| Yevgeniya 5 января 2017, 01:55 Всеволод, в английском есть слово " совесть " , употребляемое и короткое: " conscience. " " Conscienmiousness " -- это " добросовестность " : совсем другое, более длинное и редко употребляемое слово, как и по-русски. Михаил Чернушенко 5 января 2017, 00:54 Тем, кто хочет слушать на англ. православные беседы: http://www.ancientfaith.com/. Там много подкастов на разные темы. Каноны, акафисты: http://www.orthodoxengland.org.uk/hp.php , Макаров 5 января 2017, 00:17 " Обучение языку – это впитывание нового мировоззрения " -- типичный русский менталитет. Только русские, изучая, скажем, английский язык, начнут выискивать ПРЕИМУЩЕСТВА английского перед русским, как языка, так и мировоззрения. Поэтому нас трудно победить в бою, но легко взять на " культуру " . Марина 4 января 2017, 22:36 Спасибо, о. Андрей! Могу сказать, что в учебниках испанского языка есть тексты о Храме Святого Семейства (La Sagrada Família). Наталья 4 января 2017, 22:04 Спасибо, о.Андрей! Ваша статья-Рождественский подарок для всех! Нужно пополнять свой словарный запас по теме " Православие " .Буду на каникулах в Лондоне, мне зто пригодится, как своевременно!Ещё раз огромное Вам спасибо! Всеволод 4 января 2017, 22:03 А в английском нет слова " совесть " . Вернее, есть, но труднопроизносимое и труднонаписуемое: " conscientiousness " , так что им не очень-то и пользуются. K 4 января 2017, 21:56 Зависит от обучаемого. Если есть потребность- человек знает эти слова. А если потребности нет (не сформирована)- ну так и у нас мало кто знает что такое " причастие " и сможет по русски обьяснить. Однажды одна особа гневно отказалась от " трапезы " , решив что это нечто непристойное:) бывает...дикарисс! Александр Алексеевич 4 января 2017, 21:52 Да, Батюшка-молитва, чаще всего, превращается в такой иностранный язык, что и не помнишь, что сейчас читал, кого поминал- а, вроде, в храме был...А, потом:- ой, Господи!-мы же, " Вот из йю нейм " вроде, ещё со школы знаем...Ничего мы о себе не знаем. Так и не видим. Батюшка, за статью- Спаси, Господи! |
| А когда наступил Новый год и мы по благовесту поняли, что начали поздравлять, раздались тихие шаги. Удивленные, мы обернулись (Патриарх никогда не приходил ночью), увидели его. В шелковой рясе, с большим золотым крестом на груди, с тщательно расчесанными серебристыми волосами. Он держал в руках деревянный поднос, полный пряников, пастилы, орехов, яблок. Поставил на стол, низко поклонился и поздравил нас с Новым годом. Мы встали и тоже поздравили его, пожелав здоровья и удачи. А потом вскипятили чай, вызвали часового и великолепно втроем отметили Новый год. Как только Надя ушла, передав мне дежурство, вошел Патриарх. Он преобразился. Бодрый, помолодевший. В ладонях перед собой на папиросной бумаге он держал салфетку. Беленькая, с тонкой вышивкой, она казалась живой – вспорхнет и улетит. Патриарх сказал. – Мария Александровна, вам известно, что сегодня вы последний раз у меня? Я, улыбаясь, поздравила – арест снят. Протягивая мне салфетку, он сказал: – За заботу и внимание. Я вспыхнула, поблагодарила и отказалась. Подарок от заключенного? Не положено. А он, как бы прочтя мои мысли и покачивая салфетку, сказал: – Это же не предмет. Материальной ценности он не имеет. Это символ, память о днях в Донском. Разве против этого я могла устоять? Я завернула ее в папиросную бумагу и спрятала в сумку. Михаил Макаров У благодарственной службы Когда мы пришли, в алтаре готовились к встрече Патриарха. Сослужащих Патриарху архиереев облачали в мантии. Особенно красивы были светло-голубые мантии митрополитов, переливавшиеся серебром. Иподиаконы складывали ризы Патриарха для облачения его по патриаршему чину. Готовили облачения архиереев. Протоиерей Александр Хотовицкий показывал пришедшим сослужащим священникам их облачения. Протодиакон К. В. Розов, облаченный в стихарь с двойным орарем в древнем стиле, стоял с трикирием. Он был нездоров: у него был насморк, и было перевязано ухо. Тем не менее в продолжение всей службы голос его звучал хорошо, только несколько в нос. Рядом с Розовым стоял с дикирием протодиакон Храма Христа Спасителя Архангельский. Два протодиакона – Шаховцев и Ризоположенский – были с кадилами. |
| Один из ярких эпизодов нашего дивизиона — это бой в районе деревни Васюты под Витебском 26 июля 1944 года. В этот день по указанию командира полка полковника Лавриновича я, командир орудия сержант Макаров, Иван Воронов и ординарец рядовой Михаил Дудкин были направлены на командный пункт полка, как наблюдатели за ведением огня по сосредоточению противника и по его огневым точкам. Не доходя примерно 800 метров до командного пункта, мы увидели прорвавшихся из окружения немцев, которые двигались большой массой в сторону огневых позиций нашего дивизиона. Это была пехота, которую сопровождали два броневика. Местность, на которой развивались события, была пересеченной — балка, овраги, небольшие высотки, местами плотные кустарники из ольхи и ивняка. Перед огневой позицией нашего дивизиона также были кустарники. Немцы находились от нас в каких-нибудь 300-х метрах. На их пути находилась гаубичная батарея, которая вела по прорвавшимся фашистам огонь. На наших глазах батарея была смята. Из уничтоженной батареи дополз к нам лишь один раненый командир взвода батареи. Мы отправили его в медсанбат. Ординарца Михаила Дудкина я отправил в дивизион, чтобы предупредить о движении немцев. Наши войска должны были быть готовы принять бой. Трудно сказать, как в дальнейшем сложилась бы наша судьба, но предполагать можно, так как вместе с ездовыми нас было всего 40 человек, а немцев было около 200 человек. Спасло положение появление наших танков. Пять танков Т-34 двигались со стороны командного пункта дивизии, где находился командный пункт и командир полка Лавринович. Танки расчленили немцев, но бронетранспортерам и пехоте немцев удалось обойти нас. Они укрылись в кустарниках и продолжали движение в сторону нашего дивизиона. Танки их не преследовали, так как вели бой с отсеченной группировкой немцев, наш дивизион стрелял по немцам прямой наводкой. Немцы были рассеяны — часть прорвалась, часть была убита. У нас тоже были потери, в частности, погиб Миша Дудкии, мой ординарец. Жалко мне его было. Я родителям написал письмо о гибели Михаила Дудкина, но ответа я так и не получил. Мы втроем остались в живых — те, кто организовывал тылы. |
| Михаил 22 сентября 2018, 13:52 Думаю, из йоги можно выдернуть полезные упражнения, это будет лечебная гимнастика и ничего страшного в этом нет. Страшно - грех: пьянство, блуд и другое. Изучив тему, думаю, что долгое нахождение в неудобных позах не есть лптимальное лекарство для нашего народа, живущего в северной стране. Лучше китайские системы. Повторюсь, что, на мой взгляд, осознанно с правильным христианским взглядом взять из йоги лучшее для оздоровления допустимо. Катерина 22 сентября 2018, 10:57 Макаров22 сентября 2018, 03:45 - конкретнее? но сначала Вы написали, что дышат все дескать одинаково;) ВСЕ техники дыхания родом с Востока и будь то буддизм или японские верования, йога или боевые искусства, переплетены и имеют один и тот же исходный источник. Про источник же Вам написал брат по Вере (ранние посты) и хорошо написал. О йоге и реклаксации есть хорошо написанное нравоучение Митрополита Саратрвского Лонгина (совершенно случайно наткнулась вчера, ища абсолютно другую тему, невероятно даже!), поэтому не буду повторять его. Не знаю, как расслабляются праведники (если вообще), я убедилась-лучший отдых лично для меня это смена деятельности.Отвечала Вам ради пользы сомневающихся) Макаров 22 сентября 2018, 03:45 Катерина21 сентября 2018, 14:56 восточные - бог такой-то через энергию такую-то входит на такой-то уровень, в результате чего включаются какие-то физиологические процессы. Рассалбление и отдых не одно и то же. Не " восточные " , а индуистские или буддистские -- надо быть конкретнее. Не само дыхание, а религия, использующая дыхательные упражнения в своих " корыстных " целях. Поэтому все рассказы про " бога такого-то " и " энергию такую-то " имеют смысл только для тех " товарищей " , которые СОЗНАТЕЛЬНО выбрали для себя конкретную РЕЛИГИЮ. Если человек хочет завести себе личного беса, он найдёт " бога такого-то " и в прогулках по утрам, и в чистке зубов. Кстати, Вы умеете отдыхать без расслабления ? :-) Анна С.В. 21 сентября 2018, 15:37 У меня близкий родственник занимается йогой, и никакие доводы не помогают... Результат занятий таков, человеку стало наплевать на всё кроме себя,от такой " хорошей " жизни его жена заболела диабетом первого типа и впала в диабетическую кому,потому что муж занят только собой и оказать помощь ближнему выше его сил...чудом ели спасли жену, но осложнения на ноги пошли.Сейчас жена не хочет больше разговаривать со своим мужем,надеясь что он исправиться, но ему естественно всё равно...Наверное это действительно нервана......Прочитала статью здесь же Отца Валерия Духанина про йогов, теперь ясно почему человек стал таким. |
| – Потребляют мертвых детей даже в таком вот виде. – Культурологический каннибализм. Это ужасно. – Значит, Западу уже не нужны добрые образы? – Нужны… Всегда были нужны, и всегда будут нужны… Но, современные люди все более и более дичают… А зло наступает и наступает активно… Но, когда мы начинаем бороться с этим злом нарочито декларируемым добром, получается елейность. Истина – посредине. Фильм Звягинцева построен на каких-то туманных образах, на некой многозначительной интонации… Героиня якобы изменила мужу. Из якобы высоких побуждений… Но ведь любая измена – это низко и пошло. У меня совершенно простая история, понятная любому человеку. А сколько женщин проходило через это? Все… Мама бросает ей: «А с нами что будет?!». Врачи говорят: «Дура, ты же умрешь!». Муж, вообще, уехал в длительную командировку. У них у всех есть своя правда, свои аргументы, но правда героини больше их «правд». Потому что за ней Истина, побуждающая ее к духовному подвигу. Художественным руководителем проекта я попросил быть мою однокурсницу Веру Сторожеву, очень успешного режиссера. Её фильм «Путешествие с домашними животными» победил на прошлом Московском кинофестивале. Картину, зная, что я – дебютант, только из-за материала, согласился снимать лучший оператор нашей страны Владимир Михайлович Климов, народный артист России, обладатель ТЭФИ и «Золотого Орла». Он и будет снимать картину, когда проект возобновится. Мать должна была играть Евгения Добровольская, тоже получившая «Золотого орла», как лучшая актриса, отца – Александр Феклистов, доктора – Алексей Макаров, священника – Михаил Трухин, известный по сериалу «Менты». Миша – замечательный драматический актер, играет в Московском Художественном театре…Это был бы очень неожиданный ход. Наш проект — послание обществу. «Перестаньте убивать детей!» Если наша героиня, которой «можно», не может, то почему же вы убиваете? — А главная роль? Это было бы открытие. И это пока секрет. – Есть ли еще надежда, что этот фильм будет снят? — Он будет снят. Я этим живу. Но нужно, чтобы кто-то подхватил инициативу. Нужно как-то донести до общества, что такой проект существует… Это же и демографическая проблема, и проблема ответственности человека перед самим собой, перед страной, перед Богом. |
| На фризе арки перед алтарной стеной, обращенном к молящимся в храме, красивой разборчивой вязью по золотому фону был написан весь этот кондак. Меня и раньше, когда я бывал в храме Христа Спасителя, всегда поражала эта картина, насколько ее можно было видеть со стороны молящихся, а теперь я увидел ее всю, полную духовного вдохновения и величия. Сердце мое радостно билось… Когда мы пришли, в алтаре готовились к встрече Патриарха. Сослужащих Патриарху архиере» ев облачали в мантии. Особенно красивы были светло-голубые мантии митрополитов, переливавшиеся серебром. Иподиаконы складывали ризы Патриарха для облачения его по патриаршему чину. Готовили облачения архиереев. Протоиерей Александр Хотовицкий показывал пришедшим сослужащим священникам их облачения. Протодиакон Константин Розов, облаченный в стихарь с двойным орарем в древнем стиле, стоял е трикирием. Он был нездоров: у него был насморк, и завязано ухо. Тем не менее, в продолжение всей службы голос его звучал хорошо, только несколько в нос. Рядом с Розовым стоял с дикирием протодиакон храма Христа Спасителя Архангельский. Два протодиакона — Шаховцев и Ризпо-ложенский были с кадилами. Начался благовест большого колокола, наполнивший храм торжественным гулом. Встречавшие Патриарха двинулись из алтаря к западным воротам храма. Отец Феофил на встречу не выходил, хотя сослужил в совершении Литургии. Я заметил, что в алтаре было много священнослужителей и среди них архиереев, не участвовавших в службе. Они прибыли помолиться за Патриарха и поздравить его со скорым выздоровлением. Место о. Феофила во время Литургии было примерно посередине алтаря, т.е. далеко за престольной сенью-храмом. Я стоял сзади о. Феофила, принимая от него по ходу службы митру и опять возвращая ее ему. Мне не видно было ни Патриарха, ни сослужащих ему архиереев, ничего, что совершалось в сени храма. Лишь дважды я вскользь увидел Патриарха, чуть сутулившегося, шедшего величаво-спокойной походкой к Горнему месту при пении «Трисвятого» и от жертвенника к Царским вратам во время Великого входа. |
| Отец Герасим особо подчеркнул значение трудов святителя Тихона по управлению Воронежской епархией, по насаждению в ней подлинного благочестия. В конце изложения жития о. Герасим сказал: «Много духовных наставлений оставил нам святитель, много потребуется времени, чтобы хотя бы вкратце рассказать о них, но сейчас хочется напомнить одно наставление, которое всегда должно быть у нас на памяти, когда мы заметим что-нибудь плохое за другим человеком. Вот что говорит святитель: “Когда что худое увидишь в твоем ближнем, то запечатлей уста твои молчанием, а о нем воздохни ко Господу, да исправит его; и о себе молись, дабы в такой же порок не впасть, потому что мы — немощные, и с нами может случиться то же или даже еще худшее”. Нам это наставление надо твердо запомнить. Как часто, заметив порок ближнего, мы не только не “запечатляем уста молчанием”, а, наоборот, спешим рассказать об этом другим и совершенно не помним, что и мы можем впасть в то же. А уж молиться за впадшего в порок мы и не думаем, так же как не думаем помолиться “о себе, чтобы в такой же порок не впасть”. Вот сразу сколько грехов мы наделаем, заметив что-то плохое в своем ближнем. Будем же всегда помнить, как опасно мы ходим, будем всегда помнить это наставление святителя. Смирение пронизывало все поступки, всю жизнь святителя. Считая себя многогрешным и недостойным, святитель постоянно просил других молиться за него, и его последние слова при отходе от земной жизни были: “Помяните Тихона”. И мы должны помянуть Тихона в наше многотрудное время, но помянуть не за упокой, а помянуть как великого светильника нашей земли: “Святителю отче Тихоне, моли Бога о нас! Аминь”». Говорил о. Герасим горячо, вдохновенно, но без жестов. Руки его со спокойно сложенными одна на другую кистями были опущены вниз, и это свидетельствовало, что пафос его не внешний, а органически идет изнутри, от души. Лицо его было немного приподнято вверх, и туда же устремлен восторженный взор. Это был замечательный проповедник, зажигавший сердца людей. |
| Отец Иона в свободное от службы и монастырских послушаний время выходил за монастырские ворота отдохнуть. Сядет, бывало, на каменный выступ фундамента ворот, достанет из кармана семечки или крошки и начинает кормить птичек. Лицо его при этом выражает безхитростно-детскую радость… К правому хору подходит монах с большой книгой в руках. Это канонарх. Он возглашает глас, на который будет петься стихира. Начинается пение стихир с канонархом. При этом пении до нас доходила каждая фраза стихиры: фразу сначала отчетливо возглашает канонарх, а потом она повторяется хором. При пении последней фразы стихиры, особо выделяемой канонархом, он переходит к левому клиросу и там начинает петь новую стихиру. Для пения догматика (песнопения перед входом вечерни) и «Свете тихий» монахи спускались с обоих клиросов и сходились внизу, перед амвоном. Все это вместе с кадильным дымом, восходившим кверху, было торжественно и настраивало на молитву. Шестопсалмие. Читает его не спеша и выразительно иеромонах о. Иасон. В его чтении — это целая поэма о душевных страданиях человека и покаянии, о его надежде на Бога, о его мольбе к Богу, о благодарении и восхвалении Бога за Его великие благодеяния и помощь. Такое чтение волнует, вызывает духовные переживания и добрые мысли, возвышает душу. Очень захватывал выход на «Хвалите имя Господне…». Свечи в паникадилах были большие, восковые. Фитили этих свечей соединялись белым, пропитанным чем-то воспламеняющимся шнурком, который был протянут от одной свечи к другой, от другой — к третьей и т.д. Свободный конец шнурка спускался к самой нижней части паникадила. Незадолго до пения «Хвалите…» из отверстых Царских врат с посохом в руке, в блестящем облачении выходит архимандрит. За ним шествуют иеромонахи, позади которых о. Иона несет целый сноп горящих свечей. Отсвет от этих свечей скользит по стенам, боязливо отражаясь в вышине. И вдруг к этому свету внезапно врывается целое море света сверху. Заблаговременно подошедшие к паникадилам монахи зажгли концы пани-кадильных шнурков. Огонь заполыхал по шнуркам, зажигая по пути каждую свечу в паникадилах. Храм переполнен светом и ликующим пением «Величания» празднику. Душа празднует. После чтения Евангелия первыми после священнослужителей идем вереницей прикладываться к иконе праздника и помазываться освященным елеем; и тут же направляемся к выходу. Так благословил о. Архимандрит: ученикам школы уходить домой при начале канона, чтобы не уставали. |
| Неприятный осадок от случая с посохом тут же превратился в осознание моей греховности и виновности. Поделом мне. С тех пор я не огорчался, когда мое желание прислуживать, читать или петь в храмах не исполнялось. Пес я буду... Я был безработным в 1926 году, когда в полном расцвете был НЭП. Мне запомнилась одна карикатура в тогдашней газете «Вечерняя Москва» или в газете «Гудок». Изображен был памятник Минину и Пожарскому, кругом дым. Под карикатурой помещен следующий диалог: Пожарский: — Опять в дыму весь горизонт, Уж не враги ль добычу шарят? Минин: — Нет, князь, в Москве идет ремонт, Асфальт в котлах больших то варят. Пожарский: — А кто подрядчик у них тут, с рабочим возится народом? Минин: — Вишь, НЭПом, князь, его зовут, из басурман, наверно, родом. Карикатура запомнилась, как ярко отражавшая начало восстановления городского хозяйства Москвы после разрухи. Промышленность и торговля быстро возрождались и расширялись. Но безработица была большая, осложнявшаяся приливом в Москву населения из деревни и других городов. Полки в магазинах буквально ломились от изобилия всевозможных промтоваров и продуктов высокого качества, без каких-либо примесей. На рынках и огромных базарах тоже полно было всякой всячины по магазинным и даже более низким ценам. Было очень тяжело сознавать, что люди специальностей, сходных с моею, находясь на работе, пользуются всем этим, а я только хожу и смотрю на это изобилие. Я мог купить лишь самое скудное из пищевых продуктов, и то лишь благодаря тому, что получал пособие по безработице в размере пятнадцати рублей в месяц. О покупке чего-либо из промтоваров можно было только мечтать. Мой отец получал небольшую зарплату. Это несколько облегчало мое положение, но до невыносимости переживалось, что я, двадцатилетний парень, который должен был помогать отцу, сижу на его шее и осложняю жизнь семьи. Но, пожалуй, самым страшным для меня было ощущение отрешенности от работы, какой-то «неприкаянности», лежавшей тяжелым камнем на сердце. Дни тянулись томительно долго. |
| Утром проснулись рано. В окна радостно светило солнце. Приятно пахло сосновыми бревнами. Тихо поднялись, чтобы не обезпокоить наших дорогих хозяев и Сергея Александровича. Бычков потихоньку раздобыл свои просохшие чулки и башмаки, и мы пошли погулять. Утро было свежее, прозрачное, чистое, умытое. На траве роса. Вокруг все сияло, все дышало необыкновенным единством. У Лермонтова есть прекрасные слова: «пустыня внемлет Богу», а тут было другое — природа молилась Богу: Вторят росы, вздыхают травы: — Свете тихий святыя славы. И эта молитва наполняла радостью и восторгом душу. Проникновенно отразил это состояние М.В. Нестеров в картине «Видение отроку Варфоломею». Здесь прекрасно передан радонежский колорит — именно такой, какой он предстал перед нами на нашей утренней прогулке, с той лишь разницей, что у Нестерова — осень, а у нас была весна. На картине все полно молитвы, все пронизано радостью молитвы и единения с Богом: и явившийся Варфоломею старец; и отрок Варфоломей; и недалекая церковка — так нужная русскому человеку и русскому пейзажу; и долина с речкой; и благоуханье леса; и даже молодая сосенка у ног Варфоломея. Это воистину Радонеж — радостный и нежный райский отблеск на земле; уголок, уготованный Святой Троицей для возрастания великого русского светильника — Преподобного Сергия… Мы побежали к речке. На противоположном берегу мужик, запрягая, бранился на лошадь, бранился голосом любящим. В недалеком лесу задумчиво и звонко куковала кукушка. Ребята наперебой стали кричать: «Кукушка, кукушка, сколько мне лет?». Хотя кукушка замолкала, видно, прислушиваясь к вопросам, но она была плохая отгадчица: ответы получались самые неправильные. Ребята весело смеялись ошибкам кукушки. Видя это, я не стал затруднять ее своим вопросом. Радостные, немного промочившие ноги по росе, мы вернулись назад. На крыльце нас встретила матушка. Мы пожелали ей доброго утра. — Бегали погулять? — добродушно спросила она и тут же добавила, — самовар на столе, идите завтракать. За завтраком Сергей Александрович сказал, что мы сейчас отправимся пешком в Лавру. До Лавры примерно двенадцать верст. У крыльца нас ждала телега, на которую иногда в пути садились отдохнуть те из нас, кто уставал. Дорога шла с горы на гору. Но это были какие-то странные горы. Видишь, что дорога пойдет под гору, а потом — на крутую гору. Когда идешь, вроде и горы никакой нет, и лишь когда подымешься и оглянешься назад, видишь: вон на какой крутой горе мы были. По правой и левой стороне от дороги расстилалась трава с множеством весенних цветов. Особенно много было желтеньких цветов с блестящей внутри чашечкой. Кто-то из ребят сказал, что эти цветы рвать нельзя — это «куриная слепота». В Лавре |
|
|
