| Между тем, русский интерес к китайской миссии – как церковный, так и политический – стал весьма сильным. Сведения о. Филимона оказали воздействие не только на многих русских архиереев, но и на Петра Великого. Быстро был составлен некий план. В марте 1721 г. Иннокентий (Кульчицкий) был хиротонисан во епископа, чтобы возглавить пекинскую миссию, но с четким заданием: «во время пребывания в Китае не раскрывать своего епископского сана, чтобы об этом не узнали его враги, в первую очередь, иезуиты, и не расстроили русские планы». Иннокентий отправился в дальний путь с двумя священниками, двумя диаконами, пятью певчими, двумя юношами и поваром. Спустя 11 месяцев, в марте 1722 г., он достиг китайской границы 273 . Но въезд был им запрещен. Православные прибыли с большим опозданием. Политические отношения между Россией и Китаем были разорваны (1722–1727), а китайский император окончательно отвернулся от христианства. Уже в 1717 г. 9 больших «судов» Пекина приняли решение об удалении миссионеров, запрете христианской религии и разрушении храмов. Месяц спустя император подписал это решение, а знакомым ему миссионерам он дал расплывчатое обещание, что из-под действия этого решения исключаются те, кто имел на руках его собственное разрешение (пяо) 274 . Но после его смерти его преемник Юнчжэн (1723–1736) в 1724 г. объявил полномасштабное гонение на христиан, которое с различной интенсивностью продолжалось в течение 120 лет 275 . B) Духовный плацдарм Эти обстоятельства, естественно, разрушили все планы православной миссии. Кяхтинский договор 1727 г. между Россией и Китаем проявил попечение о русской миссии в Пекине. Китайский двор принял обязательство содержания и обеспечения безопасности для миссионерской группы, которая должна была состоять из четырех клириков и шести студентов, в задачу которых входило бы научное исследование, позволяющее лучше понять культуру обоих народов (китайского и маньчжурского). Было предусмотрено также возведение одного храма на территории Российского подворья, где православная вера была дозволена (статья 5). Эти соглашения имели особенное значение, если учитывать, что в это время гонение на римо-католиков находилось в самом разгаре. |
| В 1882 г. в К. е. имелось 84 благочиннических округа, в 1913 г.- 80 (3 в Киеве, по 6 в Киевском, Васильковском, Липовецком, Радомысльском, Сквирском, Черкасском уездах, по 7 в Бердичевском, Звенигородском, Каневском уездах, в Уманском у.- 8, в Чигиринском у.- 5). Количество приходских церквей в кон. XIX - нач. XX в. увеличивалось. В 1882 г. в К. е. насчитывалось 1326 приходов, в 1895 г.- 1340 приходов (в т. ч. 13 соборных храмов, 23 церкви при уч-щах, благотворительных и др. заведениях, а также при кладбищах), в 1913 г. имелось 1384 прихода. В 1908-1909 гг. в К. е. действовали 12 муж. мон-рей (5 штатных и 7 заштатных) и 7 женских (2 штатных и 5 заштатных). В муж. обителях жили 474 чел., в жен. мон-рях - 438 насельниц. В нач. ХХ в. система духовного образования К. е. включала КДАиС, 4 духовных уч-ща - Киево-Подольское, Киево-Софийское, Уманское и Черкасское, 2 киевских жен. епархиальных уч-ща. Ок. 90% священников имели семинарское образование, 5% священников и 40% протоиереев были выпускниками духовных академий. В 1900-1919 гг. в Киевской консистории были представлены только клирики из белого духовенства. Во время первой мировой войны в ряде мон-рей К. е. открылись лазареты, работали церковные приюты для сирот. В 1914 г. начал работу крупнейший в епархии лазарет при Киевском Владимирском епархиальном братстве. Большой детский приют (для 49 мальчиков и 27 девочек) существовал при Киево-Печерской лавре (ЦГИАК. Ф. 128. Оп. 3. Д. 726); в нач. 1917 г. 31-й Киевский епархиальный съезд принял решение выделить 25 тыс. р. на строительство приюта для детей погибших воинов при Межигорском Преображенском жен. мон-ре. При поддержке Церкви в Киеве и Киевской губ. нашли приют многочисленные беженцы из оккупированных австрийскими и нем. войсками юго-зап. и северо-зап. губерний Российской империи. Особенно много беженцев прибыло весной-летом 1915 г., 3 приехавших униат. священника (Сваричевский, Кульчицкий и Криницкий) приняли в Киеве Православие. По указу Киевского митрополита от 6 мая 1915 г. представители интеллигенции размещались в Киево-Софийском и Киево-Подольском духовных уч-щах (на 1916 в каждом из них размещалось по 300 чел.), студенты - в Ионинском и Выдубицком мон-рях, учащиеся девушки - в Киево-Покровском и Межигорском жен. мон-рях. С 1915 г. епархиальное духовенство проводило регулярный сбор денег и продуктов питания для солдат на фронтах, в 1916-1917 гг. проходили сборы средств на нужды инвалидов войны. В нач. 1917 г. настоятель церкви в мест. Хабное Радомысльского у. провел сбор золотых вещей для передачи в фонд поддержки раненых. |
| Что же канцелярия? – Она не стала пропускать чрез Байкал лиц, командируемых туда от Вознесенского монастыря, считая выдаваемые им из архиерейского приказа пашпорты наряду с Магистратскими, не действительными. Архиерейский приказ, указав канцелярии на 31 и 32 регулы 70 в прибавлении к Духовному Регламенту, просил ее сообщить тот указ, буде есть, которым бы регулы те отменялись. Канцелярия умолкла. Попробовала. Не удалось – и только. Из всего сказанного видно, что светская власть в Иркутске, заключавшаяся в лице Воеводы Михайла Петровича Измайлова, не только не помогала Первосвятителю осуществлять благие Его преднамерения на пользу края, но и много тому противодействовала. За всем тем не видим, чтоб между Епископом Иннокентием и Воеводою Измайловым были когда-нибудь личные неприятности. Объясняется это просто, – с одной стороны кротким и смиренным нравом Святителя, а с другой доброю ео природе душою Измайлова, но, к сожалению, как отмечено в летописи Иркутской, малограмотного и в делах нерачительного. Им владели подьячие, особенно где сам он не умел или не хотел вникнуть в дела. За всем тем, окружавшие хотя и слабого, но доброго воеводу, не имели настолько силы, чтоб вызвать его на какие-нибудь вопиющие неправды. Поэтому и память Измайлова осталась чуждою тех нареканий в жестокостях, которыми отмечены многие из его предшественников. Все это видел и понимал прозорливый Архипастырь, и, по снисхождению к недостаткам Градоправителя, покрывал неправоты, под его именем выходившие, любовию и уступчивостию. Были ли какие сношения Епископа Иннокентия Кульчицкого с Тобольскими властями, под зависимостию которых находилась Иркутская Провинция, и если были, то какие сих властей отношения вынаруживались к Иркутскому Первосвятителю? – Во дни управления Святого Иннокентия Иркутского Епархиею, в Тобольске были преемственно два, так называвшиеся Сибирские Губернаторы, Князь Михайло Долгоруков и за ним Тайный Советник Алексей Львович Плещеев. Долгоруков, едва подписывавший свое имя и таким почерком 71 , каким ныне не пишут самоучки крестьянские мальчики, кажется, нисколько не уступал Иркутскому Воеводе Измайлову в своеобразном понимании и толковании законов. |
| Якутских горностаев десять тысяч. Якутской белки три тысячи, четыре рыси, один корсок, двести лисиц белодушек, один мех горносталей, четыреста песцов». Воевода Измайлов был так милостив, что признал рухлядь Святителя, а равно и имеющие выменяться на оную китайские вещи, не подлежащими таможенной пошлине, как составлявшие не товар торговый, а жалованье лица должностного, и, выдав в такой силе пашпорт Бокову с Поповым, о том же предписал Кяхтинской таможне и о распоряжении своем донес Тобольской губернской канцелярии. Между тем Преосвященный, чтоб не встретить препятствия делу со стороны Кяхтинской таможни, послал к одному из тамошних чиновников партикулярное письмо: «Почтенный господин, господин Иван Иванович! Аще в персону милость вашу не знаю, но слышу от добрых людей, что изволите благоприятно к проезжим в Кяхтинской пост поступать, того для и Я прошу, пожалуй буде благосклонен и к нашим людем, которые посланы от нас во оной Кяхтинской пост для продажи мягкой рухляди, жалованной мне из казны Государственной, за что буду вашей милости благодарен вельми и должен платить». От 31 октября Иркутская провинциальная канцелярия получила уведомление от Кяхтинской таможни, что мягкая рухлядь, принадлежащая Преосвященному, променена на китайские товары, именно: на 185 поставов камок пятиланных, 40 поставов камок семиланных и 52 тюня китайки тюневой; а затем с вымененными вещами явились в Иркутск и доверенные Боков и Попов. Нелегкое дело для праведника, чуждого всяких земных интересов, против воли – обязаться куплею житейскою. А это было неизбежно. Вымененные на жалованье китайские вещи необходимо было опять обращать в деньги на продовольствие своей свиты. Между тем Тобольская канцелярия совсем иначе взглянула на дело, чем воевода Измайлов. Несмотря ни на что, она велела взыскать с Преосвященного пошлину как с промененной на Кяхте рухляди, так и с вымененных вещей. Измайлов сообщил это требование Святителю 5 марта 1731 г. и просил о присылке пошлинных денег по уставному расчету. Святитель отозвался, что мягкая рухлядь выдана была Ему из казны не для торговли, а в счет жалованья; жалованье же никакою пошлиною не облагается; и просил пообождать взысканием с него пошлинных денег, пока спишется он по этому предмету с тобольскими властями. |
| Таким образом, это дело и не дошло до Святителя. Несмотря на страшные затруднения, когда удостоенные выборами прихожан за получением священного сана должны были из Иркутска и из Забайкалья ехать или идти в Тобольск, куда и откуда самая пересылка бумаг совершалась полугодиями, а нередко и годами, – несмотря на это, церкви, переданные в управление первого епископа Иркутского Иннокентия, были не без священников, тем более не без церковников. К объяснению полноты клиров в местах, которые были удалены от Епархиального архиерея на 3, 4 тысячи верст, служат пребывание в течение двух с половиною лет в Иркутске викарного архиерея Варлаама Косовского, потом посещение Иркутска и Забайкалья архиереосхимонахом Феодором, и наконец святое странничество здесь в продолжение с лишком пяти лет до принятия епархии самого Святителя Иннокентия. Уместно было бы поименовать всех священнослужителей, встреченных на епархии епископом Иннокентием, как тех счастливцев, которые предстояли лицу Его, сослужили с Ним, от одной трапезы из одной Божественной чаши приобщались с Ним животворящих Тайн, – и которых внуки и правнуки, служа ныне в Иркутской епархии, не без духовного утешения узнали бы о современности своих предков с угодником Божиим: но такое поименование не достигло бы вполне своей цели, потому что тогда как монашествующие постоянно удерживали родовую фамилию на бумагах, белые священники, по скромности ли, по обычаю ли, по недоразумению ли, подписывались слишком своеобычно и разнообразно под служебными актами. Например: Верхоленской церкви священник называет себя то Иваном Ивановым, то Иваном Шергиным, то Иваном Ивановым Шергиным, сын его, священник Бирюльской церкви, также большею подписывается Григорием Ивановым, и изредка Шергиным. Первый священник Иркутской Тихвинской церкви везде слывет под именем Филиппа Васильева, и только Иркутская летопись добавляет, что фамилия его была Обрасцов. Подобно сему поступали и все тогдашнего времени священники, подписывая лишь свое имя и отчество, а иногда и одно имя без отчества, чрез что многие навсегда скрыли свою родовую фамилию, а некоторые и совсем таковой не имели. Поэтому нельзя бы, например, догадаться, что современный Святителю Китойской Христорождественской церкви священник Григорий Иванов есть предок священнослужителей, в значительном числе продолжающих поныне преемственное служение церкви в Иркутской и частию даже в Камчатской епархии под фамилиею Громовых 73 если бы не навели на это другие указания. Еще: один современный Святителю священник, именно Городищенский, был долгое время под ответами; и во всем делопроизводстве именуется Кузьмою – и только. Но из посторонних этому делу актов видно, что он был Кузьма Михайлов. |
| В конце того же апреля сестра иркутского сын-боярского Ивана Пивоварова Февронья Григорьева ехала из Уриковской слободы в Иркутск с своей невесткою и дорогой скоропостижно умерла. Когда родственники стали просить о погребении умершей и сослались на соборного ключаря, что покойная неупустительно исполняла христианские обязанности исповеди и Св. Причащения, то Преосвященный означенному ключарю, как духовнику ее, с приходским священником Тихвинской церкви Филиппом Васильевым поручал освидетельствовать тело и, ежели не окажется признаков насильственной смерти или примет опивства вином предоставил отпеть по обряду христианскому и погребсти при церкви, требуя во всяком случае о последующем себе донесения. В то же время Провинциальная канцелярия сообщала в Архиерейский приказ, что в ночи на 25 число апреля в доме иркутского цехового Ивана Долгих зарезался бритвою Устюжанин Иван Иванов по неизвестному побуждению, и предоставляла Приказу определить образ его погребения. Святитель приказал зарезавшегося придать земле версты за две от города простым людям, а не священнику, яко самоубийцу. В мае месяце племянник пономаря Верх-Иркутской Введенской церкви Ивана Куликалова Нестор ехал верхом из конного табуна на монастырский дворец (подворье) обедать, упал с лошади, ибо был подвержен трясовичной немощи, и тут на месте умер. Священник затруднился похоронить скоропостижно умершего. Но Святитель, приняв во внимание, что Нестор в прошедшую четыредесятницу у этого же священника исповедовался и приобщался, приказал похоронить при церкви по-христиански с отпеванием. В силу известных распоряжений Правительства и подтверждений от Преосвященного Иннокентия, чтоб духовенство следило, не скрываются ли где тайные или явные раскольники и не проявляется ли каких других суеверных действий, – Урульгинской слободы за Байкалом, Николаевской церкви священник Сила Никифоров донес игумену Нафанаилу, что у него Никифорова в приходе, в Макаровской заимке, на сопке построено иноверное мольбище мунгальское по их вере, каменное и обставлено лесом, а слышно-де, что оное мунгальское мольбище строил лама мунгальский Оготуй, а жил-де, он, лама, той же деревни у ясачного 103 Ивана Шункова. Игумен, прежде чем донес об этом Преосвященному Иннокентию, поручил священнику Никифорову дознать, своим ли умышлением строил лама это капище и не способствовал ли ему в том хозяин Шунков или кто другие из православных. Священник 1 декабря 1729 г. представил игумену письменное обследование дела. Обыватели показали, что мольбище построил в 1728 г. действительно лама Оготуй, живущий в доме Шункова. А Шунков откровенно сознался, что проживающему у него ламе Оготую в строении оного мольбища способствие чинил от своего неразумия, так как лама Оготуй его обнадеживал такими словами: буду-де я молиться своему Богу, чтоб-де у тебя дети стояли, такожде и отца твоего, который умер в нашей вере, поминать буду. Но сам-де он Шунков в их веру не верует и ламу держать у себя не будет. |
| Приводим эти факты на тот конец, чтоб видеть неизменяемость порядка, единожды навсегда Святителем принятого, и заметить, что у духовного начальства только одна побудительная мера к исповеди и Св. Причащению и оставалась в руках, т. е. не говевших в течение года лишать христианскою погребения. Денежный штраф, указанный Петром I, давно потерял силу, потому что взыскание это перешло к властям мирским, которые нерадивым потворствовали, и этого греха не чужд был и воевода Иркутский. Например: В мае 1729 г. Преосвященный приказал из всех поступивших в Архиерейский приказ исповедных книг за 1728 г. составить экстракт о не бывших у исповеди и Св. Причастия и препроводить в Провинциальную канцелярию для взыскания с нерадивых определенного законами штрафа, и сколько будет взыскано, просить известия для донесения в коллегию экономии Синодального правления. Всех не бывших в 1728 г. у исповеди оказалось по всей епархии мужеского полу 933 и женского 604, обоего – 1537 человек. Но прошло пять месяцев, а от канцелярии ответа не было. От 14 октября Преосвященный повторил свое требование. И еще прошли месяцы, канцелярия продолжала молчать и бездействовать. От 14 февраля следующего 1730 г. Архиерейский приказ, снова просил канцелярию уведомить его о ее распоряжениях для необходимого донесения в коллегию экономии Синодального правления и обратить внимание на вновь не бывших у исповеди в 1729 г. Канцелярия упорно отмалчивалась. Кстати припомнить, что покойный П. И. Пежемский записал в своей летописи, что воевода Измайлов был малограмотный и к должности не рачительный. Стоит только сличить неусыпную деятельность Преосвященного Иннокентия с распоряжениями Измайлова, и откроется, что первый имел обыкновение всякую бумагу решать в час ее поступления или много-много на другой день, если по содержанию оной не требовалось ни справок, ни исследования; самые следственные дела вершались в Архиерейском приказе в несколько дней, тогда как исполнителем дел по Приказу был только один Алексей Попов. Но в канцелярии Измайлова служили в это время Петровы, Татариновы, Березовские, Портнягины, Судницыны и многие другие. И как шли дела? Много ли бы, например, требовалось времени, чтоб уведомить Архиерейский приказ о получении лазаретных денег, собранных с венечных за 1729 г. памятей в количестве 52 р. 80 к. 107 , отосланных из Приказа и канцелярию от 20 декабри 1730 г.? Однако ж уведомление получено не ранее последних числ декабря следующего года. Или: на Архиерейском приказе, кроме своих дел, лежала еще обязанность ежегодно отсылать в Провинциальную канцелярию метрические со всей епархии книги для учинения там из них выписок о новорожденных и умерших. И книги, отосланные за 1728 г., канцелярия обратила в приказ не ранее половины ноября 1730 г. |
| Обер-секретарь синодский Михайло Дудин 28 октября вручил этот доклад Салтыкову. А 29 числа первенствующий член архиепископ Феофан объявил Св. Синоду, что Императрица, потребовав его к себе в Кремлевский дворец, возвратила синодальный доклад при указе, чтоб относительно отделения церквей и монастырей от Тобольской епархии к Иркутской учинить так, как в изложенном в том докладе мнении Святейшего Правительствующего Синода показано. Св. Синод определил послать на должное исполнение Преосвященным Тобольскому митрополиту Антонию и Иркутскому епископу Иннокентию и еще куда и к кому надлежит указы. На этот раз и Правительствующий Сенат не замедлил своим решением. От 24 сентября того же 1731 г. он уведомил Святейший Синод, что о построении для Преосвященного со служителями в Иркутске покоев, о выдаче ему за 1727 г. жалованья 1500 р., о производстве впредь по 506 р. 25 к. на год, о даче ржи и овса, того и другого по 657 четвертей и вина простого по сту ведр на год из доходов Иркутской провинции, предписано Сибирскому приказу. По поводу сего извещения в Св. Синоде 16 ноября 1736 г. заготовлен указ Иркутскому Преосвященному Иннокентию, а его служителю Герасиму Лебратовскому 121 присыланному от Его Преосвященства в Москву за приказными делами и за прочими его архиерейскими нуждами, выдан 20 ноября из Москвы из канцелярии Св. Синода пашпорт, чтоб его Лебратовского от Москвы до Тобольска и от Тобольска до Иркутска, по городам и по заставам, команду имеющим пропускать везде без задержания, и, приехав в Иркутск, явиться ему Его Преосвященству. Но уже поздно! – Первосвятитель Иннокентий потрудился в обеспечении нужд иркутской паствы, а в труд Его внидоша инии – Его приемники. Лебратовский явится в Иркутск с желаемыми указами тогда, как уж Испросивший их будет с высоты призирать на плоды своего благоделания. 71 Печ. по: Прибавления к Иркутским епархиальным ведомостям. 1863. 23. 8 июня; 24. 15 июня; 26. 29 июня. 72 Желательно, чтоб настоятели церквей Иркутской епархии составили о построении каждой, из местных архивов и даже из народных преданий, исторические записки и доставили в редакцию «Ирк. епарх. вед.» |
| А жалованье взято на оной год в Иркутской провинциальной канцелярии за деньги мягкою рухлядию по оценке Иркутской провинциальной канцелярии для того, что и Пекине российския деньги не ходят, – с которым жалованьем имел я тракт до показаннаго Селенгинска, где и жил, ожидая паки приему в Китай. А понеже в 727 году, по указу Ея Императорскаго Величества путь мне в Китай весьма пресечен, а повелено выехать из Селенгинска в Иркутск, и в тое время оную рухлядь в Селенгинску продать было не возможно, вывез с собою. И прошедшего 1730 года мая 28 дня просил я Ея Императорскаго Величества в Иркутской провинциальной канцелярии для продажи тоя мягкой рухляди на китайские товары в Кяхтинском Посте о пропуске указа, чтоб оная рухлядь от долгаго лежания вовсе не испортилась, и по оной моей просьбе о пропуске для продажи служителям нашим и указ был дан, по которому указу оная рухлядь на китайские товары и променена; а сколько оной рухляди было, и на что променено, тому прилагаю при сей моей просьбе до вашего высокоблагородия реэстр. И сего 1731 года в марте месяце из Иркутской провинциальной канцелярии, как со оной мягкой рухляди Государевой мне в жалованье данной, так и с вымененных на оную рухлядь китайских товаров, по присланному указу из Тобольской Губернской Канцелярии в казну Ея Императорскаго Величества пошлина требуется неотступно. И просил я дабы оная Иркутская Провинциальная канцелярия о взятье тех пошлин до указу паки из Тобольской Губернской канцелярии благоволила помедлить, но однакож из оной канцелярии от Мене оной пошлины и ныне требуют, не дожидаясь повторительнаго указа. Того ради я ваше высокоблагородие смирение прошу, дабы надо мною умилосердитися для многолетнаго Ея Императорскаго Величества здравия и счастливо окончившейся Ея Императорскаго Величества коронации, по милостливым Ея И. В. указом оную пошлину оставить. Понеже Ея И. В. жалованья уже пята лет не получаю, от чего пришол в самую скудость; такожде и оной товар променял не для торговли, но для пропитания и одеяния с домовыми служителями. |
| Время было такое, что правительство не только не успевало восполнять и житейские и духовные нужды переселявшихся в Сибирь, да и не смогло вдруг обозреть их. Потому, как по гражданскому управление, возникавший Иркутск подчинен был главным образом отдаленной на три тысячи верст сибирской канцелярии в Тобольск, так и делами церковными от хребта Уральского до давно заманчивой реки Амура (где уже за 20 лет пред сим голова Поярков собирал ясак с гиляков, а Хабаров годом ранее возникновения Иркутска зимовал в Албазине) и на восток чрез Колыму до Анадыра заведывал один Архиерей, имевший пребывание в том же Тобольске. Сему единственному во всей Сибири духовному владыке подчинен был в делах церковных и юный Иркутский острог, и состоял под управлением Тобольских Иерархов 75 лет. В счете сих лет и то седьмилетие, когда влияние тобольских святителей на Иркутск было при посредстве викария Тобольской Митрополии, еиископа Варлаама Косовского. Между тем Великий Архиерей, Господь наш Иисус Христос , обещавший собрать сынов своего царства от востока и запада, уготовлял для Иркутской церкви основание прочное, которого бы не коснулось разрушительное время, уготовлял светильник, который озарял бы восток Сибири не годы, a веки. Основателем Иркутской самостоятельной Иерархии предназначено свыше быть Епископу Иннокентию Кульчицкому, которого совсем не сюда уготовляли человеческие виды. Вот уже 140 лет этот светильник озаряет ряд иерархов, ему преемствовавших, светом своей памяти, светом своего нетления и своих неиссякающих чудотворений. К нему обращаемся с молением, да поможет он нам все в вековых глаголах событий относительно Иркутской паствы реченное ко уху, проповедать на кровех, во извещение, в назидание, в душевное утешение всех любящих наблюдать за судьбою той церкви, которая из малой христианской дружины, не без опасения поместившейся среди дико смотревших на нее бурят, распространилась в племена и народы, и не вместясь в одной части света, утвердила свое православие на островах Курильских, Алеутских и на материке северной Америки. Иркутская паства под управлением архиереев тобольских |
|
|
