| Макарий в своем отчете Св. Синоду о благосостоянии епархии за 1866 год, – «существуют в епархии почти при всех церквах, за исключением недавно устроенных, небольшие библиотеки. Книги во всех прописанных библиотеках догматико-богословские, церковно-исторические, по обрядословию, по каноническому праву, а всего больше нравоучительные, – слова и беседы отечественных, и преимущественно местных, иерархов. В последние пять лет все церковные библиотеки пополняются разными духовными периодическими изданиями. Весьма многие священники имеют и свои собственные библиотеки. Из доставленных мне сведений о библиотеках за прошлый год видно, что а) при некоторых церквах библиотеки, судя вообще по средствам наших церквей, достаточны, по крайней мере, по объёму своему; так, напр., библиотека валковского Преображенского собора имеет 200 томов, библиотека слободы Богодаровки (изюмского уезда) Царице-Александровской церкви имеет 200 тт., библиотеки валковских церквей: Георгиевской, Рождество Богородицкой и Благовещенской каждая по 100 тт., библиотеки церквей: Вознесенской слободы Люботина (валковского уезда) 100 тт., Николаевской слободы Коломава (ватвов. уезда) 125 тт., Рождество-Богородицкой с. Каплуновки (богодуховского уезда) 109 тт., Николаевской слободы Алексеевки (старобельского уезда) 100 тт.; б) все церковные библиотеки устроены на церковные кошельковые суммы, но есть и такие, которые составлены средствами частных лиц, напр., в упомянутой выше слоб. Богодаровой составил библиотеку на свой собственный счет церковный староста коллежский ассессор Иван Плещеев, священник Петр Дюков на свои средства образовал библиотеку в слоб. Писаревке волчанского уезда при своей приходской Покровской церкви; в) кроме церковных библиотек, есть порядочная библиотека при люботинском приходском попечительстве (300 тт.) из книг, пожертвованных членами попечительства; и г) круг читателей всех библиотек небольшой, преимущественно духовенство, но берут книги и немногие миряне, преимущественно среднее сословие. |
| от кафедрального собора. Затем в 12 часов Владыка выехал из Харькова, сопровождаемый нашим Владыкою до Люботинской станции, где князья Святополк-Мирские Димитрий и Николай Ивановичи встретили его и пригласили в дом к последнему обедать. Стол был вполне по роскоши соответственный Атаману Войска Донского. Вечером чай кушали оба Владыки у старшего Дим. Ивановича, бывшего Генерал-губернатором в Харькове. На другой день, 2-го июля, наш Владыка в 10 часов возвратился в Харьков, а я ожидал до поезда и в 2 часа проводил митрополита на вокзал, где явились два представителя Полтавского духовенства. При прощании Высокопреосвященнейший дал мне свой портрет. Прощаясь с нашим Владыкою, сказал: мы расстаемся друзьями. Так Господь благословил принять высокого посетителя к общей радости и утешению православных»! В тот же день я писал в Москву князю Владимиру Андреевичу Долгорукову, по случаю дня его тезоименитства: «Сиятельнейший Князь, Милостивый Государь, Владимир Андреевич! Чувство глубокого почтения и душевной признательности за оказываемое мне каждый раз, при посещении Москвы, радушное гостеприимство налагает на меня непременный и приятнейший долг принести Вашему Сиятельству, в священный и знаменательный день вашего тезоименитства, всеусерднейшее приветствие с искренним сердечным пожеланием, чтобы всеблагое провидение Божие неуклонно вело и привело Вас, по следам соименного Вам Равноапостольного Великого Князя, к горнему небесному царству». На другой день, 15-го числа, получен был мною на письмо это телеграфический ответ в следующих выражениях: «С особенным удовольствием прочитав любезное письмо —82— 1886 г. Вашего Высокопреосвященства, поспешаю принести Вам. Милостивый Архипастырь, мою искреннейшую признательность за добрую память и молитвенные благожелания; в свою очередь от души желаю Вашему Высокопреосвященству доброго здравия и сил в ваших архипастырских трудах». 18 числа получил я письмо из Москвы от А.П. Ушаковой. От 17 числа она писала: «Прочтите, Владыко, прилагаемую у сего вырезку из газет. |
| Зато Вук, оскорбившись на брата, поспешил к Сулейману; Милица поспешила за ним вслед, чтобы уговорить; не догнав его в Сербии, неустрашимая явилась в ставку Сулеймана и успела примирить султана с Стефаном 248 . Вступив в супружество с дочерью имп. Кантакузена (в 1403 г.), Стефан имел в ней добрую, благочестивую супругу; только она оказалась бесплодной, и это печалило обоих. Состарившаяся Милица-Евфросиния приняла монашество с именем Евгении в обители Люботинии, построенной ею между Каранавацом и Крушевацом, и скоро (нояб. 11-го 1405 г.) скончалась. Счастлив был Стефан, имевший такую мать, какова была кн. Милица; умная, энергическая, благочестивая, она много облегчала тяжкую долю народа, над которым начал тяготеть меч Турок, восстановляла народные храмы, напр. Дечанской обители, утешала бедность и вдовство бесприютное. Летопись говорит о Милице: «по смерти мужа своего, недалеко от Крушевца, в Рассии, созида монастырь, зовомий Любостиня, и тамо постриглася в иночество и совокупила многия сестры, наипаче великих госпожи, котории вдови изостали по мужех избитых с Лазарем на Косову. И тамо преставилася и погребена. А како она тамо Богу угодила, свидетельствуют чудеса повседневные над немощными, котории приходят к гробу ея, многократ и миро истекает от гроба ея». Она скончалась в великой схиме нояб. 11-го 1405 г. 249 . Стефан умным правлением своим приводил в порядок и оживлял отчизну. – Он писался в грамотах: «милостию Божиею господин всои земли Србскои и поморию и по дунайским странам» 250 . Соседи уважали его. – Венгерский король Сигизмунд искал союза с ним. Пользуясь тишиной, Стефан стал украшать избранный им для пребывания своего Белград. Построив себе княжеский дом и храм св. Николаю, устроил при последнем обширную больницу. Затем стал строить обитель иноческую, себе Задушбину; это на горе при р. Рессаве, в Браничевском округе. Храм строился в честь Св. Троицы, и он был украшаем лучшими художниками; приглашены были иноки, особенно из Афонской горы. На освящение храма приглашён был патр. Кирилл, с собором архипастырей Сербских, – почётные светские люди княжества также были здесь. В праздник Св. Троицы в 1408 г. освящён был храм с полным торжеством 251 . По житию, храм убран был мрамором и дорогой мусией; летописец отзывается о живописи его: «банско злато и ресавско писание не обретаетьсе нигде же» 252 . – Приглашены были иноки для общежития, особенно из Афонской горы. |
| Первые представления о вере я получила в раннем детстве от бабушки по отцовской линии Татьяны Александровны, которая была глубоко верующим человеком. Хотя она приезжала к нам в гости редко, благодаря ей в нашем доме появилась икона Спасителя – бабушкино благословение на супружескую жизнь моих родителей. Помню, я несколько дней ходила в глубоком потрясении, когда бабушка сказала, что Бог читает мои мысли. А от мамы я много раз слышала рассказы о ее верующей бабушке Евдокии (моей прабабушке), жившей в страхе Божием и всегда помогавшей бедным соседям. На Троицу весь дом мама украшала ветками и цветами, а пол густо посыпала травой. Мы, дети, ей в этом помогали. Нарядным и пахучим дом оставался в течение всей Троицкой недели. В нашей семье знали и Рождество, и Пасху. Мама в течение года никогда не работала в праздники, но в храм в те, советские, годы мы не ходили. После обеда мама всегда говорила: «Благодарю Тебя, Господи, за хлеб, за соль». Бога в своих речах и мама, и отец поминали. От мамы часто слышала «Господи, благослови», от отца, когда он о чем-то особенно важном просил – «я тебя Христом Богом молю». Помню, когда я училась в пятом классе и стала запальчиво говорить, что Бога нет, как учили нас тогда в школе, и отец и мать убеждали меня в том, что Бог есть. Воцерковились же родители уже в зрелом возрасте. Мне было девять лет, когда родители переехали жить в Крым. Там мы оказались в степной части, в двадцати километрах севернее Симферополя, в пгт. Гвардейское. Несмотря на окружающие поселок персиковые сады и виноградники, природа показалась мне довольно скудной по сравнению с Люботином, и потому я несколько лет тосковала за люботинской местностью. Мне казалось, что детство мое уже закончилось. Это ощущение не могли возместить даже летние походы в Крымские горы и поездки на море. Люботинскому периоду обязана тем, что научил меня любованию миром Божьим. Эта «наука» не забылась и до сего дня. После окончания средней школы, училась на историческом факультете Симферопольского государственного университета (ныне Таврический национальный университет), который закончила в 1982 году. |
| В круглых медальонах основного объема храма, с внешней стороны, помещались фресковые изображения: со стороны реки Чагодощи - пророка Илии и Архангела Михаила, со стороны дороги - Богоматери Тихвинской и святителя Николая. Бело-желтая расколеровка фасадов, зеленые кровли и золоченые кресты контрастировали с водой реки и окружающими храм соснами. Особенно выразительно церковь смотрелась от ключа Святого, бьющего ниже по течению реки Чагодощи, на ее левом берегу. Сохранились имена людей, служивших в храме со времени его постройки: священник Василий Веселовский, умерший в августе 1857 года, диакон Федор Лебедев, дьячок Семей Мокеев, пономарь Василий Колумбов. Затем там священствовал Кирилл Боголюбов, умерший в марте 1858 года в возрасте 34 лет, священник Евгений Кьяндский, умерший в январе 1862 года. После него на приход назначается священник Алексей Успенский, дослуживший до начала XX века. На старом погосте после переноса Тихвинского храма на берег реки остался древний Ильинский храм. Его постоянно подновляли и реставрировали - старину берегли. В 1859 году, после капитального ремонта, храм заново освятили. Через некоторое время, в 1885-1886 годах, была " возобновлена древняя кладбищенская церковь, без изменения плана и фасада, со снятием престола, на средства прихожан " . В ней в 1912 году на торжествах переложения в новую раку святых мощей преподобномученика Евфросина Синозерского совершал богослужение архимандрит Боровичского Свято-Духова монастыря Владимир с сонмом духовенства, причем заупокойную часть службы - по древнему Большому Синозерскому синодику, хранившемуся в Ильинском храме. В каменном Тихвинском храме богослужение возглавил настоятель Соминской церкви Николай Осницкий. Уничтожение Ильинской церкви в советское время - большая утрата одной из интересных страниц деревянного храмового зодчества. Ныне на месте древнего погоста и храма расположены различные постройки, попрана память предков. Когда-то приход Ильинского погоста был очень обширным. В него входили как ныне существующие, так и уже исчезнувшие селения: Великое Село (иначе Люботина - до построения там своей приходской церкви Спаса Преображения), сельца Львов Двор, Валунь, Тухово, деревни Горка, Низ, Герасимово (прежде Еросимово), Семеново, Клеменино, Замошье, Кучебино, Липовец, Бобынино, Осипово, Середка, Залозно. Последним священником на приходе был Алексей Алексеевич Успенский, сын о. Алексея Успенского. К храму были приписаны и многие часовни. По разным архивным источникам удалось установить их наименования. Так, близ деревни Горка стояла часовня Рождества Иоанна Предтечи постройки 1897 года, в д. Залозно - Святой Троицы, в д. Клеменино - Воздвижения Креста, в д. Герасимово - Усекновения главы Иоанна Предтечи. Местночтимой приходской святыней был список с чудотворной Тихвинской иконы Богоматери. |
| св. Литония в Падуе XIV в. Умиление, говорит автор, имеет здесь радостный характер. Таково и большинство икон Умиления. С Умилением можно сравнивать по идее не Страстную Б. М., но иконы Взыграния, Сладкого лобзания и т. п. Последняя глава посвящена рассмотрению путей греко-итальянской иконописи на Русь; здесь же – о развитии иконописного мастерства на Балканском полуострове, в Молдо-Влахии и в Буковине, о переходе греческих мастерских в XV и XVI вв. на Русь... В разъяснение того, что греческая иконопись Италии нашла себе путь в Россию чрез Далмацию и Сербию, автор указывает опять на икону Млекопитательницы, принесенную в Хиландар Саввой Сербским , и на роспись ц. села Люботина XIV в. в Македонии, где между прочим изображено вознесение Б. М. на небо. Но первый из названных фактов сомнителен. Коли, как мы видели, икона Млекопитательницы была известна уже в Византии, то она сама по себе ничего не говорит о влиянии Италии на Сербию и Афон. Что касается Люботинской росписи, то она не проверена пока еще критически, и явилась, быть может, позднее XIV в. Во всяком случае отмеченный факт «вознесение Б. М. на небо» в храмовых росписях был бы важен только в том случае, если бы эта композиция действительно привилась где-либо в среде православного христианства. В действительности такого изображения, насколько нам известно, нет ни у греков, ни у русских, ни на древних иконах, ни в древних стенописях 1 . И понятно почему. Самый факт вознесении Б. М. на небо есть частное мнение, принятое только на западе; на востоке этого не было, а потому не было и нет ясного отражения его в православной эортологии, если не считать новейшую богослужебную практику афоно-русских монастырей. Поэтому нет у нас и в иконографии этого сюжета. Следующие этап итальянских влияний – Молдовлахия, Буковина, Галич. Автор говорит обо всем этом очень кратко, упоминает мимоходом о Кафе и других факториях Крыма; о сношениях с Генуэзцами и Венецианцами; отмечает многие росписи Сербии, Македонии и Болгарии без всяких объяснений; снова возвращается к Молдавии и Галичу; вскользь упоминает об известной иконе митрополита Петра и о постановке истории русского искусства в связи с Европейским; упоминает об известном мастере Феофане Греке; наконец сообщает краткие сведения о деле дьяка Висковатова, хорошо известном уже в специальной литературе. Вообще в этой главе, наиболее интересной по заглавию, много фактов, но мало исследований. Факты намечены лишь в общих чертах, а объяснение их предоставляется будущему времени: это обычный финал автора. |
| Вступив в супружество с дочерью императора Кантакузена (в 1403 г.), Стефан имел в ней добрую, благочестивую супругу; только она оказалась бесплодною, и это печалило обоих. Состарившаяся Милица-Евфросиния приняла монашество с именем Евгения в обители Люботинии, построенной ею между Каранавацом и Крушевацом, и скоро (11 ноября 1405 г.) скончалась. Счастлив был Стефан, имевший такую мать, какова была княгиня Милица; умная, энергическая, благочестивая, она много облегчала тяжкую долю народа, над которым начал тяготеть меч турок, восстановляла народные храмы, например Дечанской обители, утешала бедность и вдовство бесприютное. Летопись говорит о Милице: «По смерти мужа своего, недалеко от Крушевца, в России, созида монастырь, зовомий Любостиня, и тамо постриглася в иночество и совокупила многие сестры, наипаче великих госпожи, которые вдови изостали по мужах избитых с Лазарем на Косову. И тамо преставилася и погребена. А како она тамо Богу угодила, свидетельствуют чудеса повседневные над немощными, которые приходят к гробу ее, многократ и миро истекает от гроба ее». Она скончалась в великой схиме 11 ноября 1405 года 104 . Стефан умным правлением своим приводил в порядок и оживлял отчизну. Он писался в грамотах: «Милостию Божиею господин всей земли Сербской и поморию и подунайским странам» 105 . Соседи уважали его. Венгерский король Сигизмунд искал союза с ним. Пользуясь тишиною, Стефан стал украшать избранный им для пребывании своего Белград. Построив себе княжеский дом и храм святителю Николаю, устроил при последнем обширную больницу. Затем стал строить обитель иноческую, себе Задушбину; это на горе при реке Рессаве, в Браничевском округе. Храм строился в честь Святой Троицы, и он был украшаем лучшими художниками; приглашены были иноки, особенно из Афонской Горы. На освящение храма приглашен был патриарх Кирилл с собором архипастырей Сербских, – почетные светские люди княжества также были здесь. В праздник Святой Троицы в 1408 году освящен был храм с полным торжеством 106 . |
| Художник: Светлана Грохотова У каждого она своя — дорога к храму. На этом пути есть много несказанного. Порой невозможно выразить словом, что почувствовал, что пережил как духовное откровение. Опыт встречи с Богом у каждого человека неповторим, и если такая встреча — Сретение — состоялась, то обретает счастливец веру. Шаг за шагом вёл Господь по пути к храму и меня — упиравшуюся, сопротивлявшуюся, своевольную. Поэтому и получился мой путь к Православию не прямым, а кружным. Первым и главным на моём пути к храму был опыт любви — к отцу и матери, брату и сестре. Постепенно излучение любящего детского сердца распространялось на дядьёв и тёток, двоюродных братьев, деда Николая, приезжавшей в гости бабушки Тани, соседей, подруг, друзей… Вторым важным этапом этого пути оказалось погружение в природу. Моё детство до 10 лет проходило в сельской части небольшого городка. В дошкольном возрасте через созерцание живой красоты неведомая мне сила научила меня любованию природой, что осталось со мною и до нынешних серебряных лет. Уклад нашей русской семьи, проживавшей в городе Люботин под Харьковом, соответствовал во многом обычаям и традициям окружавших нас семей. От мамы и соседей я не раз слышала: «Сегодня большой праздник, работать нельзя». Или: «Не купайтесь больше в речке — Илья-Пророк накажет». Мама, Матрёна Николаевна, вставая из-за стола, тихо говорила: «Благодарю, Господи, за хлеб, за соль». А от папы, Сергея Ксенофонтовича, иногда слышала: «Я тебя Христом-Богом молю». К сожалению, эти родительские слова пролетали мимо моего сознания, оставались внешними. В церковь ни отец, ни мать в молодости не ходили, хотя все мы — а нас, детей, трое — были крещены. Помню, мама рассказывала, что сестру Галину крестили в церкви в Харькове, а меня и моего брата Виктора священник крестил у себя на дому из-за начавшихся хрущёвских гонений. Из праздников церковных, с которыми я соприкоснулась в раннем детстве, более всего запомнились Рождество Христово, Старый Новый год, Пасха, Радоница, Троица. Причём в памяти задержались воспоминания именно о тех праздниках, в которые были вовлечены дети. А наслышаны мы были о Медовом Спасе, о Яблочном Спасе, о празднике Покрова, дне Николая Угодника... Мой дед Николай Кузьмич Белов собирал в своём доме гостей дважды в году. Он говорил: «Родился я в день Николая Чудотворца, а на зимнего или летнего Николу, не помню. Вот и праздную день рождения дважды». А на самом деле, как я теперь понимаю, он устраивал праздник в день святителя Николая, по старинному русскому обычаю. |
| Мне, уже взрослой, мамин брат Иван рассказал, как он из атеиста стал верующим. Однажды на Троицу он зашёл в церковь, украшенную к празднику зеленью. Служба уже закончилась. Всё благоухающее пространство храма было пронизано солнечным светом. Он стоял у входа и любовался церковной красотой, как вдруг по его сердцу прошла волна незнакомого ему ранее чувства, от которого слёзы градом полились по лицу — благостные, сладкие слёзы. «Я не вытирал их, — рассказывал мне Иван, — а смотрел, как мои слезинки повисают на травинках у моих ног и искрятся в лучах света. С этих пор и стал я в церковь ходить». Таков был приход моего дяди в храм — через прикосновение благодати Божией. Иван… Каждое лето, каждый день — от первого до последнего тёплого дня — переплывал ставок, что расположен недалеко от дома. И так в течение всей своей жизни, как подростком поселился с отцом в Новом Люботине (так назывался тот край города, в отличие от нашего — Старого Люботина). И уже семидесятилетним Иван утонул в самой середине пруда. Прямо на Ильин день — в мой день рождения. Вспомнила я тогда слышанное в детстве: «Нельзя купаться на Ильин день». Отосланная его дочерью телеграмма с печальной вестью в мою квартиру под Петербургом почему-то не дошла. С опозданием я узнала, что дяди Ивана больше нет на свете, когда послала ему письмо, как живому. Мой путь к храму был долгим, трудным, со множеством крутых поворотов В отличие от дяди, мой путь к храму был долгим, трудным, со множеством крутых поворотов. Впервые поставила меня перед Богом бабушка Таня, приехавшая очередной раз к нам в гости из русской глубинки. В школу я ещё не ходила, сидела дома и, видно, расшалилась. — Ну-ка, окорот и сь! — строго одёрнула меня бабушка, после чего взяла за руку, завела из кухни в горницу и поставила у порога. На противоположной стене висела икона, по размеру чуть меньше аналойной. Бабушка благословила этой иконой моих родителей на семейную жизнь. Смотрела бабушка на икону и молчала. Стала смотреть на образ и я. В кустарном деревянном неглубоком киоте тёмного цвета, под стеклом, находилась чёрно-белая фотография образа Спасителя (как я теперь понимаю, «Царя Славы» — со скипетром и державой). Сверху образ был закрыт самодельной ризой из фольги серебряного цвета, исключая лик, длани и часть скипетра. Снизу-вверх по краям ризы образ украшают восковые цветы с лёгким розовым оттенком (теперь родительская икона Спасителя хранится у меня). |
| III. Хлысты едва-ли по численности своей чем уступают штундистам. Как тайные сектанты, они не поддаются точному учету. В настоящее время они гнездятся приблизительно в следующих пунктах епархии: 1) Харьковский уезд: г. Харьков, Островерховка, Озерянка, Березовка, Артемовка, Пан-Ивановка, Бол. Рогозянка, Песочин. Люботин; 2) Богодуховский уезд: г. Богодухов, Малыжино, хут. Мерло, Ямная, Вольное, Сенное с хуторами, Лозовое, Иваны, Бол. Писаревка, Яблочное; 3) Валковский уезд: г. Валки, Ковяги, Огульцы с хут. Шарым 3 , Одриика, Черемушная (хут. Паньковка), Старая Водолага (хут. Гадяч), Калленниково (хут. Прядковка), Снежков Кут; 4) Купянский уезд: Отрадное, Ново–Георгиевск, Каменка, Тополи, Араповка, Владимировка; 5) Волчанский уезд: Козинка; 6) Змиевский уезд: Старо-Покровское (хут. Лаптево), Соколово; 7) Старобельский уезд: Бахмутовка, Новый-Айдар, Старый-Айдар, Смольяниновки, хут. Гречишкин, Свято-Дмитриевка, Райгородка, Ново-Ахтырское, Трехизбенское с хут. Бледновым, Воеводск, хут. Николаев; 8) Ахтырский уезд: Белки, Тростянец, Каменка, Славгородка, Боромля, Ясенек, Угроеды, Рясное, Жигайловка, Покровское, Пушкарное, Краснополье, г. Ахтырка; 9) Лебединский уезд: Ворожба, Олешная; 10) Сумской уезд: Стецковка, Речки, Тимофеевка, Верхняя Сыроватка, Нижняя Сыроватка, Виры. Словом, хлысты в том или ином числе обнаружены более чем в семидесяти приходах епархии. Они имеются во всех уездах, кроме Изюмского. Бесспорно, что еще многие хлыстовские пункты скрываются под обличьем православных. Такое явление не раз наблюдалось в нашей епархии, как равно и в других. Проживающие в Сумском, Лебединском, Ахтырском и Богодуховском уездах, а частью и в уездах Валковском и Харьковском, как и в гор. Харькове 4 хлысты носят название «подгоровцев». Все они являются почитателями крестьянина с. Тростянца, Ахтырскаго уезда, Василия Подгорного, сосланного лет 15-ть тому назад в Спасо-Евфимиев Суздальский монастырь за принадлежность к хлыстовской секте и за преступные действия в духе учения хлыстов. Дела Подгорного в Харьковской епархии, его жизнь в Суздале и непрерывные сношения личные и письменные с Харьковскими хлыстами – «подгоровцами», массами посещающими Подгорного в Суздале и везущими ему разные материальные даяния, – все это заслуживает тщательного судебного расследования, тем более что многие, не зная ни учения, ни жизни хлыстов, жестоко ошибаются в оценке личности Подгорного, чем приносят вред делу миссии, ободряя хлыстов на дальнейшую тщательно замаскированную православным обличьем пропаганду. |
|
|
