| Итак, прп. Максим нигде прямо не называет Латеранский собор «вселенским» – вероятно, из-за отсутствия у него таких признаков Вселенского собора, как созванность императором и участие всех архиереев империи; однако не называет его прп. Максим, сколько нам известно, и «поместным». Перечисляя Латера в одном ряду с пятью Вселенскими (в вышеприведенной цитате из opusc. 11), прп. Максим называет их все «святыми», не употребляя эпитета «вселенский», но отмечая лишь то, что их объединяет. Дело, возможно, не столько в том, что прп. Максим считал созыв собора папой не менее значительным фактом, чем созыв его императором (звание которого для прп. Максима не имело никакого церковного значения) 712 , сколько в том, что Латеранский собор был, как и каждый из Вселенских, посвящен опровержению новой ереси, тогда как прерогатива поместного собора в догматических вопросах ограничивалась с точки зрения церковного сознания того времени защитой определений, уже вынесенных Вселенскими соборами 713 . Исходил прп. Максим из этих соображений или нет, в его глазах Латеранский собор выразил истинную веру, и, следовательно, его анафемы имели силу, как и анафемы любого Вселенского собора, безотносительно территориальных границ 714 . Более того, решения Латерана в глазах прп. Максима имели такой авторитет, что и сама Римская Церковь не могла их отменить, т. е. нарушение ею, в лице ее предстоятеля, постановлений Латеранского собора – возможность чего прп. Максим, очевидно, не веря в непогрешимость Рима, допускал – означало бы не отмену провозглашенных им анафем, а подпадание под них самого Рима (на том же основании, на каком могла бы подпасть под них любая другая поместная Церковь ) 715 . На этом можно завершить обзор историко-церковного и богословского контекста написания Opusc. и их основных тем и богословской проблематики, отметив, что эти сочинения прерываются в начале последнего периода борьбы прп. Максима и его соратников за утверждение православного учения, который следует изучать уже по другим источникам. Сведения об этом периоде, как и об истории утверждения в Церкви диофелитства на Шестом Вселенском соборе (680–681 гг.), и о характере и истории рецепции в Церкви наследия прп. Максима, можно почерпнуть в других исследованиях 716 . |
| 673 14 мая 649 г. Промедление в ответе папы было скорее всего обусловлено не колебанием в отношении Типоса, а желанием сделать ответ как можно более весомым, чему и послужил Латеранский собор, подготовка которого наверняка началась еще при жизни папы Феодора. 675 В «Деле Максима» мы датировали это посольство временем после Латерана, но оно, вероятно, все же предшествовало Собору (ср. Jankowiak 2009, p. 240–241). 676 Отметим, что асикрит Григорий в беседе с прп. Максимом в Риме и другой представитель власти – патриций Епифаний во время диспута в Визии настаивали на том, что Типос не следует рассматривать как догматическое сочинение; по их мнению, это – императорский указ, носящий чисто дисциплинарный (или «икономический») характер и не имеющий никакой иной цели, кроме прекращения споров, вводящих в соблазн «малых сих», и установления мира в Церкви и в империи (которая, к слову сказать, очень нуждалась в мире, поскольку находилась в тяжелейшем военно-политическом положении). Тем не менее и Латеранский собор, и защищавший его позиции прп. Максим отказывались считать Типос исключительно дисциплинарным документом, считая, и не без оснований, что он служил сохранению в Константинопольский Церкви ереси монофелитства, которая Типосом (как личная вера) так же разрешалась, как и диофелитство. С современной секулярной точки зрения может показаться, что Запад (а вместе с ним и прп. Максим) выступили против «веротерпимости». Следует, однако, иметь в виду, что предстоятели Константинопольской Церкви (патриарх Павел и сменивший его Пирр) были монофелитами (совсем недавно они поддерживали Экфесис); поэтому признание Типоса означало литургическое общение православных-диофелитов с еретиками-монофелитами, т. е. фактическое покрытие ереси и стирание грани между ней и православием . В Константинополе, вероятно, надеялись, не теряя плодов прежней унионистской идеологии, охватить ею теперь с помощью Типоса еще и диофелитский Запад. Этот новый курс униатов и отверг Латеранский собор, решения которого до самой своей смерти отстаивал прп. Максим, отказываясь признать Типос просто государственным законом, относящимся к здешней, временной жизни, а не к вечному спасению. |
| Латеранский Собор подводит черту под третьим этапом рассматриваемых споров. Характерной чертой этого этапа является то, что монофелитство явно пошло на убыль: за ним стояла мощь государственной власти, но оно потеряло внутреннюю силу и творчески явно истощилось. Пирр и Павел предстают как явные эпигоны и в качестве богословов и церковных политиков не выдерживают сравнения с Сергием. Наоборот, православная партия, будучи в численном меньшинстве, несомненно, внутренне окрепла. Ее возглавляли св. Мартин, мудрый предстоятель, непреклонный в своих православных убеждениях, и преп. Максим Исповедник – зрелый богослов и истинный подвижник, по широте и глубине своей мысли и по богатству духовного опыта не знающий себе равных среди современников. И если св. Софроний, выступив против новой ереси, оказался фактически почти в одиночестве, то этого нельзя сказать о св. Мартине и преп. Максиме – западный епископат и монашество были полностью на их стороне, а возможно, имелись сторонники и в Византии, главным образом, опять же, среди иноков и простых верующих. Поэтому Латеранский Собор во многом подготовил почву для VI Вселенского Собора, и недаром преп. Максим даже причислял Латеранский Собор к Соборам Вселенским 1052 . Но до торжества православного вероучения было еще далеко, его еще следовало выстрадать праведными муками за веру исповедников ее. 6. Четвертый и завершающий этап монофелитских споров: от Латеранского Собора к VI Вселенскому Собору (649–681 годы) Вызов, брошенный в Риме, была принят в Константинополе, но не сразу. Дело осложнялось тем, что в это время, как и во все эпохи византийской истории, политика и религиозные проблемы тесно переплетались. Уже говорилось, что православную партию поддерживал экзарх Григорий, который незадолго до своей гибели поднял бунт против центрального правительства, что позволяло императору видеть в православной оппозиции и оппозицию политическую. Поэтому он еще перед Латеранским Собором повелел равеннскому экзарху Олимпию арестовать папу Мартина и подавить протест православных. Тот же, прибыв в Рим, не исполнил повеления Константа, но также восстал, провозгласив себя самостоятельным правителем Италии. Неясно, вступил ли он при этом в союз с православными, но, во всяком случае, принимать какие-либо меры против них он не стал. Смерть Олимпия в 652 году изменила ситуацию. Экзархом Равенны был назначен Феодор Каллиопа, верный императору. Он арестовывает папу (653 г.), препровождает его в Константинополь, где тот предстает перед судом, обвинившим его в государственной измене. По словам А.В. Карташева , «для Константинополя это было лучшим способом отделаться от сильного религиозного противника под предлогом политического преступления» 1053 . Претерпев многие мучения, св. Мартин, к тому же тяжко болевший, отправляется в ссылку в Крым (Херсонес) и здесь находит свою кончину (655 г.). Такая же участь вслед за ним постигает и преп. Максима Исповедника . |
| То есть Латеран, без сомнения, был детищем Максима. Его особое отношение к Собору видно и из послания, написанного им вскоре по завершении Собора (ТР 11), где он перечисляет Латеранский собор в одном ряду с пятью Вселенскими, восхваляя одновременно Римскую Церковь : «Ибо все пределы обитаемой земли... смотрят... на святейшую Церковь римлян, на ее исповедание и на ее веру, получая от нее сияющую славу святых догматов отцов, – догматов, которые были положены в основание во всяком благочестии и полноте шестью святыми Соборами, вдохновенными Господом и исходившими от Него, и провозглашены в наиболее ясных словах Символа веры » 173 (ТР 11,137D). Ларше замечает в связи этим отрывком, что «преподобный Максим рассматривает этот Собор [т. е. Латеран] как VI Вселенский собор, равный тем пяти, которые установили опоры православной веры» 174 . Мы не будем касаться тем первенства Римской кафедры и папской непогрешимости, которые также появляются в этом послании 175 , и которые достаточно подробно разбирает Ларше, полемизируя с учеными-католиками, выводящими из этого послания Максима, что он верил в примат Рима в современной католической интерпретации. Нас, в связи с постановкой вопроса о значении Латерана для Максима, интересует не это расхождение Ларше с учеными-католиками, а то, в чем он, судя по приведенной цитате, выразил с ними согласие, а именно, их мнение, что для Максима Латеранский собор был VI Вселенским. Вот что пишет, например, по этому поводу Ж.-М. Гарриг, с которым по вопросу отношения Максима к римскому примату полемизирует Ларше: «Латеранский собор 649 г. в глазах Максима обладал той же ценностью, что и первые пять Вселенских соборов. Это показывает, что, по его мнению, в исключительных обстоятельствах Собор, проходящий на вселенском уровне... и собирающийся вокруг Римского папы – хранителя исповедания апостола Петра, при необходимости может обладать статусом Вселенского собора, даже если Восточные патриархи отказались принять в нем участие и не признали его» 176 . |
| 1911. P. 200; Marega. 1934. P. XXXIV-XXXV). Поступавшие в Рим сведения о деятельности покровителей и предполагаемых участников Пизанского Собора подвигли папу Юлия II принять срочные ответные меры: еще до начала заседаний Пизанского Собора он в подписанной 18 июля и обнародованной 25 июля 1511 г. булле «Sacrosanctae Romanae Ecclesiae» объявил о созыве Латеранского Собора, к-рый должен был начать работу 19 апр. 1512 г. (текст см.: Bullarium magnum romanum. 1860. T. 5. P. 499-509; Mansi. T. 32. Col. 681-690). Кроме того, в булле содержались угрозы применить церковное отлучение ко всем духовным и светским лицам, а также к городам, которые поддержат выступление Пизанского Собора против папской власти. Угрозы и обещания папы достигли своей цели: все европ. правители, за исключением кор. Людовика XII, одобрительно восприняли инициативу папы и дали обещание содействовать успешному созыву Собора и его работе. При подготовке Латеранского Собора папа Юлий II приложил значительные усилия для того, чтобы сделать его максимально представительным. В заседаниях Собора, открывшегося 3 мая 1512 г., приняли участие более 400 епископов и представителей высшего католич. духовенства, съехавшихся из всех католич. гос-в (список участников см.: Minnich. 1974. P. 181-197), что выгодно отличало его от малочисленного и «французского» по составу участников Пизанского Собора (это ставил ему в упрек и К., см.: Morerod. 2005. P. 624), к-рый к кон. 1512 г. прекратил работу. Как генеральный магистр ордена доминиканцев, К. по должности входил в состав участников Латеранского Собора. Неск. первых сессий были посвящены рассмотрению деятельности Пизанского Собора. На заседаниях 2, 3 и 4-й сессий Собор одобрил папские буллы, в которых осуждались все деяния Пизанского Собора, отлучались от католич. Церкви как схизматики и еретики все участвовавшие в Пизанском Соборе кардиналы; на нежелающих покоряться папе Римскому католиков Франции налагался интердикт . Во время 2-й сессии, 17 мая 1512 г., К. выступил перед участниками Собора с речью, в к-рой, опираясь на содержание ранее созданного трактата, восхвалял папскую власть как единственную законную власть в Церкви, представляющую на земле небесную власть Иисуса Христа, и заявлял о нелегитимности любого церковного Собора, созванного без воли папы (текст опубл.: Morerod. |
| Иннокентий III обеспечил папству неограниченную власть в церковной администрации. Это продемонстрировал IV Латеранский вселенский собор (11-30 ноября 1215 года), который стал вершиной и итогом правления Иннокентия. В Латеранский дворец прибыло около 500 епископов, 800 аббатов и представителей государей. Среди участников были также патриархи Иерусалимский и Константинопольский. Совещанием руководил лично сам папа-правовед. Вселенский собор выработал 70 канонов, главным образом о реформе церковной жизни, о вопросах веры, церковного права и церковной дисциплины, о святой мессе и отпущении грехов. Было также принято решение, запрещающее создавать новые монашеские ордена. Принято постановление о борьбе с ересями, распространившимися на Балканах, в Северной Италии и Южной Франции, с богомилами, патаренами, альбигойцами и вальденсами. В 3-м каноне наряду с поддержкой крестовых походов против еретиков были возведены в церковный закон папские распоряжения по созданию инквизиции. И наконец, собор призвал на борьбу за возвращение Святой земли путем создания союза (унии) между христианами и объявления нового крестового похода. Борьба против еретиков представляла собой одну из основных задач средневекового папства - ведь они угрожали единству церкви. Еще III Латеранский вселенский собор 1179 года осудил вальденскую и альбигойскую ереси, но крайние меры против них были предприняты лишь при Иннокентии III. Корни средневековых ересей восходят к временам григорианских реформ, когда внутри церкви появились также радикальные ростки движения за реформы, которые были направлены против церковной иерархии. Появившийся в XI веке радикализм еще удавалось успешно подключать к осуществлению программы реформатского папства. Различные еретические движения приняли массовый характер лишь со второй половины XII века, когда развитие городской буржуазии сделало возможным более решительное выступление против феодалов и церкви. Теперь в ереси, содержание которой изменялось в процессе истории, появился новый элемент: развитие городов, вызвавшее также развитие светских наук, образующих новую питательную почву для более поздних ересей. Руководители еретических сект обычно были выходцами из полуобразованной среды, на них большое влияние оказывал спиритуализм, мистицизм. Они фанатически верили в то, что если они очистят свои души, то непосредственно смогут познать Бога и обрести его милость. Поэтому они не видели необходимости в организованном посредничестве между человеком и Богом - в духовенстве, церкви и в монополизированных ими таинствах, ибо истинно верующий и собственными силами способен получить милость. (Следует отметить, что такие древние западные ереси, как донатизм и пелагианство, возникали по вопросу о милости, благодати, вокруг отношения Бог - человек.) |
| Латеранский собор подводит черту под третьим этапом рассматриваемых споров. Характерной чертой этого этапа является то, что монофелитство явно пошло на убыль: за ним стояла мощь государственной власти, но оно потеряло внутреннюю силу и творчески явно истощилось. Пирр и Павел предстают как явные эпигоны и в качестве богословов и церковных политиков не выдерживают сравнения с Сергием. Наоборот, православная партия, будучи в численном меньшинстве, несомненно внутренне окрепла. Ее возглавляли св. Мартин, мудрый предстоятель, непреклонный в своих православных убеждениях, и преп. Максим Исповедник – зрелый богослов и истинный подвижник, по широте и глубине своей мысли и по богатству духовного опыта не знающий себе равных среди современников. И если св. Софроний, выступив против новой ереси, оказался фактически почти в одиночестве, то этого нельзя сказать о св. Мартине и преп. Максиме – западный епископат и монашество были полностью на их стороне, а, возможно, имелись сторонники и в Византии, главным образом, опять же среди иноков и простых верующих. Поэтому Латеранский собор во многом подготовил почву для VI вселенского собора, и недаром преп. Максим даже причислял Латеранский собор к соборам вселенским 91 . Но до торжества православного вероучения было еще далеко, его еще следовало выстрадать праведными муками за веру исповедников ее. 6. Четвертый и завершающий этап монофелитских споров: от Латеранского собора к VI вселенскому собору (649–681 гг.) Перчатка, брошенная в Риме, была поднята в Константинополе, но не сразу. Дело осложнялось тем, что в это время, как и во все эпохи византийской истории, политика и религиозные проблемы тесно переплетались. Уже говорилось, что православную партию поддерживал экзарх Григорий, который незадолго до своей гибели поднял бунт против центрального правительства, что позволяло императору видеть в православной оппозиции и оппозицию политическую. Поэтому он еще перед Латеранским собором повелел равеннскому экзарху Олимпию арестовать папу Мартина и подавить протест православных. Тот же, прибыв в Рим, не исполнил повеления Константа, но также восстал, провозгласив себя самостоятельным правителем Италии. Неясно, вступил ли он при этом в союз с православными, но, во всяком случае, принимать какие-либо меры против них он не стал. Смерть Олимпия в 652 г. изменила ситуацию. Экзархом Равенны был назначен Феодор Каллиопа, верный императору. Он арестовывает папу (653 г.), препровождает его в Константинополь, где тот предстает перед судом, обвинившим его в государственной измене. Претерпев многие мучения, св. Мартин, к тому же тяжко болевший, отправляется в ссылку в Крым (Херсонес) и здесь находит свою кончину (655 г.). Такая же участь вслед за ним постигает и преп. Максима Исповедника . |
| В ответ Юлий II, который не мог совсем отмахнуться от требования реформ, явно преследовавшего политические цели, сам неожиданно созвал V Латеранский собор в мае 1512 г., который должен был осуществить реформы. На Латеранский собор явились в основном итальянские и испанские епископы. Император сначала склонялся в сторону Пизанского собора (поскольку папа Юлий однозначно противился любому проявлению императорского влияния в Италии). Однако Габсбурги не были заинтересованы в воскрешении раздуваемого французами концилиаризма, и в результате в конце 1512 г. немцы также присоединились к Латеранскому собору. Перемещавшийся с места на место Пизанский антисобор был распущен. Тем самым концилиаризм потерпел окончательное поражение. Латеранский собор принял ряд полезных, но так и не выполненных реформаторских решений, из которых самое известное – очередное запрещение симонии при выборах папы. При Юлии II Папское государство достигло наибольшего расширения территории за всю средневековую историю папства. Хорошо организованное, оно приносило, по-видимому, неплохие доходы: известно, что, папа, несмотря на дорогостоящие войны и широкую меценатскую деятельность, оставил преемнику 700 тыс. золотых. Папа Юлий поддерживал искусство, однако отнюдь не из приверженности идеям гуманизма и не из любви к искусству, а как средство укрепления папской власти. Папе Юлию наследовал Джованни кардинал Медичи, принявший имя Льва X, как полагают, почти без подкупа. В его понтификат ренессансное папство достигает своих вершин. Если на заре Средневековья Григорий I назвал папство служением, то в конце Средневековья для Льва X оно было наслаждением и выгодной сделкой. Свое правление он – «наместник» Христа Распятого! – охарактеризовал еще во время конклава словами: «Позвольте нам наслаждаться папством, раз уж Господь послал нам этот сан», – и превратил Ватикан в место пиров и фривольности. Β XVI в. ученик архиепископа Кранмера благочестивый кармелит Дж. Бэйл, снявший с себя монашество, женившийся, перешедший к англиканам и ставший, наконец, епископом ирландского Оссори (1495–1563), приписал (неизвестно, правда, насколько обоснованно) Льву X кощунственные слова, якобы сказанные им кардиналу Бембо: «Quantum nobis nostrisque еа de Christo fabula profuerit, satis est omnibus saeculis notum – B веках хорошо известно, сколь выгодной для нас оказалась эта сказка о Христе!» |
| Πапа Мартин I и Латеранский собор 649 г. А.В.Карташев. Вселенские соборы//Император Юстиниан I Великий (527-565 гг.) и V Вселенский собор. (оглавление) Папа Теодор умер, не узнав ο Типосе. На его место избран был Мартин, бывший апокрисиарием в Константинополе. Человек выдающийся и своей внешностью, и своими знаниями в спорном вопросе. Β это время, после папы Иоанна IV, римский клир старался избегать представления пап на утверждение еретичествовавших императоров. По-видимому, не представлен был и новоизбранный Мартин. Впоследствии греки его обвиняли в том, что он irregulariter et sine lege episcopatum subrapuisse. Первым своим делом Мартин признал необходимость соборно отвергнуть Типос. Он открыл собор 5 октября 649 г. в константиновской базилике Спасителя в Латеране. Собор имел пять заседаний до 31 октября 649 г. Собрано было много епископов, до 500 человек, из Италии, Сицилии, Сардинии, Африки. Был представитель Востока в лице Палестинского епископа Стефана Дорийского (сирская Дура), присланного в Рим еще Софронием. Составился собор, приближающийся по авторитету ко вселенскому. После речи папы, изложившего историю вопроса, прочитаны были документы, исходившие от архиепископа Равенны, от епископов и монахов Палестины, от архиепископа Кипрского Сергия и от соборов африканских. Затем прочитаны и еретические документы: «Эктезис,» Типос, заявления Кира, Сергия, Пирра, Павла; затем — догматические определения пяти вселенских соборов и цитаты из отцов церкви. K пересказу постановления Халкидонского собора сделано такое добавление: et duas Ejusdem sicuti naturas unitas inconfuse, ita et duas naturales voluntates, divinam et humanam et duas naturales operationes, divinam et humanam in approbatione perfecta et indiminuta Eumdem Veraciter esse perfectum Deum et hominem perfectum (μνης δχα της αμαρτας) Eumdem atque unum Dominum nostrum et Deum Jesum Christum, utpote volentem et operantem divine et humane nostram salutem. Затем B 20 канонах-анафематизмах осуждается все монофелитское учение детально. B сопровождении энциклики акты были опубликованы, посланы церквам и императору Констансу II, но не патриарху Павлу, ибо он еще раньше был папой низложен. На энциклику папы откликнулся утвердительно не только Запад, но отчасти и Восток. |
| Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к тем материалам из «Документов из ссылки» 180 , которые свидетельствуют о понимании Максимом значения Латеранского собора после ареста во время пребывания под судом или в ссылке. В документе, называемом Диспут в Визии 181 и составленном, по мнению Нейл 182 , либо самим Максимом вместе с его ближайшим соратником Анастасием-учеником, либо кем-то из других ближайших сподвижников Максима в 656–657 гг., мы находим следующий эпизод. Когда епископ Феодосий, собеседник Максима, посланный склонить его к вступлению в общение с Константинопольской Церковью , заявил, что он не решается говорить о двух действиях во Христе, так как отцы такого не говорили, «авва Максим тотчас взял книгу Деяний на святом апостольском Соборе в Риме, [и] показал отцов, ясно говорящих о двух волях и действиях Спасителя нашего и Бога Иисуса Христа» (DsB 4) 183 . Так, следовательно, именовался Собор в кругу ближайших сподвижников Максима. Это именование: «святой апостольский Собор», встречающееся в Диспуте с Визии, в точности совпадает с тем, как Латеранский собор именуется в его собственных Деяниях 184 , в подготовке которых, как мы помним, участвовал Максим. Точно так же, «святым» и «апостольским» этот Собор именуется и в письме из ссылки ученика Максима Анастасия-апокрисиария к Феодору Гангрскому, где он просит прислать ему кодекс канонических постановлений этого Собора 185 . Основание для именования Собора «апостольским» организаторы Латерана, скорее всего, видели в апостольском происхождении созвавшей этот Собор кафедры Петра, т.е. Рима, где Собор и проходил; мотивом же для такого именования, очевидно, было желание придать Собору особый, возможно даже уникальный, статус 186 . Такое самоназвание Латеранского собора соответствует тому, что в глазах его организаторов (включая, не в последнюю очередь, Максима и его учеников), он имел вселенский авторитет, хотя многие из условий, необходимых, как Максим утверждал в диспуте с Пирром, для того, чтобы собор был Вселенским 187 , на Латеранском соборе соблюдены не были. К ним относится и еще одно хоть и неписаное, но фактически ставшее фактом церковной традиции в Византии правило: все Вселенские соборы собирались императорами 188 . Латеранский же собор не только не был собран императором, но и анафематствовал изданный им Tunoc! |
|
|
