| С докладом выступит также правнучка Святителя врач-анестезиолог из Одессы Татьяна Войно-Ясенецкая, которая пошла по стопам прадеда. Кроме своего доклада, она прочитает и доклад Генриха Иосифовича Кассирского, доктора медицинских наук, профессора, руководителя отделения реабилитации больных с врожденными пороками сердца Научного Центра сердечно сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева РАМН. Доклад о работе поезда «Доктор Войно-Ясенецкий (Св. Лука)» прочитает, показав слайды, вице-президент ОАО «РЖД», врач-космонавт, профессор медицины Олег Юрьевич Атьков, который очень почитает Святителя Луку. Журналист Галина Ивановна Компаниец из г. Черкассы привезла снятые с ее участием документальные фильмы о Черкасском и Киевском периодах жизни Святителя Луки. Санкт-Петербург представляет протоиерей Сергий Филимонов, профессор, доктор медицинских наук, председатель «Общества православных врачей Санкт-Петербурга им. свт. Луки (Войно-Ясенецкого)» и другие участники. Из Москвы также приехали мой большой друг Маргарита Сергеевна Волкова, вдова писателя Олега Волкова, автора книги «Погружение во тьму», и полковник медицинской службы запаса Валерий Владимирович Марчик, один из организаторов конференции в г. Железнодорожный. – Какое впечатление произвела на Вас конференция , посвященная святителю Луке и прошедшая в филиале 3 Главного военного клинического госпиталя им. академика Н.Н. Бурденко МО РФ в городе Железнодорожный Московской области? – Это была очень хорошо организованная конференция. Но меня больше всего поразила теплота людей, которые все это организовали, их душевное состояние. Были прекрасные выступления. Мы, конечно, не все понимали, но нам переводили доклады, и то, что мы слышали, было очень высокого уровня. Я много знаю о Святителе Луке, но и здесь что-то новое почерпнул. Самое главное – это знакомство и контакт с людьми. Я узнал здесь новых людей и очень высоко оценил их качества. И теперь считаю, что это мои новые друзья. – Вы успели побывать где-либо после окончания конференции в Железнодорожном? |
| Рукопись «О духе, душе и теле», пионер церковного самиздата, так и осталась в самиздате. В разных городах страны мне приходилось слышать о ее многолетней потаенной жизни, о перепечатке истрепавшихся экземпляров, о том, что верующие интеллигенты передают ее из рук в руки, обсуждают ее, спорят. Но одновременно этому многострадальному сочинению суждена была и другая «слава». Один экземпляр непонятными путями достиг рукописного отдела Музея истории религии и атеизма в Ленинграде и тут, уже после смерти автора, был превращен в этакого «мальчика для битья». Трактат использовали для своих целей несколько молодых диссертантов-антирелигиозников, его разбирал в своей монографии известный профессор, а другие авторы помельче с ругательными эпитетами таскали цитаты из архиепископа Луки по страницам пропагандистских журналов. О полемическом стиле кандидатов и докторов философии, специализирующихся на антирелигиозной пропаганде, некоторое представление дает книга профессора М. И. Шахновича, в которой Луне уделено почти десять страниц. Со своим научным противником Шахнович дебатирует так: «Отчаяние фанатика, уязвленного в его вере, привело архиепископа (Луку) к нападкам на разум человека», «Сочинения этого богослова носят откровенный характер крестового похода против разума», «Философский идеализм Луки есть прикрытая, принаряженная чертовщина», «Научное значение трактата архиепископа Луки равно нулю…» Но были на Руси ученые, которым Лука Войно-Ясенецкий , его труды, его борьба представлялись в ином свете. Уже приводились имена С. С. Юдина, В. П. Филатова, И. Г. Руфанова, Н. Н. Приорова, В. С. Левита. Добавим к этому списку академика-физиолога Леона Абгаровича Орбели. Сын Луки Алексей вспоминает: «Мой разговор с Леоном Абгаровичем об отце возник в августе 1958 года… Орбели уже не вставал в это время с постели и умер три месяца спустя. Не берусь воспроизвести весь наш разговор, но помню, что он удивил своей неожиданностью и проникновенностью. Смысл речи состоял в выражении отцу глубокого уважения, восхищения перед твердостью его убеждений, перед тем, что он всегда оставался врачом телесным и духовным. Твердость, несгибаемость отца особенно должны были импонировать Леону Абгаровичу, так как он сам в годы разгрома физиологической науки не отказался от своих научных убеждений. Даже тогда, когда за два месяца до смерти Сталина началась подготовка научной общественности к объявлению Орбели «врагом народа» и аресту, он ждал этого с высоко поднятой головой». Лука Войно-Ясенецкий написал Л. А. Орбели: |
| В 2009 году мною издана книга «Лука – врач возлюбленный». Следующая моя книжка называется «Тамбовский путь Святителя Луки». Ее объем превышает 600 страниц. В нее частично включены уникальные проповеди, которые были произнесены в тамбовский период и которые в последствие практически не повторялись. В этих проповедях владыка излагал своей пастве мысли об отношении религии и науки, так как в это время писал книгу «Наука и религия». Это было отклонение от канонических тем, которые правящий архиерей обязан освещать в своих богослужениях. Уполномоченный КГБ по делам РПЦ Тамбовской области неоднократно писал ему, делая замечания о том, что Патриарх просит не отклоняться от евангельской тематики, что нужно говорить только на евангельские темы, а проповеди, посвященные борьбе с материализмом, караются законом. Святителя Луку обвинили в антимарксизме и в борьбе с советской властью, за что он пострадал и был гоним. В 2011 году вышла моя книга «Военный путь Святителя Луки (Войно-Ясенецкого)». Она посвящена 60-летию со дня Победы в Великой Отечественной войне. В книге собраны материалы об участии Святителя Луки в качестве военно-полевого хирурга в Русско-Японской, Гражданской и Великой Отечественной войнах. – Когда и при каких обстоятельствах появилась потребность писать книги о Святителе Луке? Изменила ли работа над ними Ваше миропонимание? – У меня и мысли не было, что я когда-то буду писать книги о Святителе Луке. Но однажды мне приснился сон о том, что я пишу книжки о Святителе Луке, и я рассказал об этом младшему сыну Святителя Валентину Войно-Ясенецкому. Он говорит: «Ты запомни этот сон, может, он окажется вещим». Так и случилось. Я вспомнил этот сон, когда меня вызвали в КГБ, и полковник Ноткин стал допрашивать меня как московского родственника о том, каким образом письма Святителя Луки оказались в Нью-Йорке, и почему их цитируют такие вражеские голоса, как радиостанция «Свобода», «Голос Америки» и другие. Я рассказал полковнику Ноткину о члене Союза писателей Марке Поповском, который под предлогом того, что собирается писать книгу, выпросил у родственников на неделю письма Святителя. |
| От дома епископа в сторону храма два квартала оказывались усыпанными поздними цветами. А во дворе дома, где жили Войно-Ясенецкие, от крыльца до ворот выстраивалась великолепная аллейка белые хризантемы в горшках. Было, впрочем, еще одно место в городе, где Луку ждали, где его мнением интересовались. Я говорю о заседаниях хирургического общества. Там между 1926-м и 1930 годами он несколько раз принимал участие в прениях по докладам, а однажды даже продемонстрировал коллегам операцию непосредственного переливания крови от донора к реципиенту из сосуда в сосуд. Переливание входило тогда в моду. В Москве энтузиаст метода врач и философ А. А. Богданов основал первый в стране Институт переливания крови. У переливания имелись свои поборники и противники. Богданов был из самых рьяных поборников. Он предложил широкий замен крови как терапевтический и даже профилактический прием. Сам одиннадцать раз ложился на эту операцию и погиб на двенадцатом переливании в 1928 году. По поводу этого метода много спорили. Войно-Ясенецкий заявил себя умеренным сторонником переливаний. Вводить больному чужую кровь, по его мнению, следовало лишь в том случае, когда врач видит для этого четкие хирургические показания. Но в Ташкенте, как и в Москве, находились нетерпеливые. Самым нетерпеливым был университетский физиолог Иван Петрович Михайловский. Как не имеющий врачебного диплома Михайловский больных не лечил, но прославился публичными опытами, на которых оживлял собак, а один раз даже обезьяну. Выпустить у собаки кровь, довести ее таким образом до состояния клинической смерти, а затем вернуть изъятую кровь в сосуды и тем возвратить к жизни – теперь таким опытом уже не удивишь даже школьника. Но в середине 20-х годов многим казалось, что вместе с этой операцией медицина обретет какие-то небывалые, почти мистические возможности. По словам журналиста тех лет, «Михайловский пошел дальше, чем кто-либо другой, дерзавший до сих пор вмешиваться в механизм кровообращения». Он надеется достичь «обновления, оздоровления… крови». |
| Письма Луки из сибирской ссылки принадлежат перу глубоко верующего человека, для которого нет иного взгляда на мир, кроме взгляда религиозного. Однако в этих строках, написанных полвека назад, интересно и другое: в них не удается обнаружить ни грана горечи или обиды, столь естественных для несправедливо обиженного, незаконно осужденного! Зато явственна в них уверенность человека, который слишком хорошо знает себе цену, чтобы раздражаться по поводу мелких пакостей провинциальной милиции. Если Войно-Ясенецкому и приходится иногда писать о перенесенных в ссылке тяготах, то лишь для того, чтобы объяснить, отчего он не имел возможности вовремя снестись со своим адресатом. В этом смысле интересна переписка Луки с академиком Иваном Петровичем Павловым. Поздравительное письмо знаменитому физиологу Лука отправил из Туруханска год спустя после описываемых событий. Вот оно полностью: «Возлюбленный во Христе брат мой и глубокоуважаемый коллега Иван Петрович! Изгнанный за Христа на край света (три месяца прожил я на 400 верст севернее Туруханска), почти совсем оторванный от мира, я только что узнал о прошедшем чествовании Вас по поводу 75-летия Вашей славной жизни и о предстоящем торжестве 200-летия Академии наук. Прошу Вас принять и мое запоздалое приветствие. Славлю Бога, давшего Вам столь великую силу ума и благословившего труды Ваши. Низко кланяюсь Вам за великий труд Ваш. И, кроме глубокого уважения моего, примите любовь мою и благословение мое за благочестие Ваше, о котором до меня дошел слух от знающих Вас. Сожалею, что не может поспеть к академическому торжеству приветствие мое. Благодать и милость Господа нашего Иисуса Христа да будет с Вами. Смиренный Лука, епископ Ташкентский и Туркестанский (б. профессор топографической анатомии и оперативной хирургии Ясенецкий-Войно). Туруханск. 28.8.1925». От непослушного епископа надо было избавиться раз и навсегда. Оставить его в Енисейске? Ни в коем случае! В Туруханск его, в Курейку, на Диксон! Для начала решили – в Туруханск. Ждали только транспорта. В конце июня 1924 года из Красноярска пришел караван. Маломощный пароходик тащил на буксире несколько старых барж. Баржи были набиты ссыльными, в основном эсерами. Меньше чем через семь лет после революции правительство большевиков ссылало в Туруханский край своих недавних политических сообщников. В трюм одной из этих грязных посудин втиснули и Луку. Ехал он один: монахиням сопровождать его запретили. |
| На заявлении пометили: «Отказать». В переполненной камере, где нечем дышать, Владыка Лука потерял сознание после допроса. Тюремная администрация сделала вид, что ничего не произошло. Через несколько дней после обморока Владыку Луку поднимают с нар и ведут в кабинет следователя Плешанова. Ему читают вновь составленное обвинительное заключение: «Город Ташкент, 1930 год, июля 6 дня... И принимая во внимание, что Войно-Ясенецкий... изобличается в том, что 5 августа 1929 года, т. е. в день смерти Михайловского, желая скрыть следы преступления фактического убийцы Михайловского – его жены Екатерины, выдал заведомо ложную справку о душевно-ненормальном состоянии здоровья убитого, с целью притупить внимание судебно-медицинской экспертизы, 2) что соответственно устанавливается свидетельскими показаниями самого обвиняемого и документами, имевшимися в деле, 3) что преступные деяния эти предусмотрены ст. ст. 10–14 – пункт 1 ст. УК УзССР...ПОСТАНОВИЛ гр. Войно-Ясенецкого Валентина Феликсовича привлечь в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение в укрывательстве убийцы, предусмотренном ст. ст. 10–14–186 п. 1 УК УзССР. Уполномоченный Плешанов Согласен Нач. СО Бутенко Утверждаю СОУ Каруцкий» Владыка Лука стоя слушает весь этот вздор. С него градом льет пот, от слабости дрожат руки, подгибаются колени, но он находит в себе достаточно сил, чтобы, обмакнув в чернила перо написать под печатным текстом: «Обвинение мне предъявлено 13 июня 1930 года. Виновным себя не признаю». Через несколько часов епископ Лука был уже в тюремной больнице. У него окончательно сдало сердце. Владыка Лука провел год в тюремных камерах, лишенный книг, передач с воли, свиданий с близкими. Следствие было закончено, но в ГПУ еще что-то согласовывали. Зимой в душных тюремных камерах стало сыро и холодно. Архиепископ Лука болел. Его несколько раз отвозили в больницу, затем опять на допросы. Затем из внутренней тюрьмы ГПУ перевели в общую. Только 15 мая следующего, 1931, года последовал протокол Особого Совещания коллегии ГПУ. |
| - Какова структура трехтомника? - Он составлен по городам и направлениям, где бывал Лука. В основе книг некие путевые заметки, которые иллюстрируются соответствующими снимками. Мы берем географические точки, например, Керчь и публикуем тут все, что с этим городом связано. До сих пор есть люди, которые помнят Луку. И переводчик, который всегда был со мной, переводил их воспоминания о святителе. - Марк Поповский в книге «Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга» описывает свои встречи людьми, которые знали святителя. Вы использовали эту книгу, чтобы найти этих людей? - Поначалу использовал, а потом самостоятельно начал поиск. В эти путешествия я ездил с переводчиком. А в некоторые поездки брал с собой группы греческих детей, которые помогали брать интервью и вообще делали все, что было связано с полевыми работами. Они нам помогали. - Аналога вашему уникальному трехтомнику в России нет. Хотелось бы иметь столь фундаментальный труд о святителе Луке на русском языке. - Я чуть инфаркт не получил на всех этих книжках. Мы с русского переводили. А теперь надо наоборот все переводить? Ночами сидели, сутками, чтобы вышло это все. Я очень устал. - Назовите, пожалуйста, самые яркие впечатления от поездок. - Самое захватывающее путешествие - это Сибирь. У нас там были разного рода случаи - в Туруханске и в Норильске. Больше всего запомнились Туруханск, Енисейск, Красноярск. Вы можете себе представить, что это те территории, которые сейчас никаким образом не связаны с развитием туризма. Поэтому нам пришлось устраиваться на ночлег в школах и в различных не приспособленных для таких вещей помещениях. Мы были вынуждены плыть на неких плавающих средствах, которые вели нас к нашей цели в течение сорока часов. Так что можете себе представить, с чем это все связано. Большинство этих поездок состоялось летом 2006 года: Сибирь, Котлас, Архангельск, Тамбов, а также две азиатские страны - Узбекистан и Таджикистан. В Крыму я был множество раз, поэтому там легче было найти людей, знавших святого Луку. Вообще я совершил более 110 экспедиций, посетив практически все места, связанные с именем святителя Луки. По его стопам мы с детьми добрались даже до поселка Большая Мурта, где врач отбывал ссылку. |
| — Как шла работа над книгами? — Это была очень трудная работа и очень большая по объему. Мы много путешествовали по тем местам, где некогда жил святитель, вели беседы с людьми, лично знавшими его. Мы провели более 110 экспедиций, собрав огромный материал. На это потребовались многие годы. Вы можете себе представить, что такое классифицировать и разложить по категориям 20 тысяч фотографий, которые были сделаны нами? Мы должны были произвести некую селекцию, некий отбор и все это разложить по категориям. — Какова структура трехтомника? — Он составлен по городам и направлениям, где бывал Лука. В основе книг некие путевые заметки, которые иллюстрируются соответствующими снимками. Мы берем географические точки, например, Керчь и публикуем тут все, что с этим городом связано. До сих пор есть люди, которые помнят Луку. И переводчик, который всегда был со мной, переводил их воспоминания о святителе. — Марк Поповский в книге «Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга» описывает свои встречи людьми, которые знали святителя. Вы использовали эту книгу, чтобы найти этих людей? — Поначалу использовал, а потом самостоятельно начал поиск. В эти путешествия я ездил с переводчиком. А в некоторые поездки брал с собой группы греческих детей, которые помогали брать интервью и вообще делали все, что было связано с полевыми работами. Они нам помогали. — Назовите, пожалуйста, самые яркие впечатления от поездок. Митрополит Арголидский Нектарий — Самое захватывающее путешествие – это Сибирь. У нас там были разного рода случаи – в Туруханске и в Норильске. Больше всего запомнились Туруханск, Енисейск, Красноярск. Вы можете себе представить, что это те территории, которые сейчас никаким образом не связаны с развитием туризма. Поэтому нам пришлось устраиваться на ночлег в школах и в различных не приспособленных для таких вещей помещениях. Мы были вынуждены плыть на неких плавающих средствах, которые вели нас к нашей цели в течение сорока часов. Так что можете себе представить, с чем это все связано. Большинство этих поездок состоялось летом 2006 года: Сибирь, Котлас, Архангельск, Тамбов, а также две азиатские страны — Узбекистан и Таджикистан. В Крыму я был множество раз, поэтому там легче было найти людей, знавших святого Луку. Вообще я совершил более 110 экспедиций, посетив практически все места, связанные с именем святителя Луки. По его стопам мы с детьми добрались даже до поселка Большая Мурта, где врач отбывал ссылку. |
| Татьяна «Просила святителя Луку быть на операции в больнице» Моему отцу делали операцию по удалению одной почки. Ему на тот момент было семьдесят лет. У него ещё плохая аорта, и прогноз врачей по операции был 50 на 50, с него брали подписку о применении наркоза. Я с самого начала молилась батюшке Луке и целителю Пантелеимону. А в день операции просила святителя Луку быть на операции в больнице. Операция прошла успешно. Папа поправился и теперь я всегда прибегаю к помощи батюшки Луки. Он мой как бы духовный отец. Татьяна «Доктор не мог провести последнее прижигание» Невероятно, но чудеса случаются и в наше время. Маме делали пять часов операцию на сердце, чистили лазером закупоренные сосуды. Всё проходило более или менее удачно, но доктор не мог провести последнее прижигание. И, как оказалось по времени, мы с дочерью начали читать акафист святителю Луке, и в этот момент доктор смог найти это место для завершения операции. Слава Богу за всё! Святителю Отче Лука моли Бога о нас!!! Елена «Святитель рядом, он нас слышит!» Сына назвали Лукой в честь святителя Луки. Поделюсь своим опытом «общения» со святым, иначе назвать это трудно, вспоминаю об этих любопытных эпизодах всегда с тёплой улыбкой. Пару лет назад довелось быть в командировке в медуниверситете Красноярска. Я знала, что еду в город, в котором святителя особо чтут. В первый день у меня была назначена встреча в одном из зданий медуниверситета в центре, я знала адрес, но в какой-то момент поняла, что опаздываю и нужное здание найти не могу, хотя хожу где-то рядом. Тогда я обратилась мысленно к святителю. У меня рот открылся, когда через минуту я увидела на фасаде искомого здания надпись: Красноярский Государственный медицинский университет имени профессора В.Ф. Войно-Ясенецкого. На следующий день выкроила полчаса для встречи со своей подругой — крестной моего сына — и опять «привет» от Луки. Шли мы с ней по улице, и я с грустью констатировала: я так занята, что не могу съездить к памятнику святителю Луке. На что подруга с улыбкой говорит: он через два квартала на этой улице. |
| В Мурте ссыльный архиерей работал хирургом в Муртинской больнице. По разрешению властей уезжал в Томск для работы в библиотеке медицинского факультета, где перечитал всю новейшую литературу по гнойной хирургии на немецком, французском и английском языках. В 1943 году было опубликовано второе издание «Очерков гнойной хирургии». Специалисты считают, что и сегодня научные труды архиепископа Луки по регионарной анестезии, ставшие классическими исследования в области гнойной хирургии не потеряли своей актуальности, а топографоанатомические данные о клетчаточных пространствах человеческого тела и путях распространения гнойной инфекции хотя и могут быть дополнены, но не могут уже быть превзойдены. По окончании войны архиепископ Лука был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» В 1942 году Священный Синод при Местоблюстителе Патриаршего престола митрополите Сергии своим решением приравнял лечение раненых к доблестному архиерейскому служению и возвел Луку в сан архиепископа Красноярского и Енисейского. Так возобновилось его архиерейское служение. В Красноярске архиепископ Лука совмещал лечение раненых с архиерейским служением, в воскресные и праздничные дни служил в маленькой кладбищенской церкви за городом. В 1944 году владыка стал архиепископом Тамбовским и Мичуринским. Диплом лауреата сталинской премии В 1946 году за расширенную работу «Очерки гнойной хирургии» архиепископу Луке – профессору Войно-Ясенецкому – была присуждена Сталинская премия 1-й степени. Святитель Лука Крымский С 1946 года и до самой своей кончины в 1961 году владыка – архиепископ Крымский и Симферопольский. Это была одна из самых неблагополучных епархий, где не было возможности заниматься врачебной деятельностью. У архиепископа Луки практически перестал видеть второй глаз, развился сахарный диабет, что сделало невозможным операцию. Он служил по памяти, диктовал секретарям письма и богословские труды. Взаимопонимание с детьми и внуками было утрачено, хотя они охотно принимали материальную помощь и отдыхали на его скромной даче в Алуште. (К слову, все дети, внук и две внучки Войно-Ясенецкого своей профессией избрали медицину). |
|
|
