| и т. д. Заметьте, что каждое из этих многообразных, бесчисленных увлечений, которые он, по–видимому, меняет, как перчатки, «гнет его в дугу», «рвет его тело на части». Он плачет, грызет подушку, глотает подлеца от своих друзей и после этого снова как ни в чем не бывало идет в смазчики, бурлаки, археологи. Только фантастические нервы могут выдержать ряд подобных потрясений, а ведь Лихарев и в 42 года в сущности бодрый, сильный и довольно веселый господин, то, что называется «мужчина в полном соку». Даже мифическому Фаусту, для того чтобы исполнить самую ничтожную частицу программы русского неудачника — познать тщету наук, надо было 80 лет. Очевидно, что тут либо г–н Лихарев, либо сам автор хватил через край. Единственно возможный исход из этого лабиринта невероятностей заключается в предположении, что этот, по–видимому, столь искренний человек на самом деле не что иное, как искусный актер, обманывающий барышню Иловайскую и, быть может, самого себя. Страшные слова, что убеждения будто бы гнули его в дугу и рвали на части тело, именно не более, как страшные слова. Если он и плакал, и грыз подушку, то уж никак не всерьез, а так себе, для вида, из хвастовства перед самим собою: «вот, мол, я какой благородный, искренний, чуткий интеллигент». И, пожалуй, в названии подлеца, которое ему бросали друзья, была значительная доля правды, ибо превозносимая Лихаревым способность веровать и изменять чему угодно, дряблая уступчивость каждому модному веянию граничит с подлостью… — зачем смягчать выражения — это есть настоящая заправская подлость, — правда, бессознательная, но, быть может, именно потому еще более опасная. Меня нисколько не удивляет, что наивная провинциальная барышня могла увлечься актерским пафосом и полуискренней декламацией Лихарева, тем более что оратор красивый мужчина «в полном соку», но я решительно не понимаю, как сам автор может разделять институтское увлечение Иловайской. А что он вместе с барышней действительно симпатизирует своему герою–неудачнику, об этом прежде всего свидетельствует избранный им эпиграф: «Ночевала тучка золотая (т. е. |
| Иловайская) на груди утеса великана (т. е. Лихарева)». Далее из заключительных слов рассказа, где праздношатающийся русский интеллигент сравнивается с «белым утесом», запорошенным вьюгой, ясно, что и воображению самого автора Лихарев представляется чемто вроде великана. Широкоплечее геркулесовское сложение, саженный рост кажутся наивной барышне миниатюрными, «подобно тому, — от себя уже замечает г. Чехов, — как нам кажется маленьким самый большой пароход, про который говорят, что он проплыл океан» . Очевидно, поэт вместе с melle Иловайской обманут искусной декламацией своего героя и принимает те разнообразные мутные лужи, в которых плавает Лихарев, за нечто вроде океана. А между тем если бы автор не до такой степени идеализировал своего неудачника, не сравнивал его с утесом–великаном, взглянул на него как на человека в сущности не злого и не дурного, но до дна развращенного интеллигентной русской беспринципностью и нравственной обломовщиной, — из Лихарева мог бы выйти очень интересный художественный тип. Даже и так в его фигуре много типического и чрезвычайно современного: он, несомненно, — плоть от плоти, кость от кости — сын нашего века, вконец изолгавшегося и смешавшего людей, партии, убеждения в один громадный, чудовищный хаос. Придайте Лихареву черту простодушной, наивной подлости и отнимите ненужное притворство, желание показаться подвижником, — вы получите вполне современный тип очень многих русских «общественных деятелей», начавших радикальными идеями шестидесятых годов и кончающих проповедью «благородного, святого рабства» или непротивления злу. Гораздо реальнее и, пожалуй, даже симпатичнее неудачники г. Чехова, когда он помещает их в неинтеллигентную или полуинтеллигентную среду, где они не думают много о себе, не претендуют на фаустовсколихаревскую мировую скорбь, живут вблизи очень чутко понимаемой ими и понимающей их природы, забытые жизнью и людьми, но счастливые внутренним миром своего богатого поэтического воображения. Изящно и тонко очерчен силуэт такого неинтеллигентного неудачника — огородника Савки в рассказе «Агафья». |
| 749 Введенский А. Философские очерки. Вып. I. СПб., 1901. С. 56. Проф. Введенский дает следующее определение мистицизма: «Мистицизмом я условливаюсь называть уверенность в существовании мистического восприятия. А мистическим восприятием я условливаюсь называть непосредственное, т. е. приобретаемое без помощи каких бы то ни было рассуждений и выводов знание того, что не составляет части внешнего мира, но что в то же время не мы сами и не наши душевные состояния, и притом знание внутреннее, т. е. возникающее без помощи внешних чувств» (Там же. С. 44). 752 В прекрасной художественной форме образчик смешения различных родов веры дан в рассказе Чехова «На пути». Герой рассказа, Лихарев, в подтверждение той мысли, что вера «присуща русским людям в высочайшей степени», рассказывает о том, как сам он всегда верил: в детстве – матери, когда она говорила ему: «Ешь! Главное в жизни суп»; тогда же – рассказам няньки о домовых, леших, всякой чертовщине; научившись читать, – рассказам о разбойниках, об Америке, куда пытался бежать; потом в гимназии – истинам вроде той, что земля вертится вокруг солнца; в университете – другим не менее научным истинам; наконец, та же вера повела его в народ, сделала его нигилистом, чернопередельцем, заставила его служить отрицанию собственности, непротивлению злу; наконец, он уверовал в женщин. И все это Лихарев рассказывает своей собеседнице Иловайской в ответ на ее изумление: «Толкуют, что Бога нет». 754 Риккерт (Rickert) Генрих (1863–1936) – немецкий философ, один из основателей баденской школы неокантианства. Понимал философию как учение о ценностях. Противопоставлял метод естествознания, направленный на общее (закон), методу исторических наук, выясняющему единичные, неповторимые явления и события. 755 В «Вопросах философии и психологии», 1896-го года, в своей полемике с г. Струве по поводу книги Штаммлера. 756 Вот что говорит по этому поводу, например, Бернштейн: «Современная социал-демократия гордится тем, что она теоретически перешагнула утопический социализм, и поскольку дело идет о фантастических планах будущего государства (Zukunftsstaatsmodelei), она это делает конечно, с полным правом. |
| 615 Здесь только (и летом еще) можно сказать: «немножко скучно», – а в городе я не могу и вообразить ни себя, ни Лизу без них. К. Леонтьев. 617 И.И. Кристи, Уманов, Денисов – все тогда только что кончившие курс студенты, члены молодого кружка, группировавшегося около К. Н Леонтьева. (См. «Предисловие»). Упоминаются несколько раз и дальше. Ан. Ал–в. 618 В.А. Грингмут – впоследствии редактор «Моск. Вед.», тогда сотрудник их и преподаватель Катковского лицея. Ан. Ал–ов. 620 На что только это сестрам Вашим высшее или даже среднее образование? Просят... Мало ли что они просят! Какие цели в жизни? 1) Хлеб насущный и вообще материальные блага, 2) спасение души, религиозное развитие сердца, 3) эстетика, личная поэзия, достоинство что ли … И больше ничего. И то, и другое, и третье – одинаково доступно на всех ступенях образования. Материальные блага меряются привычкой и степенью претензий. Для религии образование – обоюдоострое орудие: или лучше, или хуже. А что касается до эстетики, то потрудитесь только вспомнить моего Александра – и громко харкающего товарища Вашего П., или хоть мою Варю – и пискунью М., – так все Вам станет ясно. То-то и беда, что в теории мы все молодцы, все поймем, а на практике идем большею частию за другими... На что Вам принимать участие в размножении «средних людей»? К. Леонтьев. 621 Η.П. Лихарев – помещик Тульской губернии, бывший одно время уездным предводителем дворянства, человек чистейшей души и добрейшего, благороднейшего сердца, тип милого идеалиста, пламеневшего душой ко всему возвышенному, имевшего неистребимую склонность к литературным занятиям, из которых, впрочем, выходило мало толку, и вечного младенца в делах практических. Он очень скоро разорился и доживал свой век совершенною «птицей небесною», гостя большею частию у своего товарища по университету, богатого Тульского помещика, милейшего и добрейшего Ст. Вас. Хомякова, племянника знаменитого славянофила и поэта А.С. Хомякова. С Η.П. Лихаревым я и познакомился в доме С.В. Хомякова, с сыном которого, мальчиком-лицеистом, я занимался целых три года, почти все время моего студенчества, зимой ежедневно бывая в их Московском доме на Новинском бульваре, а лето проводя с ними в их тульском имении с. Слободке (в 18 верстах от Тулы). Я очень любил эту милую семью и до сих пор храню о ней самое приятное воспоминание. В имении их и получено мною это первое письмо от К.Н. Леонтьева . Η.П. Лихарев летом 1887 г. ездил на богомолье в Оптину Пустынь, где и познакомился с К.Н. Леонтьевым Ан. Ал-ов. |
| Во время усилившихся в 1937 году гонений представители властей стали допрашивать всех, кто мог дать показания против священника. 28 сентября 1937 года сотрудники НКВД вызвали некоего человека, который снимал в доме отца Василия комнату, и попросили рассказать о священнике, предполагая, что он охарактеризует его как контрреволюционера. Он рассказал, что знает священника с 1929 года, с того времени, как стал снимать в его доме комнату. Отец Василий живет в доме с женой, сыном и дочерью. К нему часто ходят в гости священники, например брат его жены протоиерей Артоболевский, когда-то преподававший в Московской Духовной семинарии, который является завзятым контрреволюционером, если, конечно, судить по тому, что советские власти его уже высылали. Еще приходит какой-то священник, а также священник храма, где служит сам отец Василий. Часто к священнику приходят две учительницы, одна – дочь генерала, а другая – полковника, и, судя по этому, они явно антисоветские личности. Сам священник Василий Лихарев ведет активную проповедническую деятельность, и особенно среди молодежи, влияя на их родителей, и в частности тем, что оказывает им всевозможную помощь. В результате учащается посещение храма крестьянами в селе Аксиньино. Священник Василий Лихарев пользуется большой популярностью среди местного населения, а местные власти не оказывают ни малейшего противодействия этому явлению. – Дайте показания об антисоветских разговорах и антисоветской деятельности священника Василия Лихарева, – потребовал следователь от свидетеля. – Больше показать ничего не могу, – ответил свидетель, – так как нахожусь в недружественных отношениях с Лихаревым и он меня избегает. 2 октября власти допросили второго свидетеля, который на вопрос, что он может сказать об антисоветских высказываниях священника Лихарева, ответил, что летом 1936 года священник поделился своими впечатлениями об увиденном им в газете проекте архитектурного исполнения Дворца советов, который ему напомнил вавилонскую башню, и как постройка той башни разрушилась, заметил священник, так разрушится и строительство власти советов. Свидетель стал ему возражать, что власть не рухнет, на что отец Василий сказал, что все в руках Божиих, но он уверен, что это случится. |
| – Отец и брат на хуторе одни-одинешеньки, – говорила Иловайская, шевеля пальцами (в разговоре у нее была манера шевелить перед своим колючим лицом пальцами и, после каждой фразы, облизывать острым язычком губы), – они, мужчины, народ беспечный, и сами для себя пальцем не пошевельнут. Воображаю, кто даст им разговеться! Матери у нас нет, а прислуга у нас такая, что без меня и скатерти путем не постелют. Можете теперь представить их положение! Они останутся без разговенья, а я всю ночь должна здесь сидеть. Как все это странно! Иловайская пожала плечами, отхлебнула из чашки и сказала: – Есть праздники, которые имеют свой запах. На Пасху, Троицу и на Рождество в воздухе пахнет чем-то особенным. Даже неверующие любят эти праздники. Мой брат, например, толкует, что Бога нет, а на Пасху первый бежит к заутрене. Лихарев поднял глаза на Иловайскую и засмеялся. – Толкуют, что Бога нет, – продолжала Иловайская, тоже засмеявшись, – но почему же, скажите мне, все знаменитые писатели, ученые, вообще умные люди, под конец жизни веруют? – Кто, сударыня, в молодости не умел верить, тот не уверует и в старости, будь он хоть распереписатель. Судя по кашлю, у Лихарева был бас, но, вероятно, из боязни говорить громко или из излишней застенчивости, он говорил тенором. Помолчав немного, он вздохнул и сказал: – Я так понимаю, что вера есть способность духа. Она все равно что талант: с нею надо родиться. Насколько я могу судить по себе, по тем людям, которых видал на своем веку, по всему тому, что творилось вокруг, эта способность присуща русским людям в высочайшей степени. Русская жизнь представляет из себя непрерывный ряд верований и увлечений, а неверия или отрицания она еще, ежели желаете знать, и не нюхала. Если русский человек не верит в Бога, то это значит, что он верует во что-нибудь другое. Лихарев принял от Иловайской чашку с чаем, отхлебнул сразу половину и продолжал: – Я вам про себя скажу. В мою душу природа вложила необыкновенную способность верить. Полжизни я состоял, не к ночи будь сказано, в штате атеистов и нигилистов, но не было в моей жизни ни одного часа, когда бы я не веровал. |
| —322— знательное и подсознательное Я, каков действительный, объем и каковы виды сознания. В-третьих, существует ли субъект сознания и если да, то есть ли он реальность и, в частности, субъект души (если последний следует признать) и не является ли противоречием самосознание сознающего, как такового. Ведь Авенариус защищал ту мысль, что данность не есть ео ipso данность для кого-либо; Риккерт находит, что percipiens, как таковой, есть, в сущности, лишь методологически необходимое предельное понятие: Мюнстерберг требует различать актуальное Я от гносеологического; Шуппе, признававший реальный сознающий субъект, называл самосознание загадкой, мировой загадкой, хотя и первейшей истиной; Ремке, учащий о субъекте души и наличности самосознания, усиленно подчеркивает, что в самосознании субъект находит себя не как субъекта, но как объект. Среди разнообразных современных учений о создающем Я, косвенно охарактеризованных, отчасти, приведенными вопросами и примерами, есть только одно, утверждающее наличность имманентного носителя переживаний и в то же время решительно признающее его активно сознающим объекты и в собственном смысле переживающим себя как именно переживающего. Оно представляет, поэтому, особый интерес. Оно принадлежит немецкому психологу и философу Теодору Липпсу. Свои взгляды Липпс неоднократно изменял (поэтому, кстати сказать, русский перевод Психологии Липпса, сделанный с первого издания подлинника, является совершенно устарелым), но эти изменения мало касались его учения о Я, которое теперь, во всяком случае, является вполне установившимся. Мы дадим здесь сжатое изложение учения Липпса о Я и в заключение кратко отметим представляющееся наиболее и наименее плодотворным в этом учении. (В этом изложении мы цитируем следующие сочинения Липпса: Leitfaden der Psychologie, 3-te Aufl. Lpzg. 1909. (сокращ. Leitfaden), Bewusstseiu und Gegenstände в Psycholog. Untersuchungen. В. I, Heft 1, Lpzg, 1905 [сокращ. Bewusstsein], Das Ich und die Gefühle, ibid, В. I. Heft 4, Lpzg. 1907 [сокращ. Das Ich], Naturphilosophie в „Die Philos. im Beginn d. 20 Jahrhund». Heidelb. 1907 и Selbsthewusstsein в перев. Лихарева: Самосознание Спб. 1910). |
| 38:1 ), больной Старец еще за десять дней стал озабочиваться о приготовлении нужной для себя одежды; обо всем подробно сказывал сам, что приготовить нужно и в чем его положить. Призвал своего родного брата о. Стефана, просил его сшить власяницу и всё прочее, что нужно к положению во гроб. Просил брата сходить к монастырскому о. Иову, который занимается опрятыванием умерших братий, и подостовернее узнать от него обо всем, что требуется для сего приготовить, говоря при этом: «У меня когда-то всё было приготовлено ко дню моей кончины, но власяницу свою кому-то я отдал и прочее всё роздал; теперь у меня ничего не осталось; займитесь, не откладывая, а то тогда некогда будет». Между тем от увеличившейся водянки опухшие ноги его в икрах потрескались, и вода из трещин стала просачиваться и с каждым днем все больше и больше истекать, а вместе с сим и изнуренные физические силы его значительно стали упадать и слабеть. Такое быстрое истечение воды явно предсказывало последний его болезни исход и скорую кончину; ибо полгода тому назад подобный пример был: скончался в Ските (5 марта 1873 года) от водяной монах Александр Лихарев , духовный сын Старца, у которого тоже за сильным истечением воды из опухших ног вскоре и почти неожиданно последовала блаженная кончина, с напутствием за два часа до кончины Святыми Таинами. Больной Старец, в одно время и одною болезнию страдавший с батюшкой Александром, часто с умилительным чувством и слезами вспоминал о его блаженном конце и о том, какой последний исход был его водяной болезни. Потому, как только стала у него из ног показываться вода, и сам он тоже стал ожидать себе скорой кончины, уже давно «желание имый разрешитися и со Христом быти» ( Флп. 1:23 ). Истечение воды постепенно усиливалось, дошло наконец до того, что келейные не успевали менять простыни и повязки с опухших ног его. Вследствие чего не замедлил последовать и предсмертный в его болезни кризис. Ночь на 16 сентября, за два дня до кончины своей, больной Старец провел особенно трудно и тяжко; был у него сильнейший лихорадочный пароксизм — озноб; во всю ночь очень сильно всего его трясло и знобило. |
| Knur K., Dr.med. Christus medicus? Freiburg im Breisgau, 1905. König E. Die Entwicklung des Kausalproblems von Cartesius bis Kant. Leipzig, 1888. Krafft-Ebing R., Dr. Eine experimentelle Studie auf dem Gebiete des Hypnotismus. Stuttgart, 1893. Его же. Lehrbuch der Psychiatrie auf klinischer Grundlage. Stuttgart, 1903. Рус. пер. Черемшанского. СПб., 1897. Krause F. Das Leben der menschlichen Seele. I. Leipzig, 1899. Krug W. Fundamentalphilosophie oder urwissenschaftliche Grundlehre. Freistadt, 1819. Krumbacher K. Geschichte der byzantinischen Literatur. München, 1897. Zambaco Pacha D.A. La lèpre à travers les siècles et les contrées. Paris, 1914. Landolt H., Börnstein R. Physikalisch-Chemische Tabellen im September. Berlin, 1912. Lange F.A. Geschichte des Materialismus und Kritik seiner Bedeutung in der Gegenwart. 1866. Laplace P. Essai philosophique sur les probabilités. Paris, 1816. Laurent F. La philosophie de l " histoire, t.XVIII. Paris, 1870. Laurent F. La philosophie de XVIII siècle et le Christianisme (Histoire du droit des gens, t.IV). Paris, 1855. Lay W. Experimentelle Didaktik. Leipzig, 1905. Lazarus M. Das Leben der Seele, bd.2. Leipzig, 1878. Le Bon G. L " Évolution de la Matière. Paris, 1908. Его же. L " Évolution de Forces. Paris, 1908. Leibniz G.W. Nouveaux essais. Vol.I. Essais de Théodicée. Vol.II, Opera philosophica, Berolini, MDCCCXL. Его же. Réponse aux objections, que l " auteur du livre de la connaissance de soi-même a faites contre le systéme de l " harmonie preétablie. Essais de Théodicée sur la bonté de Dieu, la liberté de l " homme et l " origine du mal. Его же. Recueil des Lettres entre Leibniz et Clarke sur Dieu, l " âme etc., opera parsaltera. Berolini, MDCCCXXXIX. Его же. Mathematischen Schriften. Herausgegeben von C.I.Gerhardt. Bd.IV, abth.I. Halle, 1859. Leyrer. Krankheiten die Israeliten. Herzog–Hauck. Real-Encyklopädie für protestantische Theologie und Kirche, bd.8. Leipzig, 1881. Lipps T. Leitfaden der Psychologie, aufl.3. Leipzig, 1909. Руководство к психологии. Пер. с нем. Лихарева. СПб., 1907. |
| Соберу все письма по порядку: может быть, придет время, Господу угодно будет прославить смиренного нашего Старца, найдутся желающие записать жизнь родимого , тогда, может, и записки мои пригодятся. Кажется, ни с кем таких чудес не совершалось, как с нами. Не знаю, одобрите ли мое намерение. Утешьте меня ответом, дорогой батюшка. Письма мне будут пересылать на дачу. Помолитесь о мне грешной: очень мне трудно и тяжело. С истинным сердечным уважением остаюсь навсегда преданная Вам Илариона Лихарева 24 мая 1876 г. Чувствуешь ли ты, читатель, трепет чистейшей любви и веры, которыми проникнуты эти строки, дышащие такой полнотой чувства, над которой и смерть не имеет власти? «А батюшкиной могилке скажите, что дочка изнемогает и телом и духом!» Слышны ли вам, хулители монашества, бесценные слова эти? Зримы ли вам алмазы слез, оросивших этот вопль души, тоскующей по одном из тех неведомых миру, которых целый мир не стоит? Поймете ли вы даже и самое то чувство, которое диктовало это забытое письмо? А ведь таким чувством и жило, и дышало православное сердце русского человека, строителя былой нашей славы… А вот и другое письмо: Письмо 2е Многоуважаемый, дорогой батюшка, отец Флавиан! При сем прилагаю труд мой малый — записки о родимом, дорогом Старце. Писала их с любовью. Хотя в этих записках обличается прежняя жизнь моя, но я радуюсь этому, ибо это еще более будет служить в похвалу дорогого отца. Одним словом, отдаю их на Вашу волю святую; прочтите и решите, годятся ли они. Думаю, что родимому нравится мой труд, ибо во время составления этих записок я два раза во сне видела дорогого отца, да такого доброго и ласкового… Скоро думаю возвратиться в келью, хотя здесь хорошо на даче; но монастырская жизнь как-то более мне по духу. Здоровье мое — слава Богу. 2го числа кончу воды. Прошу вас, дорогой батюшка, не забывайте молиться о делах моих, которые скоро должны решиться окончательно. На могилке родимого поминайте о сем. Плохо будет, ежели окончатся не в мою пользу. Несколько раз думала написать Вам, многоуважаемый батюшка, не находите ли Вы нужным пригласить на освящение больницы и храма Тиньковых , Афанасия Николаевича и супругу его, Наталью Андреевну: они искренно любили покойного Старца; я и теперь часто имею с ними переписку; они до сих пор глубоко чтут память родимого и много скорбят о том, что не стало уже в Оптиной отца Илариона. |
|
|
