| Видно, однако, что и польское правительство, и Римская курия желали, чтобы позиция православной иерархии была сформулирована с большей определенностью. Как еще раз обнаруживается, «артикулы» унии, которые предположительно были составлены уже в Сокале, скорее всего были очень общими и недостаточно ясно выражали готовность подчиниться Риму. Вместе с тем у православных епископов должно было сложиться впечатление, что курия готова к компромиссу и серьезному обсуждению условий унии. Последовавшие за первым контактом с нунцием шаги были связаны с разработкой программы унии, вылившейся в конце концов в «32 артикула» июня 1595 г. Важным рубежом стала встреча представителей православной иерархии и католической церкви в декабре 1594 г. Торчинское совещание и Торчинский манифест Встреча была организована при непосредственном участии луцкого католического епископа Бернарда Мацеевского в его резиденции, Торчине, и проходила с 2 по 4 декабря 1594 г. Составленный в Торчине документ известен в нескольких разных по языку вариантах 686 . В польском переводе содержится собственноручная приписка Бернарда Мацеевского 687 , из которой выясняются некоторые важные детали. Мацеевский прямо пишет, что в Торчинской встрече на протяжении всех трех дней участвовали только Потей, Терлецкий и он сам. Украинско-белорусский оригинал заявления был составлен в двух экземплярах Кириллом Терлецким. Оба списка были подписаны и запечатаны им и Потеем. Польский перевод был собственноручно написан Потеем уже 2 декабря, хотя встреча продолжалась еще два дня. Потей и Терлецкий взяли каждый по одному оригиналу текста, а Мацеевскому оставили польский перевод, после того как 4 декабря состоялось богослужение. Нужно думать, что богослужение было совместным и освящало свершившееся соглашение. Как ясно пишет Мацеевский, в оригиналах на «руськой мове» были оставлены места для помещения подписей и печатей Рагозы и других епископов 688 . Мацеевский упоминает также, что сделал эту запись для памяти в тот же день (т.е. уже 4 декабря, поскольку выше упомянуто богослужение 4 декабря). |
| Попов Н. Придворные проповедники, в: Тихонравов. 2. С. 12 (см. прим. 248). Веденяпин. С. 70, 85; Щербатов, в: Русс. ст. 1870. 2. С. 35; ср. с. 99 (характеристика Елизаветы), 101, 113; Попов. Арсений Мацеевич. С. 111. 521 Попов. Арсений Мацеевич. С. 84 и след., 94. 522 Там же. 523 Попов. Ук. соч. С. 58, прим. 524 Впервые опубликована у Попова. Ук. соч. Прил. 4. С. 7–25. 525 Попов. Ук. соч. Прил. 4. С. 8, 12, 13, 15, 17, 20–25; ср. с. 11, 227, 243. 526 Попов. Ук. соч. Прил. 4. С. 28–36. 527 Среди приближенных императрицы Елизаветы находились не только «новые» люди, как например, Разумовский, Воронцов и Шувалов, но также Бестужев–Рюмин, князья Черкасский и Трубецкой (Платонов. Лекции. С. 579). Я. П. Шаховской (Записки. 2. 1821. С. 62) сообщает, что часто беседовал с генерал–прокурором князем Ю. П. Трубецким по церковным вопросам; ср.: Щербатов. Рассуждение относительно статистики России, в: Чтения. 1859. 3. С. 69. 528 ПСЗ. 8993. О спорах между Арсением Мацеевичем и Святейшим Синодом см.: ПСПиР. Е. П. 1. 378; 2. 534, 602, 658, 749, 755, 934. 529 Попов. Арсений Мацеевич. С. 109; Ист. — стат. Петербург. 5. С. 124. 530 Попов. Ук. соч. С. 107. 531 О деятельности Арсения как епархиального епископа — там же. С. 143. 532 Попов. Ук. соч. С. 121, 324, 301, 308, 328, 294–331. Вражда между Арсением Мацеевичем и Димитрием Сеченовым возникла уже в 1742 г. из–за спора об одном иеромонахе (там же. С. 264–269). В 1745 г., после выговора, полученного от Святейшего Синода, Арсений хотел уйти на покой, но императрица не дала на это своего согласия (ПСПиР. Е. П. 2. 924). Синод не разрешил также издать написанные ок. 1748 г. Арсением «Возражения на пашквиль лютеранский, нареченный Молоток, на Камень веры» — ответ на анонимный памфлет против «Камня веры» Стефана Яворского; сочинение увидело свет лишь в 1775 г. (Попов. Ук. соч. С. 303). 533 О трениях между обер–прокурором Шаховским и Синодом: Попов. Ук. соч. С. 305, 308, 311, 314–316. 534 О политической незначительности А. Г. Разумовского см.: Платонов. Лекции. С. 579. 535 |
| Маловероятно, чтобы это был документ, составленный в Сокале 27 июня 1594 г., потому что в декабре на смену этому документу пришла Торчинская декларация, автором которой был, по словам Мацеевского, именно Терлецкий. Декларация была подписана к этому времени далеко не всеми епископами, хотя нунций понял дело так (или был убежден Терлецким), что Терлецкий действует от имени «рутенских и литовских епископов» 724 . Нунций сообщал также, что Терлецкий вел переговоры и с королем, но держит этот факт в тайне из страха перед Константином Острожским 725 . Это еще раз напоминает, что уже к концу 1594 г. Острожский стал противником того, как велась подготовка унии. В переговорах с королем базой для переговоров должна была служить декабрьская «Инструкция». Как видно из сообщения Маласпины, переговоры с королем предшествовали встрече с нунцием, к которому, судя по всему, Терлецкий был направлен по поручению Сигизмунда III или Замойского. Что касается самого Маласпины, то он решил действовать осторожно, «чтобы еретики, обнаруживая свое легкомыслие, не обнаружили бы во мне чрезмерной доверчивости» 726 . Поэтому нунций решил направить к Терлецкому львовского католического архиепископа Дмитрия Соликовского, чтобы точно выяснить образ мыслей и намерения Терлецкого 727 . В донесении от 17 февраля Маласпина писал, что попросил ознакомиться с представленным документом также Б. Мацеевского и Льва Сапегу, великого канцлера Литовского. После этой экспертизы нунций обещал «на надежных основаниях» сообщить «об обращении» православных 728 . Из всего этого видно, что нунций по-прежнему не воспринимал инициативу православных как заслуживающую полного доверия. Представленный документ и сам Терлецкий и теперь не рассеяли сомнений папского представителя. С другой стороны, он был воодушевлен перспективой увенчать свою миссию в Польше заключением унии – наряду с созданием антитурецкой лиги и обращением в католицизм Швеции 729 . Действовал ли Терлецкий без согласования с Потеем и другими епископами? Скорее всего, это было именно так, потому что Потей писал в эти же месяцы митрополиту Рагозе о самовольных и опасных действиях Терлецкого 730 . |
| На подавление волнений были направлены воинские команды. В августе 1762 – июле 1763 гг. были изданы указы о принятии мер к прекращению волнений монастырских крестьян. В числе этих мер было некоторое сокращение повинностей крестьян. Непосредственное проведение секуляризации церковных имений было возложено на Коллегию экономии, воссозданную 12 мая 1763 г. 227 , действующую согласно специальной инструкции от 6 июня 1763 г. На места были посланы 77 обер-офицеров, которые составили подробные описания монастырских владений. 26 февраля 1764 т. вышел указ о секуляризации церковных владений – в большинстве в великорусских епархиях 228 . Все имения Синода, архиерейских кафедр и монастырей поступали в казну и передавались в управление Коллегии экономии. Численность монастырей сократилась втрое, разделенных отныне на штатные (взятые на содержание государством) и заштатные, которым предстояло существовать «собственным иждивением». Указом 10 апреля 1786 г. была проведена секуляризация монастырских имений в Киевской, Черниговской и Новгород-Северской, а указом от 26 апреля 1788 г. – в Екатеринославской, Курской и Воронежской епархиях 229 . (О секуляризации монастырских имений см. в гл. 3. «Монастыри и монашество».) Секуляризация церковных земель лишила церковную оппозицию ее материальной базы. Последней вспышкой церковной фронды явилось выступление в защиту старых (досинодальных) порядков (особенно против секуляризации церковных имуществ) митрополита Ростовского и Ярославского Арсения Мацеевича . Митрополит Арсений был яркой и одаренной личностью в русской церковной иерархии. Он не мирился с вторжением светских властей в церковные дела. Мацеевич неоднократно посылал в Синод «доношения» против политики правительства по отношению к Православной Церкви. Последнее его «доношение» от 10 марта 1763 г. было направлено против вторжения представителей светской власти в хозяйственные дела его епархии. А еще в феврале 1763 г. в ростовском соборе Мацеевич совершил обряд «отлучения» против «восстающих на церкви Божии», на их «советников», а также и на тех, кто покушался на церковные имения (имелась ввиду предстоящая их секуляризация). |
| Иннокентия Борисова, архиеп. Херсонского и Таврического//Там же. 12. С. 382-395; Сергий (Кузьмин), иером. 200-летний юбилей архиеп. Таврического и Херсонского Иннокентия (Борисова)//Вестн. ЛДА. 1990. 1. С. 31-32; Архиеп. Херсонесский Иннокентий (Борисов)//БТ. 1992. Сб. 31. С. 69-85; Зайцева А. В. Пед. идеи в духовном наследии свт. Иннокентия Херсонского: АКД. Белгород, 2004; Рус. Златоуст: Жизнеописание, слова и проповеди свт. Иннокентия, архиеп. Херсонского. Единец, 2005; Мельникова Л. В. Патриотическая деятельность свт. Иннокентия (Борисова) в годы Крымской войны//ВЦИ. 2007. 4(8). С. 73-88. Т. А. Богданова Богословие В «Христианском чтении» за 1824 г. все статьи, в т. ч. «О бытии Божием», опубликованы по обычаю того времени без имени автора. Однако в письме к А. И. Белюгову от 26 сент. 1824 г. И. писал, что он «по силам» участвует в этом журнале, что «статьи о бытии Божием» и нек-рые другие принадлежат ему (см.: Мацеевич. 1883. С. 657). Л. С. Мацеевич в публикации (1883) о неизданных рукописях И. отмечает, что в 11-томном издании М. О. Вольфа 1871-1874 гг. нет никаких указаний о том, когда и где были напечатаны сочинения И., «вообще принято указывать, хотя вкратце, судьбу сочинения... Ничего этого решительно нет в издании Вольфа» (Там же. С. 659). Если спустя 2 с половиной десятилетия после кончины И. была необходимость выяснить время написания или издания его сочинений, то тем большая необходимость в этом имеет место в наст. время. Однако совр. издания (М., 2005, 2007; СПб., 2006) не содержат никаких сведений, только в «Сочинениях Иннокентия Херсонского», к-рые выпустила Киево-Печерская лавра в 2000 г., указано, что репринт сделан с издания П. П. Сойкина (1907). В биографической заметке, помещенной в юбилейном сборнике, изданном к 50-летию КДА, говорится, что И. «два курса или четыре года» занимал богословскую кафедру и в 1831-1833 гг. читал лекции по основному (т. н. тогда религиозистику - учение о религии и откровении) и догматическому богословию студентам 6-го курса, а в 1833-1835 гг.- по нравственному богословию студентам 7-го курса. «Лекции Иннокентия до сих пор окружены какою-то таинственностью,- говорится далее.- Они известны были только его непосредственным слушателям, и от них иногда в рукописях переходили к другим: эти рукописные лекции Иннокентия были своего рода редкостью и обращались в самом ограниченном кругу читателей» (Сб. из лекций бывш. профессоров КДА. К., 1869. С. II-III). Возможно, это было вызвано тем, что лекции И. в свое время считались либеральными, молва об их свободном духе дошла и до высшей администрации; однако при внимательном рассмотрении все опасения были отброшены. «Либерализм их состоял в свежей оригинальной форме их, отступающей от пробитой колеи, и в смелом введении в раскрытие богословской системы философского и иногда поэтического элемента»,- говорится в той же заметке (Там же. С. VI). |
| Однако другое предположение Б.Н. Флори – о том, что обращение к королю в 1592 г. было реакцией на появившиеся в это время планы созыва собора для низложения недостойных иерархов 617 – не находит подтверждения, если принять, что грамота короля датирована именно мартом, а не маем 1592 г. Единственным признаком заинтересованности католической стороны в унии в эти годы было появление в Польше приехавшего из Рима вместе с Б. Мацеевским весной 1591 г. Петра Аркудия 618 . Ему было в это время 28–29 лет, в январе 1591 г. он стал первым доктором теологии среди выпускников Греческого коллегиума. В марте-апреле 1591 года он прибыл в Речь Посполитую вместе с вернувшимся из Рима луцким католическим епископом Мацеевским и оставался здесь до сентября 1593 г. 619 В письме к кардиналу Альдобрандини от 25 октября 1597 г. Аркудий писал, что, прибыв «в Рутению ради блага этого народа», он беседовал с некоторыми представителями рутенов (иногда через переводчика, иногда по-латыни) об унии. Особенно часто об этом он говорил с Ипатием Потеем, в ту пору еще мирянином и сенатором, который, преодолев сомнения, под влиянием Аркудия и Бернарда Мацеевского заявил о своей готовности к унии и желании посодействовать ей, если представится возможность 620 . Конечно, Аркудий стремился подчеркнуть свои заслуги и писал уже после того, как уния была провозглашена, поэтому доверять вполне его утверждению об успехе проунионной пропаганды нельзя. Вместе с тем и другие источники показывают, что в условиях продолжавшегося церковного кризиса идея унии с Римом становилась все более привлекательной. Это видно, в частности, из посланий Львовского братства к константинопольскому патриарху Иеремии и александрийскому патриарху Мелетию Пигасу в феврале 1592 г. В первом письме к Иеремии (от 6 февраля 1592 г.) братство сообщало о продолжавшихся церковных «нестроениях», в ответ на которые «люди еже вси единогласно въпиюще глаголютъ: яко аще не устроится церковно развращение, в конец разыдемъся во отступлении римскаго послушания и в покой безмятежно пребудем» 621 . В послании Пигасу, написанном тогда же (6 февраля), братчики говорили, что ответом на церковный кризис была готовность многих представителей православной элиты перейти в католицизм («державнии наши князи и въеводи сынове соборныя церкве суще срамляются православныя своея веры и отходят в западняя церковъ» 622 ). В сущности, в обоих текстах речь идет не об унии как таковой, а о переходе в католицизм. |
| Государыня потребовала эти книги к себе, и чрез два месяца (21 ноября) объявлен был Синоду чрез духовника Ее Величества второй указ, которым повелено: «Ростовской епархии села Еремейцова попа Афанасия Матвеева и Тарского протопопа Ивана Зуева, разведенных с своими женами за кумовство, яко бы учиненное в противность правилам св. Апостол и отец, по прежнему к сожитию с женами их, яко неповинных, допустить, и быть им по прежнему в своих местах; и впредь таких подобных дел разводам, кроме самых настоящих вин, ежели учинены будут в противность правилам св. Апостол и Отец и Духовного Регламента, отнюдь не чинить». Указ этот был совершенно согласен с прежними синодальными определениями, из которых одно и выведено на справку при окончательном решении того и другого дела. Именно: 5 апреля 1722 года, по делу о попе Суздальского уезда села Веси Феодоре, который еще до женитьбы и священства крестил у одного крестьянина младенца женского полу, а потом жена его, попова, была восприемницей у того же крестьянина младенца мужеского полу, Св. Синод постановил, что в том никакой важности и к брачному сожитию препятствия не обретается. Понеже таких в разные времена восприяли младенцев, у которых восприятия им и быть было не должно. Ибо, по предложенному в Требнике рассуждению, довлеет во святом крещении мужеску полу один восприемник, а женску – токмо восприемница. А правило Номоканона 211 (следует полный текст его) разумеется о таком крещении, «ежели бы одною младенца муж и жена от святые купели восприяли» (Дело 1 мая 1745 года 320). В том же смысле и на основании того же Высочайшего указа 21-го ноября 1752 г. решено дело о трех супружеских парах, воспринимавших детей в трех разных семействах и «удержанных» от дальнейшего сожития Тобольским митрополитом Сильвестром (Дело 31 августа 1752 г. 212). Но и теперь не все епархиальные архиереи отказались от воззрения на обязательную силу 211 статьи Номоканона. По крайней мере вышеупомянутый Арсений Мацеевич , не далее как чрез два года по получении синодского указа о попе Афанасии Матвееве, снова доносил Синоду о своих распоряжениях по такому же точно случаю, по какому возникло и дело о названном попе, именно: «у крестьянина Ростовского уезда села Хмельников Степана Купленина и жены его Авдотьи Афанасьевой – писал Мацеевич в своем донесении – были восприемниками двойников мужеского и женского полу: первого. |
| 920 Там же. С. 241. Соллертинский С. А. Опыт исторической записки о состоянии С.-Петербургской духовной Академии. По случаю столетнего ее юбилея. 1809–1909. СПб., 1910. В РНБ есть экземпляр со штампом: «Библиотека Государственной Думы» и автографом автора: «Досточтимому Александру Ивановичу Гучкову в знак глубокого уважения подносит автор " ·. Из всех предполагавшихся юбилейных изданий лишь этой книге суждено было выйти в свет. 923 Из юбилейного фонда, который к тому времени составлял 27 975 руб. (кредитными билетами) и 1343 р. 79¼ коп. (наличными), Родосскому было выдано на покрытие расходов 800 рублей (Там же. С. 26). 924 Мацеевич Л. С. К материалам для «Биографического Словаря» воспитанников С.-Петербургской духовной академии//ХЧ. 1908. 1. С. 165. Мацеевич предлагал помещать на страницах «Христианского чтения» и «Церковного вестника» информацию о бывших воспитанниках СПбДА и, прежде всего, следить за некрологами, появляющимися на страницах епархиальных ведомостей. Ввиду отсутствия финансовой поддержки со стороны Св. Синода, он предлагал старое испытанное средство: «Это – складчина всех воспитанников той или другой академии, к каковой складчине несомненно могут присоединяться и другие лица, любящие науку и просвещение. Только нужно объявить об этом подписку. Будьте деятельны и энергичны . Только сами любите свою родную историю, – тогда и в других возбудите любовь к ней и готовность жертвовать для нее своими средствами» (Там же. С. 168–169). 925 Журналы... за 1907–1908 учебный год. С. 44. На с. 44–46 опубликована программа «Словаря». Литографированный экземпляр ее есть в ОР РНБ (Ф. 574. Оп. 1. 45). 927 Глубоковский H. H. Высокопреосвященный Смарагд (Крыжановский), архиепископ рязанский ( 1863, XI, 11): его жизнь и деятельность. СПб., 1914. С. 2. 929 В заседании Совета 27 ноября 1908 г. Н. К. Никольский упоминал о составлении «Словаря», «но и на это издание в распоряжении Совета не имеется никаких ассигнований» (Журналы... за 1908–1909 учебный год. С. 114). 934 Там же. С. 150. «Записка по вопросу об особом ознаменовании 100-летия СПб. Духовной Академии» (Там же. С. 211–229). |
| В число привычек митрополита Арсения входили прогулки, загородные поездки, в которых ему часто сопутствовал его друг фабрикант Затрапезников. Интересно, что Затрапезников парадоксально вошел в историю русского языка. Одежда, выпускаемая его фабрикой, была такого грубого и неряшливого пошива, что человек, одетый в подобную хламиду, стал называться затрапезно одетым. Так вот с этим Затрапезниковым совместно в экипаже и ехал митрополит Арсений. Навстречу проехал ректор местной семинарии Варфоломей Любарский и тоже с другом своим, учителем Хрещатицким. Дело было в Духов день. Сидящий в коляске Любарский нарочно повернулся к собеседнику и не только не остановился под благословение, но и не приветствовал своего архиерея легким кивком. Что уж было в отношении Любарского к Арсению Ростовскому, чем последний обидел гордого директора семинарии, но и с праздниками он Мацеевича не поздравлял и под благословение не подходил. «За таковую предерзость Арсений Мацеевич сильно прогневался на ректора, который своим проступком сделал архиерейской чести немалое уничтожение и к презрению священной особы митрополита на соблазн народа и на радость раскольникам» 52 . Случай этот в дальнейшем стал трактоваться как свидетельство личной гордости митрополита, но подумайте, каково было Божиему архиерею, носителю благодати апостольской, претерпевать такое презрительное поношение и не от простого человека, а от директора семинарии, между прочим, архимандрита Ярославского Спасского монастыря. Что было меж ними, Бог весть, но и на расследовании дела об оскорблении митрополита архимандрит Варфоломей особенного раскаяния не проявил: «...не являлся к благословению он потому, что, во-первых, был болен, а во-вторых, не знал местного обычая поздравлять владыку с праздниками. Относительно же злосчастной встречи на лугу объяснил, что хотя он и видел карету... но по совету учителя Хрещатицкого не осмелился присоединиться к чужой компании» 53 . То ли не видел, то ли видел, но не хотел мешать. Архимандрит с 1738 г. не знает обычаев не митрополитом Арсением заведенных... |
| Митрополит ростовский Арсений Мацеевич и его указ по поводу пожара в Ярославском успенском соборе 1744 г. Источник При наступлении Нового года мысль человека, посвятившего свои досуги изучению родной старины, невольно обращается к далекому прошлому – к его событиям, лицам, надеждам, страданиям. Перед глазами встают целые исторические картины и воскресают отдельные лица. Одни из этих лиц являются перед вами, как живые, с ярким отпечатком той идеи, которая освещала их историческую деятельность. Наряду с этими живыми и рельефными образами выдвигаются контуры других исторических деятелей – туманные, слабые, подернутые дымкой исторической неопределенности. Перед вами – абрис, схема, идея, но не личность: историческая литература еще не успела воплотить эти контуры в рельефных, строго определенных формах. Действительно, в области истории мы немало встречаем таких деятелей, которые заслуживают, по-видимому, особого внимания и изучения, но на самом деле остаются малоизвестными и как будто забытыми. С именами этих деятелей связано славное прошлое, результаты их деятельности, свидетельства современников, более или менее подробные исторические сведения; но при всем этом имена их все более и более отодвигаются на задний план; а их нравственный облик остается невыясненным, неосвещенным, не заслужившим подробного изучения и живой характеристики. Личность Арсения Мацеевича , митрополита ростовского, относится к числу именно таких деятелей. Уже одно участие Мацеевича в разрешении вопроса о секуляризации церковных имуществ дает нам право сделать это. В прошлом 1902 году исполнился 150-летний юбилей Ярославской духовной семинарии 1 , открытой при непосредственном и деятельном участии Мацеевича, а 28-го февраля прошло 125 лет со времени его кончины. Между тем много ли мы знаем об Арсении? Где мы найдем правдивую оценку его жизни и деятельности, а также подробную и живую характеристику его личности? Первый, кто более свободно поднял завесу, скрывающую личность и деятельность Арсения Мацеевича , был И. С. Аксаков, напечатавший в издаваемой им газете «День» (1862 г. 15,16,25) статью Чистовича. В свое время эта статья обратила на себя внимание по богатству сообщаемых в ней сведений. Затем время от времени появлялись статьи В.С. Иконникова , Н.И. Барсова , И.Я. Морошкина и других 2 . Но все-таки сведения об Арсении пополняются сравнительно мало, и личность его как будто намеренно замалчивалась. В результате получилась историческая неопределенность, на которую я указал выше. |
|
|
