| 4), то есть нерадящие о том, чтобы жить по закону, и, пожалуй, ни к чему другому не стремящиеся, как только к тому, чтобы погубить праведника, дерзновенно обратить в ничто вполне ясное определение заповедей Божиих и безостановочно истощать кого захотят из слабейших: не они ли и говорили: когда прейдет месяц (ст. 5) и прочее? Что книжники и Фарисеи были весьма любостяжательны и корыстолюбивы, это мы можем узнать многими снособами, устремляя ум к евангельским писаниям. Так, Христос советовал любителям Божественного благочестия ставить себя выше постыдных прибытков и старательно удаляться от всякого любостяжания; повелевал также стремиться и к еще высшему: пособлять нуждающимся и раздавать имущество. Но что говорит Евангелист? — Слышаху же сия книжницы и фарисее сребролюбцы суще, и ругахуся ему (Луки 16, 14). Поэтому и о них справедливо сказать: кленется Господь на презорливых Иакова, аще забудет в конец дела ваша (ст. 7). Поистине — превозношение в том, что пренебрегли самыми законами Божиими и, что еще того тяжелее, надругались наконец и над самим Христом. Поэтому-то уже прегрешения их не приходят в забвение, но нашло на них как бы скончание (ст. 8) и как разлившаяся река Римская война. А когда они предали на пропятие Владыку всяческих, то зашло для них солнце и помрачился свет (ст. 9), ибо была тьма от шестого часа до часа девятого (Матф. 27:45). И это для Иудеев было знамением умственного омрачения душ распинателей, ибо ослепление от части Израилеви бысть (Римл. 11:25) и, как пишет божественный Павел, до днесь, внегда чтется Моисей, покрывало на сердце их лежит (2 Коринф. 3:15); клял их и Давид, говоря так по боголюбию: да помрачатся очи их еже не видети, и хребет их выну сляцы (Псал. 68:24). А что они плакали, как бы сменяя праздники на сетование, — ясно будет из того, что сам Христос говорил плакавшим о Нем женщинам, когда Его вели уже на распятие: дщери Иерусалимски, не плачитеся о мне, плачите же себе и чад ваших (Луки 23, 28): плакали они, погибая вместе с городом и самим храмом Божиим, когда все сожигали Римляне. |
| То есть, как орел царствует над птицами, так совесть призвана царствовать над помыслами. Таким образом, помышления здесь уподоблены птицам. Действительно, птицы летают высоко и перемещаются с большой скоростью. Так и мысль человеческая способна быстро перемещаться от предмета к предмету, охватывать сразу многие понятия и образы. Птицы весьма различны по виду и по образу жизни. Каждая из них имеет свой особый характер, выражающийся в неповторимом внешнем облике и в особенностях поведения. Очевидно, в божественно-поэтическом значении птицы изображают собой отчасти мысли человека, и отчасти его духовно-нравственный облик. Орел имеет грозный вид, его крепкие когти и клюв наводят страх, среди птиц нет равных ему. В орле видна царственная красота и сила, ни одна из птиц не одолеет его в бою. Напротив, в движениях голубя видим кротость, смирение и незлобие. В древней Руси голубя, голубку считали символом кротости, смирения и любви. В лебеде видим высокое изящество и грацию всех движений, в нем нет ничего угрожающего, но истинно царственное величие, спокойствие и мирность духа. Петух являет образ тщеславия и задиристости, гусь гордое самомнение. Индюк во многих народах стал образом самолюбивой глупости. Соколу свойственна быстрота полета и точность удара, он олицетворяет ясность и чистоту помышлений (в Русском фольклоре частый эпитет - «ясный сокол»). Свой характер имеют воробьи, вороны, сороки и проч. Недаром они стали героями многих русских сказок, где их облик хорошо иллюстрировал сюжетный замысел. И если птицы являются образами мыслей, то скрытые от взора и безгласные рыбы и другие жители водной стихии могут олицетворять нечто неосознанное, подсознательное или предрассудочное в человеческом уме. По всей видимости, кроме птиц и рыб в пятый день были створены и насекомые. Слова русского текста «да произведет вода» с древнееврейского можно перевести: «да закишат в воде» , ( Церец - ползать, кишеть) и обозначает появление множества чего-то маленького, ползающего и кишащего, т.е. как черви и нечто подобное. Мир насекомых не менее богат на духовные образы, применимые в иных случаях к человеческой жизни. Все мы помним басню И.А.Крылова «Стрекоза и муравей», где стрекоза послужила символом беспечности и легкомыслия, и муравей - трудолюбия и настойчивости. Как паук плетет свою сеть и улавливает добычу, так ростовщик улавливает кредитами и запутывает в долгах неразумных и беспечных. Моль, жук, клоп, вошь, блоха - все это известные и характерные образы, попавшие на страницы многих литературных произведений, и в том числе, встречающиеся на страницах Священного Писания. Там есть упоминание моли и червя (Иов.13:28, Иов.13:28, Ос.5:12, Матф.6:19, Сир.42:13), паука (Иов.8:14, Прит.30:28), мошек, гусеницы, саранчи (Чис.13:34, Суд.6:5, Суд.7:12, Пс.108:23, Ис33:4) и проч. В библейских сказаниях они послужили изложению древней премудрости, которая до ныне обогащает человеческий разум познанием тайн божественного творения, глубинных законов духовной жизни. |
| Прежде всего – в совершенном отдалении душ грешных от Бога, Виновника нашего бытия и блаженства. «Идите от Меня проклятии ( Мф.25:41 ), – скажет им грозный Судья, – не вем вас... отступите от Мене вси делающие неправды ( Лк.13:27 )». И это удаление от Бога и проклятие будет для грешников величайшим наказанием. «Лучше, – говорит Св. Иоанн Златоуст , – подвергнуться бесчисленным ударам молнии, нежели видеть кроткое Лицо Господа, от нас отвращающееся, – а ясное око Его, не могущее взирать на нас». (На Ев. Матф. бес. 23-я). Надобно помнить при этом, что грешники будут удалены от Бога на всегда, – т. е. что они никогда не удостоятся видеть Светлого лица Отца небесного, никогда не внидут в радость Господа Своего. К этому горестному чувству совершенного отделения души грешной от Бога присоединятся ужасные упреки совести – которая будет обличать грешника со всей силой. Она будет ясно представлять ему всё множество содеянных им грехов, все худые дела, слова и тайные мысли и желания, – и, – представляя всё это, будет укорять грешника в неблагодарности к Богу, – даровавшему нам все средства ко спасению, – в злоупотреблении даров Божиих, в нарушении Его заповедей. Сколь сожалеть будет грешник о днях земной жизни, погубленных для вечности, о заботах и трудах, понесённых не для снискания царства небесного, – а для приобретения земных благ! Поистине, будет тогда «скорбь и теснота на всяку душу человека творящего злое» ( Рим.2:9 ). «Страшнее тьмы и вечного огня, – говорит Св. Василий Великий , – тот стыд, с которым увековечены будут грешники, непрестанно имея пред глазами следы греха содеянного во плоти». Будучи несчастными по внутреннему своему состоянию, грешники будут не менее несчастны и по внешнему. Так местом, куда будут удалены грешники, будет ад, – место вечной, – непроницаемой тьмы ( Иов.10:22 ); – и в таком-то месте грешники никого не будут видеть вокруг себя, кроме духов злобы, бывших причиной их погибели. «Кто на земле грешил, – говорит Св. Ефрем Сирин , – и оскорблял Бога и скрывал дела свои, – тот будет ввержен во тьму кромешную, где нет ни луча света. Кто таил в сердце своём лукавство и в уме своём зависть, – того сокроет страшная глубина, полная огня и жупела. Кто предавался гневу и не допускал в сердце своё любви, даже до ненависти к ближнему, тот предан будет на жестокое мучение аггелам». Но самым мучительным наказанием для грешников будет неугасающий огонь адский. «Идите от Мене проклятии, – скажет Господь грешникам, – в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелам его» ( Мф.25:46 )». Грешники будут гореть в этом огне – и всегда оставаться целы никогда не сгорят. Будут рыдать воплем отчаяния и проливать неутешные слёзы, но и слёзы не потушат адского пламени. «Ту будут плачь и скрежет зубом, не раз Спаситель повторял о месте, где будут заключены грешники ( Мф.8:12 , и др.). Они «будут мучимы здесь день и нощь во веки веков» ( Апок.14:11 ), – а эта то вечность мучений составит для грешников крайнюю высочайшую степень мучения. |
| В сирийском переводе Псалтири этими словами перелагаются еврейские тов Иегова «благ Иегова»: Псал.10065.135:3.145:9 . Оба слова – хвалебная речь Богу, а не имя Ему; и не тоже, что, как выше было уже сказано. В имени Шамиль, каким. по свидетельству того же мусульманина, называется Бог в Евангелии, можно предполагать имя Еммануил ( Матф. 1:23 ) 108 . Возможность этому слову перейти в иное, каким является оно в арабской молитве, предполагается их того, что имя Еммануил (Иса. 7:14:8:8.), написанное по-арабски гамануил, у иного писца араба-мусульманина, не знакомого ни со значением этого имени, ни с его употреблением в Писании, могло сократиться в шамуиль, потом и в шамиль. Знающему Писание, особливо знакомому с теми языками, к которым относятся эти имена, очень понятно, что составитель молитвы, перебирая имени Бога, еврейские, сирийские, не понимал значения их, и, не зная значения их, смотрел на них как на те таинственные слова, в которых сокрыто великое имя, то же высказывал и мусульманин-ишан, выписавший молитву; с сими именами в свой сборник. Но в душе того и другого такое мнение держалось только потому, что ни тот, ни другой не знали ни этимологического, ни теологического смысла сих слов. Составитель молитвы с именами Богу определеннее, чем Фирузабадий, сказал о словах Игья ашарагья, прямо указывая, что они сказаны в Законе, Но в этом только он и ступил шаг вперед; о других именах он не имел порядочных сведений. Он не сказал, что каждое из имен, какие он перечислил, есть великое имя; но из, того, что мусульмане имя Игья ашаригья считают великим именем, следует заключить, что он, если не каждое из имен, поставленных в уровень с ним, принимал за великое имя, то, по крайней мере, думал, авось которое-нибудь из них есть и великое имя Бога. Как особое имя Богу в Коране, сочинитель молитвы выставил пять букв арабской азбуки: этими буквами начинается текст 19-ой главы Корана; при чтении Корана мусульманами, они выговариваются именами, какие усвоены им в арабской азбуке: кяф, га, я, гаин, ссад, соответствующие русским буквам: к, г, и, г, сс, которые в соответствие чтению арабских букв надобно называть:» како, глагол, иже глагол (г с твердым выговором), слово». |
| Всякий читатель при чтении указанных отделов легко заметит, что все это могли излагать лишь очевидцы событий с полнейшей точностью. Благодарственная песнь Давида (2Цар.22гл.) помещается в значительнейше сходном виде в Псалтири ( Пс.17 -й) и имеет, таким образом, за себя «двух свидетелей». Во многих надписаниях псалмов содержатся сокращенные, а иногда и полные, повествования об описываемых в книгах Царств событиях ( Пс.3,7,17,33,50,51,53 и мн. др.). обычно свидетельствам надписаний соответствует, особенно по тону, характеру, мыслям и чувствам, и содержание самих псалмов (например, псалмы 3,17,50,51,62 и мн. др.), а иногда и по упоминаемым в псалмах историческим лицам и событиям видно такое же соответствие ( Пс.51,53,59 ). Мессианское обетование Давиду ( 2Цар.7:14–16 ), как выше сказано, воспроизводится во многих пророческих книгах, а кроме того в псалмах ( Пс.77:70–72;88:21–38;131:1–5,11–12,17;143:10 ) воспроизводится и вся жизнь его в связи с этим обетованием, и т.о., оно уже имеет не «двух» только, а очень «многих» свидетелей, переходящих из Ветхого и в Новый Завет ( Матф.1:1 ; Лук.1:32 ). В числе «внешних» свидетелей могут быть указаны упоминаемые свящ. историком и точно обозначаемые им, как всем его читателям известные, вещественные памятники: большой камень на поле Иисуса Веесамитянина ( 1Цар.6:18 ); камень Авен-Эзер ( 1Цар.7:12 ); также собственные имена, данные разным лицам и местам, в воспоминание о совершившихся при них или на них событиях: Самуил ( 1Цар.1:20 ), Ихавод (внук Илии – 1Цар.4:21 ), Села-Гамаклекоф ( 1Цар.23:28 ), Хелкаф-Гадурим в Гаваоне ( 2Цар.2:16 ), Ваал-Перацим ( 2Цар.5:20 = Ис.28:21 ), «Поражение Озы» ( 2Цар.6:8 ). Пословицы: «уже ли Саул в пророках?» ( 1Цар.10:12;19:24 ), «слепой и хромой (Хелефеи и Фелефеи) не войдет в дом Господень» ( 2Цар.5:8 . – Все они также приводятся писателем как «внешние свидетельства», коих, при сознании полной истинности своего повествования, он, очевидно, нисколько не опасается. Сюда же, наконец, должно было отнесено отмечаемое современными археологами, ориенталистами, а за ними и апологетами, совпадение многих географических, исторических, топографических указаний книг Царств с параллельными указаниями внебиблейских памятников. |
| Геенна, т. е. долина Еннома, (Нав. 15:8. 18, 16. 4 Цар. 23:10. Неем. 11:30. Иер. 19:2), находилась с южной стороны Иерусалима. Здесь был поставлен идол Молоха, сирийского божества, которому приносили в жертву детей (Иер. 7:31, 32, 35). Место было страшное, а посему оно в новом завете послужило образом вечных мучений грешников. (Winer, Bibl. Realw. В. 1. 8. 492). И это наказание нельзя назвать слишком строгим и тяжким, потому что, но выражению блаж. Феофилакта, „поноситель, превращая любовь, прекращает все добродетели, и посему справедливо подлежит геенне огненной» („Благовестн.» ч. 1. стр. 104). Суд синедриона и геенна употреблены здесь Господом для более понятного иудеям разграничения степеней виновности гнева. Второй пример. (Изъяснение седьмой заповеди). Слышасте, яко речено бысть древним: не прелюбы сотвориши. Аз же глаголю вам: яко всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ее, уже любодействова с нею в сердце своем. Седьмая заповедь ветхого закона (Исх. 20:14), направленная против самого действия прелюбодеяния, изъяснена Господом в том смысле, что преступно не одно действие, но также и нечистое пожелание, зарождающееся в сердце от нецеломудренного взгляда и переходящее в страсть. „Спаситель не вовсе запретил смотреть на жен, но только запретил смотреть на них с вожделением, ибо любящий смотреть на красивые лица сам возжигает в себе пламя страсти и душу делает пленницею, а после сего скоро приступает и к совершению пожелания». (св. Иоанн Златоуст. „Бесед. на еванг. Матф.« ч. 1. стр. 344. 347). Такова же мысль и св. Исидора Пелусиота: „не одно и то же увидеть внезапно и уязвиться, и потерпеть то же тщательно гонящемуся за чужою красотою, потому что увидевший внезапно и уязвившийся может целомудренным помыслом и стрелу извлечь и рану залечить, – а кто непрестанно и со тщанием смотрит, тот, если и не соделает греха телом, то совершил его уже душою“. („Твор. св, отц.», М., 1860 г. т. 35. стр. 58. 59. 123). Какую надобно соблюдать осторожность, чтобы не впасть в соблазн, Господь изъясняет в следующих словах, имеющих иносказательный смысл: аще же око твое десное соблажняет тя, изми е и верзи от себе: уне бо ти есть, да погибнет един от уд твоих, а не все тело твое ввержено будет в геенну огненную: и аще десная твоя рука соблажняет тя, усецы ю и верзи от себе: уне бо ти есть, да погибнет един от уд твоих, а не все тело твое ввержено будет в геенну. |
| Иисус есть дух Бога, а дух святый есть ангел Гавриил; а как дух Бога, по существу своему, крепче ангела: то как же слабейший будет подкреплять крепчайшего? Следовательно, под словом «дух святый, тоторый подкреплял Иисуса. Коран разумел не ангела Гавриила, а кого-то другого, который крепостию выше ангела. Мы, христиане, читающие свящ. Писание, сличая слова Корана с словами Писания, ясно видим, что в выражениях Корана с словами Писания, ясно видим, что в выражениях Корана о духе святом, дающем откровения, и о духе Божием, подкрепляющем Иисуса, передаются выражения свящ. Писания, которое с ними соединило определенный смысл. Мохаммед слышал от людей знающих Писания, от евреев, говоривших с Мохаммедом о Боге словами закона и пророков, от христиан, говоривших с ним глаголами и закона и пророков, и Евангелия, слышал слова о духе, и не понимал смысла их (1 Коринф. 2:14); христианам же смысл их вполне известен (2:12). В словах Корана, что дух святый сообщал Мохаммеду откровения Божии» чутко чувствуется, что Мохаммед хотел говорить о себе словами. какими указывали на источник своего учения апостолы и пророки. ( 2Петр. 1:21 . Ефес. 3:4.5 . Псал. 59:13 Иезек. 11:24.37:1). В словах Корана, что учение его низведено на сердце Мохаммеда ангелом Гавриилом, легко усматривается приспособление Мохаммеда к словам Писания, где говорится, что некоторым пророкам и богоизбранным лицам передавал откровения Божии ангел Гавриил. ( Дан. 9:21. 22.8:15–19 Лук. 1:11.19.26.23 .) В словах Корана, что Бог подкреплял Христа Иисуса духом святым, видим некоторое приближение его к смыслу слов пророка Исайи (61:1. 42:1), которых осуществелине на лице Иисуса Христа ясно указано в Евангелии ( Лук. 4:17–22 . Матф. 12:17.18.21 .) и которых смысл уяснен словами всего новозаветного Писания, где говорится, что Бог есть дух ( Иоан. 12:17. 18.21 .) и которых смысл уяснен словами всего новозаветного Писания, где говорится, что Бог есть дух ( Иоан. 4:24 ), что Дух Святый есть Господь (2 Коринф. 3:17),что Дух Святый, которым помазал Бог Иисуса, был сила Всевышнего. ( Лук. 1:35 Деян. 10:38.2:22 ). Исламские ученые нашли бы путь к более правильному пониманию слов Корана о духе святом, в его выражениях «дух от Бога» (4:168), «дух Наш» (21:91.66612), если бы знали свящ. Писание. Вероустановитель их, чтобы склонить к своему учению евреев и христиан, выражался словами Писания, от них слышанными; но в то же время, доверяясь более внушениям своего естественного смышления, а неучению Откровения, странно держался между этими двумя противоположными сторонами: выражаясь словами Писания, он высказывался туманно, сбивчиво. Это увидеть можем, доискиваясь смысла в том месте Корана, где Мохаммед говорит, как послан был дух Божий к деве Марии, чтобы от нее родился Иисус Христос. Слова Корана от лица Бога: |
| 5:16). Полчища, какия враг этот высылает против нас, суть наши собственныя страсти и вообще влечения ко злу: они воюют и против «закона» нашего «ума» — против тех остатков добра, какие еще сохранились в нашей природе, и против нового благодатного закона, принятаго и усвоенного нами со времени крещения (Рим. 7:14—23). Иногда они силятся подорвать нашу веру, иногда поколебать нашу надежду, иногда погасить нашу любовь к Богу и ближним, и всегда стараются лишить нас какой-либо добродетели и причинить смерть нашей душе. Ибо всякая страсть, коль скоро мы уступаем ей, а тем более когда она делается господствующею в нас, непременно умерщвляет нашу душу, увлекая ее ко грехам, и похищает у нас противоположныя нравственныя совершенства, если мы их имели. Борьба с этими врагами тем более опасна, что они суть враги наши домашние, и часто достигает до такой степени, что мы решительно не в состоянии бываем противустоять им. О, в эти тяжкия минуты, когда бездна готова разверзнуться пред вами и поглотить вас, спешите, христиане, взывать из глубины души к Пресвятой Деве: Мати Божия, помоги нам! Взбранная Воеводо! Порази наших врагов, не дай нам пасть под бременем страстей, не дай соделаться их рабами и потерять «свободу славы чад Божиих» (Рим. 8:21). Вторый враг нашего спасения есть мир, — не тот прекрасный мир, который создан Богом и отражает в себе Его безконечныя совершенства, а мир собственно людской, низвращенный грехами человеческими (Матф. 10:22). Здесь на каждом шагу мы встречаем опасности для своего спасения. Опасности — от этих разнообразных благ житейских, которыя возбуждают и питают наши страсти; — от этих порочных удовольствий, приманок и соблазнов; — от нравов и обычаев общества, которые иногда трудно, а иногда почти невозможно совместить с требованиями христианства. Опасности — и от бедствий жизни, безчисленных и разнообразных, болезней, неудач, лишений и всякого рода скорбей, которыя нередко в состоянии поколебать самую твердую душу и увлечь ее к порокам. Опасности, наконец, — от злых людей, которые стараются действовать против благочестивых и соблазнительным примером собственной жизни, и своими ядовитыми для нравственности беседами и нередко еще более ядовитыми сочинениями, а иногда употребляют против добродетели клевету, презрение, даже гонения (2 Тим. |
| 12. Души кротких исполнятся разума; а гневливый ум сожитель тьмы и неразумия. 13. Гневливый человек и лицемер встретились друг с другом; и невозможно было найти правого слова в их беседе. Если раскрыть сердце первого, то найдешь неистовство, а испытавши душу второго, увидишь лукавство. 14. Простота есть утвердившийся навык души, которая сделалась чуждою всякого различия и неспособною к лукавству [ 1 ]. 15. Лукавство есть искусство, или, лучше сказать, безобразие бесовское, которое потеряло истину и думает утаить это от многих. 16. Лицемерие есть противоположное тела с душой устроение, переплетенное всякими вымыслами. 17. Незлобие есть тихое устроение души, свободной от всякого ухищрения. 18. Правота есть незрительная мысль, искренний нрав, непритворное и неподготовленное слово. 19. Нелукавый есть тот, кто находится в естественной чистоте души, как она была сотворена, и который искренно обращается со всеми. 20. Лукавство есть извращение правоты, обольщенный разум, лживое оправдание себя благонамеренностию, клятвы, повинные муке, двусмысленные слова, скрытность сердца, бездна лести, навык лгать, превратившееся в природу самомнение, противник смирения, личина покаяния, удаление плача, вражда против исповеди, упорство в своем мнении, причина падений, препятствие восстанию от падения, коварная улыбка при обличениях, безрассудное сетование, притворное благоговение; словом — оно есть бесовское житие. 21. Лукавый — диаволу соименник и сообщник; потому и Господь научил нас называть диавола лукавым, когда говорим: избави нас от лукаваго (Матф. 6, 13). 22. Убежим от стремнины лицемерия и от рова тайнолукавства, слыша сказанное: лукавнующия потребятся (Пс. 36, 9), яко зелие зрака отпадут (ст. 2); ибо такие суть пажить бесов. 23. Бога называется как любовию, так и правотою. Посему Премудрый в Песни Песней говорит к чистому сердцу: правость возлюби тя (П. Песн. 1, 3). А отец его сказал: благ и прав Господь (Пс. 24, 8); и о тех, кои Ему соименны, говорит, что они спасаются: спасающаго правыя сердцем (Пс. 7, 11); и еще в ином псалме: правоты душ виде и посетило лице Его (Пс. 10, 7). |
| 22. Темже мняйся стояти да блюдется, да не падет (1Кор. 10,12); а кто уже пал, стань, кто преткнулся, не низвергайся; а если кто и низвергся, то есть Господь, который возставляет низверженных. Бывает, что едва не поскользнешься, как говорит Святой Давид: Едва не поскользнулись стопы мои (Псал. 72,2); аще глаголах, подвижеся нога моя, милость Твоя, Господи, помогаше ми (Псал. 93,18); бывает, что извращаешься, но не падаешь, как опять говорит Давид: Отриновен превратихся пасти, и Господь прият мя (Псал. 117,13); бывает, что и падший имеет утешение - не оставаться в падении: Еда падаяй не возстает? (Иер. 8,4); бывает и низвергшемуся надежда спасения: Господь, говорит Давид, возставляет низверженныя (Псал. 144,14). 23. Впрочем, смотри, не вознеради, слыша о благости Божией, ибо Бог, как говорит Давид, праведен, и крепок, и долготерпелив, и не гнев наводяй на всяк день (Псал. 7,12), то есть, как человеколюбивый, приемлет покаяние. Аще же не обратитися, оружие свое очистит (13), впрочем только очищает, а не посекает, - чтоб ты, узрев блеск и устрашась, избег наказания; не посекает мечь, а только устрашает, чтоб страх его возбудил тебя к покаянию. Напряже лук свой, и уготова и (15); напряг, впрочем не пустил стрелы, чтобы устрашить тебя одним видом. Судия готов, не небреги о луке, - он натянут; не дремли потому, что не видишь стрелы; не засыпай по причине долготерпения Его. Внемли спасительному гласу сему: Буди увещаваяся с сопеником твоим (Матф. 5,25). Ты всякий день ходишь со своим соперником, и не можешь избегнуть его сопутствования. Да вразумит тебя Павел, который говорит: Плоть похотствует на духа, дух же на плоть; сия же друг другу противятся (Гал. 5,17). Да противится дух плоти, укрепляясь упованием будущих благ, и сравнивая похоть мира с царством небесным. Плоть преклоняется к перси, но душа да тщится подражать Божиему образу. Таким образом буди увещаваяся с соперником своим, дондеже еси на пути с ним, то есть, в сей жизни: ибо если кончится сей путь, не останется уже для тебя времени на покаяние. Смотри, да не предаст тебе соперник судии, и судия мстящим силам, и ввержен будеши в темницу - во тьму кромешную, дондеже воздаси последний кодрант, будучи судим не только за даяния, но и за помышления. |
|
|
