| 4) Он сказал о хлебе: сие есть Тело Мое, потому что действительно претворил хлеб сей в Самое Тело Свое, которое и принес в жертву ( Пс.39:7–9 Евр.10:5–10 ) 133 за весь мир. Посему и повелел ученикам Своим приобщиться от Него, как жертвы благодарения, приуготовленной огнем любви Божественной на алтаре вечныя правды всему миру в снедь животворную ( Ин.6:33, 41 ): приймите, ядите, сие есть Тело Мое. Для чего употребил Спаситель в Евхаристию вино, и притом растворенное водою, также для чего оное претворил в Кровь Свою 5) После вечери Спаситель, возблагодарив Бога, приял чашу с вином ( Лк.22:20 ). Сею чашею Он восхотел утвердить Новый Завет , или договор человека с Богом, об отпущении грехов и о наследии вечной жизни, за веру в Его заслуги. Договоры утверждаемы были у древних кровию жертв ( Быт.15:10. 18 . Исх.24:6. 8 ); некоторые народы и пили ее ( Иез.39:17–19 . Прем.12:4–5 ) 134 ; другие же, а в числе их и Евреи, вместо крови употребляли красное вино ( Втор.32:14. 38 . Лев.23. 18 и д. Чис.5:15. 15, 24. 28, 7. 9. 10. 24 ): так как оно имеет одинаковый цвет с кровию, то и наречено кровию гроздовою ( Быт.49:11 . Втор.32:14. 38 ). По сей причине и Спаситель в запечатление Своего Завета, употребил: 1) гроздное, т. е. виноградное вино. 2) Растворил его водою, потому что кровь завета ( Исх.24:8 ), прообразовавшая спасительную Его Кровь ( Евр.12:24 ), была растворяема водою (9, 19. Лев.14:5. 6 ), а еще более для того, чтобы под сими видами преподать в приобщение кровь Свою и воду, которые имели истечь из ребер Его на кресте ( Ин.19:34 ). Эти спасительные источники, по учению Св. Златоуста и Амвросия Медиоланского , представляли два установленные от Него Таинства: Крещение и Евхаристию 135 . 3) Освятив вино принесенными над ним Богу Отцу молитвами 136 в Свою кровь, повелел всем ученикам, вступавшим тогда чрез Него в Завет с Богом, а в лице их и всем верующим в Таинство искупления Его, приобщиться от сей спасительной чаши: пийте от нея вси, сия ест Кровь Моя, чтобы чрез то учинить их участными плодов, приобретенных страданиями и смертию Его 137 . |
| Новозаветное описание суда Божия сохраняет существенные черты ветхозаветной эсхатологии. Суд Божий будет всеобщим, вселенским судом над всеми народами (Мф 25. 32); благодаря всеобщему воскресению мертвых он осуществится над всеми поколениями людей (Ин 6. 39-40) и окончательно определит судьбы праведников и нечестивых (Мф 25. 31-46; Откр 20. 11-15), знаменуя конец эры греха и начало совершенной жизни с Богом. История в ее нынешнем состоянии упразднится раз и навсегда. В 2 Петр 3. 7-10 говорится об уничтожении огнем прежнего мира. Новый мир и новая жизнь - это «Царствие Божие/Царство Небесное», в к-рое Христос введет праведников (Мф 7. 21; Мк 14. 25 и др.). Новая эпоха будет возвращением мира к изначальному совершенству, утраченному в результате грехопадения (2 Петр 3. 13; Откр 21. 1 - 22. 5). Новозаветное Откровение тем не менее не снимает покрова тайны с Д. Г. Сам Господь не говорит прямо о точных сроках судного дня (Мф 24. 36; 25. 13; Мк 13. 32; Деян 1. 7). Время Второго пришествия - это тайна Божия, неведомая даже Сыну (Мк 13. 32; см. статьи Суд Божий , Эсхатология ). Картины суда и Второго пришествия даются в таинственных образах, характерных для апокалиптической лит-ры (Мф 24. 39-31; 25. 31-46; Откр 20. 11-15 и др.). Отдельные притчи указывают на невозможность рационального осмысления времени события Д. Г. (Мк 13. 34-36; Лк 12. 35-40). Долг христианина в ситуации неведения состоит в дерзновенной готовности ответить на всегда обращенный к нему призыв Господа: «Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр 22. 20; см. также: Мф 25. 13; Лк 12. 35-40; 21. 34-36; 2 Петр 3. 10; 1 Фес 5. 1-3; Откр 3. 3; 16. 15). Понятие Д. Г. присутствует также в раввинистической и апокрифической лит-ре, в таких вариантах, как «день суда» (Хагига. 77a; Шемот Раба. 23 ), «день Бога» (или «Его день» - 2 Вар. 48. 47; 49. 2), «день Избранника» (1 Енох. 61. 5). Библейское понятие Д. Г. следует отличать от «дней Мессии» ( - Кантикум Раба. 7. 3; Берахот. 1, 5; ср.: 4 Езд 13. 52) в ранней иудейской апокалиптике, означающих период вечного блаженства праведников, к-рому предшествует воскрешение мертвых и страшный суд ( Смирнов. 1899. С. 208 сл.; Volz. 1934. S. 163 sq., 214 sq.; Strack. 1928. S. 857 sq.). |
| Оставляя дальнейшие и частнейшие разъяснения, по предмету ближайших отношений злых духов к человеку и о видах приближения, так сказать, к людям, на основе искреннейших единений их с людьми, и последующим нашим рассуждением, настоящую главу закончим указанием на то, что в дни «чрезвычайных посещений Божиих» как отдельных людей и отдельных обществ человеческих, так и вообще Церкви Божией, смысл и значение каковых «посещений» будут изъяснены в своем месте, злые духи получают от Бога свои чрезвычайные «дозволенности» – «просеять» даже верных сынов Царства Божие, «как пшеницу», по слову Спасителя, «огнем их осолит, подобно тому, как жертва осоляется солью» ( Лк.22:31–32 ; Мк.9:49 ; сн. Ин.16:2 ): что, спрашивается, должно мыслить о свойстве и о пределах сих чрезвычайных бываемых от Господа «дозволенностей» злым духам относительно даже верных сынов Царства Божия? Свойство их, как имеющее свое основание и свою причину во благой и праведной Воли Божией, всегда касается Верховного блага людей, т. е. касается служение сему Благу; пределы же их поэтому всегда и безусловно простираются только на то, что касается тела и временной земной жизни человека, и никогда не простираются на душу в ее Верховном Благе, ибо в сей области жизни своего духа только человек самопричинен всяких ближайших и всяких теснейших своих единений с злыми духами. Глава XIV «Узы адского мрака» составляют, как изъяснено было нами, и ныне «в веке сем» для злых духов такое ограничение в их правомощии, пределы которого безусловно-непроходимы для них без особенных чрезвычайных «дозволенностей» от Бога; сфера же самого «ада», как мы знаем, с его предикативным свойством «мраком-тьмою», хотя составляет в собственном и подлинном смысле «свое место» для злых духов, однако, понятие об «аде» для «века сего» и понятие об «аде» для «века грядущего» в Св. Писании положительно различаются как по их содержанию, так и по их, так сказать, объему в отношении ко времени и к вечности. Для «века грядущего» и для вечности «ад» есть место – сфера вечных мучений, «уготовленная диаволу и ангелам его» ( Мф.25:41 ); для «века сего» «ад» есть место заключения душ человеческих, умирающих не покаявшимися в грехах своих ( Лк.16:23 ). |
| 14. гл. 6: «Сегодня повешен на древе Тот, Кто на водах утвердил землю; на Царя Ангелов надевается терновый венец, в одежду поругания облекается Покрывающий небо облаками; принимает удары Очистивший в Иордане Адама от греха; гвоздями пригвождается Жених Церкви; копьем пронзается Сын Девы. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе. Удостой нас увидеть и славное Твое воскресение». Седален, гл. 4: «Ты искупил нас от законного проклятия драгоценною Твоею Кровию. Пригвожденный ко кресту и копьем пронзенный, Ты источил бессмертие людям, Спаситель наш, слава Тебе». 6 Евангелие Мк. 15:16-32. «В Царстве Твоем вспомни нас, Господи, когда придешь в Царство Твое». «Блаженны нищие…» (см. изобразительные). «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Гл. 4: «Из-за дерева Адам был выселен из рая, и через древо креста разбойник вселился в рай; первый, вкусив запрещенного плода, нарушил заповедь своего Творца; второй, с Тобою распинаемый, Богом исповедал Тебя, хотя Ты ему не открывался. Вспомни и нас, Спаситель, в Царстве Твоем…». «Радуйтесь к веселитесь, ибо велика награда ваша на небесах». «Рукописание грехов на кресте разорвал Ты, Господи, и причисленный к мертвым, связал тамошнего властителя и всех избавил от оков ада Своим Воскресением, которым мы просветились, Человеколюбивый Господи, и восклицаем Тебе: вспомни и нас, Спаситель, в Царстве Твоем». Прокимен, гл. 4: «Делят ризы Мои между собою и об одежде Моей бросают жребий». Стих: «Боже мой, Боже мой, внемли Мне: для чего Ты оставил Меня?» (Пс. 21:19, 2). 7 Евангелие: Матф. 27:33-54. 8 Евангелие: Лк. 23:32-49. Трипеснец гл. 6. (Св. Косымы Маюмского). Песнь 5. Ирмос: «Утро посвящаю Тебе, Слово Божие, без изменения уничижившему Себя, по милосердию к падшему человеку, и кротко снисшедшему до страданий; мир даруй мне, падшему, Человеколюбец». Тропари: 1. «Ныне, омывши ноги и благовременно очистившись причащением Божественного таинства, служители Твои, Христе, взошли с Тобою с Сиона на великую гору Елеонскую, воспевая Тебя, Человеколюбец». |
| Но еще яснее видно различение ими беснования от всякого рода эпилептических болезней, лунатизма и пр. из следующего свидетельства о чудотворениях И. Христа: и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками (βασνοις), и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных (δαιμονιζομνους, κα σεληνιαζομνους, κα παραλυτικος), и Он исцелял их. ( Мф.4:24 : сн. Мк.1:34 ; Лк.6:18; 7:21; 8:29 ). 2) Сам И. Христос и его апостолы ясно выразили и засвидетельствовали, что беснование принадлежит к особенным, чрезвычайным болезненным состояниям, а не есть обыкновенная болезнь. И. Христос о бесноватых всегда говорил не как о просто больных, но как о людях, порабощенных власти злых духов (напр. Мф.12:24–29; 17:19–21 ; Лк.9:41–42:49–50; 10:17–20 и др.). Он обращался к бесноватым, именно как к людям, одержимым злыми духами, отличая злых духов от человека, в котором он обитает. Разговаривая с ними, Он спрашивал вселявшихся в человека духов об их имени, нередко прямо называл их нечистыми духами, грозил им, повелевал молчать, выйти из человека, и они, как отличные от одержимых ими, отвечали, повиновались Ему и оставляли одержимого, который делался здоров ( Мк.1:23–25; 9:25 и др.) Особенно ясно открывается, что И. Христос видел в бесноватых одержимых злыми духами – в рассказе о бесноватом гадаринском. Здесь Господь обращается с вопросом к демону: как тебе имя? и получает темный ответ: легион, потому что нас много. Когда же Господь грозит этому легиону злых духов и заставляет их выйти из бесноватого, духи просят позволения войти в пасущееся при горе стадо свиней. Позволение было дано и в тоже мгновение, когда бесноватый освободился от своего несчастного состояния, это состояние перешло на свиней, которые пришли в состояние бешенства и с крутизны устремились в море, числом около двух тысяч ( Мф.8:28–32 ; Мк.5:2–13 ). Предположить, что И. Христос в своих обращениях с бесноватыми приспособлялся к народному мнению, а не выражал истинного убеждения, значило бы допускать величайшую хулу на Него, как Царя истины. |
| Если же он не хочет поступать таким образом, по мере возможности, то он не Господень. Совершенно иначе должно наставлять тех, коим возбраняет принимать на себя звание проповедника или недостаток совершенств, потребных для того, или не соответствующий тому возраст, но несмотря на то они домогаются того и дерзают вступать в это звание по своему легкомыслию. Таковых надлежит предостерегать, чтобы они, воспринимая на себя опрометчиво столь важную и многотрудную обязанность, не уклонились от пути к дальнейшему самоусовершению; предвосхищая преждевременно то, что для них не по силам, не опустили и того, что в последствии были бы в состоянии исполнить, и, стараясь блеснуть своею мудростью, не обнаружили на деле, что они ее и не имели. Пусть они посмотрят на птенцов еще не оперенных, которые, откуда бы ни покусились подняться вверх, тотчас падают вниз. Пусть рассудят, что если кто начинает строить дом, не утвердивши под ним прочного основания, и станет возводить стены, тяжести коих не в состоянии оно выдержать; что то отсюда выходит? – развалины, но отнюдь не дом! Или кто не знает, что преждевременно рождающие наполняют своими порождениями не дома, а могилы? Посему сама Премудрость Божия, хотя могла бы вдруг облечь силою всякого, кого бы ни восхотела, повелевает однако же ученикам своим, будущим проповедникам слова Божия, в научение и наше, ждать определенного на то времени: вы же седите во граде Иерусалимсте, дóндеже облечетеся силою свыше ( Лк.24:49 ; Ин.14:26 ; Деян.1:4 и 8). Так желающий посвятить себя проповедническому служению слова Божия должен сперва сосредоточиться в себе самом, приготовившись к сему служению надлежащим образом, а потом уже, при благодатном содействии свыше, должен, так сказать, выступать из внутренней храмины своей для возвещения другим того, что уразумел он сам. Писание говорит: глаголи, юноше, аще тебе есть потреба, едва дващи (но едва – два слова), аще вопрошен будеши ( Сир.32:9 ). 43 Посему-то сам небесный Учитель и Спаситель наш, явившись на земле чрез сверхъестественное вочеловечение нас ради человек и нашего ради спасения, не прежде вступил в звание служения роду человеческому и стал учить всенародно, как по достижении уже совершенного (тридцатилетнего) возраста ( Лк.3:23 ), внушая чрез это поспешным и опрометчивым учителям силу и могущество спасительного страха, когда и сам Он, не будучи подвержен погрешностям и падению, начал проповедовать людям благодать совершенной жизни уже по достижении совершенного возраста. |
| Но даже если удалить Богородичны, подобны, позднейшие стихиры, достичь равномерного распределения тропарей по отдельным антифонам не удастся. Механизм их приложения к последним до сих пор не раскрыт. Несколько проясняют дело древние чины часов Великого пятка. Некоторые из 12 тропарей встречаются и в антифонах последнего, и – что особенно важно – на часах при них сохранились до сих пор стихи псалмов, опущенные в ночной службе. Их, с большой долей вероятности, можно считать следами антифонных псалмов. В поздних чинах древние антифоны частью сокращаются в простые стихи при псалмах, другие же переходят в основные псалмы новых часов. Известной устойчивостью, которую, однако, не стоит преувеличивать, характеризуются в чине часов чтения из Священного Писания: даже самые главные из них – евангельские зачала – берутся не в одинаковом объеме. Одни практики следуют древнему – более краткому – варианту и используют отрывки, прямо говорящие о страданиях Господа: для первого часа – Мф. 27: 3–56, для третьего – Мк. 15: 16–41, для шестого – Лк. 23: 32–49, для девятого – Ин. 19: 23–37. Другие же увеличивают объем этих зачал: первое Евангелие начинают с 27: 1, второе – с 15: 1, третье – с 22: 66, четвертое – с 18: 28. Следовательно, говорить об авторстве святого Софрония по отношению к чину часов Великого пятка крайне затруднительно. Здесь, по всей видимости, приходится сталкиваться с ситуацией, весьма обычной для гимнографии, когда индивидуально-авторское надписание со временем расширяется. Первоначально святителю Софронию присваивали только тропари часов Страстной пятницы, а потом это получило распространение на весь чин. Подобные сомнения возникают и при авторской атрибуции тропарей Великого пятка. Они не представляют собой строго структурированного и однообразного комплекса песнопений, которые специально полагались только для рассматриваемой службы. Напротив, они довольно четко распадаются на две группы: первую, заимствованную из антифонов святых страстей, и вторую, которая, кроме часов, употреблялась еще и на других службах в качестве стихир. Какой из блоков принадлежит святому Софронию, корректно ли приписать ему оба цикла, сказать нельзя. Равно возможны две взаимообратные версии: названные 12 тропарей могли быть усвоены святому Софронию потому, что выбраны из последования святых страстей, помеченного его именем, и, наоборот, данная служба потому и была атрибутирована патриарху, что в ее состав вошли его авторские тропари . |
| Однако его «речи» были в том же, в чем были «речи» и друзей его, и потому одинаково, вместе с Елифазом феманитянином, он был обличен Господом ( Иов.42:7–8 ). Указанное воодушевление Елиуя, при всем его возвышенном характере и при всей искренней и действительной чистоте его помыслов, тем опаснее для истины Божией в Церкви Божией, чем шире и пространнее будет та область Веры и благочестия, в которую начнут вносить свое освещение и свои заключения мужи Веры, подобные Елиую, ибо в сем случае свое личное «самовнушени» они, со всею горячностию и полнотою своих сил, и сами будут считать и другим будут выдавать за якобы «откровения» Духа Божия в них. В духовном отношении опасность эта еще безмернее увеличивается от того, что, вместе с «самовнушением» по предмету веры, развивается «духовная лесть» у людей, а вместе с «лестию» и с «самомнением», даже и при чистоте помыслов, «льстивые духи – бесы» находят для себя нечто такое в человеке, что они могут, по «праву-мощи» – общности и союзности, соразделять, поддерживать в них чрез свои приражения и в соответственном пределе для своих целей направлять. И таким образом мужи Веры Божией, подобные Елиую, в своем «самовнушении» плененные «лестию и самомнением», незаметно, так сказать, для самих себя, являют лично в себе первых «лжепророков» в Церкви Божией, «лжепророков», убежденно мнящих себя яко бы вдохновляемыми «свыше» и яко бы призванными от Бога служителями истины Божией в Церкви Божией (Сн. 1Ин.4:1 ; 1Тим.4:1 ; 3Цар.22:22 ; 2Пар.18:21–22 ; Суд.9:23 ; Лк.22:31–32 ; Пс.77:49 ). «Лжепророчество» поэтому в Церкви Божией есть не только существенно – первая болезненная рана внутри самой Церкви, но и тот духовно-нравственный «пролом», чрез который наиглубже открываются для злых духов и проходят самые надежные и самые широкие пути относительно разрушения дела Божия в среде обществ верующих, относительно повреждения и затемнения истины Божией и в рассуждении замещения оной «измышленною ложью» на почве религиозной. Впрочем, и всякий «лжепророк», будь он даже самого низменного порядка, исходящий в себе из самых грубых и ничтожных эгоистических побуждений, «действующий языком своим и внодящий в заблуждение своими обманами и обольщениями» других ( Иер.23:25–26 ), «собирающий с терновника виноград, или с репейника смоквы» ( Мф.7:15–17 ), – будь он «лицемер» ( Иер.23:11 ), служащий словом своим и поведением своим «духу времени» и лицам (Сн. |
| в) Потомки Каина (Быт 4,17-24). Первые каиниты в основном жили в шатрах, овладевали искусством игры на музыкальных инструментах и занимались ковкой металла. На Синайском полуострове у старых египетских копей в 30-х годах было найдено изображение воина со щитом и топориком. Рядом с ним надпись кени , то есть кенеянин. «Сыны Каина», которых знает история, не были, конечно, первыми основателями цивилизации. Библия берет их предания лишь в качестве образца, на примере которого показывает, как развивался род человеческий. Язычники считали, что цивилизация насаждена богами. Библия производит ее от трудов и разума самого человека. Но рост цивилизации каинитов не означает их духовного возрастания. Напротив, в их среде процветает жестокость, закон кровной мести приобретает еще более суровый характер. Песнь Ламеха (ст. 23-24) — вероятно, древний боевой гимн кенеян — вводит нас в мир жестоких нравов. Упадок человеческого рода продолжается. Примечание: Выражения «в язву мне» и «в рану мне» означают «в отмщение за рану, мне нанесенную». г) Тема жертвы. Рассказ о Каине и Авеле впервые вводит тему жертвоприношения. У язычников жертва имела три значения: а) «кормление» Бога, задабривание Его, б) желание вступить с божеством в союз, обрести с ним единство через общую трапезу, на которой божество незримо присутствует, в) исповедание перед божеством своей зависимости от него. Библия сурово осуждает первый мотив (см. Пс 49,7-15), но признает и освящает два последних. Второй особенно важен и объясняет, почему Евхаристия сохраняет жертвенную символику. 5. Генеалогии допотопных поколений (Быт 4,17 — 5,32). Тольдот , или генеалогии, восполняют в Библии летописные пробелы, а также дают в сокращенном виде очерк истории. Так, в 1 Пар 1-9 с помощью генеалогии дан обзор всей ветхозаветной истории, вплоть до царей. А в Мф 1,1 сл. евангелист использует родословие, чтобы показать происхождение Иисуса Христа от Давида (ср. также Лк 3,23-38). Составители таких генеалогий не стремились к исторически достоверной полноте. Нередко они опускали ряд имен, чтобы получить символическое число. В Исходе, например, 430 годам (12,40) соответствует только три имени (6,14 сл.). А в Мф 1,8 опущены имена трех царей (Охозии, Иоаса и Амасии). Главным в генеалогиях обычно являются не сами имена, а мысль, переданная с помощью их перечня. |
| Продолжая превосходными качествами изображать возлюбленного Царя своего, псалмопевец смотрит здесь на Него как на героя – победителя врагов, но героя мирного, побеждающего и устрашающего не обыкновенным внешним оружием и физической силой, а прекрасными свойствами души – красотою и добротою духа, кротостью и справедливостью, славою мудрого и миролюбивого царствования. «Препояши мечь Твой по бедру Твоему, Сильный миловидностью Твоею, и красотою Твоею и напрягись (употреби усилия), и поспеши, и царствуй ради истины, и кротости, и правды» (по пер. с греч. еп. Порфирия). Все эти прекрасные черты нравственного характера хотя могут быть применены и к Соломону, но всецело и вполне они приложимы только к Тому, Кого прообразовал ими Соломон, – к Тому, Кто Сам о Себе сказал: «Я есмь путь и истина» ( Ин.14:6 ), «научитесь от Меня, ибо Я кроток»; и – «надлежит нам исполнить всякую правду» ( Мф.11:29, 3:15 ), Кто поистине в совершенстве был кротким, истинным и праведным. В особенности же это наименование Царя «сильным» не столько идет к Соломону, сколько вполне приличествует Господу Иисусу Христу. Как в Ветхом, так и в Новом Завете оно прилагается к Богу как одно из имен Его ( Втор.10:17 ; Иер.32:18–19 ; Лк.1:49 ; Пс.23:8 ). Созерцая пророческим взором в образе славного израильского царя будущего Мессию, псалмопевец говорит Ему: как мечом препояшься Ты, Сильный, Царь царей, красотою и добротою Твоею, славою и силою Твоею; натяни лук и поспешай в царственных делах Твоих, царствуй истины ради, дабы насадить ее на земле, и кротости ради, чтобы сделать кроткими людей – тех, которые свирепее зверей, и правды ради, чтобы страждущих под гнетом греха сделать праведными. И наставит Тя дивно десница Твоя: т.е. у Тебя достаточно силы для того, чтобы привести все те дела в исполнение, – Ты совершаешь дивные дела Твои без посторонней помощи, руководствуясь единственно десницею Твоею. Пс.44:6 Стрелы Твоя изощрены, Сильне: людие под Тобою падут в сердцы враг царевых. Изощренныя, или, что то же, острые стрелы относятся к вооружению того же победоносного Царя, Которого изображает здесь прекрасными чертами псалмопевец, но называя Его опять сильным, или всемогущим, он вдохновенно проразумевает Мессию, Христа – вечного Царя мира, и в последней половине стиха от сильного пророческого восхищения речь его является как бы прерванной, недосказанной. |
|
|
