно преити прочее жития сего и достигнути Горняго Иерусалима, да тамо узревше тя в блаженней радости, воззовем к тебе: Радуйся, Алексие, великий чудотворче и скорый помощниче. Икос 1 Ангеле, от земли прозябый! Великаго Совета Ангел, провидев доброту души твоея, прежде век избра тебе, еже благовестити плененным отпущение и слепым прозрение. Отнюдуже мы, грешнии, светом дел твоих получивше прозрение и грехов отпущение, взываем: Радуйся, корене благаго отрасль блажайшая; радуйся, честных родителей добрейший сыне. Радуйся, благоуханнаго сада прозябение; радуйся, духовным возрождением Богу Отцу усыновленный. Радуйся, миропомазанием Святаго Духа запечатленный; радуйся, имя, яко миро излиянное, свыше восприявый. Радуйся, от пелен Богу посвященный; радуйся, мужественно иго Христово на себе возложивый. Радуйся, земная и мимотекущая, яко уметы, вменивый; радуйся, егоже Человек домовит — Иисус утро наят делателя в виноград Свой. Радуйся, образ Божий и подобие свято соблюдший; радуйся, красото, душевныя и телесныя всех очи увеселяющая. Радуйся, Алексие, великий чудотворче и скорый помощниче. Кондак 2 Видя откровением Духа Святаго, яко не устоят нечестивии на суде праведнем, но суть яко прах, егоже возметает ветр, от младых ногтей, преблаженне Алексие, на совет их не шел еси, ниже на пути грешных человеков стал еси, но, Закону Божию усердно поучался, и прочим внушал еси пети: Аллилуиа. Икос 2 Разум свыше прием, мал детищ сущь, еже не труждатися всуе в ловлении птиц, потщался еси вся яже на земли красная оставити. Темже мы приглашаем тебе: Радуйся, на ловитву человеков призванный; радуйся, к Горним, яко на крилах возлетавый. Радуйся, море житейское любомудрием испытавый; радуйся, волнение его безопасно прошедый. |
| Меня особо порадовало что люди теперь своими силами возводят храмы и часовни, просят благословения в епархии. Конечно, строят не грандиозные сооружения, но уютные, красивые здания, сделанные с любовью. Возрождается давняя традиция возводить часовни и храмы по обету. В одной из деревень на Пинежье мужчина, дав Господу обет, строит часовенку, что называется с топором в руках. Неоднократно мы были в Котласком районе. Так в Коряжме мы отслужили первую Литургию для детей-инвалидов. По их просьбе мы в прошлом году посетили клуб, где они собираются и пообещали отслужить Литургию в этом году, что и было сделано. Со всей округи в Коряжму приехали родители с детьми. Дважды мы были в Виноградовском районе, где совершили освящение закладного камня на месте строительства часовни у кладбища в деревне Пянда. Везде чувствуется духовное пробуждение - не только в крупных городах, но и в глубинке. Восстанавливаются и строятся храмы, но самое главное: воцерковляется народ. Так получилось, что в этом году мы посетили и самый юг Архангельской области, и самый север. Земля Франца Иосифа - это край земли, и не только Земли Русской, но и всего мира. Там еще с советских времен находится наша пограничная застава. Люди, которые служат там - настоящие подвижники, давно решившие, ради чего и зачем служат Отечеству. Служба осложняется тем, что солдаты и офицеры находятся вдали от дома, от своих семей. То есть они несут настоящий ратный, воинский подвиг. Военнослужащие пожелали иметь у себя на пограничной заставе православный храм. Им не хватает духовной поддержки, помощи. В конце августа мы посетили Землю Франца Иосифа и определи место под строительство православного храма. С благословения священноначалия и согласия управления пограничной службы обозначили край Русской Земли православным крестом. Кроме того, по инициативе пограничной службы и благословению Патриарха Московского и всея Руси по крайним точкам границы России устанавливаются памятники святителю и чудотворцу Николаю. В расположение части на Земле Франца Иосифа памятник святителю уже доставлен. В Архангельской епархии таких памятников будет установлено три: на Земле Франца Иосифа, на архипелаге Новая Земля и в самом Архангельске. |
| сено сельное днесь суще, и утре в пещь вметаемо, Бог тако одевает, не много ли паче вас маловери» ( Mamф. VI. 30 )? Сим же путем умозаключения можем мы теперь следовать, рассуждая о благодати. Если в «солнце» сего телеснаго мира «положил селение Свое» ( Nc. XVIII. 5 ) Бог, и Он «сияет» им так благотворно и щедро «на злыя и благия» ( Mamф. V. 45 ); кольми паче вышняя область духа человеческаго, чтобы не предать себя мерзости запустения, чтобы не превратиться в страну тьмы и сени смертной, должна быть живою обителью Всевышняго, и быть просвещаема Его «истинным светом», который, как видит и показует служитель света, и действительно «просвещает всякаго человека грядущаго в мир» ( Uoah. I. 9 ), разумеется, поколику человек не убегает от сего внутренняго света во внешнюю тьму злых дел. Если «прозябаяй траву скотом и злак на службу человеком» ( Nc. CIII. 14 ) есть также Бог; если о пище тела «научаются сынове, ...ихже возлюбил еси Господи, яко не рождения плодов питают человека, но слово Твое Тебе верующих соблюдает» ( Npeм. XVI. 26 ), иногда чудесно, а всегда естественно, и верующих и неверующих, подобно как и солнцем Своим по преизбыточествующей благости сияет на злые и благие: кольми паче душу человеческую свойственною и удовлетворительною ей пищею напитать, плод добродетели возрастить, алчбу правды и жажду истины утолить, сердце укрепить духовною силою, возвеселить радостию святою, никто и ничто не может, разве Бог и Слово Его, как и сказует Единородный Его: «Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки» ( Uoah. VI. 51 ); «иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод мног: яко без Мене не можете творити ничесоже» ( Uoah. XV. 5 ). По учению Апостола, не только всякое доброе дело делается, но и всякое святое слово достойно произносится не иначе, как с помощью Духа Святого: «Никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым» ( 1Kop. XII. 3 ); кратко сказать: если бытие и благобытие низших тварей ежеминутно зависит от благости и силы Божией: кольми паче духовная жизнь и блаженство человека, сотворенного по образу Божию, и воссозидаемого в образ Божий, ежеминутно, так как и вечно, – зависит от содействующей благодати Божией. |
| Вероятно и сами христиане, «иже от Кесарева дому», просили Апостола приветствовать от них прочих христиан, живущих вне столицы, дабы не оставить сомнения себе и другим, что христианская любовь их не стесняется связями и приличиями светскими. Что ж? Могу ли некоторые подобные вести из новой столицы возвестить обитателям древней столицы? Почему не сказать, что тамошние общники веры нашей пребывают в нераздельной с вами христианской любви, так как и тамошние пастыри в нераздельном единомыслии веры? Скажу ли и то, что «целуют вы, ...иже от Кесарева дому»? О! могу, могу сказать несравненно более. Целует вы Сам Кесарь возлюбленный. Так! Сам Благочестивейший Император посылает чрез мою мерность слово Его высокого благоволения, привета, любви доброй Москве . Доброй Москве! Вы тотчас догадаетесь, что это не я ласкаю вас в глаза, но что сердце Царя, Который не имеет нужды ласкать; – любящее сердце Царя отверзается к верной столице. Вслушайтесь еще раз доброй верою и верностию сердца: ваш Царь, соступя любовью с высоты величия, в превышающей самое величие простоте любви, вас приветствует. Приимите сию добрую весть понесите ее из дома в дом, со стогны на стогну; пусть она выйдет и за врата обширного града; пусть пройдет по селам и градам, ближним и дальним; услышав ее, они не позавидуют нам, но порадуются с нами, зная, что добрый Царь всех добрых Россиян любит единою любовию; пусть бы, если можно, пронеслась весть сия и за пределы отечества нашего, чтобы и там знали нашу радость и наше благополучие; пусть бы достигла она до тех народов, у которых в наши времена о государственном устройстве и об отношениях между предержащею властию и подданными столько споров и распрей, что от них все общественные связи трещат, все столпы политических зданий колеблются, пусть бы они прочитали у нас явственнее на сердцах нежели на хартиях написанное, краткое, но всеобъемлющее постановление государственное, которое заключается в следующих словах: «святость власти и союз любви между Государем и народом». |
| Обычные ошибки – хронология; географические познания почти совершенно отсутствуют. Наиболее слабо усвояются отделы: а) продолжение арианской ереси после Никейского собора и б) упорство монофизитов и монофизитские секты. Отделы: 1) взаимные отношения между церковью и государством в IV–XI веках и участие императоров в церковных делах; права и преимущества, предоставленные церкви государством: влияние церкви на государство, его управление и законодательство как на Востоке, так и на Западе; 2) церковное управление: учреждение патриархатов; права и преимущества патриархов; возвышение Константинопольского патриарха; высшая форма церковного управления соборного – или совсем, опускаются преподавателями семинарий или усвояются так плохо, что редкий экзаменующийся может дать обстоятельный ответ, и когда экзаменующемуся предлагается вопрос из этой области, комиссия заранее может знать, что он провалится. Таковы общие недостатки, которые комиссия считает своим долгом отметить». Г) Донесение комиссии, производившей испытания по греческому языку: «Экзамену по греческому языку подвергались 8 человек: 1 Самарской, 4 Московской (1 сирийский уроженец). 1 Ви- —423— фанской, 1 Холмской (священник Делекторский) и 1 Софийской духовной семинарии (последний – болгарский уроженец). Лучшие ответы были даны 1 воспитанником Московской семинарии и 1 Вифанской (балл пять). Все ответы были не ниже среднего. Отвечающие обнаружили достаточное знакомство с грамматикою (вопросы предлагались преимущественно из этимологии и морфологии глагола) и некоторую осведомленность в греческом вокабулярии». Д) Донесение комиссии, производившей испытания по латинскому языку: «Экзаменующимся по латинскому языку был предложен для перевода трактат Цицерона: De senectute. Выдающихся в смысле знания ответов не было, а было скорее не мало ответов, выдающихся по незнанию и по полному неуменью браться за перевод. Один не знал значения слов: cedo, nascor, pietas, turba, cumque. Другой не мог сказать, что значат слова: persuadeo, celer, possum, teneo, sic. |
| и знаменитости предков, пробуждавшие униженную боярскую гордость, способствовали не только развитию ненависти, но даже и стремления отомстить родовому врагу”, то есть московскому правительству. Князья Мышецкие были издавна захудалым родом, в котором едва ли сохранялись какие-либо предания о славе и знаменитости предков; по крайней мере, Мышецкие времен Андрея Денисова столетий за шест до XVIII в. таких знаменитых предков указать очень бы затруднились. Боярской гордости у потерявших титул потомков этого рода в XVIII в. едва ли могло быть много, так как Мышецкие и не бывали боярами. Издавна неважные провинциальные помещики, почему они стали бы питать ненависть к московскому правительству, снабдившему их поместьями, да еще как к родовому врагу, да еще на протяжении четырех столетий? Кажется, это срок достаточный для погашения всякой ненависти и вражды, и примирились же с Московским правительством потомки других видных княжеских фамилий, действительно когда-то лишенных Москвой их самостоятельности и владений. Совершенно уже невероятным кажется нам объяснение чувства мести к правительству у Андрея Денисова из родовых воспоминаний. Все это чистая фантазия, вычитанная автором у других и без всякой критики переносимая в его труд. Можно указать далее случай, когда собственное воображение автора разрисовывает заимствованные известия и преувеличивает их до неузнаваемости. Прочтя в нашей книге “Земское Самоуправление” I, 102–103 о том, что “княгиня Анна Кирилловна Мышецкая происходила из знаменитого коммерческого рода Босых, имевшего большие владения в Устюжском и Сольвычегодском уездах, и сделала видную для нее партию, выйдя за князя Данилу Ефимовича Мышецкого, породнившегося с Босыми, по всей вероятности, ради поправления своих обстоятельств, так как род Мышецких и в XVII в. был в значительной мере захудалым”, о. Кирилл делает неожиданное заключение, что “некоторые из них (Мышецких), чтобы существовать, вынуждены были позорно продать свой княжеский титул”. Здесь автор, во-первых, единый указанный случай брака размножил: вместо одного кн. Данилы Ефимовича явились уже некоторые, которые были вынуждены, а, |
| —717— этого в тайне. Дан в Кракове, 24 апреля 1604 года, Вашего Святейшества нижайший; слуга Димитрий Иванович, царевич великой России и наследник владений Московского монарха». Итак, мы видим, что в этом письме заключается отречение от православия, удостоверение в принятии католичества и обещание введения последнего в Московском государстве. Таким образом, это письмо есть некоторое обязательство. Понятно само собой, что обе стороны – и иезуиты, и Лжедимитрий стремились обставить дело, как можно точнее. Лжедимитрий не мог знать, что от его имени пишут отцы иезуиты в латинском письме, так как латинского языка он не знал. С другой стороны, иезуиты желали, чтобы это обязательство было собственноручно написано. Они основательно могли бояться впоследствии обвинения, в подлоге, или в неточности передачи слов Лжедимитрия. Собственноручное письмо, с такой подписью устраняло всякие недоразумения, так как перевод всегда мог быть сличен с подлинником, да и собственноручная подписка, конечно, имела уже непререкаемую силу обязательства. Вот почему в Рим и были посланы вместе и собственноручное письмо Лжедимитрия на польском языке и перевод сделанный иезуитами на латинский язык. Положение Лжедимитрия в Кракове было критическое. Один, без всяких средств, кроме дерзкой энергии и упрямой воли, без всяких прав, кроме затаенного недовольства русских людей, без пособников, без всякой поддержки, Лжедимитрий постучался у врат католической церкви, и письмом к папе ступил на верный и, в его положении, единственно надежный путь. Это письмо Лжедимитрия произвело в Ватикане чрезвычайно благоприятное впечатление. Папы не таили своих целей относительно Московии, как в то время называли Россию, и не имели нужды скрывать свои планы. Просветить Россию светом истинного христианского учения в духе римско-католической церкви и поставить затем Россию во главе нового крестового похода против турок для окончательного изгнания их из Европы – вот панская политика того времени относительно православной Руси. Лжедимитрий, долго живший по монастырям, даже в Москве |
| По распоряжению митрополита в тоже время (в 1850 г., был записан местный напев Московской епархии и представлен Львову, что впрочем требовалось еще указом Синода от 30 сентября 1846 г. за 12585 891 . «Следующий ему (Львову), писал митрополит Филарет обер-прокурору Синода – Протасову от 16 марта 1850 года, список напевов, издавна употребляемых в Москве, доставлен ему непосредственно. Поступив в Московскую епархию за 49 лет перед сим, я нашел тогда почти все сии напевы в употреблении, между прочим и в присут- —618— ствии блаженной памяти митрополита Платона. Только напев псалма «благослови душе моя Господи» не так давно положен на ноты, но и сей употребляется в Москве уже более 20 лет и не есть новосоставленный, а древний, по преданию употреблявшийся, положенный на ноты для хора. Посему, согласно со 2 п. указа Св. Синода, сии напевы остаются в употребление и имеют быть оставлены без изменения, тем паче, что все они имеют древнецерковный умилительный характер» 892 . Замечательное свидетельство древности местного напева Московской епархии 893 . Вскоре появились новые переложения г. Львова ирмосов и антифонов греческого напева. Переложение сделано с рукописи, признанной Львовым древней и едва ли не единственной. Когда это творение Синодом было прислано на рассмотрение митрополита Филарета, то последний снова учредил особый комитет для исследования рукописи и переложения. Комитета нашел, что рукопись вовсе не древняя, потому что писана на бумаге 1784 и 1786 годов, что напев ее представляет пение, по наслышке употребляемое, что лишь некоторые напевы согласны с церковной нотной книгой и т. д. Из этого возник новый спор Львова с комитетом, а через него и с митрополитом. Донося о сем Синоду, Преосвященный Филарета писал: «происшедшее между перелагателем и комитетом состязание представляет большой частью труд, не приносящий плода. Перелагатель в объяснениях говорит, что допущение изменения в напевах было бы вредно. Комитет отвечает: точно так, и комитет совсем не думал допускать изменения. |
| Подобный протест выразили и крестьяне п-ка Апраксина в числе 99 д., проданные в 1813 г. в Кирилловском у., Новгородской губ. п-ку Лескову. В 1816 г. в Пензенской губ., в Мокшанском округе, с. Купли, д. т. с. Мясоедовой, крестьяне, «состоящие в значущем количестве, быв проданы от наследников ее разным помещикам, при случае ввода их во владение оказали было земской полиции ослушание, говоря, что они помещикам не принадлежат»; в той же губернии произошло аналогичное явление в Инсарской округе, в дер. Чекашевых-Помянах; в Феврале 1813 г. д. т. с. графиней Безбородко были проданы ген. м. Обрезкову 382 д., хотя покупатель был введен во владение, однако крестьяне отказались идти на господскую работу. До сих пор мы рассматривали те случаи, когда помещики продавали крестьян с землей, или имения населенные; но часто помещики продавали, по недостатку земли, или по иным основаниям, одних крестьян без земли, в таких случаях помещики покупатели пытались переселять на новые земли: попытки переселения крестьян купленных, полученных по наследству или в особенности попытки переселения крестьян на заводы и фабрики всегда создают серьезные основания к волнениям. Крестьяне выходили из повиновения, отказывались переходить на новые земли из опасения ухудшения положения; боязнь перед новыми, неизвестными условиями их будущего материального существования усугубляла опасения; часто опасения не имели основания, но этот мистический страх делал свое дело, виной этому часто служило нежелание расставаться с старыми насиженными местами, с которыми у крестьянина связывались известные воспоминания, это была нравственная связь, побороть кото- рую крестьянин не всегда мог. Помещица Рязанской губ. Касимовского у. Кронштейнова, в 1817 г., имея 260 душ, по малости земли, продала 101 душу бригадиру Дурасову: новый владелец хотел переселить их в имение Никольское, Московской губ., крестьяне отказались следовать на новое место, мотивируя свой отказ тем, что они не должны быть проданы на вывоз, в доказательство чего представили копию с Указа Прав. |
| —714— не велю». 958 Костомаров должен был знать, что письмо Лжедимитрия к папе от 30 июля было уже второе, так как о первом, посланном в апреле, упоминает Велевицкий. Между тем во втором письме излишне было упоминать о «принятии католичества», когда этому именно посвящено все первое письмо от 24 апреля. Велевицкий сообщает в своей истории, что первое письмо Лжедимитрия к папе Клименту VIII было писано между 17 и 24 числами апреля 1604 года, из Кракова, по-польски и другими переведено на латинский язык. Нунций Рангони доносил от 24 апреля 1604 года: «он дал мне собственноручно им писанное и подписанное по-польски письмо к его святости, прося меня извинить дурной почерк и не складность и переслать его», причем нунций сообщает, что приложенный латинский перевод сделан о. Савицким. Этот латинский перевод был впервые издан в 1877 году о. Перлингом, членом Общества Иисуса, в его произведении «Rome et Demetrius»; впоследствии ему же посчастливилось найти польский оригинал: причем оказалось, что сделанный о. Савицким перевод неточен и неполон. 959 Этот, говорит В.А. Бильбасов, польский оригинал письма Лжедимитрия к Клименту VIII очень характерен. Мы находим очень много исправлений и поправок в правописании, из которых одни сделаны во время самого писания, другие после написания письма: затем пишущий очень часто ставит прописные буквы в средине слова, некоторые буквы принимают церковно-славянский вид. Отсюда ясно, что писавший письмо не имел навыка в польском письме. Но этого мало. Некоторые буквы взяты писавшим из греческой азбуки, которой в Польше нельзя было научиться. Иногда попадаются титла, которые суть отличительный признак только русского письма. В некоторых местах пишущий вместо латинских букв употребля- —715— ет русские. Прежде всего, что приходит на мысль, это, что лицо, писавшее письмо, имело хорошую практику в московском письме и было знакомо с азбукой греческой. Вывод же, следующий из этих фактов, таков: составитель письма на польском языке и переписчик письма – две разные личности. Письмо было составлено кем-то, кто прекрасно владел этим языком, а переписано человеком, который едва умел писать по-польски. Обнаруживается такой процесс: человек, знавший прекрасно польский язык, составил письмо, но так как необходимо было, чтобы Лжедимитрий собственноручно написал его, то он своей рукой переписал составленное письмо и, не умея писать по-польски, делал ошибки во время писания; некоторые ошибки ему исправили после писания, но все-таки Лжедимитрий наставил еще русских и греческих букв, которые трудно было исправить. |
|
|
