| гл. 1 – 6 ср. Матф. с 3 по 13), иногда повествует подробнее и нагляднее, чем Матфей (напр. Марк.2:2–13 . ср. Матф.9:2–9 ; Марк.5:1–20 с Матф.8:28–34 ; Марк.6:14–30 с Матф.14:6–13 ); в других местах Марк сокращает Матфея (напр. Марк.6:10 . ср. Матф.20:11 и д.) и наконец он говорит о таких происшествиях, о которых Матфей не упоминает (именно Марк.1:23–28, 12:41–44 , – оба эти места находятся у Луки, – и Марк.7:32–37, 8:22–26 , которых у Луки нет. Но прибавления, которые Марк сделал к Матфею, и то, что Марка имеет отличного от Матфея, совсем не так значительны, чтобы можно было предположить, будто Марк думал составить по нему особенное исправленное Евангелие; далее не видно, почему Марк не удержал особенно важных отделений, которые находятся у Матфея, именно двух первых глав, которые и Hug признает подлинными потом у Марка встречаются места, в которые он не только уклоняется от Матфея, но даже, по-видимому, разногласят с ним (ср. напр. Марк.4:23 с Матф.9:18 . Марк.1:13 с Матф.4:2 . Марк.6:8 с Матф.10:10 , Мар.10:46 с Матф.20:30 ), и это он делает без всякого объяснения; наконец Марк по местам более темен и неопределенен, чем Матфей (сюда принадлежит напр. опущены места из Матф.28:16 в конце Евангелия Марка, не смотря на Марк.14:28, 16:7 ). Умалчиваем уже о том, как произвольно обосновал свое мнение Гуг, когда он признал Евангелие от Луки последним из трех Евангелие (по Гугу из трех синоптиков Лука писал последний, зная оба прежние Евангелия и пользуясь ими, особенно же полагая в основу Марка, а если при этом всех почти повествований Марка 6:45–8:28 у Луки нет, то для объяснения сего Гуг говорит, будто Лука перестал следовать Марку с повествования о насыщении 5.000, а потом опять следовал ему с повествования о насыщении 4.000; следовательно такой пропуск Луки основывается только на его недосмотре! О многих разностях, даже кажущихся разногласиях между Лукою и Марком нечего и говорить. Ср. Berthold Einleit. 111, 1170 ff.). Не счастливее и Гризбахово предположение о заимствовании Марком из Матфея и Луки вместе, потому что в таком случае Марк совершенно не освобождается: от нарекания в отсутствии плана. |
| Первое бедствие падшего человека есть ослепление его ума, забвение истин первобытной веры, любви и надежды, и, вслед затем, неведение пути для возвращения к Богу. Посему, пришедши в мip, Искупитель является прежде всего пророком (Матф. 24:19), или учителем (Марк. 4:38; Матф. 19:16), проходит грады и веси, учит на сонмищах, и проповедует евангелие царствия (Матф. 9:35; Марк. 6:6; Лук. 13:22), утверждая, что Он на сие и послан есть (Лук. 4:43), на сие и изыде (Марк. 1:38). Посему и Церкви своей Он дал овы апостолы, овы же пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители (Еф. 4:11), и заповедал им преподавать людям учение, и именно то учение, которое проповедывал сам (Матф. 28:19. 20), которое пронесли потом по всей земле св. Апостолы, и, по вдохновению от Духа Святого, заключили в письмена, и устно предали навсегда Церкви. Второе бедствие человека-грешника есть его виновность пред Богом, по которой, даже узнавши путь для возвращения к Отцу небесному, грешник не осмелился бы идти, или не мог бы придти по этому путя к вожделенной цели. Соответственно такой потребности, Искупитель наш благоволил соделаться первосвященником или архиереем (Евр. 4:15; 5, 1), принести самого Себя в жертву за грешный род человеческий (Евр. 7:26—28), и, таким образом, примирить нас Богови своим крестом. убив вражду на нам (Еф. 2:16). А в Церкви своей установил св. таинства (Матф. 28:19; Лук. 22:19; Иоан. 20:21; 1 Кор. 11:24; Матф. 16:19 и др.) и вообще священнодействия, посредством которых она усвояла бы людям Его крестные заслуги, сообщала им спасительную благодать, освящала их, и созидала в жилище Божие Духом (Еф. 2:22). Учредил также и чин священнослужителей или строителей таин Божиих (1 Кор. 4:1), когда преподал св. Апостолам власть и силу (Лук. 22:19; Иоан. 20:22) совершать таинства (Матф. 28:19; Лук. 22:12; Иоан. 20:22) и другия священнодействия (Матф. 9:38; 24, 20; снес. Иак. 5:14); а Апостолы передали эту власть и силу своим преемникам (1 Кор. 2:12. 16; 1 Тим. 2:1. 2). Наконец, последнее бедствие падшего человека есть его нравственное бессилие, по которому он, и узнавши путь к воссоединению с Богом, и получив дерзновение и все благодатные средства шествовать сим путем, может останавливаться на нам, угашая в себе духа благодати (1 Сол. |
| Но отъ волхвовъ Онъ принялъ поклоненіе, какъ истинный Богъ, во плоти родившійся, и притомъ не призрачно. Возвратившись изъ Египта, Онъ по причине опасенія Іосифа не взошелъ въ Іерусалимъ ради Архелая, такъ какъ Отрокъ могъ быть задержанъ и прежде времени потерпеть то, что Онъ имелъ потерпеть после. Кроме того Онъ былъ возбраняемъ отъ Іоанна (Матф. 3, 14), когда рабъ призналъ въ Немъ Владыку, что Онъ есть воистинну Богъ вочеловечившійся; но Владыка не принялъ отъ Своего раба чести въ техъ видахъ, дабы исполнить всяку правду (Матф. 3, 15) во плоти, въ истинномъ и совершенномъ вочеловеченіи, оставляя намъ въ этомъ спасительный примеръ. Къ тому еще Онъ и утруждался отъ пути и не просто утруждался, но и седяше (Іоан. 4, 6). Посему такъ какъ Онъ истинно вочеловечился, то взывалъ, говоря: пріидите вси труждающіися и обремененніи, и Азъ упокою вы (Матф. 11, 28), дабы показать, что Божество Его достаточно сильно для того, чтобы упокоить все множество населяющихъ міръ, къ Нему приходящихъ. И искушаемъ Онъ былъ отъ діавола и пробылъ сорокъ дней не евши и не пивши (Матф. 4, 2), дабы показать, что Божество Его ни въ чемъ не нуждается. Ибо Онъ терпелъ, не испытывая чувства голода, какъ напротивъ бываетъ у васъ съ человекомъ воздерживающимся философски, стесняющимъ себя и делающимъ надъ собою усиліе; а у Христа это было безъ всякаго лишенія, по причине истиннаго Его Божества. Но последи, говоритъ Писаніе, взалка, дабы показать истинное вочеловеченіе Божества, допускавшаго человечеству быть причастнымъ благословнымъ и истиннымъ нуждамъ для того, чтобы истинная последовательность действій Божества не уничтожала истиннаго человечества. Равнымъ образомъ и при смоковнице Онъ взалкалъ (Матф. 21, 18 и Марк. 11, 12) и сотвори истинное бреніе (Іоан. 9, 6). Но изрекъ слово къ смоковнице, какъ Богъ, и оно сбылось (Матф. 21, 19 и Марк. 11, 20). И на корабле запретилъ ветру, и онъ престалъ (Лук. 8, 24). Чрезъ плюновеніе и бреніе, словомъ Своего Божества и плюновеніемъ Своего человечества и еще бреніемъ, подобно тому какъ было при сотвореніи Адама, даровалъ слепорожденному недостававшій членъ; поелику въ Немъ было все совершенно; страдалъ Онъ во плоти, въ Божестве же былъ безстрастенъ, доколе не возсталъ изъ мертвыхъ, уже совсемъ не страждущимъ и совсемъ ктому не умирающимъ (ср. |
| И в евангельских изречениях можно набрать тысячи таковых месть, что в них иное представляется с перваго взгляда, а к иному относится смысл сказаннаго. Так, например, разуметь должно воду, о которой Он обетовал жаждущим, что верующие соделаются от нея источниками рек (Иоан. 7, 38); а также хлеб, сходяй с небесе (Иоан. 6, 33), храм разоряемый и треми денми воздвигаемый (Иоан. 2, 19), путь (Иоан. 14, 6), дверь (Иоан. 10, 7), камень, ни во что вменяемый зиждущими и полагаемый во главу угла (Матф. 21, 42), двоих на одре едином (Лук. 17, 34), жернов мелющих: одну поемлемую, другую оставляемую (Матф. 24, 41), труп, орлов (Матф. 24, 28), смоковницу, делающуюся сочною и прозябающую ветви (Матф. 24, 32). Все сие и подобное сему да будет для нас побуждением пользоваться Божественными изречениями и испытывать их, быть внимательными при чтении и всеми способами изследовать, не найдется ли где слово, которое выше разумения, представляющагося по первому взгляду, руководящее мысль к Божественному и безплотному. Посему–то мы уверены, что запрещенное для вкушения древо — не смоковница, как утверждали некоторые, и не другое какое из плодовитых дерев. Ибо, если тогда смертоносна была смоковница, то, конечно, и теперь не служила бы в пищу. Притом же дознали мы из Владычняго изречения, решительно тому научающаго, что ничто входящее во уста не может сквернить человека (Матф. 15, 11). Напротив того, в законе ищем другаго какого–либо смысла, который был бы достоин величия Законодателя. И, если слышим, что рай есть дело Божия насаждения, и что среди рая насаждено древо жизни, то у Открывающаго сокровенныя тайны пытаемся дознать, каких растений делателем и насадителем бывает Отец, и как возможно в самой средине рая быть двум древам, древу спасения и древу погибели? Ибо точная середина, как в окружности круга, должна, конечно, находиться в одном средоточии. Если же по которую–либо сторону средоточия поставить другое средоточие, то, по всей необходимости, вместе с средоточием переместится и весь круг, так что прежнее средоточие уже не будет серединою. Итак, если рай был там один, то почему говорит Писание, что, хотя каждое из дерев представлялось особо, однакоже, посредине было и то, и другое, между тем, как смертоносному из них странно быть Божиим насаждением, чему учит то же Писание, утверждающее, что все дела Божии добра зело (Быт. 1, 31)? Если кто не усмотрит в этом истины при помощи любомудрия, то для неспособных разсуждать покажется, что сказанное не состоятельно и баснословно. И долго было бы собирать, что найдется у каждаго из Пророков, как, например, Михей говорит, что будет в последняя дни явлена гора над верхи гор (Мих. 4, 1), именует же горою тайну благочестия, являемую на погибель сопротивных сил. |
| 19:41). Не только, значит, люди, но и некоторые, связанные с ними, предметы, удостаивались особого сердечного Его расположения. Самих учеников Своих Спаситель побуждал к тому, чтобы они проявляли в достойнейшим и любовь наибольшую (Матф. 10:11 и др.). Было бы несправедливо видеть в некоторых словах и действиях И. Христа отрицание того, чему Сам же Он учил и что освятил Своим примером. Так, говоря, что мать, братья и сестры Его суть те, кто исполняет волю Отца небесного (Матф. 12:46 – 60), И. Христос учит лишь тому, что для христианина особая сердечная близость его к некоторым людям должна условливаться не одними только кровными связями, но и духовными отношениями. Эти последние должны служить основанием для предпочтительной любви и к совершенно чужим для нас людям, Самые кровные связи становятся еще более тесными и дорогими, если они одухотворяются и скрепляются христианским направлением мысли и жизни родственников: вот какой смысл имеють слова И. Христа. 19 Отношение человека к прцроде . Христианство внушает нам относиться кротко и заботливо даже в животным, т. е. всячески оберегать жизнь полезных из них и не только лично не причинять им без крайней необходимости каких-либо страданий, но и устранить страдания, причиняемые таким животным другими людьми или животными же. (Исх. 20:10, 23, 4 – 6 и др. Матф. 6:26, Б, 48). Христианин не только не должен убивать какое-нибудь животное без особой нужды, но не должен и портить и срубать даже дерева без уважительной причины (Второз. 20:19, и друг. Матф. 6:28 – 30, 5, 48). Призвание христианина по отношению в окружающим его существам и предметам природы состоит не только в том, чтобы пользоваться ими для своего духовного и материального блага (Быт. 1:26. 2, 19 – 20), но и в том, чтобы хранить и всячески улучшать дары природы (Быт. 2:15). Уже отсюда видно, что христианство слишком далеко от того, чтобы поставлять животных наравне с людьми (как объясняют Шопенгауэр, Гартман и др.) и превращать последних в положении каких-то слуг по отношению к первым (Быт. |
| Далее — вотъ что добро и полезно: если кто посещаетъ сирыхъ и вдовицъ 1, 27), особенно бедныхъ, имеющихъ много детей, паче же присныхъ въ вере (Гал. 6, 10), которые, безъ имеютъ нужду и любезны и рабамъ или по истине суть люди истины. Еще же и добро и праведно и прилично братьямъ во Христе, — чтобы посещать одержимыхъ злыми духами, и творить надъ ними мудрыя заклинательныя молитвы, предъ лицемъ не многими словами отборными, изысканными и хитро придуманными, чтобы показаться людямъ красноречивыми и обладающими счастливою памятью. Подобны флейте издающей звукъ, или кимвалу звучащему такихъ, и они ничего не помогаютъ темъ, надъ которыми совершаютъ произнося страшныя слова, подобные заклинатели только пугаютъ людей, и не поступаютъ въ вере правой по Господа, который сказалъ: сей родъ не исходитъ, токмо постомъ и молитвою (Матф. 17, 20; Марк. 9, 28) — молитвою постоянною, внимательною. Пусть благоговейно просятъ и молятъ (заклинатели) Господа, въ радости и во всякомъ и чистоте, безъ ненависти и злобы. Такъ да приближаемся къ болящему брату или сестре, и да посещаемъ ихъ, какъ подобаетъ, безъ коварства и любви къ деньгамъ, безъ шуму и болтовни, и не въ виде чуждомъ и безъ гордости, но въ кроткомъ и смиренномъ духе Христовомъ. Итакъ, постомъ и молитвами пусть заклинаютъ, — не словами красными, отборными и изысканными, но какъ мужи, отъ Бога даръ Туне туне дадите (Матф. 10, 8), во славу въ постахъ и молитвахъ и непрестанномъ вместе съ другими добрыми делами: умерщвляйте дела плоти силою Духа Святаго (Рим. 8, 13; Кол. 3, 5). Такой есть храмъ Духа Святаго сей изгонитъ демоновъ и Богъ ему помогаетъ. Прекрасно, если кто помогаетъ болящимъ. Господь сказалъ: бесы изгоняйте со многими другими и туне туне дадите (Матф. 10, 8). Велика награда отъ Бога — темъ, которые служатъ братьямъ своимъ дарами, данными Господомъ. добро и полезно рабамъ Господнимъ, да делаютъ по заповеди Господа, который сказалъ: боленъ бехъ, и посетисте Мене (Матф. 25, 36); и добро, и прилично, и добродетельно — посещать ближнихъ (vicionos) ради Бога, со всякимъ и какъ говоритъ апостолъ: кто изнемогаетъ, и азъ не изнемогаю? и кто соблазняется и азъ не разжизаюся (2 Кор. 11, 29)? Все это сказано относительно любви, какою кто любитъ ближняго своего. Да пребудемъ же въ этомъ непреткновенно, и не будемъ делать чего либо по или какъ будто къ стыду другихъ, но возлюбимъ бедныхъ, какъ рабовъ и будемъ прежде всего посещать ихъ. Ибо доброе дело предъ Богомъ и человеками — помнить бедныхъ и любить и странниковъ ради Бога и ради техъ, которые веруютъ въ Бога, какъ научились мы отъ закона и пророковъ и отъ Господа Христа о любви братней и Это и любезно вамъ, потому что все вы — ученые (Ис. 54, 13; 6, 45), и знаете слова, сказанныя о любви къ братьямъ и пришельцамъ: сильно сказаны слова (эти) для всехъ творящихъ ихъ. Глава XIII. |
| Но библейские образы святых богоборцев говорят о том, что смирение, рождающееся в поединке с Богом, не есть поражение, но победа. Оно проистекает не из осознания своего ничтожества, а от лицезрения правды и величия Божия в Его замысле о человеке. Атеисты клеймят кающегося Иова как предателя революционных идеалов или жалеют его как жертву деспотизма Яхве, не понимая, что раскаяние и отречение Иова было не духовной капитуляцией, а победой. Иов просто понял, что верность Богу требует больше смелости, чем вражда с Ним, и что Бог открыл ему это за то, что он, Иов, доказал делом свою верность и смелость. Христианское смирение не приходит просто так, оно завоевывается дерзновением. Но это уже отдельная тема. Третье основание богоборчества связано уже не с трансцендентностью, а с кенозисом Бога, с Его добровольной неспособностью спасти мир без содействия человека. Если перед лицом Неведомого, Иного благочестие человека облекается в форму сопротивления и напоминает ночную схватку Иакова, то перед лицом узнанного Бога оно оборачивается дерзновенным влечением к Нему, действенным стремлением не отпускать Его, как Иаков не хотел отпускать Ангела после восхода зари. Поединок Иакова раскрывается в этом контексте как символ синэргии Бога и человека, соединения их усилий в деле спасения мира. В нравственном плане этот аспект богоборчества выражается как крайняя степень готовности человека принять на себя долю ответственности, принадлежащей Богу, сделать со своей стороны шаг к преодолению преграды, воздвигнутой грехом между Богом и человеком. Он находит свое оправдание в словах нагорной проповеди : «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам» ( Матф.7:7 ) – и в тех местах Евангелия, где с присущей ему эксцентричностью одобряется доходящая до неприличия настойчивость и неотступность человека в требовании духовных благ. Это и история с сирофиникиянкой, или хананеянкой ( Матф.15:21–28 ; Мк.7:25–30 ), и притча о докучливом друге ( Лк.11:5–8 ), и, конечно же, удивительные слова о том, что Царствие Небесное «силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» ( Матф.11:12 ). |
| Толкование на Евангелие от Матфея Глава 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 Предисловие Божественные мужи, жившие до закона, учились не из писаний и книг, но, имея чистый ум, просвещались озарением Всесвятого Духа, и таким образом познавали волю Божию из беседы с ними Самого Бога уста к устам. Таков был Ной, Авраам, Исаак, Иаков, Иов, Моисей. Но когда люди испортились и сделались недостойными просвещения и научения от Святого Духа, тогда человеколюбивый Бог дал Писание, дабы, хотя при помощи его, помнили волю Божию. Так и Христос сперва Сам лично беседовал с апостолами, и (после) послал им в учителя благодать Святого Духа. Но как Господь предвидел, что впоследствии возникнут ереси и наши нравы испортятся, то Он благоволил, чтоб написаны были Евангелия, дабы мы, научаясь из них истине, не увлеклись еретическою ложью, и чтоб наши нравы не испортились совершенно. Четыре Евангелия Он дал нам потому, что мы научаемся из них четырем главным добродетелям: мужеству, мудрости, правде и целомудрию: научаемся мужеству, когда Господь говорит: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» ( Матф. 10, 28 ); мудрости, когда говорит: «будьте мудры, как змеи» ( Матф. 10, 16 ); правде, когда учит: «как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» ( Лук. 6, 31 ); целомудрию, когда сказывает: «кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем» ( Матф. 5, 28 ). Четыре Евангелия дал Он нам еще и потому, что они содержат предметы четырех родов, именно: догматы и заповеди, угрозы и обетования. Верующим в догматы, но не соблюдающим заповедей, они грозят будущими наказаниями, а хранящим их обещают вечные блага. Евангелие (благовестие) называется так потому, что возвещает нам о предметах благих и радостных для нас, как-то: об отпущении грехов, оправдании, переселении на небеса, усыновлении Богу, наследии вечных благ и освобождении от мучений. Оно также возвещает, что мы получаем эти блага легко, ибо не трудами своими приобретаем их и не за наши добрые дела получаем их, но удостаиваемся их по благодати и человеколюбию Божию. |
| 12:24). Здесь ясно Он дал разуметь: если не умертвите тела своего, то не можете приносить плодов небесных. Ибо «ненавидяй души своея в мире сем ...прелюбодейнем и грешнем , — сказал Господь, — в той жизни обрящет ю» (Иоан. 12:25; Мк. 8:38; Матф. 10:39). — Слыша сие, други мои, подвигнемся к достижению жизни нескончаемой, оставив сию временную и преходящую. Апостол Павел говорит: «подвигом добрым подвизахся» (2 Тим. 4:7). Ты скажешь: не могу подвизаться, я слаб. — Подвизайся только по силе своей, как можешь, и Господь, видя подвиг твой, поможет тебе и в прочих добрых делах. Итак потрудимся на этом свете! Велика ли жизнь наша? Двадцать лет, шестьдесят, или сто. Много ли времени потрудиться? А между тем, и не много потрудившиеся здесь, будут вечно царствовать там, на небесах. И также, не много пожившие здесь в удовольствиях, «ядуще и пиюще, женящеся и посягающе» (Матф. 24:38), там будут мучимы. Подвигнемся же и пойдем скорее: ибо Христос зовет: «приидите ... вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы» (Матф. 11:28). Откроем уши и очи сердечные, послушаем, братия, сего гласа: не человек говорит, но Царь царей и Господь всех. Итак, устремим ум туда, и будем жить здесь богомудренно, в посте, в молитвах, в труде, в пении; оплакивая грехи свои, всегда имея Бога пред очами своими, и помышляя о дне смерти; и не будем ослабевать, но как начали, так и кончим. Ибо Господь сказал: в чем застану тебя, в том и сужу. Приимем слово сие в сердце свое. Не ослабеть бы нам пред смертию: ибо мы не знаем, когда придет час смерти, — и будет похищена душа каждого из нас неготовою и осуждена в огнь вечный. Но если придет час оный и найдет души наши готовыми, то мы будем царствовать в безконечные веки, о Христе Icyce Господе нашем, Которому подобает слава с Отцем и с Пресвятым, благим и животворящим Духом, в безконечные веки. Аминь. Информация о первоисточнике При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна. Преобразование в форматы epub, mobi, html " Православие и мир. Электронная библиотека " ( lib.pravmir.ru ). |
| 31. Итак да разумеют глубины действа Божия и да не обращаются к дару благодати с неблагодарностью те, которые подвергают бесславию несказанное и непостижимое спасительное для нас естество Божие. Но о Боге, говорят они, написано: ни взалчет, ни вжаждет, ниже есть изобретение премудрости Его (Ис. 40, 28); а о Сыне сказано, что Он взалкал в пустыне при искушении (Матф. 4, 2). Еще сказано: Бог ваш не утрудится (Ис. 40, 28); Господь же Иисус утрудился от пути (Иоан. 4, 6). И еще: не вздремлет, ниже уснет храняй Израиля (Псал. 120, 4); Господь же, сказано, уснул на корабле (Матф. 8, 24). О суетные помыслы рассуждающих таким образомъ! Не только тяготы наши восприяло за нас пришедшее Святое Слово, но и было осязаемо и плоть прияло, и обретеся яко человек, и книжниками схвачено было, и плещи своя отдало на бичевание, и лица Моего не отвратих от студа заплеваний (Ис. 50, 6). Но и заплакал, как находится в неисправленных списках Евангелия от Луки, и этим свидетельством пользуется Святой Ириней в книге Против ересей, для опровержения говорящих, что Христос явился призрачно . Православные же уничтожили это слово, устрашившись и не уразумев цели его и силы. И быв в подвизе, вспотел, и бысть пот Его, яко капли крове. И явися Ангел укрепляя Его (Лук. 22, 44–43). Но не только это, а и вопрошал как человек: где положисте Лазаря (Иоан. 11, 34)? И о кровоточивой: кто есть коснувыйся Мне (Лук. 8, 45)? И об искавших Его: кого ищете (Иоан. 18, 4)? И учеников как человек вопрошал: кого Мя глаголют человецы быти Сына человеческого (Матф. 16, 13)? Также говорил: колико хлебы имате с собою (Марк. 6, 38)? Утрудившись от пути, Он сел при студенце в Самарии (Иоан. 4, 6). Равно и отроча растяше и крепляшеся духом (Лук. 2, 40). И преспеваше возрастом и премудростью Иисус (ст. 52). И еще: прежде неже разумети отрочати назвати отца или матерь, приимет силу Дамаскову, и корысти Самарийские (Ис. 8, 4). Будучи премудростью и научая людей разуму, насаждей ухо человеку (Псал. 93, 10. 9), даровавший сынам человеческим членораздельную речь и сделавший ясным язык гугнивых (Прем. 10, 21), все таковое претерпел за нас, чтобы, сохранив весь порядок устроенного ради нас вочеловечения, не изгладить образа истины. |
|
|
